Слепой и глухой

Слепой и глухой

(рассказ)

Декабрьский день. Серое хмурое небо. И хотя ещё зима не наступила в этом году. Перед самым почти Новым годом дни стоят теплые, и лишь иногда бывает по ночам минусовая температура. Мы сидим с женой, смотрим в окно, и лишь перебрасываемся редкими фразами. Каждый занят своими мыслями. Жена, еще, хотя не так давно закончился урожайный год, готовясь уже к новому, накупила пакетиков семян. Их у неё в руках целая коробка из под обуви. Там и красные, и жёлтые, оранжевые пакетики семян помидор, перцев, фиолетовых баклажанов. Скороспелых и не очень огурцов и капусты. Она их перебирает уже в сотый раз, поглаживает каждый пакетик. рассматривает на свет. Все её действия, я замечаю про себя, похожи на мои, особенно, когда, только что приношу из типографии свои изданные книги.
Глядя в окно, она вдруг произносит: "Что-то тепло стоит до сих пор? Это с одной стороны хорошо, а с другой плохо - потому что в саду у нас нет покрова снега. А по ночам может вымерзнуть клубника. А это значит, что в следующем году не будет её хорошего урожая". Говорит она, а я в это время думаю о другом. О недавно прошедшем праздновании семидесятипятилетнего юбилея литобъединения "Парус". Как к нам в Бийск приезжали краевые писатели и были некоторые представители городской администрации.
Заметив мой отсутствующий взгляд, жена сердито выговаривает мне: "Да ты даже не слушаешь меня. Тебе всё это до лампочки!" Хотя это не так. Я сам такой же садовод, как и она. Только в свободное от сада время, душа моя занята творчеством. Но даже, как она, и общаться не могу, когда едва заговорю об этом, она просто отмахивается от меня. Вспомнив вдруг, что на праздновании был среди представителей администрации её бывший шеф Зав. ГОРОНО Красилов (где она работала бухгалтером), сказал: "На "Парусе" был Красилов". Она вмиг оживилась и стала рассказывать, как он был у неё на юбилее, перед уходом на пенсию. Я это помню потому, что сам там был и даже стихи ей свои читал.
Поговорив о Красилове, она вновь возвращается мыслями к своим пакетикам. Я, понимая, что разговора о творчестве у нас с женой не получится. Разные мы и разговор у нас с ней как слепого с глухим. Вспоминаю как на "Парусе" читал свои пронзительные стихи руководитель нашей писательской организации, великий наш бийский поэт, Георгий Сергеевич Рябченко. Но она вновь меня возвращает к саду. Говорит: "Звонила Верка", - (это её племянница), года два назад бросившая свой сад по здоровью. А в прошлом году, несмотря на здоровье, пришла в нам и рядом с нами, на заброшенном участке, посадила необходимое. Всё лето мы со своего сада ей шлангом заполняли для поливки бочки с водой. "Похоже, она благодарна, осталась нам", - сообщила жена, и в подтверждение к сказанному, привела доказательства. "Целый месяц я бегала по пошивочным мастерским, чтоб отремонтировать ещё новые, но распоровшиеся брюки и вставить новый замок. С меня запросили такие деньги, что в два раза дороже стоимости брюк. У Верки с дочерью есть швейная машинка. Она сама предложила мне отремонтировать брюки. И вот отремонтировала не хуже, чем в мастерской брюки. Притом, не взяла за работу ни рубля", - весело рассказала мне жена.
После чего я не стал даже напоминать о том, чем занята в настоящее время моя голова. А она была занята осмыслением сюжета нового рассказа. Заметив это, она продолжила вечный наш с ней спор, что полезнее моего, её увлечение цветами и садоводством. Будто я против этого. "Вот ты говоришь, что вы писаки создаёте какую-то духовность и моральный климат?" - вновь начала она. "Всё это чепуха! Никому это не нужно. Если бы это было нужно, то за это бы платили. А то ты сам тратишь свою пенсию. В прошлый месяц ты издал свою книгу - отдал всю пенсию. Из-за чего мы целый месяц без лекарств были и без необходимых продуктов". И тут же привела другой пример: "Да что там говорить! Твой сын даже не читает твоих книг!" Это была правда. В прошлом месяце ко мне приехал сын со своей дочерью и зятем. Я, естественно, решив поделиться с ним своей радостью, едва они вошли, сообщил: "А у меня в издательстве, только что, вышла новая книга! И я вам всем троим сейчас дам по одной книге". И тут же поспешил вручить им по книге.
Но сын лишь сказал: "Потом пап". Я эти три книги стопочкой положил аккуратно в зале на стол. Жена угостила их. Они попили кофе. Посидели с час на кухне. И сын, вставая, сказал: "Ладно, пап! Проведали тебя. Нам нужно ещё проведать родителей зятя". И все трое стали быстро одеваться. Попрощались и ушли, даже не вспомнив о моих книгах. Они так и остались, сиротливо лежать стопкой на столе в зале. И я не осмелился больше предложить их сыну - инженеру-электронщику и его компьютерной семье, устаревшие в новом веке бумажные книги. А моя жена продолжила гнобить меня в моральном плане: "А вот моя дочь Светлана, вчера купила мультиварку и такой замечательный в ней сварила плов, пальчики оближешь! Вот это в наших телах здоровый дух. Или я купила новую стиральную машину. Сама стирает и отжимает - мне только остаётся развешивать бельё. Это мне большая помощь и радость".
Но, не успела она это договорить, в ответ на её слова, как по заказу, раздаётся телефонный звонок. Подняв трубку, я тотчас услышал восторженный голос своего коллеги по "Парусу" и студии "Аспект" Володи Нургалиева: "Эдуард Сергеевич! Я в восторге от твоих произведений! Ты самый лучший в Бийске прозаик - "Золотое перо" России!" Как всегда слишком перехлестнув в оценке моего творчества, и я пытаюсь его вернуть с неба на землю, говорю: "Только никто, кроме нас самих, не читает этих талантов?" "Да ты что!" - взрывается от возмущения он. "У тебя в интернете сто тридцать произведений и больше трёх тысяч постоянных читателей!" "Ну и что, за три года разве это много?" - возражаю я. Но он что-то там перемножив, сообщает: "Это, значит что у тебя более трёхсот тысяч всех прочтений твоих произведений!"
Переговорив с Владимиром, я подумал: "Вот с таким бы восторгом отзывалась о моём творчестве жена?" Но это, тотчас понял, могло быть, если мы занимались одним делом. К примеру, она писала бы стихи, а я прозу и могли оценивать их во всей мере. Но тут же поймал себя на мысли, что знаю много таких творческих семей. Там ещё жарче споры. Вообще, если живут рядом два человека. У них разные характеры, нравы, привычки наконец. Которые, так или иначе, приводят к разности мнений. И их, зачастую, споры похожи на разговоры слепого с немым. Поняв это, я с тех пор больше не обижаюсь на свою жену. Чаще обижается она, до сих пор не поняв, что меня уже не переделаешь. И писать я никогда не брошу, как и работать в саду. Притом, не меньше её. Это нас и сближает в одно целое. Не будь этого, не было бы ничего, в том числе и надобности друг в друге, ни любви.

город Бийск

2013 год