Касания. 7 глава

               

       В мужском туалете Алексей посмотрел на часы, засекая пятнадцать минут, и закурил третью на сегодняшний день сигарету. Время ожидания текло медленно.

       Сейчас он мог признаться себе, что задумка с семинаром ему нравится. «Будем ли мы здесь “обниматься”»? – с иронией подумал он, мысленно обыгрывая упражнение, которое проводил, заменяя психолога. – «Вполне возможно, что еще предстоят объятия». А скорее не объятия, а касания, соприкосновения внутренних миров.

       Алексей курил, рассматривая фрагмент города через грязное окно. Время словно остановилось в этой никогда не знавшей ремонта туалетной комнате и на тех улицах, что были внизу. Удивительным образом не было заметно ни одного рекламного щита, ни дорогих современных машин. И можно было сказать, что сейчас середина восьмидесятых.
      
       Дверь скрипнула. Обернувшись, он увидел Владимира. Закуривая, тот исподлобья посмотрел на него, и ему показалось, что во взгляде отставника промелькнули недоверие и вызов.

       - Вы уже выполнили задание? – спросил Алексей.
      
      - А что там писать?!

      - Действительно.

      - Извини. Ты же сам сказал - пару предложений. Меня зовут Владимир, - отставник протянул руку.
       - Ничего страшного, - он пожал крепкую ладонь собеседника и тоже представился еще раз, но уже без отчества. – Алексей.
       - Много курю, две-три пачки, - сказал Владимир.
      
       Алексей понимающе кивнул.

       - А я вот бросаю, - сказал он и опустил окурок в консервную банку, стоявшую на облупившемся подоконнике. Когда-то в ней были оливки, теперь она пепельница, - подумал он.

       - И давно ты пишешь? – поинтересовался отставник.

       - С детства, - Алексея позабавил собственный ответ, но внешне он этого никак не выдал.

       - Сказки?

       - Почему сказки?! Сразу роман.

       Владимир посмотрел на своего собеседника с недоверием. Алексей, конечно же, с иронией вспоминал этот эпизод детства. Правда заключалась в том, что он, действительно, выделил для своих первых сочинений тонкую тетрадь в клетку и начал писать большую пиратскую историю. Там были корабли, пушки, острова, морские штормы и, конечно же, сами пираты, плохие и хорошие, а вернее подлые и благородные. По количеству персонажей, это произведение могло потянуть на настоящий приключенческий роман. Но Алексей быстро остыл к этой затее, и оставил ее. Вся пиратская история быстро пронеслась во всех красках и подробностях в его воображении. В тетради же была осилена лишь первая глава - всего несколько страниц, крупным детским почерком.

       Вскоре его увлекла фантастика: межзвездные перелеты, таинственные планеты с экзотическими обитателями. И юный сочинитель завел новую тетрадь. Мать втайне от него прочитала эти записи. Отнеслась к ним спокойно. Однажды Алексей стал невольным свидетелем разговора своей матери с соседкой. «Сидит у себя в комнате и пишет. Да пусть лучше пишет, чем по улице шляется», - сетовала она. «Может, станет писателем», - возражала та. «Каким еще писателем?! Учится плохо. Ворон считает. Странный он у меня какой-то».

       Подслушанный разговор произвел на Алексея удручающее впечатление – его не понимает и в него не верит собственная мать. Это впечатление было вдвойне неприятно – она без его ведома брала рукописи. У него было намерение показать их самому, похвастаться своими достижениями, но для этого необходим был подходящий момент и особое настроение. Теперь, спустя годы, он прекрасно понимал свою мать. Она была простым человеком, смотрящим на жизнь прагматично: образование лучше техническое, хорошая должность на заводе или фабрике и… достойная зарплата. Все должно быть просто, основательно и стабильно.

       Сама она выросла в детском доме, отучилась в техникуме, устроилась на ткацкую фабрику, там и проработала всю жизнь. По сути была человеком-одиночкой – всегда задумчивой, рассудительной и мало с кем общалась, разве что с соседкой и подругой по цеху.

       - А я вот сейчас решил. Николай Островский. «Как закалялась сталь». Помнишь?

       - Конечно, - ответил Алексей.

       - Хочу что-то похожее написать. Только про сегодняшнюю жизнь. Думаешь, такое будут читать?

       - Думаю, что книга найдет своего читателя. В свое время роман Островского был, как сейчас говорят, бестселлером.

       Отставник внимательно посмотрел на Алексея, но ничего не сказал в ответ, очевидно, этот факт был для него неизвестен.

       «Зачем я только закрыл жалюзи», - думал он, возвращаясь в аудиторию. «Ведь ничего двусмысленного в помещении не происходило. А вот увидеть своих подопечных сейчас было бы интересно».

       Когда он вернулся, листы, как и было условлено, лежали в правом дальнем углу стола. Сдерживая  волнение и любопытство, он бегло осмотрел присутствующих.

       - Всем задание. К следующему занятию прочитать повесть Александра Куприна «Гранатовый браслет».

       - Я недавно читала, - сказала Анна.

       - Очень хорошо. Освежите в памяти. Будет обсуждение.

       Опустившись на стул, пододвинул к себе стопку и тихо, словно самому себе, произнес:
       - Писатель должен увидеть не только внешнюю оболочку объекта, но и его внутреннюю суть.

       Вытянув из середины листок, он начал читать аккуратно выведенные печатные буквы, пытаясь оставаться беспристрастным в своей мимике. Для него сразу же стало ясно, что это писала женская рука. Периферийным зрением он видел, что все замерли и это были внимательные зрители.

       «Человек воспитанный и сдержанный. Самодостаточный и цельный. Владеющий своими эмоциями. Состоявшийся в своей профессии  писатель. Интересный  самобытный и выразительный стиль заставляет читателя самозабвенно погружаться в историю, насыщенную драматургическими поворотами и психологическими завязками».

       Это было не описание, а признание в симпатии, которое, конечно же, польстило ему. И это мини-сочинение написала женщина, перед которой лежала его книга,  в этом он не сомневался.

       Алексей отдавал себе отчет, что все эти записи с большой натяжкой можно назвать объективным портретом. Все это первое впечатление и сугубо субъективное. Вместе взятые описания вряд ли можно суммировать. Он поймал себя на том, что эта игра включает дополнительную интригу – желание идентифицировать эти мини-сочинения, привязав их к личностям.

       Аккуратно разорвав лист, он перешел ко второй записи, которая оказалась менее льстива.

       «Интеллигентный. Нерешительный. Пол…». Последнее слово было плотно заштриховано графитовым стержнем и можно было разобрать только первые три буквы. «Такое мог написать человек категоричный в своих суждениях, надеющийся в жизни только на себя. Скорее всего, отставник», - подумал он.

       Не поднимая глаз, он разорвал лист, взял третье «заключение». В нем все оказалось и просто и сложно одновременно, а вполне возможно, что это была просто отписка.

       Четвертовав и это мини-сочинение, он положил его в общую кучку и взял следующее мнение.

       «Умный. Начитанный. Хорошо выглядит. Уважаемый. Серьезный. Как мужчина, солидный. Вам можно доверять». Односложное описание сменилось на обращение к нему лично – «вам можно доверять». Вернее, это было признание.

       В этом эксперименте он постарался защитить субъективные мнения этих людей анонимностью. Сможет ли кто-то, отнестись к заданию ответственно, и, освободившись от деликатности, попытаться найти хоть что-то отрицательное в его натуре? Или он всегда в самом начале знакомства вызывает только симпатию? С такой мыслью он взял очередной лист.

        «Вы очень интересный мужчина. Талантливый. Хорошо одеваетесь и интересно говорите. Многого добились и еще многого добьетесь. Вам очень подошла бы к этому костюму темно-синяя бабочка».

        Чтобы скрыть улыбку, Алексей напряг скулы и ладонью провел по лбу, словно хотел отмахнуться от пристальных взглядов. «Это точно домохозяйка», заключил он, и, разорвав лист, обратился к следующему.

       «Вы создаете впечатление человека успешного и профессионального в своей сфере. И внешне и по манере поведения».

       «Вы невнимательный и рассеянный. Вы не видите ничего даже перед своим носом», - сообщали корявые буквы следующего листа. 

       Алексей порвал на четыре части и этот лист. Осталось одно экспресс-сочинение. Он осмотрел присутствующих. Все сидели как послушные ученики в ожидании очередной тайны мироздания, в которую должен их посвятить учитель. И как в самом настоящем классе, галерка вела свою независимую жизнь. Наташа рассматривала маникюр. Анатолий беспрерывно продолжал покрывать чернилами записную книжку. А Вадим был занят сотовым телефоном, относящимся к последним новомодным разработкам. В аудитории находилось восемь слушателей, а сочинений оказалось семь. Он внимательно посмотрел на столы, за которыми сидели кружковцы, но забытого листа не увидел. Кто-то проигнорировал его задание.

       Алексей взял последнее мини-сочинение. «Ты способен убить человека» - и больше ничего.

       Эти четыре слова он пробегал глазами вновь и вновь. Ему даже показалось, что он произносит их вслух. В конце фразы не стояло знака препинания. Не было понятно - то ли это утверждение, то ли вопрос.

       Сверху, словно с небес, возникла крепкая мужская рука и схватила лист.

       - Как и договорились, я это выброшу.

       Он поднял голову и увидел стоящего над ним Владимира.

       - Алексей Петрович, прошу вас подписать, - к столу подошла Анна, протягивая ему книгу, его собственный роман.