Времена года. Зима. до конца

ВРЕМЕНА ГОДА
…Жизнь обычно состоит не столько из хорошего, сколько из плохого. Хотя говорят: не надо говорить о плохом. Мы помышляем о прекрасном, но возвращаемся к той жизни, которая нас окружает. Кто убегает от жизни – тот убегает от тигра. Лучше сразу броситься на тигра, всё равно ведь один конец.
1.ЗИМА.
А.
Зима заворачивает болты между концом одного года и началом другого. Когда это происходит, трезвыми бывают только дети.
Б.
Обычно верят или делают вид, что верят в то, что как встретишь Новый Год, так его и проведёшь. Если встретил хорошо, старался изо всех сил, а год прошёл плохо, ничего, давайте ещё раз попытаемся, может, и повезёт?
В.
Другие, столь же суеверные, думают, что в новом году им непременно повезёт. И они уже чувствуют прилив счастья. Но, так сказать, годы идут, приближается старость, а всё всегда то же. И, тем не менее, суеверье живёт.
Г.

Один местный поэт напечатал в газету стих. Дословно не помню, но было что-то вроде:
Нас так переновогодит
Что попадаем в переплёт.
Д.
Слово «переплёт» использовалось также в том смысле, что это книга в переплёте. В ответ я сочинил пародию, которую пока что никто не слышал, потому что негде было прочесть. Местные поэты не поймут, у них нет чувства юмора, они над самыми смешными моими стихами не смеются. Стих был такой:
Опять кого-то шибко новогодит
Трясутся руки, и тоска находит
Так продолжается из года в год
Но ничего не происходит.
Е.
Выражение «ничего не происходит» относится к тем, кто ждёт в каждом новом году чудес, видя унылую картину всеобщего порабощения.
Ё.
Хотелось бы также отметить, что свою повесть «Времена года» я читал в собрании местных литераторов, и там это очень не понравилось. Выходило, что народ превращён в рабов, а начальство ведёт себя самым мерзким образом. Чтобы хоть как-то меня раскритиковать, один местный поэт заметил, что болты не заворачивают, это неграмотное выражение. Каждый слесарь знает, что крутить надо не болт, а гайку. Есть даже шутка о том, что плохой слесарь вертит головку болта, а хороший – гайку. По всему выходило, что я плохой слесарь, а значит, никудышный писака. Графоман, одним словом. Хороший словописец непременно должен разбираться в технике. Чувствуя наезд и ухудшение настроения, я ответил, что бывают такие соединения, где вообще нет гайки, и поэтому надо крутить именно болт, и также бывает, когда гайка есть, но удобнее крутить сверху. Но это было сказано уже спустя несколько минут после того, как было испорчено настроение на весь вечер.
Ж.
Новый Год – самый весёлый и самый главный праздник – и в то же время самый бессмысленный. Произошла смена дат. Ну и что? Говорят: праздник на пустом месте – это уже поэзия, или прикол. Так говорила местная поэтесса Бутакова, очень крупный по внешним габаритам человек, одной фамилией с мэром. Это, говорит, поэзия, когда оно просто так, без какой-либо причины. Город, кстати, ей не нравится, хотя местные поэты воспели его как «Серебряный Саянск». Один поэт сочинил песню, музыку, и исполнил их с названием: «Саянск – город мой любимый». Но мы сейчас не об этом.
З.
Выходит, что я должен идти  на Новый Год не по-настоящему, а в шутку, чтобы приколоться над всеми. Я мысленно над ними ржу. Когда я говорю: «С Новым Годом!», это – мой розыгрыш. Это примерно то же, что и «строительство коммунизма». Мой сосед стоит за токарным станком, уверенный в том, что он «строит коммунизм». А я просто работаю. А потом мы «строили перестройку». За всё тем же станком. То есть, это он «строил». А я просто работал. И давайте ещё что-нибудь построим, так интереснее жить.
И.
Считается, что Дед Мороз – это прикольно. Но холода только в тропиках прикольные. Не могу понять, зачем Деду Морозу шуба? Он что, мёрзнет? Мог бы носить пижаму, ну или там набедренную повязку.
Й.
Зима – это время для богатых. Если у тебя есть дорогая шуба – это время твоё. Бедный человек сидит на табуретке посреди комнаты с облезлыми стенами, где под потолком болтается лампочка, и греет ноги у трамвайки. А богатый сидит на диване, прижимая к себе масляную батарею.
К.
Когда мою повесть прочёл старик Филонов, из бедных, это место ему очень не понравилось. Он говорил: «чего ты пишешь – бедный человек сидит на табуретке, стены-облезлые, трамвайка». Я ответил, да, это самое вот и пишу. А он опять: «Нет, ну ты вдумайся: облезлые стены, табуретка». Я так ничего и не понял, и ушёл. Старик жил там же, по коридору, на первом этаже общаги. Странно то, что я не нахожу взаимопонимания не только середняков, но и среди самых бедных.
Л.
Примером тому может быть случай, как я однажды выступил, а один товарищ обиделся. Дескать, ты в каком пиджаке по улице ходишь, в таком и перед народом выступаешь. А это неуважение. Другой, придя ко мне в гости, недоумевал, почему я не куплю себе рыбы. Ответ был очевиден: потому что нет денег. Но я в ответ промолчал, потому что не было смысла говорить что-либо унылым тоном. На подобные вопросы отвечать не хочется, и на идиотские выпады отвечать – тоже. Жизнь сама по себе тяжела, а тут ещё эти бедные, которые ничего не соображают.
М.
Бедный человек сидит на диване или кресле и смотрит телик. Стены – обшарпанные, под потолком болтается лампочка Ильича. Ноги он греет трамвайкой, а перед ним стоит табуретка с едой. Табуретка – это не устройство для сидения, это стол. На нём, этом утройстве, едят. А ноги полагается греть у трамвайки. Богатый обычно сидит на всё том же диване, прижимая к себе масляную батарею. А бедному её не купить.
Н.
Был один случай, когда один бедный человек купил вышеописанный масляный агрегат и включил его на полную мощность. Аппарат взорвался, он сам был в масле, и вся квартира – тоже. Масло, надо заметить, - это символ бедности. Так же, как и колбаса.
О.
Когда холодно в квартире, можно спать в шубе, валенках и меховой шапке (формовку одевать не рекомендую). Можно отжиматься от пола, чтобы согреться. А ещё лучше купить в магазине спираль за 15 рублей, прорезать в кирпиче борозды – и обогреватель готов. При полном отключении отопления можно вынуть стекло из форточки, вставить туда лист жести с круглым отверстием посередине – и вывести трубу. Требуется печь «буржуйка» - для самых нищих и голодных буржуев. Есть и ещё один выход: можно выбрать самую маленькую комнату, заделать окно матрасом, собрать соседей, и греться дыханием.
П.
Проблемы с отоплением у нас были. Люди мёрзли, ходили по квартире в валенках. Несмотря на то, что имелись решения этой проблемы, правда, при совках спираль достать было трудно, проблема, в основном, не решалась. По слухам, угля было вполне достаточно. Но хозяин отопительной станции экономил топливо, чтобы иметь с этого шкурный интерес. В то время было что-то вроде хозрасчёта, чтобы морозить людей и получать за это премии. Но, повторяю, это всего лишь слухи.
Р.
Всё это – «романтика». Сейчас полным ходом идёт глобальное потепление и никто уже не ходит в валенках по квартире. Я, бывало, ухватив суть, говорил людям, что скоро будет тепло, но никто мне не верил. Все были в каком-то ужасе и утверждали, что дальше будет всё холоднее и холоднее. Кто-нибудь заверял, что в деревне вчера было 45 – и следовала бурная реакция. В таком всеобщем психозе, когда прослушиваются сводки новостей, вести из деревень, сводки радиоволн, все были возбуждены и верили только в плохое. То есть, в то, что будет всё холодней и холодней. Прямо какая-то истерия, получается.
С.
Я, в свою очередь, шёл от одного дома к другому при температуре 38 градусов, и конец носа у меня становился белым. Если подует ветер – считай, ты в аду. Добро пожаловать! Но, как говорят, нос мёрзнет лишь тогда, если уже отморожен однажды. А так он не мёрзнет. И, кроме того, нос у меня кончиком вытянут вперёд – а это самая худшая конфигурация в холод. Лет в 15 у меня воспалились передние зубы, конец носа стал торчать, как у Буратино, и таким и остался. Но не сильно, у других бывает ещё сильней. У бурятов и якутов нос вдавлен, и он не мёрзнет. Им хорошо.
Т.
Но, так сказать, время прошло, сейчас конец 2013-го года, погода тёплая. Я уже не покупаю зимнюю обувь и зимнюю куртку. Хожу в летней обуви и в летней куртке. И это в трёх часах езды от Иркутска! Здорово! Но вернёмся к плохому.
У.
Чем занимаются зимой? Вопрос риторический. Каждый гражданин занимается тем делом, которое ему привычней. А, по сути, каждый пялится в телик.
Ф.
Телевидение – это зимнее дело. Каналы популярны. Каналы в своей совокупности образуют канализацию. Люди, которые работают на телевидении, уверены, что всё, что бы ни показывалось, будет впитано глазами и войдёт в уши, торчащие, как локаторы.
Х.
А тот, кто не у компа
К экрану тот припал
И смачно, словно помпа
Оттуда всё впитал.
Ц.
Показывать начинают всякую чепуху – народу нравится. Артисты собираются за столом, едят, пьют, травят анекдоты. Работает кинокамера, и сто миллионов человек знает, кто сидит справа от Боярского. Дико интересно: этот другой артист держит вилку, на ней что-то воткнуто, надо рассмотреть получше.
Ч.
В одном советском мультике поётся:
До чего же интересно
Открывать и закрывать глаза.
Ш.
На улице в это время дует ветер, метая белый горох по стеклу. Снежный бильярд не интересует никого, гораздо важнее видеть по телевизору, как турист пытается накормить кенгуру, но кенгуру не берёт угощение.
Щ.
С наступлением 21-го века возникло много игрушек для взрослых, которые отнюдь не способствуют развитию. Богатый человек может сесть на диван, обложив себя пультами, планшетами и гаджетами. Но он понимает, что это – конец, скоро он превратится в обезьяну. Единственный его выход – это спорт.
Ъ.
Лучше, если этот спорт – экстремальный. Например, горные лыжи. Там хотя бы можно сломать себе шею. Если один богатый ломает себе шею, то это получается, что как-бы все бедные дали ему по шее. Когда несут альпиниста, слетевшего с горы, то несут его, как сокровище. Умер великий герой, бросивший вызов горам. С тем же успехом я могу бросить вызов стене и биться о стену. Но сознаю, что стена обладает величием, не сопоставимым со мной.
Ы.
Бедному не до спорта. Богатые занимаются спортом, чтобы не превращаться в обезьяну, а также для того, чтобы поправить здоровье. Здоровье поправлено, можно обзавестись вредными привычками, используя резерв здоровья для собственных утех. А кто берегёт своё здоровье, тот сидит как собака на сене.
Ь.
Если я скажу, что богатые часто впадают в депрессию, то я стану самым большим занудой. А бедным некогда впадать в уныние – им нужно бороться за жизнь. Богатые люди вместе с бездельниками могут задумываться о смысле жизни и после раздумий считать себя счастливыми или несчастными. А всем остальным, то есть, деловым и бедным, нету на это времени.
Э.
Отсюда можно сделать вывод, что бедные люди чем-то похожи на деловых. А лучше сказать, они по-своему деловые, то есть, бедность – это занятие. В отличие от богатства, которое есть образ жизни.
Ю.
Со своей стороны, я бы хотел перейти из разряда бедных в категорию середнячков. Лучше, конечно же, стать богатым, но желания угнетают психику. Богатые думают, что бедные хорошо живут, поскольку довольны немногим. В некоторые моменты они им завидуют, когда угнетает забота о многих деньгах. Когда этого нет, и деньги спокойно лежат на счету, возникает раздумье. Богатый начинает думать, что он вполне счастлив, но сам собою возникает вопрос: раз ты счастлив, то какого чёрта думаешь об этом? Мысль – это сомнение. Думающий уже несчастлив, а счастлив всякий, не думающий ни о чём. Например, даун. Вот он счастлив. Пещерному человеку для полного счастья не хватало покоя. Значит, надо стать пещерным человеком, живущем на всём готовом. Но, пока всеобщий идиотизм ещё не наступил, мысли шевелятся, мир живёт. От мыслей – несчастье. Разумом можно гордиться, он он есть источник несчастья. Но зато разум.
Я.
Разделив людей на бедных, богатых и середнячков, я, тем самым нагнетаю социальный конфликт, расшатываю спокойствие общества. Выход отсюдова в том, чтобы изъять из языка слова «богатый» и «бедный». Кажется фантастично, но многие этого хотят. Они только подумали, а нам уже всё известно. Они не просто хотят, но и активно делают всё это. В газетах очень редко встречается слово «богатый» или «бедный», и во всех других местах – тоже. Причём это не столичные газеты, а местные. Вся беднота как раз и читает местную газету, а не столичную. И оказывается, что их нет. Тебя не существует, это не ты, а фантом держит в руках любимую газету «Саянские зори». Газета рапортует о победах и достижениях, а ты думаешь, чего бы пожрать. И на фоне угнетённой психики душа тянется к недорогому удовольствию ввиде чтения местной газеты. Там всё наше, родное. Пресса тебя прессует, и ты начинаешь верить, что тебя, то есть, бедного, и в самом деле не существует. Глаза застилает туман, мир какой-то другой.
А.
И вот уже нет ни бедных, ни богатых. Трое человек с лопатами, швыряющие землю и камни – это «просто» люди. Один человек в костюме, при галстуке, с большим животом, командующий ими – это тоже «просто» человек. Одним людЯм Бог положил на сердце пыхтеть, а другим – контролировать активную деятельность. Все действия идут ровно, в одном ритме, одинаково – напряжённые жилы на руках и выпяченный живот сливаются как-бы в одно целое. Здесь никто не работает, и никто не отдыхает, здесь одно действие, одна единая биомасса в работе – ни тяжёлой, ни лёгкой. Не надо их делить, они занимаются одним общим делом. Они все – одна команда, все в одной лодке. Трое в лодке, не считая собаки.
Б.
Зима отрывается по полной программе на одних, не трогая других. Совсем другое дело Библейский дождь: он льёт на праведных и на неправедных.
В.
Есть такая шутка, что если расстрелять всех бедных, останутся только богатые и проблема будет решена. Повертишь головой кругом – а там все богатые. Шутка шуткой, но ведь была убеждённость, что высшее образование должен получить каждый. Образованных становилось всё больше, но, тем не менее, и необразованных было полно. Считалось, что работать ты можешь в грязи, но вот диплом должен лежать на полке и греть душу. Ты швыряешь землю лопатой, но при этом тебя согревает мысль, что в любой момент можешь стать начальником. Это примерно то же, как лежит психбольной на койке и ждёт октябрь, когда приедет комиссия из центра и ему снимут диагноз. И выйдет он из больницы, уже без диагноза, распахнёт крылья, и полетит.
Г.
Если бы все стали начальниками, то можно представить, как они будут по очереди мести мусор. Двор уже изрядно загрязнён, из дверей дома выходит человек, смотрит недовольно на график, висящий на стене, и брезгливо берёт метлу. Сам он в костюме, при галстуке. Кое-как завершив работу, оставив кое-где мусор, он быстро покидает двор. На очереди – другой начальник. Все - начальники. Все.
Д.
Сама тема «рабочий – начальник» многим не нравится потому, что, по их мнению, выходит, что все начальники – это гады и сволочи. Но я этого не говорил. Хорошие начальники тоже есть. Больше всего достают эти бедные. Когда ты работаешь в коллективе, то тесно соприкасаешься с бедными, которые почти всегда и портят настроение. Весь рабочий класс занимается тем, что выискивает средь себя менее полноценных рабочих. То есть, занимается чисткой рядов. И поэтому происходит раздор и различные недовольства в рабочей среде. И не хочется идти на работу. Ещё Солженицын говорил, что главный объект ненависти сидящего в камере – это другой сокамерник. И как результат, мне пришлось слышать: «а ты когда-нибудь был начальником?» Смысл этого риторического вопроса, ответ на который ясен, мне непонятен. Это, скорее, не вопрос, а утверждение. Дескать, вот попробуй сначала поработать начальником, а потом поймёшь. Выражать свои недоумения в вопросительной форме – как-то странно. Если ты против, так и говори, что против. Просто и напрямую. Вопрос всегда подразумевает ожидание ответа, но, если ответ известен заранее, то это самый тупой, идиотский вопрос. Подозреваю, что так думаю лишь я один, поскольку риторические вопросы популярны.
Е.
Наше время по ошибке или неграмотности называют «диким капитализмом». Дикости – да, полно, а вот что-то капитализма я пока что не видел.
Ё.
Сейчас, в постсоветское время нам мозги компостируют, а раньше их аккуратно рассчёсывали, и жить можно было, если не подниматься над общим уровнем. Кто пытался сделать свою жизнь интереснее, тот нарывался на неприятности и то хорошее, что входило в его жизнь, уравновешивалось плохим.
Ж.
Хорошо и то и другое: быть как все и не быть как все.
З.
Хорошо и зимой и летом: летом просто тепло и здорово, а зимой можно сидеть в тепле у окна, за которым воет метель, и пить чай из самовара. Летом – движение, солнце, наполнение мозга впечатлениями. Зимой – задумчивость. Необходимо и то, и другое.
И.
Некоторые не любят лето, а вместе с летом и всю Россию, начинающуюся за Уралом. Хладофилы считают себя истинными сибиряками, и, выходя на мороз, набираются позитива. «Свежо» - они говорят. Холод на тепло они бы ни за что не променяли. Они считают, что живут в лучшем из мест на Земле. Какой-либо житель любого другого места будет крайне удивлён, что такое место, холодное, нелюдимое, бедное, где все озлоблены, можно предпочитать любому другому. Перенеси его в другое место, где есть архитектура, тепло, развлечения и покой – и его сразу же потянет обратно. Необходимо, чтобы всё было экстремально, чтобы мёрзнуть и бороться за жизнь, сталкиваясь с чужой злобой, и непрерывно проверяя себя на «вшивость». Без борьбы – одно расслабление.
Й.
Хладофил никогда не использует в своём лексиконе слова: «холодрыга», «дубак», «дубареловка», которыми так обзывают его любимый мороз. Мороз он в обиду не даст, это его, личное. Ещё Высоцкий что-то пел про «горы», и эти «горы» есть тоже что-то из той области, где романтика, где воет вьюга, проникая сквозь щели барака, и сидеть ещё долго…
Q.
Мы обычно не задумывались над тем, почему у современных африканских племён такие странные, зимние обычаи. Положено, к примеру, чтобы жена у негра (зимнего) была обязательно с выбитыми передними зубами. Объясняется это тягой ко всему экстремальному. Все эти эмоции есть и у обычных, цивилизованных людей. Мы не подозреваем даже, что, отправляясь в поход, на каком-то подсознательном уровне мечтаем попасть в экстремальную ситуацию… Это, так сказать, чтобы было что вспомнить. Прокалываение кожи, нанесение татуировок – всё из той области. Если же ты не мазохист, значит, праведник.
К.
Вместе с тем, имея стремление к борьбе за жизнь, эти самые люди крайне инертны, безлики и асоциальны. В одной области они – борцы, в другой – холуи. Преуспевая в борьбе со стихией природы и бытовой злобы, они бесполезны для социальной борьбы. И даже более: всякого, кто вознамерится постоять за свои права, они будут осаживать и подавлять. Это чтобы он не выделялся.
Л.
Несмотря на тягу к морозу одних, другие усматривают в холоде не благо, а интерес. Холод – это занятие. Тут есть о чём говорить, есть чем возбуждать воспалённые мозги. Я приходил на работу, и всякий раз слышал от них, что сегодня с утра было 30. Но на моём термометре было лишь 20. И на уличном табло у магазина тоже было 20. И так всегда – примерно на 10 градусов меньше, чем говорят. Придя на работу, я видел, как они включают радио, чтобы послушать, где сколько градусов. И потом ещё минут 40 обсуждались холодные новости, но мне от этих разговоров всегда было скучно и тоскливо. В то время, когда жизнь всех людей была наполнена всяческой суетой, рассуждениями, как нас угнетает Правительство Российской Федерации, и им было от этого хорошо, я, в свою очередь, не испытывал ни малейшей эйфории, и даже наоборот, часто ходил в подавленном настроении. Работу приходилось менять. Попав в дом культуры, я обнаружил, что там не весело, а наоборот, ещё гораздо скучнее, чем в каких-либо других местах. Директор мне говорил: «здесь культура, надо быть весёлым, ходить с улыбочкой». Но всё давило, всё угнетало. Иногда приходилось что-нибудь делать наперекор обществу, например, не подписывать документы, это никому не нравилось, и настроение становилось ещё хуже. Отстаивая Истину, ты много думаешь, отрываешься от реальности, и не можешь лидировать в споре, где требуется быстрота и находчивость. И по сему выходило, что в споре побеждал острослов, у которого от словесной победы настроение становилось ещё лучше. Отстаивая Истину, ты всегда наживаешь себе различные мелкие неприятности, или «приключения». Ты остаёшься по-прежнему мелким и незаметным, но день за днём все окружающие по одной капле вытягивают из тебя жизненные соки. Отсюда – начало болезней.
М.
Большинство людей живут по принципу: «не ищи себе приключений». На самом деле, как показала практика, никаких «приключений» нет, а есть только медленный, изматывающий куриный клёв, по пословице: «клюй ближнего». Клюют обычно не «ближнего», хотя и то тоже есть, но чаще того, кто не намерен опускаться до общего уровня.
Н.
Но жить можно, если не забывать дорогу в ближайший киоск. Если же забыть эту дорогу, то жизнь будет отравлена ядом. Лучше уж яд химический, чем яд от жизни. Тот же, кто живёт как все, в ядах не нуждается, но употребляет их, чтобы жизнь была ещё веселей, и чтобы ещё сильней клевать ближнего.
О.
Хотелось бы вернуться в то прекрасное время, когда люди жили в пещерах и доказывали истину при помощи дубины. Там тебе никаких директоров и начальников. Каждый уважает каждого, с той лишь целью, чтобы он не подкрался сзади и не огрел дубиной. Полное равенство. Не надо делать какую-то там абстрактную работу вроде монтажа декораций или развешивания лозунгов на фонарных столбах, на ветру и при температуре -20 градусов цельсия. Какие лозунги в каменном веке?
П.
В то далёкое время была одна интересная особенность. Если ты крадёшься сквозь заросли, и вдруг увидел спину незнакомого дикаря, - то должен незамедлительно нанести удар. Возможно, это твой лучший друг. Но, если это враг, и если он ловчее тебя, то времени на раздумие нет. Наноси удар, проткни его копьём!
Р.
Хороша, так сказать, зима а Африке. Зима – она внутри людей. Можно сидеть летом у окна – и глянуть в окно. Там будет зима. Но не та зима, которая как День рожденья, бывает лишь раз в году, а та, что всегда. Если кому-то запорошило глаза, то это надолго. О зиме всё сказано, и пора переходить к следующему времени года.