Семейный просмотр

По вечерам они смотрели телевизор. Поужинав, шли в зал и удобно устраивались перед волшебным окном, в котором реальность переплеталась с иллюзией. Мама и папа садились на диван, а семилетняя Анита ложилась им на колени, обнимала безымянного плюшевого мишку и замирала.

Телевизор был большим, прямоугольным и плоским. Он стоял в углу на специальной тумбочке, хранившей множество дисков с фильмами. Семья предпочитала их, а не телевидение. Родители терпеть не могли рекламу, мешавшую «полному погружению».

А ещё погружению мешали разговоры и свет, поэтому семейный просмотр неизменно проходил в темноте и молчании.

Если фильм был для Аниты недостаточно интересным, то она засыпала до того, как он заканчивался. А когда появлялись финальные титры, папа осторожно брал дочь на руки и по тёмному коридору относил в её комнату. При этом Анита почти всегда просыпалась, но не шевелилась и не заговаривала, притворяясь, будто продолжает спать.

В комнате папа бережно укладывал Аниту в кровать, накрывал одеялом и зажигал ночник, отбрасывающий на стены медленно кружащиеся тени, напоминавшие различных домашних животных. Потом папа возвращался к маме.

Наблюдая за тенями, девочка снова засыпала.


* * *

Анита не любила, когда телевизор не работал, когда из волшебного окна он превращался в безмолвное тёмное зеркало. Девочка боялась глядеть на него. Ей чудилось, что в нём отражается вовсе не она и не её дом.

А иногда экран выключенного телевизора ничего не отражал. Совсем ничего. И это было гораздо хуже, гораздо страшнее.

Но родителям Анита ни о чём таком не рассказывала, не хотела их огорчать…


* * *

В один из вечеров маме нездоровилось, и она лежала на диване, укрывшись старым бабушкиным пледом. Папа сидел в кресле. Анита устроилась на полу, положив голову на безымянного мишку.

Они смотрели весёлый приключенческий фильм про искателей сокровищ. Но мама смеялась мало и не так, как обычно. А папа не смеялся вовсе. Он выпил бутылку содовой. Новую из холодильника не взял. Держал пустую бутылку в руке, ковыряя этикетку ногтем.

Семья молчала, люстра не горела, однако девочка чувствовала – полного погружения не получилось.

Что-то не заладилось.

Что-то не заладилось, но фильм был увлекательным.

Фильм был увлекательным, но Анита уснула на середине… И проснулась, когда папа поднял её с пола. Её и мишку.

Ступая аккуратно и неслышно, папа вышел из зала в коридор, где царила непроглядная тьма.

Девочку вдруг охватил холод. Она сжала мягкую и тёплую лапу игрушки.

- Анита, - тихо позвал папа. – Анита?

Девочка не ответила, не пошевелилась. А папа… Он слишком долго шёл по коридору. От зала до комнаты Аниты было шагов десять, а папа сделал уже не меньше сотни.

Внезапно мишка стал тяжёлым как шестнадцатикилограммовая гиря. Девочка однажды попыталась поднять её, но не смогла даже на сантиметр сдвинуть. Не смогла она теперь удержать и любимую игрушку. Мишка выскользнул из руки.

«Напитался темнотой», - подумала Анита, ожидая, что мишка ударится об пол с оглушительным грохотом. Но он упал абсолютно бесшумно.

А папа всё шёл, шёл и шёл сквозь мрак. И девочке показалось, что коридор бесконечен как Вселенная.

«Но может быть, мы уже не в коридоре? Ведь я ничего не вижу… Может быть, мы где-то в другом месте?.. Или я не проснулась? Может, я сплю и во сне притворяюсь спящей?»

Папа остановился. Держа дочь правой рукой, левой он пошарил во тьме и включил ночник. Лампочка загорелась незнакомым тёмно-зелёным светом. По стенам заскользили тени кривых когтистых лап.

Папа нагнулся и опустил Аниту на пол перед… телевизором.

Папа принёс её не в детскую. Он принёс её обратно в зал, сильно изменившийся за то время, что они шли по коридору. Здесь больше не было окон и красивых цветастых штор. Под потолком больше не висела хрустальная люстра. С паркетного пола исчез пушистый ковёр.

Ночник висел на телевизоре. Оба не были подсоединены к розетке. Ночник работал, а телевизор нет. Телевизор смотрел на людей мёртвым тёмным оком.

Закрыв глаза, мама по-прежнему лежала на диване, но не под пледом, а под белой простынёй. И лицо её было таким же белым.

Папа колючими губами поцеловал Аниту в лоб и неуклюже сел в кресло. Пустая бутылка упала с подлокотника на пол и разбилась. Осколки стремительно растаяли, превратившись в лужу серой жидкости.

Мама медленно подняла левую руку, у которой вместо кисти был пульт дистанционного управления. Указательным пальцем правой руки мама, не открывая глаз, нажала какую-то кнопку. Из телевизора вырвался рёв, похожий на тот, что издают самолёты. Он отшвырнул Аниту к стене. Туда, где совсем недавно была дверь.

Девочка закричала от ужаса. Но пара теней соскользнула со стены и легла Аните на лицо, крепко зажав рот.

Началось полное погружение…