Возможно кто-то и помнит

Один раз на собрание ветеранов ленинградской блокады пришла женщина. она долго слушала, то что рассказывали совсем седые люди о безжалостных боях и голоде и слезах. Она внимательно слушала и иногда наклоняла в сторону голову немного щуря глаза, как это делают вороны слушая человека. Вскоре наконец она дождалась пока наступило молчание. такое какое бывает после какого то очень уж драматичного слога и все чувствуют незначительность своих проблем и лишений перед муками этого человека. И тут женщина заговорила:
-однажды в военный госпиталь, что был в спасу на крови попала...
Женщина всхлипнула и с придыханием продолжила убирая поволоку чувств, блеснувшую в глазах, платком:
-Попала девочка. Ей оторвало руку. Маленькое белое платьице сплошь было в крови и грязное лицо исцарапанное камнями саднило от соли слёз. Девочке дали обезболивание. Перевязали. И положили на офицерскую койку вдали от голодных взглядов озверевших Ленинградцев. А она лила слезы день-второй и лишь пила грязную воду для того что бы было ещё чем оросить сморщенное неведомой мукой детское лицо.
Взгляд женщины смотрел в никуда, а скорее вглубь прожитых лет:
-и вот на третий день конвульсивные рыдания перешли в всхлипы и ребёнок уснул. забылся скорее. И доктора узнали что плакала она вовсе не по руке... Чёрт с ней!!!!
Дама вскричала последнюю фразу и чуть приподнялась на своём месте, но тут же без сил со вздохом рухнула обратно, слегка оперевшись на стул единственной рукой:
-в руке у неё был зажат последний талон на кусок хлеба и чуть лекарств для умирающей матери.
В зале воцарилась тишина и редкий скрип отодвигаемых стульев...