Ян иванович колтунов. моя жизнь среди звёзд, работ

Ян Иванович Колтунов

И устремленные к Солнцу и Свету
В душах взрастают Миры,
Звёзды, Галактики или Планеты -
Творчества в Духе Дары.
22.09.1987г. Ян Колтунов

Моя жизнь среди Звёзд,
работы по ракетной технике и космонавтике

(Первые шаги по РКНТК, статьи, фотографии с пояснениями, стихи).

Том 2


   
Первый Совет Стратосферной Секции В эстафете развития работ по
и Отделения (подготовки технического ракетной технике и
осуществления ракетных и космических космонавтике, космического
полётов - ПТОРКП) АНТОС МАИ самопрограммирования и
(1944-1948 гг.) саморазвития человека и
общества
Москва
2013
 
Я.И. Колтунов. «Моя жизнь среди Звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике», т. 2. Некоторые статьи и разработки по РКНТК, фотографии с пояснениями, отзывы, стихи. М. ООО «ПЕТРОРУШ». Свидетельство о публикации №21103261838 от 26.03.2011г. М. 2011,-с. 464.

В т. 2 книги «Моя жизнь среди Звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике» Я.И. Колтунова - действительного члена Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского приведены некоторые его разработки по ракетной технике и космонавтике, выдержки из его дневниковых записей и опубликованных статей о нём. Книга является второй книгой автора, посвященных его работам по подготовке и осуществлению космических полётов и освоению космических тел и пространств. Приведены избранные стихи автора по РКНТК.
В книге приведены разработки автора по исследованию волновой структуры сверхзвуковых газовых струй, по определению параметров струй и их обработке в найденных автором новых критериях подобия. Приведены новые выражения для тяги ракетных двигателей в найденных критериях подобия. Приведены статьи автора по динамике возмущенного старта ракетных летательных аппаратов, по способам посадки на Луну на различные предполагаемые виды её поверхности, по определению влияния космических лучей на космонавта, по обоснованию дальнейших перспектив развития ракетной техники и космонавтики с использованием изобретенных им суперкосмических летательных аппаратов, новых способов выведения на орбиту и способов управления движением космических аппаратов. Приводятся разработанные при его руководстве и участии планы развития и результаты исследований в основных секторах группы ветеранов ракетной науки, техники и космонавтики РАН за 1974-2016гг. Приведены несколько статей других авторов о его работах по обоснованию программы космических исследований СССР и РФ, а так же по материалам проведенных им работ по сокращению размеров пусковых установок, стартовых сооружений и стартовых комплексов для ракет-носителей.
В книге впервые приводятся материалы о работе созданных и руководимых им в 1943-48гг. КБ, ЛИГ Стратосферной Секции и Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (ПТОРКП) Авиационного научно-технического общества АНТОС МАИ, их КБ и ЛИГ, Московского совета ПТОРКП, некоторые его статьи в первом сборнике «Путь в Космос» МАИ, а затем в стартовом составе легендарной Группы М.К. Тихонравова, выполнившей с 1948г. по 1956г. работы по обоснованию пакетов ракет – носителей, искусственных спутников Земли, ракетных, стартовых комплексов и испытательных полигонов. Автор книги являлся с 1943г инициатором становления и развития ряда первых работ и инициатив по созданию межконтинентальных и космических ракет, являлся руководителем и ответственным исполнителем крупных разделов исследований группы М.К. Тихонравова и ряда последующих комплексных исследований головных организаций Министерства обороны и Промышленности по ракетной технике и космонавтике, участником обоснования, отработки, боевых расчетов, инициатором и руководителем комплексных стартовых измерений и специальных исследований при летных испытаниях и пусках более 150 ракет - носителей 17 типов со стартовых площадок 3-х ракетных испытательных полигонов
© Я.И. Колтунов
Предисловие М.Л. Попович
Я знакома с Яном Ивановичем Колтуновым, действительным членом (академиком) Российской Академии космонавтики и ряда других Академий более 20 лет. Знаю об его увлеченности и подвижнической деятельности и многих работах по ракетной технике и космонавтике, начатых со студенческих лет. Эти работы продолжаются и сейчас. В т. 2 новой книги Я.И. Колтунова «Моя жизнь среди звезд, работы по ракетной технике и космонавтике», приведены интереснейшие факты о начале и развитии Космической Эры с его непосредственным участием в обосновании и испытаниях первых в мире ракетных комплексов со стратегическими и космическими ракетами – носителями, искусственных спутников Земли, других космических аппаратов и кораблей. Сведения об этих работах, результатах его деятельности, отзывы многих отечественных и зарубежных ученых приведены на всех отечественных поисковых системах Интернет, а также на его сайте www.koltunov.ru. Не раз слушала его доклады на научно-технических конференциях, где выступала и я. Я лётчица и мне близко его увлечение небом и космонавтикой. Он летал на планерах, аэростатах, окончил парашютную школу, прошёл подготовку к высотным полётам в стратосфере, был в боевых расчетах при пусках ракет, начиная с 1946г., в том числе, при испытаниях знаменитой семерки (Р-7), «Протона», при полёте Ю.А. Гагарина и других, работал в легендарной Группе М.К. Тихонравова по обоснованию ракетных пакетов. Я читала многие его книги, подаренные им мне, статьи и книги о его подвижническом труде и полученных результатах. В известных мне поздравлениях и отзывах в связи с его юбилеями многих академиков, десятков отечественных и зарубежных ученых, космонавтов, руководителей ракетной промышленности отмечаются основополагающие его работы, как по становлению и развитию Космической технологической Эры, так и Эры Космического самопрограммирования и саморазвития человека и общества. Уверена, что новые его книги по ракетной технике и космонавтике будут с интересом прочтены многими специалистами, молодёжью, историками.

Герой Социалистического Труда
Военный лётчик – испытатель 1 – го класса
Профессор, академик 7 Академий
Вице-президент Международного Центра Рерихов
Член Союза писателей России.
 /М.Л. Попович/
07.12.2011г.
Принятые условные обозначения:

- АКР – Ассоциация космонавтики России;
- АНТОС – Авиационное Научно-техническое общество студентов МАИ;
- АМТО – Авиамоторное научно-техническое общество в МАИ;
- АТНУ – Академия творчествоведческих наук и учений;
- ВАГО – Всесоюзное астрономо-геодезическое общество;
- ВВЦ – Всероссийский выставочный центр;
- ВДКС – Всемирное Движение КСП при Комитете (Ассоциации) космонавтики;
- ВДНХ – Выставка достижений народного хозяйства;
- ВНИИФК – Всесоюзный НИИ физической культуры;
- ВОВ – Великая Отечественная война 1941-1945 гг.;
- ВОИР – Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов;
- ВНИИГПЭ – Всесоюзный НИИ Государственной патентной экспертизы;
- ГВРТ - ГВРКНТК (АВРКНТК)- Группа (Ассоциация) ветеранов ракетно-космической науки, техники и космонавтики при Комиссии Российской Академии наук по разработке творческого наследия пионеров освоения космического пространства;
- ГДЛ – Газодинамическая Лаборатория;
- ГД ФС РФ – Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации (РФ);
- ГИРД – Группа изучения реактивного движения при Центральном Совете ОСОАВИАХИМА;
- ГМИК – Государственный музей истории космонавтики в Калуге;
- ГУГМС – Главное Управление гидрометеорологической службы;
- ГЦОЛИФК - Государственный Центральный ордена Ленина Институт физической культуры;
- ИИЕиТ - Институт Истории Естествознания и Техники РАН
- ИСЗ – искусственный спутник Земли;
- КА – космический аппарат;
- КК – космический корабль;
- КСП – Космическое Комплексное Гармоническое Позитивное Самопрограммирование и Саморазвитие человека и общества;
- ЛИГ – Лётно-Исследовательская Группа;
- МАДЕНМ – Международная Академия Духовного Единства Народов Мира;
- МАИ – Московский Авиационный Институт (Университет);
- МАНРНТБ – Международная Академия наук о развитии нравственности, творчества и безопасности;
- МВ – Министерство вооружения;
- МВТУ – Московское Высшее Техническое Училище (Университет);
- МГУ – Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова;
- МИНбыт – Министерство быта и бытового обслуживания населения;
- МО – Министерство обороны;
- МОВАГО – Московское Отделение ВАГО;
- МОМ – Министерство общего машиностроения;
- МСА – Международная Славянская Академия наук, искусств, образования и культуры;
- МССЖ – Международный Союз Славянских Журналистов;
- НПО – научно-производственное объединение;
- НМЦ ПР– Научный мемориальный центр «Пионеры ракетостроения»;
- «ОКСАМ-Космос» («АКСАМ-Космос»)- Объединение (Ассоциация) КСП «Космос» фирмы «Социнновация» «СИ»;
- ПТОРКП – Подготовка технического осуществления ракетных и космических полётов;
- РАКЦ – Российская Академия космонавтики имени К.Э. Циолковского;
- РАН – Российская Академия наук;
- РКНТК – ракетно-космическая наука, техника и космонавтика;
- РНИИ – Реактивный Научно-исследовательский институт;
- СКБ – Специальная Конструкторская Бригада (Бюро);
- Стратосферная Секция (Отделение) АНТОС МАИ – Секция (Отделение) ПТОРКП АНТОС МАИ;
- ЦАО - Центральная Аэрологическая Обсерватория ГУГМС;
- ЦГИРД – Центральный ГИРД;
- ЦНИИбыт РФ– Центральный НИИ быта и бытового обслуживания МИНбыта Российской Федерации.

На лицевом листе обложки книги приведены фотографии:
- вид космического лифта по разработкам Г.М. Москаленко – члена Группы М.К. Тихонравова с его дарственной подписью Я.И. Колтунову.
- первый стартовый состав Группы М.К. Тихонравова: сидят (слева направо): Ян Иванович Колтунов, Лидия Николаевна Солдатова, Игорь Марианович Яцунский, стоят: Глеб Юрьевич Максимов, Анатолий Викторович Брыков;
- Ян Иванович Колтунов и Михаил Клавдиевич Тихонравов в Доме отдыха «Архангельское» за беседой у пушки;
- На снимке: вверху Константин Эдуардович Циолковский и Михаил Клавдиевич Тихонравов в Калуге в 1934г.; внизу Михаил Клавдиевич Тихонравов и Ян Иванович Колтунов в д/о «Архангельское» 1953г. На фотографии приведены подписи М.К. Тихонравова (1953г.), всех членов Совета Ассоциации космонавтики России во главе с Г.С. Титовым; приведены так же подписи А.Г. Николаева, Н.С. Королёвой, С.Е. Савицкой, Б.И. Романенко, Б.А. Адамовича и многих других деятелей ракетно-космической науки, техники и космонавтики во имя преемственности РКНТК;
- на снимке в НИИ-4 МО Ян Иванович Колтунов рассказывает космонавту Георгию Тимофеевичу Береговому после его полёта о своих новых изобретениях в области космонавтики (по способам выведения космических аппаратов и кораблей на квазикеплеровы орбиты, смещённые от центральной плоскости, солнечные орбиты, квазистационарные орбиты, о способах достижения на них гипер-, гипо- и суперкосмических скоростей, о новых способах выведения на орбиты и управления движением КА, КК, перспективах развития космонавтики и др.)
 
Книга посвящается:
- Светлой Памяти Родителей, Родным и Близким автора.
- 50-летию осуществления величайшей мечты человечества о выходе человека в околоземное космическое пространство, Юрию Алексеевичу Гагарину, совершившему этот духовный подвиг с помощью всей России.
- Памяти добрых встреч и общений автора с пионерами – подвижниками из второго поколения отечественной ракетной техники и космонавтики: М.К. Тихонравовым, С.П. Королёвым, В.П. Глушко, М.К. Янгелем, В.Н. Челомеем, Б.С. Стечкиным, И.А. Меркуловым, Б.И. Романенко, П.И. Ивановым, Ю.А. Победоносцевым, Б.Р. Пастуховским, В.В. Стрельцовым, Н.Г. Чернышовым, В.А. Штоколовым, А.Я. Штернфельдом, Б.В. Раушенбахом, К.Л. Баевым, В.П. Барминым, А.В. Квасниковым, Б.Е. Чертоком, А.А. Космодемьянским, О.А. Чембровским и др.
-  Плеяде и семьям энтузиастов – подвижников – моим современникам, коллегам, ученым, инженерам, испытателям, рабочим и друзьям из третьего поколения отечественной РКНТК - совершившим благодаря беспримерному труду и предельному напряжению сил вместе со старшими товарищами научный трудовой и духовный человеческий подвиг выхода человечества в космос, обоснования необходимых для этого научных, программных, технических, технологических, проектных, социальных, материальных решений, создания на отечественных заводах ракет-носителей, искусственных спутников Земли, орбитальных станций, автоматических и пилотируемых космических аппаратов и кораблей для полётов на Луну и планеты, ракетных и стартовых комплексов и полигонов для обеспечения исследования и освоения человеком ближнего и дальнего космоса. Показавших необходимость осуществления и возможность дальнейшего совершенствования замечательных идей К.Э. Циолковского по составным межконтинентальным ракетам и ракетам-носителям.
- Дорогим Друзьям, Энтузиастам и Сподвижникам на Высоких трудовых Путях изучения и освоения Космоса, многоопытным взрослым и пенсионерам, изобретателям, учёным, организаторам, Труженикам, сохранившим высшие человеческие качества и устремлённость, выведшим Россию и человечество в Космос; передающим детям и достойным другим свой драгоценный Опыт и Умения, Высокие Цели и Устремления, романтику Вселенского Труда и Радость осуществления духовно-космического становления.
- Всем, помогавшим выходу в Свет в типографиях, во Всемирную Сеть Интернет книг, статей, изобретений, предложений и других работ Я.И. Колтунова по РКНТК; см. также в сайтах: www.koltunov.ru, www.proza.ru, www.stihi.ru, forum novosti kosmonavtiki.ru, www.buddha.nm.ru.


ФОРМУЛА ИЗОБРЕТЕНИЯ - «ДИССЕРТАЦИЯ» (КЛАСС – ИРОНИЯ)

1. Диссертация – устройство, отличающееся тем, что с целью получения еёавтором «научного авторитета» в своей и других организациях, существенного повышения зарплаты, квартальных премий и пенсий, а также удлиненного вдвое отпуска, высокой должности и руководящей работы, повышенного гонорара за лекции, статьи и книги, оно выполнено в виде одной хорошо переплетенной и оформленной книги – тома и содержит: постановку задачи, исторический очерк, несколько глав с результатами одной из своих уже выполненных и опубликованных научных теоретических и экспериментальных работ, уже реализованными известными в других учреждениях рекомендациями, выводами и списком изданных отчетов, статей, книг, изобретений, научных докладов и рукописей, причем объем устройства в целях повышения проходимости по инстанциям должен составлять 100-150 стр., а список трудов, во избежание зависти и неприязни, не должен превышать 10-20 наименований.
2. Диссертация – устройство по пункту 1, отличающееся тем, что с целью получения указанных в п. 1 благ, оно на длительное время отрывает автора, его сотрудников, начальников, друзей и противников, представителей оппонирующих и пересылающих организацйий и служб, членов Научно технических, Ученых Советов, Экспертных комиссий и Президиума Высшей Аттестационной комиссии от государственно полезной работы, причем все мероприятия по экспертизе и защите считаются внеочередными и как правило, хорошо оплачиваются.
3. Диссертация – устройство по пунктам 1-2, отличающееся тем, что оно для опытных работников – энтузиастов своего дела, по своей научной ценности, ничем не отличается от многих других выполненных ими работ, уже приведенных в научных отчетах и других трудах и нередко реализованных в промышленности.
4. Диссертация – устройство по пунктам 1-3, отличающееся тем, что для многих работников оно является первой и часто последней их научной работой при сохранении в п. 1 благ, причем отрицательное вличние таких работников на развитие науки пропорционально продолжительности их последущей «научной» деятельности.
5. Диссертация – устройство по пунктам 1-4, отличающееся тем, что оно создается под давлением жены, детей, ближайших родственников, товарищей и администрации, а полученная после её защиты кандидатская или докторская степень и ученное звание считаются единственными признаками высокой научной эрудиции, творческих способностей, целеустремленности и перспективности научного работника или инженера.
6. Диссертация – устройство по пунктам 1-5, отличающееся тем, что без соблюдения многочисленных формальных правил, уймы свободного времени, без хороших взаимоотношений (точнее, отношений) с начальниками, представителями Учёных Советов, Экспертных комиссий, без «достойного» банкета и при наличии хотя бы нескольких критических замечаний его автора в адрес (по работам) членов Ученых Советов, Экспертных комиссий и пр., устройство нередко признается слабым, нуждающимся в коренной (полной, частичной, некоторой и т.п.) переработке, а его автор признается бездарным, несерьезным, неспособным к научной работе сотрудником.
7. Диссертация – устройство по пунктам 1-6, отличительные стороны которого, указанные в тех же пунктах, отталкивают от его использования (даже в целях повышения своего труда – путем использования представляемых благ для ещё более интенсивной работы) энтузиастов науки и техники, высокой духовности и создают широкие возможности для наводнения науки «научными» пустоцветами.

Автор Колтунов Ян Иванович
1969г.
См. также статью К.Э. Циолковского «Двигатели прогресса»

Ленинградская Военно Инженерная Краснознамённая Академия им. А.Ф. Можайского
2.06.1970г. № 02303
Г. Ленинград, П-82, Ждановская ул., 13.

Резолюция Мельникова Г.П.
т. Чинарёву А.А.

Наши оценки работ т. Я.И. Колтунова за 20-ти летие совпадают.
Считаю необходимым:
1. Ознакомить с документов т. Колтунова Я.И.
2. Тт. Колтунову Я.И. и Никитину Б.В. по пункту 3 доложить к 17.06.1970г. материалы на отправку образцов в Академию.
3. Поручить Колтунову Я.И. к 20.06.1970г. разработать и доложить план-проспект монографии. Работу по написанию ввести в плане НИР «Сириус».
С целью наведения порядков хранения материалов предыдущих исследований, предложить т. Колтунову Я.И. максимально их использовать при написании монографии с последующим уничтожением черновых и многочисленных частных материалов.
4. Возможность представления материалов к защите на соискание ученой степени целесообразно рассмотреть после подготовки диссертации или монографии.
10.06.1970г. (Мельников Г.П.)

Наш входящий 2710 от 5.06.1970г. на 4 л.
Командиру в/ч 73790 г. Калининград Московской обл.
Направляем Вам выписку из протокола расширенного научно-технического семинара кафедр №№ 102,103, 402 и НИЛ-15 по докладу сотрудника в/ч 73790 Колтунова Я.И.
Приложение.
Выписка из протокола НТС на 3-х листах мп 3397.
Все только адресате
Заместитель начальника Академии по учебной и научной работе доктор технических наук профессор
генерал-лейтенант ИТС (Дробов)

т. Родионову Н.М. на исполнение резолюции ген. Мельникова Г.П.
Обращаю внимание на установленные сроки по п. 2 и 3.
План- проспект монограыии необходимо обсудить на НТС отдела, определить сроки и объем материалов по разделам.
Рассмотрите вопрос о возмоюности освобождения т. Колтунова Я.И. от других работ по плановой тематике.
16.06.1970г. (Чинарев)
В дело № 173 т. Колтунову Я.И.
На исполнение.

ВЫПИСКА
Из протокола расширенного научно-технического семинара кафедр №№ 102, 103, 402 и НИЛ-15 Ленинградской Военной Инженерной Академии им. А.Ф. можайского по докладу сотрудника в/ч 73790 Колтунова Я.И. о выполненных им работах на тему «Теоретические и экспериментальные исследования по обоснованию пусковых устройств современных реактивных двигателей и выбору теплозащитных материалов».
Заслушав и обсудив названный доклад, семинар отмечает:
1. Тов. Колтунов Я.И., начиная с 1950г., провёл в качестве научного руководителя и ответственного исполнителя обширные теоретические и экпериментальные по рассматриваемой проблеме.
В этой связи им спроектированы и построены многочисленные опытные установки, разработаны и применены метода и аппаратура, собран обширный экспериментальный материал по изучению струйных течений и воздействия их на препятствия:
а) в лабораторных условиях;
б) при огневых испытаниях современных ракетных двигателей;
в) при пусках многих типов ракет с целью обоснования элементов пусковых устройств и выбора материалов их теплозащитной облицовки.
2. Тов. Колтуновым Я.И. исследованы сверхзвуковые газовык струи и взаимодействие их с препятствиями в широком диапазоне параметров. Выявленные закономерности и характеристики значительно упрощают и уточняют определение параметров и облегчают реальное проектирование и сравнительную оценку ракетных двигателей.
3.На основе выполненных исследований предложен способ уменьшения силового и теплового воздействия газовых струй на конструкции пусковых устройств и повышения ресурса последних, давших при внедрении в практику существенную экономию.
4. Проделаны большие работы по исследованию воздействия газовых струй на теплозащитные облицовки пусковых устройств различных двигателей. Разработаны и применены экспериментальные установки выполненные сравнительные испытания стойкости различных теплозащитных материалов, отобраны наиболее стойкие и экономичные из них, ныне широко применяемые на практике.
5. Методы расчета, предложенные тов. Колтуновым Я.И., включены в нормы проектирования и исполдьзуются конструкторскими бюро и промышленностью.
6. В связи с разработкой указанных проблем тов. Колтуновым Я.И. написаны десятки отчетов и несколько монографий. На его изобретения в названной области выдано 18 авторских свидетельств.
На основании сказанного научно-технический семинар считае целесообразным:
1.Продолжить творческий контакт кафедр с в/ч 73790 и её сотрудником тов. Колтуновым Я.И.
2. Использовать данные заслушанного доклада и отчетов, легших в его основу, для учебной и научно-исследовательской работы.
3. Просить командование в/ч 73790 предоставить имеющиеся в их распоряжении образцы теплозащитных материалов для исследования методами, разработанными в Академии им. А.Ф. Можайского.
4. Рекомендовать скорейшее издание материалов по работам Я.И. Колтунова в виде монографии, охватывающей вопросы исследования по обоснованию элементов пусковых устройств современных ракетных двигателей и физике старта с целью распространения среди заинтересованных научно-исследовательских, проектных организаций и ВВУЗов.
5. Рекомендовать Я.И. Колтунова надлежащим образом оформить названные материалы для представления в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора технических наук.
Председатель заслуженный деятель
науки и техники РСФСР доктор
технических наук, профессор Строев С.С.

Секретарь: И.О. старшего научного
сотрудника НИЛ-15 инженер-майор Афонин
25.05.1970г.




НОВЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ ДЛЯ ТЯГИ СВЕРХЗВУКОВОЙ
СТРУЙНОЙ УСТАНОВКИ ЧЕРЕЗ ГАЗОДИНАМИЧЕСКИЕ
ПАРАМЕТРЫ СВЕРХЗВУКОВОЙ ГАЗОВОЙ СТРУИ И
ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ПРАКТИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

Газодинамические сверхзвуковые струйные движители и установки являются основой ракетно-космической техники и ряда других развивающихся отраслей науки и техники (транспортные аппараты не газовой подушке, магнито-гидродинамические генераторы, пневмоническая вычислительная техника и др.).
Определение величины тяги - активной тянущей силы, развиваемой струйным реактивным движителем при истечении сверхзвуковой газовой струи, имеет первостепенное значение как в период обоснования и создания, так и при испытаниях и эксплуатации различных ракетных систем, струйных аппаратов и моделирующих газодинамических установок.
Все известные методы определения тяги ракетного двигателя исходят из теоремы количества движения и связывают величину тяги "Р" с параметрами газа в камере сгорания (далее — с индексом " i "), в критическом (индекс "кр") и в выходном (индекс "о") сечениях сопла , а также с параметрами окружающей среды (индекс "а"),
Так, наиболее часто используемое выражение для тяги односопловой сверхзвуковой струйкой установки имеет вид:
                (1)
где

  - расход газа через сопло;
 
   — коэффициент потерь за счет конусности на выходе из сопла;
;0  —  угол выхода из сопла;
W  — скорость;
;    — объемный вес;
Р   — давление;
F   — площадь;
R  —  газовая постоянная;
Т  — абсолютная температура газа;
d  —  диаметр сопла,
g  —  ускорение силы тяжести.
А. Представление величины тяги через безразмерные газодинамические параметры на срезе сопла
Выразим величину тяги через газодинамические безразмерные параметры на срезе сопла (число   , коэффициент нерасчетности    сопла и показатель "К" политропы истечения).
Из (1) получим:
 
или             (2)
Обозначая через;;р величину безразмерной тяги (относительную тяговую характеристику) сверхзвуковой струйной установки,
           (3)

найдем                (4)

 
Отметим, что в выражениях (3, 4) относительная тяговая характеристика не зависит явно от величины абсолютной температуры торможения струи (температуры в камере) ;00=;0i=;окр.
Нетрудно показать, что отношение тяги струйной установки в пустоте ( Рп) к тяге на поверхности Земли ( Р3 ) равно:

    (5)
где      
Pa3  - давление воздуха на поверхности Земли.
Полученные точные выражения для величины тяги могут быть использованы для проверки расчетов значений М0, n0, k0, P3, Pn.
Величина ;;р, например, для современных ракетных двигателей первых ступеней ракет-носителей США находится по расчету в пределах 4 ; ;;р  ;  10.
IБ.        ;;  — ;;р   —  ;;;Р00;  автомодельность
               сверхзвуковых газовых струй
Проведенные автором экспериментальные исследования волновой структуры  сверхзвуковых газовых струй с определением относительных (отнесенных к d0) удалений Li узлов и узких сечений ядра волновой структуры  L2’ от среза сопла, диаметров ядра (dя) и струи (di) и др. (dя;, di;) и обработка полученных результатов экспериментов в безразмерных критериях подобия М0, n0, k0  позволила получить многопараметрические системы зависимостей между Li, Li’; и  М0, n0, k0  в виде представленных на рис. 1 графиков.
 

Последующий анализ неявных функциональных зависимостей между параметрами Li, Li’; dяi;, di;, … волновой структуры сверхзвуковой струи и тяговыми характеристиками струйного аппарата с использованием теории подобия и метода размерностей показал наличие связи между ними.
При этом было выявлено существование однопараметрической зависимости каждого из относительных безразмерных параметров волновой структуры сверхзвуковых газовых струй от равнозначных инвариантов.
Такими инвариантами являются:
относительная длина волны     волновой структуры, любой другой относительный геометрический параметр — удаление   характерного сечения (узла, сужения, пучности волны, конца сверхзвукового участка, сечения дозвуковой части струи, в котором число M = 0,5 и т.п.) от среза сопла, относительная тяговая характеристика ;;р и численно равный ей относительный избыточный полный напор ;;;00' на срезе сопла, причем:

              (8)
где  ;00'  — полный напор на срезе сопла.

На рис.       приведены зависимости характерных относительных параметров волновой структуры сверхзвуковых холодных и высоконагретых газовых струй от ;; и от ;;р =;;;00' ,
При этом получена простая связь параметров   ;;;;;р;;;;00';         (9)
Можно видеть что одноименные параметры всех исследованных сверхзвуковых газовых струй (М0-1;4; k=1,12 ;1,40; n = 0,2 ;1,2; ;0 = 0;30;) укладываются в функции как;; так и ;Ln и ;;;00'=;;р    на одну кривую со среднеквадратическими отклонениями, не превосходящими 0,5+3% для различных параметров. Большие значения отклонений характерны для более трудноизмеримых параметров струй, именно - диаметров.
Приведенные характеристики свидетельствуют об отсутствии существенного влияния температуры торможения ;00  газовой струи на срезе сопла в пределах экспериментально исследованных значений  ;00 (;00 = 288 ;3600 К ) на параметры волновой структуры.
В. Связь относительных характеристик волновой  структуры струи и относительных тяговых  характеристик струйного движителя
Обработка полученных результатов позволила выявить однопараметрические связи относительных характеристик волновой структуры с относительной тяговой характеристикой:
;L1(;;р);;L1;(;;р);;L2;(;;р);; Lc;(;;р); ;;(;;р);; LM=5(;;р);; Li(;;р);; Li;(;;р) и др.
При этом полученные экспериментальные зависимости были аппроксимированы простыми выражениями вида:
     или     (10)
 
    для ;;р ;4; 
    для ;;р ;4; 
    для ;;р ;4; 
 ;
 .

Соответствующие отмеченным величинам максимальные отклонения от среднего значения для данного;;р не превосходили 
;;; ; 0+0,3;                ;;din ; 0+0,07;               
;;L1 ; 0+0,15;                ;;diя ; (0+0,04);               
;;L;1 ; 0+0,25;                ;;d;1 ; 0+0,06;               
;;L2 ; 0+0,3;                ;;d2я    0+0,06;               
;;Lc ; 0+3;                ;;d2       0+0,06;               
;;LM=0,5 ; 0+4;                ;Mmax-i=1,2     0+0,25;               
                ;Mmax-i;3        0+0,1;

Используя полученные зависимости (10, 10') между относительной тяговой характеристикой и относительными геометрическими параметрами волновой структуры, каждый из которых является для данной струи инвариантом, т.е. полностью и однозначно характеризует все остальные параметры волновой структуры струи, можно получить выражения для тяги сверхзвуковой струйной установки вида:
     (12)
или
              (13)
или
         (14)
или
                (15)

В таблице приведены значения Сi для различных Li (;Li ).
Таблица
Значение Сi в формуле для тяги при ее выражении через
различные параметры Li (;Li ) структурных элементов газовой струи
№ п./п. Параметр Li (;Li ) Сi Примечание
1 ; (;; ) = 0,785х)
2 L1(;L1) 2,594 Для ;;р ; 4
3 L1;(;L1;) 1,227 -II-
4 L2(;L2) 0,349 -II-
5 Lc (;Lc ) 0,00594
6 LM=0,5 (; LM=0,5) 0,00272

 
х) при представлении P, Pa, Li, d0 в одной системе единиц, например, [P]=кгс; [Pa]= кгс/м2; [Li]=м; [d0]=м.
Таким образом, измеряя величину полного напора Р00' на срезе сопла (;Р00') или любой из параметров волновой структуры струи  Li можно приближенно с применением экспериментальных зависимостей (рис.2-4) или с учетом (11) определить величину тяги ракетного двигателя (или любой другой струйной установки).
Можно ожидать, что дальнейшее изучение сверхзвуковых газовых струй позволит получить еще меньшие погрешности при определении тяги с использованием данных о параметрах волновой структуры струи или о полном напоре на срезе сопла. Таким
образом, выявлены количественные инвариантные характеристики глубокой физической связи величины тяги струйной установки и параметров истекающей струи.
Полученные зависимости для тяги и связи между относительной тяговой характеристикой струйного двигателя и параметрами сверхзвуковой газовой струи указывают на большое многообразие возможных новых способов определения тяги двигателя.
Фотографируя, например, волновую структуру струи (ее отдельных характерных элементов) одновременно с линейной мерой и проекцией на нее среза сопла и определяя величину Li можно, пользуясь   — характеристиками сверхзвуковой струи (рис.2-4) или зависимостями (10), определять величину тяги струйного аппарата в необходимые малые промежутки времени, например, на переходных режимах, в полете и т.п., что существенно расширяет возможности определения тяги, позволяет упростить и уточнить моделирование струй и их воздействия на преграды и т.п.
в ы в о д ы

1. Получены новые выражения для определения тяги сверхзвуковой струйной установки (движителя) через газодинамические параметры истекающей из нее сверхзвуковой газовой струи.
2. Полученные новые выражения для тяги сверхзвуковой струйной установки могут быть использованы для измерения тяги струйных аппаратов (движителей) в стендовых условиях, в полете, при анализе результатов испытаний и газодинамическом моделировании.
3. Выявленная   — автомодельность и приведенные безразмерные характеристики сверхзвуковой газовой струи являются количественной интерпретацией глубокой физической связи тяговых характеристик ракетных и других струйных
движителей и параметров волновой структуры струй.
/КОЛТУНОВ Я.И./






















Рис.  Расчётные схемы сверхзвуковых газовых струй:
1 - срез сопла;
2 - граница пограничного слоя / граница струи /;
3 - граница сверхзвукового пограничного слоя;
4 - граница сверхзвукового ядра;
5 - падающая волна;
6 - отраженная волна;
7волна  разрежения;
8 - тангенциальный скачек.




























Рис.     Геометрические характеристики газовых струй:
;L1;;L1;;;L2;;din;;diя;;;d1;;;d2я;;d2 , и функции n0 для различных М0 / К0 =1, 4/.


























Рис.     Геометрические характеристики газовых струй:
;L1;;L1;;;L2;;din;;diя;;;d1;;;d2я;;d2 , и функции n0 для различных М0 / К0 – 1, 4/.


Рис.     Эксперементальные зависимости;L1;;L1;;;L2;;din;;diя;;;d1;;;d2я;;d2 от ;; для  различных М0 и
 для n0 =0,1;1,2.



































Рис.     Эксперементальные зависимости;L1;;L1;;;L2;;din;;diя;;;d1;;;d2я;;d2 от;;р=;;;00’
            /для  различных М0; n0; К0; ;00/.

КОЛТУНОВ Ян Иванович
Некоторые проблемы и задачи динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов

К.Э.Циолковский уже в своем первом труде по ракетной технике в 1903 г. ([1], стр.31;34) анализировал отдельные вопросы вертикального старта ракеты с Земли и с Луны и показал, что ракета при коэффициенте начальной перегрузки   будет висеть над точкой старта, а при наличии начальной скорости будет двигаться прямолинейно и равномерно ("вверх, вбок, вниз") "пока не израсходуется весь взрывчатый материал"([1], стр.33).
В работе 1911 г. [2] К.Э.Циолковский пишет о том, что "вертикальный взлет невыгоден — выгоднее наклонный ([2],стр.73) и что "самый выгодный путь ракеты — наклонный к горизонту на 20-30;" (там же, стр.74). Эти высказывания относятся (вполне обоснованно) по существу к программе выведения на атмосферном участке.
В работе Ф.P. Гантмахера и Л.М.Левина [3] были составлены уравнения равновесия ракеты при ее испытании на стенде.
Плоское движение одиночной ракеты на стартовом участке траектории после ее отрыва от пускового стола исследовалось А.В.Граевым в 1948 г. и Г.А.Тюлиным в 1950 г.
В 1948-50 г.г. автором были составлены и проинтегрированы системы дифференциальных уравнений возмущенного движения одиночных ракет с многосопловым ракетным двигателем и многооблочных составных ракет параллельного типа (пакеты) при их старте (пуске) с пускового стола для различного типа механических связей (удерживающие, неудерживающие, частично ограничивающие движение и др.) и возмущений в период, как до момента отрыва, так и начальном участке траектории с учетом возмущений, имеющих место в момент отрыва. При этом были исследованы возмущения движения от рассогласования тяг ракетных двигателей в период их выхода на режим номинальной тяги, от газодинамических нагрузок струйных течений, ветра, технологических факторов (неточность изготовления и сборки пакета, эксцентриситет тяги в камерах сгорания, начальные отклонения ракеты и управляющих органов от номинальных положений перед пуском, разброс параметров автомата стабилизации и органов управления и др.). Эти и последующие: исследования показали технические возможности осуществления эффективного старта пакетов и других ракет с многосопловыми двигательными установками.
На основе этих исследований были разработаны рекомендации по гашению основной части рассогласования тяг отдельных двигателей еще до отрыва ракеты (пакета) от пускового стола путем введения промежуточных ступеней тяги для периферийных и центральных двигателей пакета, показана возможность нормального и безопасного старта пакета ракет при возможных возмущениях, оценены допустимые приближения конструкций пусковой установки к стартующей ракете, даны рекомендации по выбору типа механических связей ракеты и пускового стола, синхронизации работы органов системы управления, по типу и размерам подпятников, размещению пяточных контактов на опорных пятах и включению интеграторов ускорения, показана возможность безопасного старта ракеты при неудерживающих связях (свободном размещении ракеты) с пусковым столом, показана целесообразность закрепления опор пускового стола на стартовой площадке, выявлены зависимости работы и значений параметров автомата стабилизации и вид уравнений регулирования с учетом изменения тяги и других динамических характеристик пакета при старте и др.
Были обоснованы, выбраны и опробованы при пусках одиночных ракет измерительная и регистрирующая аппаратура, позволяющая определить фактическое движение ракеты при старте. Исследованиям по указанным направлениям, названным исследованиями по динамике старта ракет, с 1948-I950 г.г. (начаты автором в группе М.К.Тихонравова) придавалось большое значение. Во многих рганизациях были созданы специальные отделы по динамике старта ракет. Соответствующие исследования по динамике старта в последующем проводились применительно во всем разрабатываемым ракетам, при этом был реализован ряд отмеченных выше рекомендаций и получен большой фактический материал, в целом подтверждающий результаты расчетов.
Исследования по динамике старта составных управляемых ракет развивались в последующем также в связи с созданием самолетов вертикального взлета и посадки, созданием заглубленных пусковых установок, освоением специальных механических и газодинамических режимов старта (старт с откидных пружинящих-подпирающих ракету опор, из контейнеров с экраном-поддоном и газодинамическим подпором при полной, частичной и нулевой тяге основных двигателей и т.п.).
Под стартом (пуском) летательного аппарата (ракеты и т.п. понимается совокупность взаимосвязанных процессов в системе "летательный аппарат-стартовый комплекс", протекающих в период от момента ( t0 ) подачи команды на запуск движителя аппарата и кончая моментом (tk) прекращения механического (ограниченного количественного) взаимодействия аппарата (его газовых струй, полей и т.п.) с элементами стартового комплекса (пусковая установка, стартовое сооружение, стартовая площадка, элементы стартового оборудования).
Летательный аппарат (ракета и т.п.) при старте является сложной динамической системой переменной массы М и момента инерции Jc переменными во времени числом ; степеней свободы, механическими связями, силовыми и другими взаимодействиями с пусковой установкой и другими элементами наземного оборудования и сооружений.
В то же время система "летательный аппарат (ракета) — стартовый комплекс" является сложной физической системой, а для управляемых человеком аппаратов и биофизической системой.
В этой системе, подчиненной алгоритмам управляющих и контролирующих взаимодействий при старте происходят взаимосвязанные физические процессы, совершаются сложные движения элементов конструкции аппарата и подвижных элементов наземного оборудования, компонентов топлива в баках, трубопроводах, рубашках охлаждения двигателей, движения сжатых газов, сверхзвуковых газовых струй и др.
Движение летательного аппарата (ЛА) и подвижных элементов конструкции наземного технологического оборудования, а также газовых струй является внешним проявлениям (отражением) этих процессов и начинается еще до отрыва ЛА от ПУ. Необходимость проведения исследований по динамике возмущенного старта ЛА вызвана требованиями практики в связи с обоснованием типа и размеров пусковой установки (ПУ), оценкой продолжительности воздействия газовых струй на наземные конструкции и размеров ометаемых ими зон стартовой площадки, определением возможных законов движения точки пересечения оси газовой струи с поверхностями стартового сооружения, технологического оборудования и стартовой площадки с целью определения возможных нагрузок от струи на эти элементы, их расчета и выбора материала и толщины слоя защитной облицовки. Проведение этих исследований необходимо  для выявления предельно допустимых значений возмущающих факторов, а также разработки рекомендаций по снижению их влияния на движение летательного аппарата при старте и на все последующее его движение.
При анализе движения пакета при старте пришлось столкнуться с необходимостью детального исследования возмущенного движения ракеты (пакета) как сложной системы еще до момента отрыва пакета от пускового устройства и оценкой влияния такого движения на последующее движение как пакета, так и подвижных элементов ПУ.
Основной особенностью систем дифференциальных уравнений движения пакета при старте в период [0; ;1] до отрыва его от ПУ (момент полного разобщения механических связей пакета и наземного оборудования) является наличие в них сил (главный вектор;R ) и моментов (главный момент ;MR) от реакций связей, уравнений связей и дополнительных кинематических дифференциальных соотношений, а также уравнений, характеризующих движение опорных точек (узлов) подвижных элементов наземного оборудования и взаимодействие этих элементов с пакетом. В ряде случаев приходилось учитывать и вводить в систему исследуемой совокупности уравнений также уравнения, характеризующие движение свободных и растекающих над преградой сверхзвуковых газовых струй, их взаимодействие с элементами наземного оборудования и ЛА, уравнения, характеризующие упругие свойства (упругий отпор) и деформации элементов опор, корпуса и связей пакета, опорных элементов пускового устройства (пускового стола) и стартового сооружения, уравнения движения органов управления и элементов систем регулирования, демпфирующих и компенсаторных систем и др. Изменение в период старта числа степеней свободы и вида механических связей, а также характера и вида возмущающих факторов и т.п. заставляет проводить исследование процессов старта разделяя период [0; ;1] на характерные интервалы, выделять для ограничения областей перебора наиболее опасные и вероятные случая сочетаний возмущающих факторов.
При удалении из этих систем уравнений указанных сил и уравнений связей и взаимодействий могут быть получены уравнения движения ЛА на участке движения после отрыва.
Таким образом, системы уравнений возмущенного движения ЛА при старте являются более общими и полными, чем соответствующие системы для последующих этапов полета ЛА.
В общем случае уравнения движения ЛА при старте имеют вид:
Уравнение сохранения количества движения:
                (1)
Уравнение моментов:
           (2) 
Уравнение системы регулирования:
                (3)

Уравнение связей:
                (4)
;k  —  количество движения системы;
 m — масса ЛА в момент времени t;
;W — ускорение центра масс ЛА в абсолютном движении;
;Fi и ;M;Fi  — векторы составляющих внешних активных сил и моментов;
 ;Rj и ;M;Rj  — векторы составляющих реакций связей и моментов от реакций связей

 ;

;J и ;M;j  — главный вектор и главный момент кориолисовых сил;
;Vtr и Wcz — скорость и ускорение центра масс ЛА в относительном движении;
;w — угловая скорость "затвердевшего" ЛА;
;Lc — кинетический момент ЛА около центра масс;
;rc — радиус - вектор центра масс;
D1e  и D2e — дифференциальные операторы, соответственно над углом;;k, боковым и нормальным смещением we;N центра масс и другими рассогласованиями действительного положения с программным и над параметром регyлирования W;’t;;
W;’t;                — угол отклонения газовых рулей или рулевых двигателей.
изменение давления в камерах сгорания или расход рабочего тела через различные двигатели блока и др.;
x1, x2, x3 — составляющие перемещения центра масс по координатным осям;
;tk — рассматриваемый интервал времени, в который уравнения связей имеет "к "-й вид;
l, ;;, ;, ; — соответственно, номер координаты бокового смещения;
номер рулевой системы, номер канала номера точек или поверхностей соединения (связей);
;;, ;  — число характерных промежутков времени в период [;0,;k] старта   и число видов наложенных связей, соответственно.
Последние три члена в уравнениях количества движения и моментов могут использоваться в случае движения пусковой установки при старте (например, при старте ЛА с движущегося морского или орбитального корабля, с самолета и т.п.).
Аналогичным образом могут быть записаны системы дифференциальных уравнений движения подвижных элементов стартового (наземного) оборудования при старте (индекс ";" относительный параметр к элементам наземных конструкций):
                (1)
П
                (2)
                (3)
                (4)
Очевидно, что системы 1 и П должны решаться совместно.
Для решения задачи необходимо вводить дополнительные соотношения между составляющими реакций опор [типа F;(Rjx, Rjy, Rjz, Kj)=0, где Kj — коэффициент трения], использовать кинематические соотношения и др., что позволяет сделать системы I — П замкнутыми (число уравнений и соотношений равно числу неизвестных) и проинтегрировать их последовательно на всех подинтервалах, входящих в [;0; ;k].
Упрощения систем уравнений и соотношений движения ЛА при возмущенном вертикальном старте (линеаризация, рассмотрение характерных случаев плоского движения, осреднение на участке до отрыва массы и момента инерции и пр.) позволяет в ряде случаев получить решения и проинтегрировать системы 1-П в конечном виде на характерных участках до отрыва и сомкнуть эти участки для получения возмущений и нагрузок в любой промежуточный момент времени, исследовать особенности движения ЛА при различных типах связей с пусковой установкой и действующих возмущениях.
Выполненные исследования и расчеты показали, что в общем случае при возмущенном старте ЛА, свободно стоящего на опорах, всегда имеют место сложные движения ЛА уже до отрыва, в частности скольжение или перекатывание ЛА на опорах, поворот вокруг опорных пят, поворот ЛА при одновременном скольжении опорных пят по подпятникам, движения, связанные с выбиранием предстартовых деформаций пускового устройства, стартового сооружения и грунта под ним, с упругим отпором.
Для характерных этапов составлены и проинтегрированы системы уравнений движения ЛА при старте, которые показали следующее:
- Основными возмущающими факторами при наземном старте являются силы и моменты от рассогласования тяги ракетных двигателей, эксцентриситета тяги, отклонения вектора тяги от вертикали, неточной установки ЛА на пусковом устройстве, отклонения геометрических размеров от номинала, начальные рассогласования по каналам тангажа, рыскания и крена, отличия параметров системы регулирования по различным каналам, силы и моменты от ветровых нагрузок, неодинаковости механических связей ЛА со стартовым оборудованием, от газодинамических и эжекционных нагрузок, неодинаковости предстартовых деформаций конструкции ЛА, элементов пускового оборудования и сооружений.
— Начальные возмущения (составляющие по осям перемещений и скорости центра масс ЛА, его опор и сопловых блоков) в момент отрыва пакетов могут быть значительными (смещения - порядка десятков см., скорости — порядка 0,5;1 м/с, углы поворота - до 1-3;, угловые скорости — до долей радиана/сек. и т.д.). Эти возмущения зависят от типа механических связей, характеристик и степени отработки элементов конструкций ракеты и пусковой установки, диапазона возможных внешних воздействий при старте и др.
Сложность физических явлений динамики старта ракет и неполнота сведений о действующих процессах заставляет обычно вводить упрощения, проводить анализ лишь главных факторов и наиболее опасных случаев.
Относительная малость составляющих [0;;1] характерных интервалов времени позволяет в ряде случаев ограничиться линеаризованными системами уравнений, рассматривать на этих интервалах ЛА как систему постоянной (средней) массы и момента инерции, вводить и другие упрощения, ограничиваться в ряде случаев анализом плоского движения, суммируя (алгебраических или геометрически) возможные возмущения.
Примеры алгоритмов расчетов по динамике старта ракет разработаны.
Основными проблемами дальнейших исследований по динамике старта ракет и обеспечению эффективной работы подвижных элементов наземного оборудования при пуске летательных аппаратов являются:
— Исследования динамики старта ракет с программированным пространственным движением центра масс и вокруг центра масс ракеты в период пуска;
— Дальнейшие исследования и выбор динамических схем и целесообразной последовательности изменения числа степеней свободы и типов механических связей ракеты и стартового оборудования в процессе пуска;
— Дальнейшие исследования активно-реактивного возмущенного старта управляемых ракет;
— Исследование и дальнейшая разработка методов моделирования движения перспективных ракет при старте (посадке) с использованием натурных систем управления и моделирующих установок.
— Разработка алгоритмов распознавания и своевременного предупреждения опасного хода изменения опорных реакций при возмущенном аварийном старте для обеспечения подачи команд на выключение двигателей ракеты до ее отрыва от пускового стола.
— Дальнейшие исследования пространственного возмущенного движения ракеты как сложной системы переменных масс,момента инерции, числа степеней свободы и других характеристик с наложенными на нее переменными связями во времени до отрыва и после отрыва от стационарной или подвижной пусковой установки (неголономная система с реономными связями).
— Исследование динамики старта и посадки летательного аппарата с автономными опорно-амортизационными механическими и газодинамическими устройствами.
— Дальнейшие исследования динамики взаимодействия стартующей ракеты (или в обратной задаче - прищемляющейся ракеты) или другого летательного аппарата с учетом упругих свойств и деформаций опорной поверхности и опорных узлов аппарата, систем выравнивания нагрузок по опорам и стабилизации пространственного положения аппарата, движения жидких масс в полостях аппарата и газодинамических взаимодействий (квазистатические, ударно-волновые, радиационные, акустические и др.) аппарата, преград и окружающей среды и др.
- Исследование динамики возмущенного старта (посадки) с орбитальных станций и космических кораблей при наложенных в процессе движения связях.

 
ВЫВ0ДЫ

1. В Советском Союзе в развитие идей К.Э. Циолковского были несколько известно впервые с 1948-1950 г.г. проведены исследования по динамике возмущенного старта управляемых составных ракет последовательной и пакетной схемы и показаны возможности и условия нормального и безопасного их старта с пусковых установок различного типа и назначения.
2. В СССР впервые было исследовано возмущенное движение ракет до отрыва от пускового стола при различных типах механических связей ракеты и пусковой установки, показано влияние этого движения на последующее движение ракеты, разработаны и реализованы рекомендации по уменьшению возмущений движений ракет при старте и снижению влияния этих возмущений на последующее движение ракет.
3. Направление исследований по проблеме динамики возмущенного старта ракет стало одним из важных направлений ракето-динамики и конкретных приложений ракетно-космической техники.
Эти исследования имеют определяющее влияние на выбор размеров и конструкций пусковых столов, стартовых сооружений, выбор типа механических связей ракеты и пусковой установки, безопасных приближений наземных конструкций к стартующей ракете, оказывают влияние на технологию пуска и конструкцию ракеты и ее систем.
4. Несмотря на значительное число решенных задач по проблемам динамики старта ракет, имеется еще ряд проблем в этой области, требующих проведения систематических теоретических и экспериментальных исследований и практических разработок, особенно применительно к перспективным средствам выведения.

 
Литература
1. К.Э. Циолковский. "Исследование мировых пространств реактивными приборами". Журнал "Научное обозрение" № 5, 1903 г.
Переиздана в сборнике "Ракета в космическое пространство",
Изд. АН СССР, 1963г., стр.31-34.

2. К.Э. Циолковский. Исследование мировых пространств реактивными приборами (1911) стр.73. Труды по ракетной технике под редакцией М.К. Тихонравова. Оборонгиз., М., 1947 г. (стр.73).

3. Гантмахер Ф.Р., Левин Л.М. Общие уравнения движения тела переменной массы ПММ, 1947 г., т. ХI, вып. 3.


/КОЛТУНОВ Я.И./
Стихи
К полёту на аэростате или
Напомнит, кто мы, и откуда, и куда наш Путь Тебе и мне
Тогда душа в Единстве, Духе вновь для всех восходит и поёт.

Сегодня к ночи зимний ещё быстрый ветерок,
-«И потому полёт Ваш на аэростате завтра поутру,-
Сказал начальник ЦАО -«Так что Дай Вам Бог!»,-
С Владимиром Почекиным нам это по нутру.

В Москву домой не успеваю, и ночую здесь.
Чтоб в срок прибыть мне к ЦАО утром рано.
В Дворце культуры местном людям много мест
Всю ночь здесь пел мне голос девичий сопрано.

Готовилась к концерту, пела ярко, чисто. много,..
Все чувства, нежность в исполнение вложив,
Особенно звучало-«Выхожу один я на дорогу…»
Слова на мне родной, любимый мной мотив…

Друзьям играл и пел его я под чуткую свою гитару,
Порой мне, к счастью, в жизни смелой было трудно,
Я благодарен мысли, музыке, словам и слуху Дару,
Как Духу, Богу: «В Небесах торжественно и чудно!»

На аэростате завтра будет первый мой большой полёт,
До этого летал на планере и прыгал с парашютом,
Люблю я радостный душою, сердцем к Небу взлёт
И входит в резонанс душа восторгам чувств минутам.

А завтра в путь: почти что суточный дневной - ночной,
Проплыть по Небу с ветром и под аэростата парусами,
Красавица – певунья, буду снова слышать голос Твой,
В восторге Высоты и Солнца и Луны чудесными лучами.

В полёте будут наблюденья, измеренья и научные труды,
Чтоб зафиксировать параметры приземной атмосферы,
Связать их с состояньем Солнца и земного спутника - Луны,
Всей Солнечной Системы, всей Небесной Духа Сферы…

И поплывут по Небу чудо – Мироздания земные облака
И мы средь них в безмолвной первозданной тишине…,
Ласкает души  времени, пространств Вселенская рука,
Напомнит, кто мы, и откуда, и куда наш Путь Тебе и мне.

Понять, что в прошлом, ныне, в будущем Предназначенье,
Где неизбывно Помощь в Откровеньях, Испытаниях придёт,
К Вселенской Цели на Пути прогнать чтоб прочь сомненья,
Тогда душа в Единстве, Духе вновь для всех восходит и поёт.

Я.И. Колтунов
1945 г., октябрь.
Долгопрудная, ЦАО.



В аэростате - двое

В аэростате - двое
На сутки мы летим.
Мы сутки, может, двое
С Небес всё оглядим

Привет, Земля, - зазноба
Шлём мы – Небес Семья, -
Ивановичи оба –
Он – Виктор и Ян – я.


Мы любим Небо, Землю
Почекин, Колтунов
Галактику приемлем,
Весь Космос, дом и кров.

ЦАО, Долгопрудная,
Старт аэростатов.
В ЦАО – время трудное
Событьями богатое.

Как прежде Виктор, я
Готовы  ввысь лететь
Чтоб людям всем, Земля.
Добро и Мир иметь



Елене - сестре

Взмахнул крылами прошлый век.
Мы в двадцать первом веке.
Землей вкруг солнца в быстрый бег
Влекут событий реки.

Дни Рождения спешат,
Взрастает древо жизни.
Вдаль направляем добрый взгляд
На взлет Земле-Отчизне.

Я в день рождения сестры
Желаю всех ей благ!
Всегда душою вместе мы
Наш с детства дружен шаг.

Мы испытаньями растем
В любой с рожденья год.
Сестра и брат всегда вдвоем
Путь жизни новый опоем
Рожденья день зовет!
03 августа 2001 г. - 05 августа 2001 г


Ты вновь со мною в путь летишь

Какая нежность расцвела
Великой для души подмогой,
Вновь за спиною два крыла
Умений прежних недотрогой.

Ты вновь со мною в Путь летишь
По Неба Провозвестья срокам.
И строгость, нежность мне даришь
Для Творчества Святым потоком.

Событий блеск переживём
В Отраде Встречи долгожданной,
И Ты в сознании моем
Всегда останешься желанной.
01 ноября 2002 г.

Судак-гора Меганом

Две тысячи второй
Экспрессом быстрый Год,
На стыках чуть встряхнув
К созвездьям улетел.
И Космос наш Живой
Вторых рождений ждет
Все негативы сдув
Чтоб каждый Жить успел

И Ялтинский конгресс
Международный – третий
Итог Культур подвел
За много тысяч лет.
Чтоб не поток словес
Из двух тысячалетий
А Дух всех к Правде вел,
Открыл всем Божий Свет.
29 апреля 2004 г.

Архун – гора
Ахун для памяти Гора
Здесь пылко, нежно целовались.
Мы с милою моей Ириной.
И танцевали вальс
У гор всех на виду.
Надежд была пора
Мы в космос устремлялись.
И шли мы в Путь Единый
И брали верный галс
К Любви, Семье, Труду.

И, обнявшись на башне
В Сотворчестве сливаясь.
Восторженно глядели
В любимые глаза.
И Встречею вчерашней
Вновь звезды улыбались
От гор, снегов купели
Нежданная слеза…
15 июля 2007 г. - 22 июля 2007 г.

Твори же себя неустанно

Духу открыта Вселенная
Он денно и нощно творит.
Будь в Духе и жизнь Сокровенная
Событья одухотворит.

Поймешь – в мире все не случайно
Ты кармой свою творим
Живи, не поддавшись отчаянью
В Высоком лишь Ты сохраним.

Твори же себя неустанно,
Открытия миру дари.
Дел чистой энергией - Праной
Весь Космос отблагодари.

Живая Вселенная всюду
Она в откровеньях всегда.
Реши сам: «Я в Духе жить буду,
Во всем без него никогда!»

И Сопровожденье мгновенно
Проявится в Духа чертах.
Взрастаньем души непременно
В душевных Словах и Делах.

Духу открыта Вселенная
Он денно и нощно творит.
И помощь душе откровенна
Путь Святый благословит.

Но всем зов Души посылаю
Проснувшийся в Духе души
Помощником Неба взрастаю.
Путь этот и Ты соверши!


Восхожденье душ роднит
Всем идущим сердца зов
Шлем от Клязьмы нашей.
Здесь сердец и …

Сбор на Клязьме – 29 апреля

Сбор на Клязьме - реке
Номер двадцать девять.
В человечьей судьбе,
Чтоб теплом душ повеять.

Тепло наше от души
В Духе Пробужденья.
Всем отдать его спешим
Сердца Откровеньем.

Клязьма – милая река
В рощах Подмосковья.
Встречи наши на века
В Ка-эС-Пэ гнездовьях.

Двадцать девять лет подряд
Здесь мы собираемся.
Рощей стал березок сад
С нами улыбается.

Восхожденье душ роднит
Встреч мы ожидаем.
Души тянет их магнит –
Сердцем ощущаем.

Красота листов берез,
Речки Клязьмы чистой
Сниться будут в окнах грез
Святостью лучистой.

Мы взрослеем, лес растет,
Ка-эС-Пэ восходит.
Путь Гармонии влечет,
В интернете бродит.

И в сети сто тысяч душ
Пользователей стало
Из ста стран играют туш,
Сайт что возрождало.
1 мая 2008 г.

Основные направления дальнейших исследований
по созданию РКК на базе с РН с НКС

Развитие РКК с твердотопливными РН с НКС одиночного и блочного (пакетного)типа потребует проведения дальнейших комплексных теоретических и экспериментальных исследований и проектно-конструкторских разработок.

а) К числу основных направлений исследований и разработок по РКК и РН с НКС следует отнести:

1) Проведение исследований по созданию и поддержанию в твердом состоянии специальных высококалорийных твердых топлив заданной прочности, горящих (реагирующих, возгоняющихся, газифицируемых и т.п.) устойчиво и параллельными слоями при низких (порядка 2;10 ) давлениях в камере с полутепловым и газовым соплом:

а) топлив, твердых при нормальной температуре или в нормальном диапазоне внешних температур (- 40;;+ 50;), не требующих термостатирования;
б) топлив, требующих поддержания заданной температуры заряда, близкой к средней температуре окружающей среды в условиях хранения;
в) топлив, требующих для отверждения и поддержания в твердом состоянии низких, в частности криогенных температур (топливные смеси, например отверженные кислород и керосин или другие углеводороды, озон и аммиак и т.п.);

2) комбинированных твердых топлив, компонент которых твердый при нормальной температуре, а другой жидкий или газообразный при той же температуре, находится в твердом растворе, в эвтентине, в ампулах в другом твердом компоненте;

д) твердых ядерных топлив с твердыми или комбинированными наполнителями и др;
е) топливных зарядов с заданной программой горения (газообразование, отсечки, флегматизаторы, скорость и площади горения, форма и состав зарядов и т.п.);
2) выявление и исследование диапазонов условий и разработка технологии безопасного (взрыво-безопасного) получения, транспортирование,  хранения работы (в составе РД и РН) твердых топлив по пл. 1.а;2;

3) Исследование параметров твердых топлив, оптимальных для работы в конкретных технико-конструкторских решениях по РН с учетом типа, назначения , необходимых диаметров, блочности и т.п.основных элементов зарядов, необходимости повторного запуска, самоликвидации, отсечки форсата и т.п.);
4) Исследование процессов горения воспламенение топлив и параметров продуктов сгорания твердых топлив по «1.а;2;
5) Исследование процессов теплообмена в  камере и вдоль стены заряда в районе границ раздела
вердой и газовой фаз;

6) Исследование  газодинамики твердотопливных ракет;

а) процессов течения продуктов сгорания по соплу и в периферийных газовых РД   
б) процессов истечения формирующих газовые  эффузор, критическое сечение и диффузор боковых сверхзвуковых газовых струй при их втекании в основное сопло (камеру сгорания) при различных соотношениях расходов, основного и периферийных потоков) параметров процессов истечения, направлениях втекающих газовых потоков и т.п.
в) процессов взаимодействий основных и периферийных газовых потоков в газовом сопле формирование газового сопла и управляющих сил при несимметричном вдуве периферийных струй;
г) процессов взаимодействий газовых потоков полутеплового и периферийных надвигающих камеру) сопл;
д) процессов взаимодействий газовых потоков РД с НКС с окружающей средой на различных регионах огневых стендовых испытаний старта, выведения полета по орбите, посадки догорания после отсечки и т.п.;
е)  процессов горения компонентов в газогенераторах подпитки и течения продуктов сгорания в коммуникациях;
ж) газодинамических процессов в трактах РД при нестационарных режимах работы;
3) процессов измерения тяги РД при ОТК и в полете РН;

7) исследование процессов управления РН с НКС в условиях переменных геометрических тяговых и расходных характеристик, при введении специальных регионах полета (с пассивными участками и повторными включениями  ДУ или отдельных камер с изменением тяговых характеристик РД,  программами пространственного выведения и полета по сплошным орбитам на регионах суперкосмических скоростей и т.п.
8) исследование возможностей одноступенчатых РН с программированным твердым зарядом и НКС для выведения КА на специальные орбиты (геостационарные орбиты, Б-хронные смещенные, синхронно-солнечные и др.) получение тормозного импульса и посадки РН с КА;
9) исследование возможностей и особенностей  создания наземных, морских, орбитальных и др. СК и ТК для обеспечения запуска и ПК для обеспечения приземления РН с НКС с КА в незащищенном и защищенном испытании;
10) использовании возможностей создания промышленной базы для получения и хранения ХРТ для РН С НКС на твердом топливе, возможностей и целесообразности постепенного перевода отечественные техники на использование РН и НКС в одном или двухступенчатом вариантах;
11) исследование средств транспортировании РН на твердом топливе с НКС, допускающих перевозку в термостированном контейнере в вертикальном или в горизонтальном положении с использованием газовой подушки, создаваемой под транспортной платформой или непосредственно под днишем РН или транспортно-пускового контейнера ;
12) исследование теплозащитных покрытий (обмазок), для заряда обеспечивающих необходимое темперирование заряда в течении заданного времени на различных режимов эксплуатации, необходимую адгезию и прочность РН.
13) исследование прочности твердотопливных зарядов в условияхвоздействия наземныхи пакетных нагрузок;
14) исследование процессов динамики старта РН с НКС на твердом топливе;
15) исследование процессов относительного перемещения надвигания камеры вдоль корпуса заряда; выявление условий, исключающих сход НКС с заряда при различных режимах полета;
16) обоснование систем наземных, окендовых, стартовых, а также полетных измерений при испытаниях и пусках РН с НКС.


Основные принципы и пути создания и применения НТР.

1. Некоторые вопросы газодинамики НТР.
2. Динамика надвигания камеры сгорания НТР механика относительного движения (перемещения) камеры сгорания относительно корпуса НТР.
3. Вопросы высокотемпературной реологии элементов конструкции в условиях камеры сгорания  НТР.
4. Пути развития конструкций НТР.
5. Некоторые вопросы экономики старта НТР.
6. Пути и некоторые возможности создания СК, ТК, ПК.Для НТР с КА в  наземном, стационарном, надвижном, (железнодорожный, грунтовый)морском и воздушном (авиационном) вариантах .
7. Основные направления дальнейших исследований по созданию РКК на базе НТР.

26.08.80
I. Основные принципы и пути создания
и применения НТР.

Краткий обзор (Цандер, Михайлов, 47 г.

Принципы обеспечения (непрерывности)
а) механическая (принудительная с номинальным механическим устройствам);
б) аэродинамические;
в) инерционные;
г) газодинамические (сила тяги)
(аэродинамические - равнод. всех поверхн. сил.)

Принципы переработок конструкции:

а) сброс массы;
б) измельчение металлоконструкций до К.С.
в) переплавка (испарение возгонки до К.С. и подача в К.С. элементов конструкций;
г) абляция в К.С.
д) химическое растворение и введение в К.С. в компонент(ы) т-ва как добавки.

Новые принципы

а) незащищенный корпус вводится в К.С.
препятствия (трудности)для обеспечения надвигания и принцип возможности и пути решения проблемы:
а) механическая переработка;
б) лазерная переработка;
в) плазменная переработка;
г) электро - искровая переработка;
д) высокочастотная переработка;
е) конвективная переработка;
ж)  кондукционная переработка;
з) высокотемпературная реология кондукции и заряда (лава)

Преобразование твердотопливного заряда в жидкую, паровую и газовую фазы.

Применение КТР

1. КА, РНСН, РНКА, РБлоки
2. мобильные ср.в.
3. ускорители с-тов
4. Р. Такт назначения
5. ПВО, ПКО
6. морские работы, ……на надводные и подводные сутки
7. морские торпеды
8. авиационные работы В-В, В-3, В-К
9. десантн. средства (ран. - пар. посадки);
10. спец. Аэродром трубы с отпр. рабочей части;
11. МГД – генераторы;
12. металл. прочность.


КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
генерал-лейтенанту-инженеру
товарищу Мельникову Г.П.
 
ОТ СТАРШЕГО НАУЧНОГО СОТРУДНИКА
52 ОТДЕЛА КОЛТУНОВА Я.И.
Рапорт

 
Прошу Вас рассмотреть мои предложения по развитию техники орбитальных полётов и реализации ряда моих изобретений, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения необходимых работ с оставлением меня в штате в/ч 73790.
Готов выполнить любое задание Родины, КПСС и Советского Правительства.
 
Приложение: Предложения на                листах


/ КОЛТУНОВ Я.И. /

КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
От старшего научного сотрудника
52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.

 
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

В соответствии с Вашим разрешением на моё участие в HИP "Девиз-1" в части освоения и использования методов аутогенной тренировки (AT) (н./исх. № 07194 от 02.06.1977 в в/ч 26266) мною налажены необходимые контакты с представителями в/ч 26266 н в/ч 64688, куда  переданы разработанные мною методики и некоторые рекомендации для апробирования и применения.
В в/ч 26266 специальным приказом образованы группы, обучающиеся методам AT.
Соответствующие методы в настоящее время развиваются далее.
По указанию тов. Панкратова И.А, мною I6.08.1977 г. для личного состава в/ч 73790 сделан доклад - лекция "О методах AT, общечеловеческом самопрограммировании, резервах Человека и творчества", а 16.07.1977 г. на совместном Заседании семинара профессора Жарикова Е.С. по проблемам интеллекта и Общественного Института технологии по разрешению тов. Земащикова С.T. - доклад "Резервы Человека и человечества". Ранее - 23.04.1974 г. мною по разрешению тов. Мещерякова И.B. - сделан доклад на подобную тему применительно к практическим проблемам творчества в процессе НИР в в/ч 25840.
На симпозиуме в рамках Объединенных Чтений памяти С.П.Королева, Ю.А.Гагарина и Всемирного Дня Авиации и Космонавтики по разрешению командования мною 04.04.1978 г. сделано сообщение: "Факторы общечеловеческого самопрограммирования в жизни и деятельности К.Э. Циолковского".
Эти доклады и развиваемые мною методы самопрограммирования вызвали большой интерес и, на мой взгляд, эти методы могут найти практическое применение как в нашей части для дальнейшего повышения эффективности и качества НИР, так и в других организациях в деятельности операторов наряжённых служб, а также в интересах сохранения здоровья и творческой активности людей. Проведенные в ряде организаций и мною эксперименты подтверждают правильность разрабатываемых и применяемых методов и свидетельствуют о целесообразности их более широкого применения, исследования и дальнейшего развития.
В связи с изложенным, представляется целесообразным образовать и в нашей части спец. группу для детального освоения и использования в НИР и в жизни методов AT и общечеловеческого самопрограммирования. По предварительной договоренности с в/ч 64688, представители последней смогли бы проводить регулярный (раз в 1-3 месяца) тщательный медицинский контроль состояния здоровья и психофизиологических способностей сотрудников этой группы. Обучение методам AT и самопрограммирования может быть проведено
мною по согласованным с в/ч 64688 программам и методикам. К регулярному медицинскому контролю членов группы могут быть привлечены такие сотрудники медсанчасти и некоторые специалисты нашей части. Для наиболее быстрого и эффективного обучения и оценки полезности приложений методов АТ и самопрограммирования целесообразно объединить сотрудников - членов группы
единой комплексной НИP и территориально - на правах лаборатории прямого подчинения - целевого назначения.
В качестве такой темы НИP мне представляется особенно значимой комплексная работа, связанная с развиваемым мною направлением исследованием и созданием суперкосмической техники (в соответствии с моими изобретениями по авторским свидетельствам №№ 60524, 99105, 103509, 32143, 37640, 37663, 58272, 69966, 69967, 106711 и заявками на изобретения №№ 1589836, 1594688, I5I8284, 1550631, 1550633-1550635, 995882, 995884, 997059, 2202587, 2222635, 2230543 и др.). В настоящее время в в/ч имеется ряд энтузиастов этого направления, которые хотели бы заниматься и в моей группе AT и самопрограммирования. Представляется целесообразным их объединить в основном составе группы АТ и самопрограммирования (АТ-КС).
Наряду с этим, целесообразно организовать предварительное обучение АТ-КС и для большего числа желающих с использованием, например, разработанных в/ч 64688 и мною циклов занятий по AT-КС в магнитофонной записи и др. Это обучение можнo было бы проводить в порядке физической подготовки сотрудников в/части (НИИ)
ФФФ под наблюдением врачей медсанчасти.
Предварительный срок первичного обучения методам AT - несколько месяцев, срок полного курса обучения методам AТ-КС зависит от начального состояния и интенсивности обучения и составляет, в среднем, 2-4 года.
Ориентировочная численность группы для выполнения указанной НИP и детального освоения курса АТ-КС - 10-12 человек.
При Вашем предварительном согласии могут быть представлены проекты программ указанной НИP и обучения указанной группы, а также предполагаемый состав группы. В дальнейшем члены группы могли бы осуществлять инструктаж и распространение опыта освоения и практического применения метода AT-КC в нашей части, способствовать дальнейшему становлению и развитию новых отмеченных направлений развития нашей техники.
Освоение метода общечеловеческого самопрограммирования, его дальнейшее изучение и развитие, по моему глубокому убеждению, может способствовать реализации задачи комплексного воспитания советских людей.
Работу и обучение группы можно было бы начать сразу же после ее создания.
С глубоким уважением
30.03.1978 г                (КОЛТУНОВ Я.И.)

ХАРАКTЕРИСTИКА

Тов. КОЛТУНОВ Ян Иванович в 1943-45 г. работал в Спектральной лаборатории кафедры "Физики» Московского ордена Ленина Авиационного Института им. Серго Орджоникидзе в должности техника-спектроскописта. В этот период времени т. КОЛТУНОВ своей добросовестной работой оказал лаборатории большую помощь в выполнении плана научно-исследовательских и опытных работ по заданиям заводов Авиационной промышленности.
Тов. КОЛТУНОВ Я.И. обнаружил также отличную теоретическую подготовку  и способности к самостоятельной научной работе.
Дана для представления к награждению медалью "За Доблестный труд В Великой Отечественной войне".

/Иноземцев Н.В./.
ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА
ПРОФЕССОР-ДОКТОР:—
28.11-194б г.

 











Проверено предварительно до 130 стр!!!!
Повтор стр 127 и 160



               

                Ракеты – носители :Р-7, УР – 500, серии «Космос», Н – 1

Анализ влияния космических лучей на космонавта
(работа выполнена на основании расчетов автора и проведенного им анализа возможных воздействий на космонавта в космическом аппарате или вне его вблизи планеты Земля и в Солнечной Системе; при этом использованы материалы о составе и интенсивности космических лучей, опубликованные в открытой литературе).

Практическая подготовка полетов человека на больших высотах и в космическом пространстве на различных летательных аппаратах требует проведения анализа ряда проблем, связанных с обеспечением безопасности полета человека.
Огромные энергии и проникающая способность космических лучей практически исключают возможность полной защиты от них в космическом аппарате посредством экранов-поглотителей или отражателей.
Человек, животные, растения приспособились к жизни на дне земной атмосферы, в толще которой космические лучи поглощаются почти полностью.
В космическом пространстве они будут подвергаться непрерывному воздействию космических лучей, в десятки раз большей интенсивности, чем у поверхности земли.
К настоящему времени прямыми и косвенными методами получен богатый экспериментальный материал о распределении в пространстве, спектральном составе (по интенсивности, энергиям, массам, зарядам, импульсам и др.), а также о других параметрах как первичного, пронизывающего пространство солнечной системы, космического излучения, так и вторичного, третичного и т.п. излучений, возникающих в результате взаимодействия первичного излучения с земной атмосферой и находящимися в ней экранами.
Установлено [1], [2], [3], что первичные космические лучи представляют собой, в основном (более 99,4% частиц), поток положительно заряженных частиц-ядер различных элементов с порядковыми номерами /Z/ до 26-28 и с энергиями от 109 до 1018 эв.
При этом около 90% первичного потока космических лучей составляют протоны, около 9% - ядра гелия (; - частицы) и около 1% ядра с 2 ; Z ; 28.
Ядра, входящие в состав космических лучей, приходят в область магнитного поля Земли в полностью ионизированном состоянии [2].
Соотношение между потоками ядер с числом протонов, равным или более двум, Z ; 2, можно выразить в виде[1]:
NНе : NLi,Ве, В : NC,N,О,F : NZ;10 ; 60 : 3 : 3 : 1
Примерно 0,6% первичного потока представляют электроны и фотоны.
Основная доля (более 90%) первичных космических лучей имеет энергию от 1 109 до 15 109 эв/нуклон.
Вдали от Земли на расстояниях более 8-10 земных радиусов космические лучи распределены в пространстве изотропно.
Вблизи Земли, в результате отклоняющего действия земного магнитного поля, происходит пространственное перераспределение космических лучей по энергиям, преимущественной направленности и зонам входа в атмосферу.
Частицы высоких энергий - более 15 109 эв/нуклон проникают в атмосферу на любой широте (при их вертикальном входе в атмосферу). Частицы сравнительно малых энергий - порядка 1  109 эв/нуклон - могут проникать вглубь атмосферы лишь в районе магнитных полюсов. Интенсивность космических лучей в районе магнитного экватора, примерно, в три раза меньше, чем в районах полюсов (магнитные широты более 580) [1], [2].
Интенсивность основной части космических лучей почти постоянна во времени.
На широте 500 на границу атмосферы в 1 сек. падает 1 частица на 1 см2 [2].
Очень редко наблюдаются “вспышки”, т.е. увеличение интенсивности космических лучей на десятки процентов (за 15 лет зарегистрированы четыре “вспышки”). Среднесуточные колебания интенсивности космических лучей не превосходят 0,4% [2].
Интенсивность космических лучей у поверхности Земли не превосходит величины =1-2 частиц на 1 см2 в 1 мин. [4].
В результате взаимодействия первичных космических лучей с атмосферой возникают вторичные, третичные и т.п. ядерные, электронные, фотонные и другие ливни, за счет чего суммарная интенсивность (первичных, вторичных и т.п.) космических лучей изменяется по высоте. Максимальная суммарная интенсивность имеет место на высоте около 22 км. Интенсивность на этой высоте примерно в 100 раз больше, чем у поверхности Земли и, примерно, в три раза больше, чем интенсивность первичных космических лучей вдали от Земли [2[, [3], [4].
Частицы космических энергий могут быть получены и в лабораторных условиях на Земле, (например, с помощью специальных ускорителей). В настоящее время имеются и строятся ускорители для получения электронов и протонов с энергиями, соответственно до 4  109 эв. и 10  109 эв.
Основой для теоретического определения биологического действия космических лучей является теоретически и экспериментально установленная весьма слабая зависимость ионизационной способности быстрых частиц, имеющих скорость V ; 0,96 с, где с - скорость света, от их скорости (энергии). Космические лучи также являются быстрыми частицами.
Энергия, теряемая быстрой заряженной частицей на образование одной пары ионов в различных веществах, неодинакова. Для тканей человеческого тела она равна, примерно, V1 = 35 эв.
Ионизация, производимая частицами с различным зарядом, ориентировочно, пропорциональна квадрату заряда частицы [4], [6].
Суммарная ионизация, производимая вдали от Земли первичными космическими лучами в единице объема ткани живого организма, без учета влияния ядерных расщеплений, ориентировочно, может быть представлена в виде:

 (1)

Где: I- суммарная интенсивность лучей в первичном потоке, [частиц/см2 сек];
;z - доля ядер с зарядом z в первичном потоке;
; - средний путь, проходимый частицей в единице объема ткани, [см];

  - ионизационные потери в ткани, эв/см;

;1 - ионизационный потенциал /энергия, пошедшая на образование пары ионов/, [эв/пару ионов];
; - время облучения [сек].
Оценим ориентировочно суточную дозу космических лучей /производимую ими ионизацию/, получаемую единицей объема - 1 см3 - живой ткани.
Принимаем [2] I = 1 частица/см2 сек
Шар объемом 1 см3 имеет поверхность S1,
 
S1 = 4,85 см2
Число частиц, проходящих через поверхность шара с объемом в 1 см3 в 1 сек, соответствует I1:
I1 = IS1 = 4,85 частиц/сек
Считаем, что каждая частица проходит по нормали через центр шара объемом 1 см3, тогда ее путь в шаре равен ; = 2RI:
 
RI = 0,62 см
; =2RI= 1,24 см
Определим
 , принимая приведенное выше распределение частиц в первичном потоке, т.е. [1], [2]:
NН : NНе : NLi,Ве,В : NC,N,О,F : NZ;10 ; 600:60:3:3:1
(Ni - число частиц - ядер = “i”)
Принимая суммарный поток первичных лучей за 1, получим соотношение частиц в первичном потоке;
;Н : ;Не : ;Li,Ве,В : ;C,N,О,F : ;Z;10 ; 0,9:0,09:0,0045:0,0045:0,0015
Будем принимать для каждой группы ядер “i” среднее значение заряда, т.е. для частиц Li, Ве, В, Zср = (3+5)/2=4; для частиц С, N,O,F Zср = (6+9)/2=7,5, для частиц с 10 ; Z ; 28 Zср = (10+28)/2=19.
Тогда:
 , ; 0,9• 12 +0,09с• 22 + 0,0045• 42 + 0,0045• 7,52+0,0015• 192 ; 0,90+0,36+0,071+0,26+0,54;0,9+0,36+0,87;2,13
Принимаем средние потери на ионизацию в ткани для протонов первичной компоненты равными таковым в минимуме кривой ионизированных потерь для воды [4], т.е. :

 
т.е.= 2 106 эв/см
Подставляя приведенные значения в выражение 1, определим суточную (;; 86400 сек) ионизацию в 1 см3 ткани за счет космических лучей:
N =(4,85 х 1,24 х 2 х 106 х 2,13 х 86400)/35 = 6,34• 1010 пар ионов/ см3. сутки
При этом за счет протонов образуется 2, 68 1010 пар ионов/см3 сутки, за счет ; - частиц ; 1,06• 1010 пар ионов/ см3 сутки и за счет первичных частиц с 2; Z ; 28 ; 2,6• 1010 пар ионов/ см3 сутки.
Можно заметить, что ионизация многозарядными частицами Z ; 8, несмотря на их относительно незначительную долю в первичном потоке, сравнима с ионизацией за счет первичных протонов.
Выражая дозу, получаемую незащищенной живой тканью, находящейся в потоке первичных космических лучей, в рентгенах, получим (1 рентгену - р - тканевому рентгену - соответствует образование в 1 см3 ткани 1,6• 1012 пар ионов) суточные дозы: за счет ионизации протонами Д1 =2,68 х 1010/1,6 х 1012= 0,0168 р., за счет ионизации ; - частицами Д2 =1,06 х 1010/1,6 х 1012 = 0,0066 р. и за счет ионизации частицами с 2; Z ; 28 Дz;;=2,6 х 1010/1,6 х 1012=0,0163 р., суммарная суточная доза равна примерно Д; = 0,04р.
Сравним получающиеся дозы с доступными дозами при общем облучении космическими лучами.
Допустимые для человека суточные дозы частиц с космическими энергиями (порядка 1-15•109 эв/нуклон) в настоящее время еще недостаточно хорошо известны. Однако, есть указания, что при увеличении скорости заряженной частицы удельная ионизация уменьшается, по крайне мере до скоростей, соответствующих космическим энергиями [4], [6].
Поэтому можно принять для ориентировочной оценки опасности космических лучей для организма допустимые дозы для космических частиц теми же, что и для частиц средних энергий (порядка 1-15•106 эв/нуклон).
Допустимыми предельно-безопасными дозами, принятыми в СССР, являются: для ;,; - излучателей и протонов Д0;,;,р = 0,1 р/сутки, для ; - частиц Д0; = 0,01 р/сутки [5],[6].
Безопасные дозы для быстрых многозарядных космических частиц (Z> 2) в настоящее время, насколько известно, не установлены. По-видимому, они не более безопасных доз для ; - частиц.
Сравнение безопасных доз с получающимися за счет ионизации первичными космическими лучами позволяет установить, что ионизация за счет космических протонов и ; - частиц безопасна для человека, а ионизация за счет многозарядных космических частиц, по-видимому, несколько выше допустимых доз.
Необходимо заметить, однако, что в литературе имеются указания на то, что биологическое действие ; - частиц может быть выше, чем действие ; и ; излучателей в 4-20 раз [5].
Поэтому допустимую дозу для ; - частиц иногда снижают до 0,005-0,002 рентген/сутки [5].
Имеются также указания на то, что биологическое действие протонов может превосходить в 10 раз действие ;, ;- излучателей [6], т.е. иногда принимается, что допустимые дозы протонного облучения не должны превосходить 0,01 р. Если принять последние приведенные значения допустимых доз для протонов и ядер гелия, то ионизация за счет первичного космического излучения может несколько превосходить упомянутые допустимые значения.
Необходимо иметь в виду, что приведенные выше значения допустимых доз относятся к случаю систематического воздействия частиц и являются нормами, применяемыми в мирное время, т.е. они даются с известным запасом. В военное время суточные допустимые дозы увеличивают в несколько раз, т.е. приближаются к фактически предельно допустимым дозам. Эти дозы в 100 и более раз меньше смертельных доз.
При относительно кратковременном облучении ионизирующими частицами допустимые дозы могут быть увеличены в десятки раз.
Ионизация за счет первичных быстрых электронов, а также за счет фотонов/общая их доля в первичном потоке не превосходят 0,6% [1], [2]/, примерно, в 100-150 раз меньше ионизации за счет первичных протонов.
Необходимо заметить, что, наряду с ионизацией живых тканей, первичные космические частицы могут также вызвать деление ядер с последующими радиоактивными превращениями. Осколки ядер будут иметь энергии, достаточные для вторичной ионизации.
Ионы и продукты ядерных реакций за счет космических лучей будут возникать и при прохождении космических частиц через элементы, конструкцию, приборы и т.п., а также через атмосферу космического аппарата.
С течением времени в организме человека, а также в элементах конструкции и приборах, атмосфере, пище и т.п., т.е. на космическом аппарате, могут накапливаться радиоактивные вещества.
Поэтому выбор конструкционных материалов, а также атмосферы, пищи и пр. имеют значение при стремлении уменьшить воздействие космических лучей.
Чем больше заряд (порядковый номер элемента) атома вещества, тем больше осколков при ядерных взаимодействиях, тем более вероятность последних, тем больше атомная тормозная способность. Последняя, примерно пропорциональна корню квадратному из атомного номера вещества [6].
Поэтому в составе материалов для конструкции, приборов космического аппарата, в пище, одежде, атмосфере и т.п. применяемых на космическом аппарате, желательно, по возможности, использовать элементы с малыми атомными номерами.
В частности, представляет интерес замена азота в атмосфере космического аппарата гелием, использование в конструкции бериллиевых сплавов и т.п.
С целью уменьшения возникновения вторичных ядерных процессов целесообразно стремиться к уменьшению эффективной толщины космического аппарата.
Толстостенная конструкция космического аппарата, а также расположение вблизи кабины пилота крупных масс (складов и т.п.) могут явиться причинами увеличения воздействия космических лучей на пилотов за счет вторичных эффектов. Поэтому кабину космического аппарата следует выполнять тонкостенной. Ненужные массы, например, разгонную двигательную установку с этой целью целесообразно удалять (отводить) от кабины с пилотами и с измерительными приборами.
По-видимому, без труда при конструировании кабины может быть достигнута эквивалентная толщина ;э (;э равно
 ,

 где ;j - толщина вещества j с удельным весом ;j) порядка нескольких сантиметров Аl, т.е. до 10 см воды.
Опытные данные показывают, что частицы, входящие в состав первичных космических лучей, имеют длины пробега в десятки раз / для ядер с Z=2/ и в сотни раз /для протонов/ превосходящие упомянутую эквивалентную толщину космического аппарата [1], [4], [6].
Из всех частиц, входящих в первичное космическое излучение, заторможены экранами могут быть, по-видимому, лишь некоторые многозарядные частицы.
На границе атмосферы через 10 см свинца, по крайне мере, половины протонов проходит без ядерных взаимодействий [1].
Ориентировочные расчеты показывают, что взаимодействие ядер космических лучей с ядрами ткани человека, находящимся на космическом аппарате в космическом пространстве, а также с элементами конструкции аппарата является маловероятным процессом, не играющим определяющей роли в биологическом действии космических лучей. Продукты ядерных взаимодействий могут несколько повысить общее ионизирующее действие космических лучей в тканях, по ориентировочным подсчетам, не более, чем на 10-20%.
Для случая длительного полета человека в летательном аппарате над Землей в пределах высот 100-2000 км. в качестве возможных доз космических лучей, ориентировочно, можно принимать приведенные выше (стр. 4, 5) значения доз космических лучей в свободном пространстве с коэффициентом порядка 0,5-0,6, соответственно. Остальная часть космических лучей затеняется Землей.
То же будет иметь место при движении космического аппарата вблизи других космических тел.
При движении летательного аппарата на относительно небольших высотах (порядка 20-25 км над уровнем моря) за счет увеличения интенсивности космических лучей, вследствие вторичных, третичных и т.п. процессов взаимодействия первичного излучения с атмосферой, можно ожидать увеличения биологического действия (фактических доз) космических лучей, ориентировочно, в три раза против такого на границе атмосферы и в свободном космическом пространстве.
Поэтому можно, по-видимому, считать, что длительные полеты в космическом пространстве менее опасны в смысле воздействия космического излучения, чем полеты на высотах порядка 20-25 км. над поверхностью Земли. Экспериментальные данные по оценке биологического действия космических лучей, поэтому, могут быть получены при длительных полетах на высотах порядка 20-25 км над Землей. Тело, движущееся по орбите, лежащей в плоскости, близкой к экваториальной (в зоне, ометаемой магнитным экватором при вращении Земли), будет подвергаться, примерно, в три раза меньшему воздействию космических лучей, чем тело с орбитой, проходящей через полюсы, в период его движения в зоне широт более 58-600 северной магнитной широты (или, соответственно, южной).
Наибольшее воздействие космических лучей на летательный аппарат ожидается в надполярных областях и, особенно, при прохождении аппарата над магнитными полюсами Земли.
Для изучения взаимодействия космических лучей с магнитным полем Земли орбиту летательного аппарата целесообразно выбирать в плоскости большого круга, содержащей магнитный меридиан. В этом случае аппарат движущийся на сравнительно небольшой высоте (порядка 150-1000 км) пройдет в зоне магнитного полюса, по крайне мере, дважды в сутки.
Необходимо заметить, что предельно-допустимые дозы космических лучей различны для различных живых организмов. Если смертельная суммарная доза для человека при общем облучении лежит в области порядка 300-400 рентген, то существуют организмы, погибающие даже при дозах 0,001 рентген (например, одноклеточные грибки [5]).
Большинство микробов погибает при очень больших дозах (от десятков тысяч до миллионов рентген). Растения, как правило, допускают большие дозы облучения, чем человек, без гибельных последствий.
50 - процентные смертельные дозы для животных одного порядка со смертельными дозами для человека. Например, 50% смертельная доза для лягушек при температуре тела 250С составляет 1000 рентген, при температуре тела 50С - 5000 рентген, для крыс и мышей - 500 рентген, для морских свинок - 200 рентген, для кроликов - 600 рентген [5] и т.д.
В настоящее время известен ряд веществ, снижающих биологическое действие излучений (;, ;, ; и других) при приеме этих веществ заблаговременно перед облучением [5]. Целесообразно проверить эффективность таких веществ при облучении животных и растительных организмов частицами космических энергий и интенсивностей. Такие опыты могут быть проведены при использовании в качестве источников быстрых частиц, например, космотронов.
Можно также ожидать, что животные и растительные организмы могут приспособиться к жизни при повышенных ежесуточных дозах быстрых частиц.


Выводы

1. Ориентировочные теоретические расчеты показывают, что ежесуточная доза космических лучей для человека, находящегося в космическом пространстве вдали от Земли, сравнима с допустимой дозой при ежедневном облучении. На основании этих расчетов можно считать, что, по крайне мере, при не очень длительных полетах человека в космическом пространстве (порядка месяца) биологическое действие космических лучей не представляет опасности для человека.

2. При полетах над Землей на высотах порядка 100-2000 км. часть космических лучей будет затеняться Землей и суммарная доза космических лучей будет значительно меньше допустимой.

3. Проведенные расчеты указывают, что при выборе конструкционных материалов и формы космического аппарата, а также направления и высоты полета, возможно, придется учитывать воздействие космических лучей.

Использованная литература

1. М.И. Фрадкин. Первичная компонента космического излучения. УФН.Т. LIII, вып.3, июль 1954 г.
2. Труды третьего совещания по вопросам космогонии 14-15 мая 1953 г. Происхождение космических лучей. Академия наук СССР, М., 1954 г.
3. Н.А. Добротин. Космические лучи. ГИТТЛ. М., 1954 г.
4. Э.В. Шпольский. Атомная физика, т. II, ГИТТЛ, М., 1953 г.
5. Б.Н. Тарусов. Основы биологического действия радиоактивных излучений. Медгиз. М., 1954 г.
6. К.К. Аглинцев. Дозиметрия ионизирующих излучений. ГИТТЛ, М.Л., 1950 г.

Комментарии 2005 г. Я.И. Колтунова к его же статье

В моих работах и статьях, а также статьях и книгах обо мне неоднократно упоминается о разработке мной комплекса проблем, которые было необходимо решить в начале 1940-х годов по подготовке технического осуществления ракетных и космических полётов, по изучению и освоению космоса. В тот период я собрал и изучил большое количество материалов о влиянии условий космического полёта на больших высотах в атмосфере Земли, в околоземном ближнем и дальнем космосе, в космическом пространстве и на планетах. Эти материалы касались также характеристик самой космической среды, параметров и состава аэросферы (атмосферы) Земли, характеристик радиационного, корпускулярного, гравитационного возможного взаимодействия и воздействия всех видов космических факторов на космический аппарат, космический корабль, орбитальные станции и человека, находящегося как внутри космического средства, так и во вне его.
К этим факторам относятся и потоки элементарных быстрых и сверхбыстрых высокоэнергетических электронов, протонов, нейтронов, многозарядных ионизированных частиц, ядер гелия (альфа частицы), ядер различных элементов с порядковыми номерами (до 20-28): в основном ядер лития; бериллия, бора, азота, углерода, фтора.
Известно, что в условиях ракетного и космического полёта, в условиях полёта на сравнительно низких высотах в стратосфере и ионосфере, возможны следующие основные влияния на человека:
- влияние ускорений в период полета ракеты на активном участке траектории – с работающими ракетными двигателями;
- влияние ускорений при торможении в атмосфере и посадке с учетом их переменности, направления и величины;
- влияние полной или частичной длительной или кратковременной невесомости в период движения по орбите и на специальных режимах работы летательного аппарата, а также при выходе человека из аппарата в космическое пространство;
- влияние вибраций, их спектрального состава, направленности и интенсивности;
- влияние изменения силы тяжести на планетах и космических телах в сравнении с земной;
- влияние солнечной, звёздной, галактической, внегалактической, фоновой, биологической, мысленной и техногенной радиации в различных диапазонах спектра (в области видимого, инфракрасного, ультрафиолетового, рентгеновского, корпускулярного излучения, переменного магнитного, полевого, торсионного, гравитационного, радиоактивного и другого физического, биологического и комплексного взаимодействия и др.);
- влияние солнечного (звёздного) ветра на движение космического аппарата и космонавта;
- влияние двигательной активности, поз, видов и характеристик движения, нагружения и релаксации мышечных групп человека посредством саморегуляции и специальных технических средств нагружения и разгрузки, восстановления – рекреации, отдыха, поддержания здоровья и т.д.;
- влияние степени освоения и изучения мировоззрения, позитивного настроя, различающего знания, основных принципов, программ, системы и методов, специальных упражнений, приёмов и их комплексов, концентрации и сосредоточения, активации и пассивации сознания и самосознания, перепрограммирования, освоения опыта космического гармонического самопрограммирования и самосовершенствования, методов статического и динамического обучения, оздоровления, контактного и бесконтактного полевого самомассажа, дистанционных взаимодействий и др.;
- влияние работоспособности и тренированности основных физиологических систем и психофизических возможностей управления ими в активных и пассивных режимах;
- влияние психологических взаимоотношений и человеческих этических качеств участников космического полёта и специалистов, принимающих участие в обеспечении наиболее благоприятных условий для психофизического состояния, здоровья, активной деятельности, труда и жизни экипажа летательного аппарата, его родных и близких, для всех служб управления, связи, поддержки, планирования, всех предусмотренных режимов полёта, а также для выхода из возможных стрессовых и других нештатных ситуаций;
- влияние постоянных и переменных составляющих, интенсивности и спектрального состава психофизиологии земных и внеземных энергоинформационных потоков и взаимодействий (восприятие, анализ, классификация, целенаправленное отслеживание, запоминание, энергорегуляция, принятие решений и комплекса действий);
- влияние вида движения космического аппарата (с постоянным, переменным ускорением, вращениями, различными механическими связями космонавта с кораблём);
- влияние видов, качества, количества, очередности и способов приёма продуктов питания, воды и других жидкостей во времени;
- влияние видов и способов освоения, опыта и практики методов очищения, степени освоения методов самоконтроля, саморегуляции, самооценкивоздержания от пищи и восстановления после голодания в специальных предполётных, полётных и послеполётных режимах тренировки и деятельности;
- влияние метеорных частиц, тел, микрометеоритов, пылевых космических частиц на материалы средств жизнеобеспечения, конструкции и оборудование космического корабля, аппарата, скафандра, на самого космонавта, сезонные, суточные и другие ритмические факторы процессов жизнедеятельности, состояние и контакты других представителей флоры и фауны, микроорганизмына;
- влияние галактических и солнечных космических лучей, на космонавта, оборудование космических скафандров, материалы конструкций, атмосферу корабля и др.
По всем этим влияниям, проблемам, которые необходимо решать, мною были собраны все имевшиеся в тот период (до30-50-х гг.), известные литература, информация, на основе которой мной были определены диапазоны возможных индивидуальных и комплексных сочетаний возможных влияний на космонавта. Были проведены расчеты параметров атмосферы Земли на основе сформулированной мною концепции строения и энергетического состояния вспухающей и перекатывающейся под действием солнечной радиации и вращения Земли атмосферы (аэросферы) до высоты 3000 м. над уровнем моря для дневных и ночных условий. Также были систематизированы данные и проведены расчеты тепловых режимов возможных простейших конструкций космических аппаратов на различных расстояниях от Солнца. Были выявлены допустимые ускорения, диапазоны температур и вибраций, давления внутри пилотируемого космического аппарата и методы уменьшения их влияния на космонавта – пилота и исследователя в ходе полёта. Под руководством В.В. Стрельцова - полковника медицинской службы, - руководителя кафедры авиационной медицины Центрального института усовершенствования врачей я провёл на себе эксперимент по определению предполагаемого положительного влияния добавок углекислого газа в атмосферу кабины до 5-7% (карбоген), вместо обычных 0,03 – 0,05%, в окружающей атмосфере, на снижение опасности кессонной болезни и возможности значительного - в несколько раз - быстрого изменения и снижения давления в кабине в ходе полёта. Этот эксперимент полностью подтвердил предполагаемое, что позволяло мне длительное время находиться в кислородной (карбогенной) маске на высотах до 12400 м. и создало условия, после необходимых тренировок, для обеспечения возможности подниматься на высоту до 8000 м. над уровнем моря без кислородной маски, эффективно работать на этой высоте, а также обеспечивать режимы безопасного подъема и спуска со скоростью до 1,5-2 км/сек. Этот эксперимент показал возможность использования казалось бы неожиданных технических решений для получения принципиально важных новых возможностей, пригодных для применения в космонавтике, авиационной и других областях науки и техники.
Мною были собраны все новейшие данные о составе, интенсивности, изменении по высоте над уровнем моря космических лучей большой энергии от 109 до 1018 эв., которые считались особенно опасными для космонавтов при их даже кратковременном и, тем более, длительном пребывании в космическом пространстве над земной атмосферой или в верхних её слоях. Я давно интересовался этой проблемой. Её С.П. Королёв и М.К. Тихонравов так же, как и я, считали одной из главных проблем выхода человека в космос, основной проблемой обеспечения безопасности ракетно-космических пилотируемых полётов, одной из важнейших проблем проектирования пилотируемых космических аппаратов, космических кораблей и орбитальных станций. Земная атмосфера надёжно защищает человека от космических лучей, человек приспособился к тем излучениям, которые достигают поверхности Земли. Толстостенные защитные устройства, поглощающие космические лучи, сделали бы невозможным подъем пилотируемого летательного аппарата в космос при использовании разработанных к тому времени ракетных топлив и ракетных двигателей. Сомнения конструкторов подогревали страхи возможных мутаций живых организмов под воздействием космических лучей и других излучений, в образной художественной форме представленные в научно-фантастических романах. Многие помнят научно-фантастический роман А. Беляева «Звезда КЭЦ», в котором эта проблема возводится в ранг главнейших препятствий и трудностей освоения космоса человеком и пребывания в космосе других живых организмов даже в кабине космического корабля или на орбитальной станции. Частично эту проблему я старался решить в период работы без отрыва от учебы в МАИ в спектральной лаборатории при кафедре физики МАИ. Там мне довелось заниматься вопросами спектрального анализа различных авиационных материалов на предмет их качества и соответствие техническим требованиям, а так же при разработке мной идеи использования изучения структуры вещества в циклотронах на встречных пучках (эта идея позже была реализована новосибирскими специалистами по изучению взаимодействия быстролетящих высокоэнергетических частиц). Была также сделана попытка уже в 1946 году провести исследование космических лучей на высотах до нескольких десятков километров с помощью физических приборов, установленных на борту стратосферной многоступенчатой твердотопливной ракеты конструкции П.И. Иванова, в испытаниях, расчетах и запусках которой на Краснознамённом артиллерийском полигоне под Ленинградом довелось участвовать и мне, будучи ещё студентом 4 курса МАИ. Эти эксперименты готовились Физическим институтом (ФИАН) Академии наук СССР. В связи с решением проблемы космических лучей, мне довелось встречаться и задавать немало интересующих меня вопросов, известным ученым С.В. Вернову, И.В. Курчатову, И.Е. Тамму, И.Н Головину, Л.Е. Введенскому, Л.А. Орбели, А.Ф. Иоффе и другим, изучить большое количество литературы по атомной и ядерной физике, в том числе книги, подаренные И.Н. Головиным и другими симпатизирующими мне учёными.
Приведенная выше статья и проведенные в ней теоретические оценки возможного влияния космических лучей на космонавта на околоземных и дальних космических орбитах стала особенно актуальной в связи:
- с началом конкретных работ по созданию ракетных средств, необходимых и по моему убеждению и с моим участием для реализации разработанной мной программы изучения и освоения космоса (1943-1948 гг.),
- с постепенным вовлечением многих организаций в решение конкретных задач развития космонавтики, постановка которых была разработана мной в МАИ и приведенных в Предложениях о развитии работ в области изучения и освоения Космоса и атмосферы Земли, направленных в Президиум Академии наук СССР, ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ, Президиум Центрального Совета ОСОАВИАХИМА, ГУГМС СССР, ГАУ (1944-1947 гг.);
- с постепенным вовлечением всё большего числа организаций в подготовке технических решений по реализации Предложений «О возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли», подготовленных мною в 1952-1953 гг.;
- в связи с убедительными результатами исследований возможности создания ракет-носителей типа пакет, искусственных спутников Земли соответствующих ракетных и стартовых комплексов и испытательных полигонов 1948-1953 гг., проведенных группой М.К. Тихонравова;
- в связи с планируемыми мероприятиями по проведению исследований в ходе международного геофизического года 1957-1958 гг.
До меня, насколько известно, конкретными разработками, расчётами по оценке влияния космических лучей на космонавта в тот период (до 1949-1953 гг.)никто не занимался. Это создавало дополнительные трудности, хотя и вызывало особенный интерес с учётом первостепенной значимости проблемы в перспективе формирования и развития космонавтики. Трудности возникали в связи с тем, что эту работу приходилось решать факультативно, помимо огромной загрузки по плановым и внеплановым исследованиям по обоснованию ракетных пакетов, стартовых ракетных комплексов и испытательных полигонов для них.
Все основоположники начала космической эры, обоснования ракетно-космических науки и техники, технического осуществления ракетных полётов и даже создания авиационных и других транспортных средств, а также авторы научно-фантастических произведений в той или иной мере затрагивали отдельные аспекты перечисленных влияний и указывали на некоторые пути преодоления их следствий, а также на опасности, предостерегающие космонавтов, стратонавтов, пилотов летательных аппаратов тяжелее и легче воздуха (К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, Г. Оберт, Ю.В. Кондратюк, Эно Пельтри, А.Я. Штернфельд, Н.А. Рынин, Я.И. Перельман, Жюль Верн, А. Беляев и многие другие). Изучение этих влияний наиболее интенсивно, с использованием научных, технических средств воспроизведения в земных условиях различных условий и этапов полёта, а также современных методов измерений, регистрации и анализа проводилось по мере обоснования и разработки объектов новой техники и выявления параметров космической среды, начиная с 20-30-х годов 20-го столетия, продолжается и в настоящее время. Основные трудности возникали при изучении возможных реальных влияний, достоверные данные о которых могли быть получены только в условиях космического полёта, поскольку земная атмосфера исключала возможность надёжного определения главных, количественных и качественных составляющих характеристик этих влияний. К числу одного из таких влияний, по-существу, проблем, которые могли оказать решающее влияние на выбор конструкций и материалов космических аппаратов, на способы подготовки экипажей и даже на саму возможность осуществления безопасного космического полёта человека, и была проблема влияния космических лучей.
Эту проблему и свои Предложения по необходимости постановки специальных исследований по ней и другим факторам будущих стратосферных и космических полётов в соответствии с разработанной мною Программой Всесоюзного общества космонавтики - космонавтов (ВОК) СССР (1942-1943гг.) автор по своей инициативе обсуждал с 1942 г. с заведующим спектральной лаборатории при кафедре физики МАИ Львом Евгеньевичем Введенским, заместителем академика И.В. Курчатова Игорем Николаевичем Головиным, с академиком Леоном Абгаровичем Орбели (1943 г.), член-корреспондентом АН СССР Игорем Евгеньевичем Таммом и Президентом АН СССР Сергеем Ивановичем Вавиловым (с 1945 г.), при встречах с доктором фмн К.Л. Баевым, руководителями бывшего Стратосферного Комитета при ЦС Осоавиахима И.А. Меркуловым и Б.Р. Пастуховским (в 1943 - 1945 гг.), представителями ФИАН АН,  руководителями бывшего  ГИРД М.К. Тихонравовым, Ю.А. Победоносцевым, С.П. Королёвым  (1945-1947гг.). При встрече с И.В. Курчатовым в спецлаборатории № 2 АН СССР (1946г.) по просьбе автора также обсуждались требования к стратосферной ракете, разрабатываемой в СКБ Стратосферного Отделения (ПТОРКП) АНТОС МАИ с учётом необходимости измерения состава и интенсивности  космических лучей в течение всего полёта. В 1946г. автор по рекомендации и приглашению М.К. Тихонравова и П.И. Иванова принял участие в частично удачных лётных испытаниях на КАПе и расчётах составной пороховой стратосферной ракеты, на которую устанавливалась аппаратура для измерений космических лучей.
Необходимо с благодарностью отметить, что в отборе, систематизации или в обсуждении с автором значимости отдельных факторов космического полёта, могущих оказать влияние на психофизиологическое состояние, саморегуляцию и работоспособность космонавтов, приняла в 1950 – 1953гг. – участие супруга автора Ирина Георгиевна Колтунова – врач, хирург, заместитель главного врача Мытищинской больницы, а в последующие годы также мой тесть - главный врач Лысьвинской больницы Георгий Михайлович Зязин.
Результаты, приведенные в моей статье (позже в научном отчёте НИИ-4 ААН за 1953 – 1956 г.), очень заинтересовали С.П. Королёва и М.К. Тихонравова и в большой мере успокоили их, поскольку влияние космических лучей на космонавта, даже при длительных полётах, оказалось вполне приемлемым и выявленные расчётами дозы возможных воздействий были значительно меньше допустимых при стабильных потоках космической радиации в солнечной системе. Конечно, оставалось еще немало вопросов для возможных случаев кратковременного или длительного повышения интенсивности потоков солнечных и галактических космических лучей, но проведенные исследования вдохновили энтузиастов ракетных пилотируемых полетов к продолжению интенсивных конструкторских и теоретических разработок как по приведенным, так и по другим проблемам подготовки технического осуществления таких полётов по крайней мере сравнительно небольшой продолжительности (порядка нескольких десятков суток). Надежды были и на получение в дальнейшем более детальных систематических материалов по составу и интенсивностям космических лучей при запусках геофизических ракет, а в дальнейшем автоматических искусственных спутников и других космических аппаратов.


Яздовский В.И. из книги «На тропах Вселенной. Вклад космической биологии и медицины в освоение космического пространства», М. 1996г.

«Как только газеты и журналы известили об успешных полетах искусственных кораблей-спутников Земли с животными, в Академию наук поступило огромное число писем от жителей нашей страны и зарубежных граждан с просьбой включить их в отряд космонавтов. Из большого числа писем приведу выдержки из нескольких.
1. Сенатов А.И., 1914 года рождения, в 1936 году окончил Ленинградский Коммунистический институт журналистики им. В.В.Воровского. В 1929 году окончил Челябинское военно-авиационное училище штурманов и был оставлен преподавателем аэронавигации и метеорологии. С 1941 по 1945 гг. воевал на фронтах Великой Отечественной войны и затем работал в народном хозяйстве. Ошибочно полагая, что космические полеты могут быть совершены на современных реактивных самолетах, он предлагал свою жизнь науке и давал согласие возглавить ряд экспедиций в верхние слои атмосферы и за ее пределы.
2. Бондаренко Ф.Д., 1926 года рождения, из Петрозаводска. По специальности рентгенотехник и дозиметрист ионизирующих излучений. Просил включить себя в состав экспедиции в межпланетное пространство.
3. Якобсон Б.А. из Риги, 49 лет, рабочий, просился в полет в космос.
4. Копылов Ю. и Белоусова Т. — студенты II курса горного факультета Среднеазиатского политехнического института, комсомольцы из Ташкента, высказывали желание полететь в межпланетное пространство.
5. Агафонова В., Асташова С., Жога Б., Поповкина В. — студенты III курса медучилища № 1 из Сталинграда. Спрашивали, каким образом можно записаться в межпланетное путешествие.
6. Хания Дулембианка, 17 лет, из Польши, просила отправить ее в космический полет.
7. Ганин В.М., 1926 года рождения, Горожанов А.И., 1930 года рождения, осужденные, предлагали себя для полетов, связанных с большим риском.
8. Талманов Н.П. из Баку. Выдержка из его письма: «Я летчик-истребитель, сейчас в отставке, годен к летной службе и работе, настоятельно предлагаю свои услуги летчика, когда будет решаться вопрос о составе экипажа на этот первый полет... Еще раз убедительно прошу Вас иметь в виду мою кандидатуру, когда будет решаться вопрос о составе экипажа. У русского летчика П.Н.Нестерова не очень много было шансов на совершение петли (я имею в виду самолеты того времени), моя просьба остается в силе и после того, если шансов на успех (я имею в виду технических) будет меньше, чем у Нестерова».
9. Ахметов М., 1926 года рождения, член КПСС, инспектор РОК, ТАССР Бавлинского района, просил посадить на первый спутник.
10. Апраксин Е.В. из Каунаса, окончил 10 классов и авиационное техническое училище, 23 года, член КПСС. Выдержка из письма: «Я, Апраксин Е.В., лейтенант ВВС, авиационный техник. С детских лет возник у меня интерес к планетам, межпланетному пространству, к реактивной технике и возможности полета на планеты. Этот интерес привел меня в реактивную авиацию. Закончив авиационное техническое училище и проработав два года на эксплуатации, я готовился поступить в Академию. Я знал, что межпланетное сообщение — ближайшее будущее этой четверти века».
Далее он просил включить себя в число участников полета на Луну. «Я очень хотел бы участвовать в нем. Уверяю Вас, что это для меня серьезный, давно и глубоко продуманный вопрос. Это письмо можно считать как заявление, прошу принять его именно таковым. Уверен, что смогу справиться с трудностями подготовки в любом случае, если мне будет предоставлена возможность участия в полете».
11. Патрахин П.Д., капитан запаса, из Москвы. Выдержка из письма: «Могу быть Вашим помощником и подопытным в осуществлении предстоящих полетов в мировое пространство».
12. Колтунов Яков (Ян) Иванович — сотрудник НИИ-4.
Список подписал ученый секретарь Межведомственной комиссии по межпланетным сообщениям АН СССР А.Г.Карпенко»

Я.И. Колтунов. Комментарии к публикации: Яздовский В.И. На тропах Вселенной. Вклад космической биологии и медицины в освоение космического пространства. 1995

Я.И. Колтунов. О первых заявлениях в космонавты СССР   
(о первых заявлениях – просьбах соотечественников в Академию наук СССР включить их в отряд  первых космонавтов и комментарии автора.
Яздовский В.И. из книги «На тропах Вселенной. Вклад космической биологии и медицины в освоение космического пространства», М. 1996г.
Я.И. Колтунов. Комментарии к приведенным выдержкам из публикации: Яздовский В.И. На тропах Вселенной. Вклад космической биологии и медицины в освоение космического пространства. 1995
 Михаил Клавдиевич, наряду с моей работой в его Группе в НИИ-4 ААН, предложил мне принять участие и в работе созданной Межведомственной комиссии по межпланетным сообщениям АН СССР, возглавляемой академиком АН СССР Л.И. Седовым. Её секретарем был А.Г. Карпенко, которому я и передал, побеседовав предварительно с М.К. Тихонравовым и Л.И. Седовым, своё заявление и просьбу рекомендовать меня в число кандидатов для подготовки пилотов и исследователей для участия в подготовке и проведении первых космических полётов.
Таким образом я и попал в список первых заявителей – граждан нашей страны на практическое участие в первых пилотируемых космических полётов, отмеченных в книге В.И. Яздовского.

Я неоднократно советовался с М.К. Тихонравовым при встречах с ним со середины 40-х годов и приработе в его Группе с 1948 года и позже о целесообразности включения меня в число пилотов или научных сотрудников первых пилотируемых космических аппаратов, кораблей и искусственных спутников Земли.
Основанием для этого были:
- поставленные мною основные цели жизни (см. мою книгу «Моя жизнь среди Звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике»,  т. 1,  стр. 179   )
- моё участие в пусках и разработке вариантов пороховых ракет в Краснодаре в 1934-1939гг.,
- мои занятия авиационным и ракетным моделизмом в период учёбы в 41-й и 29-й школе ФОНО (1934-1941гг.),
- обучение и окончание мною планерной школы Ростокинского Совета Осоавиахима в 1940-1941гг.,
- моё обучение в Московском Авиационном техникуме им. Годовикова в 1941- - 1942 гг., и подготовительных курсов в МАИ за 10-й класс в 1942 г.,
- организация и руководство мною Стратосферной Секции и Отделения ПТОРКП, их КБ и Лётно-Исследовательской Группы при АНТОС МАИ в 1942-1948гг.,
- мой программный научный доклад «К.Э. Циолковский и будущее» с публикацией разработанной мною Программы-минимум и Программы-максимум изучения и освоения космоса на торжественном заседании 22.09.1045 г., посвящённом 10-летию со дня кончины К.Э. Циолковского,
- прохождение мною в 1944-1945гг. специальной тренировки к высотным полётам и участие в проведении научно-исследовательских работ при подъёмах в кислородной маске до высоты 14000 м. и испытаниях новых дыхательных смесей (карбоген и др.), больших скоростей подъёма и спуска – до 1,5 – 2,0 км/сек, а также при подъёмах до высоты 8000 м без кислородного прибора в барокамере кафедры авиационной медицины ЦИУВ под руководством полковника медицинской службы – руководителя обучения аэронавтов Владимира Владимировича Стрельцова, его помощников Хазена и Кузнеца,
- моё обучение в школе аэронавтов и  полёт с В.И. Почекиным на водородном аэростате Центральной Аэрологической Обсерватории (ЦАО) ГУГМС и позже на аэростате с подогревом воздуха,
- разработка мною в 1952-1953гг.комплексных Предложений "О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли" с программой и предлагаемой кооперацией и тематикой организаций для осуществления на базе ракетных пакетов автоматических спутников, пилотируемых орбитальных(и суборбитальных) спутников с одним космонавтом, пилотируемых спутников с 2-3 космонавтами, орбитальных долговременных станций. Эти Предложения были направленны М.К. Тихонравовым, как материал особой важности, в ОКБ-1 С.П. Королёву, а затем в Правительство; на оставшемся в НИИ-4 ААН исходном разработанном и подписанном мною экземпляре хранящемся в спец. библиотеке моих Предложений начальник ЦНИИКС-50 М0 генерал - лейтенант Г.П. Мельников написал указание: "Начальнику секретного отдела! Материал большой исторической ценности. Уничтожению не подлежит",
- разработка мною в 1955- 1957гг. комплексных "Предложений: О создании, задачах, программе работ, тематике, структуре, составе, обеспечении, финансировании НИИ ракетного транспорта и освоения космоса и Экспериментального Завода этого НИИ" и "Предложений по мирному применению ракетной техники", которые направлены за моей подписью от начальника НИИ-4 МО А.И. Соколова в ГУРВО, ВПК, ОКБ-1, НИИ-88, Спецкомитет и др.; на сохранившемся в спец. библиотеке НИИ-4 МО (В ЦНИИКС МО) экземпляреи этихмоих Предложений начальник ЦНИИКС-50 М0 генерал - лейтенант Г.П. Мельников написал указание: "Начальнику секретного отдела! Материал большой исторической ценности. Уничтожению не подлежит." и др.

Позже мною были написан рапорт на имя начальника НИИ-4 ААН (МО) о включении меня в отряд космонавтов без отрыва от работ в НИИ-4. Заместителем начальника НИИ-4 по научной работе Ю.А. Мозжориным было отправлено в ОКБ-1 письмо с рекомендацией включить меня без отрыва от работы в НИИ-4 в отряд космонавтов, что было согласовано с руководителем подготовки космонавтов (ЦПК) Е.И. Карповым и руководителями НИР НИИ космической медицины Е. Хачатурьянцем, Л.П. Гримаком и космонавтом Е.В. Хруновым . По письму руководителя ЦПК меня пригласили при этом руководить специальной подготовкой космонавтов с использованием разработанных и апробированных мною программ и методов комплексного самопрограммирования (КСП) по теме НИР «Девиз». Однако начальником Управления НИИ-4 А.А. Чинарёвым было отказано в привлечении меня к работам ЦПК и НИИКМ и в отряде космонавтов из-за большой перегрузки меня ранее предложенными и руководимыми мною плановыми работами в НИИ-4 по исследованию динамики и газодинамики старта, обоснованию стартовых комплексов для ракетных пакетов и ракет другого типа, теоретическим и экспериментальным исследованиям сверхзвуковых одиночных и составных газовых струй ЖРД и их воздействия на преграды,  по газодинамическому обоснованию и динамике старта ракет с наземных и шахтных пусковых установок и стартовых сооружений, разработкой программ, методик, оборудования, проведением наземных стартовых измерений для разрабатываемых стратегических ракет и космических ракет-носителей системы космического вооружения, критериальной оценке, сравнению существующих и разрабатываемых отечественных зарубежных стартовых и ракетных комплексов и патентов, обоснованию элементов состава оборудования ракетных испытательных полигонов, участию в боевых расчётах при лётных испытаниях ракет и др.
Ещё позже в связи с разработкой мною теории, способов, конструкций новых изобретений, публикацией статей в трудах НИИ-4, ЦНИИКС МО, получением авторских свидетельств (а. с.) на новые пионерские (без прототипов) технические решения по созданию суперкосмической ракетно-космической техники (а.с. №  32143), космических аппаратов (КА) и кораблей, ИСЗ, движущихся по квазикеплеровым, квазистационарным, смещённым, солнечным и другим орбитам с гипо- и гиперкосмической скоростью (а. с. № № 66524,), изобретений по новым способам выведения на расчётные орбиты (а. с. №№ 99105, 145598, 145675, 145862, 146926) и управления движением КА (а. с. №№ 68572, 69966, 69967, 103509), способам развёртывания орбитальных станций (а. с. № 58272), конструкций космических газодинамических лабораторий (а. с. №№ 37640, 37663), моих заявок на новые изобретения НИИ-4 МО и ЦНИИКС - 50 и др. мною также были написаны рапорта с предложениями о моём участии в работах по подготовке к реализации и в реализации моих изобретений на орбитах  и при пусках ракет-носителей. Реализация значительной части этих изобретений отложена в связи с резким сокращением выделяемых государством средств на новые разработки и осуществление ранее разработанных программ, разрушением структуры и числа, переориентированием многих участвовавших ранее в разработках по ракетной науке, технике организаций, НИИ и КБ промышленности и МО пока в значительной мере тормозит дальнейшее развитие отечественных космических средств оборонного и мирного назначения, отечественные исследования по изучению и освоению космоса.
Действительный член (академик)
Российской Академии космонавтики
имени К.Э. Циолковского и пяти
других научных Академий России   /Ян Иванович Колтунов/
                12.01.2013 г.

|  Поддержи первым

Планы ГВРТ

ПЛАН
работы Группы ветеранов ракетно-космической науки и техники и космонавтики (ГВРНТК) при Секции истории авиации и космонавтики Национального Комитета по истории и философии науки и техники Российской Академии наук (НКИФНТ РАН) на 1997-2000 гг.

Научно-исторический сектор

№ п/п Мероприятия Сроки
Ответственные
1 2 3 4
1 Подготовка рукописи книги:
“Воспоминания участников разработки первой отечественной ракеты стратегического назначения 8К98”.
1997-2000 гг. Скворцов И.Д.
2 Подготовка материалов о неизвестных фактах в истории создания первых отечественных систем залпового огня типа “Катюша” 1940-1950гг. март -апрель 1997-2000 гг. Абрамов В.В.


3 “Факты - только факты”, - из истории создания “Катюши”.
Подготовка материалов к сообщению в ИИЕиТ РАН январь 1997-2000 гг. Кизнер Л.Б.




4 Подготовка круглого стола по истории создания “Катюши” январь-март 1997-2000 гг. Егоров Н.К.



5 Некоторые аспекты исследования спутниками и космическими аппаратами Луны в СССР и США.
Подготовка материалов к сообщению в ИИЕиТ РАН
сент.- ноябрь 1997-2000 гг. Максимов Г.Ю



6 Систематизация и научный анализ деятельности в области ракетно-космической техники, освоения макро- и микрокосмоса Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов (Стратосферного) Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ в 1942-1948гг. Подготовка тезисов сообщения в МАИ, доклада на Чтениях К.Э.Циолковского в Калуге и статьи в Труды Чтений.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
7 Научный анализ деятельности Общемосковского Студенческого Совета подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов в 1944-1948 гг. Подготовка проведения круглого стола воспоминаний о деятельности Совета, доклада на Чтениях К.Э. Циолковского, статьи в Труды Чтений.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
8 Систематизация и научный анализ деятельности в области обоснования стартовых комплексов, наземного оборудования и испытательных полигонов для ракет-носителей в 1948-1956гг. в группе М.К.Тихонравова. Подготовка сообщения в ИИЕиТ РАН, доклада на Чтениях К.Э.Циолковского и статьи в Труды Чтений.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
9 Систематизация и научный анализ деятельности в области истории комплексных наземных стартовых измерений, динамики и газодинамики старта ракет. Подготовка материалов для доклада на Чтениях К.Э.Циолковского и статьи в трудах Чтений.
1997-2000 гг.-
Колтунов Я.И.
10 Систематизация и научный анализ истории разработок твердотопливных ракет от “Катюши” до современных твердотопливных ракет-носителей. Подготовка материалов для доклада на 32-ых Чтениях К.Э. Циолковского и статьи в Трудах Чтений.
1997-2000 гг. Скворцов И.Д., Кизнер Л.Б.
11 Краткая история и научный анализ исследований волновой структуры, автомодельности и методов определения параметров одиночных и составных сверхзвуковых высоконагретых газовых струй ракетных двигателей и холодных струй моделирующих сопловых блоков сверхзвуковых аэродинамических труб с открытой рабочей частью с нерасчетным истечением.
К истории открытия однопараметрической полиинвариантной автомодельности и построения безразмерных (в выявленных критериях подобия) характеристик волновой структуры нерасчетных сверхзвуковых газовых струй. Подготовка доклада на Чтениях К.Э. Циолковского в Калуге и статьи в Труды Чтений.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
12 Жизненный путь и работы участников первой группы М.К. Тихонравова, сформированной в 1948 - 1950 гг. для проведения первых в стране и в мире плановых работ по научно-техническому обоснованию составных ракет-носителей типа “пакет” и др., искусственных спутников Земли, стартовых комплексов, наземного оборудования и полигонов для них по техническому заданию С.П. Королева. Краткая история, биографические сведения и научный анализ или самоанализ работ членов группы в области РКНТК, изучения и освоения макро- и микрокосмоса. Подготовка материалов в отдельный сборник трудов ИИЕиТ РАН. 1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены группы М.К. Тихонравова, сформированной в1948-1950гг. (И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, Л.Н. Солдатова, А.В. Брыков, Я.И. Колтунов, Б.С. Разумихин, Г.М. Москаленко)
 
Мемориальный сектор

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные
1 2 3 4
1. Проведение работ по подготовке юбилейных мероприятий в 1997-2000 гг. по случаю:
- 40 - летия Космической эры
;
- 60- летия НПО им. С.Л. Лавочкина;

- 90-летия со дня рождения С.П. Королёва;

- 100- летия со дня рождения Ю.В. Кондратюка;

- 110-летия со дня рождения Ф.А. Цандера;

- 140-летия со дня рождения К.Э. Циолковского;


4.10.97г

06.97г
.
01.97.

21.6.97
г
23.8.97г

09.97г

.

Раушенбах Б.И.

Голубев К.А.

Голубев К.А.

Голубев К.А.

Голубев К.А.

Голубев К.А.

2. Постановка задач и подготовка обращений в соответствующие Правительственные и неправительственные организации в связи с юбилеями.
1997-2000 гг. Голубев К.А.
3. Включение юбилейных мероприятий ракетно-космической техники и космонавтики в программу мероприятий по подготовке к 850 летнему юбилею г. Москвы.Совместно с сектором научной пропаганды и организационным сектором.
1997-2000 гг. Голубев К.А.
4. Подготовка публикаций в прессе, радио и по телевидению в связи с юбилейными мероприятиями. Совместно с сектором научной пропаганды.
1997-2000 гг. Голубев К.А.
5. Участие в реализации следующих мероприятий:
- воздвижение памятников пионерам ракетно-космической техники и космонавтики на Аллее космонавтов в Москве;
- создание мемориального комплекса на базе здания, в подвале которого работала лаборатория центрального ГИРД;

- организация музея-квартиры Ю.В.Кондратюка (А.И. Шаргея) и установление на здании мемориальной доски;

-установка мемориальных досок на домах, в которых жили выдающиеся деятели ракетно-космической отрасли;

- реконструкция памятной доски на улице Ю.В. Кондратюка;

- выпуск юбилейных нагрудных медалей (см.п.1);

- выпуск почтовых марок, открыток, конвертов, посвященных юбилеям (см. п.1);

- выпуск юбилейных мини-календарей;

- выпуск юбилейных значков;

- создание 2-го выпуска документального фильма “Что в имени тебе моём?” (автор сценария космонавт Севастьянов В.И.)

- создание скульптурных портретов видных деятелей ракетно-космической отрасли и передача их в ЦМВОВ на Поклонной горе и в другие музеи;

- 2-е издание книги Б.И.Романенко “Юрий Васильевич Кондратюк”;

- выкупить у скульптора Семёновой Валерии Елизаровны скульптурного портрета Ю.В.Кондратюка и передать в дар ЦМВОВ на Поклонной горе.
1997-2000 гг.

Романенко Б.И.



Романенко Б.И.


Романенко Б.И.


Голубев К.А.


Романенко Б.И.








Голубев К.А.

Голубев К.А.


Голубев К.А.



Романенко Б.И.


Романенко Б.И.



Романенко Б.И.
6. Участие в подготовке и проведении юбилейных торжественных заседаний.
1997-2000 гг. Голубев К.А.
7. Обеспечение документирования всех юбилейных мероприятий:- пресса, - фото,- телевидение 1997-2000 гг. Голубев К.А.

 
Сектор научной пропаганды

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные
1 2 3 4
1. Формирование концепции и программы пропаганды достижений ракетной и ракетно-космической науки и техники (РКНТК) и космонавтики с учетом имеющихся методологии и опыта, а также необходимости комплексного изучения и освоения в единстве макро- и микрокосмоса (ОММК) на 1997 - 2000г.г. Подготовка и проведение совещания в ИИЕиТ РАН, подготовка доклада на Чтениях К.Э.Циолковского и статьи в Труды Чтений.
.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
2. Выступления ветеранов ракетно-космической науки и техники, освоения макро- и микрокосмоса с сообщениями (докладами и т.п.) об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах ракетной техники, космонавтики, ОММК. Регистрация проведенных выступлений, сделанных сообщений, интервью, лекций и докладов в организациях, учебных заведениях, на предприятиях, Научных Чтениях, на конференциях, семинарах.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены сектора
3. Освещение в печати информации о знаменательных датах в истории ракетной техники, космонавтики, ОММК, о формировании программ, научных коллективов, об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах в области РКНТК, освоения макро- и микрокосмоса (ОММК). Регистрация и доведение до членов ГВРКНТК перечня имеющихся публикаций, сделанных представителями ГВРКНТК.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены сектора и других секторов
4. Участие в организации выступлений ветеранов ГВРКНТК и пионеров новых достижений РКНТК, ОММК по телевидению, радио, в газетах и журналах в связи со знаменательными датами, а также об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах ракетной техники и космонавтики, ОММК. Регистрация проведенных выступлений.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены сектора и других секторов
5. Выявление и раскрытие деятельности неизвестных ранее или мало известных общественности энтузиастов и коллективов в области РКНТК, ОММК. Подготовка предложений и писем в заинтересованные организации о снятии избыточной секретности, а также об открытой публикации материалов по ракетной технике и космонавтике. Участие в подготовке перечня открытых для популяризации материалов по РКНТК, ОММК.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., Романенко Б.И., члены секторов, ветераны РКНТК, ОММК
6. Участие в формировании деятельности центров, музеев РКНТК, ОММК в части пропаганды идей и достижений, проблем и перспектив ракетной техники и космонавтики, в области изучения и освоения макро- и микрокосмоса. Участие в Российских совещаниях по этим вопросам совместно с другими секторами ГВРКНТК. Регистрация этих совещаний.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., Романенко Б.И. и другие ветераны РКНТК.
7. Участие в подготовке мероприятий, вечеров, встреч, интервью, аудио- и видеозаписей встреч с ветеранами РКНТК, ОММК и в распространении этих записей. Регистрация проведенных мероприятий.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., Романенко Б.И., члены сектора
8. Подготовка и проведение научно-практического семинара (совещания) с лекторами и журналистами, освещающими историю, достижения, проблемы, перспективы РКНТК, ОММК, цели и методы их пропаганды.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены сектора
9. Участие в подготовке аннотированного перечня литературы по РКНТК, ОММК, который предлагается положить в основу научной пропаганды РКНТК, ОММК
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены сектора
10. Организация и подготовка лекции, практических занятий (научно-практического семинара) ГВРКНТК по изучению и овладению мировоззрением, принципами, программами, методами космического (Высокого) самопрограммирования в интересах сохранения и поддержания творческой активности, восстановления сил и комплексного оздоровления ветеранов РКНТК.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены сектора
11. Содействие сбору и обработке архивных материалов ветеранов РКНТК, ОММК, участию в подготовке их к изданию и распространению. 1997-2000 гг. Колтунов Я.И., руководители других секторов, члены ГВРКНТК

12. Участие в подготовке специального выпуска журнала - газеты «Среда обитания человека. Макро- и Микрокосмос, Зов КСП»
” 1997-2000 гг. Колтунов Я.И. (Главный редактор)
13. Участие в подготовке к печати рукописи книги В.Н Братенко «Дорога к Храму» (Космос и КСП)
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.
14. Установление и развитие контактов сотрудничества с Международным Советом по космической литературе.

Подготовка рукописи философско-поэтической книги: “В Духовный Космос” Я.И. Колтунова. 1997-2000 гг.
1997-2000 гг.
Романенко Б.И., Колтунов Я.И.


Колтунов Я.И.
15. Участие в подготовке и проведении мероприятий №№ 6-12 научно-исторического сектора ГВРКНТК 1997-2000 гг. Колтунов Я.И., члены сектора
 
Организационный сектор

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные
Результат (+, -, 0)
1 2 3 4
1. Подготовка материалов и обращений, способствующих улучшению условий жизни, восстановлению и отстаиванию прав, научных и общественных интересов ветеранов РКНТК.
1997-2000 гг. Руководители секторов, члены
Секторов, +
2. Организация участия в подготовке и проведении Чтений К.Э.Циолковского в Калуге.

Совместно с другими секторами ГВРКНТК. 1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены сектора, +.
3. Организация участия в других Всероссийских и международных Чтениях, съездах, конференциях, встречах, посвященных развитию идей основоположников РКНТК, ОММК. Подготовка информации об этих встречах для членов ГВРКНТК.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены сектора, +.
4. Участие в возбуждении ходатайства о выпуске почтовых марок, конвертов, о выпуске пластинок, слайдов, слайдфильмов, диафильмов, видео-фильмов, посвященных достижениям отечественной и мировой РКНТК, ОММК. Совместно с мемориальным сектором.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., Скворцов И.Д., члены сектора, +.
5. Выявление возможностей и установление контактов с другими отечественными организациями ветеранов ракетной техники и космонавтики, изучения и освоения макро- и микрокосмоса. Составление Перечня таких организаций и подготовка участия ГВРКНТК НКИФНТ РАН во встречах с представителями других организациях этого профиля.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., Романенко Б.И., члены сектора,
+.
6. Развитие контактов ГВРКНТК НКИФНТ РАН с организациями ветеранов, пропагандирующими достижения РКНТК, ОММК в странах СНГ, Америки Европы, Азии, участие в подготовке программ взаимодействий, совместных планов, экскурсий, поездок, конгрессов. Составление Перечня зарубежных организаций ветеранов РКНТК.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены сектора, +.
7. Выявление возможностей и необходимой документации для создания Всемирной (Московской, Российской) Ассоциации ветеранов ракетной и ракетно-космической науки и техники и космонавтики (АВРКНТК)
1997-2000 гг. Колтунов Я.И.,+.
8. Подготовка необходимой документации для создания благотворительного Фонда Группы (Ассоциации) Ветеранов ракетно-космической науки, техники и космонавтики (ФВРКНТК). Подготовка обращения к спонсорам - организациям и предприятиям - возможным участникам и учредителям этого Фонда.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., +,-.
9. Подготовка и создание Консультативного Совета старейшин - опытных и результативных творческих научных работников и изобретателей, конструкторов и испытателей РКНТК для комплексной постановки задач и выбора рекомендуемых главных направлений дальнейшего развития и использования транспортных ракетно-космических систем и других средств изучения и освоения космоса
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В. Колтунов Я.И., +.
10. Изучение возможностей создания и использования компакт-типографии “Космос” для Ассоциации ветеранов РКНТК и Российского Отделения Международного Совета литературы по космонавтике в Международном содружестве писательских союзов.
1997-2000 гг. Романенко Б.И., -.
11. Изучение возможностей и разработка предложений по использованию части помещений в проекте создания филиала № 2 Московского Мемориального Музея космонавтики - Научно-мемориального космического центра у Красных ворот (дом № 19 по Садовой Спасской ул.) для размещения и работы ГВРКНТК (Ассоциации ветеранов РКНТК), а также для представительства Центрального Объединения, Центрального Народного университета и Российского Отделения Всемирного Движения Высокого космического самопрограммирования (ВДКС, КСП) “Космос” Комитета космонавтики Российской Федерации (при согласии на реализацию проекта). 1997-2000 гг. Романенко Б.И., Колтунов Я.И., +.
12. Проведение опроса заинтересованных организаций, предприятий для выявления неучтенных ветеранов РКНТК, составление и корректировка списка ветеранов ракетной и ракетно-космической техники и космонавтики, формирование и оказание организационной помощи филиалам ГВРКНТК (Ассоциации ветеранов РКНТК, ОММК ) в России. Выявление и приобщение расширенного актива ветеранов ГВРКНТК, ОММК к творческому участию в обеспечении и развитии деятельности ГВРКНТК.
1997-2000 гг. Куликова Н.Т., Колтунов Я.И., Скворцов И.Д. Голубев  К.А., другие члены Бюро, актив ГВРКНТК, +.
13. Возбуждение ходатайства о поощрении активных ветеранов ракетной, ракетно-космической техники и космонавтики, внесших крупный вклад в их становление и развитие, в связи с 40-летием космической эры и 850-летием г. Москвы.
1997-2000 гг. Раушенбах Б.В., 0.
14. Проработка вопроса о подготовке и проведении Всемирного Тура 40-летия космической эры и Единения планеты ветеранов ракетно-космической техники и космонавтики (с супругами) с посещением ими столиц государств космического пула, их ракетно-космических мемориальных, учебных, научно-исследовательских, производственных и испытательных центров, полигонов, ракетных комплексов, выставок, музеев, памятных исторических мест, добрым общением, выступлениями и лекциями (в России, Казахстане, США, Франции, Италии, Великобритании, Японии, Китае, Индии, Французской Гвиане, Германии, Алжире, Австралии).
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., +.
15. Разработка Предложений по более широкому, комплексному и экономичному использованию ракетно-космической техники в интересах мирового народного хозяйства, науки, культуры, техники, транспорта, связи и коммуникаций, земной и космической безопасности.
1997-2000 гг. Колтунов Я.И., +.
16. Сбор и подготовка к публикации перечня основных проблем, изобретений и открытий в области ракетно-космической науки и техники и космонавтики, освоения макро- и микрокосмоса в интересах дальнейшего развития земной Цивилизации и ее космических связей. Подготовка Предложений по конкурсной разработке этих проблем и реализации новых научных, технических и организационных решений в области РКНТК, ОММК.
1997-2000
 гг.
Раушенбах Б.В., Колтунов Я.И., члены ГВРКНТК, +.
17. Проведение исследований, разработка Предложений Мировоззрения, Системы, Программ, принципов, космического самопрограммирования и гармонического саморазвития КСП человека и общества, Всемирного Движения КСП – ВДКС, подготовка и проведения научно-практических занятий, семинаров, конференций, Слётов КСП, ВДКС,
1997-2000 гг. Колтунов Я.И. и актив ВДКС, +.
18. Подготовка и публикации книг, Предложений, программных, методических, информационных, литературных и других материалов для развития Системы, Мировоззрения, Движения КСП, ВДКС 19972000гг. Колтунов Я.И. и актив ВДКС, +.


Первый заместитель председателя, руководитель
организационного сектора и сектора научной
пропаганды
Я.И. Колтунов

Заместитель председателя ГВРКНТК
руководитель научно-исторического сектора

И.Д. Скворцов

Заместитель председателя ГВРКНТК
руководитель мемориального сектора
К.А. Голубев

п/п верно, Колтунов Я.И.





“Утверждаю”
Председатель Бюро ГВРКНТК
академик РАН
___________________ Б.В. Раушенбах

“____“ ___________ 2000 г.

п/п верно Колтунов Я.И.

ПЛАН
работы Группы ветеранов ракетно-космической науки и техники и космонавтики (ГВРКНТК, ГВРТ) при Национальном Комитете по истории и философии науки и техники Российской Академии наук на 2000– 2005 гг.

Научный сектор

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные,
Результат (+,-,0)
1 2 3 4
1 Сравнительный анализ космических исследований Луны и других планет в России (СССР) и США (основные аспекты) 2000-2005 гг. Максимов Г.Ю.,+.
2. Ракеты России и их создатели. Подготовка материалов к Чтениям “Пионеры ракетной техники». январь 2000 -2005 гг. Кизнер Л.Б. Скворцов И.Д., +.
3. Разработка проектов и постройка самолётов в
НИИ-3 НКБ с ракетными и воздушно-реактивными двигателями (подготовка сообщения) 2000-2003 гг. Абрамов В.В., +,-
4. Программы изучения и освоения космоса, разработанные автором в МАИ 1943-1948 гг. и в  НИИ-4 в 1949-1951 гг.(тезисы доклада) 2000г-
2005 гг. Колтунов Я.И., +.
5. Предложения автора 1952 -1956 гг.по развитию мирных направлений ракетной и ракетно-космической науки и техники (тезисы доклада) 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
6. Перспективы развития транспортной ракетной техники (тезисы доклада) 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., ).
7. Использование газовой подушки для ракетных аппаратов и стартовых комплексов (тезисы доклада). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
8. Перспективы создания гипер- и гипокосмических летательных аппаратов по изобретениям автора (тезисы доклада). 2000 -2005 гг. Колтунов Я.И., +.
9.
Способы выведения космических аппаратов на орбиты разных наклонений с использованием одного района падения первых ступеней составных ракет-носителей (тезисы доклада). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
 

10. Система двухступенчатых пакетов средних, тяжелых и сверхтяжелых ракет на базе двухступенчатой экологической ракеты на жидких кислороде и водороде (тезисы доклада). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
11.
Способы управления движением космических аппаратов по смещенным от центральной плоскости орбитам (тезисы доклада). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
12. Способы управления движением квазистационарных искусственных спутников Земли (тезисы доклада). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
13 Жизненный путь и основные результаты научно-практических разработок участников группы М.К.Тихонравова, сформированной в 1948 - 1954 гг. для проведения первых в стране и в мире плановых работ по научно-техническому обоснованию составных ракет-носителей типа “пакет” и др., искусственных спутников Земли, стартовых комплексов, наземного оборудования и полигонов для них по техническому заданию С.П. Королева. Краткая история, биографические сведения и научный анализ или самоанализ работ членов группы в области РКНТК, изучения и освоения макро- и микрокосмоса. Подготовка материалов в отдельный сборник трудов ИИЕиТ РАН или книгу (продолжение работ 1996 – 2000 гг.). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., члены группы М.К.Тихонравовасформированной в1948-1954гг. (Яцунский И.М., Максимов Г.Ю., Солдатова Л.Н., Брыков А.В., Колтунов Я.И., Разумихин Б.С., Москаленко Г.М., Бажинов И.К., Гурко О.В.), +,-.
14. Подготовка перечней основных научных трудов и изобретений участников группы М.К.Тихонравова (для отдельного сборника ИИЕиТ РАН) 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., члены группы М.К.Тихонравова,сформированной в1948-1954гг. (Яцунский И.М., Максимов Г.Ю., Солдатова Л.Н., Брыков А.В., Колтунов Я.И., +, Разумихин Б.С., Москаленко Г.М., Бажинов И.К., Гурко О.В.)
15. Систематизация истории создания и научно-исторический анализ работ Группы ветеранов ракетной, ракетно-космической науки и техники и космонавтики НКИФНТ РАН до 2005г. 2000-2005 гг. Голубев К.А., Колтунов Я.И. +, Куликова Н.Т.,
Романенко Б.И.
 
Мемориальный сектор

№п/п Мероприятия Сроки Ответственные
1 2 3 4
1. Участие в работе научного мемориального центра “Пионеры ракетостроения” 2000-2005
гг. Голубев К.А. совместно с орг. Сектором, +.
2. Постановка задач и подготовка обращений в соответствующие правительственные и неправительственные организации в связи с юбилейными мероприятиями космонавтики ракетно-космической техники (РКНТК) 2000-2005
гг. Голубев К.А.
Колтунов Я.И.
Романенко Б.И., +.
3. Подготовка и участие в проведении юбилейных мероприятий космонавтики и РКНТК (совместно с сектором научной пропаганды и организационным сектором) 2000-2005 гг. Голубев К.А.
Колтунов Я.И. +,
4. Взаимодействие с Фёдоровским обществом в движении “русского космизма” 2000-2003 гг. Голубев К.А.
Романенко Б.И.
Колтунов Я.И., +.
5. Создание факсимильной и раритетной космической библиотеки на базе личных библиотек ветеранов РКНТК 2000-2005 гг. Романенко Б.И.
Колтунов Я.И., +,-.
6. Создание музея-квартиры и мемориальной доски Ю.В. Кондратюка (А.И. Шаргея) 2000-2005 гг. Голубев К.А., -,0.
7. Добиваться наименования безымянного проезда и дома 19 по ул. Садово-Спасской “Проездом Гирдовцев” 1998-2005 гг. Романенко Б.И., -, 0.
8. Уточнить текст памятной доски на улице Юрия Кондратюка 1998-2003 гг. Романенко Б.И., *.
9. Добиваться установления мемориальных досок на домах, где жили пионеры космонавтики 1998-2005 Романенко Б.И., -.
10. Организовать выпуск нагрудных юбилейных медалей им. Ю.В. Кондратюка (А.И. Шаргея) и награждение активных деятелей увековечивания его памяти 1998-2003 Романенко Б.И., +.
11. Оказывать содействие в работе Новосибирского Научно-мемориального центра имени Ю.В. Кондратюка (А.И. Шаргея) и Новосибирского фонда им. Ю.В. Кондратюка 2000--2005 Романенко Б.И., +
12. Учредить Международный благотворительный фонд “Пионеров ракетной, ракетно-космической науки и техники и космонавтики” (совместно с другими секторами) 1998-2005 Голубев К.А. Романенко Б.И.,-.
13. Ходатайствовать о воздвижении памятников Ф.А. Цандеру, Ю.В. Кондратюку, В.П. Глушко, М.К. Тихонравову, А.М. Исаеву, Г.Н. Бабакину, Группе М.К. Тихонравова и др. на Аллее Космонавтов в Москве 1998-2005 Голубев К.А. Романенко Б.И., +,-.
14. Участвовать в организации мемориального музея отечественного жидкостного ракетостроения и космонавтики (до запуска Первого ИСЗ) при Научном-мемориальном центре “Пионеры ракетостроения” (совместно с организационным сектором) 1998-2005 гг. Романенко Б.И.
Колтунов Я.И., +.
15. Принять участие в открытии юношеских кружков творчества - ракетно-космического моделирования при Научном-мемориальном центре “Пионеры ракетостроения” 2000-2005гг. Романенко Б.И., -.
16. Курировать Центральный музей ВОВ 1941;1945 гг. на Поклонной горе в г.Москве по отображению участия пионеров и ветеранов РКНТК в ВОВ 1998-2005гг. Романенко Б.И., +.
17. Изучить вопрос о возможности создания скульптурной композиции Группы М.К.Тихонравова, первой в мире проводившей научно-практические исследования и разработки по обоснованию космических ракет-носителей пакетной схемы, искусственных спутников Земли, стартовых комплексов и испытательных полигонов для них, - для исторического музея (или мемориального музея космонавтики). 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
18. Ходатайствовать об установке памятной доски на улице М.К.Тихонравова (Институт военно-космических сил) в г. Юбилейном, Московской обл., посвященной работам Группы М.К.Тихонравова, первой в мире проводившей научно-практические исследования и разработки по обоснованию космических ракет-носителей пакетной схемы, искусственных спутников Земли, стартовых комплексов и испытательных полигонов для них, открывших эру космонавтики. 2000-2005 гг. Колтунов Я.И. и другие, +, -.
19. Изучить вопрос об установке памятных досок в учебных институтах и университетах, выпускники которых приняли непосредственное участие в открытии космической эры человечества. 2000-2005 гг.- Романенко Б.И., Колтунов Я.И., +.

Сектор научной пропаганды

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные
1 2 3 4
1. Уточнение концепции и программы пропаганды достижений ракетной и ракетно-космической науки и техники (РТК) и космонавтики с учетом имеющихся методологии и опыта, а также необходимости комплексного изучения и освоения в единстве макро- и микрокосмоса (ОММК) на 2000 - 2005гг. Подготовка доклада на Чтениях К.Э.Циолковского и статьи в Труды Чтений. 2000-2005 гг. Колтунов Я.И.
Романенко Б.И., +.
2. Выступления ветеранов ракетно-космической науки и техники, освоения макро- и микрокосмоса с сообщениями (докладами и т.п.) об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах ракетной техники, космонавтики, ОММК. Регистрация проведенных выступлений, сделанных сообщений, интервью, лекций и докладов в организациях, учебных заведениях, на предприятиях, Научных Чтениях, на конференциях, семинарах. 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора,
Романенко Б.И., +.
3. Изучение информации о знаменательных датах в истории ракетной техники, космонавтики, ОММК, о формировании программ, научных коллективов, об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах в области РКНТК, освоения макро- и микрокосмоса (ОММК). Регистрация и доведение до членов ГВРТ перечня имеющихся публикаций, сделанных представителями ГВРТ. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора и других секторов, +.
4. Участие в организации выступлений ветеранов ГВРКНТК и пионеров новых достижений РКНТК, ОММК по телевидению, радио, в газетах и журналах в связи со знаменательными датами, а также об исторических путях развития и достижениях, перспективах и проблемах ракетной техники и космонавтики, ОММК. Регистрация проведенных выступлений. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора и других секторов, +.
 

5. Выявление и раскрытие деятельности неизвестных ранее или мало известных общественности энтузиастов и коллективов в области РКНТК, ОММК. Подготовка предложений и писем в заинтересованные организации о снятии избыточной секретности, а также об открытой публикации материалов по ракетной технике и космонавтике. 2000-
2005 гг. Колтунов Я.И., Романенко Б.И., члены секторов, ветераны РКНТК, ОММК, +.
6. Участие в деятельности центров, музеев РКНТК, ОММК в части пропаганды идей и достижений, проблем и перспектив ракетной техники и космонавтики, в области изучения и освоения макро- и микрокосмоса. Участие в совещаниях по этим вопросам совместно с другими секторами ГВРКНТК. Регистрация этих совещаний. 2000 – 2005 гг. Колтунов Я.И., Романенко Б.И. и другие ветераны РКНТК, +.
7. Подготовка и проведение научно-практического семинара (совещания) с лекторами и журналистами, освещающими историю, достижения, проблемы, перспективы РКНТК, ОММК, цели и методы их пропаганды. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, +.
8. Проведение лекции (научно-практического семинара) ГВРКНТК по изучению Системы космического (Высокого) самопрограммирования в интересах сохранения и поддержания творческой активности, восстановления сил и комплексного оздоровления ветеранов РКНТК. 2000 -2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, +.
9. Содействие сбору и обработке архивных материалов ветеранов РКНТК, ОММК, участию в подготовке их к изданию и распространению. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., руководители других секторов, члены ГВРКНТК, +.
10. Участие в распространении книги В.Н. Братенко “Дорога к Храму” (Космос и КСП) 2000-2005-. Колтунов Я.И., члены Бюро ГВРКНТК, +.
11. Развитие сотрудничества с Международным и Российским Советом по космической литературе. 2000г.
2005г. Романенко Б.И., Колтунов Я.И., +.
12. Подготовка рукописи философско-поэтической книги: “В духовный Космос” Я.И. Колтунова. 1998-2005 гг. Колтунов Я.И., +.
13. Подготовка рукописей Я.И. Колтунова “Космическое самопрограммирование человека и общества”, и «Зов КСП» 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., +.
14. Участие в подготовке и проведении мероприятий п/п №№ 4-15 научно-исторического сектора ГВРКНТК (ГВРТ) 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, +.
15. Участие в подготовке и проведении мероприятий п/п №№ 1,3,5, 16-18 мемориального сектора 2000 - 2005гг. Колтунов Я.И., +.
16. Формирование концепции и участие в подготовке экспонатов Научного мемориального Центра “Пионеры ракетостроения” 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., +.
 
Организационный сектор

№ п/п Мероприятия Сроки Ответственные
1 2 3 4
Участие в мероприятиях, способствующих улучшению условий жизни, восстановлению и отстаиванию прав, научных и общественных интересов ветеранов РКНТК. 2000- 2005 гг. Руководители секторов, члены
Секторов, +,-.
Участие в организации, подготовке и проведении Чтений К.Э.Циолковского в Калуге.
Совместно с другими секторами ГВРКНТК. 2000-2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, руководители других секторов, +.
Участие в подготовке других Всероссийских и международных Чтений, съездов, конференций, встреч, посвященных развитию идей основоположников РКНТК, ОММК. Подготовка информации об этих встречах для членов ГВРКНТК. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, руководители других секторов, +.
Развитие контактов с другими отечественными организациями ветеранов труда, ветеранов ракетной техники и космонавтики, изучения и освоения макро- и микрокосмоса. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., Романенко Б.И., члены сектора, +.
Развитие контактов ГВРКНТК НКИФНТ РАН с организациями ветеранов, пропагандирующими достижения РКНТК, ОММК в странах СНГ, других странах, участие в подготовке программ взаимодействий, совместных планов, экскурсий, поездок, конгрессов. Составление Перечня зарубежных организаций ветеранов РКНТК. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., члены сектора, другие члены Бюро ГВРКНТК, +.
Дальнейшее изучение возможностей и необходимой документации для создания Всемирной (Московской, Российской) Ассоциации Ветеранов ракетной и ракетно-космической науки и техники и космонавтики (АВРКНТК) 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., +.
Участие в подготовке необходимой документации для создания благотворительного Фонда Группы (Ассоциации) Ветеранов ракетно-космической техники и космонавтики (ФВРНТК).и в подготовке обращения к спонсорам - организациям и предприятиям - возможным участникам и учредителям этого Фонда. 2000-2005 гг. Голубев К.А. Колтунов Я.И. Романенко Б.И., +,-.
Изучение возможностей создания и работы Центра и Консультативного Совета космических старейшин при Администрации Президента России и Организации Объединенных Наций - наиболее опытных и результативных творческих научных работников и изобретателей, конструкторов и испытателей РКНТК для комплексной постановки задач и выбора рекомендуемых главных направлений дальнейшего развития и использования транспортных ракетно-космических систем и других средств изучения и освоения космоса 2000-2005
гг. Колтунов Я.И., +.
Участие в обсуждении и уточнении Устава и деятельности Автономной некоммерческой организации “Научный мемориальный центр (НМЦ) “Пионеры ракетостроения” по представлению материалов дирекцией НМЦ 2000-2005 гг. Колтунов Я.И. и другие руководители секторов ГВРКНТК, +.
Изучение возможностей создания и использования компакт-типографии “Космос” для Ассоциации ветеранов РКНТК и Российского Отделения Международного Совета литературы по космонавтике в Международном содружестве писательских союзов на базе Центра “Пионеры ракетостроения”, г. Москва. 2000-2005
гг. Романенко Б.И
Колтунов Я.И., +.
Изучение возможностей и разработка предложений по использованию части помещений в проекте создания филиала № 2 Московского Мемориального Музея космонавтики - Научно-мемориального космического центра у Красных ворот (дом № 19 по Садовой Спасской ул.) для размещения и работы ГВРКНТК (Ассоциации ветеранов РКНТК), а также для представительства Центрального Объединения, Центрального Народного университета и Российского Отделения Всемирного Движения Высокого космического самопрограммирования (ВДКС, КСП) “Космос” при Комитете (Ассоциации) космонавтики Российской Федерации. 2000- 2005 гг. Романенко Б.И., Колтунов Я.И., +.
Проведение опроса заинтересованных организаций, предприятий для выявления неучтенных ветеранов РКНТК, составление и корректировка списка ветеранов ракетной и ракетно-космической техники и космонавтики, формирование и оказание организационной помощи филиалам ГВРКНТК (Ассоциации ветеранов РКНТК, ОММК) в России. Выявление и приобщение расширенного актива ветеранов ГВРКНТК, ОММК к творческому участию в обеспечении и развитии деятельности ГВРКНТК. 2000- 2005 гг. Куликова Н.Т., Колтунов Я.И., Скворцов И.Д. Голубев К.А., другие члены Бюро, актив ГВРКНТК, +.
Возбуждение ходатайства о поощрении активных ветеранов ракетной, ракетно-космической техники и космонавтики, внесших крупный вклад в их становление и развитие, в связи с 40-летием первого полёта человека в космос. 2000-2005 гг. Руководители секторов ГВРКНТК, +,-.
Изучение возможностей проведения Всемирного Тура первооткрывателей к 50-летию космической эры, запуска первого искусственного спутника Земли, первого полёта человека в космос, начала космического Единения планеты, ветеранов ракетно-космической науки и техники и космонавтики, ветеранов начала Эры и Всемирного Движения ВДКС космического самопрограммирования и саморазвития КСП человека и общества (с представителями семьи) с посещением ими столиц государств космического пула, их ракетно-космических мемориальных, учебных, научно-исследовательских, производственных и испытательных центров, полигонов, ракетных комплексов, выставок, музеев, памятных исторических мест, с добрым общением, выступлениями и лекциями (в России, Украине, Казахстане, США, Франции, Италии, Великобритании, Японии, Китае, Индии, Французской Гвиане, Германии, Алжире, Австралии) в 2007-2011 гг. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И.,
члены секторов, актив ГВРКНТ,+.
Разработка Предложений по более широкому, комплексному и экономичному использованию ракетно-космической техники в интересах мирового народного хозяйства, науки, культуры, техники, транспорта, связи и коммуникаций, земной и космической безопасности. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., +.
Сбор и подготовка к публикации перечня основных ещё не востребованных проблем, изобретений и открытий в области ракетно-космической науки и техники и космонавтики, освоения макро- и микрокосмоса в интересах дальнейшего развития земной Цивилизации и ее космических связей. Подготовка Предложений по конкурсной разработке этих проблем и реализации новых научных, технических и организационных решений в области РКНТК, ОММК. 2000- 2005 гг. Колтунов Я.И., +, члены ГВРКНТК, +, -.
Проведение исследований, разработка Предложений Мировоззрения, Системы, Программ, принципов, космического самопрограммирования и гармонического саморазвития КСП человека и общества, Всемирного Движения КСП – ВДКС, подготовка и проведения научно-практических занятий, семинаров, конференций, Слётов КСП, ВДКС, 2000-2005 гг. Колтунов Я.И. и актив ВДКС, +.
Подготовка и публикации книг, Предложений, программных, методических, информационных, литературных и других материалов для развития Системы, Мировоззрения, Движения КСП, ВДКС 2000-2005 гг. Колтунов и актив ВДКС, +.

Допускается корректировка плана по решению Бюро или общего собрания ГВРКНТК по представлению руководителей Бюро и секторов.

Первый заместитель председателя ГВРКНТК,
руководитель организационного сектора
и сектора научной пропаганды

Я.И. Колтунов
Заместитель председателя ГВРКНТК
руководитель научно-исторического сектора
И.Д. Скворцов

Заместитель председателя ГВРКНТК
руководитель мемориального сектора

К.А. Голубев




п/п верно

Я.И. Колтунов

“Утверждаю”
Председатель Бюро ГВРКНТК
академик РАКЦ
___________________  Я.И. Колтунов
“____“ ___________ 2006 г.

п/п верно

ПЛАН
работы Группы ветеранов ракетно-космической науки и техники и космонавтики (ГВРКНТК, ГВРТ) при Национальном Комитете по истории и философии науки и техники Российской Академии наук на 2006– 2016 гг.
Планирование рассчитано на работы Я.И. Колтунова, Б.И. Романенко, К.А. Голубева, Н.С. Рудницкого, С.В. Волкова и С.А. Аверьянова
Сравнительный анализ основных направлений, результатов и перспектив развития космических исследований в России и за рубежом в 2006 - 2011гг. Отв. Колтунов Я.И. Срок – 2012 г. Тезисы доклада.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги; «Космическое самопрограммирование», 2-е издание. Отв. Я.И. Колтунов и Н.С. Рудницкий. Автор Я.И. Колтунов, +
Сравнительный анализ основных направлений, результатов и перспектив развития космических исследований в России и за рубежом в 2012 -2016гг. Отв. Колтунов Я.И. Срок – 2016 г. Тезисы доклада.
Сравнительный анализ основных направлений и результатов развития ракетных комплексов и испытательных полигонов для ракет-носителей в России (СССР) и за рубежом в 2006 - 2011гг. Отв. Колтунов Я.И. Срок – 2012 г. Тезисы доклада.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Свет и Зов КСП. Обоснование, мировоззрение, программы, методики духовно-нравственного Пробуждения, гармонического самопрограммирования, оздоровления и саморазвития человека и общества». Книга I. Отв. Я.И. Колтунов, Н.С. Рудницкий, С.В. Волков. Автор Я.И. Колтунов. Срок 2007 г., +
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Свет и Зов КСП. Космическое самопрограммирование, самоисцеление человека и общества; отзывы современников» », книга II. Отв. Я.И. Колтунов, Н. С. Рудницкий. Составитель и автор Я.И. Колтунов. Срок 2008 г., +
Сравнительный анализ основных направлений и результатов развития ракетных комплексов и испытательных полигонов для ракет-носителей в России (СССР) и за рубежом в 2012 - 2016гг. Отв. Колтунов Я.И. Срок – 2016 г. Тезисы доклада.
Подвижники России К.Э.Циолковский и Ю.В. Кондратюк о мысли, прогрессе и экспертизе творчества. Отв. Б.И. Романенко. Срок 2012г.
К анализу дат истории человечества по данным священных книг и астрономических явлений. Отв. К.А. Голубев. Срок 2011г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Воплощение Замысла Создателя, ныне. Зов, Путь, Спасение – во веки веков!». Составитель Н.С. Рудницкий (Из материалов Я.И. Колтунова, Ванги, Н.К. Рериха)
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Подвижники космонавтики России о мысли, прогрессе человека и общества». Отв. Я.И. Колтунов. Авторы и составители Я.И. Колтунов и Б.И. Романенко. Срок 2010 г.

Разработка материалов и подготовка к изданию книги «Мировоззрение и культура  космического самопрограммирования  (КСП), Всемирного Движения КСП (ВДКС), Ракетно-космической науки, техники и космонавтики (РКНТК) XXI века и III тысячелетия». Отв. Колтунов Я.И. автор Я.И. Колтунов. Срок 2011 г.
Подготовка и  проведение, разработка материалов ежегодных Международных духовно-нравственных, социально-культурных, учебно-экологических слётов, сборов, форумов, конгрессов КСП, ВДКС. Отв. Колтунов Я.И.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «К Возрождению России и Мира! Космотерика» т.т. I - III. Отв и автор Я.И. Колтунов. Срок 2008 г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «К Возрождению России и Мира!! Космотерика» т. IV. Отв. и автор Я.И. Колтунов. Срок 2009 г., +.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «К Возрождению России и Мира!! Космотерика» т. V. Отв. и автор Я.И. Колтунов. Срок 2010 г., +.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: « «Политика» и КСП». Отв. и автор Я.И. Колтунов. Срок 2008 г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Возвести, Русь, Свет». Отв. Я.И. Колтунов, Автор Я.И. Колтунов. Срок 2008 г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: « Область чуда в жизни пробуждённого». Отв. и автор Я.И. Колтунов. Срок 2009 г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Моя жизнь среди Звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике». Т. I. Отв  и автор Я.И. Колтунов. Срок 2012 г.
Разработка материалов и подготовка к изданию книги: «Моя жизнь среди звёзд, работы по ракетной технике и космонавтике». Т.II - V. Отв и автор Я.И. Колтунов. Срок 2016 г.
Подготовка, оцифровка и размещение WEB материалов (книги, статьи, предложения, изобретения, поэтические произведения, программы, методики, фотографии, видеозаписи и др.) Я.И. Колтунова по РКНТК, КСП, ВДКС на сайтах: koltunov.nm.ru; koltunov.ru; стихи.ру; проза.ру; ю туб; ру.туб; соратники; форум: novosti kosmonavtiki, все отечественные поисковые системы в Интернете. Отв. Я.И.Колтунов, С.А. Аверьянов, Н.С. Рудницкий, С.В. Волков, Д.Р. Гончар, С.В. Панкратов. Срок 2006-2016 гг.
Подготовка материалов и участие в международных Конгрессах и Всемирных Форумах истории и развития духовной культуры человека и общества в части КСП, ВДКС, РКНТК. Отв. Колтунов Я.И, С.В. Волков, Ладура Н.Н.

Я.И. Колтунов был ответственным исполнителем, составителем и автором приведенных и осуществлённых планов Группы (Ассоциации) ракетной техники и космонавтики при Комиссии Российской Академии наук по разработке творческого наследия пионеров освоения космического пространства. Автор был руководителем двух секторов, первым заместителем председателя Группы - Б.В. Раушенбаха и после его кончины - председателем Группы (Ассоциации) ветеранов РКНТК.



 




Я.И. Колтунов

Развитие радиолокации в Германии

Доклад - реферат на семинаре по радиолокации Стратосферной секции (Отделения подготовки ракетных и космических полётов) Авиационного научно- технического общества студентов (АНТОС) Московского Авиационного института (МАИ) 11.10.1946 г. Докладчик Колтунов Я.И.
1. Общая характеристика и пути развития немецкой радиолокационной техники.
2. Радиолокационные станции немцев до 1943 года.
3. Развитие теории и техники сантиметровых радиоволн в Германии.
4. Германские методы борьбы с радиолокационным станциями.
5. Поглощающие покрытия – защита от радиоволн.
6. Германские радиолокационные лампы.
7. Германская радиолокационная измерительная техника.
8. Применение радиолокации на немецких ракетах.
9. О применении радиолокации для изучения космических тел.


1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ПУТИ РАЗВИТИЯ НЕМЕЦКОЙ РАДИОЛОКАЦИОННОЙ ТЕХНИКИ.

Из доклада «Основные принципы радиолокации» вы познакомились с основами радиовидения.
В Германии радиолокация начала широко развиваться со середины 30-х гг. ХХ века.

Немцы также поняли, что радиолокация может стать грозным боевым оружием. Они, готовя новую войну создавали новые типы секретного оружия, которые можно было бы неожиданно обрушить на противника, подавить его неизвестностью и разгромить. Одним из таких типов оружия была радиолокация.
В середине 30-х годов в Германии при различных институтах работали отдельные группы ученых, которые вели исследования в области радиолокации. В конце 30-х годов при комиссии по электротехнике была создана комиссия по радиолокации.
Исследования по радиовидению до 1938-39 гг. велись, главным образом, по применению диапазона метровых и дециметровых волн.
Первые радиолокационные станции испытывались немцами на кораблях военно-морского флота. Уже в 1939 г. на немецком карманном линкоре «Граф Шнее», затопленном вь начале второй мировой войны у устья реки Ла-Плата, работала хорошая радиолокационная станция на волне 60 см.

К началу второй мировой войны немцы подготовили значительное количество радиолокационных станций метрового и дециметрового диапазонов.
Работам в области сантиметрового диапазона длин волн немцы придавали не особенно большое значение.
Они были уверены, что их радиолокаторы опередили по качеству вражеские. Немцы заключили это из того, что некоторые образцы английских радаров, захваченные ими в Дюнкерке и на оккупированной территории Франции по качеству значительно уступали их радиолокаторам.
В самом же деле, англичане оставили уже устаревшие радары; сами же вели работу по созданию широкому распространению радаров, работающих на сантиметровом диапазоне радиоволн. К середине 1942 г. они создали радары и измерительную аппаратуру для сантиметрового диапазона.
Одна из новейших серийных английских самолётных радиолокационных станций Н2S в феврале 1943 г. попала в руки немцев – немцы сбили английский бомбардировщик, снабжённый ею.
Станция Н2S представляла собой новейшее достижение английской радиолокационной техники того времени.
Н2S работала на волне 9 см. Передатчик её посылал узким пучком сигналы на землю. Отражённые импульсы создавали на экране электронно-лучевой трубки условную карту местности, над которой летел самолёт.
Благодаря этой и другим сантиметровым станциям, англичане и американцы повысили точность бомбёжек в Германии в несколько раз, они независимо от условий полёта, состояния погоды, пользуясь специальными локационными картами «Gее», могли точно выводить самолёты на цель и применять уплотнённые бомбёжки при которых над целью в течение часа проходили свыше тысячи тяжелых бомбардировщиков.
Немцы стали терпеть ощутимые потери. В июле 1943 г. за 4 ночных налёта бомбардировщики англичан, снабженные Н2S, уничтожили три четверти одного из крупнейших городов Германии – Гамбурга.
Через некоторое время после захвата Н2S немцы на сбитых самолётах нашли радары 3-х сантиметрового диапазона Н2Х-А (APS-15) и станции SCR-720 и А 1-Мк VIII- для обнаружения другого самолёта на расстояние до 10 км.
Всё это ясно показало немцам, что они намного отстали в области сантиметровой техники от англичан и американцев и заставило их лихорадочно конструировать и пытаться выпускать в широком масштабе локаторы сантиметрового диапазона.
Для организации и планирования работ в области сантиметровой техники при главной Комиссии по электротехнике 28.02.1944 г. была создана Особая комиссия по радиолокации в Германии.
Задача комиссии была ликвидация отставания от противника в области радиолокации.
При Особой комиссии были созданы 14 рабочих комиссий, которые занимались созданием особых приборов.
Перечислю комплекс вопросов, разрабатываемый рабочими комиссиями:
1) «Сантиметровая техника»,
2) Станции сверхдальнего обнаружения и кругового обзора,
3) Станции обнаружения самолётов,
4) Станции наводки зенитной и корабельной артиллерии,
5) Станции для управления подвижными соединениями,
6) Самолётные приборы обнаружения и стрельбы,
7) Приборы опознавания,
8) Приборы радиолокационной разведки и помехи,
9) Маскировка, дезориентация и применение металлизированных лент,
10) Испытательные и измерительные приборы,
11) Сантиметровые лампы,
12) Самолётные радиолокационные антенны,
13) Техника дальнего управления с земли,
14) Техника дальнего управления с самолёта.

Особая комиссия запроектировала массовое изготовление радиолокаторов:

- обнаружения работы других радиолокаторов – 4000 штук,
- наземных на волне 9 см. 450,
- самолётных на волнах 9 и 3 см. 500,
- корабельных на волне 9 см. 1200,
- береговой обороны на волне 9 см. 300.

Разработками в области радиолокации в Германии (до окончания Великой Отечественной войны) занимались около 8000 крупных специалистов, имеющих учёную степень. На развитие радиолокации немцы тратили ежегодно около 1 млрд. марок.
Особая комиссия по радиолокации быстро продвинула немецкую сантиметровую радиолокационную технику.
Но потерю времени немцы уже не смогли наверстать.
Несмотря на то, что им удалось создать ряд первоклассных конструкций сантиметровых радиолокаторов, начать их массовое производство и противопоставить радиолокации союзников немцы не успели.
Германия потерпела поражение.
Теперь мы постараемся вкратце изложить достижения в области радиолокации, полученные в Германии.

2. Радиолокационные станции немцев до 1943 года.

Ещё до начала 2-й мировой войны немцы создали радиолокационные станции метрового и дециметрового диапазонов для кораблей военно-морского флота, для обнаружения самолётов и орудийной наводки.
Для обнаружения самолётов немцы применяли станции типа «Фрейя». Антенная система, состоящая из 3-х рядов по шести вибраторов в каждом смонтирована над кабиной управления.
Максимальная дальность этой станции – 150 км. «Фрейя» определяла дальность и азимут самолётов. Высоту их она не определяла

: по азимуту ± 0,250;
Точность её работы по дальности ± 0,5 км. на расстояниях до 100 км. и
± 1 км. – на расстояниях больших 100 км.
Мощность в импульсе - 25 квт.
Рабочие диапазоны: 1,9-2,5 м.
1,2-1,9 м.
2,4-4,0 м.
Малая дальность действия «Фрейя» не давала возможности привести в боевую готовность систему ПВО, так как время, в которое самолёты пролетают расстояние 120-150 км, незначительно.
Поэтому немцы реконструировали станцию «Фрейя», повысили её мощность и создали на её основе станции обнаружения сверхдальнего действия «Маммут» и «Вассерман».
Радиолокатор «Вассерман» позволял обнаруживать за 150 км самолёты, летящие на высоте 2-3 км над уровнем моря, а самолёты, летящие на большей высоте, - до 300 км.
Дальность прямой видимости, как известно, может быть приближённо определена по формуле dкм=Н0,5, где Н – высота полёта, км.
«Вассерман» определяет азимут, дальность и высоту самолётов с достаточно высокой точностью:
по азимуту     ±0,250,
по дальности   ± 1 км.,
по высоте /при углах места от 40 до 150/ ±0,70.
Передатчик «Вассерман» давал в импульсе 100 – 150 квт, а не 25 квт, как давала «Фрейя». Длительность импульса – 3-4 мксек.
Рабочий диапазон 2,0-2,5 м.
Аппаратура станции «Вассерман» - почти та же, что и у «Фрейя».
Станция «Маммут» отличалась от станции «Вассерман» другой конструкцией антенны. Антенны станций «Маммут» и «Вассерман» были громоздки, и, поэтому, неподвижны. Сектор обзора 100-1200.
Пучок излучения в этом секторе перемещался при помощи электрической коммутации антенн.
Большое количество станций сверхдальнего обнаружения немцы установили в Западной Европе, а затем в Румынии, Болгарии, Финляндии и на побережье Средиземного моря.
Для орудийной наводки немцы в 1939 г. в массовом порядке стали выпускать радиолокационные станции «Малый Вюрцбург», работающие в дециметровом диапазоне.
С 1940 по 1943 г. эти станции несколько раз реконструировались, снабжались приставками для защиты от радиопомех, повышалась их точность и упрощалась конструкция.
На вооружении армии к 1943 г. имелось 8 типов  станции «Малый Вюрцбург».
«Малый Вюрцбург» - передвижная станция – обслуживала батарею от 4 до 8 зенитных орудий. Антенная система её представляла собой металлический параболоид диаметром 3 м, в центре которого находился передающий вибратор. Дальность действия её составляла 30 км. «Малый Вюрцбург» давал возможность определять азимут с точностью до 0,250, дальность – с точностью ± 30 м и угол места с точностью до 3/80. Мощность в импульсе была равна 8 квт. Длительность импульса -1,8 мксек. Рабочая волна 50-60 см для различных типов станций.
«Малый Вюрцбург» устанавливался на лафете зенитного орудия. Различные его модификации имели вес от 500 до 2000 кг.
Получаемые текущие координаты цели передавались на ПУАЗО.
Немцы изготовили свыше 6000 станций «Малый Вюрцбург» и широко снабжали ими батареи зенитной артиллерии. Так, например, до 1945 г. одна фирма «Телефункен» изготовила 4500 локаторов «Малый Вюрцбург».
После появления у немцев большого количества станций  дальнего обнаружения англичане стали применять новую тактику налётов на Германию. Станции дальнего обнаружения не могли следить одновременно за несколькими группами самолётов и наводить на них свои истребители.
Поэтому немцы, несколько изменив конструкцию, увеличили диаметр рефлектора антенны с 3 до 8 м, создали стационарную станцию орудийной наводки «Большой Вюрцбург». Эта станция работала на волне 53-63 см с длительностью импульса в 2 мксек, имела дальность действия до 80 км. Её точность по дальности составляла ± 35 м, по высоте и азимуту равнялась ± 1/60.
Станция весила 12100 кг и устанавливалась на бетонном основании. Было изготовлено более 2000 станций «Большой Вюрцбург». Станция обслуживалась 6 операторами. Для удобства наведения немцы комбинировали работу 1 станции дальнего обнаружения «Фрейя» и 2-х станций наведения «Большой Вюрцбург», причём из последних одна применялась для наблюдения за самолётами противника, а другая – для наблюдения за своими истребителями. Но и такая комбинация не всегда была, особенно ночью и при большой облачности, достаточно эффективна. Поэтому очередной насущной задачей для немцев было создание самолётных станций ближнего наведения. К концу 1943 г. около 30 % истребителей, действующих против англичан и американцев, были снабжены приборами ближнего наведения. Так, к 1945 г. одна фирма «Телефункен» выпустила 8500 самолётных радиолокационных приборов.
В 1942 г. немцы на сбитом английском самолёте обнаружили и затем восстановили и исследовали самолётную станцию ASV, предназначенной для поиска с самолёта кораблей и подлодок. Немцы и ранее начали уже работы по созданию самолётных станций. Этот случай ещё более интенсифицировал их работу.
Были начаты крупные работы по созданию локаторов для грубого и точного поиска целей в воздухе для истребителей – охотников (ASV- Aircraft to surface vessel – самолёт против корабля), для возвращения самолётов на базу по маяку, для поддержания места в строю самолётов, для бомбовых прицелов, для обнаружения кораблей в море и выхода на цель, для предупреждения лётчиков об облучении их самолёта другой станцией, для радиоприцела при ведении стрельбы с самолёта и пр.
Были сконструированы и пущены в производство приборы типа «Лихтенштейн»: a, b, c, d, e, g, h, I, k, l.
Антенные устройства этих приборов были громоздки, снижали скорость самолёта и ухудшали обзор.
К 1945 г. фирма «Телефункен» выпустила 8000 приборов «Лихтенштейн». В основном, все локаторы типа «Лихтенштейн» работали на дециметровом и метровом диапазонах радиоволн.
Для опознования своих кораблей и самолётов немцы спроектировали в 1940 г. радиолокационный прибор Fug-25 «чужой – свой».
Передатчик Fug-25, после приёма кодированного запросного сигнала своей земной станции с длиной волны  53-63 см, который усиливался приёмником и приводил реле, подающее сигнал о запросе в кабину лётчика на соответствующую лампу щитка управления и подающее высокое напряжение на аноды ламп передатчика, на волне 1,91 м посылал ответный сигнал.
В дальнейшем немцы спроектировали несколько станций «чужой – свой», например, типа Fug-25А, которые немцы частично применили и для радионавигации. До 1945 г. одна фирма «Телефункен» изготовила свыше 100000 приборов опознавания «чужой – свой».
Кроме радиолокационных станций для самолётов и зенитных орудий, немцы изготовили ряд локаторов для своих надводных и подводных кораблей, танков, береговой обороны, ракет и пр. Например, для береговой обороны они применили видоизменённую станцию дальнего обнаружения типа «Фрейя». Эта станция работала на волне длиной 80 см с длительностью импульса около 3-х мксек. Точность её работы была:
по дальности - ± 100 м и
по азимуту ± 0,20.
Эта станция применялась для обслуживания береговых батарей.
На кораблях немцы до 1943 г., ставили, главным образом, станции, работающие на волне длиной 80 см. со средней мощностью 60 вт.
Дальность обнаружения такой станции:
берега – 40 км., крейсера – 17 км, торпедного катера - 5 км., перископа подводной лодки – 3 км.
Эти станции немцы устанавливали как на больших кораблях, так и на эсминцах и подложках.
Для обнаружения самолётов, на эсминцах немцы устанавливали станции, работающие на волне 50 см.с дальностью обнаружения самолёта до 70 км с точностью по дальности 3-4 км. и по пеленгу 6-80.
На подлодках немцы устанавливали станции FuMo-61 с дальностью обнаружения кораблей до 3 тыс. тонн – 7 км. Эти станции работали на волне 42-50 см. с мощностью в импульсе 25 квт. Они обнаруживали самолёты в 10-40 км.
Немецкие подлодки снабжались приёмниками для обнаружения работы радиолокационных станций. Торпедные катера снабжались локаторами самолётными типа «Лихтенштейн».
Таким образом, в начале войны радиолокация в Германии стояла на высоком уровне. В официальном отчете союзников об этом периоде  войны: «Немцы имели хорошую надводную и самолётную сеть радиолокаторов, способную обеспечить ранее предупреждение о приближении, составе и расположении наших атакующих сил.
Германские радиолокационные станции орудийной наводки представляли собой реальную угрозу в начальных стадиях любой операции, в особенности же в условиях темноты и плохой видимости».
Агентурная и локационная разведка американцев и англичан собрала много сведений о состоянии немецкой радиолокации. Союзники подготовили и неожиданно обрушили на Германию радары сантиметрового диапазона.

3. Развитие теории и техники сантиметровых волн в Германии.

Как мы уже говорили выше, немцы в начале 1943 г., после того, как захватили английские станции H2S, H2X и некоторые другие, начали широко развертывать работы по созданию станций работающих на сантиметровом диапазоне длин волн.
Немцы восстановили английскую станцию H2S, скопировали ёё и под названием «Роттердам» пустили в серию (15 шт.).
Большую часть работ Особая комиссия поручила фирме «Телефункен» и институту высокочастотных исследований.
Особая комиссия по радиолокации сделала свыше 400 заказов на различные образцы аппаратуры. Из общего числа заказов была выполнена лишь часть, а большая часть их находилась в стадии разработки или была закрыта в связи с наступлением Красной Армии после захвата H2S и H2X и до конца войны.
Немцы значительно продвинулись в деле создания аппаратуры сантиметрового диапазона для самолётных станций. Станция «Роттердам» работала на волне 9 см. с мощностью в импульсе 20 квт. Её дальность была равна 80 км. Вес равен 240 кг. Немцы вели работу по усовершенствованию станции «Роттердам» (H2S).
Они спроектировали станцию для наблюдения рельефа Земли в целях навигации и бомбометания – «Берлин-А» (Fug-224) (панорамный прибор). Эта станция работала на волне 9,1 см. Её вес был равен 180 кг.
Немцы, переконструировав антенну и ряд блоков, значительно уменьшили габариты и вес станции по сравнению с H2S. Но по качеству локатор «Берлин-А» значительно уступал H2S. Так его дальность при просмотре Земли была всего 13-15 км.
Другой  самолёт этой станцией обнаруживался  на расстоянии не более 5-7 км. Это явилось следствием того, что немецкие магнетроны по качеству значительно уступали английским.
Антенное устройство «Берлин-А» (4 штыря из диэлектрика) также не дало сразу желаемых результатов. После годичных испытаний немцы стали устанавливать на них антенну параболического типа, которую применяли англичане на H2S. Было изготовлено несколько модификаций панорамных приборов, например, «Берлин-С», весом в 107 кг., а по конструкции такой же как «Берлин –А», «Мюнхен», «Берлин №3», «Берлин – 1 А» с повышенной мощностью и меньшим весом по отношению к «Берлин-А».
Немцы скопировали и английскую станцию H2X, работающую в диапазоне 3 см. Они выпустили её в небольшую серию под названием «Меддо». Эта станция была предназначена для навигации и слепого бомбометания.
Немцы после длительных опытов в начале 1945 г. создали на базе «Берлин-А», хорошо работавшую станцию «Берлин –Д», действующую на волне 3 см. Для наводки самолётных пушек, немцы сконструировали приставку к прибору «Берлин-А» - «Пауке-S» (Fug-222).
Для истребителя, для направления его на вражеский бомбардировщик на котором работает радар H2S, немцы сконструировали приемник «Наксос», работающий на волне 9 см. Дальность действия «Наксос» - 30 км. На своих бомбардировщиках немцы применяли «Наксос» для защиты хвоста.
Первыой локационной станцией, работающей на волне 1,5 см., была станция «Эуле». Она предназначалась для установки на дневных истребителях для наводки пушек – являлась радиодальномером.
Сантиметровые самолётные станции позволяют без изменения направления полёта самолёта находить различные цели по дальности и угловому отклонению. Кроме того, узкая направленность излучения позволяла применять их в качестве артиллерийского прицела.
Антенны сантиметровых станций малы по габаритам и, поэтому удобно применимы на самолётах.
Так как сантиметровая техника в Германии лишь начала развиваться, а воздушный флот срочно требовал станции, могущие работать и при применяемых союзниками помехах, немцы разрабатывали одновременно радиолокаторы, работающие на волнах метрового диапазона, причём эти приборы для борьбы с помехами должны были иметь не одну, а  несколько фиксированных рабочих волн.
Например, станция «FuG-218» имела 6 волн, «Лихтенштейн» (GN3) имел 6 волн в диапазоне от 2до 3 м. и т.п. Эти длинноволновые станции вполне могли применяться доля поисков и грубого пеленгования цели, но не годились для стрельбы.
Немцы снабжали свои самолёты и корабли приемниками «Атос» и «Вюрцрагге», для обнаружения работающих английских станций H2S и H2X и наведения на них. Продолжали немцы и работу по усовершенствованию средств взаимного распознавания.
Так, в августе 1944 г. был начат серийный выпуска прибора опознавания «Воббельбине – SN-2», работающего на волне 50-75 см. Он применялся главным образом для взаимного опознавания самолётов.
Немцы приступили к разработке опознавательного прибора, работающего в области сантиметровых радиоволн. Такой прибор обеспечил бы направленное опознавание. Седьмая рабочая комиссия работала также над созданием прибора опознавания с несколькими фиксированными волнами.
Особая комиссия продолжала вести работу по созданию корабельных станций. Как известно, условия распространения радиоволн над морем особенно благоприятны. Англичане и американцы снабжали свои суда, корабли эскорта и самолёты сопровождения радарами, работающими в метровом и сантиметровом диапазонах волн. Немецкие подлодки защищались от них двумя методами, именно: пассивным и активным.
Пассивный метод заключался в том, что на подлодке устанавливался разведывательный приёмник, например, типа «Ванце G-2», перекрывающий часть метрового диапазона волн (1,2-1,8 м.). Дальность действия «Ванце G-2»:
Самолёты летящие на высоте 150 м. – 35 км., 2 км. – 95 км..
Для наблюдения в сантиметровом диапазоне подлодки снабжались приемниками типа «Наксос  ZX» (FuG 355), «Корфу» (FuG 353), «Тунис» и др.
При обнаружении самолёта лодка погружалась.
Активный метод нашёл оригинальное решение. Подлодка снабжалась специально сконструированным радиолокационным перископом. Например, радиолокационные перископы «Берлин П-1» и «Берлин П-2» работали на волне 9 см. и имели дальность до 10-20 км. Станции «Берлин V-1-D» «Берлин V-2-D» работали в трехсантиметровом диапазоне и применялись для той же цели. Был дан большой заказ (более 800 экз.) на их изготовление до 1945 г.
На эсминцах и крейсерах для обнаружения целей немцы стали применять приборы типа «Берлин К-1» (К-1Д), «Зеглер 1», работающие в сантиметровом диапазоне радиоволн. Для орудийной наводки немцы применяли на кораблях локаторы «Зеглер П», «Зеглер ПД», «Ретин», также работающие в сантиметровом диапазоне.
В качестве береговых станций немцы в последнее время войны применяли станции типа «Реннер» и «Барбара». Радиолокационная станция «Реннер», собранная из частей станции «Фрейя» (низкочастотный блок), «Малый Вюрцбург» (антенное устройство) и «Берлин А» (высокочастотные блоки) работала на волне 9 см. и была предназначена для наводки орудий береговой артиллерии.
«Барбара» отличалась от «Реннер» увеличенной конструкцией для антенного устройства, взятого из станции «Большой Вюрцбург».
Комиссия № 2 по станциям сверхдальнего обнаружения и кругового обзора разработала новые локаторы типа «Ягдалос» и «Форстхауз Z» на длине волны 9 см. по типу «Берлин А» с такой же дальностью, но с большей точностью.

4. Германские методы борьбы с радиолокационными станциями и помехами.
В феврале 1942 г. тёмной ночью через Ламанш из Бреста прошли немецкие линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау». В это время Ламанш считался непроходимым для судов, так как на обеих берегах стояли многочисленные батареи противника, снабженные радиолокаторами.
Линкоры безнаказанно прошли благодаря тому, что в это время немцы создали очень сильные помехи английским радиолокационным станциям, которые не дали возможности английским операторам установить координаты целей.
Обычно в качестве умышленных помех работе вражеским радиолокаторам применялись активные и пассивные помехи.
Активные помехи заключаются в использовании передатчиков, диапазон которых перекрывает диапазон радиоволн вражеского радара. В этом случае интенсивность отраженных собственных радиоволн радара обычно значительно меньше модулированных какой-либо частотой колебаний передатчика, благодаря чему отраженный импульс полностью или частично перекрывается и неразличим на экране электронно-лучевой трубки.
Но для того чтобы своих применять активные помехи, нужно знать  характеристики вражеских и своих радиолокационных станций. Поэтому воюющие стороны создали различного типа разведывательные приемники, при помощи которых определялась длина волны вражеских радаров и широко использовали данные агентурной разведки.
Как говорилось, выше немцы захватили некоторые новейшие локаторы союзников. Для защиты от них немцы создали соответствующие конструкции мешающих приемников.
По подсчетам доктора Гюбнера, для создания надежных помех радиолокаторам передатчиками мощность по 100 Вт на площади 100х100 км., нужно иметь 240 передатчиков, а для защиты территории всей Германии от наблюдения со станций H2S и H2X нужно установить 300 тысяч передатчиков, которые потребовали бы 750 тысяч кВт электроэнергии.
Это, конечно, очень дорогой путь защиты, поэтому немцы одновременно применили и другой путь защиты своих локационных станций.
Англичанам были известны характеристики многих радиолокаторов немцев, благодаря хорошо поставленной разведке. Англичане также стали широко применять активные помехи.
Так как перейти за малый промежуток времени на сантиметровые диапазоны, котором менее страшны помехи, немцы не могли, они затратили около 1 млрд. марок на снабжение своих станций, работающих на метровом и сантиметровом диапазонах, приборами (приставками), которые позволяли работать на прежних диапазонах волн.
Для борьбы с активными помехами немцы строили локаторы, работающие на нескольких фиксированных волнах, например, с приставкой «Wismar» и приставку «Goldammer», работа которой основана на том, что отраженный от самолёта сигнал принимается при таких положениях вращающегося диполя, при которых включены трубки обзора и точного измерения дальности. Так как диполь расположен перпендикулярно относительно плоскости поляризации сигналов помехи, то он принимает только часть их и благодаря этому, помехи значительно ослаблены.
Пассивные помехи работе локаторов заключаются в использовании свойства  рассеянных в достаточной концентрации в воздухе металлизированных «станиолевых» лент, определенного размера, отражать радиоволны.
Под защитой облака станиолевых лент первое время самолёты могли безнаказанно выполнять задание. Тогда немцы разработали приставки к локаторам «Малый Вюрцберг» - «Вюрцлаус», «Нюрнберг», «Тастлаус» и к другим станциям, которые позволяли работать локаторам даже в случаях, когда интенсивность отраженных сигналов от металлических лент в 6-10 раз превышала интенсивность отражённого импульса от самолётов.
Большинство приставок против пассивных помех использовало эффект Допплера –Эвершеда. В качестве пассивных помех немцы применили не отражающее облако металлизированных лент, а поглощающее.
Поглощение излучения земных станций достигалось путём применения около полуволновых металлизированных лент с разрезом посредине для включения сопротивления (станиолевая фольга наклеивалась на бумагу, частично покрытую слоем графита).
Немцы занимались и прямым уничтожением вражеских локаторов и объектов, которым они принадлежат, используя основной военный недостаток радиолокатора: радиолокатор, излучая импульсы (радиоволны), сам может явиться мишенью, так как враг, маскируясь, по показаниям своего разведывательного приемника, может приблизиться и уничтожить его.
Немцы для маскировки своих радиолокаторов применяли следующий метод. Применялась электронно-лучевая трубка «Блаушрифт», на экране которой принятое в течение небольшого промежутка времени удерживалось в течение часа или того времени, которое необходимо. Когда необходимые координаты установлены, изображение электрическим путем стирается в течение нескольких секунд и локатор вновь готов к работе. Обнаружить же работающий доли минуты, или даже минуты, радиолокатор очень и очень трудно.
Поэтому этот метод работы локаторов в дальнейшем будет значительно усовершенствован и, по-видимому, очень эффективен. В Особой комиссии по выше указанным проблемам работала рабочая комиссия №8 «Приборы радиолокационной разведки и помехи».

5. Поглощающие покрытия – защита от радиоволн.

Наряду с развитием радиолокационных установок, немцы вели большие работы по «маскировке» от электромагнитных волн. Как и все другие волны (свет видимый, звук, и пр.), радиоволны, применяемые в радиолокации, также могут поглощаться, отражаться или пропускаться веществом, причем в разной степени.
Немцы выработали вещества и системы, частично поглощающие радиоволны или их отражающие. Как известно, абсолютно черные тела (условные) могут быть получены.
Немецкие исследователи при изучения поглощающих покрытий шли по двум путям.
Одни сравнивали локационные волны с видимым светом и искали аналогичные поглотители, наносимые тонким слоем на поверхность защищаемого объекта. Эти исследователи не учитывали, что при оптическом поглощении видимого света длина волны падающей радиации значительно меньше толщины слоя, что очень трудно технически получить при длинных волных.
Группа исследователей, занимавшаяся «оптическими» методами защиты после безуспешного применения однопленочных поглощающих слоёв перешла к целой стопке поглощающих слоёв непрерывно меняющейся плотности – «электрическому болоту» («Sumpf»).
Необходимость того, чтобы поглощающее вещество, применяемое для защиты, обладало бы рядом специфических отчасти противоречивых свойств, не дало осуществить метод «Sumpf». Это явилось следствием того, что вещества такого найдено не было.
Почти во всех случаях радиоволны, падающие на поверхность диэлектрика, частично отражаются от него. Локационная дальность, на которой возможно обнаружение Д ; Р0,125, где Р – мощность в импульсе.
Такая зависимость говорит о том, что дальность обнаружения сравнительно слабо меняется с изменением мощности в импульсе, а это в свою очередь говорит о том, что для эффективной защиты объекта от радиоволн нужно уменьшить его отражательную способность в сотни или даже тысячи раз. При этом необходимо ослаблять отражение не узкого, а возможно более широкого диапазона радиоволн. Частичная защита является очень дорогой и мало эффективной.
Резкие очертания и края объекта гораздо труднее защитить вследствие явления дифракции, чем большие плоскости, если волна не очень мала. В зависимости от угла падения радиоволны на поверхность защищаемого объекта, защитное действие также будет различно.
Таков краткий перечень задач, который нужно было разрешить.
Для решения этих проблем при Особой комиссии по радиолокации работала большая группа крупных учёных. Группа имела шифр «Schornsteinfeger» («Трубочист»). Эта группа добилась уменьшения отраженной мощности приблизительно в 400 раз в диапазоне волн 112-195 см. Такое уменьшение мощности дает уменьшение дальности обнаружения примерно в 2-4 раза.
В результате большого числа опытов по изучению отражения защищенной рубке подлодки некоторые участники группы предполагали, что для реальной подводной лодки дальность обнаружения можно снизить не больше, чем в 2 раза.
Вторая группа ученных, изучающих средства защиты, пошла по пути «электротехнических» методов. Эти методы состоят в том, что на расстоянии четверти длины волны падающей радиации от корпуса защищаемого объекта помещаются поглощающие слои из проволочных сеток с включенными сопротивлениями или из тонкой плёнки с большими поверхностными сопротивлениями (100-150 Ом) и др. Трудности изготовления таких слоев велики. Кроме того на них оказывают большое влияние физико-химические воздействия, которым подвергается защищаемый объект (вода, воздух и пр.).
Кроме этих недостатков, «электротехнические» методы защиты во всех исследованных случаях давали слишком большой коэффициент отражения.
Ряд других трудностей не дал возможностей немцам до 1945 года полностью решить проблемы защиты от радиоволн. Немцы указывали на возможности успешного комбинирования «оптического» и «электротехнического» методов защиты. К сожалению до сих пор известны лишь результаты по этому интереснейшему вопросу, имеющиеся по 1944 г. (Надо иметь ввиду, что доклад сделан в 1946 г. Прим. авт.).
Во всяком случае известно, что обнаружены немецкие самолёты, мосты и подлодки, снабженные защитными покрытиями от радиоволн.
Немцы в 1945 году уже наладили производство отражающих веществ. Так концерн «Фарбениндустри» в марте 1945 г. получил заказ на 2000 м2 поглощающего вещества под названием «Шорнштейнфегертехник».

6. Немецкие радиолокационные лампы.

Радиолампы, применявшиеся в радиолокационных станциях, чрезвычайно разнообразны: применялись и обычные приёмно-усилительные, генераторные, выпрямительные и др. и специальные сантиметровые лампы: резонаторные магнетроны, клистроны, мягкие румботроны и пр.
К радиолампам применявшимся в военном деле, предъявлялись повышенные требования:
1) они должны безотказно работать в тяжёлых механических и температурных условиях;
2) должны иметь большой срок службы;
3) должны быть взаимозаменяемыми (однотипные);
4) должны работать в дециметровом и сантиметровом диапазонах радиоволн;
5) параметры ламп должны быть постоянны;
6) должны иметь малые габариты и веса;
7) должны иметь высокую прочность.
В современных ВОВ радарах число ламп достигало нескольких сотен, из них в высокочастотной головке работало лишь 1-5% от общего числа ламп в сантиметровом диапазоне.
Это отчасти говорит о трудности их изготовления.
Радиоламповая военная промышленность немцев стала широко развиваться с 1934 г. Пути её развития отличались от путей развития в других странах.
В германской военной аппаратуре широко применялись металлические лампы. Немецкая радиоламповая промышленность создала новую технологию штампованного стекла, спаев и пр.
Германские твёрдые стёкла могли работать нормально при температуре,достигавшей 3000С, тогда как наши и американские лампы в тот период работали ещё при температуре, равной или меньшей 1800С. Это позволяло укоротить выводы, уменьшить габариты, увеличить механическую жёсткость и улучшить характеристики ламп.
В Германии была полностью освоена технология плоских штампованных ножек. Воздушное охлаждение ламп, применённое на передвижных радиостанциях, позволило увеличить их мощность.
Чем меньше рабочая длина волны, тем меньше по величине размеры элементов контура и тем хуже их электрические свойства, тем худшее влияние оказывают выводы и соединительные провода лампы на её качество. Поэтому немцы разработали металло-керамические лампы для сантиметрового диапазона, в которых соединение электродов лампы с контуром осуществлялось без промежуточных элементов.
Высокая механическая прочность этих ламп позволяло свести до минимума расстояние между электродами. Технология метало-керамического спая впервые, насколько известно, была освоена в Германии.
Работа над импульсными магнетронами в Германии велась путём копирования англо-американских образцов и путём создания собственных конструкций. Последние перед окончанием ВОВ немецкие магнетроны по качеству были хуже магнетронов союзников. Настраиваемые импульсные магнетроны для изменения в некоторых пределах излучаемых длин волн немцы разработали лишь к 1945 г.
Клистроны в Германии освоены не были. Защитные разрядники в Германии давали коэффициент защиты 106 – 107, попадающая на вход приёмника при прохождении мощного импульса передатчика составляла 10-6 – 10-7  энергии импульса.
Измерительная аппаратура немецкой радиолокационной техники до 1943 г. развивалась, в основном, по путям освоения метрового и дециметрового диапазонов радиоволн.
С 1943 г. промышленность измерительной техники в радиолокации переключилась, в основном на сантиметровые диапазоны радиоволн.
Рабочая комиссия № 10 по измерительной технике за короткое время с 1944 г. сумела провести большую работу по обеспечению германской сантиметровой радиолокационной техники измерительной аппаратурой.

7. Применение радиолокации на немецких ракетах.

Для управления некоторыми типами своих ракет дальнего действия немцы также использовали радиолокацию. Наибольший интерес для нас представляе радиооборудование ракеты А-4 (V-2).
Для того, чтобы ракета А-4 попала в намеченную цель, немцы использовали в отдельности и в комбинациях друг с другом радиоуправление, автономное управление, автоматику без радиоуправления, но с кверинтегратором.
Каждый из этих способов обладает и преимуществами и недостатками. Так, например, автономное управление ракетой без радиосредств намного снижало точность попаданий, но в то же время было сравнительно безопасно, если не учитывать возможности применения самонаводящихся ракет – снарядов против А-4, так как наличие радиосредств радиоуправления предполагает и возможность радиопомех.
Ракета А-4 в последних осуществлённых модификациях имела максимальную дальность 420 км. Траектория её полёта могла быть разбита на три участка:
1) активный участок (двигатель работал до высоты 25-30 км);
2)полёт в стратосфере на высоте 30-80 км;
3) полёт в тропосфере Земли.
Управление и наведение А-4 проводилось на активном участке.
Опыты с управляемыми по радио ракетами велись в Германии с 1933 г
К 1939 г. были разработаны радиотелеметрические средства для дистанционного управления, а в 1941 г. – впервые применены на V-2.
Радиоуправление было необходимо для измерения скорости ракеты, для передачи команд выключения ракетного двигателя, для определения места падения ракеты и для управления полётом ракеты по курсу.
Для каждой функции радиоуправления предназначалась отдельная радиолиния (радиотропа), причём все они разрабатывались отдельными частями. Поэтому аппаратура была громоздкой и дорогой.
С 1944 г. немцы стали применять на ракетах А-4 аппаратуру, разработанную комплексным методом: путём объединения радиотроп, ранее предназначенных для раздельных функций. Были созданы новые комплексные системы: «Гавайя 2», «Циркель», «Эватор».
В первых модификациях радиоуправления А-4 применялась аппаратура, работающая на волнах ультракоротковолнового диапазона. Такая аппаратура была очень подвержена помехам, тем более, что долгое время немцы не предпринимали специальных мер по повышению помехоустойчивости.
В то время ряд специалистов –учёных предполагали, что при ведении групповой стрельбы ракетами, радиоуправление которых работает на различных длинах волн, создать помехи и перехватить ракеты и пр. очень мало вероятно.
А наиболее эффективный метод борьбы с ракетными бомбами- это выпуск навстречу бомбам самонаводящихся ракетных снарядов.
При существовавших методах маскировки, кодирования радиосигналов, при направленном радиоизлучении перехватить ракету в самом деле очень трудно.
В первых системах радиотелеметрического управления немцы использовали принципы радионавигации, именно, метод равносигнальной зоны. Т.е. ракета должна двигаться по строго определённому пути, задаваемому радиоустройством. В случае отклонения от этого пути приёмное устройство на ракете принимает соответствующий сигнал, перерабатывает его в приёмнике и в смесительном устройстве «Мишгерет», откуда поступает к рулевым машинкам, которые с помощью газовых рулей возвращают ракету в в нужное положениена заданной траектории полёта.
Равносигнальная зона задаётся работой радионавигационной линии «Гавайя 1 В – Виктория». Земной передатчик «Гавайя 1В» работал на УКВ в диапазоне 5,8 -
6,8 м.. Диаграмма излучения направлялась с некоторым смещением от «оси» траектории полёта (0,7о) в обе стороны попеременно (50 раз в сек).
Передающее устройство «Гавайя 1В» питало две антенны, отстоящие на расстоянии 35 длин волн (300 м) одна от другой, причём токи в антеннах были сдвинуты на 120.
Ось равносигнальной зоны не должна была быть сдвинута больше, чем на 0,0050. Источник переменного тока N= 15 кВт питал передатчик «Хазе», который давал равносигнальную зону. Затем энергия высокой частоты проводилась через устройство «Кабине», где измерялась мощность и коэффициент бегучести, к фазовому манипуляционному устройству «Пфад» и к антенне.
На борту ракеты для приёма равносигнальной зоны имелся приёмник «Виктория» и преобразователи «Мишгерет» и др.
Для выключения двигателя ракеты и для измерения скорости на земле размещались передатчик «Неаполь» и приёмное устройство «Салерис».
На борту ракеты, соответственно, помещались передатчики «Палермо» или «Хазе», модулятор «Хейде», служащий для выработки команды отсечки горючего, прибор маскировки «Хазум» и приёмопередатчик «Ортлер» - для измерения скорости.
Антенна передатчика «Хазе» давала узкую диаграмму направленности в горизонтальной  плоскости и широкий раствор – в вертикальной. Это позволяло противнику обнаружить работу «Хазе» и создать помехи.
Поэтому немцы спроектировали и создали установку «Гавайя -2», у которой вместо создания равносигнальной зоны в плоскости по направлению полёта ракеты создавался ведущий луч, тоже представляющий собой равносигнальную зону.
Обнаружить такой луч было очень трудно. В системе «Гавайя -2» равносигнальная зона создавалась более короткими волнами, именно, сначала 50 см., а затем 20 см. Для получения узкого ведущего луча в параболическом зеркале антенного устройства измеряющий диполь помещался вне оси рефлектора. При вращении диполя вокруг оси рефлектора формировалась конусообразная диаграмма излучения с равносигнальной зоной, совпадающей с оптической осью рефлектора.
Немцы считали достаточной точностью попадание ракеты с радиотеле механическим управлением при дальности 250 км = ± 300 м по азимуту. Но обычно такая точность попаданий А-4 не достигалась.
Для определения скорости ракеты с помощью радиосредств использовался эффект Доплера.
Для определения места падения ракеты применялись радиолокационные станции (Немцы пытались применить простое радиопеленгование, но оно оказалось неточным на таких (200-300 км) расстояниях.).
Место падения ракеты было необходимо определять с точностью ± 300 м.
Сейсмические приборы не имели такой точности.
Поэтому немцы перешли к радиолокационным методам, которые по расчётам должны были дать большую точность.
До конца войны немцы не начали ещё выпускать локаторы для этой цели.


11 октября 1946 г.                Я. Колтунов.


Использованная литература

1) «Борьба с вражеской радиолокацией», пер. с англ., изд-во «Советское радио», Москва, 1946 г.
2) «Отчёты германской особой комиссии по радиолокации», Воениздат МВС СССР, М., 1946 г.
3) В.А. Доброхотов и  В.И. Шумахер. «Немецкая радиолокационная техника», М.,1946 г.
4) В.И. Савельев. «Германские методы борьбы с радиолокационными станциями», М., 1946 г.
5) «Современное состояние теории и техники сантиметровых радиоволн в Германии» - пер. с нем. Чл. Корр. АН СССР А.И. Берга.
6) «Измерительная аппаратура в германской радиолокации» - составил по немецким материалам Ю.А. Зысин, М. 1946 г..
7) «Поглощающие покрытия как средство от радиолокационного обнаружения» - академик Б.А. Введенский, М., 1946 г.
8)»Об опытах по борьбе с обнаружением подводных лодок» - пер. с нем. А.И. Берга, М. 1946 г.
9) Л.А Котомина. «Германские радиолокационные лампы», М., 1946 г.
10) В.В. Мигулин. «Основные принципы радиолокации», М., 1945 г.
11) «Радар» - М., 1946 г.
12) «Радиолокационная война», отчёт, М., 1946 г.
13) «Радар в США», М., 1946 г.
14) «Элементы радиолокационной техники», М. 1945 г.
15) Н.И. Дорохов. «О радиолокационной терминологии», М.,1945 г.
16) П.А. Погорелко. «Методы манипулирования», М. 1946 г.
17) А.Н. Брейтберт. «Отметчики радиолокационных станций», М., 1946 г.
18) Л.Ю. Блюмберг. «Приём импульсных сигналов», М. 1946 г.
19) Б.А. Введенский и А.Г  Аренбург. «Радиоволноводы», М, 1946 г.
20) С.А. Зусмановский. «Электронные лампы», М., 1946 г.
21) «Теория магнетрона», сб. переводов (По Бриусну), М.,1946 г.
22) Виноградов М.В. «Управление дальними ракетами», М. 1946 г.

Комментарии к повторной публикации моей статьи – обзора - реферата «Развитие радиолокации в Германии»

В 1944 – 1945 гг. всё больше и больше стало появляться материалов по радиолокации и у меня возникла идея использовать радиолокаторы для определения движения, направления и скорости ветра в верхней атмосфере с помощью радиолокатора. Идея состояла в том, что метеорные тела даже мелкие, входя в атмосферу с большой скоростью (до 70 км/сек) взаимодействуют с частицами воздуха с выделением большого количества тепла, достаточного не только для нагрева этих частиц до температур в десятки тысяч градусов Кельвина, но и для ионизации. Таким образом, при вхождении метеорных тел в верхние слои атмосферы образуются метеорные следы, которые не сразу теряют свою энергию и свечение, но некоторое время сохраняются в атмосфере и даже дрейфуют в ней под действием имеющих место движений воздуха. Эти движения по сформулированной мною гипотезе о перекатывающихся под действием нагрева солнечными лучами и за счёт вращения Земли верхних слоёв атмосферы и их высвечивания с теневой стороны должны были существовать, следовательно их можно было зафиксировать с помощью радиолокаторов. В 1946 г. совместно с Сергеем Петровичем Капицей и группой членов Стратосферной Секции (Отделения) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) Московского авиационного института (МАИ) при прохождении Земли по орбите через метеорный поток Драконид (10.10.1946 г.) мы провели, по-видимому, впервые в СССР радиолокационные наблюдения за отражением радиолокационных импульсов от метеорных следов с помощью радиолокационной станции орудийной наводки СОН-2. Мы получили на экране электронно-лучевой трубки явные отражения от метеорных следов, что было хорошим приложением и дополнением к проводимой нами конференции по радиолокации Стратосферного Отделения АНТОС с 10 по 15 октября 1946 г. Эта конференция вызвала большой интерес студентов, преподавателей, учёных различных кафедр, факультетов и руководства не только МАИ, но и других учебных институтов  и организаций. На конференции были заслушаны, кроме приведенного выше моего доклада 11.10.1946 г. «Развитие радиолокации в Германии», также доклады 10.10. и 15.10.1946 г. А.Ф. Плонского «Основные принципы радиолокации» и «Развитие радиолокации в Англии и США». Все эти доклады вошли в сборник «Путь в космос» №1 1946 г. трудов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ.
При проведении экспериментов по засечке с помощью СОН-2 метеорных следов метеорного потока Драконид мы зафиксировали помехи с одного из направлений ориентации антенны СОН-2. Позже мы узнали, что одновременно с нами подобная идея использования радиолокационных станций возникла и у других учёных, которые также попытались независимо от нас засечь отражение от метеорных следов радиолокационных импульсов другой радиолокационной станции широкого обзора.
Материалы моего доклада «Развитие радиолокации в Германии» по мнению специалистов представляют не только исторический интерес, но и характеризуют ряд направлений развития радиолокационных средств и в настоящее время и их применения для исследований Большого Космоса, Луны, планет, комет, метеорных потоков с помощью наземных и космических устройств, для наблюдений из космоса за наземными, морскими и движущимися в атмосфере объектами, для наблюдения за тайфунами, торнадо, запусками ракет, обнаружении действующих на Земле и в космосе радиосредств, за так называемыми неопознанными объектами, в целях картографии, для определения движения материков, волн цунами, при разработке самолётов, кораблей и других объектов – «невидимок» для радиолокационных средств и т.д.
Наши доклады на конференции по радиолокации дополняли также материалы проведенных нами научно-технических конференций Стратосферного Отделения АНТОС МАИ по так называемой новой технике, как мы её понимали, в том числе: по подготовке и программам технического осуществления ракетных и космических полётов, изучению и освоению Космоса, по использованию атомной (ядерной) энергии для ракетных двигателей состоявшихся в 1945-1947 гг., по подготовке создания ионосферных самолётов транспортного и другого назначения.



История
создания и деятельности Отделения освоения атмосферы и подготовки технического осуществления ракет-носителей, ракетных и космических полетов (Стратосферного Отделения) Авиационного научно-технического Общества студентов (АНТОС) МАИ в 1942-1948  гг.

1962 г.
В 1948 - 1957 гг. в Советском Союзе, - раньше, чем в других странах, - были обоснованы и созданы гигантские ракеты, позволившие осуществить полеты на любые расстояния в пределах Земли, впервые создать искусственные спутники нашей планеты. С тех пор советская ракетная техника “семимильными” шагами идет вперед, осуществляя одну за другой древнейшие мечты человечества о выходе в космос, преодолении космических пространств, о полетах к Луне и планетам, об освоении нашей солнечной системы, готовится к решению всё более и более сложных  интереснейших научных и технических задач изучения и практического использования неисчерпаемых энергетических и других материальных ресурсов космоса с помощью ракет - носителей, автоматических, управляемых и пилотируемых человеком космических аппаратов и кораблей.
Советскими учеными, конструкторами  инженерами, техниками и рабочими - энтузиастами - устремлёнными специалистами своего дела вложен огромный труд в создание современной советской ракетно - космической науки и техники, которая ныне, по уже выполненным свершениям по признанию зарубежных специалистов, намного опередила ракетную технику капиталистических стран.
В отчетном докладе ЦК КПСС на 22 съезде партии Н.С.Хрущев говорил: “Новую блестящую эпоху в развитии научных знаний человечества открыли успехи нашей науки в освоении космоса. Советский Союз  запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Советские космические ракеты первыми преодолели земное притяжение и вышли на межпланетные трассы. Нам удалось первыми доставить своей вымпел на Луну и сфотографировать ее обратную сторону. Первыми дерзнули покинуть свою колыбель - Землю - и совершили триумфальные полеты в космос граждане Советского Союза Юрий Алексеевич Гагарин  и Герман Степанович Титов, делегаты 22 партийного съезда!...” и там же далее: “Успехи Советского Союза в покорении космоса заставили капиталистический мир по-иному взглянуть на достижения социалистического общества, на развитие науки и промышленности в СССР”.
Первенство нашей страны в научном обосновании и создании многоступенчатых ракет-носителей и космических аппаратов, спутников, кораблей, автоматических межпланетных станций и высотных ракет было неожиданным и непонятным для зарубежных специалистов, как и многие другие общепризнанные теперь достижения советской науки и техники.
Тем не менее, успехи нашей Родины в освоении космоса вполне закономерны.
Их основой и причиной является плановость и целеустремленность больших материальных вложений, научных исследований и проектных разработок и, главное, создание прочной опоры нашей ракетно-космической науки и техники - подготовка новых кадров энтузиастов, специалистов широкого профиля, отлично знакомых как с работами отечественных основоположников  научных предпосылок и техники ракетных полетов К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка и др., так и с новейшими достижениями науки и мировым опытом развития ракет.
Отмечая огромные заслуги первого поколения зачинателей и инициаторов советской ракетной  техники - учеников и сподвижников К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера - как в становлении в 20-30-х годах ХХ-го века, так и в современных достижениях советской науки и техники в освоении атмосферы и космоса, хочется рассказать и о начале пути (1940-1950 гг.) к цели - осуществлению космических полетов второго поколения наших ракетчиков, рука об руку со своими учителями и старшими товарищами проложивших дорогу в космос.
“Земля - колыбель разума. Но нельзя же вечно жить в колыбели” - эти и многие другие замечательные слова Константина Эдуардовича Циолковского, его труды по ракетной технике, а также научно-фантастические романы по мотивам его работ, отражающие перспективы решения назревшей и интереснейшей научно-технической проблемы современности: освоения космоса, - овладели умами многих молодых людей нашей страны ещё со школьной скамьи.
Эти идеи настолько глубоко захватили некоторых из них, что стали целью их жизни, а работа по подготовке и техническому осуществлению ракетных и космических  полётов -  их вкладом в общую борьбу нашего народа за построение нового справедливого общества, за дальнейший научный и технический прогресс человечества.
Стремления молодых энтузиастов советской ракетной техники не имели ничего общего с желанием уйти от всего земного, бессильной мечтательностью или неудержимой необоснованной фантазией.
Эти стремления были проявлением неисчерпаемых уникальных  возможностей, которые предоставляла нашей науке и технике,  нашей  молодежи  быстро крепнущая советская страна - социалистическая Родина, отражением глубокой веры нашего народа и особенно, молодого поколения в решение своими силами на благо всего человечества труднейших  проблем науки и техники, в том числе и сложнейших проблем освоения космических тел и пространств, решение которых даст человечеству в недалеком будущем, как говорил  К.Э.Циолковский, “ горы хлеба и бездну могущества”.
Многие энтузиасты знали, что на пути к цели их ожидают огромные трудности и временные неудачи и, главное, сложившееся веками скептическое отношение к реальности космического полета и к людям, о нем помышляющим.
Тем не менее, они были глубоко уверены в том, что эти трудности  могут быть преодолены молодой прогрессирующей наукой и техникой нашей страны на основе социалистического способа производства, на основе плановости и возможности целеустремленного гигантского сосредоточения усилий для решения поставленных работниками великих намерений - двигателями прогресса (слова К.Э. Циолковского) конкретных  задач изучения и освоения космоса.
Молодые энтузиасты ракетной техники нашей страны, как и К.Э. Циолковский, видели путь в космос лежащим через освоение стратосферы и верхних слоев атмосферы Земли, через ракеты и ракетную авиацию.
Поэтому, энтузиасты поступали в планерные школы, аэроклубы, авиационные техникумы и институты, старались увлечь ставшими им родными идеями своих товарищей, молодежь, учащихся школ и ВУЗов, вступали в жаркие споры с некоторыми представителями старшего поколения, указывавшими им зачастую на несвоевременность и “неосуществимость в 20-м веке” успешных работ по технической подготовке космических полетов, на необходимость решения других более “земных” задач.
Молодые энтузиасты космических полетов второго поколения  отечественных ракетчиков, увлекшиеся в конце 30-х - начале 40-х годов талантливыми произведениями научной фантастики 20 - 30-х гг., сначала ничего не знали о первых, созданных в 30-ые годы в нашей стране, ракетных двигателях и ракетах с тягой до нескольких десятков кг.  на комбинированном и жидком топливе, не знали о сложной, порой трагической истории развития ракетной техники, её организаций и первого поколения её энтузиастов в предвоенном десятилетии, не знали  о закрытии общественных и ряда государственных организаций (Группа по изучению реактивного движения и Стратосферный комитет при Центральном Совете Осоавиахима, Стратосферная комиссия Академии наук СССР и др.), связанных с ракетной техникой. Не знали и о репрессиях 1937- 1940-х годов, в которых погибли, были заключены в тюрьмы, лагеря ГУЛАГа или закрытые “шарашки” многие энтузиасты космических ракетных полётов первого поколения, не знали, что оставшиеся в живых и на свободе или работавшие в созданных немногочисленных секретных организациях, давшие подписку о неразглашении тайны своей деятельности, боялись новых репрессий и вынужденно молчали, избегали общений между собой и внеслужебных разговоров и выступлений по ракетной технике и космонавтике. В этих сложных условиях формировались новые энтузиасты ракетной техники и космических полётов второго поколения ракетчиков. Они создавали, практически заново, на голом месте, начиная с 1940-1943 гг., кружки ракетных двигателей, кружки по изучению и освоению стратосферы, всей атмосферы Земли и космоса, ракетные секции и отделения студенческих научно-технических обществ, астрономические и другие кружки, ставящие своей целью подготовку и техническое осуществление ракетных и космических полетов.
!
 Помня слова о том, что “идея становится материальной силой, когда овладевает массами”, они вели широкую пропаганду идей К.Э. Циолковского среди студентов и молодежи, готовящихся стать специалистами смежных специальностей: радиофизики, автоматики, радиолокации, ядерной физики, биологии и медицины, материаловедения и химии, астрономии, астрофизики и др. Будущие ракетчики, по мере углубления и расширения своей подготовки, все более ясно представляли себе  огромную комплексность задач по научной и технической подготовке космических полетов и невозможность решить эти задачи без проведения широких организационных мероприятий по созданию работающих по единому плану специальных научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, опытных заводов, испытательных стендов и полигонов, объединяющих специалистов практически всех отраслей знаний.
Поэтому своей  основной задачей на первых порах в 1942-1945 гг. они ставили учебу, самоподготовку энтузиастов - специалистов для подготовки и технического осуществления ракетных и космических полетов, получение навыков самостоятельной научно-исследовательской работы теоретического, практического и экспериментального характера, а также навыков организаторской работы, ознакомление с достижениями советской и зарубежной ракетной техники и смежных дисциплин.

Необходимо заметить, что в середине 30-х годов все работы по ракетной технике в нашей стране были строго засекречены, особенно после начала Великой Отечественной войны в 1941 г. Поэтому ознакомление студентов с этой областью техники было крайне затруднительно,, учитывая, что в этот период еще не существовали факультеты, кафедры, специальности, отделения или группы соответствующей направленности в Институтах, литературе по ракетной технике в открытой печати появлялась очень редко, а ранее выпущенные книги и журналы по  этой отрасли знаний почти невозможно было достать.
Стремления студентов - энтузиастов познакомиться в 1940-45 гг. со сподвижниками К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера - сотрудниками существовавших в нашей стране в 30-х годах ГИРДа (группы по изучению ракетного движения) и Стратосферного Комитета Осоавиахима изучить и перенять их опыт и знания по тем же причинам долго оставались безрезультатными.
Поэтому студенты, мечтавшие стать настоящими ракетчиками - работниками великих намерений (как говорил К.Э.Циолковский), большей частью были вынуждены в эти годы, особенно в начальном этапе своей деятельности) самостоятельно выбирать и прокладывать свой путь в ракетную технику, путь в космос.
Молодые студенты - Энтузиасты ракетных полетов искали товарищей по цели, стремились объединить и сделать целеустремленными усилия кружков, секций и отделений студенческих научных обществ аналогичной или близкой направленности.
Студенты - участники этих кружков и коллективов в дальнейшем, как правило, становились активными и энергичными, целеустремленными, работниками новой техники. Под новой техникой в 1944-56 гг. понимались обычно ракетная техника, атомная и ядерная физика и радиолокационная техника.
При этом члены кружков в дальнейшем работали в различных областях новой техники, большей частью  имея в виду перспективу использования полученных в своей области знаний и достижений для обеспечения подготовки и технического осуществления как ракетных полетов в атмосфере на любые расстояния в переделах Земли, так и ближних и дальних космических полетов. Многие из них стали впоследствие известными учеными, специалистами своей области, внесшими свой вклад в дело практического  освоения космоса, создание советских ракетных комплексов, искусственных спутников Земли и космических кораблей.


При анализе начального периода (1942-1950 гг.) истории второго поколения советских ракетчиков необходимо в первую очередь рассмотреть деятельность энтузиастов – организаторов и участников студенческих ракетных кружков и коллективов по подготовке технического осуществления ракетных и космических полетов при Авиационном научно-техническом обществе  студентов (АНТОС) Московского Авиационного Института (МАИ) им. С. Орджоникидзе, сумевших объединить свои усилия как в самом МАИ, так и с усилиями работавших в том же или близком направлении коллективов при студенческом научном обществе (СНО) Московского Государственнного Университета (МГУ) и при СНО Московского Высшего Технического Училища им. Баумана (МВТУ).



Первым организатором и председателем студенческого кружка и коллектива при МАИ в 1942-1948 гг., имеющих целью подготовку и техническое осуществление ракетных и космических полетов, был пятнадцатилетнийстудент моторостроительного факультета МАИ Ян Иванович Колтунов, являющийся одним из энтузиастов еще в школе занимавшийся авиамоделизмом, организовавший кружок пилотов, учившийся в планерной школе и решивший посвятить свою жизнь развитию советской ракетной техники и практическому осуществлению полетов в космос.

После поступления в Институт им велась подготовка организации кружка в МАИ по изучению ракетной техники: в начале марта 1943 года состоялось собрание кружка, на котором было заслушано его сообщение - доклад подготовленный в результате изучения книг К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, С.П. Королева, М.К. Тихонравова В.П. Глушко, И.И. Кулагина, Б.С. Стечкина и др. Е. Зенгера, М. Валье. Основные проблемы и пути осуществления полетов на большие расстояния в пределах Земли и в космическом пространстве”.
Некоторые из книг указанных авторов (К.Э. Циолковского, М.К. Тихонравова, Е. Зенгера, М. Валье, И.И. Кулагина, использованных при составлении докладов были изучены Я.И. Колтуновым еще во время учебы в 1939-41 гг. в 5-7 классах 29 школы ФОНО г. Москвы и во время учебы в 1941-1942 г на 1 курсе Московского Авиационного Техникума и на подготовительных курсах за 10 класс в МАИ), причем тогда были составлены их конспекты и перечень задач, которые необходимо решить для осуществления космического полета.
В докладе в числе отмеченных проблем указывались: проблема изучения и освоения физической сущности тяготения, необходимость развития идей Эйнштейна и Вариньона и наших физиков Д.Е. Иваненко и И.Е. Тамма в этой многообещающей области физики; проблема использования внутриатомной энергии для создания антигравитационных полей и создания экономичных ракетных двигателей при движении в космическом пространстве; проблемы технической реализации идей К.Э. Циолковского о составных управляемых ракетах на жидком химическом топливе; проблемы старта, ориентации и посадки космических ракет и связи их с Землей; проблема жизни человека в замкнутом пространстве при длительных космических полетах и др. Были рассмотрены и некоторые пути решения этих задач, предложенные специалистами по ракетной технике.
На основе материалов этого доклада его автором был составлен перечень проблем и рекомендуемая тематика научно-исследовательских работ для кружковцев, обучающихся на различных факультетах МАИ. Этот перечень и тематика до 1948 г. автором уточнялись и расширялись. В отпечатанном на машинке виде они помещались в студенческих научно-технических стенгазетах, бюллетенях, информационных листках и сборниках Секции и Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ «Путь в космос».

Работой кружка интересовались все  больше  и больше студентов, проявлявших  интерес к научно-исследовательской работы.
Наиболее активные студенты, начиная с 1-го курса без отрыва от учебы поступали работать на кафедры МАИ с целью освоить методы экспериментальной работы, глубже изучить тот или иной предмет, выполнить самостоятельно научно-исследовательскую работу.
Например, на кафедре физики МАИ без отрыва от учебы в 1943-44 гг. работали студенты: А. Волков разрабатывавший экспериментальный метод выбора формы тела наименьшего сопротивления в потоке газа заданной скорости, Я. Колтунов, который разработал и построил оптический пирометр для измерения высоких температур, разработал новую рабочую гипотезу о строении атмосферы Земли, Н. Никитин, вместе с Я. Колтуновым под руководством начальника спектральной лаборатории МАИ Л.Е. Введенского создали заново после  эвакуации лабораторию, разрабатывали  и собирали узлы спектрографов, принимали участие в выполнения оборонных заказов; на кафедре вооружения работал студент Г. Присс, занимавшийся проблемами автоматического оружия, на кафедре факультета оборудования и радиотехники студенты А. Плонский, Ю. Адо, занимавшиеся проблемами радиотехники и радиолокации, на кафедре истории техники - студент Б. Ляпунов  и многие другие. Преподаватели и научные  работники института охотно помогали студентам осваивать и глубоко вникать в содержание - проблемы новых для них предметов. Например, доцент кафедры физики Л.Е. Введенский и В.Д. Матвеев по нескольку часов в неделю охотно консультировали студента Я. Колтунова, поступившего на работу на кафедру физики и в спектральную лабораторию с целью изучения строения материи, по различным проблемам физики, строения вещества, точной механики и спектрального анализа по его обоснованным вопросам и идеям. При этом Я. Колтунов, поступая на работу (4 часа после плановых занятий в МАИ), предварительно получил доброжелательное согласие руководителей на то, что он 2 часа выполняет любую порученную ему работу, а 2 часа – получает консультации по интересующим его проблемам физики и разработанным им новым идеям. Беседы с ним по этим вопросам и идеям нередко увлекали, а иногда и ставили в тупик самих консультантов.
Очень много своего личного времени и внимания уделяли работе со стедентами - энтуиастами заслуженные деятели науки и техники профессора МАИ А.В. Квасников, и К.А. Путилов, М.Ф. Широков и А.М. Черемухин, В.П. Шавров и Е.В. Агокас, А.Г. Сайбель и И.Н. Головин, Г.С. Скубачевский и С.А. Синицын  и др. О каждом из своих учителей у членов кружка ракетчиков, организованного Я. Колтуновым, много светлых и благодарных воспоминаний.
В конце 1943 г. Я. Колтунов познакомился с энтузиастом ракетной техники - известным инженером С.И. Ильяшенко, первое же посещение которого оставило глубокое впечатление большой духовной силой и волей этого прикованного тяжелой болезнью к постели человека, энтузиаста ракетной науки и техники.
С.И. Ильяшенко обещал помощь кружковцам советом и консультациями и рекомендовал также обратиться к инженеру Г.А. Варшавскому за помощью, чтобы Реактивный Научно-Исследовательский Институт взял шефство над кружком реактивных двигателей МАИ.
В начале 1944 г. Я. Колтунов посетил РНИИ, говорил, с Г.А. Варшавским, директором, обещавшим помощь  кружку лекциями и консультациями.
Кружковцы, принимавшие участие в научно-исследовательской работе на кафедре МАИ, как правило, были освобождены от обязательного посещения лекций, успешно учились, занимаясь часто самостоятельно и несмотря на большую учебную загрузку, принимали активное участие в работе кружка, совершали экскурсии в Институт Физических Проблем, в ЦАГИ, Государственный Астрономический Институт им. Штернберга Московский Планетарий и др., делали доклады, проводили семинары и пр.
Знакомясь с историей ракетной техники кружковцы узнали, что наш соотечественник Ф.А. Цандер в 1931 г. был   организатором и научным руководителем студенческого – недолго существовавшего инженерного кружка по изучению реактивного движения в Московском Авиационном институте и что некоторые из членов этого кружка позже работали в Группе по изучению реактивного движения (в ГИРДе).
Однако было известно, что после смерти Ф.А.Цандера в 1933 г. кружок при МАИ распался. Других сведений о работе  кружковцев  аналогичной направленности при МАИ в период до 1942 г. кружковцам найти не удалось, хотя они и пытались это сделать, стремясь найти в МАИ своих предшественников - энтузиастов ракетной техники, изучить их опыт и воспользоваться их руководством.
Необходимо отметить, что и ранее до 1930 г. у нас в стране велась интенсивная пропаганда идей К.Э. Циолковского Ф.А. Цандера о межпланетных путешествиях. Например, в 1924г. было создано “Общество межпланетных сообщений”, в 1927 г. в Москве была организована первая Международная выставка по межпланетным путешествиям”. “Общество межпланетных сообщений” 1924 года ставило своей целью осуществление в ближайшие же годы  межпланетных космических аппаратов для полетов на Луну, на планеты и т.д. Но время для этого тогда еще не наступило. Не был создан и изучен надежный и эффективный ракетный двигатель, работающий длительно на жидком или твердом топливе, предстояло решить целый ряд проблем ракетостроения в смежных областях науки и техники. Общество, в организации которого принимал деятельное участие и Ф.А. Цандер, распалось в 1925 г.
Трудности, с которыми пришлось столкнуться при ближайшем знакомстве с техническими вопросами обоснования, разработки и создания ракетного двигателя, отпугнули многих случайных людей! Как и в любой другой сложной области науки и техники, основной движущей  силой, решающей проблемы и ставящей новые задачи и цели, в ракетной технике, явились и остаются энтузиасты, не жалеющие своего времени и труда для осуществления любимого дела и не и не отступающие перед трудностями. Такими и были молодые энтузиасты, выявленные и собранные Я. Колтуновым в МАИ в 1942-1945гг советские ракетчики-ученики К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера.
В конце 1943 г. Я. Колтунов - председатель кружка  ракетных двигателей МАИ познакомился с сотрудником кафедры   физики МАИ Б.Р. Пастуховским, который, как оказалось, был ответственным секретарем Стратосферного Комитета Ц.С. Осоавиахима СССР и РСФСР, организованного в 1938 г. и в состав которого входили также академик Фесенков В.Г., профессор Путилов К.А., инженер Меркулов И.А., Б.Н. Лопаков и др.

Б.Р. Пастуховский рассказал, что Стратосферный Комитет в 1934 – 1936 гг ставил своей задачей содействие изучению и освоению стратосферы путем издания научно-технической и популярной литературы, помощи изобретателям, путем консультаций, проведения массовой работы по поопуляризации вопросов изучения и освоения стратосферы, в том числе и техники ракетнного полета.
Он рассказал также о работе энтузиастов ракетной техники - сподвижников К.Э.Циолковского и Ф.Цандера, о работе ГИРДа, о пусках первых советский ракет М.К.Тихонравова, ракетном планере С.П.Королева, опытах профессора Ю.А.Победоносцева, работах Л.С.Душкина, о других первых советских и зарубежных ракетчиках, о трудностях, с которыми пришлось встретиться при создании и отработке первых ракетных двигателей и ракет, о работе Стратосферной Комиссии Академии Наук СССР, работавший в 1934-1938гг. под председательством академика С.И.Вавилова, о первой Всесоюзной конференции по изучению стратосферы (1934 г.), издавшей свои труды в 1935 г., о сборниках первых трудов гирдовцев “ Ракетная техника” и “Ракетное движение” вышедших в 1935-38 гг. под редакцией И т,Клеменова, Г.Э.Лангемака, М.К.Тихонравова, С.П.Королева, Ю.А.Победоносцева, И.А.Меркулова, В.С.Зуева, А.А.Бутлера, А.А.Вернова, А.Г.Костикова, П.С.Дубенского и многое другое.
В то время студенты МАИ - энтузиасты ракетной техники считали недостаточно обоснованными причины прекращения в конце 30-х годов работ, принесших большую пользу Стратосферной Комиссии при Академии Наук СССР и Стратосферного Комитета при ЦС Осоавиахима СССР и РСФСР , им не было известно также и о направлениях работ организовавшегося в 1935 г. Реактивного Научно-Исследовательского Института (ВНИИ -5), в который вошло большинство ракетчиков из ГИРДа.
Применение пороховых ракет относительно малой дальности стрельбы - знаменитых “Катюш” в боевых действиях против фашистов, - показывало, косвенно, над чем работают советские ракетчики.

Вместе с тем, появление в начале 1944 г. сообщений о пусках немецких ракет  дальнего действия А-4 на 270-300 км, реализованных по идеям К.ЭЦиолковского двигали которых работали на жидком топливе (жидкий кислород + 75% этиловый спирт) и отсутствие применения подобных ракет с нашей стороны указывало на серьезное отствавание в тот период нашей ракетной техники от немецкой в реализации теоретических разработок и изобретений наших ракетчиков  в части создания управляемых ракет на жидком топливе) отставание было вызвано то нетрудно было понять, главным образом, отсутствием должного субсидирования ракетной техники так в предвоенные, так и в военные годы и отсутствием системы воспитания необходимых кадров специалистов по ракетной технике и в смежных областях, а также слабостью в производственном отношении единственного в то время у нас в стране реактивного института.
Учитывая сложившуюся обстановку члены кружка ракетных двигателей  МАИ в начале 1944 г. по предложению своего  председателя решили дальнейшую работу предусмотреть осуществление программы учебных организационных и научных - технических мероприятий, в том числе:
- изучение трудов наших классиков по ракетной технике: К.Э.Циолковского, Ф.А.Цандера, Ю.В.Кондратюка, опубликованных работ представителей ГИРДа, Стратосферной Комиссии при Академии Наук, Стратосферного Комитета при Центральном Совете Осоавахима, работ зарубежных ученых:Е.Зенгера, Р. Годдарда, М.Волье, М.Руа, Г.Оберта и др., а также материалов по немецкой ракетной технике;
- разделение медлу собой в соответствиии с личными стремлениями обязанностей по более глубокой проработке отдельных вопросов научно-техническойтематики на проблемных задачах, связанных с технической подготовкой в нашей стране создания крупных ракет на жидком и твердом топливе; это разделение предусматривало необхоодимость добиваться специализации и в учебной подготовке в ходе учебы и в работе после окончания МАИ;
- участие членов кружка в научно-исследовательской работе на кафедрах МАИ, на заводах и в научно-исследовательских институтах, проектно-конструкторских бюро и научных обществах;
- популяризацию идей и достижений ракетной техники как в МАИ, так и в других ВУЗах, привлечение к работе над  смежными проблемами студентов, а если удастся преподавателей и научных работников соответствующих специальностей МАИ,Университетах и ВУЗах, членов научно-технических обществ и др;
- подготовку предложений в Академию Наук СССР, а затем и в ЦК ВКП(Б) о дальнейшем ускоренном развитии в нашей стране ракетной техники и техники высотных полетов, о необходимости широкой подготовки кадров специалистов по ракетной технике в МАИ и других ВУЗах, о создании организации, объединяющей и координирующей все работы в нашей стране по ракетной технике и перспективным вопросам освоения и изучения атмосферы Земли и космоса;
- создание на основе кружка - секции или отделенния освоения стратосферы и подготовки космических полетов при научно-техническом обществе студентов (НТРС) МАИ, объединение усилий отделения с усилиями соответствующих коллективов других студенческих обществ ВУЗов, создание Студенческой Проектно-конструкторской бригады для разработки проекта стратосферной работы) и летно-исследовательской группы при отделении АНТОС МАИ, подготовка и выпуск научно-технической стенной газеты (бюллетня) “Путьв космос” и сборника трудов Отделения с аналогичным названием, анализ целесообразности создания Всесоюзного общества звездоплавания (космонавтики), участие в студенческих научно-технических конференциях по ракетной технике, теории космических полетов и др.,
- проведение в сентябре 1945 г. теоретических собраний и конференций, посвященных вопросам ракетной  техники и космических полетов в связи с 10-летием со дня смерти (19 сентября 1935г.) основоположника техники ракетных полетов К.Э.Циолковского;
- разработку и практическое осуществление программы работы энтузиастов ракетной техники и космических полетов.
В конце 1943 - начале 1944 г. председатель кружка реактивных двигателей МАИ разработал (рис.....) программу и Устав предполагавшегося в то время Всесоюзного Общества Завоевания Стратосферы и достижения планет,короче Всесоюзного Общества космонавтики (ВОК).
Основными задачами общества были: “Завоевание и исследование стратосферы, межпланетного пространства и космических тел”.
Программа предусматривала первый этап завоевания и изучения стратосферы и второй этап - завоевание межпланетного пространства и достижение планет (рис....). Этапы включали в себя:
первый этапг:
1. Завоевание стратосферыг
1) Создание стратосферного двигателя и корабля для высот 12-1000 км.:
а) Развитие реактивных двигтелей.
б) Подискание необходимого источника энергии для двигателя.
в) Изучение жизни человека, живописи и растений в замкнутом пространстве.
г) Подыскание материалов и осуществление конструкций стратосферного корабля и двигателя.
2) Изучение стратосферы
а)Анализ газов стратосферы по высоте.
б) Изучение космических лучей.
г) Разработка методов связи стратосферных кораблей с Землей.
г) Изучение поведения веществ при низких температурах и проверка основных законов физики и химиии для условий полета в пустоте и при абсолютном нуле.
3) Параллельные исследования в следующих областях науки:
а)  Радиотехники.
б) Электричество, магнетизм и тяготение.
в) Ядерная физика и строение вещества.
г) Физиология.
д) Медицина.
е) Геология.
ж) Астрономия и астрофизика.
з) Автоматы.
и) Биология.
к) Спектральный анализ.
и второй этап:
2. Завоевание межпланетного пространства идостижение планет.
1) На теоретической и практической базе, созданной при завоевании стратосферы, осуществить космические корабли-автоматы для предварительного исследования межпланетного пространства и проведении расчетов.
2) Создать межпланетный корабль для полета людей и животных.
3) Осуществить полеты на Луну, и, изучив особенности полета с космическими скоростями в межпланетном пространстве,
подготовить и произвести полеты на ближайшие планеты.
4) Наладить межпланетные сообщения.
5) Создать ряд промежуточных станций для осуществления больших перелетов и искусственный спутник Зекмли.
Все исследования, проведенные членами нашего общества, двигают науку вперед, используются для народного хозяйства и улучшают благосостояние масс..”
Проект Устава Общества был подготовлен с использованием ряда положений Устава ВЛКСМ. Например, “Членом Общества считается студент или научный работник, принимающий Устав и Программу Общества, ведущий активную работу для нашей общей цели, строго соблюдающий дисциплину общества и регулярно платящий членские взносы”  К члену Общества Уставом предлагалось предъявить высокие требования:
“Член Общества обязан:
а) непрерывно пополнять свои знания в тех областях науки, в которых он будет работать или работает для нашей общей цели.
б) активно участвовать в жизни Общества.
в) точно и быстро выполнять все решения Общества и Совета Общества, доводя всякое взятое дело до конца.
г) вести широкую популярскую работу в массах, выявляя и привлекая к работе энтузиастов нашего дела.
д) вести научно-исследовательскую работу для нашей общей цели.
е) непрестанно укреплять дисциплину и эффективность общества.
ж) посещать все собрания Общества и той первичной организации, в которой он состоит.
з) регулярно платить членские взносы.
и) быть примером для осталбных в учебе и работе (например, в Общество принимаются лишь успевающие студенты).
й) отчитываться о проделаной работе на общем собрании или на заседании Совета первичной организации Общества через каждые шесть месяцев (Особо интересные работы представляются на обсуждение общему собранию Городского Отделения Общества)!!!
На одном из заседаний кружка в 1944 г. приведенная выше Программа была принята полностью применительно к деятельности самого кружка.
Требования проекта Устава были признаны правильными и для членов кружка, за исключением пунктов об уплате членских взносов.
Члены кружков, с улыбкой вспоминают, что были даже предложения обязать членов кружков и коллективов не жениться (не выходить замуж) до осуществления главных целей проведенных в программе, причем на заседании кружка эти предложенияя были приняты большинством голосов.
Устав требовал от членов кружка “... упорной, непрерывной активной работы для осуществления в ближайшем будущем (1945-1955 г) целей нашего общества”, а также...” исключать из своих рядов нестойких, бездеятельных, инертных членов” см. фото...
Некоторые члены кружка реактивных двигателей МАИ посещали занятия астрономического кружка в Московском Планетарии, руководимого профессором К.Л.Баевым и М.Е.Набоковым, до учебы и после начала учебы в МАИ делали научные доклады. Например, Я.Колтунов в 1943 г. на заседании  астрономического ькружка с приглашением учащихся школ сделал доклад на тему “Солнце и служба погоды” в Большом зале Планетария с использованием аппарата и диапозитивов, им же был подготовлен доклад “Время и его измерение”
Члены астрономического кружка пользовались телескопами, имевшимися  в Планетари для наблюдений за Солнцем и планетами, имели право пользоваться богатой научно-технической библиотекой Планетария, изучали труды по астрономии и астрофизике, геофизике и высшей математике, читали научные журналы. Большое содействие, конкретную помощь и консультации членам астрономического кружка оказывали директор Планетария И.Т.Крашенинников,лекторы С.И.Базыкин, Н.Ф.Шевляков, В.А.Шишанов, Эрастов и многие другие. Они с энтузиазмом  приветствовали горячее стремление учащихся и студентов изучать астрономию и астрофизику, конечные цели в осуществлении идей К.Э.Циолковского  и Ф.А.Цандера.
С большой теплотой вспоминают члены астрономического кружка Московского Планетария также своих руководителей Константина Львовича Баева и Михаила Евгеньевича Набокова, неутомимых трудов и брошюр по астрономии, отдавших много своего времени, труда и простой человеческой любви молодежи, преданной науке.
В начале 1944 г К.Л.Баев  и М.Е.Набоков, первый из которых был председателем а второй членом Московского Отделения Всесоюзного Астроно-Геодезического Общетва (МАВАГО), рекомендовали в члены Общества некоторых членов астрономического кружка Московского Планетария, восполнивших самосотоятельные работы и сделавших доклады или сообщения на занятиях кружка по астрономии и астрофизике. В числе этих членов был и передседатель студенческого кружка реактивных двигателей МАИ.
С самого начала своей деятельности студенческий кружлок реактивных двигателей МАИ имел тесную связь с московскими астрономами и астрофизиками, с Московским Планетарием и ГАИШ, с МОВАГО. С большим вниманием относился к работе кружковцев председатель Астрофизического Совета Академии Наук СССР, директор Пулковской Обсерватории и председатель Всесоюзного Астрономо-Геодезического Общества (ВАГО) член-корреспондент Академииь наук  А.А.Михайлов.
На первом же заседании МОВАГО в 1944 г. на котором присутствовали новые члены общества из астрономического кружка Планетария, Я.Колтунов предложил организовать при МОВАГО секцию подготовки и технического осущетсвления стратосферных и космических полетов, и кратко рассказал о деятельности  вэтом направлении  кружка реактивных двигателей  МАИ.
Предложение было встречено с интересом, но создание секции при МОВАГО было признано преждевременным, было принято решение вести в этом направлении подготовительную работу.
Необходимо заметить, чт в 1943-44 г. многим специалистам, в том числе и некоторым крупным ученым казалось реальнымпарпактическое осуществление космических и даже дальних ракетных полетов в ХХ   веке. Поэтому, первые сообщения о создании в Германии ракеты Р-4 на жидком топливе с дальностью стрельбы около 300 км встречали зачастую недоверчивое отношение и считались некоторыми из них вымыслом. Такое отношение к реальности осуществления дальних и космических ракет со стороны даже некоторых руководителей науки и техники нашей страны в тот период времени затрудняло работу энтузиасттови было тормозом в развитии как военных так и мирных приложений ракет на жидком топливе. Вместе с тем, наши ракетчики и даже члены студенческих ракетных кружклов и коллективовов не видели в указанном сообщении и ракете А-4 ничего сверхестественного и невозможного, они видели в нем лишь следствие больших материальных возможностей в осуществлении в военных целях известных идей и предложений К.Э.Циолковского.
Немецкие специалисты  по ракетной технике сами признавали своим учителем К.Э.Циолковского и глубоко изучали его труды.
Например, в своих письмах к К.Э.Циолковскому известный немецкий ракетчик Г.Оберт писал “Большое спасибо за присланый мне письменный материал. Я, разумеется, самый последний, кто стал бы оспаривать  Ваше первенство и Ваши заслугим  по делу ракет, и я только сожалею, что я не раньше 1925 года услышал о Вас. Я был бы наверное, в моих собственных работах сегодня гораздо дальше и обошелся бы без тех многих напрасных трудов, зная Ваши превосходные работы...” и “ ... Вы зажгли огонь, и мы не дадим ему погаснуть, но приложим все усилия, чтобы исполнилась величайшая мечта человечества”.
Гитлеровское правительство, поняв возможности применения ракет в качестве мощного, практически неуязвимого оружия, начиная с 1934 г. заставило всех немецких ракетчиков, за исключением эмигрировавшихся из Германии, занимавшихся ранее большей частью  мирными приложениями ракетной техники, под страхом смерти работать над созданием лишь ракет военногог назначения, вкладывало в эти работы  крупные средства. Эти работы и привели к началу и в ходе второй мировой войны и созданию большого числа типов ракетных снарядов различного назначения. в том числе и ракеты А-4 дальнего действия на жидколм топливе, использовавшейся длоя варварских бомбардировок Лондона и других городов Англии.
Подтвердившиеся в конце 1944 г сведения о военном использовании ракет А-4 сыграли положительную роль как в изучении нашими специалистами достижений немецкой ракетной техники, так и во вложении, начиная с 1945-1946 г, необходимых средств и широком привлечении наших первых опытных ракетчиков - сподвижников К.Э.Циолковского и Ф.А.Цандера и новых специалистов к быстрому решению всего комплекса технических задач, связанных  с созданием  ракет на жидком топливе различного назначения, ликвидации отствавания и резкому скачку вперед нашей ракетной техники в послевоенные годы.
На указанном заседении МОВАГО после обсуждения  предложений я.Колтунова с ним познакомились члены Астрономо-геодезического Общества энтузиасты идей К.Э.Циолковского председатель студенческого кружка по изучению реактивного движения в МВТУ им. Баумана студент Гурко О.В. и председатель коллектива “Ракета” МГУ им. Ломоносова студент Михайлов Ф.И. Председатели студенческих кружков энтузиастов ракетной техники и космичеаких полетов обменялись опытом своей работы и решили дальнейшую работу проводить вместе . Председатели кружков организовали в начале 1945 г. для координации деятельности кружков и коллективов Общемосковский студенческий Организационный Комитет по освоению стратосферы и техническому осуществлению космических полетов. Председателем его был избран Я.Колтунов, а заместителями О.Гурко и Ф.Михайлов.
О.Гурко и Ф.Михайлов выразили согласие с Программой и Уставом  кружка ракетных двигателей при МАИ и с Разработкой в кружке МАИ Программой организационных, учебно и научно-технических мероприятий по освоению стратосферы подготовке и техническому осуществлению ракетных и космических полетов. По их предложению оргкомитетом были приняты также к включению  ряд пожеланий по развитию  соответствующих направлений работ в МВТУ, МГУ, московском институте стали и в ВУЗах других городах страны, Ленинград, Свердловск, Воронежа, Киева, Херсона, Горький и др. с представителями студенчества которых ими была установлена переписка по вопросам реактивного движения и осуществлению идей К.Э.Циолковского.
О.Гурко заинтересовался проблемой  космических полетов  еще в школе в Москве. Эвакуировавшись из Москвы в Свердловск, он организовал в школе №9 в 1942 г из учащихся 8-9 классов астрономичесикй кружок с такими же целями. Кружком, в который входили (о человек  по просьбе учащихся, руководил студент 4-го курса механико-математического факультета Свердловского Государственного Университета (СГУ) А.К.Осипов. Самым активным помощником старосты кружка О.Гурко был ученик 9 класса В.Г.Белобородов. Члены кружка самостоятельно по собственной инициативе отремонтировали пришедшие почти в полную негодность башни обсерватории СГУ и начали вести на астрономических инструментах регулярные наблюдения Луны, Солнца, венеры, Марса, Юпитера и Сатурна. Над кружком взяли шефство профессора СГУ А.А.Яковкин и С.В.Муратов (см. фото    ).
В 1942 г. учащимся удалось достать книги Я.И.Перельмана “Межпланетные путешествия” и Макса Валье “Полет в мирвое пространство как техническая возможность”. Эти книги были тщательно изучены.
Членами кружка выпускались стенгазета “Юный астроном”. В школе была организована выставка работ кружка (см. фото...).
В 1943 г. О.Гурко пытался поступить в МАИ, но  неудачно (не было зимнего набора) и поступил в МВТУ, где в  1943-1944 гг. организовал астрономический кружок, целью которого было изучение ближайших планет для будущих космических полетов.
Связавшись с ГАИШ, кружковцы добились  разрешения работать на этой обсерватории (см. рис...).

25 стр 0,5 удалить
В МВТУ над кружком шефствовал профессор Ветчинкин В.П. Кружок насчитывал 31 человека. Члены кружка делали экскурсии (например, в МАИ и институт физических проблем). Часть членов кружка поступила в МОВАГО, где слушались доклады на научные темы и там же под руководством профессора Новашина начали делать телескоп-рефлектор.
Активно работали в кружке студенты: В.Г.Белобородов, С.А.Гуляев, Н.С.Генис, Л.С.Мелешнина, Б.З.Вишневский и другие.
Большим энтузиастом ракетной техники был студент МВТУ К.П.Феоктистов.
При кружке МВТУ существовали юношеская секция, состоявшая из учеников 8-х и 9-х классов 593 школы.
Старостой этого кружка был ученик 8 класса этой школы А.Головинчиц. Учащиеся работали над астрономической литературой, делали доклады, занимались в астрономическом кружке Московского Планетария.
С большим энтузиазмом работали над изучением теории и техники реактивного движения также и студенты МГУ - члены организованного в 1944 г коллектива “Ракета” Ими была проведена значительная работа по изучению и пропаганде проблем межпланетных сообщений в МГУ и других городах страны, был выполнен ряд научно-исследовательских работ и внесены предложения, имеющие оборонное значение. Такие видные ученые, как ректор МГУ профессор И.С.Голкин, проректор МГУ по научной части профессор Спицын, член-корреспондент Академии Наук СССР А.А.Космодемьянский, начальник спецкафедры доцент Силаев, декан физического факультета, декан механико-математического факультета генерал-майор профессор А.Н.Голубев, профессора А.А.Померанцев, Х.А.Рахматулин, Власов, Тимирязев и другие относились с сочувствием, одобрением и поддержкой к деятельности студентов - энтузиастов ракетного движения и космических полетов.
Организатор кружка “Ракета” студент физического факультета МГУ Ф.И.Михайлов - энтузиаст межпланетных полетов много и интенсивно занимался популяризацией идей К.ЭЦиолковского, выполнил самостоятельно несколько научно-исследовательских работ, предложил схему пороховой ракеты с камерой сгорания, надвигающейся на цилиндрический постоянно сгорающий корпус, что обеспечивало получение большого отношения начальной массы ракеты и конечной массе, проводил опыты и делал доклады о своих работах, был организатором и участником научных конференций в МГУ по ракетному движению.
В конце 1944 г Б.Р.Пастуховский дал студенту МАИ Я.Колтунову домашний телефон одного из виднейших первых советских ракетчиков Михаила Клавдиевича Тихонравова.
А Большая теплота, душевность и отзывчивость, внимание и энтузиазм и твердая уверенность и последовательность в осуществлении ракетных и космических полетов, разносторонность интересов, огромный опыт и молодой задор, смелость в постановке и решении научных, технических задач, простота, обаяние и справедливость - вот характерные черты человека, который преодолевая все трудности, вместе со своими товарищами по ГИРД рассчитывал, проектировал, изготовлял, испытывал и запускал первую советскую ракету, был одним из руководителей ГИРДа и РНИИ-5, участником и докладчиком первой Всесоюзной Стратосферной Конференции в 1934 г, одним из первых учеников и сподвижников К.Э.Циолковского и Ф.А.Цандера.
Это впечатление о первой встрече с М.К.Тихонравовым, одобрившим деятельность кружка ракетных двигателей в МАИ ( к тому времени уже - коллектива освоения стратосферы и подготовки космических полетов), осталось глубоко в памяти председателя кружка МАИ, не раз и в дальнейшем обращавшегося к М.К.Тихонравову за советом и для консультации. М.К.Тихонравов при первой же встрече обещал свою помощь студентам - энтузиастам, посоветовал организовать для кружковцев факультативные курсы по высотным ракетам и физике атмосферы, рекомендовал в качестве лектора по первому предмету инженера РНИИ-5 П.И.Иванова, указал на необходимость самого глубокого изучения трудов К.Э.Циолковского, сказал, что “труды К.Э.Циолковского должны стать настольной книгой каждого ракетчика; с большим вниманием отнесся к предложениям о воссоздании при Академии Наук СССР Стратосферной Комиссии и проведении торжественных заседаний и научных конференций в день 10-летия со дня смерти К.Э.Циолковского.
В дальнейшем М.К.Тихонравов большей частью через студента Я.Колтунова и до 1948 г, а с 1948 по 1951 г, через студента О.Гурко осуществлял идейное руководство работами студенческого коллектива 28 с 0,95 Московского Оргкомитета объединенных коллективов освоения стратосферы и подготовки космических полетов, он с уважением и вниманием относился к инициативным предложениям студентов, пробуждал в них новую энергию и энтузиазм.
Оргкомитет объединенных коллективов решил вести работу по осуществлению своих целей как “снизу” - путем выявления и воспитания новых энтузиастов и укрепления студенческих коллективов по изучению реактивного движения и подготовке космических полетов в институтах (МАИ, МВТУ и МГУ) и организации подобных коллективов в других ВУЗах и ВТУЗах Москвы и других городов Советского Союза, так и “сверху” - через Академию наук СССР и ЦК ВКП(б) - путем подготовки предложений по организации производственно-научных центров и опытно-конструкторских бюро, имеющих целью научную и техническую проработку и осуществление высотных и космических ракет и искусственных спутников Земли. При этом имелось в виду, что кадры инженеров и научных работников для этих центров и бюро будут, главным образом, поступать из студенческих коллективов энтузиастов ракетной техники и космических полетов.
В июне 1945 г, по предложению председателя студенческого Оргкомитета, было подготовлено и отправлено письмо в Президиум Академии Наук СССР с просьбой восстановить Стратосферную Комиссию при академии Наук и (создать при Академии Наук СССР общество по изучению и освоению стратосферы - для обобщения полученных за последние 10 лет данных о строении атмосферы для централизации и координации всех работ, ведущихся в этой области в Советском Союзе.
При этом предполагалось подготовить и провести в 1946-1947 гг. Вторую Всесоюзную Конференцию по изучению и освоению стратосферы, организовать при Стратосферной Комиссии и Обществе секции подготовки космических полетов и имелось в виду создать научно-исследовательский институт по разработке сверхдальних ракет и по изучению верхних слоев атмосферы, который имел бы конечной целью организацию и техническое осуществление космического полета.
Письмо инициативной группы воссоздании Стратосферной Комиссии, кроме представителей Оргкомитета Я.Колтунов, О.Гурко и Ф.Михайлов) подписали также член-корреспондент Академии Наук СССР Председатель Всесоюзного Астрономо-Геодезического Общества А.А.Михайлов, директор Московского Планетария И.Т.Крашенинников и профессор МАИ А.В.Квасников (см. фото ...).
Избранный в 1945 г президентом Академии Наук СССР академик Сергей Иванович Вавилов, который был в 1934-1938 гг. председателем Стратосферной Комиссии при Академии Наук, с большим интересом и деловитостью отнесся к предложениям инициативной группы, принял в Президиуме Академии наук и дважды имел детальную беседу с Я.Колтуновым и О.Гурко о целях и задачах студенческих коллективов по освоению стратосферы и подготовки технического осуществления космических полетов, указал, как на одну из основных первоочередных задач, необходимость создания метеорологических ракет для одновременного зондирования атмосферы до больших высот в большом числе точек ?30 с0,45 Земли (по меридиану или широте) поддержал направленность и стремления студентов - энтузиастов ракетной техники и космических полетов, сказал, что по его мнению, состояние науки и техники таково, что космические полеты технически могут быть осуществлены при соответствующих материальных вложениях через 4-5 лет.
В ходе беседы обсуждались:
1. Вопросы о создании централизующих и координирующих организаций и учреждений по освоению стратосферы и технической подготовке ракетных стратосферных или космических полетов, причем в качестве вариантов таких организаций рассматривались:
1) Стратосферная Комиссия при Академии Наук СССР,
2) Авиационная академия,
3) Ракетная академия,
4) Советы Авиации и Ракетной техники,
5) Централизованные Научно-исследовательские институты,
6) Наркомат ракетной техники или Управления при наркоматах (или министерствах).
- С.И.Вавилов сказал, что возможны и по-видимому целесообразны сочетания различных вариантов, причем более действенным и постоянно работающим органом по изучению атмосферы будет не Стратосферная Комиссия, а Научно-исследовательский институт атмосферы.
2. Вопрос о студенческих коллективах по изучению и освоению стратосферы и подготовке космических полетов причем студенты (стр291;047) возможности организации специальных учебных факультативных курсов по ракетной технике, физике атмосферы, атомной и ядерной физике,
- работы представителей студенческих коллективов без отрыва от учебы в учреждениях и научно-исследовательских организациях Академии наук и других организациях, близкой к цели студентов направленности, для получения навыков научно-исследовательской работы.
- С.И.Вавилов сказал, что Академия наук сможет в этом отношении оказать студентам помощь.
3. Вопрос о помощи Студенческого Оргкомитета при подготовке обсуждения предложений по развитию ракетной техники в Президиум Академии наук а также о дальнейшей деятельности Оргкомитета.
- С.И.Вавилов сказал, что помощь такая может быть использована в период подготовки к обсуждению и что в дальнейшем деятельность студенческого Оргкомитета может быть полезной для выявления энтузиастов ракетной техники, организации студенческих комплексных научно-исследовательских работ и проведения межвузовских мероприятий студенческих научных обществ (научных конференций, выпуск сборников студенческих работ и др.).
4. Вопрос о проведении 2-й Всесоюзной Конференции по изучению и освоению стратосферы и организации журналов “Стратосфера” и “Ракетная техника”
- С.И.Вавилов сказал, что по-видимому, из-за большого объема информации придется конференции проводить по разделам, более узким. Вопрос о журналах (стр291;0,98) будет решен положительно.

Президент Академии наук СССР академик С.И.Вавилов предложил академику Б.Н.Юрьеву собрать материалы о работе старой Стратосферной Комиссии при Академии Наук СССР и Стратосферного Комитета при Центральном Совете Осоавиахима, наметить план работы новой Стратосферной Комиссии или Института, а также рассмотреть другие предложения Студенческого Оргкомитета по развитию ракетной техники в нашей стране. С.И.Вавилов выдал студентам Я.Колтунову и О.Гурко удостоверения за своей подписью с просьбой оказывать им содействие по всем вопросам, касающимся организации Стратосферной Комиссии (см. фото..) и поручил им оказать помощь академику Б.Н.Юрьеву в сборе материалов.
Академик Б.Н.Юрьев с большой энергией, не считаясь со своим личным временем, подготовил необходимые предложения, а члены студенческого Оргкомитета оказывали ему посильную помощь, бывали с новыми материалами у него дома и в Военно-Воздушной Академии им. Н.Е.Жуковского, разыскивали через Б.Р.Пастуховского материалы Стратосферного Комитета и пр.
Студентам навсегда запомнились глубокий интерес Сергея Ивановича Вавилова одного из виднейших ученых нашей страны - президента Советской Академии наук - к стремлениям и нуждам молодежи, к вопросам изучения и технического освоения атмосферы, к ракетной технике и идеям К.Э.Циолковского, его искрящиеся лучистые молодые глаза, его внимательность, простоту в обращении и деловитость.
В этот же период времени руководители студенческого Оргкомитета решили, используя удостоверения, выданные президентом С.И.Вавиловым Я.Колтунову и О.Гурко, переговорить с крупными учеными о путях и методах и целесообразной очередности и комплексности новых исследований стратосферы и космоса с помощью ракет, выявить отношение к организации новой Стратосферной Комиссии при Академии наук СССР и к созданию новых ракетных институтов.

Беседы председателя студенческого Оргкомитета Я.И. Колтунова с академиками: В.Г.Фесенковым, И.В.Курчатовым, Е.К. Федоровым, М.В.Келдышем, Л.А.Орбели, А.Ф. Иоффе, Г.А. Тиховым, В.К. Аркадьевым, А.Я. Орловым В.Н.Образцовым, И.Е.Таммом, П.Л.Капицей, членами корреспондентами Академии Наук СССР: А.А.Михайловым, А.И.Бергом, Н.Д.Папалекси, профессорами: А.В.Квасниковым, А.А.Космодемьянским, Н.В.Иноземцевым, В.Ф.Юргенсом, Ю.А.Победоносцевым, К.А.Путиловым, И.А.Хвостиковым, М.Ф.Широковым, Е.В.Агокасом, В.Ф.Болховитиновым, представителями Центральной Аэрологической Обсерватории и многими другими показали, что передовые ученые нашей Родины считают деятельность и направленность студенческих объединенных коллективов в области изучения ракетной техники, освоения стратосферы и космоса полезным и нужным делом и обещали свою помощь студентам как в период учебных, так и после окончания Институтов. Они также считали, полезными и необходимыми научно-организационные мероприятия по обобщению накопленного опыта и новому подъему уровня и комплексности работ по изучению и освоению стратосферы Земли, а также мероприятия по развитию новой техники в нашей стране и постановки такой перспективной задачи, как техническое осуществление земных и космических ракетных полетов, хотя сроки реализации последних иногда предположительно относились или на несколько десятков, а в некоторых случаях и на сотни лет против ориентировочных сроков ~ 1955 г первых космических полетов, предусмотренных Программой и Уставом Объединенных студенческих коллективов.
По аналогичным вопросам обращались к крупным ученым также О.Гурко и Ф.Михайлов и другие члены Оргкомитета и студенческих коллективов и беседы с крупными учеными принесли пользу с точки зрения как ознакомления самих студентов с комплексными научными проблемами решение которых было необходимо для осуществления общей цели, так и в смысле подготовки рассмотрения вопросов, обсуждение которых должно было состояться в Президиуме и Отделениях Академии Наук СССР и в ЦК ВКП(б).
Ученые, несмотря на свою загруженность, находили время для подробных бесед со студентами - энтузиастами, и поддерживали страстность и уверенность энтузиастов в осуществлении своих конечных целей, а также глубокий интерес студентов к конкретным вопросам той научной работы, которую они, как правило, проводили параллельно с учебой в институте. Некоторые из них часами рассказывали студентам о проблемах и путях развития “своей” области науки и техники.
Мнения ученых по готовящимся Предложениям полученные в результате бесед с ними представителей студенческого Оргкомитета, также передавались академику Б.Н. Юрьеву и были им учтены в окончательном варианте Предложений.
Осенью 1945 г академиком Б.Н. Юрьевым все необходимые материалы были собраны, Предложения сформулированы и переданы в Президиум Академии Наук СССР, посланы в ЦК ВКП(б). В начале и середине 1946 г Советское правительство приняло ряд постановлений по созданию новых ракетных научно-исследовательских институтов, КБ и заводов и дальнейшему развитию ракетной техники, реализация которых позволила нашей стране в короткие сроки не только ликвидировать отставание в области управляемых ракет на жидком топливе, но и к 1951-1959 гг.) обогнать все другие страны по всем основным вехам создания высотных и межконтинентальных ракет, и осуществления искусственных спутников Земли, космических кораблей и лабораторий.
Начиная с периода обсуждения предложений в президиуме Академии наук СССР и в ЦК ВКП(б), в связи с особым грифом секретности, члены студенческого Оргкомитета не допускались на обсуждения. В Президиуме Академии Наук СССР и в авиационном отделе ЦК ВКП(б), где они неоднократно бывали в конце 1945 и в 1946 г, им сказали, что после окончания институтов энтузиасты смогут работать над любимым делом и будут закреплены за вновь созданными соответствующими организациями с правом выбора места работы.
Заместитель начальника авиационного отдела ЦК ВКП(б) т. Будников, у которого был Я. Колтунов, сказал, что деятельность студенческого Оргкомитета (Совета ПТОРКП) была полезной и собранные в Академии Наук материалы использованы, что приняты решения о дальнейшем развитии новой техники, в частности, ракетной техники в нашей стране, что направленность коллективов следует сохранить, акцентируя большое внимание в ближайшие годы на работах в области “земных” ракет, на изучении немецкой ракетной техники, а также на детальной проработке курсов по ракетной технике в частности, по теории ракетных двигателей, реактивных самолетов и др. которые, в соответствии с предложениями Оргкомитета и развёрнутым решением ЦК ВКП(б), будут читаться опытными ракетчиками в ведущих вузах страны, в первую очередь, в МАИ, а также в МВТУ, МГУ и других Институтах.
Я - председатель Оргкомитета и многие мои друзья - студенты - энтузиасты - члены Оргкомитета и студенческих коллективов по ракетной технике и подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов – ПТОРКП МАИ, МГУ и др. - видели в этих решениях большой шаг вперед к осуществлению своих целей, видели в них и большую долю своих усилий и подтверждение правильности своей деятельности и своевременности поднимавшихся ими вопросов.
Наряду с этой важной для осуществления цели деятельностью, студенческий Оргкомитет предпринял в 1945 г также и другие коллективные мероприятия.
Так в июле 1945 г Оргкомитет организовал экспедиции на специальном теплоходе, арендованном ВАГО, в район полного солнечного затмения в г. Рыбинск студентов членов коллективов подготовки и технического осуществления космических полетов и астрономических кружков МГУ, МВТУ,и МАИ совместно с экспедицией Московского Астрономо-Геодезического общества. Наиболее крупной по численности была группа студентов от МГУ под руководством член-корреспондента Академии наук СССР А.А. Михайлова; в район полного солнечного затмения была также командирована группа в 10 человек во главе со старостой кружка О. Гурко под руководством профессора В.П. Ветчинкина и В.Д. Зернова, причем, в соответствии с приказом директора МВТУ генерал-майора и.т.с. профессора Е.С. Андреева, по возвращении студентов из командировки Совет Студенческого научно-технического Общества должен был заслушать отчет старосты кружка О. Гурко о проделанной группой наблюдателей от МВТУ работе.
Нужно отметить, что лишь небольшой группе участников экспедиции, из-за облачности почти во всех местах расположения астрономических пунктов, удалось провести наблюдения и в полном объеме увидеть картину развития грандиозного Явления природы. Эта группа, в составе которой от МАИ руководителем был студент Ян Колтунов, расположилась на открытой верхней террасе бывшей колокольни, расположенной на высоком левом берегу Волги.
С ошибкой не более 0,5 секунды Я.И. Колтуновым были зафиксированы моменты прохождения лунной тени, и определены моменты времени начала и окончания прохождения проекции диска Луны по диску Солнца.
Исключительное зрелище представляло прохождение через точку наблюдений лунной тени (условия полного солнечного затмения), надвигающейся и затем уходящей от наблюдения, как сплошная темная стена, перемещающаяся со скоростью 1,4 км/сек.
В общеинститутской газете “Пропеллер” от 10.7.1945 г. была помещена заметка Я. Колтунова об этой экспедиции и солнечном затмении 9 июля 1945 г с этого времени в газете “Пропеллер” неоднократно помещались статьи председателя коллектива подготовки космического полета АНТОС МАИ. Более подробные результаты наблюдений в Рыбинске с материалами астрофизических наблюдений в других точках Земли были доложены кружковцам в сентябре 1945 г.
Летом 1945 г по просьбе директора Московского Планетария Н.Т.  Крашенинникова оргкомитетом во время студенческих каникул была оказана помощь в работе на астрономических демонстрационных пунктах.
В этой работе принимали участие студенты МАИ и МВТУ, хорошо знающие астрономию, астрофизику и практически знакомые с астрономическими приборами и техникой наблюдений. Один астрономический пункт Московского Планетария на котором работал руководителем Я. Колтунов и иногда участвовал в работе О. Гурко лишь за два с половиной месяца работы в вечернее время посетили около 4000 человек. Для астрономических наблюдений Солнца, Луны и планет посетители могли пользоваться рефлектором фирмы “Цейсс”, рефлектором и рефрактором советского производства, при пункте работала астрономическая библиотека и мы давали консультации по астрономии и астрофизике. Члены студенческих коллективов МАИ И МГУ проводили в этот период регулярные астрономические наблюдения как в обсерватории МОВАГО, так и на астрономических пунктах Московского Планетария.
Большое значение для сплочения студенческих коллективов энтузиастов ракетных стартосферных и космических полетов имели также подготовленные студенческим Оргкомитетом совместные научные конференции и заседания 19-22 сентября 1945 г в честь 10-ти летия со дня смерти К.Э. Циолковского. В эти дни Оргкомитет объединенных коллективов подготовки космического полета организовал собрания в Московском Доме Ученых, Московском Планетарии, МАИ и МВТУ, на заводе №381, в МОВАГО, 1-ую реактивную конференцию студенческого научного общества МГУ, посвященные памяти К.Э. Циолковского. Значительное число представителей студенческих коллективов МАИ, МГУ, МВТУ по изучению стратосферы и космоса, сотрудников Планетария, членов ВАГО И МОВАГО, сотрудников – энтузиастов авиазаводов №381 и 81 НКАП собрались 22.9.1945 г в Московском Планетарии на заседание, где с вступительным словом выступил профессор К.Л. Баев, а затем выступили бывший член Стратосферного Комитета при Ц.С. ОСОАВИАХИМА И.А. Меркулов с докладом на тему: “Жизнь и творчество К.Э. Циолковского” и председатель студенческого Оргкомитета и коллектива (Стратосферной Секции и Отделения АНТОС МАИ) освоения стратосферы и подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов (ПТОРКП) МАИ Я.И. Колтунов с программным докладом на тему: К.Э.Циолковский и будущее” с изложением в нём также разработанных им Программы – минимум и Программы – максимум и путей изучения и освоения Космоса с использованием технических средств (см. фото...).
Проведение межвузовских мероприятий не мешало студентам-энтузиастом МАИ принимать активное участие в научно-исследовательской работе на кафедре и в лабораториях института, а также во внутристуденческой научно-общественной деятельности и одновременно хорошо учиться.
Начиная с 1945 г. в МАИ ежегодно проводились научно-технические конференции студенческого состава института. Первая конференция состоялась с 7 по 9 июня 1945 г и была приурочена к XV-летию Московского Авиационного Института и посвящена итогам научно-исследовательских работ студентов Института (см. фото)
На конференции в числе 27 докладов были шесть докладов связанных с реактивным движением а именно доклады: студента Бергера М.М. “Истечение из камеры пульсирующего ВРД”, студента Ляпунова Б.В “История реактивного движения в СССР”, студента Я. Колтунова “Применение спектрального анализа для исследования рабочего процесса двигателя” имелось в виду поршневые и ракетные двигатели, студента Борисова Л.С. “Реактивное вооружение самолетов” студента Минаева Л.А “Пути развития одноместных истребителей” и студентов Банкгальдера Р.Н. и Метлицкого К.Ю. “Устойчивость и сопротивление самолета при больших скоростях самолета общего типа и типа “утки”)”.
Активное участие в научно-исследовательской работе в 1941-1945 гг. принимали также и другие члены кружка реактивных двигателей МАИ, (371??0,1) студенты моторостроительного факультета:
А.Д. Дарон, выполнивший под руководством действительного члена Академии наук УССР И.Я. Штаермана работу ”Геометрические и тригонометрические способы решений уравнений высших степеней”, а затем работу “Высотная характеристика прямоточного ВРД”, В.М. Иевлев, выполнивший на кафедре теории авиадвигателей работу ”Исследование реактивного ускорителя” и на кафедре реактивных двигателей “Исследование работы ТРД”; А.В. Волков, Н.С. Новожилов и др., работавшие под руководством профессора - доктора физико-математических наук К.А. Путилова над созданием моделей гидрореактивных двигателей и натурного образца гидрореактивного катера и др.
Я.И. Колтунов с участием А.В. Волкова детально изучали проблемы и возможности использования пондеромоторных сил  при движении Искусственного спутника с рамкой в земном магнитном поле.
Многие студенты, особенно младших курсов - члены кружка выполняли ряд реферативных работ по тематике кружка. Были выполнены также и экспериментальные работы.
Например, под руководством доцента кафедры физики В.Д. Матвеева Я. Колтуновым были выполнены экспериментальные работы “Изготовление диффракционных решеток фотографическим методом”, “Криптоловая печь для тарировки оптических пирометров до температуры 30000С, на кафедре физики была также выполнена под руководством ст. преподавателя С. Лапушинина работа “Реактивное действие электрического ветра” и др.
Многие студенты в ходе исследований экспериментального характера получали навыки работы с электроизмерительными и оптическими приборами высокого класса, учились правильно поставить эксперимент и образовать экспериментальные данные с учетом возможных ошибок измерений.
Кружковцы получали также навыки в постановке задачи на исследование, в составлении плана исследовательской работы, выборе минимально необходимой аппаратуры, определении потребного количества материалов и пр. Кроме того, в ходе экспериментов часто было необходимо иметь дело с УПМ (учебно-производственными мастерскими) МАИ, где студенты часто своими силами изготовляли элементы конструкций своих экспериментальных установок.
Докладчикам первой студенческой конференции за успешное сочетание научно-исследовательской работы с учебой была объявлена в приказе благодарность директора МАИ А.И Михайлова.
На конференции было принято решение о создании Авиационного Научно-Технического Общества Студентов МАИ (АНТОС МАИ).
Осенью 1945 г. когда проводилась работа по оформлению этого общества, были предложения расформировать коллектив освоения стратосферы и подготовки космического полета в состав которого входили около 80 студентов, для создания отделений студенческого научно-технического общества на факультетах. Эти предложения встретили серьезные возражения со стороны членов коллектива энтузиастов.
По предложению председателя коллектива Я.И. Колтунова было решено не дробить уже сформировавшийся коллектив, а на его основе в день 10-ти летия со дня смерти К.Э. Циолковского 19 сентября 1945 г. организовать Секцию и затем Отделение освоения стратосферы и  подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов - ПТОРКП  сначала при Авиамоторном Научно-Техническом Обществе (АМТО) МАИ, названную сначала Стратосферной Секцией, а затем межфакультетским Отделением ПТОРКП АНТОС МАИ. Это решение было поддержано 3 октября 1945 г. Президентом Академии наук СССР академиком С.И. Вавиловым, который написал на листе с подготовленным Я. Колтуновым Планом работ Секции: “Дело считаю полезным. Академия наук может в этом направлении оказать студентам помощь лекциями и лабораториями” (см. фото).
Одобрил План 6 октября 1945 г. после посещения Я. Колтуновым С.И.  Вавилова и директор МАИ профессор - доктор технических наук заслуженный деятель науки и техники Н.В. Иноземцев.
Официальным руководителем Стратосферной Секции АНТОС был назначен заведующий кафедрой Теории Авиационных Двигателей МАИ заслуженный деятель науки и техники Александр Васильевич Квасников, который и до образования Стратосферной Секции оказывал студентам большую помощь, поддерживал инициативы Я. Колтунова. Я.И Колтунов добился оформления более 100 активных членов Отделения к секретной работе, что позволило им пользоваться более новыми результатами научно-технических разработок. Из-за большой занятости А.В.  Квасникова фактическим научным руководителем студенческого коллектива энтузиастов ракетной техники - ПТОРКП в МАИ был инициатор создания и организатор этого коллектива Ян Колтунов, детально изучивший доступные тогда многие покупаемые им в магазинах, имеющиеся в его домашней библиотеке, подаренные ему инженером Разиным или имеющиеся в библиотеке Московского Планетария и в других библиотеках книги К.Э. Циолковского, Ю.В.  Кондратюка, Ф.А. Цандера, Е.С. Зенгера, М. Валье, М.К. Тихонравова, Б.С. Стечкина, С.П. Королёва, труды ВКИС (первой Всесоюзной конференции по изучению стратосферы), книги А.Я. Штернфельда, Е.С. Лангемака и В.П. Глушко, Мориса Руа, Н.А. Рынина, Я.И. Перельмана и др, книги по авиации (Самолёт У-2 – По-2, Р-5, Джорданова, по аэронавтике и др.), книги по космическим лучам, по астрономии, астрофизике, физиологии и психологии, атомной физике, физике атмосферы, истории науки и техники и др. Особенно большое внимание Я. Колтунов обращал на книги К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера, где упоминалось о составных ракетам  и эскадрильях  самолётов.
После знакомства Я.Колтунова с М.К. Тихонравовым Михаил Клавдиевич Тихонравов, работавший тогда в НИИ-1 МАП, узнавший, что Ян Колтунов не только изучал многие научно-технические книги, разработал ряд эскизов различных летательных аппаратов, строил их модели, макеты, испытывал в авиамодельном кружке, участвовал в кружках при Московском Планетарии,  но и летал на планерах, аэростате, окончил парашютную, планерную, снайперскую, автомотошколы, прошёл тренировки в барокамере, был членом ВАГО И МОВАГО, написал по своей инициативе ряд писем с Предложениями по развитию отечественной ракетной техники, авиации и космонавтики, изучению и освоению стратосферы и космоса (в Академию наук СССР, в ЦК ВКП(б) – ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ, Президиум ЦС ОСОАВИАХИМа, ГАУ, МВ, МАП, ВКВШ, ГУ ГУГМС, ЦАО и др.), согласился по просьбе Я. Колтунова быть неофициальным консультантом Секции и  Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ (через Я. Колтунова).
В газете “Пропеллер” №31 (621) от 9 октября 1945 г была напечатана статья студента 4-го курса моторостроительного факультета Я. Колтунова “Организацмия Секции по изучению стратосферы” (см. фото...).
Актуальность поставленных секцией задач и большой интерес студентов к новым сложным и разносторонним проблемам новой техники сделали Стратосферную Секцию АНТОС самой интересной и, поэтому, самой популярной и многочисленной секцией, единственной в МАИ межфакультетской секцией ПТОРКП АНТОС. На общем собрании Секции, на котором присутствовало более 100 студентов, был избран Совет Стратосферной Секции в составе 6 человек из числа наиболее активных членов предшествующего Секции студенческого коллектива (освоения стратосферы и подготовки космического полета); оргбюро Секции в составе 4-х человек, редактор газеты “Освоить стратосферу” и художник стенгазеты.
В первый состав Совета Секции ПТОРКП вошли студенты Я.И.  Колтунов, (председатель Совета), студенты 4-го курса моторостроительного факультета Р.Л. Василюк, В.М. Иевлев, В.А. Липаев, Ю.М. Маривит и студент 4 курса самолетостроительного факультета Ю.А. Горелов (член Совета Секции).
В первое оргбюро Секции, обязанностями которого были организация экскурсий, вовлечение новых членов, связь и НИИ и коллективами других институтов и городов, были избраны студены 4 курса К.П. Власов и Э.И. Фунштейн.
.
До создания Совета Я.Колтуновым с 1943 года подготовливались и выпускались впервые уникальные научные стенные газеты «Освоить стратосферу» и «Путь в космос» длиной до 15 м каждая с его статьями и рефератами по проблемам ракетной и авиационной науки и техники, изучения и освоения аэросферы Земли, метеорологии, жизни человека в экстремальных условиях, в замкнутом пространстве, атомной физики, радиолокации. В этих газетах Я. Колтунов помещал разработанные им перечни тематики научных работ и технических разработок по ракетным двигателям, аэродинамике, газодинамике, теплообмену, физике атмосферы (аэросферы), выбору материалов конструкций, приборостроению которые было необходимо решить для подготовки осуществления ракетных полётов в атмосфере и в космосе. Эти газеты вывешивались в вестибюле главного корпуса МАИ у зала «А» и вызывали постоянно огромный интерес не только студентов всех факультетов МАИ, но и преподавателей.
Для разгрузки председателя Совета Я.И. Колтунова редактором стенной газеты Стратосферной Секции на собрании был избран студент 4 го курса моторостроительного факультета А.Д. Дарон, а художником - его сокурсник К.И. Светушкин. Прекрасное художественное оформление газеты К.И. Светушкиным сделало газету «Путь в космос» ещё более привлекательной.
На этом же собрании было принято решение организовать, начала 1946 г Студенческую Конструкторскую Бригаду (СКБ) Стратосферной Секции АНТОС. Их руководителем был избран Я. Колтунов. Был также принят план работы Секции в октябре -декабре 1945 г. и
-первом семестре 1946 г и утверждена Программа Секции (см. фото...).
Новый план работы Стратосферной Секции АНТОС, составленный 16.9. 1945 г предусматривал на осень 1945 г - начала 1946 г:
- изучение членами Секции факультативных курсов “Физика атмосферы” и “Атомная физика”;
- участие в научно-исследовательской работе при научных институтах Академии Наук СССР и на заводах НКАП;
- организацию конструкторской группы (бригады для проектирования высотных ракет и стратоплана);
- регулярное проведение собраний, на которых члены Секции должны извещаться о новинках в области строения атмосферы Земли, ракетной техники и смешанных областей науки и техники (см. фото...).
Президент С.И. Вавилов во время одного из его посещений Я. Колтуновым рекомендовал председателю Секции обратиться к своему ученику- профессору - доктору физико-математических наук Хвостикову И.А. - крупному специалисту физики атмосферы с просьбой прочесть в МАИ факультативный курс “Физика стратосферы”, и в Спецлабораторию №2 Академии Наук СССР (позже - Институт Атомной энергии АН СССР) с просьбой прочесть факультативный курс “Атомная физика”.
Профессор И.А.                Хвостиков (см. фото...) с готовностью согласился прочесть курс из 2-х частей (общей и специальной), составил его план (см. фото..) в расчете на 15 двухчасовых лекций 1-ой части курса и столько же лекций второй части.
В середине октября 1945 г профессор-доктор физико-математических наук М.Ф. Широков прочел для Стратосферной Секции АНТОС лекцию на тему “Атомная бомба и перспективы использования внутриатомной энергии”. Лекцию слушало более 200 студентов и преподавателей МАИ.
В 1945 г некоторые студенты принимавшие активное участие в годы Великой Отечественной войны в научно-исследовательской работе на кафедрах в МАИ без отрыва от учебы были представлены к награждению медалями “За доблестный труд в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941-1945 гг”. В числе награжденных был и председатель Совета Стратосферной Секции ПТОРКП Я.И. Колтунов, представленный к награждению за участие в воссоздании спектральной лаборатории МАИ и в выполнении оборонных заказов авиационных заводов в 1943-1945 гг. в период работы в этой лаборатории без отрыва от учебы в институте.
С большим интересом к деятельности студентов-энтузиастов, и их стремлению овладеть последними достижениями физики ядра и использовать эти достижения для полетов в космос отнеслись директор Спецлаборатории №2 Академии наук СССР академик Игорь Васильевич Курчатов и его заместитель профессор Игорь Николаевич Головин, к которым по рекомендации президента С.И.Вавилова, обратился председатель Стратосферной Секции АНТОС с просьбой выделить специалиста, который бы прочел студентам - членам Секции факультативный курс по атомной физике, а также высказать требования к метеоракете с точки зрения размещения на ней аппаратуры для регистрации космических лучей. Во время этой беседы, состоявшейся в спецлаборатории №2, обсуждался также вопрос о возможности участия Спецлаборатории №2 или другой специализированной организации в работах по исследованию стратосферы и космического пространства.
И.В. Курчатов сказал, что спецлаборатория сможет принять участие в работе по изучению стратосферы, большое практическое значение имеют одновременные подъемы на ракетах аппаратуры для исследований космических лучей в верхние слои атмосферы в различных точках по геомагнитному меридиану. Он высказал также требования к ракете с точки зрения перегрузок и объему научных приборов, условий размещения и спасения полученных в полете материалов, вибраций и продолжительности работы аппаратуры в полете. И.Н. Головин (фото...) высказал согласие прочесть для Стратосферной Секции АНТОС курс лекций по “Атомной физике”.
Указанный факультативный курс, И.Н. Головин прочел для Стратосферной Секции АНТОС в октябре-декабре 1945 г.
Продолжение курса под названием “Введение в физику атомного ядра”, также из 10 лекций, прочла в 1946 г для Стратосферной секции доцент кафедры физики Э.М. Фрадкина. Курсы лекций по “Физике атмосферы”, “Атомной физике” и “Введению в физику атомного ядра” читались лекторами очень интересно и привлекали не только членов Стратосферной Секции, но и студентов других кружков и отделений АНТОС и преподавателей.
В ноябре 1945 г Студенческий Московский Оргкомитет освоения стратосферы и подготовки технического осуществления космических полетов выступил по предложению Я.Колтунова инициатором создания печатного органа студенчества Москвы или Союза ССР - еженедельной -“Студенческой научной газеты” или журнала.
Через такую газету или журнал имелось в виду: вовлекать новых студентов в научно-исследовательскую работу, доводить до сведения широких масс студентов и обсуждать проблемы, встающие перед современной наукой и техникой и пути их решения, популяризовать эти проблемы и заинтересовать и привлечь к их разрешению широкие массы советского студенчества.
Письмо в ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ м Всесоюзный Комитет Высшей Школы (ВКВШ) с соответствующим предложениями и их кратким обоснованием, подготовленное Я.И. Колтуновым, было подписано также Оргкомитетом, представителями дирекции и ЦК ВЛКСМ МАИ, МВТУ и МГУ Инициативу студентов поддержал также академик Б.Н. Юрьев, который писал “Создание научной студенческой газеты считаю делом весьма полезным” (см. фото..)
В тот период времени, тем не менее, такая газета не была создана. Вместо нее несколько позже был создан журнал “Советское студенчество”.
В октябре 1945 г. Студенческий Московский Оргкомитет (Совет объединённых коллективов ПТОРКП) составил отчет о проделанной за 1945 г. работе (см. фото...). В отчете указывалось, что только в студенческих коллективах по изучению стратосферы МАИ, МВТУ и МГУ к концу 1945 г насчитывалось тогда, соответственно 112, 40 и 30 человек Стратосферных Секций, т.е. всего более 180 человек.
В подготовленном Я .Колтуновым отчете приводились также планы работы Секций на 1946 -1947 гг.
В плане работы Стратосферной Секции МАИ на 1946 г планировались:
2) факультативные курсы (“Атомная физика”, “Физика атмосферы”, “Основные вопросы космического летания”), ряд докладов и лекций, в том числе на темы: “Современные ЖРД самолета”, “Высотные скафандры и герметические кабины”, “Стратосферные ракеты”, “Применение атомной энергии” и др.
2) Экскурсии (в ЛИИ -Летно-исследовательский институт, в ЦАО- Центральную Аэрологическую Обсерваторию ГУГМС - Главного управления Гидрометеослужбы, в Институт физических проблем и др.).
3) Участие в практической работе в НИИ и на заводах по совместительству с учебой.
4) Участие в проектирование ракеты для изучения стратосферы на высотах 50-100 км.
5) Проектирование ракетного самолета для высот 25-50 км. (см. фото...).
В 1945-1946 гг. ряд студентов - членов Стратосферной Секции поступили на работу в Научно-Исследовательские институты и на заводы НКАП (Наркомат Авиационной промышленности) по совместительству с учебой и без отрыва от работы в Секции (студенты моторостроительного факультета: В.Н. Комягин, А.В. Волков, Я.И Колтунов, и др. студенты - самолетостроительного факультета Ю.В. Воеводин, Н. Новожилов, Р.Колесников и др.). Эти студенты, как правило, принимали активное участие в проектно-конструкторской и научно-исследовательской работе заводов, работали конструкторами, выполняли самостоятельно исследования и расчеты по конкретным образцам разрабатываемых опытными заводами боевых самолетов, реактивных двигателей и др. Они использовали накопленные опыт и материалы при разработке дипломных и курсовых проектов. Заводы были, большой частью, довольны работой студентов и давали им деятельность(421???низ) хорошие характеристики (см. фото).
Наряду с решением технических задач по предложению Я. Колтунова Совет студенческого коллектива энтузиастов ракетных и космических полетов МАИ считал не менее важными также вопросы биологического обеспечения полетов на ракетах, ракетных самолетах и космических кораблях, решение проблемы длительной жизни человека, животных и растительных организмов в замкнутом пространстве, решение проблемы авиационной медицины, создания герметических кабин, обеспечение необходимого газового и теплового режима ракетных аппаратов.
Кроме того, одной из важных задач Стратосферной Секции АНТОС коллектива считалась заблаговременная подготовка пилотов и экипажей для ракет и космических кораблей из числа наиболее грамотных технически и имеющих несколько специальностей, опыт научно-исследовательской теоретической и экспериментальной работы и широкие комплексные познания и хорошо подготовленных физически инженеров-энтузиастов ракетных космических полетов.
С этими целями в сентябре 1945 г. при Стратосферной Секции АНТОС МАИ была организована Лётно-исследовательская группа (ЛИГ), в состав которой входили 18 студентов. Начальником группы был избран председатель Стратосферной Секции Я.И. Колтунов, который прошел ранее летную подготовку по программе планерной школы имел разностороннюю физическую подготовку, окончил снайперскую школу, автошколу, имел спортивные разряды и был чемпионом по плаванию, академической гребле) и глубоко интересовался работами по авиационной и спортивной медицине, биофизике и психологии (В 1943-1945 гг. им были проработаны труды И.П. Павлова, И.М. Сеченова, П.П. Лазарева, руководство для врачей и студентов “Авиационная медицина”, работа В.А. Спасского ”Физиолого-гигиеническое обеспечение полетов в стратосфере”, “Сборник по биологическому действию ультрафиолетовых лучей”, ряд курсов, читаемых в медицинских институтах и др.).
В состав Летно-исследовательской группы Стратосферной Секции АНТОС МАИ входили также инструктор парашютной школы ЦС Осоавиахима МАИ студент А.Ф. Плонский, студенты моторостроительного факультета Г.Н. Шлихтер, Р.Л. Василюк, В.А. Липаев и др.
В эту группу были вначале включены также представители студенческих коллективов МВТУ студенты О.В. Гурко, В.С. Демин и др.
Научным руководителем Летно-исследовательской группы Секции был заведующий кафедры авиационной медицины Центрального Института Усовершенствования Врачей (ЦИУВ), председатель Всесоюзного Общества Авиационных врачей полковник медицинской службы профессор Владимир Владимирович Стрельцов - горячий энтузиаст высотных полетов и идей К.Э. Циолковского, не раз сам поднимавшийся на большие высоты как на аэростате так и в барокамерах и термобарокамерах. Он же, вместе со своими сотрудниками подполковником медицинской службы Хазен и майором медицинской служды Е.О. Кузнец руководил тренировками членов группы к высотным полетам в барокамере на кафедре авиационной медицины Военного факультета ЦИУВ.
Первыми полный комплекс высотных тренировок с подъемом на высоту до 12400 м. прошли члены группы, студенты Я.И. Колтунов и О.В. Гурко, которые прошли также специальную медицинскую комиссию в Центральной врачебно-летной экспертной лаборатории ГВФ (см. фото).
При одном из подъёмов вместе с Я.И. Колтуновым у О.В. Гурко началась кессонная болезнь, он потерял сознание. Заметивший это Я.И. Колтунов немедленно  сообщил руководителю испытаний о  том, что О.В. Гурко потерял сознание. Был осуществлён спуск, О.В. Гурко пришёл в сознание, однако совершенно не осознал и не помнил, что произошло
Незадолго перед этим В.В. Стрельцов рекомендовал начальнику летно-исследовательской группы Стратосферной Секции обратиться в Центральную Аэрологческую Обсерваторию (ЦАО) ГУГМС, где имелась возможность провести с исследовательской целью полеты на аэростатах. Соответствующая договоренность с руководителями ЦАО известными аэронавтами Г.И. Голышевым (начальник ЦАО) и П.П. Полосухиным (начальник летного отряда ЦАО) была достигнута, и 14-15 ноября 1945 г Я.И. Колтунов вместе с майором В.И. Почекиным совершили комбинированный ночной и дневной полет продолжительностью более 15 часов максимальной высотой подъема 5000 м на аэростате ВР-66 кубатурой 600 м3. В ходе полета были проведены ряд наблюдений, а также проведено зондирование параметров воздуха по трассе полета протяженностью по прямой более 450 км. от Москвы ст. Долгопрудная до берегов Волги (район города Пучеж). Отчет о полете обсуждался на собрании летно-исследовательской группы Секции; в газете “Пропеллер” МАИ 26 декабря 1946 г была помещена статья Я. Колтунова “Полет на аэростате” (см. фото..). Дальнейшее участие О.В. Гурко в испытаниях и полёте его на аэростате запретила его мама.
В ходе дальнейшей работы и тренировки членами группы были проведены под руководством В.В. Стрельцова следующие экспериментальные работы с проверкой полученных результатов на себе при подъемах “Выбор наилучшего состава воздушного (карбоген) высотного дыхания организма человека”, “Адаптация глаза человека на различных высотах в открытой кабине”, “Влияние резкого изменения высоты полета в открытой кабине на организм человека”, “Влияние многократных в ходе одного полета резких изменений высоты на организм человека” и др.
В.В. Стрельцов говорил, что наилучшей приспособляемостью к различным, в том числе резким изменениям условий высотного скоростного полета из всех 18 испытанных членов летно-исследовательской группы был начальник ЛИГ Стратосферной секции Я.И. Колтунов.
Он  отмечал что выносливость и работоспособность в высотных условиях Я. Колтунова сравнима с таковыми известных испытателей парашютистов-высотников. Я.И. Колтунову предлагалось поступить в Высшую школу летчиков в Люберцах, однако из-за необходимости бросить учебу в МАИ это предложение тогда не было принято (совмещение учёбыв МАИ и в школе .
В.В. Стрельцов во время тренировок начальника группы использовал повышенные режимы испытаний, например, скорость подъема и опускания 300-500 м/сек и более (до1,5-2,0 км/сек), подъем на высоту до 8 км без кислородного прибора, подъем с кислородным прибором до высоты 12400 м, длительное пребывание на этой высоте и т.д.
Являясь сам одним из виднейших знатоков авиационной медицины, участником и докладчиком 1 Всесоюзной Конференции по изучению стратосферы, одним из тех, кто разработал требования к кабинам и высотному оборудованию и готовил советских стратонавтов к высотным и рекордным полетам на стратостатах и парашютистов к высотным прыжкам, В.В. Стрельцов много рассказывал членам летно-исследовательской группы Стратосферной Секции АНТОС о работе Стратосферной Комиссии, о первых шагах и интересном жизненном пути многих исследователей стратосферы, рекордсменов Советского Союза, летчиков и парашютистов, о проблемах невесомости, воздействия на человека частиц  больших энергий, ультрафиолетового излучения и пр.
Под руководством В.В. Стрельцова члены группы составили ряд статей по вопросам, связанным с биологическим обеспечением высотных и космических полетов, некоторые из которых были помещены в сборник трудов Стратосферной Секции АНТОС “Путь в космос” №1, вышедшей в 1946 г, а также в стенных научно-технических газетах Секции.
К числу подобных статей и рефератов относятся работы студентов П.Ф.Кузнецова “Физиология полета”, Ю.М. Марквита “Геометрические кабины”, Г.Н. Шлихтера “О выносливости человека в отношении некоторых ударных перегрузок, встречающихся в летной практика” , Я.И.  Колтунова “Физиалогия высотного полета “ и др.
В стенной газете и сборнике трудов “Путь в космос”№ 3 Стратосферной Секции была напечатана также специально напечатанная для Секции статья профессора В.В. Стрельцова “С каких высот и почему необходимо летать в герметических кабинах” (см. фото...)
Указанные статьи и беседы с В.В. Стрельцовым способствовали ознакомлению многих студентов МАИ со специфическими задачами обеспечения безопасности полетов личного состава авиации, с основными задачами авиационной медицины, с основными проблемами биологического обеспечения полетов человека в верхних слоях атмосферы Земли и в космическом пространстве.
В 1946 г. наиболее активные участники летно-исследовательской группы Стратосферной секции АНТОС МАИ (В.Г. Ветров, Г.Н. Шлихтер, Я.И. Колтунов) окончили также парашютную школу при Московском Парашютно-Планерном клубе с хорошими и отличными оценками (см. фото..), где занимались под руководством известной воздушной спортсменки О.В. Сущинской, давшей путевки в жизнь многим советским парашютистам, в том числе и рекордсменам Европы и мира. Ряд отличных прыжков совершил также студент факультета радиолокации А.Ф. Плонский - инструктор парашютного спорта.
Во время одной из бесед с профессором В.В. Стрельцовым Ян Колтунов узнал, что, еще до Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. профессор предпринимал много усилий для организации при МАИ кафедры авиационной медицины, что в то время в МАИ под его руководством была построена и пущена в действие барокамера, но кафедра организована не была.
Совет Стратосферной Секции АНТОС, считая, что создание кафедры авиационной медицины в МАИ, снабженной барокамерой и другими средствами изучения проблемы физиологии полета, приведет к новому повышению качества и комплексности подготовки выпускаемых МАИ авиационных специалистов, подготовил соответствующие предложения и организовал восстановление барокамеру, имеюшуюся в институте.
Активное участие в восстановлении барокамеры в МАИ приняли члены Стратосферной Секции студенты В.А. Липаев и Ю.М. Марквит.
Барокамера была восстановлена, но кафедра авиационной медицины при МАИ, Предложения о создании которой были направлены Советом Секции в Министерство Высшего Образования и Министерство Авиационной промышленности, организована тогда не была, а Предложения, насколько известно в Министерствах были утеряны.
Профессор В.В. Стрельцов говорил студентам - энтузиастам летно-исследовательские группы, что, хотя ракетная техника быстро движется вперед, тем не менее организация полета человека на ракетах может затянуться на 5-7 лет, а возможно и более. Поэтому “если члены группы сохранят свой энтузиазм, а полезность их в качестве пилотов ракет и космических кораблей будет со временем возрастать-по мере накопления опыта и знаний инженерной практики, расширения кругозора и т.п. то важным вопросом - говорил В.В. Стрельцов- “является сохранение за эти годы здоровья и “космической” работоспособности”. Методами для этого являются не снижение затраты своей энергии и затрачиваемого ежедневно труда, а обязательные регулярные занятия спортом, особенно плаванием, легкой атлетикой ежедневной гимнастикой, участие в туристских походах и т.п.
Светлый образ профессора авиационной медицины Владимира Владимировича Стрельцова, его энтузиазм и чуткое отношение к молодежи, его настроения стратонавтам и космонавтам, его жизнь на высоком накале “навсегда запомнились членам Стратосферной Секции АНТОС  МАИ.
В соответствии с принятым на 1944 - 1947гг. годы планом работы Стратосферной Секции и Отделения ПТОРКП АНТОС в 1944 - 1946 гг. была создана и регулярно работала Студенческая Конструкторская Бригада (СКБ) Секции, в которую вошли сначала 18, а несколько позже 30 наиболее активных членов Стратосферной Секции, в том числе все члены Совета Секции. Начальником бригады, был избран председатель Совета Секции Я.И. Колтунов, работавший в этот период, без отрыва от учебы в МАИ, (52ст??0,15) на авиационном заводе, где главным конструктором был С.А. Лавочкин.
Основными задачами СКБ Стратосферной секции АНТОС были:
- ознакомление членов СКБ с практическими методами расчета ракетных двигателей и ракет;
- детальное ознакомление членов СКБ с современными ракетными двигателями и ракетами и перспективой их развития;
- подготовка кадров к решению конечных задач секции -технического осуществления  космических полетов и полного освоения атмосферы Земли;
- разработка проекта и расчет высотной метеорологической ракеты на высоту 50-100 км;
-разработка проекта ракетного пилотируемого самолета на высоту 25-50 км.
19 марта 1946 г. в общеинститутской газете МАИ “Пропеллер” № 18(649) была опубликована статья председателя Совета Стратосферной Секции под названием “Путь в космос”, в которой рассказывалось о работе Стратосферной Секции и ее планах на 1946 г, а также о начале работы СКБ и ее задачах (см. фото..).
В статье указывалось, что НИИ-1 НКАП и завод, где главным конструктором С.А. Лавочкин, взяли шефство над Стратосферной секцией АНТОС, консультантами СКБ были инженер П.И. Иванов и профессор А.В. Квасников.
В связи с расширившимися задачами Стратосферной секции в Совет Секции на одном из собраний в феврале 1946 г было решено включить представителей Оргбюро, редактора и художника газеты, т.е. еще 6 человек; а студенты Ю.А. Горелов, В.М. Иевлев и Ю.М. Маравит были избраны заместителями начальника СКБ, студент Р.Л. Василюк был избран ответственным по организационным вопросам и хозяйственной части (которая к тому времени появилась в СКБ и Секции), а студент В.А. Липаев - ответственным по учету и приему в члены Стратосферной Секции АНТОС (см. фото...)
В этот период для СКБ - Стратосферной Секции были выделена постоянная комната, план работ СКБ был включен в план научно-исследовательских работ МАИ на 1946 г.
По просьбе Я.И. Колтунова и рекомендации М.К. Тихонравова с марта по август 1946 г инженер НИИ-1 НКАП П.И. Иванов прочел для СКБ факультативный курс “Практический курс высотных ракет”, состоявший из 18 лекций. В этот же период профессор И.А. Хвостиков читал для Стратосферной Секции АНТОС курс “Физика атмосферы”.
На первом же занятии СКБ была Я.И. Колтуновым была предложена и поставлена задача на проектирование высотной ракеты; были рассмотрены, приняты и  заданы:
- высота подъема - 100 км,
- вес полезного груза - 5 кг (1 вариант),
50 кг (2 вариант).
- начальный вес ракеты (1 вариант) - 50 кг;
- начальный вес ракеты (2 вариант) -500 кг;
- продольные перегрузки - не боле 25!
- объем полезного груза - 4 дм3 (1 вариант);
50 дм3 (2 вариант).
Проектирование было решено разделить на три этапа:
1) выбор параметров и характеристик ракеты по некоторым данным (срок сентябрь 1946)
2) разработки и проверочный расчет эскизного проекта ракеты в двух вариантах (срок декабрь 1946 г)
3)разработка рабочего проекта ракеты.
По рекомендации официального научного руководителя Стратосферной секции профессора А.В.Квасникова разработку рабочего проекта ракеты было решено перенести на 1947 г.
Первые проработки показали большую сложность поставленной задачи и отсутствие даже в специальной литературе и в технических проектах многих практических решений, необходимых для разработки проекта.
В то время еще не было методики выбора диаметра ракеты, давления в камере сгорания и коэффициента начальной нагрузки, не было достаточно надежных и проверенных данных об изменении плотности воздуха на высотах более 12-15 км, не было комплексной методики выбора рациональных параметров  ракет. Не отвечали еще на эти вопросы и лекции по ракетным двигателям и самолетам, которые читались в МАИ начиная с конца 1945 г.
Студенты члены СКБ практически осваивали методы баллистического расчета ракет (методы Рунге-Кутта и Адамса), расчет с помощью баллистических таблиц, тепловой расчет (методы Ваничева, Зельдовича и Полярного), расчет теплопередачи (по Илюхину) и многое другое.
Студенты в своих проработках создавали также методы баллистического проектирования высотных ракет с постоянным расходом топлива (Я.И. Колтунов), определения наивыгоднейшего закона изменения расхода топлива высотной ракеты по высоте (Я.И. Колтунов, Ю.А. Горелов, В.М. Иевлев,) разрабатывали катапультные устройства для высотной ракеты и метод их расчета (Б.А. Адамович), вопросы расчета теплопередачи в ракетных двигателях (В.М. Иевлев), вопросы устойчивости и стабилизации ракет (Ю.А. Горелов), оценивали возможности использования приемо-передающих устройств (А.Ф.  Плонский), занимались выбором формы и размеров камеры сгорания (А.Д. Дарон), материалы и конструкции корпуса ракеты (К.И. Светушкин, Ю.А. Горелов), конструкций головки с приборами в головной части ракеты (Р.Л. Василюк и В.Г. Ветров); оценивали и выбирали топливо (Ю.М. Марквит), (стр521??0,8) вопросами зажигания при запуске и схемой пуска ракет (Г.Н. Шлихтер и К.П. Власов), вопросами выбора материалов и технологии(Ю.М. Марквит), расчета баков на прочность (М.В. Сохор, Ю.А. Горелов) и др. Все указанные члены СКБ в период проектирования ракеты выполнили и так называемый “ракетный минимум”: несколько расчетов баллистических траекторий, несколько тепловых и газодинамических расчетов, несколько расчетов теплопередачи.
Предварительные расчеты показали, что одиночная ракета на существующих жидких топливах с системой подачи при заданных исходных данных (начальный вес и в??53;0,1 не может достигнуть указанной высоты 100 км без уменьшения веса конструкции на активном участке траектории. Поэтому по предложению начальника СКБ было решено разрабатывать последовательно-составную ракету, состоящую из двух ступеней и в то же время рассмотреть возможность создания одиночной ракеты на жидком топливе с большим отношением начальной массы и конечной за счет использования надвигающейся камеры сгорания и выгорания корпуса ракеты по мере подъема.
Основными идеями, заложенными в студенческий проект двухсоставной метеорологической ракеты СКБ, были следующие:
- топливо самовоспламеняющееся на основе азотной кислоты. Как вариант - несамовоспламеняющееся топливо азотная кислота + керосин с пороховым воспламенителем;
- корпус обеих ступеней ракеты - несущий, являющийся внешними стенками баков горючего, внутри баков горючего - цилиндрические алюминиевые баки окислителя;
- камеры сгорания - грушевидной формы с двойными стенками, охлаждаемые горючим (сопло и часть камеры) и окислителем (внутреннего охлаждения скоростной части камеры и критического сечения сопла горячим и теплонапряженностью объема камеры 500-800 кал/литр;
- подача компонентов топлива - выдавливанием посредством пороховых газов из пороховых аккумуляторов давления; в качестве аккумулятора давления для первой ступени используется камера сгорания второй ступени ракеты;
-для повышения скорости схода ракеты с пускового станка в камере сгорания первой ступени размещается пороховой метательный?? заряд с пороховым воспламенителем и электрозапалом, горящий при низком давлении и обеспечивающий или улучшающий после выгорания воспламенение основных компонентов, а также обеспечивающий скорость ракеты к моменту воспламенения основных компонентов порядка 50-100 м/сек, горящий порох в аккумуляторе давления первой ступени обеспечивает при спаде давления в баках воспламенение компонентов топлива во второй ступени и последующее разделение ступеней;
- камера сгорания с теплоизоляцией обеспечивающей без прогара стенок длительную (до 30-40 сек) работы аккумулятора давления первой ступени т кратковременное (0,3-0,5 сек) сгорание метательного заряда в камере первой ступени при старте;
- усиление корпусов обеих ступеней ракет путем их обмотки нагартованной стальной проволокой с окраской и лакировкой внешней поверхности ракеты для уменьшения ее ародинамического сопротивления;
- ракета оперенная с двумя вертикальными придания устойчивости - за счет закрутки воздушных стабилизаторов или использования прямых стабилизаторов с применением для самоурпавления на активной участке гировоздушных рулей;
- система спасения приборов - парашютная с приземлением на тросовой  амортизатор и, двухступенчатым парашютом;
- отделяющаяс в начале пассивного участка головная часть ракеты с приборами, обеспечивающими регистрацию параметров атмосферы или космических лучей в период спуска ракеты;
- применение для соединения ступеней стяжного пояса с пироболтами разделения, срабатывающими при догорании порохового заряда аккумулятора давления первой ступени и использование аналогичной конструкции узла соединения головной ракеты с корпусом второй ступени.
Некоторые идеи заложенные в конструкцию ракеты, были в то время оригинальными, но требовали немалого времени для своего практического разрешения; поэтому иногда  приходилось идти на упрощения и утяжеление конструкции ракеты. Например, вместо порохового аккумулятора давления был, в качестве варианта, рассмотрен воздушный (азотный) аккумулятор давления.
Наряду с основными расчетами, проводились также и методические расчеты, служившие для выбора наивыгоднейших вариантов, а также для сравнения с перспективными решениями. Были проведены, например, тепловые и баллистические расчеты ракет, использующихся в качестве топлива теторанитрометан и керосин, жидкий кислород и керосин и др.
В начальный период работы СКБ с 6 по 8 мая 1946 г  состоялась вторая научно-техническая студенческая конференция, посвященная итогам работы АНТОС МАИ за 1945-1946 учебный год. На конференции в числе 22 докладов студентов были представители от Стратосферной секции доклад студентов 4 го курса моторостроительного факультета В.М. Иевлева “Исследование работы турбореактивного двигателя (ТРД) на примере двигателя ЮМО-004” и Я.И. Колтунова “Совместная работа винтового и струйного реактивных двигателей” (см. фото..).
Оба доклада получили высокую оценку и решением совета АНТОС были рекомендованы в числе 4-х лучших докладов от МАИ на городскую студенческую конференцию (см. фото..).
Работа конференции была освещена в газете “Пропеллер” №27(659) от 14 мая 1946г. (см. фото   ).
Наряду с работой над проектом ракеты, члены Стратосферной Секции и ее СКБ и Летно-исследовательской группы организовали и провели ряд экскурсий в Научно-Исследовательские институты, на заводы и другие учреждения.
Например, лишь в первой половине 1946 г состоялись экскурсии с научно-познавательными целями: в Институт Физических Проблем, где студенты ознакомились с новейшей физической аппаратурой для получения жидких газов, исследования высоких температур, явлений сверхтекучести и др; в Летно-испытательный Институт Министерства Авиапромышленности на выставку реактивных самолетов и в термообработку, в ЦАГИ и Бюро Новой Техники БИТ ЦАГИ, в БНТ Министерства Вооружения и в Артиллерийскую Академию имени Ф.Э.Дзержинского на спецвыставки, на кафедру авиационной медицины центрального института усовершенствования врачей, в НИИ-1 МАП, в Центральную Аэрологическую Обсерваторию ГУГМС, в Физический Институт Академии Наук, в Военно-Воздушную Академию им. Н.Е.Жуковского, в Государственный Астрономический Институт им. Штернберга.
Экскурсии проводились высококвалифицированными сопровождающими специалистами и имели для студентов большое познавательное значение, расширяли их кругозор и знакомили с лучшими образцами отечественной и зарубежной техники.
Большинство членов Стратосферной секции с целью научиться обобщать и анализировать научные труды, статьи и другие материалы и выступать с научными докладами самостоятельно или под руководством старшекурсников и преподавателей готовили доклады, рефераты и сообщения по многим вопросам современной науки и техники, тематика которых , в соответствии с пожеланиями студентов, утверждалась и распределялась Советом Стратосферной Секции АНТОС.
Тематика сообщений и докладов на собраниях Стратосферной Секции и на занятиях СКБ выбиралась так, чтобы студенты последовательно знакомились с основными достижениями и проблемами авиации, ракетной техники изучения материи, радиолокацией, биологией, астрономией и физикой атмосферы, материаловедения и химии, газодинамики, автоматики и телемеханики и других областей науки и техники, связанных с проблемой космических полетов. Например, почти на всех занятиях СКБ Секции, которые в период учебного года проводились один-три раза в неделю, а в период летних каникул - три-четыре раза в неделю заслушивались одно или несколько сообщений студентов по результатам собственных исследований или обзорного содержания. За период 1943 г по 1948 г членами Стратосферной Секции АНТОС было сделано более 150 докладов и сообщений на научные темы. Наибольшее число 51 докладов за тот же период времени было сделано председателем Совета Стратосферной Секции – ПТОРКП Я.И. Колтуновым (см. перечень докладов и фото....).
Указанные сообщения также способствовали расширению кругозора как докладчиков, так и слушателей - студентов - будущих инженеров-ракетчиков.
В начале июня 1946 г. по предложению консультанта СКБ Секции инженера П.И. Иванова, согласованного с М.К. Тихонравовым, начальник СКБ Стратосферной Секции Я.И. Колтунов принял участие в испытаниях первой в стране многоступенчатой твёрдотопливной высотной ракеты П.И. Иванова на Краснознаменном Артиллерийском полигоне (КАПе) в Ленинграде, куда Я.И. Колтунов был командирован по согласованию с  заместителем директора МАИ по научной работе профессором Л. Юргенсом КБ-2 МСХМ в порядке прохождения практики.  Участие в испытаниях позволило на практике познакомиться с реальными конструкциями, как достоинствами и недостатками, с методами и организацией работ при первых лётных испытаниях новых ракет.
В период командировки в Ленинграде председатель Совета Стратосферной Секции АНТОС МАИ Я.И. Колтунов побывал в Ленинградском Государственном Университете (ЛГУ) и беседовал о необходимости ускоренного развития работ в области теории ракетного движения и ракетной техники и проведении теоретических и экспериментальных исследований по освоению верхних слоев атмосферы и космоса с ректором ЛГУ профессором А.А. Вознесенским, проректором ЛГУ профессором М.И. Виноградовым, деканом механико-математического факультета профессором К.Ф. Огородниковым, профессором Б.Н. Окуневым, заведующим кафедрой астрономии ЛГУ профессором В.В. Широковым, заместителем проректора по научной работе Л.А. Окрокхверцевой и др. Предложения о проведении научных исследований и подготовке студентов в указанных направлениях были поддержаны К.Ф. Огородниковым; было принято решение о вовлечении в указанную работу Студенческого Научного Общества (СНО) ЛГУ и выделения СНО для этой работы необходимых средств. По рекомендации профессора К.Ф. Огородникова председатель Стратосферной Секции МАИ 27.6.1946 г провел совещание с участием членов Совета СНО ЛГУ студентов механико-математического факультета Ю. Богдановым и Л. Чернушенко, председателя астрономического кружка студентов механико-математического факультета Н. Ивановой и членов СНО ЛГУ студентов Н. Шангинали, Г.  Родионовского, И. Мысковских, Г. Ушаковой и В. Залгалинали. на совещании было доложено о деятельности студентов Москвы в направлении развертывания работ по освоению стратосферы, о подготовке технического осуществления космического полета и работ по ракетной технике.
Был также обсужден и принят предложенный председателем Стратосферной Секции АНТОС МАИ план развертывания студенческой деятельности в указанных направлениях в Ленинграде и обсуждена тематика студенческих научно-исследовательских работ.
На совещании обсуждалась также возможность организации соответствующей работы студенческого научного общества (СНО) в Ленинградском Военно-Механическом Институте (ЛВМИ). Студенты ЛГУ обещали связаться с СНО ЛВМИ и попытаться организовать и там научно-исследовательскую работу студентов в области новой техники.
Было договорено о связи между московскими и ленинградскими студенческими коллективами, действующими в этих направлениях.
Председателем Стратосферной секции АНТОС МАИ была написана заметка под названием “Путь в космос” в газету “Ленинградский Университет”; заметкой в редакции заинтересовались и обещали напечатать не только в газете “Ленинградский Университет”, но и в “Вечернем Ленинграде”. Правда, дальнейшая судьба этой заметки неизвестна, так как испытания новой системы были довольно напряженными и в ЛГУ председатель Стратосферной Секции смог зайти еще раз к ректору профессору А.А. Вознесенскому, который одобрил деятельность московских студентов - энтузиастов ракетной техники и космических полетов, обещал оказать энтузиастам этих направлений науки и техники в ЛГУ поддержку не только моральную, но и материальную - путем выделения средств на проектирование и изготовление высотной ракеты, если ее проектирование будет проводиться студентами научного общества ЛГУ. А.А. Вознесенский сказал также, что в случае организации при Академии наук СССР или другом учреждении стратосферного центра, ЛГУ готов принять широкое участие в его работе, используя свои 140 кафедр и 200 научных лабораторий.
О результатах испытаний специальной системы на КАПе в Ленинграде председателем Совета Секции было доложено конструкторской бригаде Секции на одном из занятий СКБ ПТОРКП АНТОС МАИ в июле 1946 г.
После приезда в Москву инженер П.И. Иванов предложил, по согласованию с Ю.А. Победоносцевым и М.К. Тихонравовым, председателю Стратосферной Секции АНТОС МАИ Я.И. Колтунову свое содействие в направлении на 5-6 месяцев активных членов Студенческой Конструкторской Бригады Секции в Германию на ракетные заводы (в Берлине и Нордхаузене) и на ракетный испытательный полигон (в Пенемюнде), на которых в тот период нашими специалистами проводилось изучение заводского и испытательного оборудования, технологии, методов производства и испытаний различных образцов немецкой ракетной техники.
Это предложение обсуждалось на собрании СКБ Стратосферной секции и было признано полезным и важным как для дальнейшей работы СКБ, так и для серьезного повышения квалификации и всей дальнейшей деятельности студентов-энтузиастов - будущих инженеров ракетной техники. Было принято решение рекомендовать для направления на ракетную практику в Германию следующих членов СКБ Стратосферной секции АНТОС - студентов 4-5 курса моторостроительного и самолетостроительного факультетов:
Колтунов Я.И
Марквит Ю.М.
Дарона А.Д.
Власова Г.И.
Шлихтера Г.И
Ветрова В.Г.
Светушнина К.И. 8. Фунштейна Э.И
9. Василюка Р.Л.
10. Иевлева В.М.
11. Горелова Ю.А.
12. Кастелина М.В.
13. Сокора М.В.
14. Плонского А.Ф.
Проектирование высотной ракеты при этом было решено продолжить в период оформления и выезда в командировку в Германию, а после возвращения из Германии продолжить работы над проектом.
Началось весьма длинное и протекавшее с большими трудностями оформление в командировку. Прежде всего, от студентов потребовали сдачи специального зачета по немецкому языку, знание которого было необходимым условием командирования. На подготовку к сдаче зачета было дано две недели, в течение которых СКБ было превращено в школу немецкого языка, так как лишь половина рекомендуемых знала немецкий язык и знающие помогали своим товарищам, знакомым с немецким языком лишь по школе. Тем не менее, через две недели все студенты успешно сдали зачет по немецкому языку, после чего заместитель директора Института по научно-учебной части профессор В.Ф. Юргенс направил в Министерство Высшего Образования (МВО) Министру просвещения СССР С.Ф. Кафтанову письмо с просьбой командировать в Германию студентов-членов СКБ Стратосферной Секции АНТОС МАИ для ознакомления с немецкой ракетной техникой (см. фото..).
Соответствующее письмо, в МВО  и в ЦК ВКП(б) было написано от Министерства Вооружения (МВ) с просьбой закрепить после окончания МАИ за одной из специальных, вновь созданных организаций МВ СССР всю группу командируемых в Германию на практику членов СКБ Секции.
ГУУЗ Авиационных Втузов МВО СССР и директор МАИ профессор Н.В. Иноземцев стали возражать против передачи “самых активных и деятельных студентов”по линии МАП другому Министерству а следовательно и против командировки. Началась переписка между министерствами о месте работы будущих инженеров- тогдашних членов СКБ. С целью ускорить решение вопроса начальник СКБ Я.И. Колтунов и его заместитель Р.Л. Василюк побывали в ЦК ВКП(б) у заместителя начальника авиационного отдела ЦК тов. Суханова, который тогда же принял все необходимые меры для решения вопроса о командировке в пользу студентов энтузиастов. Колтунов и Василюк слушали этот краткий разговор Суханова и Кафтанова: Суханов по вертушке Кафтанову; «Сергей, надо помочь ребятам по поездке в Германию. Они дело делают!» и повесил трубку , попрощался с нами. Мы поехали в МАИ. Нас уже искала дирекция МАИ, чтобы передать своё согласие на поездку в Германию…
Тем не менее, все оформление длилось 1,5 месяца, закончилось в начале сентября 1946 г. Большое содействие при этом группа студентов из СКБ было оказано представителем Министерства Вооружения С.И. Ветошкиным, а также профессором Ю.А. Победоносцевым.
Командированным на 3 месяца в Германию членам СКБ Стратосферной Секции АНТОС оформили заграничные паспорта и другую документацию к выезду, который должен был состояться в двадцатых числах сентября 1946 г.
К этому времени значительная часть расчетов по проекту высотной ракеты была выполнена, в основном, членами (18 чел) СКБ, остававшимися в летние каникулы для работы над проектом В Москве и рекомендованными для поездки в Германию. Был произведен выбор параметров ракеты и проведены все необходимые баллистические и тепловые расчеты.  Была начата проработки узлов конструкций и прорабатывались компоновочные схемы ракеты. Обсуждался вопрос о получении и хранении компонентов топлива и изготовлении образца ракетного двигателя. Почти все члены СКБ изучили за летний период ряд трудов по ракетной технике, в том числе конспекты лекций по ракетным двигателям, которые читались в 1945-1946 учебном году старшекурсникам на кафедре реактивных двигателей МАИ что облегчало (64??9,7) СКБ сдачи экзаменов за следующий курс. Члены СКБ видели, что для создания и отработки отдельных узлов ракеты, например, комбинированного порохового и жидкостного ракетного двигателя, пороховых аккумуляторов давления системы подачи самовоспламеняющихся компонентов топлива, гировоздушных рулей, парашютной системы и др. необходимо создать специальные стенды, которые в то время в МАИ не разрешали строить даже в миниатюре, ссылаясь на технику безопасности.
М.К.Тихонравов, к которому в тот период обращался председатель Стратосферной Секции АНТОС МАИ с просьбой помочь организовать экспериментальную отработку узлов высотной ракеты, сказал, что пока ни в одной организации нет всего комплекса необходимых Секций стендов и что экспериментальные работы можно будет попытаться организовать через отдельные научно-исследовательские учреждения, имеющие или разрабатывающие стенды для решения частных задач. В то же время М.К.Тихонравов сказал, что создание ракеты на жидком топливе требует очень больших сил, средств и времени что ставящиеся вопросы очень большие и их лучше решать после окончания МАИ и что тогда особенно пригодится умение проектировать ракеты. М.К.Тихонравов, улыбаясь добавил: “Скорее кончайте МАИ и приходите к нам”. Командировку членов СКБ для ознакомления с немецкими материалами он одобрил, однако сказал, что она будет особенно целесообразна, если не поведет к удлинению срока обучения в МАИ.
Летом 1946 г был выпущен первый сборник “Путь в космос” научно-исследовательских работ, докладов и рефератов членов Стратосферной Секции АНТОС МАИ, содержащей 26 работ студентов-энтузиастов ракетной техники, освоения стратосферы и космических полетов. Сборник “Путь в космос” № 1 был просмотрен, отредактирован и допущен к напечатанию специальной комиссией в составе: заместитель директора МАИ профессор - доктор технических наук В.Ф. Юргенс, декан моторостроительного факультета доцент А.Н. Журавлев и профессор Ноздровский. (см. фото...). В сборнике были приведены также отчет о проведенной работе Секции и ориентировочный список индивидуальных тем научно-исследовательских работ для членов Стратосферной секции.
По просьбе Совета Стратосферной Секции АНТОС почти все студенты - активисты Секции (Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ) после окончания 4 курса моторостроительного факультета были объединены в группу МСУ-8 и частично в группу МСУ-10, со специализацией по жидкостным ракетным двигателям (ЖРД) на организованном в конце 1945 г реактивном отделении факультета.
5 сентября 1946 г в газете “Пропеллер” №35-36 (668) была напечатана статья председателя Стратосферной секции “Бригада энтузиастов”, в которой рассказывалось о летней работе СКБ Секции (см. фото...).
В той же газете в статье “Наши достижения” заместитель директора МАИ по научно-учебной части профессор-доктор В.Ф.Юргенс подвел итоги учебной и научной деятельности в МАИ, в том числе и проведенных в истекшем учебном году научно-технических конференций преподавателей и студентов (см. фото   ) и деятельности Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ.
Летим 1946 г студент моторостроительного факультета член СКБ Б.А. Адамович сделал красочную схему-разрез атмосферы Земли с указанием характерных ее слоев, изменения физических параметров и состава воздуха по высоте (см. фото... ).
Студенты - члены Стратосферной Секции регулярно выпускали научно-технический бюллетень - стенгазету “Путь в космос” с показом достижений авиационной и ракетной техники и информацией о работе Секции. Первые номера газет «Освоить стратосферу» и «Путь в космос» были целиком подготовлены, написаны, оформлены Я.И. Колтуновым. Позже очень большую работу проводили студенты-члены СКБ редактор газеты А.Д. Дарон и художник газеты К.И. Светушкин. Газеты были, как правило, очень большие и содержали много статей, рефератов и справок, подготавливаемых студентами разных факультетов и курсов - членов Стратосферной секции (ПТОРКП) АНТОС МАИ. Около газет (их длина достигала, как с улыбкой вспоминают члены Секции, 12-15 м) всегда были читающие их студенты и даже преподаватели, газеты оформлялись ярко и красочно, содержали данные о новейших достижениях науки и техники и всегда вызывали большой интерес.
По выполненным работам  проводилось оформление студентов-членов Стратосферной Секции в члены АНТОС, (см. фото  ).
19 сентября 1946 г в день 11-ти летия со дня кончины основоположника ракетной техники К.Э. Циолковского на собрании членов Стратосферной Секции в МАИ председатель Совет Секции сдал доклад на тему “К.Э.Циолковский и ракетной движение”. Доклад заканчивался словами: “И сегодня мы клянемся нашему учителю К.Э.Циолковскому довести его идеи до технического разрешения, проложить человечеству путь в космос!” Эта клятва была единогласно принята членами Секции. После доклада, на котором присутствовали более 100 студентов, было проведено обсуждение и распределение тематики индивидуальных научно-исследовательских и реферативных работ между новыми членами секции.
В связи с предстоявшим отъездом актива СКБ, в который входили почти все члены Совета Стратосферной Секции АНТОС, в Германию на ракетную практику, было проведено в сентябре 1946 г специальное собрание Стратосферной Секции АНТОС МАИ, на котором был избран ВРИО (временно Исполняющий Обязанности) Совета Стратосферной Секции, в который входили:
Б.А. Адамович - председатель (группа МСУ-8), Л.Ф. Фролов - заместитель председателя по 1 факультету группа МСУ-8; Е.Т. Никитин - заместитель председателя по 2 факультету (группа С5-8);
М.Л. Драновский -  (группа М4-31) и В.А. Липаев (группа МСУ-8) -заместитель председателя; А.К. Литвак - редактор газеты “Путь в космос” (группа МСУ-10); З.В. Чернов - художник газеты “Путь в космос” (группа С5-4-5);
В состав оргбюро вошли Н.В. Захаров, А.Н .Чернышов, В.С. Паньшин (все из группы МСУ-10) (см. фото  ).
Все члены ВРИО Совета Секции работали также в СКБ Секции. Каждый из них прошел большой и интересный путь в Стратосферную Секцию, отдавал много времени и сил ознакомлению с ракетной техникой и физикой ядра, проведению самостоятельных научно-исследовательских или реферативных работ. Например, студент В.А.  Липаев глубоко заинтересовался идеями Ф.А. Цандера об использовании элементов конструкции ракеты в качестве топлива, провел расчеты и разработал соответствующий проект крылатой ракеты с дальностью полета 20000 км, студент А.К. Литвак изучал топливо для ЖРД и способы измерения тяги ракетных двигателей, а также проводил научно-исследовательскую работу по анализу газовых турбин, как самолетного двигателя, студент Л.Ф. Фролов глубоко изучал физику, интересовался межмолекулярными процессами, интенсификацией процесса горения и тепловыми расчетами ракетных двигателей, М.Л.  Драновский глубоко интересовался конструкцией, теорией и методами испытаний ракетных двигателей и др.
Был подготовлен, обсужден и принят план работы Стратосферной Секции на осень-зиму 1946-47 гг. на период ”раздвоения”, т.е. в период прохождения специальной ракетной практики группой членов СКБ.
Он включал следующие задачи для ВРИО Совета Стратосферной секции
- проведение факультативных курсов лекций по “Атомной физике” (2 часть) и по “Физике атмосферы” (2 часть) и составление конспектов этих курсов для общего пользования:
- проведение научно-исследовательских работ в области воздушно- реактивных двигателей (ВРД) и ЖРД, и в области сверхзвуковой аэродинамики с целью накопления необходимых данных для проектирования ионосферного самолета;
- более широкое привлечение студентов младших курсов к работе Секции и вовлечение их в научно-исследовательскую работу и составление рефератов и докладов по перспективным вопросам по тематике, подготовленной Советом Секции, так как сначала в 1946 г младшекурсники (1-2 курсы), в основном, слушали курсы лекций, ходили на доклады старшекурсников, а сами работы вели мало;
- проведение экскурсий и поддерживание научной связи со студенческими коллективами аналогичной направленности в МГУ, МВТУ и других институтах Москвы и в других городах (Ленинград, Киев, Свердловск);
- выпуск научно-технической стенгазеты “Путь в космос” и научно-технических бюллетеней Стратосферной секции;
- для оставшихся в Москве членов СКБ Секции продолжение работ по расчету и проектированию отдельных узлов высотной ракеты; создание в СКБ целенаправленных групп: аэродинамического расчета и расчета траекторий полета, группы расчета двигателя, группы автоматики и контрольно-измерительных приборов. группы радиолокации и радиооборудования ракеты, группы физиологического обеспечения высотного космического полета, группы астрономии.
Для каждой группы членов СКБ председателем Совета Стратосферной Секции Я.И. Колтуновым был разработан подробный план и тематика научно-исследовательской работы.
План предусматривал доведение численности Стратосферной Секции к середине 1947 г до 150-200 чел.
В середине сентября 1946 г, учитывая большую численность Стратосферной Секции (до сентября 1946 г в Секцию было зачислено 140 студентов) и важность проводимых ею работ, Советом ПТОРКП АНТОС МАИ было принято решение о преобразовании Секции в самостоятельное Стратосферное Отделение (Отделение освоения стратосферы и подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов - ПТОРКП) на правах межфакультетского Отделения АНТОС. Научным руководителем Стратосферного Отделения Ученым Советом Института был утвержден профессор, заслуженный деятель науки и техники А.В.Квасников, а председателем Совета реактивного отделения моторостроительного факультета - студент Я.И.Колтунов. На собрании АНТОС председатель Совета Стратосферного Отделения был избран также членом Совета АНТОС МАИ.
Необходимо отметить, что сокращенное название Секции и Отделения освоения стратосферы и технической подготовки космических полетов АНТОС МАИ “Стратосферными” имело условный характер. Как известно К.Э. Циолковский писал, что “..Стратосфера - это первый шаг во вселенную”, понимая под стратосферой все, что находится над тропосферой Земли, т.е. всю “верхнюю” атмосферу.
Называя свой студенческий научно-технический коллектив  “стратосферным”, члены Секции (Отделения) хотели тем самым подчеркнуть, что они делают в Институте свой первый шаг  во Вселенную - к осуществлению идей К.Э. Циолковского, к осуществлению давней мечты человечества о полетах в космос, на планеты и к звездам, о выходе, как писал в своих статьях в газете «Путь в космос» Я.И.Колтунов, следуя К.Э. Циолковскому, из своей колыбели - Земли в сияющий мир.
В конце сентября 1946 г стало известно, что, в связи с работой Союзной Контрольной Комиссии по Германии, вся техническая документация, а также все оборудование немецких ракетных заводов и полигонов срочно демонтируется и направляется в различные организации Советского Союза, а работавшие там с 1945 по 1946 г коллективы советских специалистов возвращаются в Советский Союз. В связи с этим студентам, членам СКБ Стратосферного Отделения АНТОС МАИ командированным в Германию, предложили пройти осенью 1946 г специальную практику по ракетной технике на советских заводах, в научно-исследовательских Институтах и в специальных Домах Техники, - взамен практики в Германии. При этом не было необходимости пропускать год учебы в МАИ, что не было исключено при поездке в Германию. Предложение было принято и студенты были допущены к практике в нескольких специальных организациях.
Я.И. Колтуновым был составлен, рассмотрен на совете ПТОРКП и утвержден представителем Министерства Вооружения план специальной практики студентов-членов СКБ Стратосферного Отделения ПТОРКП.
В план практики, состоящий из двух частей:
а) ознакомление с немецкой ракетной техникой и
б) ознакомление с советской ракетной техникой,
- кроме ознакомления студентов с большим числом, более 200 названий, описаний, чертежей, инструкций, методик расчетов и образцов ракетной техники и радиолокации, входило также оформление отчетов о практике с критической оценкой достижений в отдельных разделах ракетной техники.
В результате специальной практики студенты познакомились со всеми основными достижениями ракетной техники, авиации и радиолокационной техники того времени, что оказало им существенную помощь в дальнейшей учебе и работе.
Студенты - члены СКБ Стратосферного Отделения пользовались предоставленным им правом посещать специальные организации и выставки и библиотеки как во время учебы на 5 курсе МАИ 1946-1947 г, так и в период разработки дипломных проектов (1947- 48 гг.).
С 10 по 15 октября Стратосферное Отделение (ПТОРКП) АНТОС провело в МАИ прошедший с большим успехом семинар по радиолокации, в котором приняло участие более 100  студентов и преподавателей. На семинаре были заслушаны и обсуждены доклады студента 5 курса факультета радиолокации А.Ф. Плонского “Основные принципы радиолокации”  и “Развитие радоолокации в Англии и США” и доклад председателя Совета Стратосферного Отделения ПТОРКП Я.И. Колтунова “Развитие радиолокации в Германии”, на которые были получены положительные отзывы слушателей, профессоров и преподавателей кафедры радиолокации МАИ (см. фото   ).
Студент А.Ф. Плонский перед семинаром сделал также на собрании СКБ Отделения сообщение “Авиационная радиолокация”; он много и успешно занимался радиолюбительством, строил приемники и передатчики, успешно принимал участие в соревнованиях по радиоделу. В докладе Я.И. Колтунова, наряду с другими вопросами, были рассмотрены также радиотелеметрическая аппаратура и вспомогательное оборудование, применявшиеся в немецкой ракетной технике.
Все указанные доклады по радиолокации были помещены во втором издании сборника трудов Стратосферного Отделения АНТОС “Путь в космос”, в котором кроме имевшихся в первом издании материалов, были также помещены доклад председателя Стратосферного Отделения “К.Э.Циолковский и ракетное движение”, реферат студента 4 курса моторостроительного факультета О.Н. Кастелина “Краткий обзор ракетной техники”, а также  статьи Я.И. Колтунова “Полет на аэростате”, “Экскурсия в ЦКБ ГУГМС” и “Предсказание погоды по местным признакам” и др. (см. фото   ).
10 октября 1946 г по предложению председателя Совета Отделения ПТОРКП студенты - члены Стратосферного Отделения: А.Ф. Плонский, Г.Н. Шлихтер, Ю.А. Горелов, Р.Л. Василюк и Я.И. Колтунов провели с помощью радиолокационной станции СОН-2, имевшейся в МАИ впервые у нас в стране радиолокационные наблюдения метеорного потока “Дракониды”, образованного кометой Джакобини-Циннера. При  этом были приближенно определены значения высот и азимуты точек возгорания и потухания метеоров. а также положение радианта метеорного потока.
По результатам специальной ракетной практики студенты - члены СКБ составили отчеты, которые были им в дальнейшем зачтены в качестве отчетов по преддипломной практике.
Все члены СКБ, проходившие спецпрактику на 5 курсе, сдали на “хорошо” и “отлично” все зачеты и экзамены за 9 семестр, на котором изучались курсы хорошо им знакомые по работе в Стратосферном Отделении АНТОС.
Проходившие спецпрактику студенты - члены СКБ со смехом вспоминали как в период спецпрактики перед зимней сессией они были удивлены приказом Временно Исполняющего в то время обязанности декана моторостроительного факультета А.С. Дмитриева, в котором объявлялся выговор “за самовольное устройство на спецпрактику по ракетной технике”, хотя там же А.С. Дмитриев несколько месяцев назад сам подписывал отличные характеристики на Я.И. Колтунова – руководителя практики и тех же студентов, направляемых на практику. Приказ был, правда, скоро отменен и за успешную сдачу экзаменов тем же студентам была объявлена благодарность, но он запомнился членам СКБ, как пример “ракетного бюрократизма”.
В конце ноября 1946 г группа членов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ студентов 5 курса: Я.И. Колтунов, Ю.А Горелов, Г.Н. Шлихтер и Б.А. Адамович и др., обсуждая перспективы применения ядерной энергии для ракетных двигателей и дальнейшее пути развития ракетной техники, пришли к выводу о целесообразности получения инженерно-физических знаний о строении ядра и ядерной технике при одновременном окончании МАИ. С этой целью они пытались договориться о переводе их в Московский Механический Институт на 4 курс Инженерно-физического факультета с правом заочного окончания МАИ в соответствии с учебным планом.
Однако, хотя согласие на этот счет было получено от Начальника Главного Управления Авиационных Вузов и Механического Института (см. фото   ), тот же ВРИО декана моторостроительного факультета “обещал” студентам принять “необходимые меры для исключения их из МАИ за подобную инициативу” и добился у директора МАИ отказа от перевода студентов из МАИ с правом заочного окончания МАИ, хотя перед этим было отправлено  письмо в МАИ с соглашением заместителя директора МАИ на перевод студентов  (см. фото   ).
Так была сорвана попытка студентов-энтузиастов ракетной техники и космического полета соединить в то время познания ракетчиков и познания специалистов по физике атомного ядра с целью применить их для решения проблемы использования ядерной энергии в ракетных двигателях и в антигравитационных устройствах.
В декабре 1946 г председатель Стратосферного Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ Я.И. Колтунов доложил на собрании Отделения свою работу “Освоить атмосферу Земли”, в которой были изложены основы разработанной им новой рабочей гипотезы о строении атмосферы (аэросферы) Земли, рассмотрены методы изучения атмосферы посредством косвенных и прямых методов и предложены способы применения ракет а также искусственных спутников Земли для изучения и освоения атмосферы на высотах 300-500 км и более.
В работе указывалось также целесообразность применения автостратостатов с высотой подъема до 35-40 км для автоматической регистрации параметров атмосферы и передачи полученных данных на Землю.
В работе, в связи с рассмотрением и анализом недостатков высотных метеорологических ракет, незначительное время находящихся в полете, было отмечено, что “...Поэтому возникает идея об атмосферной ракете, постоянно движущейся с космической скоростью на больших высотах - порядка 300-500 км. в качестве спутника Земли или же о крылатой ракете, движущейся на заданной высоте с определенной скоростью, ракете-автомате, передающей данные о состоянии атмосферы на различных высотах над поверхностью Земли.
Принципиальных трудностей в создании таких ракет не существует.
...Круговая скорость (7,906 км/сек) может быть достигнута уже на современных топливах при применении составных ракет и ракет особых конструкций с большими соотношениями масс...”
Там же отмечалось, что многочисленные работы по ракетной технике “...являются прелюдией к созданию мощной авиации внешней атмосферы, к созданию аппаратов, движущихся с высокими скоростями, порядка нескольких километров в секунду, по космическим траекториям и “что основная задача членов Стратосферного Отделения - это “...учиться и готовить кадры энтузиастов для технического осуществления атмосферных и космических летательных аппаратов.
В начале 1947 г работы СКБ по расчету и эскизному проектированию высотной ракеты были закончены. Вследствие отсутствия экспериментальной базы, завершения учебной подготовки в МАИ и начала большинством членов СКБ дипломного проектирования решено было прекратить дальнейшие работы по проекту ракеты в МАИ и продолжить их в соответствии с предложением М.К.Тихонравова, после окончания МАИ в специализированных организациях.
Все члены СКБ Стратосферного Отделения успешно окончили 5 курс, причем некоторые на месяц-полтора раньше срока (В.М. Иевлев, Б.А. Адамович, Я.И. Колтунов, А.Д. Дарон и др.), досрочно и успешно была ими окончена и преддипломная практика.
На Совете Стратосферного Отделения в апреле 1947 г было решено, в связи с подготовкой основным составом СКБ дипломных проектов, дальнейшие работы СКБ, в которую входили большей частью студенты 5 курсов, прекратить, подготовленные студентами материалы использовать для сборника трудов “Путь в космос”, а все усилия членов СКБ оканчивающих 5 курс весной 1947 г, направить на отличное выполнение дипломных проектов, темы которых выбирать с научно-исследовательским уклоном по ЖРД и космической перспективой возможного развития.
В декабре 1946 г для Стратосферного Отделения АНТОС МАИ по предложению ответственного редактора общеинститутской газеты “Пропеллер” Г.М. Пратусевича “за активное участие в газете” было сделано по рисунку председателя Стратосферного Отделения Я.И. Колтунова специальное клише “Путь в космос” (см. фото    ), на котором символически была изображена космическая ракета над залом «А» МАИ, стартовой площадкой для которой является Московский Авиационный Институт, что должно было символизировать дальнейшую деятельность воспитанников МАИ и их участие в осуществлении ракетных космических полетов.
В марте 1947 г состоялась третья студенческая научно-техническая конференция.
На конференции были представлено пять докладов членов Стратосферного Отделения студентов 5 курса моторостроительного факультета: А.К. Литвака “Газовая турбина, как самолетный двигатель”, Ю.М. Марквита “Топлива для ЖРД”, В.А. Липаева “Крылатая ракета дальностью 20000 км с использованием металлического бака в качестве топлива”, Я.И. Колтунова “Анализ путей развития ракетной техники” и студента 5 курса самолетостроительного факультета Ю.А. Горелова “Баллистика ракет” (см. фото   ).
В период подготовки к конференции эти доклады были заслушаны на кафедре теории авиадвигателей или на кафедре реактивных двигателей МАИ, тезисы докладов были построены и согласованы с начальником кафедры реактивных двигателей.
В дальнейшем, в порядке обмена докладами, доклад “Анализ путей развития ракетной техники” был сделан в МГУ на собрании коллектива “Ракета”. На эту работу был получен положительный отзыв известного специалиста НИИ-1 МАП А.П.Ваничева (см. фото    ).
За успешное сочетание учебы с научно-исследовательской работой докладчикам 3-ей научно-технической конференции АНТОС МАИ была объявлена благодарность в приказе ректора МАИ. На заключительном заседании конференции  были  отмечены студенты, выступавшие с докладами о выполненных ими научно-исследовательских работах на всех трех состоявшихся студенческих научно-технических конференциях АНТОС МАИ в 1945, 1946, 1947 гг. (А.В.Минаев, Я.И.Колтунов, Л.С.Борисов-Потоцкий).
18 марта 1947 г в газете “Пропеллер” была помещена статья председателя Стратосферной Отделения АНТОС “Оказать помощь студентам, ведущим научно-исследовательскую работу» (см. фото   ). В статье предлагалось: ввести научно-исследовательские работы в учебный план студентов 4 и 5 курсов, создать специальные фонды для субсидирования студенческих работ, проводить межвузовские конференции студентов по проблемным вопросам, издавать ежегодные сборники студенческих научных работ.
На первой общемосковской студенческой научной конференции, состоявшейся 3-6 марта 1947 г, демонстрировались работы Стратосферного отделения АНТОС, в том числе технические беллютени, научно-технические газеты и сборник “Путь в космос” в газете “Московский комсомолец” 3 41 (738) от 5 апреля 1947 года были помещены материалы о работе конференции (см. фото   ), а также статья президента Академии наук СССР академика С.И. Вавилова “Наука и молодежь”.
12 марта 1947 года в редакции журнала “Советское студенчество” состоялось собрание актива Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов (Стратосферного, ПТОРКП) АНТОС МАИ и отделения межпланетных сообщений студенческого научного общества (СНО) МГУ с участием членов ЦК ВЛКСМ м сотрудников редакции. В повестке дня собрания было обсуждение основных проблем подготовки и организации космического полета и деятельности студенческих коллективов по подготовке научных и технических кадров специалистов - энтузиастов, для решения этих проблем (см. фото  ). На собрании с докладами выступили профессор доктор физико-математических наук председатель Совета Отделения межпланетных сообщений СНО МГУ А.А. Космодемьянский, председатель Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов АНТОС МАИ Я.И.Колтунов и член Совета СНО МГУ, заместитель председателя Совета Отделения межпланетных сообщений СНО МГУ Ф.И.Михайлов (см. фото    ).
Собрание приняло по предложению Я.И. Колтунова решение выступить с предложениями в ЦК ВЛКСМ и ЦК ВКП(б) о подготовке к организации в 1948-1949 г Научно-Учебного Института Космических Проблем, а также с предложениями об организации при ЦС ОСОАВИАХИМА Отделения подготовки космического полета - массовой организации для пропаганды и изучения проблем космического полета, выявления энтузиастов, связи с ними и помощи в ведении научной работы литературой и консультациями, для выпуска научной и научно-популярной литературы по ракетной технике и проблемам космических полетов.
Письмо в ЦК ВЛКСМ ЦК ВКП(б) с характеристикой деятельности студенческих коллективов в МАИ, МГУ и МВТУ по подготовке и техническому осуществлению космических полетов, а также с указанными выше предложениями было подготовлено и отправлено за подписями профессора А.А. Космодемьянского, Ф.И.Михайлова и Я.И.Колтунова (см. фото    ).
Необходимо отметить, что профессор А.А. Космодемьянский, известный своими работами по теоретической механике и в частности, по механике тел переменной массы, охотно поддерживал инициативу студентов в научно-технических областях и принимал деятельное участие в организации и руководстве работой студенческих научных обществ.
В апрельском номере журнала “Советское студенчество” за 1947 год был напечатан краткий отчет о собрании; на статью, опубликованную в журнале, было получено много положительных откликов. Во многих ВУЗах страны студенты организовали кружки аналогичной направленности при студенческих научных и научно-технических обществах.
Студенты - члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ поддерживали с многими из них связь, посылали им литературу по ракетной технике, рекомендации по тематике студенческих работ (см. фото    ), а иногда делали доклады и сообщения.
Например, 19 сентября 1947 г в Краснодарском Педагогическом и Учительском Институте (КПУИ) состоялось торжественное  собрание, посвященное 90 летию со дня рождения К.Э.Циолковского. В стенной газете студенческого научного общества КПУИ, посвященной этой дате, было написано что на собрании:
“..С докладом о жизненном пути К.Э.Циолковского выступила студентка 3 курса физико-математического факультета КПУИ П.Богун.
С большим интересом собравшиеся прослушали доклад председателя отделения технической подготовки космического полета Московского Авиационного научно-технического общества студентов Я.И. Колтунова “Реактивные двигатели”.
В своем докладе Я.И. Колтунов показал причины замены старой винтомоторной группы с поршневыми двигателем новыми типами движителей - реактивными двигателями, рассмотрел основные типы современных струйных реактивных двигателей, рассказал о проблемах ракетной техники и о роли замечательного русского ученого К.Э. Циолковского в создании теории реактивных двигателей и полета в космическое пространство. В заключение своего доклада Я.И. Колтунов рассказал о деятельности московских коллективов подготовки космических перелетов и предложил организовать в КПУИ кружок изучения реактивных двигателей и проблемы космического полета. Предложение было с энтузиазмом встречено собравшимися. На теоретическом собрании присутствовали студенты, сотрудники, преподаватели института и гости “ (см. фото    ).
На докладе присутствовало более 60 человек.Студенты КПУИ председатель совета физического отделения научно-технического общества студентов НТОС КПУИ И. Ампилогов, П. Богун и другие, а также декан физико-математического факультета КПУИ Р.И. Тихомиров прислали в МАИ теплые отзывы о докладе Я.И. Колтунова “Реактивные двигатели” в КПУИ (см. фото  ).
В дальнейшем председатель Стратосферного Отделения АНТОС МАИ вел переписку с председателем Совета НТО КПУИ И. Ампилоговым, в КПУИ из МАИ была отправлена рекомендуемая тематика студенческих работ, направлялась открытая литература по ракетной технике и др. (см. фото   ).
Студенты энтузиасты ракетной техники - члены Стратосферного Отделения ПТОРУП АНТОС МАИ вели также аналогичную переписку со студентами и школьными кружками в Ленинграде, Симферополе, Грозном и в других городах. Ни одно письмо Стратосферному Отделению АНТОС МАИ не осталось без ответа, несмотря на очень большую учебную и научно-общественную загрузку студентов-энтузиастов ракетной техники.
Я.И. Колтунов, некоторые другие члены Совета и члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ  по вечерам почти ежедневно занимались в Научном читательском зале Библиотеки имени В.И.Ленина, в Государственной научной Библиотеке, в библиотека МАИ, уходя из библиотек последними - в 10-1130+ ночи и часто продолжая заниматься и дома до 2-3 ч ночи.
Уделяя сну 5-6 часов в сутки, даже наиболее активные члены Стратосферного Отделения находили время для занятий и спортом: плаванием, волейболом, теннисом, игрой в водное поло и академической греблей т.е. следовали совету профессора В.В. Стрельцова жить “на высоком накале” в учебе, науке, общественной деятельности и физкультуре. Многие из членов Стратосферного Отделения особенно члены летно-исследовательской группы, имели хорошую спортивную подготовку, были значкистами ГТО 2 ступени, имели высокие спортивные разряды, а некоторые из них были чемпионами и рекордсменами добровольных спортивных обществ ДСО “Крылья Советов”, “Наука”, “Спартак” и др. Например, первый спортивный разряд по плаванию имел член Стратосферного Отделения студент Б.А.Адамович, который был чемпионом МАИ и ДСО “Наука” в плавании стилем “брасс”, был вратарём в команде МАИ по водному поло; председатель Совета Отделения подготовки космических полетов АНТОС МАИ Я.И. Колтунов имел второй спортивный разряд по всем стилям плавания, был чемпионом ДСО «Наука» по водному поло, чемпионом Москы по академической гребле, в учебно-оборонном полке МАИ был командиром роты автоматчиков,  передавал свои умения по снайперской стрельбе, полученные в снайперской школе в Румянцево и др.
Хорошо плавал также член Совета Стратосферного Отделения студент Ю.А. Горелов, борьбой и акробатикой занимался член Стратосферного Отделения М.С. Маркин и др.
Занятия спортом и гимнастикой позволяли энтузиастам работать по 14-16 часов в сутки ежедневно без снижения работоспособности. Каждый последующий год у студентов-энтузиастов был более напряженным и более продуктивным в научном отношении, чем предыдущий. В ходе учебы на 5 курсе МАИ и подготовки и выполнения дипломной работы в 1947 г члены Стратосферного Отделения АНТОС выполнили ряд научно-исследовательских и реферативных обобщающих работ, подготавили материалы во 2-й и 3й сборник трудов “Путь в космос” Стратосферного Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ, разработали ряд изобретательских предложений. Например, студент 5 курса моторостроительного факультета Г.Н. Шлихтер выполнил научно-реферативную работу “Зенитная управляемая ракета “Энциан””, студент Б.А. Адамович - работу “Зенитная управляемая ракета “Рейнтохтер”, студент Я.И. Колтунов - работы:  “Оптимальные баллистические характеристики высотных ракет с постоянным расходом топлива”, “Выбор параметров ракет”, ”Краткая история ракетной техники”, “Системы управления ЗУРС Германии”, работу “Зенитная управляемая ракета “Вассерфаль”, им же был составлен подробный библиографический список литературы по ракетным двигателям, была подготовлена работа “Основные пути создания приемлемой теории аэросферы Земли”, доклад о результатах которой был сделан им и одобрен на расширенном заседании кафедры физики МАИ и др.
В ноябре 1947 г вышла большая работа председателя Стратосферного Отделения “Строение и методы изучения аэросферы Земли”, состоящая из трех частей: части 1 - “История и основные данные о строении и методах изучения аэросферы”, части 2 - “Рабочая гипотеза о строении аэросферы” и части 3 - “Ракета как средство изучения и освоения аэросферы”. Работа получила положительные отзывы, в том числе заведующего кафедрой физики МАИ профессора доктора физико-математических наук М.Ф. Широкова, в которой он в частности писал, что “..Работа автора, несомненно, представляет значительный интерес и имеет практическое значение в аспектах разработки новых технических средств для освоения и изучения газовой оболочки Земли” (см. фото   ). Эта работа была напечатана во 2 выпуске трудов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ “Путь в космос” № 2 (см. фото   ) и в дальнейшем использована в практических целях в специальных научных учреждениях.
В конце 1948 г были подготовлены материалы к сборнику работ Стратосферного Отделения АНТОС МАИ “Путь в космос” №3, в который вошли указанные выше работы: профессора В.В. Стрельцова, студентов Ю.А. Горелова, Г.Н. Шлихтера, а также 12 работ Председателя Стратосферного Отделения, отличившегося большой работоспособностью и научной продуктивностью.
В 1947 г члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ внесли ряд изобретательских предложений. Например, студент Ю.А. Горелов предложил использовать для ракет большой дальности головные части с тупым - скругленным носиком, председатель Стратосферного Отделения получил справку ГОСТЕХНИКИ о первенстве на конструкцию ракеты на жидком топливе со сгорающим корпусом и надвигающейся камерой сгорания и на гироинтерцепторное управление для высотных ракет и др.
На эти предложения были получены положительные отзывы известных специалистов.
С 15 по 18 декабря 1947 г члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ  приняли участие в работе подготовленного, в соответствии с предложениями в Президиум АН СССР Я.И. Колтунова от 1945 г.,  Всесоюзного Совещания по изучению атмосферы оптическими методами, на котором были заслушаны 15 научных докладов (см. фото   ) Совещание состоялось при Отделении Физико-Матиматических Наук Академии Наук СССР. Краткий отчет об этом совещании был помещен во втором издании сборника трудов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ  “Путь в космос” № 2.
В конце 1944 г. председателем Стратосферной Секции (Отделения) освоения атмосферы и подготовки технического осуществления ракетных и космических полетов ПТОРКП), которым до окончания МАИ в апреле 1948 г являлся студент реактивного Отделения моторостроительного факультета МАИ Я.И. Колтунов, была составлена новая “Программа  освоения космоса (см. фото   ). Эта программа развивалась и уточнялась имтдо окончания и после окончания МАИ
Эпиграфом к первым вариантам Программы были взяты слова И.В. Мичурина”  “Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее - наша задача”.
В Программу были включены:
“Программа - минимум”:
Изучение и освоение атмосферы Земли, создание искусственного спутника Земли и ближние космические полеты в окрестностях Земди и Луны.
Выполнение программы-минимум включало следующие этапы:
1. Создание ракет для массового зондирования атмосферы;
2. Создание ракетных аппаратов для изучения возможностей полетов человека в верхних слоях атмосферы и проблем его безопасного спуска и приземления;
3 Создание  аппаратов для достижения круговой скорости - искусственного спутника Земли;
4 Изучение проблем и техническое освоение взлета и посадки на искусственный спутник Земли;
5. осуществление ближних космических полетов с Земли и ее искусственного спутника на аппарата. управляемых автоматически или человеком.
Программа - максимум:
Изучение и освоение солнечной системы, создание космических станций - колоний человека и автоматических, обеспечение регулярных межпланетных и иных космических сообщений, освоение планет и других космических тел.
Выполнение программы - максимум включает следующие этапы:
1. Создание аппаратов для полетов на планеты, и осуществление таких полетов.
2. Создание колоний человека и автоматических станций в космическом пространстве, выполняющих роль научных лабораторий и промежуточных пунктов для дальних космических перелетов.
3. Обеспечение регулярных межпланетных и иных космических сообщений.
4. Освоение планет и других космических тел в нашей солнечной системе.
5. Изучение и практическая проверка возможностей полетов к иным звездам нашей галактики.
Этапы ракет по программе могут частично перекрываться во времени между собой.
Каждый этап работы должен сопровождаться подробнейшими комплексными теоретическими и практическими исследованиями всех проблем, возникающих при его выполнении.
Результаты работы по программе приведут к дальнейшему прогрессу советской науки и народного хозяйства, к дальнейшему улучшению благосостояния советского народа.
Работой над проблемами освоения космоса, освоением новых путей и земель хотим внести посильный вклад в дело строительства общечеловеческого общества на всей Земле”.
Программа была обсуждена с активом Стратосферной Секции,   Отделения ПТОРКП и представителями студенческих коллективов подготовки космических полетов МВТУ и МГУ и принята к выполнению в марте 1948 г. На этом же собрании, в котором участвовали выпускники МАИ - члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ, был заслушан доклад Председателя Студенческого Совета Отделения “Наши задачи в деле подготовки технического осуществления космических полетов”, доложившего перед этим о новой “Программе освоения космоса”.
Было решено в ходе работ в различных областях ракетной техники накапливать опыт и знания и всемерно содействовать и принимать деятельное участие в работах по выполнению принятой “Программы освоения космоса”.
Задача поставленная перед членами Стратосферного Отделения АНТОС об отличном выполнении дипломных проектов с научно-исследовательским уклоном, была успешно выполнена.
Консультентами и рецензентами дипломных проектов членов Стратосферного  Отделения АНТОС МАИ были крупнейшие специалисты. Например, консультантом дипломного проекта председателя Стратосферного Отделения был заместитель С.П. Королёва крупный специалист по жидкостным ракетным двигателям и большой энтузиаст ракетной техники и космических полетов М.В. Мельников, а рецензентом - известный специалист, конструктор первой отечественной ракеты на жидком (жидкий кислород) окислителе и твёрдом желеобразном горючем (канифоль) М.К. Тихонравов. На дипломный проект Председателя Стратосферного Отделения АНТОС МАИ  под названием “Ракета для изучения атмосферы на высоту 500 км с полезным грузом не менее 40 (500) кг, содержавший ряд теоретических и экспериментальных исследований и представленный к защите в 7-и томах и с 30 листами чертежей, были получены положительные отзывы крупных специалистов, а его автор был рекомендован на работу в научно-исследовательских учреждениях.
Почти все активные члены Стратосферного  Отделения АНТОС МАИ выполнили в 1948-1949 гг. дипломные проекты по ЖРД и ракетам с отличными оценками, некоторые из них были рекомендованы на работу в научно-исследовательских учреждениях (см. фото   ), а некоторым предлагалось вступить в аспирантуру МАИ.
Однако в тот период многие молодые инженеры - члены Стратосферного Отделения ПТОРКП АНТОС стремились в ракетные институты и в КБ и на ракетные заводы и отказывались от очной аспирантуры. Например, председатель Стратосферного Отделения ПТОРКП Антос МАИ Я.И. Колтунову отказался от очной аспирантуры в связи с началом его работы с М.К. Тихонравовым в НИИ-4 Академии артиллерийских наук (ААН)  и одновременно с работой в НИИ-4 ААН поступил в заочную адъюнктуру ААН под руководством академика АН СССР Б.С. Стечкина. В очной аспирантуре МАИ ему предлагали использовать три части его дипломной работы представить в качестве диссертации на соискание учёной степени «кандидат физико-математических наук», а остальные пять частей – на соискание учёной степени «кандидат технических наук», тем более, что его дипломная работа содержала ряд теоретических и экспериментальных исследований и новых результатов с положительными отзывами крупных специалистов и рекомендациями всех членов Государственной Экзаменационной Комиссии. Ему было предоставлено право выбирать место работы и он по запросу заместителя начальника НИИ-4 ААН стал работать в этой ведущей специальной организации Министерства обороны по ракетной технике.
Почти все выпускники - члены Стратосферного Отделения АНТОС МАИ были направлены на работу в научно-исследовательские учреждения, опытные конструкторские бюро и на заводы в соответствии с их желаниями и целями.
Перед окончанием МАИ все они были твердо уверены в полном осуществлении в ближайшем будущем идей К.Э.Циолковского. Работа “Краткая история ракетной техники” и председателя Совета Стратосферного Отделения АНТОС МАИ заканчивалась полными оптимизма и энергии словами: “Теперь, после победы над фашистской Германией, советские ракетостроители идут семимильными или, точнее, космическими шагами вперед, окрыленные солидной поддержкой советского правительства.
Мы знаем, твердо верим, что русская наука о реактивном движении останется ведущей в мировой науке, а советские ракеты будут летать дальше и выше всех на благо трудящихся народов.
И скоро наступит время, когда земные дальности для ракет окажутся малыми, а непрерывно развивающаяся наука и техника вынесут Человека из пределов атмосферы и устремят в своем чудесном воплощении, им же самим созданном, к далеким планетам, к новым победам над природой”.
Весной 1948 г окончили МАИ и стали работать в новой технике большинство активных членов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ .

В связи с большой загрузкой по работе с М.К. Тихонравовым и других руководителей НИИ-4 ААН и режимными ограничениями Я.И. Колтунов уже не имел возможности после окончания МАИ часто бывать в МАИ, однако первые годы работы в НИИ-4 он через своих помощников продолжал помогать подготовке деятельных специалистов – энтузиастов ракетно-космической науки и техники из числа студентов – членов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ. Для этого он ещё заблаговременно до окончания им МАИ провёл подготовку к инициативной научно-технической и организационной работе в Стратосферном Отделении АНТОС МАИ группы старшекурсников – членов АНТОС, читал для них факультативные курсы по практическому обоснованию и расчёту высотных исследовательских ракет и ракет-носителей, принимал по читаемым им курсам зачёты, выступал на продолжившихся и после окончания им МАИ 30 апреля 1948 года встречах, получивших название «Технический чай», провёл формирование группы по обоснованию проекта ионосферного двухступенчатого ракетного самолёта, привлекал студентов разных факультетов МАИ к участию в подготовленных и проведенных им научно-технических конференциях по ракетной технике и радиолокации в МАИ и МГУ, к участию в активном ознакомлении с трофейными материалами по немецкой ракетной технике, к работе над выпуском стенной газеты «Путь в Космос», сборников с тем же названием научных трудов  Стратосферной Секции и Стратосферного Отделения (подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов) АНТОС МАИ, к участию в мероприятиях руководимого им  Московского Студенческого Совета (Оргкомитета объединённых коллективов) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов, к участию в собрании, посвящённом проблемам ракетных и космических полётов в редакции журнала «Советское студенчество», проведенном при содействии ЦК ВЛКСМ на основании отмеченного выше письма Я.И. Колтунова, А.А. Космодемьянского и Ф.И. Михайлова. в ЦК ВЛКСМ и др.
Выпускники Стратосферного Отделения АНТОС (их было в 1948 г. более ста человек) стремились первое время поддерживать связь со Стратосферным Отделением АНТОС МАИ, члены которого, после окончания МАИ Я.И. Колтуновым, стали группироваться по его  рекомендации вокруг Б.В. Ляпунова, О.Н. Кастелина, В.И. Масленникова, Г.Ю. Максимова, Ю.А. Горелова, Л.А. Квасникова и др., а затем около перешедшего в 1948 г. из МВТУ студента 3 го курса моторостроительного факультета МАИ О.В. Гурко, который позже был избран третьим по порядку председателем Стратосферного Отделения АНТОС МАИ (первым был Я.И. Колтунов – с 1944г. по 1949 г., вторым – в 1946 г. Б.А. Адамович – ВРИО председателя ПТОРКП в период предполагавшейся командировки группы членов Совета Отделения во главе с Я.И. Колтуновым в Германию и специальной их практики на ракетных предприятиях страны; в этот период в 1946 г. работали одновременно два Совета Стратосферного Отделения ПТОРКП: основной и ВРИО Совета).



Они стремились первое время поддерживать связь со Стратосферным Отделением АНТОС МАИ , члены которого, после окончания МАИ Я.И.Колтуновым, стали группироваться вокруг перешедшего в 1948 г из МВТУ студента 3 го курса моторостроительного факультета МАИ О.В.Гурко, который был избран новым председателем Стратосферного Отделения АНТОС МАИ. В 1948-1950 гг. инженер Я.И.
Колтунов дважды читал для студентов старших курсов - энтузиастов ракетной техники - членов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ  факультативный курс “Практический расчет высотных ракет” по специальной программе (см. фото  ). По курсу им был принят зачет у студентов с оценками их знаний, поставленными в делах членов Стратосферного Отделения (см. фото  ). Он принимал также участие в 1950 г в устном техническом журнале АНТОС МАИ, посвященном вопросам “Строения аэросферы и межпланетных перелетов” (см. фото   ), давал консультации и отзывы на работы студентов по аналогичным вопросам.
медицины Военного факультета ЦИУВ.



Стр 168 повтор
Первыми полный комплекс высотных тренировок с подъемом на высоту до 12400 м. прошли члены группы, студенты Я.И.Колтунов и О.В.Гурко, которые прошли также специальную медицинскую комиссию в Центральной врачебно-летной экспертной лаборатории ГВФ (см. фото).






СПОСОБ ПОСАДКИ НА ЛУНУ БЕЗ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ДЛЯ ТОРМОЖЕНИЯ РАКЕТНЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ И ЕГО ОЦЕНКА
(ПОВТОРЕНИЕ РАБОТЫ 1959 г.)
И КОММЕНТАРИИ 2008г. АВТОРА К ЭТОЙ РАБОТЕ

1959 г.
Введение

Большой практический интерес для техники космических полетев в настоящее время имеет решение вопросов, связанных с посадкой космического аппарата на Луну или другие планеты без атмосферы или с атмосферой малой плотности.
Предложенный ранее способ торможения посредством  ракетных двигателей космического аппарата до скорости, безопасной для посадки, требует значительного  расхода топлива.
Например, в случае посадки аппарата на Луну с начальной относительной скоростью V0=2270 м/сек. и при применении ракетного тормозного двигателя со скоростью истечения из сопла с=3000 м/сек, найдем, что потребный коэффициент запаса топлива одиночной ракеты (отношение начальной массы  топлива Мт к начальной массе ракеты «Мо») равен:
 
Таким образом, полезная (опускаемая на поверхность Луны) масса ракеты составит лишь 47% начальной массы.
Следует отметить, что указанное значение коэффициента «а» подсчитано без учета дополнительного расхода топлива  на эволюции по ориентации ракеты перед посадкой и при посадке.
С учетом указанного дополнительного расхода топлива, прилуненная масса аппарата составляет примерно 40-42% начальной массы космического аппарата.
Прилунение таким способом заставило бы делать космический аппарат, особенно с человеком, больших размеров.
Например, для обеспечения обратного взлета ракеты с человеком с Луны, прилуненная масса ракеты должна быть порядка 1200-1500 кг. (ускорение силы тяжести на поверхности Луны – 1,64 м/сек2), а начальный вес перед посадкой на Луну должен быть порядка 6,0-8,0 т.
Большее значение, поэтому, приобретает изыскание способов посадки космического аппарата на Луну или на другие космические тела, утратившие свою атмосферу, без затраты топлива на торможение с помощью ракетных двигателей.
Такой способ дал бы выигрыш в начальном весе космической ракеты перед посадкой в несколько раз / в случае Луны в 3-4 раза/.
Таким способом, по-видимому, является способ, основанный на использовании для торможения и посадки ракетного аппарата пылевого слоя, имеющегося на поверхности многих космических тел, утративших свою атмосферу.

Данные о наличии пылевых образований на Луне

По данным В.Г. Фесенкова и О.П. Крамер коэффициент теплопроводности лунной поверхности очень мал, примерно в 1000 раз меньше, чем в случае любых земных пород, например, гранита, стекла, песка, и пр. [1, 3, 5, 9-12].
Указанное явление может быть объяснено лишь крайней пористостью или разрыхленностью поверхностных слоев почвы.
Поляризационные исследования поверхности Луны, проведенные с 1811 г., показали, что в подавляющем большинстве породы равнинных площадей поверхности Луны находятся в тонкораздробленном пылеобразном состоянии и похожи на земные вулканические пеплы [1, 4, 6, 7-9, 12] или шлаки метеорных выбросов [10, 11].
Исследования характера охлаждения затененной поверхности Луны при лунных затмениях, показавшие, что температура поверхности затененной области менее, чем за час падает с +70 ;С до -115 ;С, также свидетельствует о том, что поверхностные слои лунной почвы состоят из пород, очень плохо проводящих тепло, близких по структуре к пылевым образованиям.
Основными причинами образования на поверхности Луны пылевого слоя являются:
- первичные извержения вулканов;
- температурные колебания в поверхностных слоях почвы в течение лунных суток;
- метеорные выбросы, имеющие место в результате ударов метеорных тел о почву, и последующее оседание части выброшенного вещества на поверхность Луны;
- осаждение пыли космического происхождения.
Толщина рыхлого элювиального плаща из пепла и пыли на Луне по мнению многих исследователей /А.В. Хабакова и др./ достигает нескольких десятков метров [1, 8].
Предельные /максимальное и минимальное/ значение толщины пылевого слоя на поверхности лунных «морей» по данным различных авторов равны: [4] – 1 см; [8] – 1000 м.
Поскольку Луна плохо отражает свет (ее альбедо составляет около 7%), некоторые ученые (например, Ф. Уиппл) считают, что покрывающая поверхность Луны пыль должна быть крупнозернистой, т.к. тонкая пыль обычно является хорошим отражателем. Это мнение, однако, противоречит данным о чрезвычайно низкой теплопроводности поверхностного слоя лунной поверхности; кроме того, можно указать пылевидные образования, имеющие низкую отражательную способность /сажа, вулканический пепел и др./.
По мнению многих астрономов и астрофизиков на поверхности космических тел, потерявших свою атмосферу, вследствие недостаточной для ее удерживания массы (малой параболической скорости – порядка 2-4 км/сек. и менее) из-за действия, по крайней мере, одного из указанных выше факторов, должен иметься слой пыли значительной толщины.
Необходимо привести некоторые соображения в защиту предположения о наличии значительного по толщине слоя пыли на Луне.
Толщина « » пылевого слоя на поверхности Луны равна:
  ;
где:
GВ  - вес (земной) вещества, оседающего на поверхность Луны в результате разброса и последующего опускания на поверхность Луны вещества метеорных выбросов;
S; - площадь поверхности Луны;
; - объемный (земной) вес вещества пылевой субстанции;
; - продолжительность существования Луны без значительной атмосферы.

С достаточной степенью приближения можно принять:
 ,
где:
Gмл и Gмз – количества (веса – земные) метеорного вещества, выпадающего ежесуточно (в земных сутках) на поверхность, соответственно, Луны и Земли;
Sз – площадь поверхности Земли;
RЛ и Rз – радиусы, соответственно, Луны и Земли.
Для оценки веса Gв вещества, выбиваемого метеорными телами при соударении и оседании затем на поверхность Луны, можно принять:
 ,
где:
  - масса /ежесуточная/ вещества, выпадающего на поверхность Луны при взрывах метеорных тел;
gЗ и gЛ – ускорение силы тяжести на поверхности Земли и Луны;
W – относительная скорость встречи метеорного тела с поверхностью Луны (средняя);
h – средняя высота подъема метеорных выбросов над поверхностью Луны;
k – коэффициент, учитывающий «потери» энергии метеорного тела при взрыве за счет перехода в кинетическую энергию выбрасываемого из лунной поверхности вещества лишь части начальной энергии метеорного тела.
Подставляя полученные соотношения в выражение для ;, найдем:

 
Так как
 ,
то
 ,
Полагая:
GМЗ = 7000 кг/сутки;
W = 50000 м/сек;
; = 3 млрд. лет ; 3; 109; 365 суток;
RЗ = 6378 ; 103 м.;
GЛ = 1,64 м/сек2;
k = 2;
h = 100 ; 103 м.,
найдем:
 .
Если даже принять, что объемный вес вещества лунной пылевой субстанции равен объемному весу, характерному для поверхностных слоев земной коры (;2,5 ; 103 кг/м3), то по формуле, приведенной выше, найдем, что толщина пылевого слоя равна примерно 23 м.
Учитывая особенности пылевого слоя лунной поверхности (очень низкую теплопроводность, малое альбедо, результаты наблюдения Луны в поляризованном свете и др.), можно предположить, что объемный вес (земной) пылевого слоя на поверхности Луны значительно ниже и колеблется в пределах от 10 до 100 кг/м3, а возможно и менее 10 кг/м3.
Поэтому, при принятых предположениях можно ожидать, что толщина пылевого слоя на поверхности Луны измеряется десятками и сотнями метров.
Учитывая, что полученный результат представляется весьма важным для посадки на Луну аппаратов любого типа, следует несколько подробнее остановиться на принятых в расчете значениях: Gмз, W, ;, h, k.
Значение Gмз=7000 кг/сутки, W=50 км/сек, ;;3 млрд. лет, по-видимому, особых сомнений не вызывает.
Принятая в расчете средняя высота подъема метеорных выбросов взята условно равной 100 км и, по видимому, несколько завышена.
Величина 1/k, в расчете равная 0,5, характеризует долю начальной кинетической энергии метеорных тел, переданной веществу метеорного выброса, оставшемуся после взрыва в сфере притяжения Луны. Если даже величина k в 10 раз меньше принятой, - толщина лунного пылевого слоя будет измеряться десятками метров.
В расчете принято, что атмосфера Луны не представляет существенной преграды для метеорных тел (по данным Н.Н. Сытинской плотность лунной атмосферы составляет ; 10-13 земной).
Возможно, что в определении принятых в расчете величин имеются некоторые отклонения от фактических. Тем не менее, порядок полученной величины толщины пылевого слоя на поверхности Луны, по-видимому, позволяет обосновать необходимость рассмотрения как возможности использования этого слоя для посадки, так и особенностей посадки на этот слой космических аппаратов как с использованием ракетных двигателей, так и с применением других средств.
Данные радиоизмерений не противоречат предположению о значительной толщине пылевого слоя, а лишь подтверждают его.
Если эксперимент покажет отсутствие значительной толщины пылевого слоя поверхности Луны, то это будет означать, что либо на Луне имеется атмосфера, например, из тяжелых газов, достаточная для гашения скорости и обеспечения свободного падения заторможенных метеорных тел на поверхность Луны (по крайней мере, такая же по плотности, как над Землей на высоте 80-120 км над уровнем моря), либо количество метеорных тел было меньше в отдельные эпохи существования Луны.

Способ использования поверхностного пылевого слоя на космическом теле для посадки управляемого или автоматического аппарата без затраты топлива на торможение ракетными двигателями.

Если принять среднее значение толщины пылевого слоя равным нескольким десяткам метрам, то целесообразно рассмотреть возможности использования этого слоя на ровных участках лунной поверхности в областях «морей» для торможения при посадке космических аппаратов без затраты или с незначительной затратой ракетного топлива.
Можно предложить следующую схему космического аппарата для посадки на пылевой слой Луны. (Рис.1)
Для посадки на Луну космический аппарат должен иметь лыжу с регулируемым углом атаки, опорные боковые плоскости, пылевой тормоз, рули глубины /высоты/ и поворота, радиолокатор-автомат, передающий управляющие команды автоматике ракетного двигателя или рулям управления при необходимости огибания препятствия или перелета через неожиданное препятствие.
Герметическая кабина пилота, расположенная в передней части ракеты так же, как и ракетная часть /баки с топливом, ракетный двигатель, система и органы управления/ должны быть хорошо амортизированные в расчете на возможные боковые ускорения до 30-40 м/сек2.
Пылевой тормоз может быть выполнен в виде:
- якоря на тросе;
- плуга, смонтированного на лыже;
- заборников пыли, сообщающихся трубопроводами с пылевыми соплами, через которые пыль, поступившая в заборники, выбрасывается вперед и в стороны, приобретая скорость, обратную по знаку скорости движения космического аппарата.

Рис. 1
Конструкция якоря, плуга или внутренних каналов для пылевого тормоза должна допускать изменение тормозящего усилия в соответствии с допустимой (заданной) перегрузкой.
Сиденье пилота должно допускать перевод пилота перед посадкой в положение, при котором ускорение во время посадки направлено вдоль линии «грудь-спина» и при котором организм пилота сможет противостоять максимальным перегрузкам (до 150 м/сек2).
Выбор посадочной площадки производится заранее, посадка осуществляется автоматически без контроля пилота.
Траектория движения космического аппарата должна выбираться так, чтобы перед посадкой обеспечить направление вектора скорости по касательной к лунной поверхности, либо под малым углом встречи к поверхности Луны при минимально возможной величине скорости /1500-2400 м/сек/.
Перед посадкой аппарат посредством рулевых стабилизирующих сопел должен быть развернут в положение опорной лыжи и кабиной вперед, как показано на рис.1.
Посадка должна осуществляться на опорную лыжу при минимальном угле атаки, обеспечивающем допустимые поперечные ускорения не более 15-25 м/сек2.
Минимальная скорость аппарата перед посадкой на Луну составит: 2400 м/сек – при приближении аппарата по касательной к Луне со стороны Земли и 1500-1650 м/сек – при приближении аппарата к Луне с орбиты искусственного спутника Луны [2].
Можно рассмотреть два случая посадки:
1. автоматического космического аппарата – без человека;
2. космического аппарата с человеком.
В первом случае допустимое ускорение при посадке может достигать величины 300-500 м/сек2 и более.
Во втором случае максимальная величина допустимого ускорения составит 150 м/сек2 (при направлении ускорения: «грудь-спина»).
Оценим потребные минимальные размеры (длину), «S» посадочной площадки для космического аппарата с пылевым тормозом, предполагая, что торможение аппарата происходит с постоянным ускорением /замедлением/ «а».
Поскольку
 
 
При   : 
Отсюда: 
Подставляя значение t в выражение для S найдем величину:
 
Результаты определения величин Smin и ; для различных v0 и а приведены в таблице:
[Smin]=км; [;]=сек.
v0 (м/сек.)
а 1500 1650 2400
Smin ; Smin ; Smin ;
30 37,5 50 45,5 55 96,0 80
50 22,5 30 27,3 33 57,6 48
150 7,5 10 9,1 11 19,2 16
500 2,3 3 2,7 3,3 5,8 4,8

Анализ результатов, приведенных в таблице, показывает, что минимальная длина посадочной площадки для космического аппарата с человеком составляет 7,5-9,0 км. – при посадке с искусственного спутника Луны и 19-20 км – при посадке ракеты, запущенной с Земли или искусственного спутника Земли.
При меньших принятых замедлениях величина S растет обратно пропорционально значению а.
Следует отметить, что продолжительность действия ускорения а=150 м/сек2 находится в пределах 10-16 сек., что допустимо для хорошо тренированных пилотов, какими и будут пилоты первых ракет, садящихся на Луну.
Посадка последующих ракет может проводиться при меньших замедлениях а;30-50 м/сек2, так как пилоты или автоматы первых ракет, по-видимому, выберут ровные посадочные площадки протяженностью в несколько десятков, а может быть и в 100-150 км, покрытые пылевым слоем достаточной толщины.
Для автоматических ракет, садящихся на Луну без затраты топлива /на лыжу, с пылевым тормозом и т.п./ длина посадочной площадки может быть избрана порядка 2-6 км, т.е. сравнимой с длиной посадочно-взлетных полос для самолетов многих типов.
В дальнейшем, на поверхности Луны могут быть подготовлены специальные площадки необходимой длины для посадки космических аппаратов на пылевой слой без затраты топлива.

Необходимые размеры тормозных устройств.
Пылевой тормоз.

Полагая, что пылевая субстанция, входящая в заборник пылевого тормоза и проходящая трубопроводы, выбрасывается через сопла в направлении движения ракеты со скоростью движения ракеты, найдем:
 
где:
m0 – начальная масса аппарата;
G – секундный расход пыли через заборник;
G = ;nFзаб.W;
W – скорость космического аппарата при посадке;
;n – объемный вес пыли;
Fзаб – площадь входного сечения заборника;
  - сила сопротивления заборника;
 .
;n – плотность пыли;
Схз – коэффициент сопротивления забоника;
СхR– коэффициент сопротивления ракеты;
Fзаб – площадь миделя заборника;
FR – площадь миделя ракеты, находящегося в пылевом слое.

Полагая в первом приближении Сх не зависящим от величины скорости W и считая движение равнозамедленным с ускорением (замедлением) «а», найдем:
 
Принимая
 
и учитывая, что
 
найдем
 
Так как движение предполагается равнозамедленным, т.е.  , то
 
Полагая
 
найдем
 
или
 
найдем
 
или
 .
Полагая:
G0 – 2500 кг;
адоп. – 150 м/сек2;
;n – 100 кг/м3;
v0 – 1500; 1650 и 2400 м/сек., найдем соответственно:
 
Таким образом, часть миделя космической ракеты, погруженного в пылевой слой в начальный период посадки, должна быть достаточно малой. Можно будет, по-видимому, ограничиться простейшим дополнительным тормозом в виде якоря, тормозных парашютов, плуга или тормозных щитков.
Якорь может отпускаться на тросе, в сторону, обратную движению ракеты после прилунения и служить для придания ракете устойчивости при торможении и для гашения скорости.
Этой же цели будут служить и специальный стабилизатор, рули в хвостовой части ракеты, а так же рули крена на боковых вспомогательных лыжах.
При скольжении ракеты по поверхности лунного пылевого слоя при посадке, как следует из предыдущего, заглубление лыж в пылевой слой должно быть незначительным, во избежание больших тормозных усилий – не более нескольких десятков сантиметров.
Якорь может быть выполнен в виде плоскости (крыла) или решетки с тросовым стабилизатором, углубляющимся в пылевой слой, на большую глубину (порядка 50-70 см.).
Таким образом, для посадки ракеты на пылевой слой Луны достаточен участок ровной горизонтальной поверхности, но котором слой пыли не превосходит 1-2 м.
Следует учитывать, что при скольжении лыжи ракеты по пылевому слою начальная кинетическая энергия аппарата будет рассеиваться в виде теплоты за счет трения якоря и лыж о поверхность слоя. Целесообразно принять меры, чтобы эта теплота была рассеяна в окружающее пространство, а не передана ракете, во избежание ее разрушения.
Действительно, при начальной скорости 1500, 1650 и 2400 м/сек. каждый килограмм начального земного веса ракеты имеет кинетическую энергию, выраженную в тепловых единицах, равную соответственно, 268, 326 и 690 ккал. Космический аппарат при его начальном весе 2500 кг имеет энергию при указанных скоростях посадки, равную, соответственно, (в тепловых единицах): 671000, 814000 и 1724000 ккал. Указанная кинетическая энергия должна превратиться в тепловую на пути торможения S.
При этом доля кинетической энергии, гасящаяся за счет скольжения лыж по пылевому слою, незначительна; основное тормозное усилие должен давать якорь.
В самом деле:
 
где: 
  - сила трения скольжения лыж;
   - сила сопротивления якоря;
k – коэффициент трения скольжения;
Fя – площадь миделя якоря;
Схя – коэффициент сопротивления якоря.
Полагая k и Схя не зависящими от скорости и торможение равнозамедленным, найдем:
 
Принимая:
k = 0,01;
G3 = 2500 кг;
g3 = 9,81 м/сек2;
gЛ = 1,64 м/сек2;
Найдем
Fs=4,18 s
Или   
При а=150 м/сек.2; v0=1500 м/сек.
 
Учитывая, что кинетическая энергия равна в рассматриваемом случае 671000 х 427 = 287 х 106 кгм, можно видеть, что работа силы трения скольжения составляет – 0,01% от работы, которую надо передать от ракеты пылевому слою. Поэтому с достаточной точностью можно считать Fs;0, тогда:
 
или  .
т.к.   то 
при G0 = 2500 кг; адоп. = 150 м/сек2; Схя = 1,5; ;n = 100 кг/м3; v0 = 1500 м/сек
получим Fя;0,0045 м2 .
При меньшем допустимом ускорении и большей начальной скорости площадь миделя якоря должна быть еще меньше.
Например, при а=30 м/сек2 и v =2400 м/сек найдем:
 
при а=30 м/сек2; Rя=7640 кг, при а=150 м/сек2; Rя=38200 кг.
Анализ полученной зависимости для Fя показывает, что при уменьшении скорости потребная для соблюдения постоянного ускорения площадь якоря должна возрастать обратно пропорционально скорости (если считать Схя =const).
Например, при скорости v=50 м/сек, G0 =2500 кг, ;n =100 кг/м3
 
найдем 
для адоп.=30 м/сек2 и 15 м/сек2 найдем соответственно:
Схя Fя = 6 м2 и 30 м2
Увеличения Схя Fя по мере торможения ракеты можно достигнуть, в основном, за счет увеличения тормозной площади Fя.
Увеличения можно добиться либо путем использования специальных тормозных щитков, выдвигаемых из корпуса, либо путем постепенного заглубления в пылевой слой корпуса ракеты посредством автоматических рулей, связанных с датчиком ускорения при торможении, либо применением тормозных регулируемых по площади якорей или парашютных пылевых систем.
Использование любого из указанных способов увеличения Схя Fя по мере уменьшения скорости  ракеты при торможении является вполне технически возможным.

Замечания о других возможностях использования пылевого слоя на поверхности Луны.

Положение центра масс прилуняющейся ракеты может быть выбрано так, чтобы после посадки и остановки ракета могла погружаться в пылевой слой, постепенно повертываясь хвостовым отсеком вниз для обеспечения последующего вертикального старта.
В случае необходимости взлета прилунившейся ракеты на спутник Луны может оказаться целесообразным взлет ракеты по касательной к поверхности Луны с использованием лыж для скольжения по поверхности пылевого слоя до отрыва.
Может быть использована возможность передвижения по поверхности пылевого слоя Луны на лыжах или на специальных пылевых катерах с гребным винтом или с реактивным двигателем с пылевым эжектором.
Поскольку пылевой слой на поверхности Луны по многочисленным измерениям с Земли (во время затмений, с помощью поляризационных методов и пр.) имеет ничтожный коэффициент теплопроводности, то можно будет, по-видимому, использовать этот слой для обеспечения заданного стационарного теплового режима внутри ракеты в любое время лунных суток путем погружения ракеты в пылевой слой, путем создания искусственного пылевого слоя над ракетой и т.п.
По этому же принципу можно обеспечить наивыгоднейшие условия жилья, для хранения продуктов, легко испаряющихся компонентов топлива, жидкого кислорода для дыхания и др. веществ.
Для создания жилых помещений под пылевым слоем могут быть использованы надувные баллоны из прочной воздухонепроницаемой ткани на полиэтиленовой основе с достаточным для нормального  функционирования человека парциальным давлением кислорода и общим давлением (порядка 0,3-0,4 ата).
В конструкции и оборудовании ракеты, (скафандров и помещений для пилотов и оборудования) должны быть предусмотрены пылезащитные устройства (фильтры, пылеуловители и др.)
Поскольку пылевой слой Луны имеет низкий коэффициент теплопроводности, то можно ожидать, что он имеет хорошие электроизоляционные свойства. Это можно будет, по-видимому, использовать для обеспечения дальней связи или для передачи энергии посредством проводов без изоляции, проложенных на малой глубине в пылевом слое.

предварительный выбор места посадки ракеты на пылевой слой.

Наиболее ровными участками лунной поверхности являются «Моря».
Девять главных морей видимой части Луны имеют в поперечнике каждое от 400 до 1200 км. На невидимой с Земли стороне Луны, согласно данным (фотографиям), полученным с помощью третьей советской космической ракеты, преобладают горные районы, а Морей мало.
На видимой части Луны на долю кратеров приходится около 10%, а на межкратерные пространства, особенно в равнинах Морей – до 91% общей площади.
Наиболее крупными Морями на видимой части Луны являются Океан Бурь, Южное Море, Море Дождей, Море Спокойствия, на невидимой части Луны – Море Москвы и Море Мечты.
Для первых посадок на пылевой слой Луны целесообразно выбрать наибольшие по размерам горизонтальные равнины в зонах Морей без кратеров и разломов. На рис. 2 соответствующие области на видимой части Луны заштрихованы.
Наибольшими по протяженности горизонтальными (в пределах видимости на фотографиях) равнинами без заметных кратеров и разломов являются участки лунной поверхности:
- в Океане Бурь: между кратерами Кеплер, Флемстид, Рейнер, Марий, Геродот и Вессарион; длина этого участка с севера на юг достигает 570 км, а ширина – с запада на восток –150-300 км.
- в Море Дождей: между кратерами Архимед, Тимохарис, Питеас, Карлини, Геликон, Пико, Кирх: длина этого участка с северо-запада на юго-восток – достигает 440 км, а северо-востока на юго-запад – достигает 250 км.;
- в Море Спокойствия: между кратерами Тарунций, Торричелли, Араго, Витрувий; длина этого участка достигает с севера на юг 400 км, а с запада на восток – 350 км, в центре этого участка есть два небольших кратера;
- в Заливе Росы: между кратерами Лувилл, Меран, Волластон, Лихтенберг, Лавуазье, Герард, Хардинг, Репсольд; длина участка с севера на юг достигает 470 км, с запада на восток – 350 км.
Можно указать и некоторые другие зоны видимой поверхности Луны без кратеров и разломов с поперечником в несколько сот километров.
По-видимому, первые посадки ракеты с человеком на поверхность пылевого слоя Луны целесообразно проводить при скоростях, характерных для спутников Луны, т.е. порядка 1500-1600 м/сек.
В этом случае максимальная необходимая протяженность посадочной площадки не превзойдет 40-50 км /при замедлении не менее 30 м/сек2/.
Можно надеяться, что ровные участки местности такой протяженности на Луне в указанных выше зонах без кратеров и проломов можно будет выбрать.
В отношении использования для посадки поверхности невидимой части Луны в районе Моря Москвы и Моря Мечты, а так же в материковой зоне пока высказываться преждевременно, поскольку характер кратерообразования и разломов в этой зоне еще не известен.
Однако по протяженности Море Москвы и, особенно, Море Мечты вполне достаточны для посадки даже при малых замедлениях лунной ракеты при посадке.

Основные проблемы посадки космической ракеты на пылевой слой Луны и некоторые пути их решения.

Прежде всего необходимо однозначно решить вопрос о толщине, структуре и составе поверхностного слоя лунной поверхности в предполагаемых местах посадки. Это можно сделать путем выстреливания небольших ракет с зарядом взрывчатого вещества по поверхности Луны вперед по направлению полета искусственного спутника Луны.
Характер взаимодействия с лунной поверхностью ракеты, заряженной ВВ, должен изучаться с помощью киносъемки и визуальных наблюдений в телескопы с борта искусственного спутника Луны.
При достаточных зарядах ВВ можно обеспечить подъем вещества грунта поверхности Луны после взрыва на высоту траектории искусственного спутника Луны и обеспечить взятие и анализ проб грунта, определение его состава, структуры и пр.
Можно так же выбрать траекторию искусственного спутника Луны или летящей с Земли космической ракеты таким образом, чтобы они в представляющих интерес зонах для посадки приближались к поверхности Луны на 0,5-1,5 км.
При этом с борта спутника может быть сброшен на тросе в сторону Луны под углом к направлению полета, трал с заборником грунта, который после встречи с поверхностью будет поднят на борт, где и будут сделаны анализы его содержимого. Траление и анализы могут быть сделаны и с помощью управляемой с Земли автоматической космической ракеты, орбита которой проходит вблизи поверхности Луны.
Полученные в результате анализа проб данные вместе с фотографиями этих проб и картины взаимодействия трала с поверхностным слоем Луны могут быть переданы радиотелевизионными устройствами на Землю.
Аналогичным путем может быть организована посадка первой автоматической космической ракеты при больших замедлениях при посадке – порядка 400-500 м/сек2. В этом случае потребный пробег ракеты при посадке с пылевым тормозом даже при параболической начальной скорости не превзойдет 5-6 км.
Запуск такой ракеты может быть осуществлен теми же средствами, какими были запущены первые три советские космические ракеты, однако в этом случае требования к точному выбору орбиты или ее корректировка вблизи Луны более жесткие, поскольку необходимо обеспечить сближение ракеты с Лунной поверхностью под минимальным углом встречи и обеспечить ее прилунение в заранее намеченной зоне поверхности Луны с поперечными размерами не более 100-200 км. Автоматическая ракета при этом должна быть  снабжена радиопередающими устройствами для передачи на Землю полученных после посадки на Луну сведений о структуре, составе и толщине пылевого слоя, о температуре поверхностного слоя, тепловом режиме и пр.
Из всех приведенных способов определения толщины, структуры и состава пылевого слоя на поверхности Луны последний, по-видимому, является наиболее результативным и достоверным и осуществим в короткие сроки, хотя реализация этого способа при наличии на поверхности Луны тонкого пылевого слоя или при отсутствии пыли может привести к разрушению ракеты или ее головной части при посадке.
Приведение экспериментальной посадки на пылевой слой Луны целесообразно осуществить в ближайшее время.
При приближении ракеты к поверхности Луны в сторону поверхности Луны должен быть сброшен на тросе якорь, первым соприкасающимся с поверхностью пылевого слоя и обеспечивающим сближение ракеты и ее лыж с Луной под заданным углом атаки.
Последний в этом случае будет определяться местом крепления троса к корпусу ракеты и положением относительно этой точки центра масс.
Сбрасывание якоря может быть осуществлено либо путем его выстреливания или выталкивания с ракеты в необходимом направлении, либо с использованием небольшого ракетного двигателя на самом якоре.
Якорь на тросе может быть направлен вперед по движению ракеты и в сторону вогнутости орбиты заблаговременно перед сближением ракеты с лунной поверхностью с тем, чтобы обеспечить его соприкосновение с пылевым слоем в пределах видимости для лунных ракет с человеком.
Важной научной задачей является исследование пылегазодинамики взаимодействия  лыж, рулей и якоря (щитков и т.п.), ракеты с поверхностью пылевого слоя при больших (до 1,5-2,6 км/сек) и малых скоростях движения (до 2-3 м/сек), малых плотностях пыли, малых ускорениях силы тяжести и при отсутствии атмосферы  (или незначительных ее следах).
Коэффициент трения элементов конструкции ракеты о пылевой слой и характер и  темп поглощения кинетической энергии космического аппарата при этом будет, по-видимому, зависеть не только от величины скорости движения ракеты, конструкции лыж, якоря, рулей и щитков, угла атаки, но и от того, на горячей (освещенной Солнцем) или на холодной (затемненной) пыли садится космический аппарат, от структуры, состава и плотности пыли, толщины пылевого слоя и характера подстилающей поверхности.
Поскольку в настоящее время плотность пыли неизвестна, а она может быть очень малой, может статься, что первая автоматическая ракета, вследствие ничтожной плотности пыли, погрузится в пылевой слой на большую глубину и в этом случае роль якоря уменьшится, а придется рассчитывать на торможение всем корпусом ракеты. Поэтому корпус первой ракеты должен быть обтекаемым.
Важной технической задачей является создание устройств для передвижения пилотов по поверхности пылевого слоя Луны, а так же обеспечение всплытия на поверхность пылевого слоя при его малой плотности и большой толщине.
Для всплытия к поверхности пылевого слоя можно будет, по-видимому, использовать надувные баллоны, снабженными простейшими гребными устройствами для передвижения.
В случае посадки ракеты на Луну с использованием для торможения ракетных двигателей, а так же при взлете с Луны с помощью ПРД или ЖРД существенным является характер взаимодействия газовых струй основных и управляющих ракетных двигателей с пылевым слоем и поведение последнего под действием на него газовой струи. Можно ожидать, что газовые струи будет приводить в движение значительные массы пыли, которые могут нарушить ориентировку в начальный период движения ракеты при старте с Луны или в период посадки.
При взлете ракеты с пылевого слоя Луны имеется возможность оседания пыли на наружной поверхности иллюминаторов, телескопов и т.п., что требует введения специальных устройств для ее удаления.
Последнее может быть обеспечено, по-видимому, путем сдувания пыли соответствующим образом направленных газовых (воздушных) струй, вытекающих из сопел, расположенных у иллюминаторов и других средств наблюдения.
Для уменьшения количества тепла, идущего на нагрев лыж или корпуса ракеты при посадке на пылевой слой Луны, первую посадку автоматической ракеты целесообразно осуществить на холодную почву Луны в затемненной зоне или приурочить ее к началу лунного дня на освещенной стороне Луны.
Для уменьшения коэффициента трения лыж или корпуса о поверхность пылевого слоя и, одновременно, для уменьшения их нагрева может быть применено смачивание трущихся о пылевой слой поверхностей лыж в их передней части специальными жидкостями.
Трущиеся о пылевой слой части ракеты должны быть выполнены из материалов, хорошо противостоящих истиранию при высокой температуре в отсутствии окислителя, который, как можно ожидать, находится в пылевом слое лишь в связанном состоянии.
В случае, если первая автоматическая посадка ракеты на Луну будет осуществлена с использованием ракетных двигателей для торможения перед посадкой, то полученные данные о толщине, структуре и физических данных о поверхностном слое «почвы» Луны послужат для дальнейшего обоснования возможностей использования этого слоя для посадки на него космических аппаратов без применения ракетных двигателей для торможения.

План дальнейших исследований

Приведенные выше материалы являются постановкой задачи на экспериментальные и теоретические исследования, связанные с использованием пылевого слоя на поверхности Луны для посадки на него космических аппаратов без применения ракетных двигателей для торможения.
В соответствии с изложенным выше, целесообразно наметить следующий план дальнейших исследований:
I. Экспериментальное определение толщины, структуры, физических и химических данных поверхностного слоя лунной почвы в различных участках поверхности Луны и, в первую очередь, на указанных горизонтальных или относительно ровных ее участках:
а) с помощью ракет, опускающихся на поверхность Луны с использования для торможения ракетных двигателей;
б) с помощью космических ракет, пролетающих в непосредственной близости от поверхности Луны с тралением почвы или анализом пыли, поднятой при взрыве специальной ракеты с ВВ, сбрасываемой (выстреливаемой) по Луне;
в) путем наблюдения с Земли за взаимодействием космических ракет с лунной поверхностью при попадании их в Луну;
г) путем посадки на лыжу на пылевой слой Луны автоматической ракеты при замедлениях порядка 300-500 м/сек2 и проведением с ее помощью необходимого анализа поверхностного слоя почвы.
II. Теоретическая разработка вопросов пылегазодинамики взаимодействия с пылевым слоем Луны космического тела при посадке его с большой начальной скоростью (1500-2000 м/сек) с помощью специальных лыж и пылевых тормозных устройств.
III. Окончательный выбор места посадки пилотируемой ракеты на поверхность пылевого слоя Луны при длине посадочной площадки до 100-200 км.
IV. Решение технических проблем посадки автоматической ракеты и пилотируемой ракеты на пылевой слой Луны без использования для торможения ракетных двигателей:
а) разработка скользящих поверхностей (лыж) с обеспечением переменного угла атаки, защиты лыж от чрезмерного истирания или перегрева;
б) разработка якоря, пылевого тормоза переменной площади, автоматически регулируемой в зависимости от величины замедления, показываемого специальным датчиком;
в) разработка рулевых органов и средств управления;
г) разработка средств противопылевой защиты;
д) создание средств передвижения по пылевому слою или внутри него;
е) разработка специальных радиолокационных устройств для обнаружения находящихся перед ракетой препятствий при посадке;
ж) создание сигнализаторов, характеризующих размеры препятствия и необходимые радиусы поворотов или траектории перелета;
з) разработка автоматических устройств, обеспечивающих заданную программу посадки ракеты на пылевой слой.
Наличие пылевого слоя на поверхности Луны и других космических  тел без атмосферы весьма вероятно, особенно на крупных космических телах типа Луны.
При создании ракет для посадки на Луну необходимо учитывать наличие на Луне пылевого слоя и использовать его как для снижения затрат топлива при посадке, так с целью создания лучших условий для пребывания пилотов или оборудования на Луне (защиты от резкой смены температуры, от космических лучей, ионизированных потоков и пр.)
Пылевой слой на поверхности Луны можно сравнить с атмосферой Земли или других космических тел.
Так же, как и атмосфера планет, пылевой слой может быть использован для торможения при посадке космических аппаратов.
Его использование при посадке позволит сэкономить топливо или же увеличить вес полезного груза, доставляемого на Луну одной и той же ракетой.

ВЫВОДЫ

1. В ближайшее время целесообразно провести специальные эксперименты с помощью космических ракет с целью определения толщины, структуры и физико-химического состава поверхностного слоя лунной почвы в зонах «Морей»: Океана Бурь, Залива Росы, Моря Дождей и Моря Спокойствия.
2. Посадка космического аппарата на пылевой слой лунной поверхности на специальную лыжу возможна без использования для торможения ракетных двигателей.
3. Для обеспечения посадки на пылевой слой поверхности Луны космический аппарат должен быть снабжен лыжей, пылевым тормозом, рулями управления, радиолокатором для обнаружения и обеспечения огибания препятствий, противопылевой защитой.
4. Длина пробега автоматической лунной ракеты при посадке на пылевой слой Луны может выбираться равной 3-6 км. (при замедлениях до 500 м/сек2).
Потребная при замедлении 30-50 м/сек2 длина пробега пилотируемой ракеты по пылевому слою не превосходит 40-50 км при начальной скорости, равной круговой скорости и не превосходит 60-100 км – при начальной скорости, равной параболической скорости.
При предельно допустимом замедлении в направлении:
«грудь-спина» потребная длина пробега пилотируемой ракеты не превзойдет 20 км.
Величина пробега автоматических ракет при посадке на пылевой слой Луны сравнима с длиной пробега современных тяжелых реактивных самолетов – при посадке на Землю (2-3 км).
5. На поверхности Луны в зонах «Морей» могут быть найдены относительно ровные посадочные площадки с поперечником до 300-400 км без кратеров и проломов. (см. на карте).


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. А.В. Хабаков «Об основных вопросах истории развития поверхности Луны», ГИГЛ. М. 1949 г.
2. В.А. Егоров «О некоторых задачах динамики полета к Луне». Успехи физических наук, 1958, т. 63, вIа, стр.73-117.
3. П.Г. Куликовский «Справочник астронома-любителя» ГИТТЛ. М-Л, 1949г.
4. В.П. Цесевич «Что и как наблюдать на небе» ГИТТЛ. М-Л, 1950 г.
5. В.Г. Фесенков «Космогония солнечной системы» Изд-во А.Н. СССР, 1944 г., М-Л.
6. Ф. Уиппл «Земля, Луна и планеты» ОГИЗ. ГОСТЕХИЗДАТ, 1948 г.
7. Н.П. Барабашов. Луна. Изд. «Советская Россия» М.1958 г.
8. Исследование мирового пространства. Пер. с англ. Г.И.Ф.М.Л., М. 1959 г.
9. В.А. Бронштэн. Планеты и их наблюдение. ГИТТЛ. М. 1957 г.
10. Н.Н. Сытинская. Луна и ее наблюдение. ГИТТЛ. М. 1956 г.
11. Н.Н. Сытинская. Природа Луны. ГИФМЛ. М. 1959 г.
12. А.В. Марков. О физической особенности лунной поверхности и ее возможных изменениях. Изв. ГАО 19. вып.2, № 149. 1952 г.


Декабрь 1959 г.                Я.И. Колтунов

КОММЕНТАРИИ 2008Г. АВТОРА К ЕГО СТАТЬЕ 1959 Г.:
СПОСОБ ПОСАДКИ НА ЛУНУ БЕЗ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ДЛЯ ТОРМОЖЕНИЯ РАКЕТНЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ.
1. Перед осуществлением разработки технических средств для посадки на Луну после создания и отработки составных космических ракет, имеющих вторую космическую скорость, прежде всего, было необходимо установить, какой по структуре является поверхность Луны: твёрдой или пылевой, т.е. иметь и опираться при проектировании и расчётах на главные исходные данные для определения конструкций лунного посадочного аппарата, а так же выбора средств передвижения по поверхности Луны, способа и динамики посадки и старта автоматических и пилотируемых аппаратов, выбора аппаратуры для выявления и регистрации основных характеристик материалов (вещества) поверхностного слоя, способов наблюдения за режимом посадки и старта, способов использования оптической, астрономической, астрофизической бортовой аппаратуры, способов сохранения возможности функционирования лунного аппарата, обеспечения безопасности и т.д.
Систематические визуальные и астрономические наблюдения за состоянием поверхности обращённой к Земле стороны Луны, проводимые в течение сотен лет, свидетельствовали о практической неизменности поверхности Луны.
Космогонические гипотезы о происхождении Земли и нашего естественного спутника так же не давали четких данных о состоянии и физических характеристиках поверхностного слоя Луны. В то же время видимая с Земли поверхность Луны покрыта горными местностями и огромными плоскими образованиями - равнинами – «морями» между областями гор, кратеров и цирков, занимающих большую часть видимой поверхности Луны. Их структура явно свидетельствовала об имевшей место в прошлом бомбардировке Луны, видимо, метеорными космическими телами разных размеров, метеорными потоками движущимися со скоростями в десятки км/сек., встреча которых с лунной поверхностью неминуемо приводила к взрывам, выбросам и подъемам вещества лунной поверхности на большую высоту, его измельчением, до пылевых структур, разлётом и последующим падением крупных кусков с проникновением до твёрдого основания и, возможно, более медленным оседанием пыли и проседанием её вглубь почвы. В результате длительной бомбардировки поверхности метеорными телами, таким образом, многими наблюдателями и исследователями ожидалось формирование значительного по толщине слоя мягкой не спёкшейся пыли на всей лунной поверхности. Толщина слоя большей частью оценивалась умозрительно в диапазоне от сантиметров до сотен метров. Другая часть учёных, наблюдавших, например, вращающиеся спутники Марса угловатой формы, а так же упавшие на Землю метеорные тела, предполагали, что поверхность Луны твёрдая за счёт спекания и уплотнения частиц пыли, выброса мелких частиц из сферы притяжения Луны и т.д. В пользу представления о значительном по толщине слое пыли свидетельствовало относительно гладкая поверхность равнин «морей» между мелкими кратерами.
Различие взглядов на возможный характер и физико-химические и прочностные параметры вещества поверхностного слоя Луны привело к значительным дискуссиям о том, каким должен быть спускаемый на Луну аппарат и к необходимости исследования возможностей посадки, как на твёрдую поверхность, так и на пылевой слой.
Сторонники взглядов о пылевой поверхности считали бесполезной и опасной, вследствие неизбежных потерь техники в пылевом слое, саму идею полёта на Луну с прилунением.
Имелись уже в 50-е годы представления о том, что Луна ранее была спутником планеты Фаэтон, обращавшегося между орбитами Марса и Юпитера. После взрыва планеты Фаэтон и образовавшегося в результате взрыва пояса астероидов и смещения Луны с орбиты Фаэтона, Луна была захвачена полем тяготения Земли около 15 тысяч лет тому назад (у многих народов в легендах говорится о том, что ранее этого времени Луны на небе не было). При взрыве имевшаяся возможно на спутнике Фаэтона пыль была сброшена и унесена в пространство. Поэтому продолжительность возможного оседания новой пыли на поверхность Луны после захвата её Землёй должна составлять около 15 тыс. лет, т.е. толщина ожидаемого слоя пыли тоже должна быть почти в 300 тысяч раз меньше, чем в случае образования Луны одновременно с Землёй (около 5 млрд. лет). Если опираться на эти представления, то толщина пылевого слоя вместо расчётной (от сотен метров до километра – при одновременном возникновении Земли и Луны), должна быть равной всего долям сантиметра (8-20 мм.).
Исходя из этих представлений, я считал, что поверхность Луны можно считать твёрдой – из твердых веществ, покрытой лишь незначительным слоем пыли. Обсуждая этот вопрос с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым в его кабинете на новой территории ОКБ-1 - ЦКБЭМ, в связи с необходимостью принятия исходных данных о проектировании лунных посадочных средств, я высказал ему эти суждения, как приоритетные свои представления, передал ему и приведенную выше свою работу об использовании пылевого слоя для посадки и возникающих при этом проблемах. Надо было учитывать, что точка зрения о нецелесообразности осуществления посадки на Луну и даже полёта к Луне из-за возможности предполагаемого большого пылевого слоя, существовала и разделялась многими учёными и распределяющими ресурсы чиновниками. Ракетная посадка на развитый пылевой слой, также требовала решения множества проблем. Например, проблемы взаимодействия газовой струи (струй) тормозного посадочного ракетного двигателя с пылевым слоем, образования пылевого облака, продолжительности оседания поднятого струями облака, запыления всей зоны видимости, запыления оптических средств наблюдения, ограничения или исключения возможностей внешнего обзора в течение продолжительного периода оседания пылевого облака, непредсказуемости глубины пылевого слоя и характера и формы подстилающей поверхности, невозможность заблаговременной оценки глубины проваливания посадочного аппарата в пылевой слой и т. д. и т. п. Поэтому было необходимо рассмотреть как возможности посадки на твёрдую поверхность Луны, так и иметь научно-техническое основание и обосновать технические возможности ракетной и неракетной посадки даже на предполагаемый и рассчитываемый из условий одновременности образования Земли и Луны толстый пылевой слой Луны. В связи с этим и возникла приведенная выше работа автора, показавшая принципиальные возможности посадки на толстый пылевой слой, как в своеобразный пылевой океан. В определённой степени показ этих возможностей, возникающих проблем и путей их решения выбивал многие козыри из рук противников посадки на Луну или отнесения такой посадки в неопределённое будущее.
Необходимо отметить, что я посылал свои расчёты и соображения о приоритете суждения о твёрдой поверхности Луны, а так же свои расчёты на случай одновременности формирования системы Земля – Луна и возможности и при этом условии осуществления посадки на пылевой слой большой толщины на Луну академику Украинской Академии наук Барабашеву Алексею Георгиевичу. Алексей Георгиевич в ответ прислал мне письмо, в котором он  так же поддержал идею о твёрдой поверхности Луны. Мои расчёты, соображения в пользу твердой поверхности Луны, общения с М.К. Тихонравовым и А.Г. Барабашевым, возможно, повлияли на решение Сергея Павловича Королёва принять исходные данные для проектирования лунных аппаратов на основе соображений о твёрдой поверхности Луны. Как известно, на одном из документов о выборе пути разработок лунных аппаратов он своей рукой написал под свою ответственность: «Луна твёрдая!». Решение проектировать автоматические и пилотируемые посадочные аппараты и устройства для пребывания на поверхности Луны, луноходы, скафандры, аппараты для старта с поверхности Луны исходя из представлений о твёрдой или покрытой незначительным слоем пыли поверхности Естественного Спутника Земли, оказалось весьма важным для всех программ изучения и освоения Луны, позволило съэкономить значительные средства и приблизить сроки освоения и использования Луны, хотя оно содержало значительную долю технического риска и интуиции
При последующих полётах и посадках наших и американских лунных космических аппаратов, луноходов и пилотируемых американских лунных экспедиций было установлено, что на Луне присутствует небольшое количество пыли, причем это количество соответствует недавнему присутствию Луны на земном небосклоне и скорее её возникновения у Земли после взрыва Фаэтона, чем гипотезе об одновременном создании системы Земля – Луна миллиарды лет тому назад.
Необходимо сказать, что реализация посадки на твёрдую поверхность Луны технически значительно проще, чем на пылевой слой. Приведенные выше соображения, а также приведенные в представленной работе расчёты и выводы, тем не менее, показали принципиальные технические возможности обеспечения даже посадки на покрытые толстым слоем пыли космические тела без выраженной атмосферы.
Примечание. Учитывая, что Марс и Луна имеют на своей поверхности заметные следы образований в виде высохших русел рек и заметную атмосферу, можно предположить , что до взрыва Фаэтона его спутник Луна и планета Марс имели воду и заметную атмосферу, обеспечивающую сгоранию падающего на них дотоле метеорного вещества. При взрыве Фаэтона его спутник- Луна получила импульс, направивший её в сторону Марса, проходя мимо которого Луна стянула с него  на себя и его воду и часть атмосферы, а затем была захвачена около 15000 лет тому назад  планетой Землёй, которая стянула с Луны как лунную, так и марсианскую воду. Это предположение может рассматриваться как рабочая гипотеза,объясняющая, почему на Марсе и на Луне отсутствуют большиеколичества воды и атмосфера
Я.И. Колтунов.
30.11.2008г.
PS. Конечно, надо учитывать, что рассматривавшиеся версия одновременности формирования системы «Земля – Луна» (большой по толщине – до сотен метров и более - пылевой слой на поверхности Луны) и версия «фаэтонного» происхождения и захвата Землёй Луны (тонкий пылевой слой – менее 1 см. по толщине) являлись, по-существу, лишь гипотезами, плодом, в значительной мере, научной фантастики. Но…, из-за отсутствия в начале Космической Эры достоверных сведений, для предварительного анализа и обоснования исходных данных к техническим конкретным разработкам по лунным посадочным средствам, приходилось пользоваться как научными – экзотерическими, так и интуитивными –эзотерическими методами познания и решения проблем науки и техники, опирающимися на грамотно проводящиеся этапы проектирования, эксперимента, анализа и прогнозирования.


 

“Астрономы давно предполагали, что между Марсом и Юпитером была когда-то пятая, крупная планета, и назвали ее Фаэтоном.”

Г. МАРТЫНОВ, “ГОСТЬ ИЗ БЕЗДНЫ”.
      Фаэтон – сын Солнца – Гелиоса - и Климены, дочери морской богини Фетиды. Гордый юноша не снес насмешки одного из своих родственников, усомнившегося в высоком происхождении Фаэтона.
      Чтобы убедить сына в истинности своего отцовства, Гелиос поклялся водами священной реки Стикс выполнить любую просьбу юноши.
      Фаэтон настаивал на разрешении хотя бы раз проехать по небу на принадлежащей Гелиосу золотой колеснице, запряженной четверкой огнедышащих крылатых коней. Отец ужаснулся, потому что даже Зевсу не дано было выполнять каждодневную работу Солнца. Но Гелиос поклялся сыну нерушимой клятвой и не мог отказать Фаэтону в просьбе.
      Не почувствовав привычного седока, резвые кони помчали не разбирая дороги. Фаэтон выпустил поводья. Колесница полетела слишком низко. На Земле начались пожары, вода выкипела в реках, погибло множество людей. Зевс был вынужден поразить молнией золотую колесницу, а Фаэтон, с горящими на голове волосами, упал в воды реки Эридан.
      В глубокой скорби Гелиос закрыл свой лик и целый день не появлялся на потемневшем небе. Лишь огонь пожаров освещал Землю…
      Мифы обыкновенно не рождаются на пустом месте. Есть вероятность, что миф о Фаэтоне – это след в памяти человечества, отметина, о каком-то неординарном явлении астрономического характера, связанного с катастрофами на самой Земле. Восстановить подобную ситуацию по прошествии многих веков можно только по косвенным данным.
      Обратимся к небесной механике. Установлено, что средние расстояния от Солнца до планет подчиняются определенной закономерности:
      Rср = 0,4 + (0.3 х 2n) астрономических единиц.
      Для Земли n = 1, Венеры – n = 0, Меркурия – n = (-1), Марса – n = 2, а для прочих (внешних) планет следует ряд натуральных чисел, в котором отсутствует только число 3. Это правило (Тициуса-Боде) помогло открыть Уран, а на между Марсом и Юпитером обнаружилось более 2000 астероидов – словно остатки планеты, распавшейся в результате какого-нибудь ужасного катаклизма. На вопрос о причинах такого распада может быть несколько принципиально разных ответов.
      1. Планета разрушилась под действием гравитационных полей более массивных космических тел. Такая гипотеза выдвинута в романах Г. Мартынова “Звездоплаватели” и “Гость из бездны”. Фаэтон оказался на пути какого-то сверхплотного тела падавшего на Солнце. Орбита Фаэтона начала рывками вытягиваться в сторону Юпитера, и все закончилось глобальной катастрофой. Но обитатели злосчастной планеты успели отправиться на своих звездолетах прочь, а затем обосновались в системе Веги.
      В рассказе А. Левина “Гибель Фаэтона” представлена гипотеза формирования Солнечной системы. У ближайшего к Солнцу гиганта – Фаэтона - распалась сложная и неустойчивая система спутников. Они стали внутренними планетами. Ядро поврежденного силами гравитации Фаэтона – это планета Уран – единственная из всех околосолнечных, которая вращается “лежа на боку” – то есть собственная ось вращения Урана почти лежит в плоскости орбиты планеты.
      2. Планету Фаэтон разрушили ее обитатели. Эта версия лежит в основе романов А. Казанцева “Фаэты” и М. Чернолусского “Фаэтон”, повестей О. Бертника “Катастрофа” и К. Брендючкова “Последний ангел”, рассказа Г. Шаха “Гибель Фаэтона”.
      Утверждать подобное можно лишь предварительно обосновав вероятность появления на планете, значительно удаленной от Солнца, тех или иных форм жизни. Что касается гуманоидов, да еще похожих на землян, - то вероятность эта практически нулевая. Антропоморфные фаэтонцы потребовались А.Казанцеву, чтобы “притянуть за уши” объяснение для многих загадок земной цивилизации. По Казанцеву, уцелевшие после термоядерной войны обитатели Фаэтона причастны и к мифу об Адаме и Еве, и к отсутствию колеса у коренных народов Южной Америки, и к загадочным древним Японским статуэткам. Но объяснения получились нелепыми до крайности.
      М. Чернолусский “уравнял” облики землян и фаэтонцев, мигрировавших в какую-то подпространственную формацию, что упростило автору задачу сравнить два образа жизни. Впрочем, никаких особенных творческих находок, выходящих за пределы некогда популярных газетных рубрик типа “Их нравы” – в романе почти не представлено.
      В упомянутой выше повести О. Бердника “Катастрофа” фаэтонцы описаны как негуманоиды. Их родная планета представляет собою типичный холодный гигант с водородно-метановой атмосферой. Не вдаваясь в подробности всех сюжетных перепитий, раскроем причину гибели Фаэтона. Это неудачная попытка ускорить его собственное вращение.
      Еще один способ массового самоубийства – утепление планеты с помощью атомной луны (Г. Шах “Гибель Фаэтона”).
      Долгий и странный отзвук войны, но не как нелепой случайности, а как следствия острой взаимной ненависти двух враждующих сторон ощутил на себе в поясе астероидов персонаж рассказа Р.Брэдбери “Уснувший в Армагеддоне”.
      Шах, Брэдбери, Брендючков не конкретизировали облик фаэтонцев, но от этого их произведения не стали менее удачными.
      Остановимся подробнее на версии К. Брендючкова (“Последний ангел”), согласно которой наша Луна – ничто иное, как бывший спутник Фаэтона. Кроме того, пришельцы из другой звездной системы – свидетели гибели обитаемой планеты – оставили на Луне “маяк”, а на Земле – приемные устройства, настроенные на его чистоту. Главный герой повести догадался сопоставить время необычных сеансов связи с лунными фазами…
      Фазы Луны в виде засечек на мамонтовом клыке были запечатлены – ни много, ни мало – уже 20000 лет назад. Выходит, маяк на Луне и приемники информационных импульсов безупречно действовали сотни веков! Конечно, возможности внеземной техники могут быть самыми фантастическими, но тогда – чего ж мелочиться – не разумнее ли использовать в качестве свидетельства своего визита непосредственно саму Луну?
      У Луны весьма приметные для спутников размеры. Только пяток сателлитов сравнимы с Луною по этой характеристике, и все они принадлежат исключительно планетам-гигантам. Обращает на себя внимание одинаковое соотношение диаметров поперечников Солнца и Луны и их расстояний до Земли. Оттого-то мы и видим их под одним и тем же углом величиной в полградуса. А величина угла наклона плоскостей орбит Луны и Земли составляет около 5 градусов. Будь этот угол больше – затмения стали бы необыкновенно редкими; совпади плоскости орбит – затмения наблюдались бы постоянно в одних и тех же местах.
      Такие “странные случайности” можно объяснить астроинженерной деятельностью высокоразвитых разумных существ. Они могли обозначить свое посещение весьма долговечным артефактом, выполненным из естественного материала, который находился бы где-то “поблизости”. Излишки материала образовали пояс астероидов, приметный для астрономов грядущего. Луна же видима невооруженным глазом отовсюду и во все времена.
 

      В этом случае искусственное появление огромного спутника не могло не повлиять на параметры орбиты нашей планеты, а значит, неизбежным следствием стало изменение климата, тектоническая активность и наводнения, а затем – приливы и отливы. А потом - и появление жизни?
      Конечно, прямых доказательств вышеизложенному нет. А для того, что бы переместить тело массой 73,4 х 1024 г с орбиты радиусом 2,8 астрономических единиц на орбиту радиусом 1 астрономическую единицу требуется энергия в 2 х 1038 эрг. Примерно столько энергии Солнце излучает в течение одного земного дня.
      Буксировка Фаэтона и перевод его с эллиптической орбиты на круговую принципиально не отличаются от стадии запуска автоматической межпланетной станции. Разница заключается только в массах планеты и АМС. Такая задача достаточна проста для представителей иной цивилизации, преодолевших огромное межзвездное расстояние и владевших тайнами гравитации. А мы получаем третий вариант ответа на вопрос о причинах исчезновения планеты Фаэтон.
Р. Масленников

Воздушный транспорт № 8 (3008) , февраль 2003 г.

АЭРОКОСМИЧЕСКОЕ ИЗДАНИЕ  ИД  «ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА».
ЭКСКЛЮЗИВ

КОСМОС
М.И. РУДЕНКО. ТЕНИ НА СЕРОМ БЕТОНЕ
ПРАВДА О ГИБЕЛИ МАРШАЛА М. НЕДЕЛИНА

Среди множества событий космической эры одно отличается
 
Среди множества событий космической эры одно отличается уникальной особенностью: о нём – а мы имеем в виду аварию ракеты Р-16 на Байконуре, сопровождавшуюся многочисленными жертвами – никто из непосредственных его участников до сих пор так и не сказал ни слова! Разве не загадка – публикаций масса, а рассказов «от первого лица» ни одного?
Но мы имеем возможность передать личные впечатления об этом событии бывшего сотрудника НИИ-4 Минобороны, руководителя темы «Изучения воздействия газовых струй на стартовые сооружения при пусках ракет» Яна Колтунова, оказавшегося в тот роковой день 24 октября 1960 года всего в 70 м. от горящей ракеты…

Адекватный ответ «супостату»

… Весна далёкого 1959 года. 13 мая выходит постановление ЦК и Совмина «О разработке 2- ступенчатой МБР ОКБ М.К. Янгеля». Её ожидаемые характеристики впечатляют: компоненты топлива – высококипящие, стартовая масса - 140 т., длина - 34 м. заряд – термоядерный эквивалентом 3,0 Мт, дальность стрельбы – 13 тыс. км… С этого дня Янгелю почти ежедневно звонят из оборонного отдела ЦК ВПК и Минобороны, в один голос напоминая:
- Пентагон - то не дремлет! У него на выходе – МБР «Атлас» и «Титан». Так что пошевеливай!..
22 февраля 1960 года Совмином утверждается Госкомиссия во главе с замминистра обороны главкомом РВСН маршалом артиллерии Митрофаном Неделиным, задачей которой является проведение лётных испытаний новой ракеты М. Янгеля Р-16. Уже в сентябре первый лётный образец ракеты прибывает на полигон. Много позже, в 1998-м году, о том, что это было за «изделие», напишет бывший в ту пору начальником полигона генерал Константин Герчик: «Вопреки логике и здравому смыслу Р-16 прибыла к нам «сырой», с крупными дефектами и недоработками. Но тогда не нашлось никого, способного доложить «наверх» правду о неготовности Р-16 к испытаниям. Расчёт строился «на авось». Мы же, испытатели, были поставлены перед фактом и стали заложниками ситуации… Авантюризм властей предержащих приблизил беду и несчастье, которые невозможно было предвидеть…»
Назначается дата пуска ракеты – 23 октября. Ещё через пару дней, в качестве морального «допинга» испытателям, на старте проходит митинг, на котором выступает главный конструктор М. Янгель:
- …Наши конструкторы сутками не выходили из цехов! Ракету на руках переносили с участка на участок!.. И все же я прошу Вас отработку комплекса вести неторопливо: ракетная техника не допускает спешки!...
Ян Колтунов:
- Я появился на полигоне за месяц до пуска Р- 16 с группой из шести сотрудников, чтобы без спешки установить вокруг ракеты множество датчиков, показания которых давали бы представление о размерах газовой струи и характере движения ракеты в момент старта и после отрыва от стартового стола; рядом с нами полигонные киношники налаживали свои автоматические киноаппараты под руководством деятельного Валентина Анохина. Однажды к нам в блиндаж заскакивает замначальника Управления полигона полковник Александр Носов, интересуется:
-«Ну, как дела, гвардия?»
В ответ я представляю ему своих сотрудников:
- Знакомьтесь: Корнилов, Краснов, Мамонтов…
Носов опешил: «А гвардия у тебя, оказывается, белая! И куда смотрит ЧК?!»
Тем временем работы на технической позиции идут с огромным напряжением, то и дело выскакивают «бобы» в самых неожиданных местах, требующие длительных поисков и повторных проверок, в том числе и по ночам…
Усталость людей становится безмерной, но Москва торопит: « Что вы там телитесь?…Вашу так!»
Ян Колтунов:
- Глядя на весь этот бедлам, я прекрасно понимал: добром эта свистопляска не кончится! Тем более, что строительство старта ещё продолжалось, а на нём уже околачивались с утра до ночи толпы посторонних из генералитета и номенклатуры, внося сумятицу и неразбериху… В таком вертепе нормально работать было невозможно…

На заре ты её не пускай

Утром 21 октября ракету устанавливают на пусковое устройство, начинается её предстартовая подготовка. Едва баки заправляют компонентами топлива, появляется их течь с интенсивностью до 150 капель в минуту. Госкомиссия допрашивает стартовиков и выдавливает из них «гарантию» того, что подготовку к пуску можно продолжать…
Ян Колтунов:
- Зрелище стоящего под ракетой корыта, наполненного «нейтрализатором», с монотонно капающими в него компонентами топлива было не для слабонервных. Даже я, вроде бы человек сторонний, завёлся и, отыскав А. Носова, при всех залепил ему:
- «Что за бред, полковник: это плохо кончится!»
Тот на бегу отшутился: -«Не дрейфь, старик: мы здесь на полигоне и не такое видали!»
Не успеваю я прийти в себя после такой неумной шутки, как меня хватает за рукав зачумленный стартовик: «Будь другом: дай паяльник на пять минут!»
-«Для чего?» спрашиваю.
Тот кивает на макушку стоящей рядом ракеты, облепленной испытателями:
«Да пустяки: надо припаять отскочивший проводок  на второй ступени!»
Я… едва не потерял дар речи:
-«Да ты в своём уме? Паять на заправленной ракете при запитанных бортовых системах? Всё же разнесёт…»
Тот нехотя отошёл.
22 октября происходит и вовсе непредвиденное – прорыв мембран, отделяющих блоки ракеты от ракетных двигателей (!). По несанкционированной команде от системы управления! Более того: замкнуло и цепи главного распределителя самой системы управления! Госкомиссия принимает решение о замене выведенных из строя клапанов и распределителя на заправленной ракете, при её системах, запитанных батареями! Госкомиссия с пристрастием допрашивает главного конструктора явно нетрудоспособной системы управления Б. Коноплёва, который берет на себе все возможные риски: «Проводим пуск без доработок!»
Он уединяется в стоящем у КПП автобусе, где находится выносной пульт, связывающий с бортовыми системами ракеты, и до самого момента пуска лихорадочно продолжает манипулировать кнопками и тумблерами. Там его и настигнет смерть…
Весь день 24 октября проходит в обстановке подлинной истерии, усугубляемой несколькими звонками Хрущева маршалу Неделину прямо на старт. Когда объявляется часовая готовность, маршал уезжает на наблюдательный пункт, находящийся в трёх километрах от старта, но, прибыв туда и гонимый тревогой за исход мероприятия, решает вернуться назад. Едва завидев кавалькаду машин Госкомиссии, обслуга полигона ставит для маршала кресло на его беду в 15 м от ракеты, а диван для членов комиссии – чуть подальше…
Наконец, в 18 часов 05 минут объявляется получасовая готовность. Но даже в этот момент никто из высокого начальства не требует от посторонних немедленно покинуть стартовую позицию!

Гром среди хмурого неба

Ян Колтунов:
- Минут через 10 после объявления получасовой готовности, когда я находился в блиндаже у аппаратуры, вдруг всё залило ярким светом. Непроизвольно кричу: «Съёмка!» И сам одновременно с киношниками включаю свои проборы. Только потом узнаю, что произошёл несанкционированный запуск маршевого двигателя второй ступени ракеты, факелом которого прожгло баки первой ступени. Вся ракета вспыхнула, как бенгальские огни… Ракета горела в вертикальном положении, потом завалилась набок; прыгавшие со смотровых площадок люди падали в бушующий огонь. Нас же спасло то, что мы успели пригнуться и отвернуться…
Выглянув из блиндажа, я увидел страшную картину: прямо на нас от старта неслось несколько горящих фигур; наткнувшись на изгородь из колючей проволоки, они хватались за неё и застывали в скрюченных конвульсиями позах, другие падали раньше и катались по земле, стараясь сбить пламя… Киношник Валентин Анохин, знавший лаз на старт под «колючкой», бросается по нему и, оказавшись среди горящих, хватает их и подтаскивает к изгороди; здесь эстафету принимаем мы и тащим уцелевших дальше, к появившимся грузовикам.
… Позднее от маршала Неделина найдут лишь пуговицу от его шинели, папку с документами и фуражку, которую порывом ветра унесло за километр. Куривший у КПП Янгель бросится в самое пекло спасать людей, надышится паров азотной кислоты и через сутки схлопочет обширный инфаркт… Общее число пострадавших составит, по разным данным, от 125 до 131 человека.
Ян Колтунов:
- Когда всё кончилось, я ходил туда смотреть на погибшую ракету, она лежала на боку… Вокруг на сером бетоне виднелись черные пятна; это были тени от полностью сгоревших тел испытателей…
Утром 25-го в Ленинске появился Леонид Брежнев с огромной свитой, готовый казнить и миловать. На встрече с родственниками погибших, бывший «батальонный комиссар» заливает о том, что гора трупов – это результат, взрыва емкости с бензином». И это говорится окружающим его людям, уже знающим всю правду!
27 на местном кладбище хоронят испытателей полигона; а 29-го страна узнаёт всю «правду» о гибели маршала Неделина… в авиационной катастрофе (!).
Ракетная гонка между тем продолжается: уже 2 февраля 1961-го года новую Р-16 вывозят на старт; и хотя у неё  оказывается не меньше изъянов, чем у её погибшей предшественницы, - с огромным трудом её спихивают со старта в «полёт». Как и следовало ожидать, остающаяся дефективной система управления уводит её к … на кулички от расчётной точки падения, но это уже никого не волнует. Следом её ставят на серию (не дожидаясь окончания лётных испытаний!), а затем и принимают на вооружение к великой радости Никиты Хрущева, который тут же объявляет о готовности Советского Союза «показать Америке кузькину мать»…

КОММЕНТАРИИ Я.И. КОЛТУНОВА К СТАТЬЕ М.И. РУДЕНКО «ТЕНИ НА СЕРОМ БЕТОНЕ»
Катастрофа при подготовке к пуску первой межконтинентальной ракеты Р-16 КБ М. Янгеля, гибель специалистов, трагедия семей погибших и пострадавших потрясла всех ракетчиков страны, принесла горе во многие организации ракетно-космической отрасли. Потрясла и неправда власть имущих, и средств массовой информации об этой катастрофе. Вместе с тем эта катастрофа показала недостаточную компетентность руководителей страны, закрывающих глаза на огромную опасность недостаточно отработанных конструкций ракет и технологии их подготовки к пускам для личного состава, полигонов и организаций, участвующих в лётных испытаниях новых ракет, ракетных и стартовых комплексов. Показала недопустимость амбиций руководителей, пропускающих мимо ушей обращения специалистов, требующих проведения необходимых проверок наземного оборудования и ракет, исключения недопустимой спешки, грозящей возможными катастрофами, потерями специалистов, выходом из строя стартовых площадок и их оборудования, задержками в связи с этим надолго создания так необходимых в тот период ракетных средств, сдерживающих все более активизирующихся поджигателей новой войны, наметивших уже цели и сроки атомной бомбардировки многих городов СССР. Катастрофа показала необходимость исключения беспечного отношения к технике безопасности при подготовке к пуску и запусках ракет, показала необходимость исключения пребывания на стартовых площадках людей, не нужных для проведения технологических операций и контроля, тем более туристов и «руками водителей» из генералитета и других «высоких» служб желающими быть причастными хотя бы территориально к историческим событиям по созданию ракетного щита СССР. После этой катастрофы требования к технике безопасности на ракетных комплексах резко возросли, хотя даже эти ужесточившиеся требования лишь частично предотвращали возникавшие и позже аварийные ситуации.
Мне довелось участвовать не только в исследованиях газовых струй и их воздействия на наземное оборудование и стартовые сооружения при наземных и шахтных пусках ракет-носителей 17 типов с 30 стартовых площадок трёх ракетных полигонов, но и руководить при этом, быть ответственным исполнителем всего комплекса наземных стартовых измерений, позволяющих оценить работоспособность и соответствие обоснованным нами и предъявленным тактико-техническим требованиям к ракетным комплексам, оценить возможность правильного и безопасного пуска ракет и повторного использования стартовых комплексов. Эти исследования носили как теоретический так и прикладной характер, разработанные рекомендации на их основе с большим вниманием выслушивались и учитывались главными конструкторами наземного оборудования и ракет, представителями заказчика – Министерства обороны, специалистами научно-исследовательских, проектных, строительных и испытательных организаций ракетной отрасли.
В статье М. Руденко в значительной мере отражен характер даже не официальных отношений. Действительно, в моей группе наземных стартовых измерений были коллеги с фамилиями известных «белых» генералов Корнилова, Краснова и Мамонтова, так уж получилось; мы сами не раз шутили по этому поводу… Даже в условиях большой спешки при подготовке Р-16 к пуску для разрядки руководитель Управления опытных работ полигона инженер-полковник А.И. Носов, контролируя нашу готовность к пуску ракеты, не преминул пошутить, назвав половину моей «гвардии» «белой» по фамилиям. Мы все работали не за страх, а за совесть, стремясь, как и весь полигон, поскорее создать ракетный щит Родины. Случай с паяльником, действительно, был. Он ещё раз подтверждает существовавшую на полигоне до катастрофы недостаточную готовность некоторых стартовиков к требованиям техники безопасности.
Исследовании по газодинамике и динамике старта и наземным стартовым измерениям и улучшению конструкций и технологии подготовки ракетных комплексов с ракетами Р-16, Р-12, Р-14, Р-9 проводились по моему предложению в развитие проведенных мною ранее исследований по волновой структуре сверхзвуковых газовых струй и динамике старта ракет Р-7, Р-7А и др., которые позволили перейти от циклопических стартовых сооружений для ракет Р-7 к малогабаритным пусковым устройствам и компактным стартовым сооружениям для ракет отмеченных и многих  других типов, получить при этом огромную экономию средств и времени при создании ракетно – космического щита СССР.
Подготовленные нашей группой при пуске ракеты Р-16 комплексы измерений имели принципиальное значение для подтверждения выявленной на газодинамических моделях возможности коренного сокращения размеров и стоимости стартовых сооружений для межконтинентальных ракет. Проведенный мною анализ наземных стартовых измерений и телеметрических данных при пусках последующих ракет при втором и других пусках ракет Р-16 позволил получить окончательно проверенные данные для подтверждения данных теоретических и экспериментальных исследований и расчетов и подтвердить необходимость реализации сделанных рекомендаций при создании отмеченных и многих последующих ракетных и стартовых комплексов.
Для меня памятна и встреча с маршалом Митрофаном Ивановичем Неделиным в день катастрофы. Я встретил маршала и начальника НИИ-4 МО генерал-лейтенанта Андрея Илларионовича Соколова недалеко от ракеты, когда я направлялся к выносному пульту включения аппаратуры наземных стартовых измерений и аппаратуры для определения движения ракеты при старте. Меня остановил и подозвал к себе А.И. Соколов. Он представил меня маршалу М. Неделину, с которым он был во взаимно-уважительных дружественных отношениях:
- Это руководитель наземных стартовых измерений, многих исследований по обоснованию ракетных и стартовых комплексов с ракетами различных типов и назначения, в том числе с ракетами типа пакет – Р-7. Он участник начального состава и многих последующих работ, руководитель и ответственный исполнитель важных разделов работ Группы М.К. Тихонравова, выполнившей инициативно работы по пакетам ракет и искусственным спутникам Земли. Он разработал по своей инициативе комплексные предложения по созданию и развитию перспективной ракетной техники, предложения по созданию НИИ ракетного транспорта и освоения космоса, его программе и тематике исследований, его структуре, необходимому личному составу и финансированию, разработал предложения по мирному использованию ракетной техники и применения для этой цели сходящих с вооружения ракетных объектов. Эти работы показали неправильность и необоснованность рекомендаций НИИ-88 (Академик Г.И. Петров) по выбору завышенных размеров первого стартового сооружения для ракеты Р-7, с чем согласилась, по докладу Я.И. Колтунова на полигоне по результатам его измерений при первых пусках этих ракет, президент Академии наук СССР М.В.Келдыш, академик Г.И. Петров, профессора А.А.Космодемьянский и И.А. Паничкин и др. специалисты промышленности и МО, приглашенные на этот доклад С.П. Королёвым. Им были предложены, разработаны конструкции, организованы, подготовлены  и успешно проведены уникальные испытания при пусках большого числа ракет Р-7 и Р-7А специального экспериментального приближенного экрана с предложенной им защитной облицовкой  и комплексом измерений. Его исследования позволили сократить существенно размеры стартовых сооружений для ракет Р-7 и во много раз уменьшить габариты и стоимость создаваемых ракетных комплексов. Ему удалось решить проблемы динамики и газодинамики старта ракетных пакетов и других ракет с многодвигательными ракетными установками на первой ступени, что способствовало преодолению сомнений в реализации пакетов ракет. За эти работы я представлял его к Ленинской премии, что было поддержано многими организациями ракетной отрасли.
Маршал М. Неделин поблагодарил меня и задал несколько вопросов, сказал, что отмеченные А.И. Соколовым мои исследования и разработки имеют важнейшее значение для страны, сказал, что он к ним ещё вернётся после испытаний ракеты Р-16. М.И. Неделин и А.И. Соколов пожали мне руку  и пожелали дальнейших успехов. Я поблагодарил их и сказал, что на мой взгляд на стартовой площадке находится много людей, не участвующих непосредственно в подготовке ракеты к пуску. Это опасно, тем более, что в ракете явно имеются следы недостаточной подготовки. На этом мы расстались. К сожалению М.И. Неделин трагически погиб вместе со многими, кто находился тогда на стартовой площадке. А.И. Соколов и весь состав моей группы боевого расчета, как и те, кто строго выполнял правила техники безопасности, практически не пострадали. Лишь один участник нашей группы в связи с затяжкой времени после 30 минутной готовности без особой необходимости вышел из  нашего бункера вблизи ракеты на склон аппарели, чтобы посмотреть на ракету и, когда ракета вспыхнула, закрыл лицо рукой и мгновенно скатился вниз, вскочив в двери (3 двери одна за другой) бункера, отделался только сильным ожогом от высокотемпературного факела (30000К) руки, прикрывающей лицо. Все участники нашей группы по сигналу об аварии ушли по проходному каналу в бункер управления. У меня, когда мы вытаскивали пострадавших из-за колючей проволоки ограждения к грузовикам от излучения факела обгорел ворс пальто. После трагедии нас неделю не выпускали с площадки, где мы жили, все перипетии трагедии остались в памяти навсегда.
Результаты киносъемки киношниками полигона с бегущими от ракеты горящими фигурами людей вошли в некоторые кинофильмы по ракетно-космической технике и предупреждают о необходимости бдительности и соблюдения мер предосторожности при создании новой техники.

Поделитесь с друзьями
 
Комментарии   Добавить
Нет комментариев


6 Интерфакс.ВРЕМЯ
«Московская правда» № 8 (346) 20 – 26 февраля 2002
 
М.И. РУДЕНКО (КФМН) «И СУДЬБЫ НЕ ЖЕЛАЮ ИНОЙ...»
КТО АВТОР КОСМИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ СССР?

Читатели старших поколений могут подтвердить: в 60-80-е годы в Советском Союзе велась самая масштабная и активная пропагандистская кампания с целью поддержания у «советского народа» иллюзии «неоспоримого превосходства нашей программы освоения космоса над жалкими поползновениями империализма в этой области».

С начала 90-х годов вопрос об этой самой «Программе» как-то разом заглох, как будто ее никогда и вовсе не существовало. А ведь она действительно была и имела конкретного автора, который жив до сих пор (хотя живется ему. надо признаться, совсем не сладко), и это не кто-либо из находящихся на слуху «национальных гениев», а простой, в сущности, россиянин. Это действительный член Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского Ян Иванович Колтунов.

ДОРОГА В КОСМОС

Родился Ян 3 марта 1927 года в Москве. Весной 41-го года он – учащийся средней школы - уже летал на планерах на окраине Москвы в Крылатском. "Он пытается поступить в аэроклуб, но тщетно: все они заняты важнейшим для последних предвоенных месяцев делом - подготовкой массовой кадровой базы для военной авиации».

22 июня 1941 года Ян прибегает в ближайший военкомат с …просьбой записать его добровольцем на фронт. Его не берут как несовершеннолетнего. В следующем году он поступает на моторостроительный факультет МАИ им. С. Орджоникидзе, где с первых же дней учебы обнаруживает неподдельный интерес к той области воздухоплавания, которая относится к застратосферным высотам и сегодня именуется космонавтикой.
 Понимая, что решение столь масштабных и сложных проблем требует, кроме прочего, серьезной организации, Ян уже на втором курсе составляет первые наброски «Программы Всесоюзного  общества космонавтов», которую с энтузиазмом одобряют его товарищи по учебе.

Я держал в руках эти чудом сохранившиеся тексты на ветхих, пожелтевших от времени страничках из ученической тетрадки:

ясные, четкие формулировки разборчивым почерком, разделы и пункты, даже ориентировочные сроки выполнения, своего рода вехи будущей космической эры! Уверен, что место им, этим романтическим наброскам студента, в мемориальном музее.

Ян Иванович показал их мне в 2002 году, достав из картонного ящика, который хранил в квартире приютившего его такого же мечтателя.

В те же годы Ян организует кружок друзей космонавтики, вскоре разрастающийся до масштабов секции, а затем - и Межфакультетского отделения НТО студентов. Даже после лекций и по выходным Ян весь а работе: занят выпуском бюллетеней
•Освоить стратосферу!» и «Путь в космос». На их страницах он оттачивает формулировки своей программы. Период доработки ее концепции займет у Яна время с 1943 по 1947 г., а в 48-м примет облик солидного документа из двух разделов. В первом из них (программе-минимум) - создание и запуск стратосферных ракет, а том числе и с людьми; создание и запуск спутников Земли, включая и пилотируемые космические корабли с экипажами; появление долговременных орбитальных станций. В центре второго раздела - осуществление межпланетных полетов в пределах Солнечной системы, создание ракетного транспорта.

В 1944 году, не подозревая, что Красная армия по мере освобождения Восточной Европы обнаруживает все больше признаков наличия у Третьего рейха мощных ракет "Фау-1»  и "Фау-2", Колтунов и его товарищи проявляют инициативу в части организации в МАИ сначала реактивной кафедры, а затем и факультета. В этом вопросе они находят полное понимание у президента АН академика С. Вавилова, который оставляет на письме Яна в свой адрес резолюцию: «Дело считаю полезным, и АН окажет помощь лекциями и лабораториями».
А вскоре первые лекции будущим ракетным двигателистам
уже читают; по физике атмосферы - проф. Хвостиков И.А., по ядерной физике - проф. Фрадкина Э.М., по проектированию ракет - известный гирдовец (Группа изучения реактивного движения) П.И. Иванов. Ян не только работает над программным документом, но в составе студенческой конструкторской бригады и летной группы участвует в проектировании ионосферного самолета.

Наступает весна победного 1945 года. Еще один гирдовец проф. Ю.Победоносцев загорается идеей командирования активистов студенческого КБ в поверженную Германию для ознакомления с трофейной реактивной техникой. Именно в процессе оформления виз на выезд за рубеж однажды Ян встречает коренастого мужчину средних лет в потертом, с заплатами на локтях пальтишке, который сухо представился: «Королев». Это случится через несколько дней после того, как Королев выкарабкался из казанской «шараги». где в войну занимался летными испытаниями ракетных ускорителей разработчика и такого же зэка Валентина Глушко.
Но в Европу Ян так и не попадет. К этому моменту правительство уже принимает принципиальное решение: разбираться со всеми «находками» не там, на немецкой земле, а тащить все подряд в Союз, где это можно делать «без помех». Против направления студентов в Европу оказывается и ректор МАИ.

К осени идея осуществления космическою полета настолько созревает в голове у Яна, что он считает своевременным доложить свои соображения лично президенту АН академику
С. Вавилову.
Студент 3-го курса МАИ Ян Колтунов несколько раз встречается с ним и подолгу беседует, обнаружив у корифея неподдельный живой интерес. Результатом этих «рабочих визитов» студента к академику оказывается поручение другому корифею - Борису Юрьеву - «подготовить предложения по организации Стратосферной комиссии при президиуме АН»,

Звездный путь

С этого самого дня в жизни Яна наступает поистине «звездная» полоса: он посещает с академиком Б.Юрьевым либо самостоятельно физиолога Леона Орбели, астронома Александра Орлова, директора Пулковской обсерватории Александра Михайлова, астробиолога Гавриила Тихова. профессора Александра Квасникова (ракетного двигателиста) и даже безумно засекреченных Игоря Курчатова и того же Сергея Королева!..

В процессе общения с ними юноша снова и снова шлифует свою космическую программу. Понимая роль партии в жизни советского общества, он считает необходимым передать экземпляр своего «программного документа» также в Отдел науки ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ. Одновременно Ян участвует в пусках высотных пороховых ракет на Краснознамённом артиллерийском полигоне под Ленинградом и даже я полетах на стратостатах (не говоря уже о посещении курсов аэронавтов).

Во время визитов к знаменитым ученым непроизвольно рождается идея; придать всей совокупности высказанных соображений форму коллективного письма С. Вавилову, текст которого он набрасывает с включением в него основных тезисов из своей программы.

В 1947 году Ян делает следующий важный шаг: предлагает президиуму АН организовать секцию ракетной техники и космонавтики при Центральном совете ОСОАВИАХИМа. Против этого решительно восстает НИИ-4 Минобороны - головная организация ракетного профиля, видя в этом «непродуманном шаге» угрозу разглашения гостайны. Но выживает идея организации секции космонавтики (астронавтики), которую и возглавляет фанатичный мечтатель полковник Николай Варваров, недавно комиссованный из Дальней авиации.

В 1948 году Колтунов оканчивает МАИ. Консультантом его дипломного проекта является проф. М. Тихонравов из НИИ-4, беззаветно преданный идеям Циолковского о штурме космоса.
Он не только одобряет 7-томный (!) диплом Яна, но и приглашает его «присоединиться к перспективным изысканиям,  ведущимся в отделе».
В момент появления Яна в коллективе, вошедшем позднее в историю как «группа Тихонравова», там трудятся четыре человека; позднее все они окажутся & баллистическом отделе НИИ, где и выполнят приоритетные работы по ракетным «пакетам» и ИСЗ.

Самыми памятными для них оказываются посещения С.Королева в октябре - ноябре 1949 года «для ознакомления с наработками по тематике». Через несколько лет эти «дружеские контакты» неожиданно закончатся директивным указанием начальнику НИИ-4 «передать все заделы группы Тихонравова в ОКБ-1».

В 1950 году инженер Колтунов принимает решение о вступлении в ряды коммунистической партии. Как он теперь объясняет ~ «тогда в секретном НИИ все были коммунистами - от уборщицы и до начальника-генерала!». На комиссии парткома Ян ошарашивает «верных ленинцев» заявлением о том, что «ему хотелось бы углубленно заняться кибернетикой». И это в самый разгар борьбы партии с этой «лженаукой»! Его тут же карают за «безответственную выходку» задержкой приема на целых три года.
 Зато это время (вплоть до конца 53-го) он на пределе физических сил занимается воплощением своей космической программы в жизнь. Тем более что времени у него не полигонах для этого предостаточно. На «точках» Казахстана и Камчатки он вечерами активно изобретает: число поданных им заявок, превосходит количество подаваемых целым институтом НИИ-4 со штатом в несколько тысяч ИТР!

Неадекватная реакция на такую активность со стороны менее талантливых коллег не заставляет себя долго ждать; однажды, когда он отлучается буквально на минуту, из его секретного отчета кто-то похищает два фотоснимка, что подводит его под трибунал «за измену Родине в форме шпионажа». Но как только он вычисляет исполнителя этой подлой акции – снимки тут же ему подбрасывают в ящик рабочего стола.

Докладная «наверх»

В 1952 году молодого ученого избирают депутатом поселкового совета в ближнем Подмосковье, В качестве первого шага на этом посту он начинает борьбу с привилегиями генералитета и чиновников, Их месть Яну следует незамедлительно: как только М.Тихонравов включает его в состав творческого коллектива на присуждение Ленинской премии - его имя мгновенно вычеркивают, как «попавшее туда по нелепому недоразумению».

Весна 53-го - подлинная веха в творческой биографии Колтунова: наконец-то востребуется его космическая программа, которой отдано столько лет раздумий и напряженного труда. Однажды его приглашает М.Тихонравов и поручает, не мешкая, составить докладную записку «наверх» по проблеме создания и запуска искусственного спутника Земли:

- Сделай все в рамках своих обычных представлений, которые мне известны и с которыми я, как ты знаешь, полностью согласен!

Понимая, что настал его час, Ян а течение нескольких дней вписывает этот секретный документ в свою рабочую тетрадь. Но когда текст показывают начальнику института, тот решает повысить гриф секретности до невиданного уровня - «ОВ»! Коллега Колтунова Яцунскнй предлагает поставить под документом, «предназначенным для Политбюро», подпись Тихонравова…
Докладная уходит в ОКБ-1 С.Королева, а оттуда - в ЦК.
Сейчас, спустя полвека, Ян Иванович вспоминает:
- Это был добротный, подлинно программный документ на реализацию которого Советскому Союзу понадобилось полвека! Чего только там не было! Но что интересно: до сих пор никто из соратников Королева не осмеливается рассекретить и опубликовать мою программу! Потому что тогда станет ясно, как божий день, что вся деятельность того же Королева, как и Минобщсмаша (да и всей нашей оборонки»), - не что иное, как талантливое исполнение замысла автора этого документа! И не более того!

В 1956 году Королев запрашивает у Тихонравова еще одну докладную записку по тому же вопросу; и снова ее составление поручается Колтунову, который дополняет документ предложениями по участию Советского Союза в мероприятиях Международного геофизического года и вносит в него дополнительную косметическую правку а сравнении с документом 1953 года.
Вставляет также предложение об организации НИИ ракетостроения, о котором так мечтает. Ставит свою подпись, которую тут же заменяют подписью его руководителя; и докладная уходит к С. Королёву, в НИИ-88, где обсуждается на президиуме Ученого совета, на заседание которого автора документа не пускают «ввиду секретности обсуждаемых там вопросов».

Как позднее удается узнать Колтунову, содержание составленной им программы принимают за основу; предложение относительно организации института снимается «во избежание дублирования тематики НИИ-88». От Колтунова же принятые на НТС решения будут скрываться целых полгода. Вот уж, поистине гримасы ее величества «системы», доведенные до абсурда!
Сам же сработанный им документ с сопроводительным письмом С. Королева снова будет направлен в ЦК. А копия его поныне остается на спецхранении. По единственной, надо полагать, причине - чтобы имя еще одного подлинного творца отечественной космической истории, самородка земли русской Яна Ивановича Колтунова осталось неизвестным.


PS. Когда материал был уже подготовлен к печати, я встретился с Яном Ивановичем и задал ему последний вопрос:
- Если бы вам пришлось все начинать сначала, как бы вы поступили?
Тот с готовностью ответил:
- Видите ли, в нашей стране выбор решений невелик и альтернатива такова: немедленно повеситься или же идти до конца, разделив судьбу моего народа. Я выбираю второе.

КОММЕНТАРИИ Я.И. КОЛТУНОВА К СТАТЬЕ М. РУДЕНКО «И СУДЬБЫ НЕ ЖЕЛАЮ ИНОЙ… КТО АВТОР КОСМИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ СССР?»





Операция «Стадион» Неизвестное об истории стартовых сооружений Байконура
«Воздушный транспорт» № 22 (3022), июнь 2003.
Аэрокосмическое издание ИД «Экономическая газета»

 
1-opstadion.jpg
Когда несколько десятилетий назад в прессе появилось первое фото старта знаменитой «семёрки», советские люди ахнули: их взору открылся котлован, в котором запросто помещался пантеон-гробница фараона Хеопса! Мой знакомый стратег, помнится, воскликнул: «С ума сойти! А если потребуется ставить на боевое дежурство тысячу ракет? Нам же тогда придётся перекопать весь Советский Союз!»
Но, как теперь известно, - до этого не дошло, и тысячи новых котлованов не потребовались…Чемпионат на Байконуре? Постановление Совмина о развитии реактивного вооружения принимается 13 мая 1946 года. Его п. 9 гласит: «Создать в Министерстве вооружённых сил Реактивный Институт (НИИ-4) и Государственный Центральный полигон реактивной техники».
В тот момент до строительства первого старта для межконтинентальной баллистической ракеты было ещё очень далеко: в стране не было ни проектной базы, ни промышленности, способной делать стартовое оборудование и ракеты, ни кадров…
Строительство старта для «семёрки» начинается 5 мая 1950 года. Среди объектов первой очереди выделяется циклопическими масштабами лоток для отвода газовой струи работающей связки двигателей первой ступени с габаритами: ширина в средней части – 180 м., заглубление со стороны стартового сооружения – 54 м. и длина – 300 м. С зависанием ракеты над лотком в проёме шириной 15 м.,на высоте 29 м. от откоса лотка. Пропустив обязательную стадию геодезических изысканий, инженерный корпус армии ежесуточно вгрызается в неподатливый грунт пустыни. Из котлована вынимается более 1,0 млн. т. Грунта, монтируется 13 тыс. куб.м. железобетонных конструкций…
Военные строители почти ежедневно видят расхаживающего по гигантской стройке сурового человека с засекреченной фамилией, перед которым тянется в струнку генералитет. С рядовым составом у него контакта нет, но когда его «газик» притормаживает, солдаты хором спрашивают:
- А что тут будет-то, в этой яме?
Смертельно уставший незнакомец отшучивается:
- А разве вам командиры не сказали? Тут будет стадион. Для проведения чемпионата мира по футболу!
Кое-кто, может быть, и верил…
Теперь можно признать: особых соображений при выборе газоотводного лотка у корифеев тогда не было. Проектанты из ГПИ-31, разумеется, побеседовали с «главным теоретиком» - академиком М. Келдышем, его соратником, опекающим работы по старту, академиком Г. Петровым и предложили С. Королёву именно тот лоток, габариты которого приведены выше. И дело завертелось. Но так как никто не ведал, что произойдёт с котлованом в момент обжигающего удара по нему струи раскалённых газов от ракетных двигателей, проектанты, страхуясь, ввели в проект лотка покрытие всей его поверхности плитами из жаропрочного чугуна. Ожидали, по прогнозам теоретиков, вымывания до 2,5 сантиметров толщины плит газовой струёй при каждом пуске. Как всегда, с самого начала не было недостатка в скептиках, которые сомневались в необходимости рыть котлованы под старты «до самой магмы».
Ещё в 1950 году в НИИ-4 группой М. Тихонравова рассматривалась проблема газодинамики старта ракет «пакетной» схемы (имеющих связку двигателей на первой ступени) – той самой, которая и была в 1957 году реализована в ракете Р-7 Королёвым. И хотя в проектное задание 1954 года на стартовый комплекспроработки учёных не попали, «червь сомнения» уже активно точил их светлые умы: ведь они уже тогда предлагали свой вариант старта, более сложной конструкции, но зато в 10 раз меньших габаритов.
Королёв, ознакомившись с их соображениями, отчеканил:
-Академику Петрову из НИИ-1 виднее, какой именно старт нужен! Ставим старт с односкатным отражателем, как предлагает он. А после первых пусков посмотрим…
Тем не менее, из НИИ-4 уже в 1951 году рассылается в инстанции отчёт с альтернативным вариантом старта и – что более важно – содержащим предложение старшего инженера Яна Колтунова о замене чугунных плит отражателя плитами из жароупорного бетона на жидком стекле с шамотным заполнителем – в 8 раз более дешёвым материалом, не говоря уже о его невероятной стойкости в газовой струе от двигателей ракеты.
Президент от Главкома
В 1954-55 гг. Колтунов берётся за изучение волновой структуры газовой струи (факел от двигателей) и вскоре приходит к неутешительному выводу о том, что имеющиеся представления о струе, исходящей от связки двигателей, как о едином раскалённом потоке, ошибочны. Реалистичнее рассматривать индивидуальные факелы от каждого двигателя в «пакете», что сразу же многократно – в 7 раз для ракеты Р-7 – сокращает общую длину газовой струи и во столько же снижает разрушительное воздействие её на облицовку газоотводного лотка.
Оказавшись весной 1957 года на Байконуре, Колтунов докладывает свои соображения маршалу артиллерии Н. Крылову и Главному конструктору С. Королёву, который отвечает:
- Подождём результатов первых пусков. После них будет заседание Госкомиссии – на ней и доложишь!
Тогда Колтунов там же, на полигоне подаёт рацпредложение о замене чугунных плит на бетонные, что и реализуется на первом старте путём замены плит боковых стенок газоотводного лотка.
Королёв о Колтунове не забывает, и после первого пуска «семёрки» организует с ним встречу прибывших на полигон корифеев: М. Келдыша, Г. Петрова, проф. А. Космодемьянского и др. Они молча выслушивают соображения старшего инженера и велят:
- Готовьте протокол совещания, мы его подпишем!
Ян Иванович составляет текст в «секретной» тетради, не забыв подчеркнуть, что речь идёт о «радикальном сокращении размеров газоотводных лотков, дающем экономию средств только на данном типе старта в 300 млн. рублей».
Документ подписывается и уходит во все заинтересованные инстанции. Но когда позднее Колтунов видит протокол – следов его участия в рабое над документом он почему-то не обнаруживает…
Хотя наивного инженера корифеи грабят среди белого дня, он излагает свои соображения ещё и в отчётах о работах, выполняемых им на полигоне, которые из НИИ-4 рассылаются в «инстанции». Отзывы специалистов поступают в институт, на имя начальника НИИ генерала А. Соколова, который на одном из них начертал резолюцию: « А не представить ли нам руководителя работ Я. Колтунова на Ленинскую премию?» И немедля поручает «подработать список авторского коллектива», который уже через неделю достигает «критической массы» в 12 человек. Увы, до появления «нового отряда» лауреатов дело так и не дошло…
Тем временем на Байконуре и в Плесецке, где строятся всё новые старты по типу его для Р-7, складывается странная ситуация: все, включая Королёва, знают о преимуществах «малогабаритного» старта Колтунова, но никто ничего не делает! Так проходит два года. И вдруг поисходит невероятное: о предложениях Колтунова узнаёт новый главком РВСН маршал артиллерии Митрофан Неделини, врезав кулаком по столу, берёт начальника НИИ-4 генерала Соколова за горло:
- Где облегчённый старт Колтунова, - я тебя, как коммуниста, спрашиваю?
- Так надо же было сначала испытать его конструкцию на старте «семёрки» - лепечет в ответ перепуганный генерал.
- «Семёрка» уже давно летает! А вы всё телитесь, - рычит маршал на нерадивого подчинённого. Даю полторы недели срока: не сделаешь – пойдёшь под трибунал!
Соколов связывается по «вертушке» с начальником Байконура генералом Константином Герчиком:
- Костя, спасай! Горят мои погоны!
Герчик бросается к главному строителю космодрома генералу А. Шубникову:
- Сделаешь за две недели? До гроба не забуду!
А тот в ответ:
- Да ты что, сдурел? Мне на это потребуется как минимум месяца четыре!
Наблюдавший весь этот «цирк» Колтунов заявляет:
- Дайте мне бригаду монтажников и драконовские полномочия – и мы всё сделаем сами!
И чудо свершается: всё оборудование старта изготовляется прямо на полигоне и монтируется на расстоянии 8 метров от среза сопел двигателей ракеты под углом 37 градусов к вертикали. За одну неделю! По случайному совпадению – к 9 мая 1959 года.
С Колтунова берётся подписка о том, что он «гарантирует, что с единственным в стране стартом МБР и запускаемой с него ракетой ничего не случится». На очередной запуск «семёрки» со всего полигона стягиваются десятки пожарных машин; на удалении в 3 км на смотровой площадке нетерпеливо переминаются военные прокуроры, готовые в случае аварии впаять «виновнику» Колтунову соответствующий срок. Но старт остаётся целым, и генерал Герчик передаёт Яну подарок Главкома – часы «Ракету» с именной надписью.
Но и после этого триумфа путь предложений Колтунова в пресловутую «практику» оказывается отнюдь не усыпанном розами. По словам Яна, препятствий было столько, что даже мамонты давно отбросили бы бивни!
Но он боролся, продвигая свои технические решения («укороченные» старты) – сначала применительно к ракетам М. Янгеля Р-12 и Р-14, а потом и Р-16. Затем – к ракете В. Челомея. Как-то экономист Минобщемаша перед уходом на пенсию по секрету шепнул Яну, что от его предложений экономия средств по отрасли составила «несколько миллиардов рублей».
Таковы плоды его многолетнего труда на полигонах, по 6-8 месяцев в году, при питании ржавой килькой с запиванием её водой с песком из-под крана…
- Но Родина хотя бы как-то твой труд оценила? - спрашиваю Яна.
- А как же, - отвечает. – Как то мне руку пожал директор; были ещё грамоты, премия рублей пятьсот. Да, чуть не забыл: ещё орден «Знак Почёта» имею. Вот, кажется, и всё…

Владимир Поливанов,
действительный член Академии
теоретических проблем

Редактировано 1 раз. Последний раз 20/10/07 12:18PM пользователем Eugen.


 
Ян Колтунов. О первом стартовом сооружении СССР для межконтинентальных и космических ракет-носителей

В  2003 г. в малотиражном  аэрокосмическом издании ИД «Экономическая газета»  «Воздушный транспорт» № 22 (3022), июнь 2003 была напечатана статья  Владимира Поливанова  «Операция «Стадион». Не известное об истории стартовых сооружений Байконура».
В этой статье (приводимой ниже) характеризовались частично мои работы, которые позволили получить огромную экономию средств, труда и времени при создании как стартов (пусковых установок), стартовых и ракетных комплексов с ракетой Р-7, так и для других отечественных ракет-носителей и ракетных комплексов различного назначения. Первое стартовое сооружение для ракет Р-7 проектировалось с огромными, завышениыми, научно не обоснованными запасами, по существу с размерами, взятыми волевым решением С.П. Королёва почти по аналогии  с размерами газоотводного лотка стенда огневых испытаний пакета, построенного под Москвой для условий большого времени работы ракетных двигателей и воздействия в течение всего этого времени сверхзвуковых газовых струй на газоотводные устройства. Рекомендации о возможностях резкого – во много раз, сокращения размеров и стоимости газоотводных устройств (лотка) пусковых установок, в сравнении с огневым стендом, а также методики расчётов, учитывающие кратковременность периода старта и волновую структуру составных газовых струй, разработанные на основании целого комплекса моих научно-исследовательских экспериментальных и теоретических, методических и проектных  работ и расчётов, при создании первого старта этом не были учтены, что привело к большим экономическим, трудовым и временным потерям при создании первого старта. Этому способствовали принятые в одной из ведущих организаций МОМ, которой были поручены газодинамические расчёты, неправильные предпосылки  и основанные на них ошибочные рекомендации и расчёты параметров и воздействия сверхзвуковой составной газовой струи многосоплового ракетного двигателя ракеты Р-7 на отражатель. Главные из ошибок: принятие неверной расчётной схемы и методики расчётов составной газовой струи - без учёта сложной волновой структуры и по-существу раздельного течения составляющих газовых струй в основной сверхзвуковой части струй до их слияния, неправомочное использование элементов теории расчёта дозвуковых струй для расчёта процессов нерасчётного истечения сверхзвуковой высоконагретой газовой струи, неверные предпосылки о возможности замены в расчётах составной струи из 20 струй одной «эквивалентной» по суммарному расходу одиночной струёй, неучёт существенных отличий в процессах формирования структуры пограничных слоёв и  процессов турбулентного перемешивания сверхзвуковых и дозвуковых газовых струй и др.)



«Воздушный транспорт» № 22 (3022), июнь 2003.
Аэрокосмическое издание ИД «Экономическая газета»
 В. ПОЛИВАНОВ
ОПЕРАЦИЯ «СТАДИОН»
НЕ ИЗВЕСТНОЕ ОБ ИСТОРИИ СТАРТОВЫХ СООРУЖЕНИЙ БАЙКОНУРА
 
Когда несколько десятилетий назад в прессе появилось первое фото старта знаменитой «семёрки», советские люди ахнули: их взору открылся котлован, в котором запросто помещался пантеон-гробница фараона Хеопса! Мой знакомый стратег, помнится, воскликнул: «С ума сойти! А если потребуется ставить на боевое дежурство тысячу ракет? Нам же тогда придётся перекопать весь Советский Союз!»
 
Но, как теперь известно, - до этого не дошло, и тысячи новых котлованов не потребовались…
Чемпионат на Байконуре?
 Постановление Совмина о развитии реактивного вооружения принимается 13 мая 1946 года. Его п. 9 гласит: «Создать в Министерстве вооружённых сил Реактивный Институт (НИИ-4) и Государственный Центральный полигон реактивной техники».
В тот момент до строительства первого старта для межконтинентальной баллистической ракеты было ещё очень далеко: в стране не было ни проектной базы, ни промышленности, способной делать стартовое оборудование и ракеты, ни кадров… 
Строительство старта  для «семёрки» начинается 5 мая 1950 года. Среди объектов первой очереди выделяется циклопическими масштабами лоток для отвода газовой струи работающей связки двигателей первой ступени с габаритами: ширина в средней части – 180 м., заглубление со стороны стартового сооружения – 54 м. и длина – 300 м. С зависанием ракеты над лотком в проёме шириной 15 м.,на высоте 29 м. от откоса лотка. Пропустив обязательную стадию геодезических изысканий, инженерный корпус армии ежесуточно вгрызается в неподатливый грунт пустыни. Из котлована вынимается более 1,0 млн. т. Грунта, монтируется 13 тыс. куб.м. железобетонных конструкций…
Военные строители почти ежедневно видят расхаживающего по гигантской стройке сурового человека с засекреченной фамилией, перед которым тянется в струнку генералитет. С рядовым составом у него контакта нет, но когда его «газик» притормаживает, солдаты хором спрашивают:
- А что тут будет-то, в этой яме?
Смертельно уставший незнакомец отшучивается:
- А разве вам командиры не сказали? Тут будет стадион. Для проведения чемпионата мира по футболу!
Кое-кто, может быть, и верил…
Теперь можно признать: особых соображений при выборе газоотводного лотка у корифеев тогда не было. Проектанты из ГПИ-31, разумеется, побеседовали с «главным теоретиком» - академиком М. Келдышем, его  соратником, опекающим работы по старту, академиком Г. Петровым  и предложили С. Королёву именно тот лоток, габариты которого приведены выше. И дело завертелось. Но так как никто не ведал, что произойдёт с котлованом в момент обжигающего удара по нему струи раскалённых газов от ракетных двигателей, проектанты, страхуясь, ввели в проект лотка покрытие всей его поверхности плитами из жаропрочного чугуна. Ожидали, по прогнозам теоретиков, вымывания до 2,5 сантиметров толщины плит газовой струёй при каждом пуске. Как всегда, с самого начала не было недостатка в скептиках, которые сомневались в необходимости рыть котлованы под старты «до самой магмы».
Ещё в 1950 году в НИИ-4 группой М. Тихонравова рассматривалась проблема газодинамики старта ракет «пакетной» схемы (имеющих связку двигателей на первой ступени) – той самой, которая и была в 1957 году реализована в ракете Р-7 Королёвым. И хотя в проектное задание 1954 года на стартовый комплекспроработки учёных не попали, «червь сомнения» уже активно точил их светлые умы: ведь они уже тогда предлагали свой вариант старта, более сложной конструкции, но зато в 10 раз меньших габаритов.
Королёв, ознакомившись с их соображениями, отчеканил:
-Академику Петрову из НИИ-1 виднее, какой именно старт нужен! Ставим старт с односкатным отражателем, как предлагает он. А после первых пусков посмотрим…
Тем не менее, из НИИ-4 уже в 1951 году рассылается в инстанции отчёт с альтернативным вариантом старта и – что более важно – содержащим  предложение старшего инженера Яна Колтунова о замене чугунных плит отражателя  плитами из жароупорного бетона на жидком стекле с шамотным заполнителем – в 8 раз более дешёвым материалом, не говоря уже о его невероятной стойкости в газовой струе от двигателей ракеты.
 
Приказание от Главкома
 В 1954-55 гг. Колтунов берётся за изучение волновой структуры газовой струи (факел от двигателей) и вскоре приходит к неутешительному выводу о том, что имеющиеся представления о струе, исходящей от связки двигателей, как о едином раскалённом потоке, ошибочны. Реалистичнее рассматривать индивидуальные факелы от каждого двигателя в «пакете», что сразу же многократно – в 7 раз для ракеты Р-7 – сокращает общую длину газовой струи и во столько же снижает разрушительное воздействие её на облицовку газоотводного лотка.
Оказавшись весной 1957 года на Байконуре, Колтунов докладывает свои соображения маршалу артиллерии Н. Крылову и Главному конструктору С. Королёву, который отвечает:
- Подождём результатов первых пусков. После них будет заседание Госкомиссии – на ней и доложишь!
Тогда Колтунов там же, на полигоне подаёт рацпредложение о замене чугунных плит на бетонные, что и реализуется на первом старте путём замены плит боковых стенок газоотводного лотка.
Королёв о Колтунове не забывает, и после первого пуска «семёрки» организует с ним встречу прибывших на полигон корифеев: М. Келдыша, Г. Петрова,  проф. А. Космодемьянского и др. Они молча выслушивают соображения старшего инженера и велят:
- Готовьте протокол совещания, мы его подпишем!
Ян Иванович составляет текст в «секретной» тетради, не забыв подчеркнуть, что речь идёт о «радикальном сокращении размеров газоотводных лотков, дающем экономию средств только на данном типе старта в 300 млн. рублей».
Документ подписывается и уходит во все заинтересованные инстанции. Но когда позднее Колтунов видит протокол – следов его участия в рабое над документом он почему-то не обнаруживает…
Хотя наивного инженера корифеи грабят среди белого дня, он излагает свои соображения ещё и в отчётах о работах, выполняемых им на полигоне, которые из НИИ-4 рассылаются в «инстанции». Отзывы специалистов поступают в институт, на имя начальника НИИ генерала А. Соколова, который на одном из них начертал резолюцию: « А не представить ли нам руководителя  работ Я. Колтунова на Ленинскую премию?» И немедля поручает «подработать список авторского коллектива», который уже через неделю достигает «критической массы» в 12 человек. Увы, до появления «нового отряда» лауреатов дело так и не дошло…
Тем временем на Байконуре и в Плесецке, где строятся всё новые старты по типу его для Р-7, складывается странная ситуация: все, включая Королёва, знают о преимуществах «малогабаритного» старта Колтунова, но никто ничего не делает! Так проходит два года. И вдруг поисходит невероятное: о предложениях Колтунова узнаёт новый главком РВСН маршал артиллерии Митрофан Неделини, врезав кулаком по столу, берёт начальника НИИ-4 генерала Соколова за горло:
- Где облегчённый старт Колтунова, - я тебя, как коммуниста, спрашиваю?
- Так надо же было сначала испытать его конструкцию на старте «семёрки» - лепечет в ответ перепуганный генерал.
- «Семёрка» уже давно летает! А вы всё телитесь, - рычит маршал на нерадивого подчинённого. Даю полторы недели срока: не сделаешь – пойдёшь под трибунал!
Соколов связывается по «вертушке» с начальником Байконура генералом Константином Герчиком:
- Костя, спасай! Горят мои погоны!
Герчик бросается к главному строителю космодрома генералу А. Шубникову:
- Сделаешь за две недели? До гроба не забуду!
А тот в ответ:
- Да ты что, сдурел? Мне  на это потребуется как минимум месяца четыре!
Наблюдавший весь этот «цирк» Колтунов заявляет:
- Дайте мне бригаду монтажников и драконовские полномочия – и мы всё сделаем сами!
И чудо свершается: всё оборудование старта  изготовляется прямо на полигоне и монтируется на расстоянии 8 метров от среза сопел двигателей ракеты под углом 37 градусов к вертикали. За одну неделю! По случайному совпадению – к 9 мая 1959 года.
С Колтунова берётся подписка о том, что он «гарантирует, что с единственным в стране стартом МБР и запускаемой с него ракетой ничего не случится». На очередной запуск «семёрки» со всего полигона стягиваются десятки пожарных машин; на удалении в 3 км на смотровой площадке нетерпеливо переминаются военные прокуроры, готовые в случае аварии впаять «виновнику» Колтунову соответствующий срок. Но старт остаётся целым, и генерал Герчик передаёт Яну подарок Главкома – часы «Ракету» с именной надписью.
Но и после этого триумфа путь предложений Колтунова в пресловутую «практику» оказывается отнюдь не усыпанном розами. По словам Яна, препятствий было столько, что даже мамонты давно отбросили бы бивни!
Но он боролся, продвигая свои технические решения («укороченные» старты) – сначала применительно к ракетам М. Янгеля Р-12 и Р-14, а потом и Р-16. Затем – к ракете В. Челомея. Как-то экономист Минобщемаша перед уходом на пенсию по секрету шепнул Яну, что от его предложений экономия средств по отрасли составила «несколько миллиардов рублей».
Таковы плоды его многолетнего труда на полигонах, по 6-8 месяцев в году, при питании ржавой килькой с запиванием её водой с песком из-под крана…
- Но Родина хотя бы как-то твой труд оценила? - спрашиваю Яна.
- А как же, - отвечает. – Как то мне руку пожал директор; были ещё грамоты, премия рублей пятьсот. Да, чуть не забыл: ещё орден «Знак Почёта» имею. Вот, кажется, и всё…
 
Владимир Поливанов,
действительный член Академии
теоретических проблем

Комментарии Я. Колтунов №2 к статье В. Поливанова ««Операция «Стадион»», газета - ж

В отмеченной статье академика В. Поливанова упоминается о Группе М.К. Тихонравова, в которой мне довелось работать с самого её организации и моих работах по обоснованию стартовых комплексов, пусковых устройств и стартовых сооружений для первых и
В 1947-1949 гг. по инициативе верного последователя К.Э. Циолковского и пионера отечественной ракетной техники Михаила Клавдиевича Тихонравова – конструктора первой, стартовавшей 17 августа 1933 г. в Нахабино под Москвой ракеты на гибридном топливе, была собрана в НИИ-4 Академии Артиллерийских наук (ААН) специальная Группа молодых инженеров – энтузиастов ракетных и космических полётов.. Она работала под непосредственным руководством М.К. Тихонравова и предназначалась для проведения впервые в Мире комплексных научно-технических исследований и обоснования  возможностей и целесообразности использования принципа ракетных пакетов – составных ракет параллельной схемы для достижения межконтинентальных дальностей стрельбы и осуществления создания искусственных спутников Земли.
В начальный – стартовый состав Группы М.К. Тихонравова вошли пять человек: Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов и Анатолий Викторович Брыков.
Трое из пяти окончили Московский Авиационный институт: Г.Ю. Максимов (род. 13.10.1926 г.) и Л.Н. Солдатова (род. 3.07.1926 г.) окончили самолётостроительный факультет МАИ– самолётостроительный факультет в 1949 году. Они стали работать в НИИ-4 ААН с 1949 года. Я.И. Колтунов (род. 3.03.1927 г.) – окончил реактивное отделение моторостроительного факультета МАИ в апреле 1948 году, начал работать в НИИ-4 ААН по приглашению М.К. Тихонравова и П.И. Иванова с января 1948 года. И.М. Яцунский, самый старший и единственный военнослужащий из членов Группы до 1956 г. (родился 10 октября 1916 года в Коврове Владимирской области), окончил в 1940 г. Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии (МИИГА и К), участник войны с Японией. Он тоже был приглашён М.К. Тихонравовым и П.И. Ивановым и начал работать в НИИ-4 ААН с сентября 1947 г
А.В Брыков окончил МВТУ и начал работать в НИИ-4 ААН с июля 1949 года (род. 16 июля 1921 г., участник ВОВ)

Каждый из членов стартовой Группы был подлинным энтузиастом авиации, ракетных и космических полетов, трудов К.Э Циолковского, прошёл ещё до начала работы в Группе большой, интересный и нелегкий жизненный  Путь. Объединяло нас стремление работать с целью осуществить мечты и продолжить разработки Константина Эдуардовича вместе с его верным последователем М.К. Тихонравовым, - удивительным человеком будущего в настоящем – конструктором первой отечественной летавшей (с 17 августа 1933 г.) ракеты, использовавшей жидкий кислород и отверждённый бензин.
В этой краткой статье мне хочется рассказать о неслучайности моей встречи и работы с Игорем Мариановичем.
Случилось так, что в 1942 году, работая параллельно с учёбой в МАИ на кафедре физики и в спектральной лаборатории МАИ, я познакомился с Борисом Рафаиловичем Пастуховским - бывшим учёным секретарём Стратосферного Комитета ЦС Осоавиахима (Функционировал в 1935-1938 гг.). Я искал опытных ракетчиков, устремлённых, как и я , в космос, работников великих намерений, как говорил о подлинных энтузиастах К.Э. Циолковский. Борис Рафаилович познакомил меня с председателем  бывшего Стратосферного Комитета Игорем Алексеевичем Меркуловым и другими ракетчиками. Многие из них были под гнётом режима, уничтожившего или сославшего многих из подлинных энтузиастов и творцов ракетной техники. Так я познакомился с 1944 г. с М.К. Тихонравовым и его семьёй, с семьёй И.А. Меркулова, с семьёй П.И. Иванова, семьями Б.А. Штоколова, В.Н. Галковского, Б.Р. Пастуховского и другими. Встречи с ними были для меня особо значимыми и незабываемыми.
По согласованию с М.К. Тихонравовым и И. А. Меркуловым я обратился к П.И. Иванову с просьбой прочитать для организованной мною Стратосферной Секции – Секции подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ курс лекций по расчёту высотных ракет. Для беседы он пригласил меня в свою квартиру в районе Калужской площади. Меня радушно и тепло встретили сам П. И. Иванов и Людмила Мариановна, как встречаются энтузиасты, близкие по общей цели. Павел Иванович согласился прочитать нам курс лекций в Маи, а затем пригласил меня на лётные испытания разработанной им высотной трёхступенчатой высотной ракеты на полигон КАП под Ленинградом, где я побывал и не только участвовал в испытаниях, но и проводил расчёты и сделал предложения, которые помогли сделать последний пуск  удачным.
Я неоднократно встречался с упомянутыми выше семьями энтузиастов и с Павлом Ивановичем Ивановым. Он подписывал  подготовленные мною в 1945-1946 гг. некоторые письма  в различные организации, инициирующие интерес к реализации  создания ракет дальнего действия и космических ракет-носителей. Эти обращения в 1945-1946 гг. стали давать отдачу. Состоялись мои встречи с  Президентом Академии Наук  С.И. Вавиловым, с председателем Президиума ЦС Осоавиахима, с руководителями  Министерства вооружения, ГУГМС, с представителями ЦК ВЛКСМ и ВКП(б), ГАУ, многими академиками, которые поддержали написанные мною Предложения – видимо это требовалось из-за развивающейся холодной войны, недоступностью тех стран, которые окружили СССР военными базами и бряцали атомными бомбами. Поэтому, уже 13 мая 1946 г. было подписано Постановление Совета Министров СССР № 1017-419 сс «Вопросы реактивного вооружения», которым предусматривались решительные меры по созданию у нас  создание ряда организаций по созданию ракетного вооружения, по подготовке специалистов. Тогда же были созданы Академия артиллерийских наук (10 июня 1946 г.), НИИ реактивного вооружения ААН – НИИ-4 ( 5 июля 1946 г.), куда и были направлены М.К. Тихонравов, П.И. Иванов из других организаций, а затем и будущие члены нашей Группы.
 Я познакомился с И.М. Яцунским  в 1948 г. в кабинете М.К. Тихонравова, куда он пригласил нас для встречи. Мы побеседовали, сразу нашли общий язык, договорились встречаться. Михаил Клавдиевич  очень тепло нас напутствовал. Мы договорились постепенно собирать группу для работы над пакетами и перспективами, собирать группу в отделах, где нам будут способствовать, а не ставить палки в колёса. Тогда противников идеи пакетов было очень много, как в НИИ-4, так и в других организациях. Мне давали плановые работы , далеко стоящие от идей М.К. Тихонравова и К.Э Циолковского, организовали прямую слежку за выполняемыми мною работами, устраивали провокации. Однажды украли у меня 2 совсекретные фотографии из моей дипломной работы . В общем, пришлось немало натерпеться от противников энтузиастов
Группа вначале в 1949 г. собиралась и трудилась при отделе стартовых комплексов, куда и я был в начале 1949 г. переведен из ракетного отдела по приглашению и при содействии М.К. Тихонравова с целью попасть в его Группу и работать в дальнейшем над проблемами комплексного обоснования и создания ракетных пакетов и искусственных спутников Земли. В 1948-1949 гг. главными препятствиями к созданию пакетов были утверждения многих специалистов, что пакет под действием рассогласования тяг двигателей опрокинется и взорвётся уже при старте, что невозможно создать пусковую установку и выбрать материалы для её защиты, а также защитить ракету от восходящих токов от мощной составной сверхзвуковой высоконагретой газовой струи, что невозможно обеспечить безударное разделение боковых блоков пакета и др. Я был готов работать по этой тематике в любом подразделении НИИ-4 ААН. В конце 1949 г., наконец, после многих трудностей становления идеи пакетов и открытого мощного сопротивления в 1948-1949 гг. представителей Ученого Совета, большинства защитившихся и пишущих диссертации учёных НИИ-4 и Академии Артиллерийских наук идеям М. К.. Тихонравова была открыта научно-исследовательская тема «Исследование возможностей и целесообразности использования принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» по подготовленному нами и утверждённому С.П. Королёвым в 1949 г. техническому заданию с финансированием возглавляемым им ОКБ-1 работ Группы НИИ-4 по этому заданию. Начальная Группа М.К. Тихонравова состояла из 5 молодых инженеров (Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова, Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов, Анатолий Викторович Брыков). Спустя несколько месяцев в Группу на 1-2 года были подключены Григорий Макарович Москаленко и Борис Сергеевич Разумихин. Этими силами были подготовлены и выпущены в 1950-1951 гг. первые основополагающие научные отчёты по теме, показавшие реальные возможности создания пакетов и стартовых комплексов и испытательных полигонов для них. С осени  1949 г. эта Группа была переведена в баллистический отдел и далее работала и пополнялась в этом отделе. М.К. Тихонравов был инициатором и общим научным руководителем по этой теме и последующим темам НИР, связанных с пакетами ракет и искусственными спутниками Земли. При переводе оказалось, что начальник стартового отдела дал своё согласие только на прикомандирование меня в Группу и баллистический отдел на три года, а позже давал мне задания по плановой тематике своего отдела, так что в последующем мне приходилось работать по тематике Группы факультативно, сверх планового рабочего времени со строгим надзором, чтобы я не работал по этой тематике в рабочее время. Я по своей инициативе всегда работал плодотворно по выбранной мною интересной тематике в 2 смены и более. Поэтому во второй факультативный период работы моей в Группе  с 1954 по 1956 год я старался выбирать из возможных тем стартового  отдела и предлагать такие новые темы, которые ближе всего к тематике ракетных пакетов, к проблемам создания ракетных комплексов для межконтинентальных ракет-носителей. Такая работа требовала затрат удвоенных сил, высокой организованности и концентрации, быстрого переключения внимания на новую область исследований, информации, задач, взаимодействий, но её выполнение существенно расширяло научный кругозор и научные деловые контакты, позволяла повысить эффективность, качество и сократить сроки выполнения как плановых, так и факультативных исследований. По теме доклада можно также посмотреть материалы, опубликованные в системе Интернет ( см. мой сайт в системе Интернет: www. koltunov.ru  ; за 1,5 года его существования его посетили десятки тысяч пользователей из 86 стран Мира, из большинства  областей и крупных городов России, СНГ), информация о нас , обо мне, о моих работах и деятельности помещена во многих книгах, статьях, других материалах в десятках  поисковых систем Сети Интернет( Yandex, Mail, Yahool, Rambler, Google, Webalta, Biblus, AltaVisto? Апорт, Поиск, Пунто, MSN и др.

Примечание: вышеприведенный текст является поясняющим и написан в 2006 г., т. е. почти через 10 лет после прочтения нижеследующего доклада.
 Немного о своих работах в Группе энтузиастов Ко всем моим работам М.К. Тихонравов и И.М. Яцунский относились с большим вниманием и теплотой, они считали, что я могу самостоятельно выполнять самые трудные задачи. М.К.  Тихонравов не раз говорил мне: «Вы на правильном пути!» С Игорем Мариановичем мы практически работали независимо друг от друга в одной комнате баллистического отдела, всё время ощущая строгую взаимную поддержку. Игорь Марианович, как я помню, никогда не подшучивал над другими людьми. Он, как и я, очень любил гитару, домру. Мы с ним оставались на работе дольше всех, чаще всего почти до 12 часов ночи. Иногда садились и играли 5-10 минут на домрах, оба принимали участие в струнных оркестрах, иногда выступали в составе оркестров домр и в оркестре гитар в клубе НИИ-4 ААН, ощущая божественный экстаз от звучания этих прекрасных инструментов и исполняемых с вариациями музыкальных произведений известных композиторов и своих собственных. Эти минуты отдохновения позволяли с новыми силами обратиться к любимой работе  в составе Группы.
В докладе отражены основные направления и результаты  некоторых моих в основном, инициативных разработок и исследований.


Хочу и считаю своим долгом с благодарностью отметить, что Михаил Клавдиевич, его семья и друзья очень любили людей – энтузиастов ракетной техники и космонавтики, проявляющих разумную инициативу. Его супруга и соратник замечательный человек  Ольга Константиновна Паровина, очень по-доброму относящаяся ко мне, не раз говорила мне : «Вы - любимый ученик Михаила Клавдиевича!». Другие члены семьи М.К. Тихонравова:, дочь Наталья Михайловна, её дочь Ольга, брат Михаила Клавдиевича Клавдий Клавдиевич, друзья и коллеги – Ракетчики – энтузиасты и ГИРДовцы: Юрий Александрович Победоносцев, Сергей Павлович Королёв, Николай Гаврилович Чернышов, Владимир Николаевич Галковский, Павел Иванович Иванов, Борис Викторович Раушенбах, Григорий Макарович Москаленко, Яков Семёнович Лапин, Владимир Аркадьевич Штоколов, Игорь Алексеевич Меркулов, Константин Львович Баев и другие также очень тепло и благожелательно относились ко мне, не раз с добром встречались  со мной на моём жизненном пути.  Г.М. Москаленко, член Группы, пришедший в НИИ-4 ААН вместе с М.К. Тихонравовым из НИИ-1 МАП, давно работавший с ним, написал на подаренной им мне сохранившейся фотографии своих научно-технических разработок: «Лучшему из учеников М.К. Тихонравова, Яну Ивановичу Колтунову!» Член первого состава Группы Глеб Юрьевич Максимов на встречах членов Группы говорил, что «он, обучаясь в МАИ, определил свой выбор жизненного пути – ракетную технику и космонавтику, благодаря Яну Ивановичу». Он же говорил, что «Все члены Группы М.К. Тихонравова считают Яна Ивановича Святым». Почти все выпускники МАИ, пришедшие в НИИ-4 МО по ракомендации Я.И. Колтунова, были членами Отделения ПТОРКП АНТОС, прослушали факультативные курсы Я.И. Колтунова по расчёту ракет-носителей. Большинство из них стали признанными специалистами по ракетной и ракетно-космической науке и технике.
Ну, а теперь о некоторых своих работах до 1956 г. (год перехода М.К. Тихонравова в ОКБ-1 к С.П. Королёву) и после 1956 г. (из тезисов доклада Я.И. Колтунова на заседании ГВРТ в Институте истории естествознания и техники Академии наук, повторенного и развитого на Всесоюзных Чтениях К.Э. Циолковского в Калуге, на Чтениях пионеров ракетной техники и космонавтики в  МАИ, МВТУ и МЭИ).

Тезисы доклада Я.И. Колтунова на заседании Группы ветеранов ракетной техники – ГВРТ в ИИЕиТ РАН и на Всесоюзных Чтениях в Калуге и в Москве.
 
- Обоснование и разработка комплексных программ и Предложений по  изучению и освоению космоса  1943-1945, 1948, 1953, 1956 гг., включая, доклад «К.Э. Циолковский и будущее», Московский Планетарий, 22.09.1945 г., “Программу - минимум и Программу - максимум изучения и освоения космоса”, 1943 - 1948 г., МАИ; статьи «Путь в космос» в многотиражке «Пропеллер» 9.03.1946 г. и др.
- Обоснование и разработка “Предложений о возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли” с указанием основных этапов и программы создания автоматических и пилотируемых ИСЗ и орбитальных станций на базе ракетных пакетов, 1952-1953 гг., НИИ-4 ААН
- Обоснование и разработка “Предложений о создании Научно-исследовательского института- ракетного транспорта и освоения космоса и Предложений о развитии мирных направлений ракетной техники” на основе составных ракет и ракетных самолётов, 1954-1956 гг. Выполнены с проработкой Программы работ, структуры, личного состава, тематики отделов, лабораторий Института, подразделений Экспериментального завода, финансирования, материально-технического обеспечения и взаимосвязей Института и Завода. Рассмотрены пути развития мирных направлений с вариантами создания новой профилированной организации и с вариантом использования для решения задач разработки и мирного использования уже имеющихся организаций военной направленности. Разработки проведены автором с учётом необходимости решения программ пуска геофизических ракет и Искусственного Спутника Земли в период Международного Геофизического Года (1957-1958гг.). Разработки выполнены факультативно сверх плановых задач НИИ-4 МО в 1954-1956 гг. Предложения направлены. в ГУРВО, МОМ, ВПК, ЦНИИМАШ, Спецкомитет. Получены положительные заключения руководства НИИ-4 МО, ГУРВО, ЦНИИМАШ, ОКБ-1, Спецкомитета ВПК. На заседании Президиума Учёного Совета Государственного союзного научно-исследовательского института № 88 (НИИ-88) докладчиком в моё отсутствие был М.К. Тихонравов. Меня по какой то причине на это заседание не пригласили.
- Определение критических путей решения проблем создания  ракетного комплекса с ракетой Р-7 пакетной схемы на основе выявления и анализа наиболее рациональных способов транспортировки, компоновок и размерности блоков составных ракет типа «пакет» и составных ракет других схем конструкций для обеспечения возможностей  создания стартовых и ракетных комплексов и испытательных полигонов и запусков ракет-носителей необходимой грузоподъёмности и искусственных спутников Земли в кратчайшие сроки с учетом выявленных реальных возможностей железнодорожных и других транспортных средств для транспортировки ракет и их блоков на полигон. Научные отчёты и другие работы автора в НИИ-4 ААН за 1950-1951 гг.;
- Выявление недопустимости использования методик расчёта дозвуковых газовых струй ракетных двигателей для расчёта сверхзвуковых газовых струй (1948 – 1957гг.). Выявление необходимости создания новых экспериментально подтверждённых методик расчётов сверхзвуковых холодных и высоконагретых, одиночных и составных сверхзвуковых газовых струй с расчётным и нерасчётным истечением обязательно с учётом их волновой структуры
- Теоретические и экспериментальные исследования волновой структуры и параметров, обоснование методов моделирования одиночных и составных, холодных и высоконагретых сверхзвуковых нерасчетных газовых струй (СГС) ракетных двигателей и сопловых блоков, в том числе с 1,2,3,4, 5, 6, 16 и с 20 соплами из 5 групп четырёхсопловых ракетных блоков - основными ракетными двигателями ракеты Р-7 () с использованием  аэрогазодинамических труб с открытой рабочей частью и уникальных экспериментальных установок с автоматизированным управлением и регистрацией результатов экспериментов (1955-1957гг.). Разработка, отладка и применение экспериментальных автоматизированных моделирующих установок в головном НИИ министерства и в Артиллерийской Академии (по договоренности с руководством Академии и начальником газодинамической лаборатории. Отчёты и другие авторские работы 1954-1956 гг. в НИИ-4 МО, статьи автора в ЛМИ, ЦНИИМАШ, в монографиях, справочниках, направленных во многие адреса в специализированные организации, ОНТИ, ИНФО ;
- Подготовка и проведение систематических исследований с использованием автоматизированной съемки волновой структуры сверхзвуковой части холодных одиночных и составных сверхзвуковых газовых струй. Выявление особенностей волновой структуры составных сверхзвуковых газовых струй. Расшифровка и анализ полученных результатов. Разработка рекомендаций. Выбор на основе проведенных экспериментов на холодных струях расчетных схем сверхзвуковых одиночных и составных газовых струй. Исследования вопросов моделирования сверхзвуковых газовых струй методами теория подобия и анализа размерностей. Выявление безразмерных критериев подобия  сверхзвуковых газовых струй при расчетном и нерасчетном истечении. Открытие однопараметрической многоинвариантной автомодельности сверхзвуковых газовых струй и построение однопараметрических безразмерных характеристик холодных и высоконагретых нерасчетных сверхзвуковых газовых струй в критериях подобия. Разработка материалов для справочников по ракетной газодинамике по определению параметров и автомодельности сверхзвуковых газовых струй ракетных  двигателей, аэродинамических и газодинамических моделирующих струйных  установок. Проведение экспериментальных исследований, моделирования, расчетов и определение параметров газовых струй всех существующих и многих разрабатываемых (в 1950-1958 гг.) типов ракетных односопловых и многосопловых двигателей ракет-носителей. - Анализ особенностей взаимодействия пограничных слоёв, ядер и спутных потоков соседних газовых струй составных СГС и возможных обратных газовых токов к ракете с использованием теплеровских фотографий при аэродинамическом моделировании (струи моделей 2-х; 3-ёх;, 4-ёх, 5-ти, 20-ти - сопловых блоков). Отчёты и другие авторские работы 1954-1957 гг. в НИИ-4 МО.
- Обоснование и выбор критериев подобия при моделировании сверхзвуковых высоконагретых (с температурой торможения до 3600 – 3800оК) газовых струй ракетных двигателей с нерасчётным и расчётным истечением на моделирующих экспериментальных установках холодных и высоконагретых СГС. Разработка, отладка и применение экспериментальных автоматизированных моделирующих уникальных охлаждаемых установок для исследования (по договоренности с С.П. Королёвым и М.В. Мельниковым) особенностей развития, строения, характерных размеров и физических параметров волновой структуры сверхзвукового ядра, пограничного слоя, спутных потоков газовых струй рулевых ракетных двигателей ракеты Р-7 на огневом испытательном стенде (второй объект ОКБ-1) по длине и поперечным сечениям газовой струи на различных режимах работы рулевых двигателей с тягой 2,5 и 3,2 тонны с нерасчетным перерасширенным истечением  и газодинамического ракетного двигателя с расчетным истечением (4,1 т.), работающих на жидком кислороде и керосине при неизменном положении оси ракетного двигателя и при качаниях ракетного двигателя. Научные отчёты и другие авторские работы 1954-1957 гг. в НИИ-4 МО;
- Разработка и использование уникальных газодинамических охлаждаемых гребенок для определения полного напора, статического давления и температуры торможения по длине и в поперечных сечениях сверхзвуковых газовых струй с автоматизированным перемещением гребенок вдоль оси струи в процессе продолжительных - до 200 секунд и более запусков ракетных двигателей с тягой 2,5; 3,2 и 4,1 т. Отчёты и другие авторские работы 1954-1957 гг. в НИИ-4 МО
- Выявление возможностей распространения результатов моих исследований автомодельности холодных сверхзвуковых газовых струй и на высоконагретые сверхзвуковые газовые струи. Отчёты и другие авторские работы 1954-1958 гг. в НИИ-4 МО
- Выявление и установление закономерностей и возможностей практического использования однопараметрической полиинвариантной автомодельности волновой структуры сверхзвуковых холодных и высоконагретых газовых струй для расчёта газовых струй и их воздействия на преграды, на пусковую установку и стартовые сооружения. Обоснование, построение и использование в расчётах и при моделировании безразмерных геометрических и волновых характеристик СГС в выявленных взаимозависимых критериях подобия (относительной тяговой характеристики, относительной длины волны волновой структуры, относительного избыточного полного напора на срезе сопла). Высокая оценка этих разработок многими ведущими НИИ и КБ в их отзывах, как важного научного открытия. Отчёты и другие авторские работы 1954-1958 гг. в НИИ-4 МО, статьи автора в ЛМИ, ЦНИИМАШ, НИИ-4 МО, выпуск монографий, справочников, направленных во многие адреса в специализированные организации, ОНТИ, ИНФО ; доклады на научных конференциях, семинарах в НИИ и КБ и т.д.

Проведение экспериментов при запусках натурных ракетных двигателей и при пусках ракет по определению волновой структуры и параметров газовых струй; анализ полученных результатов и подтверждение открытия явления автомодельности  сверхзвуковых газовых струй, являющихся основой ракетной и ракетно-космической техники (1954-1957 гг.).
- Исследования возможных вариантов и проектов конструкции газоотводных устройств и выбор конструктивных и геометрических параметров пусковых установок и стартовых сооружений на различных полигонах  для ракеты Р-7 с использованием экспериментальных установок на холодных струях в аэродинамических трубах с открытой рабочей частью НИИ-4 МО и их элементов на высоконагретых газовых струях рулевых ракетных двигателей ракеты Р-7. Исследования различных вариантов моделей и выбор газодинамических схем  пусковых установок и стартовых сооружений для ракеты Р-7 на моделирующих газодинамических установках. Обоснование и разработка методов расчетов  и проведение расчетов силового воздействия струй на пусковые установки и стартовые сооружения при возможных характерных режимах работы ракетных двигателей при старте и подъеме ракеты на основе избранной расчетной схемы и методики расчета струй по всей их длине с использованием выявленной автомодельности и однопараметрических безразмерных характеристик струй. Обоснование и разработка тактико-технических требований к газодинамическим схемам пусковых установок и стартовых сооружений для ракет(1950 -1970 гг.).
- Разработка и расчетное обоснование методов снижения влияния рассогласования тяг двигателей многосопловой двигательной установки ракеты Р-7 на возмущенное движение ракеты при старте с целью исключения опрокидывания пакета ракет на пусковой установке и ее разрушения и потери устойчивости в полете. Разработка рекомендаций по ступенчатому  набору тяги боковых и центральных двигательных установок пакета (циклограмм запуска) с опережающим выходом на режим номинальной тяги двигателей боковых блоков. Проведение расчетов и проверка их правильности в ходе разработок и при пусках ракет. Определение рациональной продолжительности работы элементов двигательной установки ракеты  на режимах предварительной и промежуточной  ступеней набора тяги.  Отчёты и другие авторские работы 1954-1957 гг. в НИИ-4 МО
.
- Исследование динамики и безопасности возмущённого старта и выхода ракеты, пакета из стартовой системы; разработка методов и расчеты  возмущенного движения ракеты, пакета как тела переменной массы со многими степенями свободы, с переменными связями с учетом движения подвижных элементов стартовой системы и возможных технологических допусков при проектировании и отработке элементов конструкций, технологии подготовки и возможных возмущений (рассогласований тяг и др.) при пуске ракет; обоснование и  выбор элементов конструкции стартовой системы, гидрорастяжек, устройств  и массы противовесов опорных ферм, хода устройств - направляющих, допустимых приближений конструкций и скорости отвода подвижных элементов и др. Отчёты и другие авторские работы 1954-1956 гг. в НИИ-4 МО 
- Работы в Комиссии по динамике старта при первом пуске и  при последующих пусках ракет Р-7 (1957 г.- и позже.)
- Заключение о безопасности 1-го пуска ракеты Р-7, обоснование возможности старта без удара ракеты об элементы конструкции стартовой системы и  стартового сооружения при возможных возмущениях, реализация сделанных рекомендаций по весам противовесов и др. Подпись Справки-заключения на Полигоне в составе рабочей Комиссии по дннамике старта, принятие на себя ответственности за сохранность ракеты, стартового сооружения единственного тогда в стране стартового комплекса для первой в мире отечественной ракеты-носителя Р=7. Начало мая 1957 г. Заключение подтверждено результатами пусков ракет Р-7.
.
- Разработка тактико-технических требований к ракете, стартовому комплексу, стартовой системе, стартовому сооружению с точки зрения динамики старта и безопасного выхода ракеты из стартовой системы. Отчёты НИИ-4 ААН за 1950-1951-1957 гг.
- Расчет и оценка трасс пусков (расположение стартовых комплексов в пределах СССР, проекций траектории - трассы на земную поверхность и возможных мест падения ступеней и головных блоков); проведение расчётов около 100 вариантов полигонных трасс, НИИ-4, 1948-1953гг.;
- Обоснование и выбор звукометрической и сейсмометрической аппаратуры для засечки мест падения головных частей в расчетном районе (квадрате, Кама) падения со стороной порядка 100 км. Разработка методик, выбор аппаратуры и программ, подготовка и проведение специальных экспериментальных исследований с засечкой направления на точку взрыва авиабомб ФАБ-1000 и ФАБ-3000, а также головных частей и остатков топлива в корпусах ракет на полигоне Капустин Яр  при расстояниях до места взрыва до 187 км. Подготовка и проведение засечки места падения головной части ракеты Р-1 в расчетном районе падения с размещением в нем звукоприемников батареи звуковой разведки СЧЗМ-36 и сейсмоаппаратуры. Анализ полученных  результатов и разработка рекомендаций и тактико-технических требований (ТТТ) к оборудованию испытательных ракетных полигонов и районов падения головных частей и ступеней ракет при отладочных, конструкторских, заводских и сдаточных испытаниях. Результаты исследования реализованы. Отчёты и другие авторские работы 1954-1956 гг. в НИИ-4 МО
- Предупреждение перед первым пуском ракеты Р-7 на основе анализа характера распространения восходящих воздушных потоков в проёме пролётного строения о возможном перегреве и пожаре ракеты при выходе ее из стартовой системы за счет восходящих высоконагретых газовых потоков при выбранной первоначально большой продолжительности работе двигательной установки на режиме предварительной ступени (первые числа мая.  1957 г.)
- Подготовка и проведение экспериментов по определению температуры и скорости восходящих потоков в пролётном строении стартового сооружения при первом старте ракеты Р-7 15.5.1957 г. Отчёты и другие авторские работы 1957 г. в НИИ-4 МО. В отдельных этапах этих работ (датчики температуры) принимали участие специалисты ЦНИИМАШ. Рекомендации подтвердились и реализованы
- Разработка и осуществление рекомендаций  по снижению продолжительности работы двигательной установки на режиме предварительной ступени и обоснование тактико-технических требований по защите хвостовых отсеков блоков ракеты Р-7 от восходящих высоконагретых газовых потоков при пусках ракет. НИИ-4 ААН. 1957 г. Рекомендации подтвердились и реализованы.
- Участие в работе Комиссии по газодинамике при подготовке и проведении первых пусков ракет Р-7, при анализе полученных результатов и разработке рекомендаций для ракетных комплексов с ракетами аналогичного типа и для перспективных ракет-носителей. Подтверждение при натурных пусках ракет Р-7 результатов моделирования и теоретических расчетов силового  газодинамического воздействия газовых струй на пусковые установки и стартовые сооружения.
--- Исследования теплового и эрозионного взаимодействия высоконагретых моделирующих и натурных  газовых струй ракетных двигателей различных типов на отражательные экраны из различных материалов и элементы конструкций пусковых установок и стартовых сооружений для ракет Р-7, Р-9 Р-12, Р-14, Р-16 и др.на созданных экспериментальных установках и при пусках ракет; (1957 – 1967 гг.)
- Разработка и применение лабораторных (НИИ-4, 1953-1956)) и стендовых (ОКБ-1, 2-й объект; 1956 - 1958 гг)экспериментальных установок для моделирования и определения комплексного силового, теплового и эрозионного воздействия высоконагретых (до 36000К)  газовых   струй моделирующих и натурных ракетных двигателей, а также при пусках ракет различных типов и назначения на отражательные экраны из различных материалов, в том числе охлаждаемые и неохлаждаемые, из металлов, сплавов (сталей и чугунов различных марок, медных, латунных сплавов и др.), неметаллов (жароупорных бетонов на портландцементе, глиноземистом цементе, на жидком стекле с кремнефтористым натрием и различными заполнителями - шамот, хромит, хромо-магнезит, асбест, армированные материалы, асбестозолоцементы и др.), перфорированных охлаждаемых с поверхности материалов и пр.
- Разработка и применение уникальных автоматизированных экспериментальных установок для испытания крупномасштабных элементов защитной облицовки отражателей,  из рекомендованных на основании предварительного моделирования материалов, при длительных - до 200 секунд - запусках рулевых ракетных двигателей ракеты Р-7 с возможностью многократного введения в газовую струю  под требуемым углом встречи ( исследовались взаимодействия при углах встречи 17, 30, 37, 60 и 90 применительно к односкатным, клиновым, пирамидальным и грибковым отражателям) и выведения отражателя из струи в процессе одного запуска с определением температуры по толщине защитной облицовки во времени, распределения  давления газовой струи на отражатель по его поверхности и эрозии отражателя (1956 – 1957 гг.)
- Разработка приближенного втрое уникального экспериментального отражательного экрана площадью 24 м2 с облицовкой из 6 плит размером 1м х 1м х 0,2м каждая из чугуна СЧ-15-32 и трех плит размером 3м х 2м х 0,2м каждая из  жароупорного железобетона на жидком стекле с шамотным заполнителем и кремнефтористым натрием на расстоянии 8 м от среза сопел под углом 370.. Подготовка и проведение сравнительных испытаний натурной защитной облицовки из бетона Б (Три плиты из рекомендованного автором жароупорного бетона Б с шамотным заполнителем на жидком стекле с кремнефтористым натрием  и из чугуна при 70 пусках ракет - носителей Р-7. Разработка рекомендаций по выбору и использованию материалов для защитной облицовки пусковых установок, стартовых площадок и сооружений для ракет. Отчёты и другие авторские работы 1957 г. в НИИ-4 МО и в/ч 11284. В проектировании приближенного экрана принимали участие специалисты проектной организации ЦПИ-31 МО при научно-техническом  сопровождении и руководстве автора. Монтаж был осуществлён монтажниками строительной организации при техническом руководстве автора. Успешное испытание приближенного экрана заинтересовало всех участников лётных испытаний и, в первую очередь, всех Главных конструкторов из Совета Главных конструкторов, членов Государственной Комиссии, представителей Академии наук СССР, НИИ и КБ промышленности, посетивших экран сразу же после первого пуска. На основе этих исследований и наших рекомендаций были оперативно приняиы решения уменьшить размеры газоотводных лотков при создании новых стартовых комплексов для ракет Р-7.
- Проведение экспериментальных исследований при пусках ракет Р-7, Р-9 Р-12, Р-14, Р-16 и др. по определению эрозионной стойкости и температуре прогрева штатных материалов отражателей и специальных устройств защитной облицовки из рекомендованных материалов. Исследования показали возможность дальнейшего сокращения расстояния от среза сопла до отражателя и достаточной стойкости при пусках в газовых струях и специальных сталей и жароупорного бетона даже при углах встречи оси струи с отражателем 90 град. Отчёты и другие авторские работы 1957 г. в НИИ-4 МО, ГЦП, в/ч 11284 (НИИП-5 МО) .
- Обоснование, подготовка и проведение специальных экспериментальных исследований движения ракеты Р-7 и ракет других отмеченных типов и их газовых струй при старте и на начальном участке траектории с использованием специальной методики и систем приспособленных автоматических киноаппаратов. подключённых к системе единого времени пусков. Обработка и анализ определения движения ракет и их газовых струй совместно с результатами системы телеметрических измерений. Эти измерения позволили с высокой точностью и достоверностью определить возмущённое движение ракет и источников газовых струй, зафиксировать особенности развития волновой структуры газовых струй ракетных двигателей в рассматриваемые периоды пуска, позволили проверить и подтвердить методики и данные расчётов по динамике старта ракет, результаты в критериях подобия аэродинамического и газодинамического моделирования (1950-1967 гг).
В подготовке этих исследований и аппаратуры принимали участие специалисты кинофотолаборатории полигона под руководством автора .См. Отчёты и другие авторские работы 1957 - 1967 гг г. в НИИ-4 МО и на ракетных полигонах.
- Обоснование автором предложения об исключении систем вращения ракеты на пусковой установке, систем горизонтирования и вертикализации ракеты при прицеливании и подготовке к пуску за счёт применения нового устройства системы управления и автомата стабилизации, прицеливания не всей ракеты (незаправленной и заправленной компонентами топлива), а лишь малогабаритных платформ системы управления и введения уставок рассогласования плоскости стрельбы и фактического расположения характерных плоскостей ракеты при установке в пусковое устройство. При этом выбирание до нуля этих уставок предусматривается на начальном вертикальном участке траектории. Отчёты и другие авторские работы 1950 -1951 гг. в НИИ-4 МО. Исключение за счёт реализации этих предложений систем поворота, точной вертикализации и горизонтирования ракеты на пусковом устройстве позволяет при сохранении и даже повышении точности прицеливания коренным образом упростить, снизить стоимость, повысить надёжность пусковых установок. Реализация этого Предложения оказалась особенно важной  для многих тяжёлых и сверхтяжёлых ракет-носителей стартовой  массой от нескольких сотен тонн до нескольких тысяч тонн, длиной (высотой) от многих десятков метров до сотни метров и диаметром от 6-10 до 10-20 м. и более  с многосопловыми ракетными двигательными установками, для ракет в шахтных пусковых установках (за счёт исключения вращения ракеты вместе с защитным тяжёлым стальным стаканом на пусковой установке, исключения необходимости удлинения и усложнения топливных коммуникаций и уменьшения заглубления шахты), для автоматизированных мобильных наземных и плавучих стартовых комплексов со стартом ампулизированной ракеты из контейнера с дистанционно или заранее вводимыми уставками прицеливания.
- Реализация этого предложения является также особенно актуальной для предложенных автором перспективных транспортных ракет малого удлинения (до 4-6) на газовой подушке, используемой для старта, посадки и самотранспортировки этой одноразовой или многоразовой ракеты посредством автономных или навесных воздушно-реактивных двигателей в вертикальном положении (с блочными контейнерами для пассажиров и грузов) в пределах стартово - посадочного комплекса: на пусковой стэнд перед стартом и после посадки в исходное положение для разгрузки (загрузки ) контейнеров и новой транспортировки к заправочно-пусковому стэнду, подготовки к пуску и старта. Использование газовой подушки предложенного автором устройства (получены авторские свидетельства на изобретения) могут быть использованы для старта, посадки и самотранспортировки ракетно-космических самолётов с комбинированными, в том числе атомными двигательными установками, работающими по замкнутому циклу для подогревающего воздух рабочего тела, соприкасающегося с реактором.
- Обоснование, - на основе анализа полученных результатов, - упрощения и удешевления пусковых установок и стартовых сооружений для ракет-носителей типа Р-7, других разрабатываемых и перспективных средних,  тяжелых и сверхтяжелых ракет-носителей различного назначения (1949-1970 гг.).
- Проведение экономической оценки  возможной реализации полученных результатов исследований сверхзвуковых газовых струй, газодинамического обоснования и выбора схем и устройств, а также защитных материалов облицовки газоотводов пусковых устройств и стартовых сооружений для ракет с выявлением возможности получения экономии в десятки млрд. руб. (по нынешним ценам - более трлн. руб.) при создании необходимого числа пусковых установок для ракет, которые и были созданы с учётом моих рекомендаций. Только для новых стартовых комплексов для ракеты Р-7 по заключениям организаций даже лишь при частичной реализации моих рекомендаций была получена экономия средств 300 млн. руб., значительно сокращены сроки создания объектов Отчёты и другие авторские работы 1957 г. и последующие работы автора в НИИ-4 МО и ЦНИИКС-50.
- Обоснование и разработка ТТТ к ракетам, пусковым установкам, стартовым комплексам и наземному технологическому оборудованию для ракет. Отчёты и другие авторские работы 1949 - 1982г. в НИИ-4 МО и ЦНИИКС-50.
- Доклад автора в июле 1957 года о проведенных исследованиях перед приглашенной С.П. Королевым Комиссией в составе: Президента Академии наук СССР М.В. Келдыша, академика Г.И. Петрова, докторов  физико-математических наук А.А. Космодемьянского  и И.А. Паничкина и одобрение Комиссией доклада Я.И. Колтунова и сделанных им рекомендаций. Участие в реализации сделанных рекомендаций с получением близкой к расчетной экономии средств и времени при создании объектов первостепенной Государственной важности для ракет Р-7 и многих последующих ракет-носителей и стартовых комплексов страны (1957- 1980 гг.).

- Инициативные Предложения, разработка и использование Систем комплексных наземных стартовых измерений, систем датчиков, выбор измерительной и регистрирующей аппаратуры, разработка методик и программ наземных стартовых измерений при пусках ракет Р-7 и ракет других типов и назначения. Оценка возможных ошибок измерений и разработка ТТТ к необходимой измерительной аппаратуре, регистраторам и точностям дешифровки и анализа. Монтаж, настройка, подготовка систем наземных стартовых измеренийк пускам и участие в боевых расчетах при пусках ракет Р-7 различных типов и назначения (в том числе при пусках межконтинентальных ракет, беспилотных и пилотируемых искусственных спутников Земли, Лунных и других космических ракет), а также ракет Р-9, Р-12, Р-14, Р-16, УР-500 (Протон) и др.. Расшифровка, обработка, анализ результатов наземных стартовых измерений при летных испытаниях, разработка рекомендаций для Главных Конструкторов и участие в их реализации (1950-1982гг).
- Использование результатов исследований и полученных нами результатов наземных стартовых измерений позволило сократить в несколько раз размеры, материалоёмкость, продолжительность создания, стоимость пусковых установок и стоимость стартовых наземных, шахтных и мобильных комплексов для ракет различного типа и назначения. Например, для стартов ракет «Протон» с тягой ракетных двигателей и стартовым весом более, чем в 2 раза превышающими таковые для ракет Р-7 заглубление стартового сооружения оказалось возможным сделать почти в 10 раз меньше, чем для стартового сооружения ракеты Р-7, длину газоотводных лотков с 300 м до 17 м.
- Участие в работе Государственной Комиссии по испытаниям и сдаче в эксплуатацию ракет Р-7, создаваемых и проектируемых стартовых и ракетных комплексов и их модификаций. --- Проведенные исследования имеют определяющее значение для ракетной техники и космонавтики, реализация возможности значительного опережения зарубежной науки и техники,  защиты приоритета нашей Родины в решении комплекса важнейших научных и технических проблем, обоснования и создания современных ракет-носителей типа Р-7 и других перспективных ракет-носителей, проблем общемировой науки и техники. Приведенные основные направления и результаты исследований даны в качестве характерного примера объема и значимости наших исследований и разработок в области изучения и освоения Большого космоса с использованием ракеты-носителя одного типа - Р-7 и её модификаций. Исследования и соответствующие разработки и рекомендации были сделаны мною и с моим участием также для ракетных комплексов с ракетами-носителями  16 других типов и назначения, а также для ракетных комплексов более отдалённой перспективы.
После создания ракетных комплексов с ракетами Р-7 автором проводились с использованием отмеченных результатов исследований, в частности, также разработки систем ракетных и стартовых комплексов с 2-х и 3-х ступенчатыми базовыми ракетами в пакетах в наборах для ракет всех классов. Разработки проведены также для новых способов выведения ракет на заданные орбиты и управления их движением, по обоснованию перспективных орбитальных станций, космических аппаратов, космических газодинамических лабораторий, аппаратам для перемещения по поверхности Луны и планет, по средствам спасения личного состава с ферм и башен обслуживания в аварийных ситуациях и др. Эти разработки также защищены авторскими свидетельствами на изобретения.  Москва.: ИИЕиТ, Группа (Ассоциация) ветеранов ракетно-космической науки и техники при Академии наук СССР, России, СНГ.

Выступление состоялось, выслушано присутствующими с большим интересом и вниманием, содержало уникальные материалы исследований  и  разработок автора в области подготовки и осуществления создания  и испытаний ракет - -носителей, стартовых и ракетных комплексов, обоснованию местоположения и оборудования испытательных полигонов применительно к ракетам типа Р-7., с реализацией полученных результатов и для ракетных комплексов с ракетами-носителями других типов и назначения.
Ян Иванович Колтунов


Немного о себе и начальном этапе работ Группы М.К. Тихонравова
(Краткое послесловие к теме доклада)
Родился в Москве 3.О3.1927 г. в семье родителей из Краснодара, окончивших в Москве рабфак и МГУ. Отец  Иван Никитич 1900 года рождения, работал начальником сектора Союзных республик Всесоюзного Радиокомитета, после ухода на пенсию – заместителем директора Мытищинского завода художественного литья. Мама Прасковья Ивановна 1902 года рождения работала более 30 лет старшим редактором издательства «Советский писатель», а последние 14 лет – заведующей русской редакции издательства «Литература на иностранных языках».
Сестра Елена 1925 года рождения, окончила филологический факультет МГУ, член Союза писателей, переводчик венгерской и мадьярской литературы.
Я окончил реактивное отделение моторостроительного факультета МАИ, заочное отделение Академии Артиллерийских наук, вечерние факультеты: философский, философских проблем естествознания , общей и педагогической психологии, 4-ре курса заочного отделения механико-математического факультета МГУ. Работал параллельно с учёбой на кафедре физики, в спектральной лаборатории, начальником астрономического пункта Московского Планетария, на авиазаводах № 392 НКАП и № 301 МАП. После окончания МАИ работал в НИИ-4 ААН, в ЦНИИКС МО с 1948 г. по 1983 г., в Государственной Думе ФС РФ штатным помощником председателя подкомитета «Экология человека» Комитета «Экологии» в 1994-1996 гг. и помощником председателя комитета по вопросам геополитики в 1996-2001 гг., в фирмах Социнновация и Созидание,  без оплаты в общественных организациях: ДОСААФ руководителем Отделения, председателем Объединения, ректором Народного университета, Председателем Общественного Движения комплексного самопрограммирования и саморазвития человека и общества «Космос» при Комитете (Ассоциации) космонавтики.
Избран действительным членом (академиком) Российской Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, Академии творчествоведческих наук и учений, Международной Академии духовного единства народов Мира, Академии «Авиценна», Международной Славянской Академии наук, искусств, образования и культуры, руководителем Отделений гармонического самопрограммирования и саморазвития 4-х Академий, членом Совета Ассоциации космонавтики России, председателем Группы (Ассоциации) ветеранов ракетно-космической науки и техники и космонавтики при Институте Истории Естествознания и Техники Российской Академии наук, членом Международного Славянского Союза Журналистов.
В МАИ я прошёл хорошую подготовку как специалист - комплексник по ракетной науке и технике. Прошёл организованную мною специальную комплексную практику по предложению Ю.А. Победоносцева по немецкой трофейной и отечественной ракетной технике, был организатором и председателем группы и Совета Стратосферной секции (Отделения) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ, начальником общественной студенческой межвузовской Специальной конструкторской Бригады (СКБ) по обоснованию, расчёту и разработке проектов одиночных и составных стратосферных ракет, начальником Лётно-исследовательской Группы (ЛИГ) Секции. Был организатором и председателем Московского студенческого Совета подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов. Участвовал ещё студентом 5-го курса МАИ в первых лётных испытаниях на Краснознамённом Артиллерийском полигоне и расчётах первой отечественной 3-х ступенчатой ракеты на твёрдом топлив конструкции П.И. Иванова по его и М.К. Тихонравова приглашениям. Изучил многие имевшиеся в библиотеках и дома труды основоположников ракетной науки, техники и космонавтики, занимался ракетным и авиационным моделизмом, работал на авиазаводах по реактивной технике, окончил планерную, снайперскую и парашютную школы, успешно прошёл специальную высотную тренировку с выполнением специальных исследований под руководством полковника медицинской службы В.В. Стрельцова – тренера стратонавтов и парашютистов- высотников - в барокамере пониженного барометрического давления до высоты 12400 м. с использованием впервые новой воздушной смеси для дыхания – карбогена с добавками до 5% двуокиси углерода, летал на аэростате, выполнил ряд научно-исследовательских работ, участвовал в организации и  проведении, был докладчиком всех научно-технических ежегодных конференций АНТОС МАИ в 1945-1948 гг., организатором и докладчиком первых студенческих научно-технических конференций Отделения подготовки ракетных и космических полётов АНТОС МАИ по анализу состояния и достижениям немецкой, английской, американской, отечественной ракетной техники и по радиолокации в этих странах. Выполнил курсовые проекты по немецким управляемым ракетам «Вассерфаль» и «Рейнтохтер», а дипломный проект - по теме «Высотная ракета на высоту 500 км с полезным грузом 500 кг» Руководителем моего дипломного проекта был назначен заместитель С.П. Королёва М.В. Мельников, а рецензентами были М.К. Тихонравов и заведующий кафедрой физики МАИ М.Ф. Широков. Все они, а также Государственная экзаменационная комиссия дали высокую оценку моему проекту, рекомендовали использовать меня и материалы моего 8-митомного проекта в научно-исследовательских учреждениях, рекомендовали представить 3 книги дипломного проекта в качестве диссертаций на соискание учёных степеней кандидата физико-математических наук и кандидата технических наук. В проекте мною были, на основании детального рассмотрения и анализа литературных данных, обоснованы новая рабочая гипотеза о строении и изменении параметров атмосферы, перекатывающейся над поверхностью Земли в результате нагрева атмосферы днём , охлаждения ночью с учётом вращения Земли с максимальной высотой атмосферы со стороны Солнца, проведены расчёты параметров дневной и ночной атмосферы до высоты 3000 км над уровнем моря, разработаны требования к высотной ракете, составу и основным характеристикам её геофизического научного  оборудования, которые были использованы заведующим кафедрой физики МАИ профессором Широковым М.Ф., в работавших с ним организациях, в Группе, в частности, Л.Н. Солдатовой при подготовке ею к защите диплома на курсах ВИК и в ходе исследований , проводимых в Группе, использовались также и при создании метеорологических искусственных спутников Земли. В проекте впервые были рассчитаны и построены оптимальные баллистические характеристики для высотных ракет с высотой подъёма 250, 500, 750 и 1000 км, разработаны и применены методы баллистического проектирования ракет с различными системами подачи компонентов топлива, методики аэродинамических и тепловых расчётов, разработаны способы самоуправлении ракеты при вертикальном  движении, проведен выбор системы подачи, основных конструктивных параметров ракеты и пусковой установки, избран способ пуска ракеты и др. Можно напомнить, что проект был защищён 30 апреля 1948 г., а материалы его готовились в 1946-1947 гг.

Ян Иванович Колтунов



В конце 1949 г., наконец, после многих трудностей становления идеи пакетов и открытого мощного сопротивления идеям М. К.. Тихонравова в 1948-1949 гг. со стороны представителей Ученого Совета, большинства защитившихся и пишущих диссертации учёных НИИ-4 и Академии Артиллерийских наук, была открыта научно-исследовательская тема «Исследование возможностей и целесообразности использования принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» по подготовленному нами и утверждённому С.П. Королёвым в 1949 г. техническому заданию с финансированием возглавляемым им ОКБ-1 работ Группы НИИ-4 по этому заданию. Начальная Группа М.К. Тихонравова состояла из 5 молодых инженеров (Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова, Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов, Анатолий Викторович Брыков). Спустя несколько месяцев в Группу на 1-2 года были подключены Григорий Макарович Москаленко и Борис Сергеевич Разумихин. Этими силами были подготовлены и выпущены в 1950-1951 гг. первые основополагающие научные отчёты по теме, показавшие реальные возможности создания пакетов и стартовых комплексов и испытательных полигонов для них. С осени  1949 г. эта Группа была переведена в баллистический отдел и далее работала и пополнялась в этом отделе. М.К. Тихонравов был инициатором и общим научным руководителем по этой теме и последующим темам.




КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
генерал-лейтенанту-инженеру
товарищу МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
От старшего научного сотрудника
КОЛТУНОВА Я..И.

Я.И. КОЛТУНОВ ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА:

"О возможности и необходимости освоения новых режимов движения космических аппаратов — с гиперкосмическими и гипокосмическими скоростями по квазикеплеровым центральным и нецентральным орбитам и проведении специальных орбитальных экспериментов на космических кораблях и орбитальных станциях ".

В развитие имеющихся и широко применяемых способов движения космических аппаратов по центральным кеплеровым орбитам с первой-третьей космическими скоростями (свободное движение и движение по спиралевидным траекториям - при воздействии силы тяги или тормозящей силы, направленной по касательной к траектории) мною с 60х гг. исследуется новый класс движений космических аппаратов — по центральным и нецентральным квазикеплеровым орбитам с гиперкосмической или гипокосмической скоростью на всей или части орбиты.
Часть полученных результатов этих исследований, проводившихcя в инициативном порядке, защищена заявками на изобретения (№№ 1504263, 1589830, 1595063, 1594688, 1598591,1598595, 2202587 за 1969-1976 гг.) и авторскими свидетельствами на изобретения ( №№ 60524, 99105, 103509 за 1969-1977 гг.) от имени нашей организации. Заявки на изобретения подготовлены мною или в соавторстве с энтузиастами предложенного направления развития нашей техники.
Разработанные способы позволяют реализовать широкий класс новых режимов движения и эксплуатации космических аппаратов, кораблей и орбитальных станций в космосе, существенно расширить перечень применений практической космонавтики на продолжительный период и внести новое содержание в решаемые в космосе задачи в интересах науки, народного хозяйства и обороны, а так же в создание перспективных высокоскоростных земных и космических транспортных средств различного состава и назначения.
Рассмотренные новые классы пространственных и плоских движений космических аппаратов и носителей имеют, на наш взгляд, большое практическое значение для обеспечения создания, обслуживания, восполнения орбитальных систем космических аппаратов и взаимодействия с системами космических аппаратов, расширения возможностей использования бортовой и наземной аппаратуры для эксплуатации наземных и космических объектов, улучшения условий работы космонавтов и пассажиров перспективного космического транспорта,  строителей и операторов будущих космических заводов, для увеличения возможностей маневра, проведения научных и технологических исследований в космосе и т.д.
В теоретическом плане рассмотренные новые классы движений космических аппаратов в космосе включают в свой состав, как частный случай, известный, указанный выше, класс движений космических аппаратов скоростей и траекторий. Следовательно, рассматриваемое
резкое расширение возможных скоростей и траекторий движений в космосе и областей применения космических аппаратов, теории и практики ракетной техники и космонавтики отвечает принципу соответствия современного естествознания, требующему, чтобы новые достижения содержали, как частные случаи, имеющиеся.
Для осуществления движения космических аппаратов (КА) по квазикеплеровым, т.е. совпадающим только по форме с кеплеровыми, орбитам (траекториям) с суперкосмическими, т.е. отличающимися от скорости свободного движения (космической) по этим орбитам (траекториям) в большую (гиперкосмические) или в меньшую (гипокосмические), скоростями в центральных плоскостях необходимо к центру масс КА, кроме касательных к заданной траектории разгоняющей или тормозящей (компенсирующей, в случае необходимости) сил, прикладывать также направленную к гравицентру удерживающую Qц - в первом случае или направленную от гравицентра поддерживающую Qп - во втором случае, рассчитанные по разработанному алгоритму в соответствии с заданной программой движения, активные силы.

Для осуществления движения КА по нецентральным, т.е. смещённым на расстояние Z от соответствующих центральных плоскостей (проходящих через гравицентр), орбитам (Z - орбитам) с заданной или изменяемой по предусмотренной программе скоростью необходимо прикладывать к центру масс КА, кроме указанных (в общем случае) разгоняющей или тормозящей, компенсирующей, удерживающей или поддерживающей сил, соответствующую заданным параметрам орбиты Z - КА смещающую силу Qz , направленную в каждый момент времени перпендикулярно плоскости Z – орбиты в необходимую сторону от центральной плоскости.
Алгоритмы для определения удерживающей, поддерживающей и смещающей сил в функции требуемых параметров орбиты, скорости и программы движения КА, разработанные автором, приведены в указанных выше заявках на изобретения и материалах изобретений, по которым получены авторские свидетельства. Разработаны также алгоритмы для определения равнодействующих ускоряющих, тормозящих, компенсирующих, удерживающих, поддерживающих и смещающих сил, (необходимых для реализации заданных программ движения КА по квазикеплеровым и Z - орбитам), приложение которых к центру масс КА в каждый момент активного движения энергетически значительно более выгодно, чем приложение указанных сил по-отдельности, хотя и может потребовать соответствующей ориентации КА или тяговых приборов, необходимой коммутации направления и величины силы тяги (введения соответствующих систем реулирования).
Необходимые удерживающая, поддерживающая, смещающая силы могут возбуждаться (обеспечиваться) за счёт программированной работы специальных и штатных ракетных или воздушно-реактивных двигателей на жидком, твёрдом, ядерном или комбинированном топливе, за счёт подъёмной силы крыльев и других азродинамически значимых поверхностей КА (орбитального самолёта и т. п. ) при положительном, отрицательном боковом или им соответствующем пространственном (эквивалентном) угле атаки, за счёт взаимодействия физических полей, создаваемых на КА. 


Ян Иванович Колтунов

АВТОРСКАЯ СПРАВКА
В моей работе автор: КОЛТУНОВ Яи Иванович

Название: "НОВЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ ДЛЯ ТЯГИ СВЕРХЗВУКОВОЙ
СТРУЙНОЙ УСТАНОВКИ ЧЕРЕЗ ГАЗОДИНАМИЧЕСКИЕ
ПАРАМЕТРЫ СВЕРХЗВУКОВОЙ ГАЗОВОЙ СТРУИ И
ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ПРАКТИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ"

На 12 стр. машинного текста, 4 рис. и таблиц не приводятся какие-либо секретные сведения или данные, не подлежащие оглашению, а также незавершенных или официально не разрешенных к опубликованию материалов.
В статье отсутствуют ссылки на закрытые литературные источники и на использование фондовых и других неопубликованных служебных материалов.

Автор:                /КОЛТУНОВ Я.И./
"02"декабря I980г.


Подпись автора удостоверяю:
НАЧАЛЬНИК СТРОЕВОГО ОТДЕЛА И КАДРОВ В/Ч 73790
"01" декабря I980г.                /КАЛИНИН В.И./   


КОЛТУНОВ ЯН ИВАНОВИЧ
НОВЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ ДЛЯ ТЯГИ СТРУЙНОЙ УСТАНОВКИ ЧЕРЕЗ ГАЗОДИНАМИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ СВЕРХЗВУКОВОЙ ГАЗОВОЙ СТРУИ И ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ГРАФИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

Получены новые выражения для определения тяги сверхзвуковой струйной установки /движителя/ через газодинамические параметры истекающей из сопла сверхзвуковой газовой струи с использованием заявленной

 экспериментально и с применением теории подобия и метода размерностей однопараметрической
автомодельности и однопараметрических универсальных в широкой области параметров безразмерных    - характеристик сверхзвуковых газовых струй.
Здесь - относительная длина волны ;; или другой относительный, отнесённый к диаметру выходного                сечения сопла d0, линейный характерный размер


Например, относительное удаление от среза сопла i -го узла /Li/ или i-го сужения /Li ;/ волновой структуры сверхзвуковой газовой струи;
 - относительная тяговая характеристика                струйной установки;
К0   - показатель политропы истечения;
М0  - число М на срезе сопла;
;0  - угол выхода из сопла;
   — коэффициент нерасчётности сопла;
 Ра - атмосферное давление;
 - относительный избыточный полный напор на срезе сопла;
Р00' - полный напор на срезе сопла.
Получены выражения для тяги вида:
 c учётом высотного члена. При этом значения коэффициента Сi / для /, например, для случаев определения тяги по величинам ; (;; );  L1(;L1 );  L2(;L2 );  Lc(;Lc );  LM=0,5(;LM=0,5 )  составляют, соответственно:
0,785; 2,694; 1,227; 0,349; 0,00594; 0,00272 /здесь
Lс      - длина всего сверхзвукового участка струи,
LM=0,5 - удаление от среза сопла сечения струи вдоль оси, в котором число М разно 0,5. Оценены величины погрешностей в определении величины тяги по полученным формулам. Показаны возможности и целесообразность использования полученных новых выражений для измерений величины тяги стационарных и переменных режимах испытаний, например, с применением кинофоторегистраторов, в стендовых условиях, в полёте, при газодинамическом моделирования и в дальнейшем развитии теории н методов расчёта сверхзвуковых струйных аппаратов, при обобщении и последующем использовании накопленных экспериментальных результатов и т.д.
На рис. приведены расчетные схемы,                -  характеристики сверхзвуковых газовых струй и необходимые обозначения.




КОЛТУНОВ ЯН ИВАНОВИЧ
АВТОРЕФЕРАТ
УДК 629.7.01
629.7.03
629. 73
"НОВЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ ДЛЯ ТЯГИ СВЕРХЗВУКОВОЙ СТРУЙНОЙ УСТАНОВКИ ЧЕРЕЗ ГАЗОДИНАМИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ СВЕРХЗВУКОВОЙ ГАЗОВОЙ СТРУИ И ВОЗМОЖНОСТИ ИХ ПРАКТИЧЕСКОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ"

Показана глубокая физическая связь величины тяги сверхзвуковой струйной установки с газодинамическими параметрами и волновой структурой сверхзвуковой газовой струи. Получены и приведены новые выражения для тяги сверхзвуковой струйной установки (аппарата) через газодинамические характеристики и параметры волновой структуры истекающей из нее сверхзвуковой газовой струи, полученные с использованием теории подобия, метода размерностей и анализа в безразмерных параметрах результатов экспериментальных исследований.
Характеризуются некоторые возможности применения полученных новых выражений для тяги при проектировании, газодинамических исследованиях и анализе результатов моделирования и натурных испытаний струйных установок.
                /Я.И. КОЛТУНОВ/


 
АВТОРЕФЕРАТ
КОЛТУНОВА Яна Ивановича
УДК 629.I3.0I
"НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО ВЕРТИКАЛЬНОГО CTАРТА ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"
Рассмотрены некоторые проблемы и алгоритмы решения задач исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов. Приводятся примеры, анализ и некоторые обобщенные результаты исследований по динамике возмущенного движения летательного аппарата в периоды до и после его отрыва от пусковой установки при различных видах механических связей аппарата и опорных устройств при старте.
Показана необходимость учета возмущенного движения летательных аппаратов с многосопловыми ракетными двигателями при вертикальном старте в период до полного разобщения механических связей аппарата с пусковой установкой на движение аппарата после отрыва.
Составлены, проанализированы и для ряда случаев проинтегрированы системы дифференциальных уравнений в характерные периоды возмущенного движения летательного аппарата и подвижных элементов стартового сооружения и пускового стола до отрыва и после отрыва аппарата от пусковой установки (стартовой системы).
Даются некоторые рекомендации по снижению влияния различных факторов, действующих при старте, на движение летательных аппаратов сложных компоновок, показана необходимость проведения исследований по динамике возмущенного старта при проектировании и обосновании, а также анализе результатов летных испытаний аппаратов и наземного оборудования.
/Я.И. КОЛТУНОВ/




АННОТАЦИЯ
КОЛТУНОВ Я.И.    
                УДК 629.13.01
"НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА  ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"
Статья посвящена некоторым проблемам исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов. Показана необходимость учета возмущенного движения аппарата до отрыва на все последующее его движение, а также разработаны рекомендации по снижению влияния возмущений при старте на движение летательных аппаратов сложных компоновок.
Стр. 14, табл.             библ.



НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА ОТКРЫТИЙ
ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ПО ДЕЛАМ ИЗОБРЕТЕНИЙ
И ОТКРЫТИЙ  ТОВАРИЩУ СОПЕЛКИНУ В.В.

Москва, Центр, м. Черкасский пер., д. - 2/6
От Колтунова Яна Ивановича -
автора заявки № 788 — ОТ на открытие
Адрес автора: 141090, Московская область,
Болшево-1, ул. Московская,
дом 4, корпус 4, кв. 33
Дом. телефон: 284-00-25 доб. 94-97.
ЗАЯВЛЕНИЕ  В ОТДЕЛ ОТКРЫТИЙ ПО ЗАЯВКЕ № 788-ОТ

Прошу Ваших указаний о пересмотре решения отдела открытий по заявке № 788 — ОТ на предмет выдачи диплома на открытие.
По данной заявке получены и направлены в Ваш адрес четыре положительных заключения от 4-х головных научно-исследовательских организации трёх министерств, опубликован ряд научных статей, отчётов по НИР, прочтён ряд докладов на всесоюзных и межведомственных научно-технических конференциях и семинарах.
С использованием эффекта и закономерностей, приведенных в заявке № 788 — ОТ, получены новые технические решения, защищенные рядом авторских свидетельств на изобретения.
Полученные результаты, приведенные в заявке № 788-ОТ, имеют фундаментальное значение для новой техники, особенно, для спецтехники, что подчеркивается во всех положительных отзывах.
На все доводы нескольких отзывов, признающих большую значимость приведенных в заявке № 788 - 0Т результатов, но отрицающих их фундаментальное значение, автором даны мотивированные возражения.
О Вашем решении прошу сообщить по приведенному выше адресу.
АВТОР ЗАЯВКИ № 788 - ОТ на открытие


21 декабря 1983 г.                КОЛТУНОВ Я.И. /



КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ
ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
-----------------------------------------
От старшего научного сотрудника 52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.

Прошу Вас рассмотреть и направить в заинтересованные организации мои "Предложения по созданию и освоению суперкосмической техники" с реализацией наших изобретений /авторские свидетельства №№ 60524, 99105, 103509; заявки на изобретения №№ 1504263, 1589836, 1595063, 1594688, 1598591, 1598595, 2202587 и др./, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей и орбитальных станций в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения соответствующих работ с оставлением меня в штате в/ч 73790.
Глубоко убеждён в своевременности, необходимости и целесообразности организации дальнейших широких исследований и реализации уже полученных в предлагаемом направлении науки и техники результатов, в большой технико-экономической значимости дальнейшей правовой защиты разрабатываемых при этом научно-технических решений, в целесообразности подготовки и проведения выгодных для страны политических и экономических международных мероприятий.
Ранее неоднократно выступал с предложениями по развитию ракетно-космической техники /1945, 1946, 1947, 1958, 1956 г.г. и др./, которые нашли поддержку и были реализованы. Мои рапорта и рекомендательные письма командования в/ч 25840 в адрес С.П.КОРОЛЕВА о представлении мне возможности проводить специальные исследования на борту космических кораблей в качестве космонавта неоднократно рассматривались в в/ч 26840 / с 1953 г./ и направлялись в соответствующие организации.
Имею определённый опыт подготовок, проведения, обработки и анализа результатов комплексных стендовых и натурных измерений / был руководителем и ответственным исполнителем наземных стартовых измерений при пусках носителей 17 типов, специальных полигонных измерений, испытаний на огневых стендах и др./ с участием большого числа организаций, а также других комплексных НИP.
Моё участие в осуществлении полётов на новых режимах движения космических аппаратов и необходимых экспериментов на орбитах представляется целесообразным как этап развития проведенных исследований и важным для ускорения и повышения эффективности предлагаемых работ, является также моей обязанностью и долгом как автора изобретений, полезно для выявления и разработки новых технических решений.
Здоров. Владею методами аутогенной тренировки, оказываю помощь заинтересованным организациям в использовании этих и новых методов при космических исследованиях. Имею спортивную подготовку, регулярно участвую в тренировках сборной части по плаванию и соревнованиях, прошел подготовку к высотным полётам, летал на планере и аэростате, окончил парашютную школу. Убеждён, что всё это поможет мне выполнить порученные задания в составе экипажа космического корабля.
Окончил МАИ, заочную адъюнктуру Академии Артиллерийских Наук, 4 курса заочного отделения механико-математического факультета МГУ, два Вечерних Университета Марксизма-Ленинизма /ВУМЛ/ /при Мытищинском ГК KПСC и при ЦСКА, получил 32 авторских свидетельства на изобретения. Женат. Дети: Елена и Андрей - взрослые, живут самостоятельными семьями, учатся и работают. Жена - Ирина Георгиевна работает.
Член КПСС с I953 года. Выполняю общественную работу: являюсь председателем Совета ВОИР и членом Комиссии по изобретательству части, членом народной дружины и др.
Готов выполнить задания Родины и Советского Правительства.
Прошу Вашего содействия в организации предлагаемых работ во внеочередном /по возможности/ порядке, учитывая их большую значимость и ожидаемые практические и научные результаты.
Приложение: Предложения
СТАРШИЙ НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК
/ КОЛТУНОВ Я.И. /
29 июля 1977 года

 

КОЛТУНОВ Я.И. РАПОРТ (ПРЕДЛОЖЕНИЕ) КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
генерал-лейтенанту-инженеру товарищу Мельникову Г.П.
ОТ СТАРШЕГО НАУЧНОГО СОТРУДНИКА 52 ОТДЕЛА КОЛТУНОВА Я.И.
РАПОРТ
Прошу Вас рассмотреть мои предложения по развитию техники орбитальных полётов и реализации ряда моих изобретений, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения необходимых работ с оставлением меня в штате в/ч 73790.
Готов выполнить любое задание Родины… и Советского Правительства.
Приложение: Предложения на                листах
/ КОЛТУНОВ Я.И. /


КОЛТУНОВ Я.И. ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790  О ТЕМЕ НИР «ДЕВИЗ-1»
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ- ИНЖЕНЕРУ ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
От старшего научного сотрудника 52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.

В соответствии с Вашим разрешением на моё участие в HИP "Девиз-1" в части освоения и использования методов аутогенной тренировки (AT) (н./исх. № 07194 от 02.06.1977 в в/ч 26266) мною налажены необходимые контакты с представителями в/ч 26266 н в/ч 64688, куда  переданы разработанные мною методики и некоторые рекомендации для апробирования и применения.
В в/ч 26266 специальным приказом образованы группы, обучающиеся методам AT.
Соответствующие методы в настоящее время развиваются далее.
По указанию тов. Панкратова И.А, ...(заместитель начальника ЦНИИКС-50)… мною I6.08.1977 г. для личного состава в/ч 73790 сделан доклад - лекция "О методах AT, общечеловеческом самопрограммировании, резервах Человека и творчества", а 16.07.1977 г. на совместном Заседании семинара профессора Жарикова Е.С. по проблемам интеллекта и Общественного Института технологии по разрешению тов. Земащикова С.T. …(заместитель начальника 1-го Управления) - доклад "Резервы Человека и человечества". Ранее - 23.04.1974 г. мною по разрешению тов. Мещерякова И.B. …(заместитель начальника в/ч 73790 по науке)…- сделан доклад на подобную тему применительно к практическим проблемам творчества в процессе НИР в в/ч 25840.
На симпозиуме в рамках Объединенных Чтений памяти С.П.Королева, Ю.А.Гагарина и Всемирного Дня Авиации и Космонавтики по разрешению командования мною 04.04.1978 г. сделано сообщение: "Факторы общечеловеческого самопрограммирования в жизни и деятельности К.Э. Циолковского".
Эти доклады и развиваемые мною методы самопрограммирования вызвали большой интерес и, на мой взгляд, эти методы могут найти практическое применение как в нашей части для дальнейшего повышения эффективности и качества НИР, так и в других организациях в деятельности операторов наряжённых служб, а также в интересах сохранения здоровья и творческой активности людей. Проведенные в ряде организаций и мною эксперименты подтверждают правильность разрабатываемых и применяемых методов и свидетельствуют о целесообразности их более широкого применения, исследования и дальнейшего развития.
В связи с изложенным, представляется целесообразным образовать и в нашей войсковой части …(головной ЦНИИ МО космических средств - ЦНИИКС-50)… спец. группу для детального освоения и использования в НИР и в жизни методов AT и общечеловеческого самопрограммирования. По предварительной договоренности с в/ч 64688, представители последней смогли бы проводить регулярный (раз в 1-3 месяца) тщательный медицинский контроль состояния здоровья и психофизиологических способностей сотрудников этой группы. Обучение методам AT и самопрограммирования может быть проведено мною по согласованным с в/ч 64688 программам и методикам. К регулярному медицинскому контролю членов группы могут быть привлечены также сотрудники медсанчасти и некоторые специалисты нашей войсковой части. Для наиболее быстрого и эффективного обучения и оценки полезности приложений методов АТ и самопрограммирования целесообразно объединить сотрудников - членов группы единой комплексной НИP и территориально - на правах лаборатории прямого подчинения - целевого назначения.
В качестве такой темы НИP мне представляется особенно значимой комплексная работа, связанная с развиваемым мною направлением исследованием и созданием суперкосмической техники (в соответствии с моими изобретениями по авторским свидетельствам №№ 60524, 99105, 103509, 32143, 37640, 37663, 58272, 69966, 69967, 106711 и заявками на изобретения №№ 1589836, 1594688, I5I8284, 1550631, 1550633-1550635, 995882, 995884, 997059, 2202587, 2222635, 2230543 и др.). В настоящее время в в/ч имеется ряд энтузиастов этого направления, которые хотели бы заниматься и в моей группе AT и самопрограммирования. Представляется целесообразным их объединить в основном составе группы АТ и самопрограммирования (АТ-КС).
Наряду с этим, целесообразно организовать предварительное обучение АТ-КС и для большего числа желающих с использованием, например, разработанных в/ч 64688 и мною циклов занятий по AT-КС в магнитофонной записи и др. Это обучение можнo было бы проводить в порядке физической подготовки сотрудников в/части (НИИ) под наблюдением врачей медсанчасти.
Предварительный срок первичного обучения методам AT - несколько месяцев, срок полного курса обучения методам AТ-КС зависит от начального состояния и интенсивности обучения и составляет, в среднем, 2-4 года.
Ориентировочная численность группы для выполнения указанной НИP и детального освоения курса АТ-КС - 10-12 человек.
При Вашем предварительном согласии могут быть представлены проекты программ указанной НИP и обучения указанной группы, а также предполагаемый состав группы. В дальнейшем члены группы могли бы осуществлять инструктаж и распространение опыта освоения и практического применения метода AT-КC в нашей части, способствовать дальнейшему становлению и развитию новых отмеченных направлений развития нашей техники.
Освоение метода общечеловеческого самопрограммирования, его дальнейшее изучение и развитие, по моему глубокому убеждению, может способствовать реализации задачи комплексного воспитания и позитивного самовоспитания 
советских людей.
Работу и обучение группы можно было бы начать сразу же после ее создания.
С глубоким уважением
30.03.1978 г                (КОЛТУНОВ Я.И.)

КОЛТУНОВ Я.И. РАПОРТ КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790 ПО РАЗВИТИЮ ТЕХНИКИ ОРБИТАЛЬНЫХ ПОЛЕТОВ И РЕАЛИЗАЦИИ РЯДА МОИХ ИЗОБРЕТЕНИЙ
 ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
----------------------------------------------
От старшего научного сотрудника 52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.

Прошу Вас рассмотреть мои предложения по развитию техники орбитальных полетов и реализации ряда моих изобретений, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения необходимых работ с оставлением меня в штате  в/ч 73790.
Готов выполнить задание Родины и Советского правительства.
Приложение: Предложения на      листах


ХАРАКТЕРИСТИКА Я.И. КОЛТУНОВА

Тов. КОЛТУНОВ Ян Иванович в 1943-45 г. работал в Спектральной лаборатории кафедры Физики Московского ордена Ленина Авиационного Института им. Серго Орджоникидзе в должности техника-спектроскописта. В этот период времени т. КОЛТУНОВ своей добросовестной работой оказал лаборатории большую помощь в выполнении плана научно-исследовательских и опытных работ по заданиям заводов Авиационной промышленности.
Тов. КОЛТУНОВ Я.И. обнаружил также отличную теоретическую подготовку  и способности к самостоятельной научной работе.
Дана для представления к награждению медалью «За Доблестный труд в Великой Отечественной войне».

/Иноземцев Н.В./.
ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА
ПРОФЕССОР-ДОКТОР:—
28.11-194б г.

КОЛТУНОВ Я.И. ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790 ОБ ОСВОЕНИИ ДВИЖЕНИЯ КОСМИЧЕСКИХ АППАРАТОВ ПО КВАЗИКЕПЛЕРОВЫМ ОРБИТАМ С ГИПЕРКОСМИЧЕСКОЙ СКОРОСТЬЮ И ПРОВЕДЕНИИ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОРБИТАЛЬНЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ НА КОСМИЧЕСКИХ КОРАБЛЯХ И ОРБИТАЛЬНЫХ СТАНЦИЯХ ".

генерал-лейтенанту-инженеру
товарищу МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
От старшего научного сотрудника
КОЛТУНОВА Я..И.


"О возможности и необходимости освоения новых режимов движения космических аппаратов — с гиперкосмическими и гипокосмическими скоростями по квазикеплеровым центральным и нецентральным орбитам и проведении специальных орбитальных экспериментов на космических кораблях и орбитальных станциях ".

КОММЕНТАРИИ 2005 Г. Я.И. КОЛТУНОВА К ЕГО ЖЕ СТАТЬЕ
В моих работах и статьях, а также статьях и книгах обо мне неоднократно упоминается о разработке мной комплекса проблем, которые было  необходимо решить в начале 1940-х годов по подготовке технического осуществления ракетных и космических полётов, по изучению и освоению космоса. В тот период я собрал и изучил большое количество материалов о влиянии условий космического полёта на больших высотах в атмосфере Земли, в околоземном ближнем и дальнем космосе, в космическом пространстве и на планетах. Эти материалы касались также характеристик самой космической среды, параметров и состава аэросферы (атмосферы) Земли, характеристик радиационного, корпускулярного, гравитационного возможного взаимодействия всех видов космических факторов на космический аппарат, космический корабль, орбитальные станции и человека, находящегося как внутри космического средства, так и во вне его.
К этим факторам относятся и потоки элементарных быстрых и сверхбыстрых высокоэнергетических электронов, протонов, нейтронов, многозарядных ионизированных частиц, ядер гелия (альфа частицы), ядер различных элементов с порядковыми номерами (до 20-28): в основном ядер лития; бериллия, бора, азота, углерода, фтора.
Известно, что в условиях ракетного и космического полёта, в условиях полёта на сравнительно низких высотах в стратосфере и ионосфере, возможны следующие основные влияния на человека:
- влияние ускорений в период полета ракеты на активном участке траектории – с работающими ракетными двигателями;
- влияние ускорений при торможении в атмосфере и посадке с учетом их переменности, направления и величины;
- влияние полной или частичной длительной или кратковременной невесомости в период движения по орбите и на специальных режимах работы летательного аппарата, а также при выходе человека из аппарата в космическое пространство;
- влияние вибраций, их спектрального состава, направленности и интенсивности;
- влияние изменения силы тяжести на планетах и космических телах в сравнении с земной;
- влияние солнечной, звёздной, галактической, внегалактической, фоновой, биологической, мысленной и техногенной радиации в различных диапазонах спектра (в области видимого, инфракрасного, ультрафиолетового, рентгеновского, корпускулярного излучения, переменного магнитного, полевого, торсионного, гравитационного, радиоактивного и другого физического, биологического и комплексного взаимодействия и др.);
- влияние солнечного (звёздного) ветра на движение космического аппарата и космонавта;
- влияние двигательной активности, поз, видов и характеристик движения, нагружения и релаксации мышечных групп человека посредством саморегуляции и специальных технических средств нагружения и разгрузки, восстановления – рекреации, отдыха, поддержания здоровья и т.д.;
- влияние степени освоения и изучения мировоззрения, позитивного настроя, различающего знания, основных принципов, программ, системы и методов, специальных упражнений, приёмов и их комплексов, концентрации и сосредоточения, активации и пассивации сознания и самосознания, перепрограммирования, освоения опыта космического гармонического самопрограммирования и самосовершенствования, методов статического и динамического обучения, оздоровления, контактного и бесконтактного полевого самомассажа, дистанционных взаимодействий и др.;
- влияние работоспособности и тренированности основных физиологических систем и психофизических возможностей управления ими в активных и пассивных режимах;
- влияние психологических взаимоотношений и человеческих этических качеств участников космического полёта и специалистов, принимающих участие в обеспечении наиболее благоприятных условий для психофизического состояния, здоровья, активной деятельности, труда и жизни экипажа летательного аппарата, его родных и близких, для всех служб управления, связи, планирования, всех предусмотренных режимов полёта, а также для выхода из возможных стрессовых и других нештатных ситуаций;
- влияние земных и внеземных энергоинформационных потоков и взаимодействий (восприятие, анализ, классификация, запоминание, энергорегуляция, принятие решений и комплекса действий);
- влияние вида движения космического аппарата (с постоянным, переменным ускорением, вращениями, различными механическими связями космонавта с кораблём);
- влияние видов, качества, количества, очередности и способов приёма продуктов питания, воды и других жидкостей во времени;
- влияние видов и способов освоения, опыта и практики методов очищения, степени освоения методов воздержания от пищи и восстановления после голодания в специальных предполётных, полётных и послеполётных режимах тренировки и деятельности;
- влияние метеорных частиц, тел, микрометеоритов, пылевых космических частиц на материалы конструкции и оборудование космического  корабля, аппарата, скафандра, на самого космонавта;
- влияние галактических и солнечных космических лучей, на космонавта, оборудование космических скафандров, материалы конструкций, атмосферу корабля и др.
По всем этим влияниям, проблемам, которые необходимо решать, мною были собраны все имевшиеся в тот период (30-50-е годы), известные литература, информация, на основе которой мной были определены диапазоны возможных индивидуальных и комплексных сочетаний возможных влияний на космонавта. Были проведены расчеты параметров атмосферы Земли на основе сформулированной мною концепции строения и энергетического состояния вспухающей и перекатывающейся под действием солнечной радиации и вращения Земли атмосферы (аэросферы) до высоты 3000 м. над уровнем моря для дневных и ночных условий. Также были систематизированы данные и проведены расчеты тепловых режимов возможных простейших конструкций космических аппаратов на различных расстояниях от Солнца. Были выявлены допустимые ускорения, диапазоны температур и вибраций, давления внутри пилотируемого космического аппарата и методы уменьшения их влияния на космонавта – пилота и исследователя в ходе полёта. Под руководством В.В. Стрельцова - полковника медицинской службы, - руководителя кафедры авиационной медицины Центрального института усовершенствования врачей я провёл на себе эксперимент по определению предполагаемого положительного влияния добавок углекислого газа в атмосферу кабины до 5-7% (карбоген), вместо обычных 0,03 – 0,05%, в окружающей атмосфере, на снижение опасности кессонной болезни и возможности значительного - в несколько раз - быстрого изменения и снижения давления в кабине в ходе полёта. Этот эксперимент полностью подтвердил предполагаемое, что позволяло мне длительное время находиться в кислородной (карбогенной) маске на высотах до 12400 м. и создало условия, после необходимых тренировок, для обеспечения возможности подыматься на высоту до 8000 м. над уровнем моря без кислородной маски, эффективно работать на этой высоте, а также обеспечивать режимы безопасного подъема и спуска со скоростью до 1,5-2 км/сек. Этот эксперимент показал возможность использования казалось бы неожиданных технических решений для получения принципиально важных новых возможностей, пригодных для применения в космонавтике, авиационной и других областях науки и техники.
Мною были собраны все новейшие данные о составе, интенсивности, изменении по высоте над уровнем моря космических лучей большой энергии от 109 до 1018 эв., которые считались особенно опасными для космонавтов при их даже кратковременном и, тем более, длительном пребывании в космическом пространстве над земной атмосферой или в верхних её слоях. Я давно интересовался этой проблемой. Её С.П. Королёв и М.К. Тихонравов так же, как и я, считали одной из главных проблем выхода человека в космос, основной проблемой обеспечения безопасности ракетно-космических пилотируемых полётов, одной из важнейших проблем проектирования пилотируемых космических аппаратов, космических кораблей и орбитальных станций. Земная атмосфера надёжно защищает человека от космических лучей, человек приспособился к тем излучениям, которые достигают поверхности Земли. Толстостенные защитные устройства, поглощающие космические лучи, сделали бы невозможным подъем пилотируемого летательного аппарата в космос при использовании разработанных к тому времени ракетных топлив и ракетных двигателей. Сомнения конструкторов подогревали страхи возможных мутаций живых организмов под воздействием космических лучей и других излучений, в образной художественной форме представленные в научно-фантастических романах. Многие помнят научно-фантастический роман А. Беляева «Звезда КЭЦ», в котором эта проблема возводится в ранг главнейших препятствий и трудностей освоения космоса человеком и пребывания в космосе других живых организмов даже в кабине космического корабля или на орбитальной станции. Частично эту проблему я старался решить в период работы без отрыва от учебы в МАИ в спектральной лаборатории при кафедре физики МАИ. Там мне довелось заниматься вопросами спектрального анализа различных авиационных материалов на предмет их качества и соответствие техническим требованиям, а так же при разработке мной идеи использования изучения структуры вещества в циклотронах на встречных пучках (эта идея позже была реализована новосибирскими специалистами по изучению взаимодействия быстролетящих высокоэнергетических частиц). Была также сделана попытка уже в 1946 году провести исследование космических лучей на высотах до нескольких десятков километров с помощью физических приборов, установленных на борту стратосферной многоступенчатой твердотопливной ракеты конструкции П.И. Иванова, в испытаниях, расчетах и запусках которой на Краснознамённом артиллерийском полигоне под Ленинградом довелось участвовать и мне, будучи ещё студентом 4 курса МАИ. Эти эксперименты готовились Физическим институтом (ФИАН) Академии наук СССР. В связи с решением проблемы космических лучей, мне довелось встречаться и задавать немало интересующих меня вопросов, известным ученым С.В. Вернову, И.В. Курчатову, И.Е. Тамму, И.Н Головину, Л.Е. Введенскому, Л.А. Орбели, А.Ф. Иоффе и другим, изучить большое количество литературы по атомной и ядерной физике, в том числе книги, подаренные И.Н. Головиным и другими симпатизирующими мне учёными.
Приведенная выше статья и проведенные в ней теоретические оценки возможного влияния космических лучей на космонавта на околоземных и дальних космических орбитах стала особенно актуальной в связи:
- с началом конкретных работ по созданию ракетных средств, необходимых и по моему убеждению и с моим участием для реализации разработанной мной программы изучения и освоения космоса (1943-1948 гг.),
- с постепенным вовлечением многих организаций в решение конкретных задач развития космонавтики, постановка которых была разработана мной в МАИ и приведенных в Предложениях о развитии работ в области изучения и освоения Космоса и атмосферы Земли, направленных в Президиум Академии наук СССР, ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ, Президиум Центрального Совета ОСОАВИАХИМА, ГУГМС СССР, ГАУ (1944-1947 гг.);
- с постепенным вовлечением всё большего числа организаций в подготовке технических решений по реализации Предложений «О возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли», подготовленных мною в 1952-1953 гг.;
- в связи с убедительными результатами исследований возможности создания ракет-носителей типа пакет, искусственных спутников Земли соответствующих ракетных и стартовых комплексов и испытательных полигонов 1948-1953 гг., проведенных группой М.К. Тихонравова;
- в связи с планируемыми мероприятиями по проведению исследований в ходе международного геофизического года 1957-1958 гг.
До меня, насколько известно конкретными разработками, расчётами по оценке влияния космических лучей на космонавта никто не занимался. Это создавало дополнительные трудности, хотя и вызывало особенный интерес с учётом значимости проблемы. Трудности возникали в связи с тем, что эту работу приходилось решать факультативно, помимо огромной загрузки по плановым и внеплановым исследованиям по обоснованию ракетных пакетов, стартовых ракетных комплексов и испытательных полигонов для них
Все основоположники начала космической эры, обоснования ракетно-космических науки и техники, технического осуществления ракетных полётов и даже создания авиационных и других транспортных средств, а также авторы научно-фантастических произведений в той или иной мере затрагивали отдельные аспекты перечисленных влияний и указывали на некоторые пути преодоления их следствий, а также на опасности, предостерегающие космонавтов, стратонавтов, пилотов летательных аппаратов тяжелее и легче воздуха (К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, Г. Оберт, Ю.В. Кондратюк, Эно Пельтри, А.Я. Штернфельд, Н.А. Рынин, Я.И. Перельман, Жюль Верн, А. Беляев и многие другие). Изучение этих влияний наиболее интенсивно, с использованием научных, технических средств воспроизведения в земных условиях различных условий и этапов полёта, а также современных методов измерений, регистрации и анализа проводилось по мере обоснования и разработки объектов новой техники и выявления параметров космической среды, начиная с 20-30-х годов 20-го столетия, продолжается и в настоящее время. Основные трудности возникали при изучении влияний, достоверные данные о которых могли быть получены только в условиях космического полёта, поскольку земная атмосфера исключала возможность надёжного определения главных, количественных и качественных составляющих характеристик этих влияний. К числу одного из таких влияний, по-существу, проблем, которые могли оказать решающее влияние на выбор конструкций и материалов космических аппаратов, на способы подготовки экипажей и даже на саму возможность осуществления безопасного космического полёта человека, и была проблема влияния космических лучей.
Результаты, приведенные в статье, очень заинтересовали С.П. Королёва и М.К. Тихонравова и в большой мере успокоили их, поскольку влияние космических лучей на космонавта, даже при длительных полётах, оказалось вполне приемлемым и выявленные расчётами дозы возможных воздействий были значительно меньше допустимых при стабильных потоках космической радиации в солнечной системе. Конечно, оставалось еще немало вопросов для случаев кратковременного повышения интенсивности потоков солнечных и галактических космических лучей, но проведенные исследования вдохновили энтузиастов ракетных пилотируемых полетов к продолжению интенсивных конструкторских и теоретических разработок по другим проблемам подготовки технического осуществления таких полётов по крайней мере сравнительно небольшой продолжительности (порядка нескольких десятков суток). Надежды были и на получение более детальных систематических материалов по составу и интенсивностям космических лучей при запусках геофизических ракет, а в дальнейшем автоматических  искусственных спутников и других космических аппаратов.
Приведенная работа помещена в научный отчёт НИИ=4 МО за 1956 г. по обоснованию ИСЗ.


СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ ДВИЖЕНИЕМ ГИПЕРКОСМИЧЕСКИХ АППАРАТОВ, ДВИЖУЩИХСЯ ПО КВАЗИКЕПЛЕРОВЫМ ОРБИТАМ
В развитие имеющихся и широко применяемых способов движения космических аппаратов по центральным кетлеровым орбитам с первой-третьей космическими скоростями (свободное движение и движение по спиралевидным траекториям - при воздействии силы тяги или тормозящей силы, направленной по касательной к траектории) мною с 60х гг. исследуется новый класс движений космических аппаратов — по центральным и нецентральным квазикеплеровым орбитам с гиперкосмической или гипокосмической скоростью на всей или части орбиты.
Часть полученных результатов этих исследований, проводившихcя в инициативной порядке, защищена заявками на изобретения ( №№ 1504263, 1589830, 1595063, 1594688, 1598591,1598595, 2202587 за 1969-1976 гг.) и авторскими свидетельствами на изобретения (№№ 60524, 99105, 103509 за 1969-1977 гг.) от имени нашей организации.

 Заявки на изобретения подготовлены мною или в соавторстве с энтузиастами предложенного направления развития нашей техники.
Разработанные способы позволяют реализовать широкий класс новых режимов движения и эксплуатации космических аппаратов, кораблей и орбитальных станций в космосе, существенно расширить перечень применений практической космонавтики на продолжительный период и внести новое содержание в решаемые в космосе задачи в интересах науки, народного хозяйства и обороны, а так же в создание перспективных высокоскоростных земных и космических транспортных средств различного состава и назначения.

Я.И. Колтунов. Основные типы суперкосмических (СКА)космических летательных аппаратов и их орбит (Q;= var): 
Таблица
/гиперкосмические – г (+); гипокосмические – г (-); смещенные - Z(+) и Z(-); Z(;ar); H(;ar); стационарные – С;  квазистационарные сдвинутые по высоте – С(+н) и С(-н) и от центральной плоскости С(+z) и С(-z); фазохронные  ФХ КА/

Тип СКА
(условное обозначение) V
(;-широта  места       c-ка) Z R T Период обращения I
Наклонение ;
Ээксцентри-ситет QR QN Q
(для круговой орбиты
;(+) КА >VК 0 Rк < Тк var var > 0 0

;(-) КА <VК 0 Rк > Тк var var < 0 0

Z(+) КА VК cos ; > 0 < Rк 0;ТZ var var 0 < 0

Z(-) КА VК cos ; < 0 Rк 0;ТZ var var 0 > 0

;(+)Z(+) КА >VК cos ; > 0 var < ТZ var var > 0 < 0

;(+)Z(-) КА >VК cos ; < 0 var < ТZ var var > 0 > 0

;(-)Z(+) КА <VК cos ; > 0 var > ТZ var var < 0 < 0

;(-)Z(-) КА <VК cos ; < 0 var > ТZ var var < 0 > 0

C(+H) КА ;пт Rc 0 < Rcк Iсут. 0 0 < 0 0

C(-H) КА ;пт Rc 0 > Rcк Iсут. 0 0 > 0 0

C(+Z) КА ;пт Rc
cos ; > 0 Rc=Rcк Iсут. 0 0 0 < 0

C(-Z) КА ;пт Rc
cos ; < 0 Rc=Rcк Iсут. 0 0 0 > 0

C(+H;+Z) КА ;пт Rc
cos ; > 0 Rc<Rcк Iсут. 0 0 < 0 < 0

C(+H;-Z) КА ;пт Rc
cos ; < 0 Rc<Rcк Iсут. 0 0 > 0 > 0

C(-H;+Z) КА ;пт Rc
cos ; > 0 Rc>Rcк Iсут. 0 0 < 0 < 0

C(-H;-Z) КА ;пт Rc
cos ; - 0 Rc>Rcк Iсут. 0 0 > 0 > 0

H(var) КА [Z(var) КА] var 0
[Z=var] var
[R=Rc] var var var var
[0] 0
[var]
[]

H(var)Z(var) КА var var var var var var var var

H(var)Z(var);(var) var var var var var var var var

ФХ-КА(ФХ-Z-H-;-КА) var var var var var var var var


   *)   Для QR знак «+» - к гравицентру; «-» - от гравицентра. Sign QN= - Sign Z.
Для Z знак «+» - в сторону вектора ;к угловой скорости вращения КА вокруг космического тела или «;пт» тела «с» от центральной плоскости того же наклонения.

Из записки начальника ЦНИИКС Г.П. Мельникова начальнику управления А.А. Чинарёву, присоединённой к экземпляру таблицы типов СКА
по изобретениям Я.И. Колтунова и тексту статьи Я.И. Колтунова для юбилейного сборника трудов ЦНИИКС-50:
"Авенир Алексеевич!
Я давно с интересом наблюдаю за этой работой. Она в значительной степени (в меру моих познаний) приоритетна.
Если это так, видимо целесообразно опубликовать в юбилейном сборнике и, возможно, обсудить в кругу специалистов
даже на НТС.
Прошу доложить Ваше мнение.
22.04.1978 г.
Г.П. Мельников"

Справка. Статья Я.И. Колтунова "Суперкосмические летательные аппараты" опубликована в юбилейном сборнике трудов ЦНИИКС-50

Рассмотренные новые классы пространственных и плоских движений космических аппаратов и носителей имеют, на наш взгляд, большое практическое значение для обеспечения создания, обслуживания, восполнения орбитальных систем космических аппаратов и взаимодействия с системами космических аппаратов, расширения возможностей использования бортовой и наземной аппаратуры для эксплуатации наземных и космических объектов, улучшения условий работы космонавтов и пассажиров перспективного космического транспорта, строителей и операторов будущих космических заводов, для увеличения возможностей маневра, проведения научных и технологических исследований в космосе и т.д.
В теоретическом плане рассмотренные новые классы движений космических аппаратов в космосе включают в свой состав, как частный случай, известный, указанный выше, класс движений космических аппаратов скоростей и траекторий. Следовательно, рассматриваемое
резкое расширение возможных скоростей и траекторий движений в космосе и областей применения космических аппаратов, теории и практики ракетной техники и космонавтики отвечает принципу соответствия современного естествознания, требующему, чтобы новые достижения содержали, как частные случаи, имеющиеся.
Для осуществления движения космических аппаратов (КА) по квазикеплеровым, т.е. совпадающим только по форме с кеплеровыми, орбитам (траекториям) с суперкосмическими, т.е. отличающимися от скорости свободного движения (космической) по этим орбитам (траекториям) в большую (гиперкосмические) или в меньшую (гипокосмические), скоростями в центральных плоскостях необходимо к центру масс КА, кроме касательных к заданной траектории разгоняющей или тормозящей (компенсирующей, в случае необходимости) сил, прикладывать также направленную к гравицентру удерживающую Qц - в первом случае или направленную от гравицентра поддерживающую Qп - во втором случае, рассчитанные по разработанному алгоритму в соответствии с заданной программой движения, активные силы.

Для осуществления движения КА по нецентральным, т.е. смещённым на расстояние Z от соответствующих центральных плоскостей (проходящих через гравицентр), орбитам (Z - орбитам) с заданной или изменяемой по предусмотренной программе скоростью необходимо прикладывать к центру масс КА, кроме указанных ( в общем случае ) разгоняющей или тормозящей, компенсирующей, удерживающей или поддерживающей сил, соответствующую заданным параметрам орбиты Z - КА смещающую силу Qz , направленную в каждый момент времени перпендикулярно плоскости Z – орбиты в необходимую сторону от центральной плоскости.
Алгоритмы для определения удерживающей, поддерживающей и смещающей сил в функции требуемых параметров орбиты, скорости и программы движения КА, разработанные автором, приведены в указанных выше заявкам на изобретения и материалах изобретений, по которым получены авторские свидетельства. Разработаны также алгоритмы для определения равнодействующих ускоряющих, тормозящих, компенсирующих, удерживающих, поддерживающих и смещающих сил, (необходимых для реализации заданных программ движения КА по квазикеплеровым и Z - орбитам), приложение которых к центру масс КА в каждый момент активного движения энергетически значительно более выгодно, чем приложение указанных сил по-отдельности, хотя и может потребовать соответствующей ориентации КА или тяговых приборов, необходимой коммутации направления и величины силы тяги (введения соответствующих систем регулирования).
Необходимые удерживающая, поддерживающая, смещающая силы могут возбуждаться (обеспечиваться ) за счёт программированной работы специальных и штатных ракетных дли воздушно-реактивных двигателей на жидком, твёрдом, ядерном или комбинированном топливе, за счёт подъём-ной силы крыльев и других азродинамически значимых поверхностей КА (орбитального самолёта и т. п. ) при положительном, отрицательном боковом или им соответствующем пространственном (эквивалентном) угле атаки, за счёт взаимодействия физических полей, создаваемых на КА. 


Войсковая часть

ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ ЖУРНАЛА
“01” декабря  1980 г. "МЕХАНИКА ЖИДКОСТИ И ГАЗА" 
№ 1576  АКАДЕМИИ НАУК СССР о статье "Новые выражения для тяги»
------------------------------------------------
117526 г. Москва, В-526, просп. Вернадского 101

Прошу Вас принять к опубликованию в Вашем журнале статью старшего научного сотрудника войсковой части 73790 КОЛТУНОВА Яна Ивановича "Новые выражения для тяги сверхзвуковой струйной установки через газодинамические параметры сверхзвуковой газовой струи и возможности их практического использования"
ПРИЛОЖЕНИЕ:
I. Статья на 12 листах, экз. № 1, 2.
2. Аннотация нa 1 листе, экз. № 1,2.
3. Автореферат на 1 листе, экз. № 1,2.
4. Акт экспертизы на 2-х листах.
5. Авторская справка на 1 листе, экз. № 1, 2.
Все приложение только в адрес.

Зам. командира войсковой части 73790
/МЕЛЬНИКОВ Г.П. /




Авторская справка по статье «Новые выражения для тяги

В моей работе автор: КОЛТУНОВ Яи Иванович.
Название: "Новые выражения для тяги сверхзвуковой
струйной установки через газодинамические
параметры сверхзвуковой газовой струи и
возможности их практического использования"

На 12 стр. машинного текста, 4 рис. и таблиц не приводятся какие-либо секретные сведения или данные, не подлежащие оглашению, а также незавершенных или официально не разрешенных к опубликованию материалов.
В статье отсутствуют ссылки на закрытые литературные источники и на использование фондовых и других неопубликованных служебных материалов.
Автор:                /КОЛТУНОВ Я.И./
"02"декабря I980г.
Подпись автора удостоверяю:
НАЧАЛЬНИК СТРОЕВОГО ОТДЕЛА И КАДРОВ В/Ч 73790
"01" декабря I980г.                /КАЛИНИН В.И./   




 
АННОТАЦИЯ К СТАТЬЕ "Новые выражения для тяги»

КОЛТУНОВ Я.И.                УДК  629.7.01
629.7.03
629.73
"Новые выражения для тяги сверхзвуковой
струйной установки через газодинамические
параметры сверхзвуковой газовой струи и
возможности их практического использования"
В статье получена связь между тягой струйной установки, газодинамическими параметрами и волновой структурой сверхзвуковой газовой струи. Характеризуются некоторые возможности использования полученных новых выражений для тяги при теоретических и экспериментальных исследованиях, моделирования и проектировании сверхзвуковых струйных установок.
 
 

025
ВОЙСКОВАЯ ЧАСТЬ                ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА
                "ПРИКЛАДНАЯ МАТЕМАТИКА И МЕХАНИКА"  О СТАЬЕ «ДИНАМИКА СТАРТА»
от «28»  ноября 1980 г.                АКАДЕМИИ НАУК СССР
             № 1563                                117526, г. Москва, В-526,
                просп. Вернадского

Прошу Вас принять к опубликованию в Вашем журнале статьи сотрудника войсковой части 73790 Колтунова Яна Ивановича "Некоторые проблемы и задачи динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов".
ПРИЛОЖЕНИЕ:
1. Статья на 13 листах, экз. № 1-2.
2. Аннотация на 1 листе, экз. № 1-2.
3. Автореферат на 1 листе, экз. № 1-2.
4. Акт экспертизы на 2-х листах.
5. Авторская справка на 1 листе.

Все приложение только в адрес.
ЗАМ. КОМАНДИРА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790

/МЕЛЬНИКОВ Г.П./
026
АВТОРЕФЕРАТ
КОЛТУНОВА Яна Ивановича
УДК 629.I3.0I
АВТОРЕФЕРАТ "НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО ВЕРТИКАЛЬНОГО CTАРТА ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"
Рассмотрены некоторые проблемы и алгоритмы решения задач исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов. Приводятся примеры, анализ и некоторые обобщенные результаты исследований по динамике возмущенного движения летательного аппарата в периоды до и после его отрыва от пусковой установки при различных видах механических связей аппарата и опорных устройств при старте.
Показана необходимость учета возмущенного движения летательных аппаратов с многосопловыми ракетными двигателями при вертикальном старте в период до полного разобщения механических связей аппарата с пусковой установкой на движение аппарата после отрыва.
Составлены, проанализированы и для ряда случаев проинтегрированы системы дифференциальных уравнений в характерные периоды возмущенного движения летательного аппарата и подвижных элементов стартового сооружения и пускового стола до отрыва н после отрыва аппарата от пусковой установки.
Даются некоторые рекомендации по снижению влияния различных факторов, действующих при старте, на движение летательных аппаратов сложных компоновок, показана необходимость проведения исследований по динамике возмущенного старта при проектировании и обосновании, а также анализе результатов летных испытаний аппаратов и наземного оборудования.
/Я.И.КОЛТУНОВ/
027
АВТОРСКАЯ СПРАВКА "НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО  ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"

В моей работе автор: КОЛТУНОВ ЯН ИВАНОВИЧ
Название: "НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО  ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"
На стр.14 машинного текста, рисунков и таблиц не проводятся какие-либо секретные сведения или данные, не подлежащие оглашению, а также незавершенных или официально не разрешенных к опубликованию материалов. В статье отсутствуют ссылки на закрытые литературные источники и на использование фондовых и других неопубликованных служебных материалов.
Автор                /КОЛТУНОВ Я И./
«01» декабря 1980 г.


Подпись автора удостоверяю:
НАЧАЛЬНИК СТРОЕВОГО ОТДЕЛА И КАДРОВ В/Ч 73790
                /КАЛИНИН В.И./
               
                «01» декабря 1980 г.

028
АННОТАЦИЯ"НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА  ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"

КОЛТУНОВ Я.И.                УДК 629.13.01
"НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ И ЗАДАЧИ ДИНАМИКИ ВОЗМУЩЕННОГО ВЕРТИКАЛЬНОГО СТАРТА  ЛЕТАТЕЛЬНЫХ АППАРАТОВ"
Статья посвящена некоторым проблемам исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов. Показана необходимость учета возмущенного движения аппарата до отрыва на все последующее его движение, а также разработаны рекомендации по снижению влияния возмущений при старте на движение летательных аппаратов сложных компоновок.
Стр. 14, табл.             библ.


КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ
ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
----------------------------------------------
От старшего научного сотрудника 52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.

Прошу Вас рассмотреть и направить в заинтересованные организации мои "Предложения по созданию и освоению суперкосмической техники" с реализацией наших изобретений /авторские свидетельства №№ 60524, 99105, 103509; заявки на изобретения №№ 1504263, 1589836, 1595063, 1594688, 1598591, 1598595, 2202587 и др./, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей и орбитальных станций в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения соответствующих работ с оставлением меня в штате в/ч 73790.
Глубоко убеждён в своевременности, необходимости и целесообразности организации дальнейших широких исследований и реализации уже полученных в предлагаемом направлении науки и техники результатов, в большой технико-экономической значимости дальнейшей правовой защиты разрабатываемых при этом научно-технических решений, в целесообразности подготовки и проведения выгодных для страны политических и экономических международных мероприятий.
Ранее неоднократно выступал с предложениями по развитию ракетно-космической техники /1945, 1946, 1947, 1958, 1956 г.г. и др./, которые нашли поддержку и были реализованы. Мои рапорта и рекомендательные письма командования в/ч 25840 в адрес С.П.КОРОЛЕВА о представлении мне возможности проводить специальные исследования на борту космических кораблей в качестве космонавта неоднократно рассматривались в в/ч 26840 / с 1953 г./ и направлялись в соответствующие организации.
Имею определённый опыт подготовок, проведения, обработки и анализа результатов комплексных стендовых и натурных измерений / был руководителем и ответственным исполнителем наземных стартовых измерений при пусках носителей 17 типов, специальных полигонных измерений, испытаний на огневых стендах и др./ с участием большого числа организаций, а также других комплексных НИP.
Моё участие в осуществлении полётов на новых режимах движения космических аппаратов и необходимых экспериментов на орбитах представляется целесообразным как этап развития проведенных исследований и важным для ускорения и повышения эффективности предлагаемых работ, является также моей обязанностью и долгом как автора изобретений, полезно для выявления и разработки новых технических решений.
Здоров. Владею методами аутогенной тренировки, оказываю помощь заинтересованным организациям в использовании этих и новых методов при космических исследованиях. Имею спортивную подготовку, регулярно участвую в тренировках сборной части по плаванию и соревнованиях, прошел подготовку к высотным полётам, летал на планере и аэростате, окончил парашютную школу. Убеждён, что всё это поможет мне выполнить порученные задания в составе зкипажа космического корабля.
Окончил МАИ, заочную адъюнктуру Академии Артиллерийских Наук, 4 курса заочного отделения механико-математического факультета МГУ, два Вечерних Университета Марксизма-Ленинизма /ВУМЛ/ /при Мытищинском ГК KПСC и при ЦСКА, получил 32 авторских свидетельства на изобретения. Женат. Дети: Елена и Андрей - взрослые, живут самостоятельными семьями, учатся и работают. Жена - Ирина Георгиевна работает.
Член КПСС с I953 года. Выполняю общественную работу: являюсь председателем Совета ВОИР и членом Комиссии по изобретательству части, членом народной дружины и др.
Готов выполнить любые задания Родины, КПСС и Советского Правительства.
Прошу Вашего содействия в организации предлагаемых работ во внеочередном /по возможности/ порядке, учитывая их большую значимость и ожидаемые практические и научные результаты.
Приложение: Предложения

СТАРШИЙ НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК

 / КОЛТУНОВ Я.И. /
29 июля 1977 года

056-057
КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
От старшего научного сотрудника 52 отдела КОЛТУНОВА Я.И.
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА «ДЕВИЗ-1»

В соответствии с Вашим разрешением на моё участие в HИP "Девиз-1" в части освоения и использования методов аутогенной тренировки (AT) (н./исх. № 07194 от 02.06.1977 в в/ч 26266) мною налажены необходимые контакты с представителями в/ч 26266 н в/ч 64688, куда  переданы разработанные мною методики и некоторые рекомендации для апробирования и применения.
В в/ч 26266 специальным приказом образованы группы, обучающиеся методам AT.
Соответствующие методы в настоящее время развиваются далее.
По указанию тов. Панкратова И.А, мною I6.08.1977 г. для личного состава в/ч 73790 сделан доклад - лекция "О методах AT, общечеловеческом самопрограммировании, резервах Человека и творчества", а 16.07.1977 г. на совместном Заседании семинара профессора Жарикова Е.С. по проблемам интеллекта и Общественного Института технологии по разрешению тов. Земащикова С.T. - доклад "Резервы Человека и человечества". Ранее - 23.04.1974 г. мною по разрешению тов. Мещерякова И.B. - сделан доклад на подобную тему применительно к практическим проблемам творчества в процессе НИР в в/ч 25840.
На симпозиуме в рамках Объединенных Чтений памяти С.П.Королева, Ю.А.Гагарина и Всемирного Дня Авиации и Космонавтики по разрешению командования мною 04.04.1978 г. сделано сообщение: "Факторы общечеловеческого самопрограммирования в жизни и деятельности К.Э. Циолковского".
Эти доклады и развиваемые мною методы самопрограммирования вызвали большой интерес и, на мой взгляд, эти методы могут найти практическое применение как в нашей части для дальнейшего повышения эффективности и качества НИР, так и в других организациях в деятельности операторов наряжённых служб, а также в интересах сохранения здоровья и творческой активности людей. Проведенные в ряде организаций и мною эксперименты подтверждают правильность разрабатываемых и применяемых методов и свидетельствуют о целесообразности их более широкого применения, исследования и дальнейшего развития.
В связи с изложенным, представляется целесообразным образовать и в нашей части спец. группу для детального освоения и использования в НИР и в жизни методов AT и общечеловеческого самопрограммирования. По предварительной договоренности с в/ч 64688, представители последней смогли бы проводить регулярный (раз в 1-3 месяца) тщательный медицинский контроль состояния здоровья и психофизиологических способностей сотрудников этой группы. Обучение методам AT и самопрограммирования может быть проведено мною по согласованным с в/ч 64688 программам и методикам. К регулярному медицинскому контролю членов группы могут быть привлечены такие сотрудники медсанчасти и некоторые специалисты нашей части. Для наиболее быстрого и эффективного обучения и оценки полезности приложений методов АТ и самопрограммирования целесообразно объединить сотрудников - членов группы единой комплексной НИP и территориально - на правах лаборатории прямого подчинения - целевого назначения.
В качестве такой темы НИP мне представляется особенно значимой комплексная работа, связанная с развиваемым мною направлением исследованием и созданием суперкосмической техники (в соответствии с моими изобретениями по авторским свидетельствам №№ 60524, 99105, 103509, 32143, 37640, 37663, 58272, 69966, 69967, 106711 и заявками на изобретения №№ 1589836, 1594688, I5I8284, 1550631, 1550633-1550635, 995882, 995884, 997059, 2202587, 2222635, 2230543 и др.). В настоящее время в в/ч имеется ряд энтузиастов этого направления, которые хотели бы заниматься и в моей группе AT и самопрограммирования. Представляется целесообразным их объединить в основном составе группы АТ и самопрограммирования (АТ-КС).
Наряду с этим, целесообразно организовать предварительное обучение АТ-КС и для большего числа желающих с использованием, например, разработанных в/ч 64688 и мною циклов занятий по AT-КС в магнитофонной записи и др. Это обучение можнo было бы проводить в порядке физической подготовки сотрудников в/части (НИИ) под наблюдением врачей медсанчасти.
Предварительный срок первичного обучения методам AT - несколько месяцев, срок полного курса обучения методам AТ-КС зависит от начального состояния и интенсивности обучения и составляет, в среднем, 2-4 года.
Ориентировочная численность группы для выполнения указанной НИP и детального освоения курса АТ-КС - 10-12 человек.
При Вашем предварительном согласии могут быть представлены проекты программ указанной НИP и обучения указанной группы, а также предполагаемый состав группы. В дальнейшем члены группы могли бы осуществлять инструктаж и распространение опыта освоения и практического применения метода AT-КC в нашей части, способствовать дальнейшему становлению и развитию новых отмеченных направлений развития нашей техники.
Освоение метода общечеловеческого самопрограммирования, его дальнейшее изучение и развитие, по моему глубокому убеждению, может способствовать реализации задачи комплексного воспитания советских людей.
Работу и обучение группы можно было бы начать сразу же после ее создания.
С глубоким уважением
30.03.1978 г                (КОЛТУНОВ Я.И.)
058
КОМАНДИРУ ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ-ИНЖЕНЕРУ ТОВАРИЩУ МЕЛЬНИКОВУ Г.П.
--------------------------------------------------------
От старшего научного сотрудника
52 отдела   КОЛТУНОВА Я.И.



РАПОРТ ПО РАЗВИТИЮ ТЕХНИКИ ОРБИТАЛЬНЫХ ПОЛЕТОВ

Прошу Вас рассмотреть мои предложения по развитию техники орбитальных полетов и реализации ряда моих изобретений, а также ходатайствовать в связи с этим о включении меня в состав экипажей космических кораблей в качестве космонавта-исследователя для подготовки и проведения необходимых работ с оставлением меня в штате  в/ч 73790.
Готов выполнить задание Родины и Советского правительства.


Приложение: Предложения на      листах
/ КОЛТУН0В Я.И. /





 

    «УТВЕРЖДАЮ»

.      ЗАМЕСТИТЕЛЬ      .
(командир воинской части),
____________________
(руководитель предприятия),           /Мещеряков И.В./
____________________
(организация учреждения),
Печать Войсковой части 73790
3.04.1979г.




АКТ
Экспертизы материалов (экспонатов), подготовленных    .   к    .
                (к  открытому
.              Открытому опубликованию             .
опубликованию или изданию грифом «Для служебного пользования»)
       Экспертная комиссия  .   войсковой части    . 
                (воинская часть предприятие, 
                (организация учреждение),
созданная согласно приказу  .          командира вой-  . 
                (командир воинской части, руководитель
.                сковой части             . 
                предприятия, организации, учреждения)
№   275   от    2 сентября     1976  г.,   в составе:
                (дата)
председателя                Журина Бориса Леонидовича   .
                (фамилия, имя, отчество, должность)
.               - начальника отдела           . 
членов: . Бондоренко Е.Г. нач.отд.,Колугини А.Д . 
                (фамилия, имя, отчество, должность)
.ст. инж.   подр «Никитина Б.П.-нач. I отдела Головатенко -
Абрамова В.Н.-нач.лаб., Агеева Б.Е.зам. нач. отд. Абрамушкина В.В. нач. лаб. Левановича А.А.-нач. лаб., Кривоцук В.И. - М.Н.С.  .
на заседании (протокол №   . 8 . от   «. 2 .»  .  IV  . 19.79.     г.)
рассмотрела .статью-доклад Колтунова Яна Ивановича «некоторые проблемы и               
                (вид материала, фамилия, имя, отчество автора,
задачи динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов»
                (указать по какому плану – открытому, закрытому)
на I3 листах и –аннотация на 1 листе.
      выполненную          в порядке личной инициативы,  (по заказу и т.д.), в которой рассмотрены некоторые теоретические вопросы исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов в период до и после отрыва их от пусковой площадки (установки) при различных типах механических связей и действующих возмущениях




.
Заключение: В результате рассмотрения материала по существу его содержания комиссия считает   . возможным                .
  .   открытое опубликование материалов статьи и
                (мотивированное заключение о возможности открытого опубликования
аннотации к ней, так как статья не содержит
материала или издания с грифом «Для служебного пользования»)
 сведений, запрещенных к опубликованию                .

Зам.Председателя комиссии  ___________   /Бондаренко Е.Г./  .
             Члены комиссии            ___________   /Калугин А.Д./  .         
                ___________   /Никитин Б.П./  .
    «. 2  . »   .     IV     .   19.79  . г.           /Головатенко –Абрамов В.И./  .
                ___________    /Алев Б.Е./  .
                ___________   /Абрамушкин В.В./  .
                ___________   /Леванова А.А./  .
                ___________   /Кривоцук В.И./  .
Печать Войсковой части 73790  п.п. верно
Примечание: 1. При составлении настоящего акта обязательно заполнение всех предусмотренных в нем граф.
2. В тех случаях, когда экспертиза проводится в воинских частях или в организациях (предприятиях) министерств оборонных отраслей промышленности, в акте должны проводиться лишь условные наименования иаких воинских частей, организаций предприятий и министерств (например:» «Войсковая часть 00000», «Организация (предприятие) почтовый ящик А 0000»).

Зак.Б-1353/1158

в которой рассмотрены некоторые теоретические вопросы исследования динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов в период до и после стрыва их от пусковой площадки (установки) при различных механических связях и действующих возмущениях .

Руководствуясь:
а) Перечнем сведений, составляющих государственную и военную тайну в Вооруженных Силах СССР 1969   года издания;
б) Перечнем сведений о Вооруженных Силах СССР, запрещенных к публикации в открытой печати, изданным  в 1976 году, а также документами, дополняющими Перечень;
в) Перечнем сведений запрещенных к опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению изданным в 1976 году, а также документами, дополняющими Перечень;
г) Инструкцией о порядке подготовки в Советской Армии и Военно-Морском Флоте материалов, предназначенных для открытого опубликования или издания с грифом «Для служебного пользования» 1978 года издания, разработанной на основе положения о порядке подготовки материалов, предназначенных для опубликования в открытой печати и в изданиях с грифом «Для служебного пользования», а также для рассмотрения на открытых съездах, конференциях и симпозиумах, изданного Главлитом СССР в 19.77     году, экспертная комиссия подтверждает, что:
1. В рассмотренной работе  . не содержатся сведения         ,
                (указать, содержатся или не
 запрещенные к опубликованию документами       .
содержатся сведения, запрещенные к опубликованию документами,
поименованными выше пункта «а, б, в, г» и другие
поименованными выше в пунктах «а», «б», «в», «г», и другие сведения,
сведения публикация которых может нанести вред
публикация которых может нанести вред Советскому государству и его
Советскому государству и его Вооруженным силам   .   
Вооруженным Силам)
2. а)   . не содержатся                ,
                (указать, содержатся или не содержатся сведения,
которые могли бы составить предмет изобретения или открытия,
но не оформлены заявками в Госкомизобретений)

    б) . не имеются сведения об                ,
           (если имеются сведения об изобретениях, открытиях,
 .изобретениях, открытиях, защищенных автор-,
(защищенных авторскими свидетельствами, дипломами, патентами,
.скимивидетельствами, дипломами, патентами,
то указать номера авторских свидетельств, дипломов, патентов,
и возможность их публикации – нет запрета Государственного
комитета Совета Министров СССР по делам изобретений и открытий;
если  изобретение патентуется  за границей, то указать, получены  ли
приоритетные справки во всех странах, где предполагается патентование
изобретения, или патент в одной из стран патентования, опубликована ли
заявка на изобретение иностранным патентным ведомством; а в случае
подачи заявки указать номер заявки и имеется ли разрешение Госком-
изобретений па публикацию)
в)   . изобретений не было                ,
            (в случае отказа в выдаче авторского свидетельства указать, со-
гласны или не согласны заявители с решением Госкомизобретений и не
будет ли ими это решение опротестовываться)
3. В рассмотренной работе  . не использованы           ,
                (указать, содержатся или не
литературные источники и документы имеющие
.
использованы литературные источники и документы , имеющие грифы
грифы секретности или «для служебного пользования»,      .
содержатся сведения, запрещенные к опубликованию документами,
а также служебные материалы других организацй.       .
материалы других организаций)
4. На публикацию работы (или ее части)   . не сле-               ,
                (следует, не
. дует   ,  получить разрешение ______________________________________
 следует,)                (министерство, ведемство,
воинская часть, организация)

025


ВОЙСКОВАЯ ЧАСТЬ ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА "ПРИКЛАДНАЯ МАТЕМАТИКА И МЕХАНИКА "АКАДЕМИИ НАУК СССР
от «28»  ноября 1980 г. АКАДЕМИИ НАУК СССР № 1563  ----
                117526, г. Москва, В-526,
                просп. Вернадского
Прошу Вас принять к опубликованию в Вашем журнале статьи сотрудника войсковой части 73790 Колтунова Яна Ивановича "Некоторые проблемы и задачи динамики возмущенного вертикального старта летательных аппаратов".
ПРИЛОЖЕНИЕ:
1. Статья на 13 листах, экз. № 1-2.
2. Аннотация на 1 листе, экз. № 1-2.
3. Автореферат на 1 листе, экз. № 1-2.
4. Акт экспертизы на 2-х листах.
5. Авторская справка на 1 листе.

Все приложение только в адрес.
ЗАМ. КОМАНДИРА ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 73790
/МЕЛЬНИКОВ Г.П./
Подписано Ю.Н. Крыловым зам. Командира в/ч 73790




КОММЕНТАРИИ 2005 Г. Я.И. КОЛТУНОВА К ЕГО ЖЕ СТАТЬЕ ПО ДИНАМИКЕ
В моих работах и статьях, а также статьях и книгах обо мне неоднократно упоминается о разработке мной комплекса проблем, которые было  необходимо решить в начале 1940-х годов по подготовке технического осуществления ракетных и космических полётов, по изучению и освоению космоса. В тот период я собрал и изучил большое количество материалов о влиянии условий космического полёта на больших высотах в атмосфере Земли, в околоземном ближнем и дальнем космосе, в космическом пространстве и на планетах. Эти материалы касались также характеристик самой космической среды, параметров и состава аэросферы (атмосферы) Земли, характеристик радиационного, корпускулярного, гравитационного возможного взаимодействия всех видов космических факторов на космический аппарат, космический корабль, орбитальные станции и человека, находящегося как внутри космического средства, так и во вне его.
К этим факторам относятся и потоки элементарных быстрых и сверхбыстрых высокоэнергетических электронов, протонов, нейтронов, многозарядных ионизированных частиц, ядер гелия (альфа частицы), ядер различных элементов с порядковыми номерами (до 20-28): в основном ядер лития; бериллия, бора, азота, углерода, фтора.
Известно, что в условиях ракетного и космического полёта, в условиях полёта на сравнительно низких высотах в стратосфере и ионосфере, возможны следующие основные влияния на человека:
- влияние ускорений в период полета ракеты на активном участке траектории – с работающими ракетными двигателями;
- влияние ускорений при торможении в атмосфере и посадке с учетом их переменности, направления и величины;
- влияние полной или частичной длительной или кратковременной невесомости в период движения по орбите и на специальных режимах работы летательного аппарата, а также при выходе человека из аппарата в космическое пространство;
- влияние вибраций, их спектрального состава, направленности и интенсивности;
- влияние изменения силы тяжести на планетах и космических телах в сравнении с земной;
- влияние солнечной, звёздной, галактической, внегалактической, фоновой, биологической, мысленной и техногенной радиации в различных диапазонах спектра (в области видимого, инфракрасного, ультрафиолетового, рентгеновского, корпускулярного излучения, переменного магнитного, полевого, торсионного, гравитационного, радиоактивного и другого физического, биологического и комплексного взаимодействия и др.);
- влияние солнечного (звёздного) ветра на движение космического аппарата и космонавта;
- влияние двигательной активности, поз, видов и характеристик движения, нагружения и релаксации мышечных групп человека посредством саморегуляции и специальных технических средств нагружения и разгрузки, восстановления – рекреации, отдыха, поддержания здоровья и т.д.;
- влияние степени освоения и изучения мировоззрения, позитивного настроя, различающего знания, основных принципов, программ, системы и методов, специальных упражнений, приёмов и их комплексов, концентрации и сосредоточения, активации и пассивации сознания и самосознания, перепрограммирования, освоения опыта космического гармонического самопрограммирования и самосовершенствования, методов статического и динамического обучения, оздоровления, контактного и бесконтактного полевого самомассажа, дистанционных взаимодействий и др.;
- влияние работоспособности и тренированности основных физиологических систем и психофизических возможностей управления ими в активных и пассивных режимах;
- влияние психологических взаимоотношений и человеческих этических качеств участников космического полёта и специалистов, принимающих участие в обеспечении наиболее благоприятных условий для психофизического состояния, здоровья, активной деятельности, труда и жизни экипажа летательного аппарата, его родных и близких, для всех служб управления, связи, планирования, всех предусмотренных режимов полёта, а также для выхода из возможных стрессовых и других нештатных ситуаций;
- влияние земных и внеземных энергоинформационных потоков и взаимодействий (восприятие, анализ, классификация, запоминание, энергорегуляция, принятие решений и комплекса действий);
- влияние вида движения космического аппарата (с постоянным, переменным ускорением, вращениями, различными механическими связями космонавта с кораблём);
- влияние видов, качества, количества, очередности и способов приёма продуктов питания, воды и других жидкостей во времени;
- влияние видов и способов освоения, опыта и практики методов очищения, степени освоения методов воздержания от пищи и восстановления после голодания в специальных предполётных, полётных и послеполётных режимах тренировки и деятельности;
- влияние метеорных частиц, тел, микрометеоритов, пылевых космических частиц на материалы конструкции и оборудование космического  корабля, аппарата, скафандра, на самого космонавта;
- влияние галактических и солнечных космических лучей, на космонавта, оборудование космических скафандров, материалы конструкций, атмосферу корабля и др.
По всем этим влияниям, проблемам, которые необходимо решать, мною были собраны все имевшиеся в тот период (30-50-е годы), известные литература, информация, на основе которой мной были определены диапазоны возможных индивидуальных и комплексных сочетаний возможных влияний на космонавта. Были проведены расчеты параметров атмосферы Земли на основе сформулированной мною концепции строения и энергетического состояния вспухающей и перекатывающейся под действием солнечной радиации и вращения Земли атмосферы (аэросферы) до высоты 3000 м. над уровнем моря для дневных и ночных условий. Также были систематизированы данные и проведены расчеты тепловых режимов возможных простейших конструкций космических аппаратов на различных расстояниях от Солнца. Были выявлены допустимые ускорения, диапазоны температур и вибраций, давления внутри пилотируемого космического аппарата и методы уменьшения их влияния на космонавта – пилота и исследователя в ходе полёта. Под руководством В.В. Стрельцова - полковника медицинской службы, - руководителя кафедры авиационной медицины Центрального института усовершенствования врачей я провёл на себе эксперимент по определению предполагаемого положительного влияния добавок углекислого газа в атмосферу кабины до 5-7% (карбоген), вместо обычных 0,03 – 0,05%, в окружающей атмосфере, на снижение опасности кессонной болезни и возможности значительного - в несколько раз - быстрого изменения и снижения давления в кабине в ходе полёта. Этот эксперимент полностью подтвердил предполагаемое, что позволяло мне длительное время находиться в кислородной (карбогенной) маске на высотах до 12400 м. и создало условия, после необходимых тренировок, для обеспечения возможности подыматься на высоту до 8000 м. над уровнем моря без кислородной маски, эффективно работать на этой высоте, а также обеспечивать режимы безопасного подъема и спуска со скоростью до 1,5-2 км/сек. Этот эксперимент показал возможность использования казалось бы неожиданных технических решений для получения принципиально важных новых возможностей, пригодных для применения в космонавтике, авиационной и других областях науки и техники.
Мною были собраны все новейшие данные о составе, интенсивности, изменении по высоте над уровнем моря космических лучей большой энергии от 109 до 1018 эв., которые считались особенно опасными для космонавтов при их даже кратковременном и, тем более, длительном пребывании в космическом пространстве над земной атмосферой или в верхних её слоях. Я давно интересовался этой проблемой. Её С.П. Королёв и М.К. Тихонравов так же, как и я, считали одной из главных проблем выхода человека в космос, основной проблемой обеспечения безопасности ракетно-космических пилотируемых полётов, одной из важнейших проблем проектирования пилотируемых космических аппаратов, космических кораблей и орбитальных станций. Земная атмосфера надёжно защищает человека от космических лучей, человек приспособился к тем излучениям, которые достигают поверхности Земли. Толстостенные защитные устройства, поглощающие космические лучи, сделали бы невозможным подъем пилотируемого летательного аппарата в космос при использовании разработанных к тому времени ракетных топлив и ракетных двигателей. Сомнения конструкторов подогревали страхи возможных мутаций живых организмов под воздействием космических лучей и других излучений, в образной художественной форме представленные в научно-фантастических романах. Многие помнят научно-фантастический роман А. Беляева «Звезда КЭЦ», в котором эта проблема возводится в ранг главнейших препятствий и трудностей освоения космоса человеком и пребывания в космосе других живых организмов даже в кабине космического корабля или на орбитальной станции. Частично эту проблему я старался решить в период работы без отрыва от учебы в МАИ в спектральной лаборатории при кафедре физики МАИ. Там мне довелось заниматься вопросами спектрального анализа различных авиационных материалов на предмет их качества и соответствие техническим требованиям, а так же при разработке мной идеи использования изучения структуры вещества в циклотронах на встречных пучках (эта идея позже была реализована новосибирскими специалистами по изучению взаимодействия быстролетящих высокоэнергетических частиц). Была также сделана попытка уже в 1946 году провести исследование космических лучей на высотах до нескольких десятков километров с помощью физических приборов, установленных на борту стратосферной многоступенчатой твердотопливной ракеты конструкции П.И. Иванова, в испытаниях, расчетах и запусках которой на Краснознамённом артиллерийском полигоне под Ленинградом довелось участвовать и мне, будучи ещё студентом 4 курса МАИ. Эти эксперименты готовились Физическим институтом (ФИАН) Академии наук СССР. В связи с решением проблемы космических лучей, мне довелось встречаться и задавать немало интересующих меня вопросов, известным ученым С.В. Вернову, И.В. Курчатову, И.Е. Тамму, И.Н Головину, Л.Е. Введенскому, Л.А. Орбели, А.Ф. Иоффе и другим, изучить большое количество литературы по атомной и ядерной физике, в том числе книги, подаренные И.Н. Головиным и другими симпатизирующими мне учёными.
Приведенная выше статья и проведенные в ней теоретические оценки возможного влияния космических лучей на космонавта на околоземных и дальних космических орбитах стала особенно актуальной в связи:
- с началом конкретных работ по созданию ракетных средств, необходимых и по моему убеждению и с моим участием для реализации разработанной мной программы изучения и освоения космоса (1943-1948 гг.),
- с постепенным вовлечением многих организаций в решение конкретных задач развития космонавтики, постановка которых была разработана мной в МАИ и приведенных в Предложениях о развитии работ в области изучения и освоения Космоса и атмосферы Земли, направленных в Президиум Академии наук СССР, ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ, Президиум Центрального Совета ОСОАВИАХИМА, ГУГМС СССР, ГАУ (1944-1947 гг.);
- с постепенным вовлечением всё большего числа организаций в подготовке технических решений по реализации Предложений «О возможности и необходимости создания искусственного спутника Земли», подготовленных мною в 1952-1953 гг.;
- в связи с убедительными результатами исследований возможности создания ракет-носителей типа пакет, искусственных спутников Земли соответствующих ракетных и стартовых комплексов и испытательных полигонов 1948-1953 гг., проведенных группой М.К. Тихонравова;
- в связи с планируемыми мероприятиями по проведению исследований в ходе международного геофизического года 1957-1958 гг.
До меня, насколько известно конкретными разработками, расчётами по оценке влияния космических лучей на космонавта никто не занимался. Это создавало дополнительные трудности, хотя и вызывало особенный интерес с учётом значимости проблемы. Трудности возникали в связи с тем, что эту работу приходилось решать факультативно, помимо огромной загрузки по плановым и внеплановым исследованиям по обоснованию ракетных пакетов, стартовых ракетных комплексов и испытательных полигонов для них
Все основоположники начала космической эры, обоснования ракетно-космических науки и техники, технического осуществления ракетных полётов и даже создания авиационных и других транспортных средств, а также авторы научно-фантастических произведений в той или иной мере затрагивали отдельные аспекты перечисленных влияний и указывали на некоторые пути преодоления их следствий, а также на опасности, предостерегающие космонавтов, стратонавтов, пилотов летательных аппаратов тяжелее и легче воздуха (К.Э. Циолковский, Ф.А. Цандер, Г. Оберт, Ю.В. Кондратюк, Эно Пельтри, А.Я. Штернфельд, Н.А. Рынин, Я.И. Перельман, Жюль Верн, А. Беляев и многие другие). Изучение этих влияний наиболее интенсивно, с использованием научных, технических средств воспроизведения в земных условиях различных условий и этапов полёта, а также современных методов измерений, регистрации и анализа проводилось по мере обоснования и разработки объектов новой техники и выявления параметров космической среды, начиная с 20-30-х годов 20-го столетия, продолжается и в настоящее время. Основные трудности возникали при изучении влияний, достоверные данные о которых могли быть получены только в условиях космического полёта, поскольку земная атмосфера исключала возможность надёжного определения главных, количественных и качественных составляющих характеристик этих влияний. К числу одного из таких влияний, по-существу, проблем, которые могли оказать решающее влияние на выбор конструкций и материалов космических аппаратов, на способы подготовки экипажей и даже на саму возможность осуществления безопасного космического полёта человека, и была проблема влияния космических лучей.
Результаты, приведенные в статье, очень заинтересовали С.П. Королёва и М.К. Тихонравова и в большой мере успокоили их, поскольку влияние космических лучей на космонавта, даже при длительных полётах, оказалось вполне приемлемым и выявленные расчётами дозы возможных воздействий были значительно меньше допустимых при стабильных потоках космической радиации в солнечной системе. Конечно, оставалось еще немало вопросов для случаев кратковременного повышения интенсивности потоков солнечных и галактических космических лучей, но проведенные исследования вдохновили энтузиастов ракетных пилотируемых полетов к продолжению интенсивных конструкторских и теоретических разработок по другим проблемам подготовки технического осуществления таких полётов по крайней мере сравнительно небольшой продолжительности (порядка нескольких десятков суток). Надежды были и на получение более детальных систематических материалов по составу и интенсивностям космических лучей при запусках геофизических ракет, а в дальнейшем автоматических  искусственных спутников и других космических аппаратов.
Приведенная работа помещена в научный отчёт НИИ=4 МО за 1956 г. по обоснованию ИСЗ.



АКАДЕМИК РАН Б.В. РАУШЕНБАХ - МЭРУ МОСКВЫ Ю.М. ЛУЖКОВУ
Академик РАН, заместитель С.П. Королёва Б.В. Раушенбах - Мэру Москвы Ю.М. Лужкову с комментариями Я.И Колтунова

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
 
НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ПО ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ НАУКИ И ТЕХНИКИ
 
Отделение истории
естествознания и техники RUSSIAN ACADEMYOF SCIENCES
 
NATIONAL COMMITTEE FOR HISTORY AND
PHYLOSOPHY OF SCIENCE AND TECHNOLOGY
 
Division of History
of Science and Technology

 103012  Москва, Старопанский пер., 1/5
Тел. 921-08-68; факс 925-99-11
«2» февраля 1998г.
№   14203________
МЭРУ Г.МОСКВЫ ЛУЖКОВУ Ю.М.

Глубокоуважаемый Юрий Михайлович!
Обращаюсь к Вам с большой просьбой от Российского Национального Комитета по истории и философии науки и техники Российской Академии наук, Группы Ветеранов ракетной и ракетно-космической техники и космонавтики (ГВРГК) при Институте истории естествознания и техники РАН и от себя лично - предоставить бесплатно в Москве вблизи метро государственную меблированную 2-3-х комнатную квартиру Яну Ивановичу Колтунову в возможно ближайшее время. Он является творческим, одним из активнейших участников легендарной Группы М.К. Тихонравова, выполнившей впервые в мире инициативно и по заданию С.П. Королёва комплексные разработки по исследованию возможностей создания составных ракет-носителей, искусственных спутников Земли, стартовых и ракетных комплексов. Он является коренным москвичом, участником трудового фронта в годы ВОВ, ветераном труда, ракетной техники и космонавтики, орденоносцем, заместителем председателя ГВРТК, награжден медалью "За доблестный Труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", орденом "Знак Почета", другими медалями.
Был руководителем и ответственным исполнителем комплексных наземных стартовых измерений и состоял в боевых расчетах при 150 пусках экспериментальных и штатных ракет-носителей и космических ракет 17 типов с десятков стартовых площадок трех полигонов, является заместителем Председателя Бюро и руководителем двух секторов ГВРТК РАН.
Им выполнены несколько сот важных научно-исследовательских и экспериментальных работ, разработаны и опубликованы около 500 научных статей, монографий, отчетов, комплексных Предложений, изобретений и др., получены 46 авторских свидетельств на ценные изобретения в области ракетно-космической техники. Он является лауреатом десятков конкурсов на лучшие изобретения отрасли, имеет почётное звание и знак "Лучший изобретатель" Московской области. Полученная за счет реализации его предложений, научных работ и изобретений экономия средств составляет миллиарды рублей ($) в старом исчислении. Им разработаны основополагающие Предложения: "О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника "Земли" 1953г., "О развитии мирных направлений ракетно-космической техники", "О создании, программе, тематике, составе, финансировании НИИ изучения и освоения космоса" 1956г., "О сокращении размеров и стоимости пусковых установок и стартовых сооружений ракетных комплексов" 1957-60-е годы и др., которые в значительной мере реализованы и дали славу нашей Родине.
Является председателем Объединения и ректором Народного университета (НУ), Президентом Всемирного Движения комплексного космического самопрограммирования (КСП, ВДКС) "Космос" Высокой культуры и цивилизованности при Комитете космонавтики РФ, СНГ. Филиалы Объединения, НУ, ВДКС созданы им и с его участием в 52-х областях, краях и республиках России и СНГ.
Им разработаны и направлены руководителям страны и основных фракций, партий и др. (60 адресов) в период Президентской выборной кампании Предложения по дальнейшему развитию России, которые имеют, по нашему мнению, не меньшее значение, чем отмеченные выше его Предложения в области Большого Космоса. Важное значение имеет развитие и государственное использование предложенной им системы КСП и Движения ВДКС, КСП.
С 1994 г. по 1996 г. был штатным помощником депутата Председателя Подкомитета "Экология человека", а в настоящее время является помощником Председателя Комитета по вопросам геополитики Государственной Думы РФ.
За организацию и руководство Движением КСП, ВДКС в 1983 году был исключен по заданию ЦК КПСС из партии и уволен с "волчьим билетом", несмотря на письма его, многих академиков, руководителей многих организаций, сотен специалистов и членов клуба и т.д. Ему не давали три с половиной года нигде работать, подвергли ряду других репрессий. Это не все выдержали в его семье, в связи с чем он оставил после развода прежней супруге в 1989 г. свою квартиру, гараж и машину. В течение семи лет он, имея прописку в Болшево по прежнему месту жительства, вынужден мыкаться по квартирам друзей, месяцами спать на полу, не имея элементарных удобств.
В настоящее время, напряженно работая в Москве бескорыстно над осуществлением трудоемкого плана работ ГВРТК, дальнейшей реализацией своих Предложений, работая в Государственной Думе и руководя Движением ВДКС, Объединениями и НУ КСП "Космос" по России, он находится в тяжелейшем материальном положении, живет лишь на пенсию 370 тыс. руб. без квартиры в Москве, вынужден по несколько раз в год (а ему в этом году 3 марта исполнилось 70 лет) переезжать с квартиры на квартиру с десятками тяжелых рюкзаков, перевозя материалы и архивы по космонавтике, КСП, ВДКС, наиболее необходимые книги из своей библиотеки, материалы Предложений, рукописи и т.д. Он не может практически пользоваться своей богатейшей библиотекой (более 15 тыс. томов). Не имеет возможности эффективно работать по специальности, т.к. его работы находятся в в/ч 73790 и в/ч 25840, а его письма о восстановлении остаются до сих пор без внимания. Этим крайне затрудняется его активнейшая работа в ГВРТК, по реализации его новых Предложений, по развитию системы КСП и Движения ВДКС, по работе в Госдуме, а также и по другим отмеченным направлениям деятельности при огромной его инициативности, работоспособности, психофизической готовности (тренер Ушу, КСП, ВДКС, Йоги, Цигун, аутотренинга) и полезной отдачи любого выполняемого им Труда на благо Родины.
Будучи избран депутатом Болшевского поселкового Совета и одновременно напряженно работая по специальности, в 1957-59 гг., он добился строительства четырех городков, магазинов, школ, Дома пионеров, бассейна, переселения тысяч людей из 30 ветхих перенаселенных бараков в благоустроенные квартиры, обеспечения населения городков качественными продуктами питания.
Его высокие заслуги в области науки и техники, создания нового человека в своих поздравлениях и адресах по случаю 70-тилетия отметили космонавты, руководители промышленности, головных научно-исследовательских организаций, полигонов, академики, главные конструктора, ветераны ракетно-космической техники и космонавтики, участники Движения ВДКС и др.
Глубоко уважая Вашу заботу о ветеранах войны, трудового фронта и деятельную подготовку к 850 - летию Москвы, просим Вас душевно отнестись к нашей просьбе, касающейся представления квартиры участнику трудового фронта в годы ВОВ и боевых расчетов при сложных и ответственных испытаниях ракетной техники в 1946-1983 гг. Я.И. Колтунову в ближайшее время, учитывая труднейшее его материальное положение, отсутствие необходимых средств к существованию, его большие заслуги перед Родиной, возможности и далее приносить пользу России по космонавтике, по развитию Отечественного и Всемирного Движения Высокого космического самопрограммирования (ВДКС), совершенствования и комплексного оздоровления человека и общества. Учитывая это, многие просят помочь ему в этом (см. Приложения).
Прошу Вас о принятом решении сообщить по адресу Комиссии (указан на бланке) и Я.И. Колтунову - по адресу: 127247, ул. Дмитровское шоссе, д. 105, корпус 5, кв. 13, телефон 905-04-49д.
 
Председатель Комиссии
академик РАН                Б.В. Раушенбах
Печать Академии наук СССР
Институт истории естествознания и техники

КОММЕНТАРИЙ Я.И. КОЛТУНОВА К ПИСЬМУ Б.В. РАУШЕНБАХА

P.S.: А ВОЗ И НЫНЕ ТАМ... Ведь прошло "всего" 12 лет после этого письма и многих других писем по тому же поводу учёных, академиков, Президентов ряда Научных Российских и Международных Академий,  Группы (Ассоциации) ветеранов ракетно-космической науки, техники и космонавтики ГВРКНТК при Комиссии РАН по использованию и развитию творческого наследия пионеров освоения космического пространства,  академиков Российской Академии космонавтики (РАКЦ), руководителя учреждённых Российского НМЦ и Музея "Пионеры ракетостроения", почётных докторов наук и других специалистов, общественных организаций,  Объединений, Народных университетов космического самопрограммирования и саморазвития (КСП) человека и общества, Российского и Всемирного Движения КСП (ВДКС) при Комитете (Ассоциации) космонавтики России,  СССР, СНГ.
А пока уже более 20 лет БОМЖ - живу по приглашениям Друзей  - Людей с большой буквы, Соратников и Единомышленников и работаю в Москве

При этом я глубоко благодарен авторам отмеченных писем и обращений к Президенту, к председателю Правительства, к Председателю Совета Федерации, к Мэру Москвы и  к другим руководителям , у которых авторы писем вполне обоснованно просят служебную квартиру не для последующей её передачи родным, продажи или сдачи в аренду , а  для моего активного проживания и  прижизненной работы в ней с моими архивами , как инициатора и разработчика ряда новых наук, приложений, изобретений, программ  по РКНТК и дальнейшего изучения, освоения Космоса,  развития ракетной и смежных отраслей науки и техники. Для моей прижизненной работы, как автора, инициатора и  провозвестника возникшей и развиваемой  в  СССР, России давно искомой, найденной и сформированной мною Русской Идеи о Космическом духовно-нравственном Пробуждении самосознания, очищении, самопрограммировании, самовоспитании, самооздоровлении, космотерики на основе разработанных мною Мировоззрения, Системы, Программ, методик,  полученного опыта распространения, обучения и освоения Учения КСП, ВДКС. Для моей работы  с оригинал-макетами новых моих книг и другими моими разработками по РКНТК, КСП, ВДКС, поэтическими произведениями, библиотекой. Для подготовки, в оставшееся мне время жизни по возможности с моим научным руководством и консультациями, создания Московского и Российского Музея  и Центра КСП, ВДКС для их последующей передачи Москве и Федерации в интересах воспитания  и самовоспитания молодёжи, духовно - нравственного Пробуждения и гармонического саморазвития россиян,  как исток и пример подвижничества, а также в интересах международного туризма как носителя нового в культуре, социуме, науке, технике, истории, философии.
 Наступило время, когда пробуждение самосознания, комплексное самопрограммирование, неукоснительное следование требованиям Космического Мировоззрения и Космической Этики становятся краеугольными камнями на планете Земля в перспективе сохранения, выживания, самоисцеления человека и общества, России и Мира, дальнейшей модернизации и Возрождения России, создания Российской и общеземной Цивилизации, достойной уважения  и добрых взаимодействий с Космической Божественной (Развивающийся Идеал человечества, Мироздания, Вселенной) явно существующей Системой Самоорганизации, самоуправления и самоконтроля Живого Космоса.
Надеюсь, что мой, наш Стих КСП, ВДКС "прорвёт" своевременно "громаду лет и в жизнь войдёт весомо, грубо, зримо", как в Отчий Дом, в наш проявленный и ещё не проявленный Земной и Небесный  Космический Мир.
 Ян Иванович Колтунов

ВОЛНЫ МИРА
 
Волны Мира смывают тиранов,
Властолюбцев, гнилой аппарат,
Тех, кто мнит, что он босс у баранов...
К ним не будет дороги назад.
 
Смоют страх и холопство пред властью,
И двуличие слабых душой,
Для кого Совесть страшною пастью
На дорожке продажной, кривой...
 
Но шлагбаум добра не минуешь,
Кто грешит, - Совесть поедом съест,
Жизнь, как карты, не перетасуешь,
И не купишь себе Благовест.
 
Берегитесь страны бездуховья,
Душам Путь вверх откройте скорей.
Вас впустить смогут в Духа гнездовья
Лишь за Подвиги ради людей.
 
Если зло искупите стократно,
Пред всеми, собою казнясь,
И к Истокам вернетесь обратно,
Все вернув, что награбили всласть.
 
Отказавшись от всей лже-заслуги,
Дач, квартир, барахла, орденов,
Грязь свою уберёте, как слуги,
Сняв оковы с народа сынов.
 
Волны Мира вздымаются выше,
Достигая надменных высот,
Где сидят бюрократы, как мыши,
И клянут их проспавший народ.
 
25.10.1987г.
Я.И.Колтунов.

ТРОПЫ К ВЕРШИНАМ СЧАСТЬЯ
 
Волны Мира смывают ненастье
И колеблют тиранов дворцы,
В волнах блещут глазами от счастья
Те, кто Космоса, Света гонцы.
 
Кто давно уже ждёт Пробужденье 
Всех землян, чтоб им Весть передать,
Чтоб души пошли в восхожденье
К тем Вершинам, где Счастье искать.
 
Бескорыстье, Мир, Сердце, Духовность,
Труд Высокий - Вершины зовут,
Радость Жизни, Добро, Безгреховность,
Правда, Смелость по Тропам ведут.
 
25.10.1987.
В часы волны Мира.
Болшево.


И, КАК ПРЕЖДЕ, ДОБРО ВСЮ ЗАЙМЁТ НЕБА ШИРЬ
 
Волны зла набегают одна за другой
И стремятся Твердыни Небес сокрушить,
Превратить в ад кромешный Мир Неба земной,
Всё тельцу подчинить и над Небом царить.
 
Но о Тверди Небес разбиваются в пыль,
Волны зла возвращаются к тем, кто их шлёт,
И, как прежде, Добро всю займёт Неба Ширь,
Продолжая Вселенский Завет и Полёт.

                30.06.2009г.
.                Я.И. Колтунов




Я.И.Колтунов

О ПУТИ В КОСМОС УЧАСТНИКОВ ЛЕГЕНДАРНОЙ ГРУППЫ ТИХОНРАВОВА
ЧАСТЬ 1



Михаил Клавдиевич Тихонравов, - руководитель Группы энтузиастов ракетной техники и космонавтики СССР – молодых инженеров, первой в мире проведшей конкретные научно-технические разработки и исследования по обоснованию ракетных пакетов неограниченной дальности полёта, искусственных спутников Земли, ракетных и стартовых комплексов и испытательных полигонов для их создания и отработки.

   

Ян Иванович Колтунов навещал Михаила Клавдиевича Тихонравова в санатории « Архангельское» под Москвой.зимой 1952 -1953 гг., чтобы проведать лечащегося Михаила Клавдиевича и показать ему содержание разработанных по собственной инициативе своих Предложений «О возможности и необходимости создания Искусственного Спутника Земли» (ИСЗ) с указанием необходимых основных этапов его создания, программы работ, решаемых проблем, выполняемых задач, привлекаемых организаций, конкретных технических характеристик создаваемых ракет и ИСЗ. М.К. Тихонравов полностью одобрил Предложения и посоветовал их оформить в рабочей тетради под грифом. Брат М.К. Тихонравова Клавдий Клавдиевич несколько раз сфотографировал нас с Михаилом Клавдиевичем на память.

К сведениям о начале космической эры человечества

29 июля 2004 г. - 104 года со дня рождения, 4 марта 2004 г. – 30 лет со дня кончины Михаила Клавдиевича Тихонравова.
(Первоначально статья была написана автором в сокращённом виде под названием «Пути в Большой Космос» к 29 июля 2003 г.- 103-х - летию со дня рождения М.К. Тихонравова.)

Практическое начало космической эры человечества часто связывают с работами творческого коллектива энтузиастов, Группы М.К. Тихонравова в НИИ-4 Академии Артиллерийских наук в 1948-1956 гг. Энтузиастов ракетно-космических полётов К.Э. Циолковский называл - деятелями великих намерений. Участники Группы впервые в истории обосновали, исследовали предложили конкретные пути решения научно-технических проблем создания пакетов ракет с неограниченной дальностью полёта в пределах Земли и в Солнечной системе, создания автоматических и пилотируемых Искусственных Спутников Земли, космических аппаратов и орбитальных станций в ближнем Космосе, создания необходимых для этого стартовых и технических комплексов, испытательных полигонов, кооперации организаций, средств обеспечения, методов расчета и испытаний.
Группа в основном формировалась из молодых инженеров – энтузиастов ракетно-космической техники и космонавтики, входивших в организованную автором Стратосферную Секцию (Стратосферное Отделение) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (ПТОРКП) Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС), их Конструкторской Бригады и Летно-Исследовательской Группы Московского Авиационного института (МАИ), - выпускников МАИ, а так же из выпускников МВТУ и Московского Института Инженеров Геодезии, Аэрофотосъёмки и Картографии.

Группа была собрана по инициативе конструктора первой отечественной ракеты на гибридном топливе М.К.Тихонравова, настоянию и просьбе энтузиастов из Отделения подготовки ракетных и космических полётов - Стратосферного Авиационного научно-технического общества студентов АНТОС МАИ, его Конструкторской Бригады и Лётно-Исследовательской Группы после перехода М.К. Тихонравова из НИИ-1 МАП (бывший Реактивный Научно-Исследовательский Институт – РНИИ) в недавно созданный - 5 июля 1946 г. НИИ-4 Академии Артиллерийских наук в соответствии с Постановлением «Вопросы реактивного вооружения» Совета Министров СССР от 13 мая 1946 г. № 1017-419- сс.
В первоначальный - стартовый состав - Группы (неофициально создана в 1947-1948 гг., официально создана, собрана в 1949-1950 гг., кроме её неизменного организатора и руководителя – М.К.Тихонравова, входили 5 человек: Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова, Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов, Анатолий Викторович Брыков. Эту Группу часто в печати называют «Легендарной Группой Тихонравова», фотография членов стартового состава Группы приведена в журнале «Воздушный транспорт» №29 за июль 2003 г., стр. 10, в статье Р. Михайлова «Вначале было слово»).


Начальный (стартовый) состав группы М.К. Тихонравова 1949 г: сидят слева направо: Колтунов Ян Иванович, Солдатова Лидия Николаевна, Яцунский Игорь Марианович, стоят: Максимов Глеб Юрьевич, Брыков Анатолий Викторович (из фотографий 1976 г.).

Автор отмечает, что работам и биографиям И.М. Яцунского, Л.Н. Солдатовой, Г.Ю. Максимова, А.В. Брыкова посвящены главным образом многие их публикации, только частично освещающие биографию и фактическую деятельность автора в работе Группы и в области ракетно-космической науки и техники. Отсутствие публикаций в работах автора связана в значительной мере с его преследованиями со стороны партийно-административного аппарата за создание, наряду с работами по ракетной технике, разработки им так же нового мировоззрения, принципов, программ, методик, системы комплексного космического самопрограммирования человека и общества и активное их распространение. Это повлекло в ряде случаев к замалчиванию выполненных автором работ и даже выбрасыванию из уже подготовленных рукописей других членов группы материалов, касающихся фактических разработок автора и послужило стимулом некоторым дельцам из состава расширенной против начального – стартового состава части Группы исказить или даже присвоить его фактические разработки и направления деятельности. Поэтому автор в нижеследующих разделах считает необходимым в некоторой степени восполнить этот пробел и устранить преднамеренные или непреднамеренные (по незнанию, неполному знакомству с информацией или под давлением «общественного мнения» предвзятой или действующей по указке сверху администрации) искажения истории.
С именем Михаила Клавдиевича Тихонравова связаны многие важнейшие события возникновения и развития авиационной и ракетно-космической науки и техники летания в нашей стране и в моей жизни.

1. Основные направления творческой деятельности М.К.Тихонравова

Основными направлениями деятельности М.К. Тихонравова, насколько мне известно, являются:
- разработка - с 1921 г. и постройка - в 1923 гг. самостоятельно - планера АВФ-1 (Академия Воздушного Флота) и создание - с 1923 г. - совместно с В.С. Вахмистровым и А.А. Дубровиным ряда конструкций рекордных планеров: “Скиф”, “Гамаюн”, “Жар-птица”, “Комсомольская правда”, ”Змей-Горыныч”;
- работа в КБ Н.Н. Поликарпова и участие в создании конструкций самолётов У-1, И-3, Р-5, И-6 и др. с 1926 по 1931 гг.;
- проведение исследований и опубликование работ по теории и практике полёта планеров, по теории полёта птиц, по теории и практике машущего полёта с 1926 г. по 1937 г.;
- участие совместно с Ф.А. Цандером, С.П. Королёвым, Ю.А. Победоносцевым в создании и руководстве работой колыбели ракетной техники и космонавтики в нашей стране - ГИРДа - Группы по изучению реактивного движения при Центральном Совете Осоавиахима (руководитель 2-ой, а после кончины Ф.А. Цандера, и 1-ой бригад ГИРДа);
- разработка, создание и пуски первых отечественных ракет на гибридном топливе (ГИРД-09, позднее - 13) с 17 августа 1933 г.;
- участие в создании и работах первого отечественного реактивного научно-исследовательского института - РНИИ - НИИ-3 НКБ с 1933 г.;
- работы по подготовке к изданию трудов К.Э. Циолковского и Ф.А. Цандера, посещение и взаимодействие с К.Э. Циолковским в Калуге;
- разработка проекта высотной ракеты ВР-190 на базе ракеты V-2 в 1946 г., рассчитанной на подъём 2-х пилотов на высоту 200 км.;
- исследование проблем машущего полёта. Коллекционирование жуков, бабочек, насекомых;
- организация, руководство и участие в проведении первых основополагающих исследований Группы молодых инженеров – энтузиастов по обоснованию технических возможностей и целесообразности создания ракетных пакетов, ракет - носителей и Искусственных Спутников Земли с 1947-1949 гг. по 1956 г. (Михаил Клавдиевич возглавлял собранную им Группу, в которую в начальном её – стартовом составе входили 5 человек: Игорь Марианович Яцунский, Лидия Николаевна Солдатова, Глеб Юрьевич Максимов, Ян Иванович Колтунов, Анатолий Викторович Брыков; эту Группу часто в печати называют «Легендарной Группой Тихонравова», фотография членов стартового состава Группы приведена в журнале «Воздушный транспорт» №29 за июль 2003 г., стр. 10, в статье Р. Михайлова «Вначале было слово»). Теоретическое обоснование и разработка членами Группы тактико-технических требований к пакетам ракет, наземному оборудованию, стартовым и ракетным комплексам, ракетному испытательному полигону, использованных С.П. Королёвым, - по его свидетельству, - при создании ракеты Р-7 в 1949 - 1957 гг.;
- участие в обосновании возможностей и целесообразности создания ракетных пакетов и искусственных спутников Земли. Группой М.К. Тихонравова в НИИ-4 Академии Артиллерийских наук, М.О.;
- руководство и участие в обосновании, разработке и создании первых искусственных спутников Земли, космических беспилотных и пилотируемых кораблей, лунных, венерианских, марсианских и других космических летательных аппаратов в ОКБ-1 МОМ;
- участие в подготовке и проведении Всесоюзных Чтений К.Э. Циолковского, а также Чтений Пионеров ракетостроения и космонавтики;
- участие в работе Группы Ветеранов ракетной техники и космонавтики при Институте истории естествознания и техники Российской Академии наук (ИИЕиТ РАН);
- участие в преподавательской деятельности (в Московском Авиационном институте и др.) и редакционно-издательской деятельности;
- участие в творческой художественной, изобразительной, общественной деятельности.
Эти области плодотворной деятельности, черты высокой устремлённости пионера нашей науки и техники, разработчика первой летавшей в нашей стране ракеты с использованием жидкого ракетного топлива М.К. Тихонравова частично известны из книг и статей участников Группы. Но многое ещё предстоит открыть и тем внести существенный вклад в историю истоков и развития ракетной техники и космонавтики, в историю жизни замечательных людей – России и СССР – землян, открывших человечеству Путь в Большой Космос.

2. Основные вехи моих встреч и взаимодействий с М.К. Тихонравовым и его семьей.

Встречи, совместная работа и общение с М.К. Тихонравовым имели большое значение в моей жизни. Особенно важными для меня при общении с М.К. Тихонравовым явились и запомнились:
- памятные встречи с М.К. Тихонравовым и членами его семьи: супругой Ольгой Константиновной Паровиной, братом Клавдием Клавдиевичем, дочерью Натальей Михайловной, её супругом Артуром и внучкой Олей в Москве в квартирах Михаила Клавдиевича сначала на Конюшковской улице, а позже - на проспекте Космонавтов, на его даче в Абрамцево, в санатории «Архангельское», на Чтениях К.Э. Циолковского в Калуге с 1944 по 1974; встречи с членами семьи М.К. Тихонравова после его кончины 4 марта 1974 г. по настоящее время;
- встречи в период моего обучения в Московском Авиационном Институте (МАИ) имени С. Орджоникидзе и моей работы в основанных и возглавляемых в 1943-1948 гг. мною студенческих группах, Секции, Отделении, Конструкторской Бригаде (СКБ), Лётно-исследовательской группе (ЛИГ) энтузиастов подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов - ПТОРКП (кратко условно названных мною в 1945 г. Стратосферными) Авиамоторного, а затем - Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ, особенно, в связи с разработкой мною комплексных предложений по ракетной, авиационной технике и космонавтике в 1945-1948 гг.;
- встречи в период работы организованного и возглавляемого мною с 1943-44 гг. Общемосковского Студенческого Оргкомитета (ОСО) и Общемосковского Совета объединённых коллективов (ОСОК) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов в 1944-1948 гг.;
- встречи в период организации мною специальной практики СКБ, ЛИГ в Германии и в отечественных НИИ И КБ по ракетной технике и моей работы над курсовым проектом «Анализ конструкций и методов расчётов немецких ракет А-4 (V-2), А-9, «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Рейнботе», «Тайфун»» в 1945-1947гг.;
- встречи в период после обоснования и разработки мною в АМТО, АНТОС МАИ и прохождения ещё до начала моей работы в НИИ-4 ААН ряда комплексных Предложений и Программ по развитию ракетной техники, подготовке и осуществлению ракетных автоматических и пилотируемых полётов, изучению и освоению стратосферы и космоса, воссозданию Стратосферной Комиссии Академии наук СССР; в том числе Предложений в Президиум Академии наук СССР, в ЦК ВКП(б), в ЦК ВЛКСМ, в Президиум Центрального Совета Осоавиахима, в Главное Артиллерийское Управление; в Авиационный отдел ЦК ВКП(б), в ВКВШ, Министерство вооружения; Министерство авиапромышленности, Главное Управление Гидрометеослужбы (ГУГМС), Инженерно-физический Институт в 1944-1948гг.;
- встречи в связи с моим обращением в 1944-1945 гг. к Михаилу Клавдиевичу с просьбой, чтобы он или его коллега прочитали для СКБ, ЛИГ, ОСО, ОСОК ПТОРКП курс лекций «Практический расчёт баллистики и аэродинамики стратосферных ракет»; по рекомендации М.К. Тихонравова такой курс для СКБ, ЛИГ, Совета Отделения ПТОРКП АНТОС МАИ в 1945 – 1946 гг. такой факультативный курс прочитал его ученик и сотрудник Павел Иванович Иванов;
- встречи до и после моего участия по рекомендации М.К. Тихонравова в 1945 г. в расчётах и лётных испытаниях в 1946 г. трёхступенчатой составной твёрдотопливной ракеты П.И. Иванова, - ученика М.К. Тихонравова, - на Краснознамённом Артиллерийском полигоне (КАП) под Ленинградом;
- встречи по результатам работы возглавляемого мною студенческого КБ Стратосферного Отделения АНТОС МАИ над предъэскизными проектами и расчётами одиночных и составных ракет и ионосферного межконтинентального самолёта в 1944-1947гг.;
- встречи в период моей работы над дипломным проектом «Двухступенчатая ракета на жидком топливе для изучения аэросферы Земли до высоты 500 км. с полезным грузом 500 кг.» в МАИ и в НИИ- 4 ААН и при рецензировании дипломного проекта М.К. Тихонравовым в 1947 – 1948гг.;
 - встречи при выполнении мною плановых исследований по разработке лабораторных жидкостных ракетных двигателей, разработке системы вооружения зенитными ракетными снарядами и ракетными снарядами ближнего действия с дальностью до 150 км. на жидком и комбинированном топливе (НЖРС, НКРС) в 1948 – 1949 гг., а также над разделами темы по разработке таблиц стрельбы ракетами с дальностью стрельбы до 1000 км. в 1949-1950 гг., над теоретическими и экспериментальными исследованиями возможностей и целесообразности применения батарей звукометрической разведки и сейсмометрических станций для засечек мест падения ракет дальнего действия и межконтинентальных ракет и др. (исследования 1952-1953 гг.);
- встречи при организации и проведении первых основополагающих исследований с 1948 г. (в руководимой М.К. Тихонравовым Группы молодых инженеров – энтузиастов в составе: И.М. Яцунский, Л.Н. Солдатова, Г.Ю. Максимов, Я.И. Колтунов, А.В. Брыков) по обоснованию технических возможностей и целесообразности создания ракетных пакетов, ракет - носителей и искусственных спутников Земли с 1948-1949 гг. В 1949 - 1952 гг. в состав Группы входили также Б.С. Разумихин и Г.М. Москаленко, с 1951-1952гг. в Группу вошли И.К. Бажинов и О.В. Гурко, с 1956 г. – В.Н. Галковский; (Группа М.К. Тихонравова работала в НИИ-4 МО с 1948 по 1956 гг. Отдельные Члены первого состава Группы работали совместно (Л.Н. Солдатова, Г.Ю. Максимов) или взаимодействовали (Я.И. Колтунов и др.) с М.К. Тихонравовым и после перехода М.К. Тихонравова в 1956 г. в ОКБ-1 МОМ к С.П. Королёву до кончины Михаила Клавдиевича 4 марта 1974 г.);
- встречи в период моего вступления и обучения в заочной адъюнктуре Академии Артиллерийских наук (ААН), сдачи мною предметов кандидатского минимума и работы над темами диссертаций в 1949-1953гг;
- встречи и взаимодействия при подготовке и проведении мною разработки новых идей и заявок на изобретения;
- встречи и взаимодействия по обоснованию и разработке мною Программ и Предложений по изучению и освоению Космоса (1944 – 1974 гг.),
- встречи при обосновании и разработке мною Предложений о возможности и необходимости создания Искусственного спутника Земли (1945-1953 гг.),
- взаимодействия после обоснования и разработки мною в 1955 – 1956 гг. Предложений и Программ по развитию мирных направлений ракетной техники, по созданию, программам научной и проектной тематики, по структуре, составу, материально-техническому обеспечению и субсидированию Научно – исследовательского Института ракетного транспорта и освоения Космоса, а так же его Экспериментального завода; взаимодействия с М.К.Тихонравовым в связи с его участием в рассмотрении, защите и принятии решений Президиумом Учёного Совета НИИ-88, представителями ОКБ-1 и др. организаций по отмеченным Предложениям в 1956 – 1957 гг.;
- встречи при теоретическом обосновании и разработке мною тактико-технических требований к пакетам ракет, наземному оборудованию, стартовым и ракетным комплексам, ракетному испытательному полигону, использованных С.П. Королёвым, - по его свидетельству, - при создании ракеты Р-7 в 1949 - 1957 гг.;
- взаимодействия в 1948 –1960 гг. при проведении мною теоретических и экспериментальных исследований по динамике возмущённого старта ракет и ракетных пакетов различных типов и назначения, разработке методов и обосновании требований к двигательным установкам, системам управления, прицеливания, установке пакетов ракет на пусковое устройство, к способам старта, стартовому оборудованию для обеспечения условий нормального и безопасного старта ракет и ракетных пакетов при возможных в эксплуатации возмущениях;
- общения в 1946 –1974 гг. при обосновании и проведении мною теоретических и экспериментальных исследований по волновой структуре, моделированию и методам расчёта сверхзвуковых холодных и высоконагретых одиночных и составных газовых струй ракетных двигателей и ракет на аэродинамических трубах с открытой рабочей частью, на огневых испытательных стендах и при пусках ракет различных типов и назначения;
- встречи в период проведения мною обоснования и выбора, а также сравнительной экспериментальной оценки стойкости различных материалов защитной облицовки пусковых устройств, газоходов и стартовых сооружений в сверхзвуковой высоконагретой газовой струе экспериментальных стендовых ракетных двигателей с тягой до 100 кг. в 1954-1955 гг., рулевых двигателей ракеты Р-7 с тягой 2,5 и 3,2 тонны, а также газодинамического ракетного двигателя с тягой 4,1 тонны при испытаниях на огневых стендах в 1955-1956 гг. и при пусках ракет различных типов и назначения на жидком или твёрдом топливе в 1957-1967 гг.;
- встречи в 1949 – 1970 гг. в связи с проведением мною обоснования, разработки, создание измерительных средств и систем для стендовых и лётных испытаний ракет и ракетных двигателей, при проверке и оценке работоспособности элементов конструкций наземного оборудования, разработке рекомендаций по упрощению и удешевлению, унификации и сокращению размеров, повышению ресурса и надёжности пусковых устройств и стартовых сооружений для ракет различных типов и назначения;
- встречи при обосновании мною систем наземных стартовых измерений руководстве мною их программ и методик, их разработками, созданием, практическим использованием и анализом результатов лётных испытаний ракет и стартовых комплексов при пусках стратегических ракет, антиракет и ракет-носителей космических аппаратов и кораблей в 1949 –1970 гг.;
- взаимодействия при моём участии в обосновании, разработке, создании и испытаниях ракет-носителей, антиракет различных типов и назначения и первых искусственных спутников Земли, космических беспилотных и пилотируемых кораблей, лунных, венерианских, марсианских и других космических летательных аппаратов (1949 –1974 гг.);
- взаимодействия после моих разработок и расчётов различных способов посадки на Луну: «Ракетный посадочно-взлётный транспортный  лунный аппарат» и «Способ посадки на Луну без использования для торможения ракетных двигателей, его оценка и комментарии автора к этой работе1959 г.»;

- общения после разработки мною собственных изобретений и открытий, участия в научно-технической экспертизе и научно-техническом сопровождении предэскизных, эскизных и технорабочих проектов организаций промышленности, проектных заданий, Предложений и изобретательских предложений промышленности и войсковых частей в области ракетной науки, техники и космонавтики;
- совместная деятельность в Группе ветеранов ракетной техники (ГВРТ) при Национальной Комиссии по истории и философии науки и техники и Институте истории естествознания и техники (ИИЕиТ) Российской Академии наук;
- взаимодействия в связи с рекомендацией меня М.К. Тихонравовым в Комиссию Академии наук, возглавляемую академиком Л.И. Седовым, а так же в связи с просмотром Группой в Президиуме Академии наук кинофильма «Женщина на Луне» в 1955-1956 гг.;
- участие в научно-технических конференциях, заседаниях научно-технических и Учёных Советов, во Всесоюзных Чтениях по космонавтике в Калуге, пионеров ракетно-космической техники в Москве и других городах;
- участие в совместных Встречах Группы в НИИ-4 МО, в ЦНИИКС – 50, на квартире у М.К. Тихонравова, в Доме-музее С.П. Королёва и др.

Некоторые области плодотворной деятельности, черты высокой устремлённости пионера нашей науки и техники, разработчика первой летавшей в нашей стране ракеты ГИРД-09 с использованием жидкого кислорода в качестве окислителя и отверждённого бензина - в качестве горючего, руководителя ряда основополагающих исследований и разработок по ракетной и ракетно-космической науке и технике М.К.Тихонравова довольно хорошо известны из книг и статей участников Группы.

Основными и наиболее плодотворными на мой взгляд работами М.К. Тихонравова были работы связанные с разработками Группы Тихонравова в НИИ-4 и ОКБ-1 проблем создания межконтинентальных ракет, ракет носителей, искусственных спутников Земли и космических аппаратов.

3. Участники «Легендарной группы Тихонравова», основные направления и результаты их работы в НИИ-4 Академии артиллерийских наук

Участники стартового – первого – начального состава Группы М.К. Тихонравова имели различную подготовку и профессии.
Игорь Марианович Яцунский (родился 10.10.1916 г. в Коврове, скончался 04.10.1983 г) – ответственный исполнитель первых научно-исследовательских комплексных работ – тем НИИ-4 ААН по пакетам в 1947-1956 гг., окончил Московский Институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии (МИИГАиК) в 1940 г., позже - уже в период работы в Группе - в 1950 г. окончил Высшие инженерные курсы при МВТУ им. Баумана, в 1959 г. окончил заочное отделение механико-математического факультета МГУ. Главными направлениями работ И.М. Яцунского в Группе в 1947-1956 гг. были: разработка методологии выбора и оценки основных конструкционных и баллистических характеристик ракетных пакетов, разработка приближённых методов определения оптимальных параметров и распределения масс, а также расходования топлива по ступеням составных ракет параллельной - пакетной схемы, сравнение пакетов с переливанием и без переливания топлива перед разделением ступеней, сравнение параметров пакетов ракет и составных ракет последовательной схемы расположения ступеней, увязка и координация работ участников Группы в отсутствие М.К. Тихонравова.
Лидия Николаевна Солдатова окончила самолётостроительный факультет МАИ, позже – в период работы в Группе,- Высшие инженерные курсы при МВТУ им. Баумана.в Группе занималась подготовкой и проведением аэродинамических продувок геометрической модели пакета из трёх ракет, оценкой аэродинамических характеристик пакета, оценкой возможностей использования тепловых и световых чувствительных элементов в качестве источников энергии для космических аппаратов, проблемами переливания топлива перед разделением ступеней. Она в 1956 г. перешла на работу в ОКБ-1 после расформирования Группы в 1956 г. в связи с переходом М.К. Тихонравова в ОКБ-1 (скончалась в 2004 г)
Глеб Юрьевич Максимов окончил самолётостроительный факультет МАИ по его словам был приобщён к проблемам ракетно-космических полётов в МАИ мною в 1946 – 1947 гг. В Группе в период с 1949 по 1956 г. занимался проблемами устойчивости и управления полётом пакета под руководством Бориса Сергеевича Разумихина, вопросами выведения искусственного спутника Земли на круговую орбиту и выбора необходимого импульса торможения для обеспечения спуска космического аппарата с круговой орбиты в заданный район посадки. В Группе работал до 1956 г., после чего также перешёл в ОКБ-1 (главный конструктор С.П. Королёв), где также работал с М.К. Тихонравовым.(Г.Ю. Максимов скончался в 2003 г.).
Анатолий Викторович Брыков до Великой Отечественной войны (ВОВ) учился в Брянском институте транспортного машиностроения, после окончания 2-го курса с 1941 г. – участник ВОВ. В конце войны был отпущен из армии на учёбу, с 1945 учился в Московском Механическом институте (преобразован в 1948 г. в Московский инженерно-физический институт – МИФИ) который окончил в 1949 г по специальности «проектирование и производство ракетного вооружения», после чего был отобран представителями военного министерства, как один из лучших студентов МИФИ, в НИИ-4 Академии Артиллерийских Наук, работавший над исследованием проблем ракетного вооружения. С 20 июля 1949 г. стал работать в баллистическом отделе НИИ-4, где и с конца 1949 г. стал работать в Группе М.К.Тихонравова. В Группе занимался рассмотрением различных схем и весовых характеристик механических связей соединения составляющих ракет в пакет, оценкой обеспечения требований надёжности, математическим моделированием и анализом различных схем и способов разделения, оценкой возможных при разделении возмущений, участвовал в разработках вариантов и описании проектов компоновочных схем экспериментального пакета с дальностью полёта до 1540 км из трёх ракет Р-2 и экспериментального пакета с дальностью стрельбы до 8000 км. из трёх проектировавшихся ОКБ-1 ракет Р-3. А.В. Брыков в период работы Группы занимался также вопросами определения и сокращения возможного рассеивания точек падения головных частей пакетов, разработкой принципиальных схем и способов торможения ракетных частей второй ступени пакета с помощью тормозных пороховых ракетных двигателей при отделении головной части ещё до полного выключения работы основных разгонных двигателей второй ступени с целью уменьшения возможного разброса значений импульса последействия тяги этих двигателей, имеющего определяющее влияние на рассеяние точек падения головной части пакета. Им же рассматривались вопросы оценки погрешностей вывода спутника на орбиту с точки зрения влияния на них факторов процессов отделения спутника от ракетной части последней ступени ракеты-носителя, проводились конструкторские эскизные проработки компоновочной схемы автоматизированного спутника (за исключением его научной аппаратуры), а также оценивалась метеорная опасность для движущегося по околоземной орбите спутника, космического аппарата, его конструкционных элементов, аппаратуры и экипажа. А.В. Брыков скончался в 2006 году
Ян Иванович Колтунов (родился 3.03.1927 г.) ещё в школе поставил целью участвовать в подготовке, научно-техническом обосновании и осуществлении ракетных и космических полётов, изучение и освоение Большого (Вселенная, Мироздание) и Малого (человек, общество, земные цивилизации) Космоса. Для подготовки к осуществлению отмеченной выше поставленной цели жизни автор с 1941 года учился в Авиационном техникуме имени Годовикова, затем в 1942 г. поступил и в 1948 г. окончил реактивное отделение моторостроительного факультета Московского Авиационного Института (МАИ), затем без отрыва от работы – окончил в 1950 г. философский факультет Вечернего Университета в Калининграде, в 1952 г.- Вечерний Университет философских проблем естествознания при ЦДСА и заочную адъюнктуру Академии Артиллерийских наук по специальности «Жидкостные ракетные двигатели и топлива», в 1953 г. – Вечерний Университет психологических знаний Института общей и педагогической психологии при МГУ и четыре курса заочного отделения механико-математического факультета МГУ. Окончил планерную (1941 г.) и парашютную (1944г.) школы Центрального Совета Осоавиахима. В период учёбы в МАИ организовал и возглавлял, кружок, Секцию и межфакультетское Отделение подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (Стратосферное Отделение) ПТОРКП Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) МАИ, его Конструкторскую Бригаду и Лётно-исследовательскую Группу. Организовал и возглавлял Московский Студенческий Совет подготовки ракетных и космических полётов в 1944-1950 гг. Прошёл в 1944-1945гг. специальную тренировку к высотным полётам в барокамере кафедры авиационной медицины Центрального Института усовершенствования врачей, летал на аэростате Центральной Аэрологической Обсерватории Главного Управления Гидрометслужбы. Член Всесоюзного Отделения Астрономо-Геодезического общества (ВАГО) и его Московского Отделения (с 1944 г.), участвовал в экспедиции ВАГО в район полного солнечного затмения в 1945 г., подготовил и провёл несколько лекций в Московском планетарии с использованием главного демонстрационного аппарата Планетария в 1943-1945гг., работал на кафедре физики, в спектральной лаборатории МАИ в 1942-1946 гг., начальником астрономического пункта Московского Планетария в 1944-1945 гг., затем - на авиазаводах № 81 НКАП, № 301 МАП по реактивной тематике без отрыва от учёбы в МАИ в 1945-1946 гг.
В 1945 г., 22 сентября на торжественном заседании в Московском Планетарии энтузиастов разработки и создания  ракет любой дальности полёта в пределах Земли и для ракетно-космических полётов, посвящённом 10-летию со дня кончины и памяти К.Э. Циолковского Я.И. Колтунов прочитал доклад «К.Э. Циолковский и будущее»  с Программой научно-технической подготовки и практического осуществления ракетных и космических полётов и Программой космического самопрограммирования и саморазвитии человека и общества. Он организовал и руководил специальной ракетной практикой членов СКБ, Лётно-Исследовательской Группы Отделения подготовки и практического осуществления ракетных и космических полётов по ознакомлению и  анализу материалов по немецкой ракетной технике (ракеты: V-2 – А-4, А-9, Рейнботе, Вассерфаль, Рейнтохтер, Тайфун и др., ракетный самолёт Ме-163 и др.), по немецкой и английской радиолокации в 1946-1947 гг. Подготовил и прочитал факультативные курсы лекций по методам обоснования, проектирования, инженерного баллистического, аэродинамического, теплового, техно-экономического, весового расчёта и лётных испытаний ракет на жидком топливе для выпускников МАИ, МГУ, МВТУ. – членов Стратосферного Отделения АНТОС МАИ. В 1946-1950гг. Организовал, принял у них зачёты по этим курсам; был руководителем научно-технических конференций Стратосферной Секции и Отделения АНТОС МАИ по ракетной и реактивной технике с участием студентов и преподавателей в 1945, 1946, 1947гг, сделал доклады: «Основные проблемы ракетной техники и пути их решения», «О совместной работе теплового струйного и винтового реактивных движителей», «Путь в космос» и др. Был автором и организовал выпуск межфакультетских газет «Освоить стратосферу» и «Путь в космос», сборников трудов Отделения ПТОРКП «Путь в космос», научно-технического бюллетеня АНТОС с его работой «История ракетной техники». В 1945-1947гг был докладчиком научно-технических конференций АНТОС МАИ. В период учёбы в МАИ прочитал более 50 научных докладов и сообщений, связанных с новой техникой по выполненным мною научно-исследовательским теоретическим, экспериментальным и реферативным работам. Подготовил и направил письма в ЦК ВЛКСМ « О создании научно-технической студенческой газеты и журнала» и в первых выпусках опубликовал статью «Путь в космос», в 1947 г организовал специальное совещание в редакции созданного журнала «Советское студенчество» и был докладчиком по проблемам ракетных и космических полётов. Государственной Комиссией был рекомендован для работы в научно-исследовательских организациях в числе наиболее подготовленных молодых инженеров с правом выбора места работы. Официальный руководитель моей дипломной работы заместитель С.П. Королёва М.В. Мельников высоко оценил качество, оригинальность и мою самостоятельность при разработке дипломного и курсовых проектов, как и рецензенты М.К. Тихонравов и заведующий кафедрой физики МАИ М.Ф. Широков.
 Мне было предложено остаться в аспирантуре и защищать диссертации на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук по трём книгам дипломного проекта и на соискание учёной степени кандидата технических наук по другим книгам дипломного проекта.
Мой дипломный проект был сразу после защиты затребован в несколько научно-исследовательских организаций для реализации в конкретных проектно-конструкторских разработках.
Я решил по предложению М.К. Тихонравова работать вместе с ним над проблемами обоснования и создания межконтинентальных ракет и ракет-носителей космических аппаратов. По запросу Министерства обороны по рекомендации М.К. Тихонравова, согласованному с другими министерствами я был зачислен в январе 1948 г. старшим инженером ещё до окончания МАИ в штат НИИ-4 ААН, где в то время работал М.К. Тихонравов, незадолго до этого перешедший туда из НИИ-1 МАП (бывшего РНИИ, НИИ-3) на должность заместителя начальника НИИ-4 ААН по специальности «Жидкостные ракетные двигатели и топлива». Там постепенно и формировалась Группа М.К. Тихонравова и её тематика,.. Незадолго, за несколько месяцев до моего прихода в Институт в НИИ-4 ААН туда же был переведен с Дальнего Востока и стал работать с М.К. Тихонравовым инженер-капитан Игорь Марианович Яцунский. С сестрой И.М. Яцунского Людмилой Мариановной Яцунской – Ивановой – супругой Павла Ивановича Иванова, читавшего в 1945 г. для Стратосферной секции факультативный курс «Практический курс расчёта высотных ракет» я познакомился по рекомендации М.К. Тихонравова и И.А. Меркулова – члена ГИРД тоже в 1945 г., когда мы с П.И. Ивановым встречались у него дома и я рассказывал ему о своих работах и деятельности и программах изучения и освоения Космоса. Тогда Людмила Мариановна и Павел Иванович работали в НИИ-1 МАП вместе с М.К, Тихонравовым и Людмила Мариановна добивалась перевода Игоря Мариановича, работавшего по специальности (аэрофотосъёмка, картография, геодезия) с Дальнего Востока в Москву. Людмила Мариановна и Павел Иванович с большой теплотой вспоминали мои посещения своей семьи в 1945 г, глубокую убеждённость в необходимости и мои разработки и организационно-практическую деятельность в части подготовки осуществления высотных стратосферных исследовательских ракет и космических полётов, по воссозданию Стратосферной Комиссии при Академии наук СССР, подготовке новой Всесоюзной научно-технической конференции по изучению стратосферы. Они высоко оценивали конкретные действия и научно-технические разработки Стратосферной Секции и Отделения ПТОРКП  АНТОС МАИ по подготовке и осуществлению ракетно-космических исследований и нашей деятельности по предложенной мною Программе.
С Игорем Мариановичем Яцунским я познакомился очно после начала работы в НИИ-4 ААН в начале 1948 года.
С М.К. Тихонравовым в НИИ-4 ААН мне довелось встречаться и общаться со середины сороковых годов ещё до окончания МАИ в 1948 году. Тогда по моей просьбе он поручил П.И. Иванову с 1945 г. прочитать для КБ и Совета Секции ПТОРКП курс лекций по баллистическому и аэродинамическому расчёту высотных ракет, а в 1946 г. он пригласил меня после окончания третьего курса МАИ и способствовал вместе с П.И. Ивановым согласованию с руководством МАИ и оформлению моей первой ракетной командировки от НИИ на Краснознамённый Артиллерийский полигон под Ленинградом для участия в лётных испытаниях и контрольных расчётах первой в СССР трёхступенчатой твёрдотопливной стратосферной ракеты. Таким образом до начала работы в НИИ-4 ААН были несколько лет знакомства и взаимодействий с Михаилом Клавдиевичем и его семьёй у него дома и заочных общений. С января 1948 года начались совместная работа и общения и в НИИ-4 ААН, куда я был принят на работу старшим техником по его указанию для завершения дипломной работы в МАИ и выполнения заданий по плановой тематике.
Собирание и формирование начального состава Легендарной Группы М.К. Тихонравова - так часто Группу называют в печати – из пяти человек (И.М. Яцунский, Л.Н. Солдатова, Г.Ю. Максимов, Я.И. Колтунов, А.В. Брыков) проводилось М.К. Тихонравовым сначала в отделе стартовых комплексов (начальник отдела К.Д. Масленников), а затем – в отдельном помещении баллистического отдела НИИ-4 ААН  и завершилось к концу 1949 года, когда началась наша общая совместная плановая работа с М.К. Тихонравовым над обоснованием ракетных пакетов. До этого работа над проблематикой ракетных пакетов и искусственных спутников Земли проводилась-



Основными направлениями и результатами моей работы в Группе М.К. Тихонравова были:
- проведение предварительных исследований и проработок  (инициативная работа неофициально во внерабочее время по собственной инициативе и просьбе М.К. Тихонравова) по выбору схемы составной ракеты для доставки полезного груза в 1 тонну на расстояние 8-10 тыс. км. (по моим предварительным расчётам такая ракета могла быть последовательно-составной по  схеме, аналогичной выбранной и рассчитанной мною в дипломном проекте схеме конструкции двухступенчатой стратосферной ракеты с высотой подъёма 500 и 1000 км с использованием в качестве компонентов топлива тетранитрометана и азотного тетроксида); однако вскоре после начала работ в Группе необходимый для доставки на то же расстояние вес полезного груза увеличился (по ТТТ – тактико-техническим требованиям МО) до 3 и 5 тонн; проведенные новые предварительные сопоставления возможностей реализации выполнения поставленной задачи для таких весов полезного груза с помощью составных ракет последовательной и пакетной схемы в 1948-1949 гг. показали, что она может быть решена только с помощью ракеты пакетной схемы. Мною было показано, что составная ракета последовательной схемы для доставки полезного груза 3-5 тонн на требуемое расстояние не может быть перевезена с завода – изготовителя, расположенного в центральных районах СССР, на испытательный полигон по существующим в стране железным дорогам из-за требуемого большого диаметра (порядка 5-7 м.) первой ступени ракеты. При таком диаметре состав с ракетой не мог пройти под мостами и при допустимых приближениях существующих строений к железнодорожным путям, а так же при имеющихся расстояниях между соседними путями. Для обеспечения железнодорожной перевозки было бы необходимо строить специальные железнодорожные линии с широкой колеёй вне существующих линий, создавать специальные железнодорожные транспортные средства большой грузоподъемности, переделывать мосты, контактную сеть и т.д. Для создания плавучих средств доставки, например по Москва реке, Оке, системе каналов и Волге или создание специальных железнодорожных средств до района Сталинграда (Волгограда) было бы необходимо переделывать: повышать высоту и ширину пролётов под мостами, расширять шлюзы, переделывать контактную электрическую сеть, линии электропередач и т.д. Показано, что решение задачи доставки моноблочной первой ступени ракеты последовательной схемы принципиально возможно с помощью только специальных средств авиационной техники большой грузоподъемности и дальности полёта, создание которых в период 1948-1960 гг. в СССР не планировалось и даже не предполагалось. Создание составных ракет последовательной схемы принципиально было возможно, но при этом величина полезного груза должна была быть в условиях нашей страны в тот период снижена до величины от пятисот килограмм до 1 тонны, что не позволяло решить поставленные требованиями ТТТ задачи. При использовании ракет параллельной схемы (эскадрилий), по предложению К.Э. Циолковского, развитому М.К. Тихонравовым в идее пакетов из параллельно расположенных составляющих ракет относительно малых габаритов, оказывалось возможным осуществить доставку составляющих частей пакета на полигон, их сборку в пакет на технической позиции и перевозку с технической позиции на стартовый комплекс по железнодорожным путям с помощью специального транспортного средства. Перевести составляющие пакет ракеты центральный и боковые блоки относительно малого диаметра (3,0-4,1 м.) и длиной до 15-18 м. на полигон было возможным уже в тот период при имеющемся уровне развития транспортных средств. Необходимо иметь в виду, что надежды на снижение веса полезного груза в тот период были весьма шаткими, наоборот требования к весу (массе) полезного груза становились в тот период всё более жесткими и необходимые требования к его весу все возрастали от первоначальных 1 тонны к 3 тоннам, а затем и к 5 тоннам. Правда, это требование военных было на руку нам - энтузиастам пилотируемых космических полётов, поскольку для полёта человека или к другим планетам был необходим возможно больший вес полезной нагрузки, а с помощью пакета ракет, даже двухступенчатого с помощью небольшого изменения программы выведения уже оказывалось возможным по нашим оценкам обеспечить вывод на круговую или эллиптическую орбиту автоматического или пилотируемого искусственного спутника Земли
Таким образом, вопрос доставки составной ракеты на полигон являлся одним из тех главных критических путей, критериев выбора схемы и конструкции составной ракеты, который однозначно определил необходимость в тот период отдать предпочтение именно схеме пакета. Эти проработки, казавшиеся даже некоторым членам Группы не престижными для их автора, тем не менее они оказались очень важными не только в судьбе пакетов, но и в судьбе страны, которой было необходимо тогда – в 1949-1950 гг. - иметь средства самозащиты с помощью межконтинентальных ракет в жёстких условиях холодной войны и не через 20-40 лет, а в течение 10 лет, а возможно и в меньшие сроки. Таким образом поставленная задача можно было осуществить только с помощью пакетов, т.к. в СССР не имелось тогда авиации с необходимой дальностью действия, не было средств дозаправки в воздухе, не было подлодок с ракетами, а нашу страну окружали базы для авиации бряцающего оружием вероятных противников и их блоков. Это имело кардинальное значение также для обеспечения первых полётов в космос, имевших огромную культурную, политическую и стратегическую значимость, для опережения в этом зарубежной науки и техники, для научно-технического приоритета страны и устранения мифа о глобальном преимуществе зарубежных достижений и неполноценности советского, российского, русского человека в сравнении с зарубежной «элитой»;
- проведение предварительных исследований по оценке возможности нормального и безопасного старта (динамики возмущённого старта) пакетов ракет из трёх и пяти исходных одиночных ракет и по выбору наземного оборудования и пусковых устройств для них. Решение этой задачи также было важнейшим критическим путём при выборе схеме и оценке возможности создания составной ракеты пакетной схемы. М.К. Тихонравов считал решение этой задачи главной задачей, поскольку критики схемы пакета утверждали, что пакет опрокинется и взорвётся уже на старте из-за возможных рассогласований тяг двигателей, расположенных на боковых блоках - составляющих пакета. Считали, что за счет рассогласования тяг пакет при старте и в полёте даже при определённой возможной в тот период синхронизации работы двигателей боковых блоков получит большие возмущения движения, ударится об элементы конструкции пусковой установки, стартового сооружения, другие элементы наземного оборудования, разрушится сам или разрушит пусковую установку, опрокинется, взорвётся и в лучшем случае, даже если старт состоится, пакет будет иметь непредсказуемую точность стрельбы, может падать где угодно, но не будет достигать поставленной цели. Кроме того, в тот период отсутствовали методы определения возмущенного движения ракеты по самой пусковой установке и после отрыва пакета на начальном участке траектории при переменных механических связях, переменной массе и переменном значении момента инерции, переменных коэффициентах уравнения регулирования системы управления, изменяющейся тяге и переменных других возможных нагрузках, а так же при возможных ассимметрии, технологических отклонениях, эксцентриситете тяги составляющих двигателей, неточности установки пакета на пусковое устройство и т.д. Мной были проведены уже в начальный период необходимые научные проработки, составлены системы дифференциальных уравнений, описывающих возмущенное движение пакета, изменение параметров системы регулирования и управляющих сил системы управления до момента отрыва от пусковой установки и на начальном участке траектории, на котором ещё возможны взаимодействия стартующей ракеты с растекающимися по пусковой установке, стартовым сооружениям и стартовой площадке газовыми струями ракетных двигателей, возникающими при этом спутными эжекционными потоками, возможными при этом тепловыми, механическими и силовыми воздействиями на корпус и днище ракеты.
Первые проработки я проводил для случая определения возмущённого старта и последующего движения одиночной ракеты с многосопловым многокамерным ракетным двигателем с выявленными мною возможным рассогласованием тяги  и действием других возмущающих факторов (ветер, неточности установки, технологии изготовления ракеты и пускового устройства и др.) в период старта. Задача исследования движения при старте и на начальном участке траектории ракетных пакетов из трёх и пяти ракет на базе только что созданных в тот период одноступенчатых ракет Р-1, создаваемых ракет Р-2 и проектируемых ракет Р-3 оказалась неизмеримо более сложной. Были мной сформулированы предварительные требования к необходимой степени синхронизации параллельно работающих двигателей пакета при старте, предложен ступенчатый выход боковых блоков на режим номинальной тяги и проведены расчёты применительно к схеме установки ракеты на торцевые опоры применительно к различным типам механических связей (свободное размещение на подпятниках, в углублениях подпятников, при удерживании пакета до момента достижения величины расчетной тяги всеми двигателями пакета и др.). Проведенные мною предварительные довольно сложные теоретические исследования и расчёты показали возможность при определенных условиях обеспечить нормальный старт пакетов ракет при относительно небольших возмущениях при старте и на начальном участке траектории. Необходимо учитывать, что в тот период в стране отсутствовали электронные вычислительные машины и компьютеры и приходилось расчеты выполнять вручную с использованием арифмометров и логарифмических линеек. Для этого требовались значительные затраты личного времени, особенно учитывая, что официальной темы по исследованиям - в начале их проведения в инициативном порядке - первые два года (в 1948-1949 гг.) не было, основное рабочее время приходилось уделять только другим плановым исследованиям. Необходимо учитывать, что командование института строго – настрого запретило тогда заниматься проблемой пакетов и следило за выполнением этих указаний. Разработанные методы и расчеты я показывал М.К. Тихонравову, который выразил большое удовлетворение проведенной мной предварительной внеплановой работой. Показывал их и главному конструктору ракетных двигателей ОКБ-456 Валентину Петровичу Глушко, который представил мне все данные по фактическим циклограммам выхода на режим номинальной тяги базовых ракетных двигателей, которые могли быть использованы для пакета. Оба согласились с целесообразностью обеспечения ступенчатого выхода пакета на режим номинальной тяги при старте и ступенчатого уменьшения тяги двигателей боковых блоков при разделении ступеней. В.П.Глушко обещал поручить специалистам ОКБ-456 провести соответствующие проработки по снижению возможных рассогласований тяг двигателей ракетных блоков, составляющих пакет, - для групп ракетных двигателей, которые было предложено устанавливать на пакеты из 3-х и 5-ти.
Мною были так же определены расчетами при согласованных схемах синхронизации и ступенчатого выхода на режим для различных видов механических связей пакета с пусковой установкой и режимов работы системы управления возможные и целесообразные значения тяги составляющих двигателей на промежуточных режимах в циклограммах выхода всех двигателей пакета на расчётный режим при старте и на начальном участке траектории, предложен опережающий выход в две ступени выход двигателей боковых блоков по сравнению с двигателями центрального блока;
- участие в выполнении научно-исследовательской работы «Исследование возможностей и целесообразности создания составных ракет для достижения больших дальностей стрельбы» 1949-1950 гг.
- был руководителем и ответственным исполнителем по разделу: обоснование стартовых, технических, ракетных комплексов, испытательных полигонов и наземного оборудования, динамики и газодинамики старта пакетов ракет научно-исследовательской работы - темы «Исследование возможностей и целесообразности создания пакетов ракет для достижения больших дальностей стрельбы» в 1950-1951 гг.
В этой статье мне представилась возможность осветить отдельные факты из моих общений с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым в течение почти 30 лет до его кончины 4 марта 1974 г., а с членами его семьи и после его кончины..


С некоторыми работами М.К. Тихонравова и других специалистов по ракетной технике я познакомился в домашней библиотеке, в библиотеке Московского Планетария и в Ленинской библиотеке. Живший в нашем доме товарищ отца подарил папе много своих книг, среди которых была и книга М.К. Тихонравова «Ракетная техника» и Труды первой Всесоюзной конференции по изучению стратосферы (ВКИС). В трудах ВКИС я прочитал статьи М.К. Тихонравова и С.П. Королёва о ракетах на жидком топливе


4. О М.К. Тихонравове до встречи с ним.

О Михаиле Клавдиевиче мне много рассказывал работавший на кафедре физики МАИ бывший учёный секретарь Стратосферного - реактивного - комитета ЦС Осоавиахима Борис Рафаилович Пастуховский, другие сотрудники кафедры физики и спектральной лаборатории МАИ, где я работал с 1943 г до 1945 г. без отрыва от учёбы в МАИ. Рассказывал мне о нём также бывший член ГИРДа, председатель Стратосферного Комитета (1934-1938 гг. и конструктор первой двухступенчатой ракеты с прямоточным воздушно-реактивным двигателем на второй ступени начальник отдела авиазавода № 81 (301) НКАП (МАП) С.А. Лавочкина И.А. Меркулов, ведущий конструктор того же завода энтузиаст космоса Борис Иванович Романенко, профессор К.Л. Баев, с которыми я неоднократно по своей инициативе встречался и другие.

С Михаилом Клавдиевичем обо мне до моей встречи с ним говорил Игорь Алексеевич Меркулов, как о 18-тилетнем студенте МАИ, - энтузиасте научно-технической подготовки и создания ракетных технических средств для околоземных и космических ракетных полётов, практического освоения стратосферы, Большого и Малого Космоса, руководителе ракетно-космических и стратосферных студенческих кружков и секции научного авиационного общества, выступавшем, - на памятном торжественном собрании в Московском Планетарии 22.09.1945 г. энтузиастов ракетно-космической науки и техники, посвященном 88-милетию со дня рождения и 10-тилетию со дня кончины К.Э. Циолковского, - с программным докладом “К.Э. Циолковский и будущее”. Первый доклад на этом собрании после вступительного слова профессора-доктора физико-математических наук Константина Львовича Баева сделал сам И.А. Меркулов на тему “Жизнь и творчество К.Э. Циолковского”. В моём докладе было приведено обоснование и намечены пути реализации предложенных мною и тепло одобренных аудиторией комплексных Программ (Программы-минимум и Программы-максимум) развития ракетно-космической техники, изучения и освоения Космоса.
И.А. Меркулов в июле 1945 г. пригласил меня без отрыва от учёбы в МАИ работать в 1945-1946 гг. в его двигательной группе авиазавода в связи с установкой его воздушно-реактивных прямоточных ускорителей на cамолёт Ла-7. Я давно мечтал познакомиться с М.К. Тихонравовым и встретиться с ним, и через И.А. Меркулова получил на то согласие Михаила Клавдиевича. Михаил Клавдиевич сказал мне о разговоре с ним И.А. Меркулова, сказал, что хотел бы и сам познакомиться со мной.
В 1945 г. М.К. Тихонравов, по моей просьбе, попросил своего ученика Павла Ивановича Иванова прочитать факультативный курс по баллистическому расчёту высотных ракет для организованной мною в 1942-1943 гг. межфакультетской Секции (позже - Отделения) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов (кратко её мы называли Стратосферной Секцией, Отделением) и её Конструкторской бригады Авиационного научно-технического общества студентов (АНТОС) Московского Авиационного Института. В то время курсы по ракетной технике в МАИ ещё не читались и прочтение П.И. Ивановым такого курса в 1945-1946 гг. стало для нас большим подспорьем в наших проработках в студенческом КБ различных конструкций высотных ракет и начатых в 1946 г. проработках ионосферного ракетного самолета с воздушно-реактивным и ракетным двигателем.
Михаил Клавдиевич тогда по моей просьбе согласился быть неофициальным научным руководителем и консультантом Стратосферной секции АНТОС МАИ, её КБ и Лётно-исследовательской группы. Он согласился быть также неофициальным консультантом организованного в 1944 г. по моему предложению межвузовского Студенческого Совета подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов. Этот Совет имел целью объединить усилия и деятельность студентов - энтузиастов реактивного движения, новых достижений авиационной и ракетной техники, идей К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка, других пионеров ракетной техники и космонавтики, осуществления предложенной мною в 1943 г. Программы изучения и освоения Космоса для планируемого к созданию общества космонавтики.

5. О встречах с М.К. Тихонравовым и его семьей у него дома.

С тех пор, особенно после моего доклада 22.09.1945 г. в Московском Планетарии, Михаил Клавдиевич довольно часто приглашал меня к себе домой, ни разу не отказывал во встрече по моей просьбе. Встречи на Конюшковской ул. в доме, где жил тогда Михаил Клавдиевич с семьёй, были очень тёплыми, радостными и исключительно важными, - вдохновляющими праздниками для меня. Михаил Клавдиевич и его супруга и соратница по ГИРДу Ольга Константиновна Паровина с большим интересом, теплотой и вниманием слушали и расспрашивали меня о деятельности организованной и руководимой мною наиболее многочисленной в АНТОС МАИ, да и в Москве и в Союзе ССР межфакультетской студенческой Стратосферной Секции и Отделения ракетно-космической направленности – подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов. Расспрашивали, как я пришел в парашютную и планерную школы, в Московский Авиационный техникум, в Московский Планетарий, в Астрономо-Геодезическое общество, к ракетам, космическим полётам, в МАИ. Мне запомнились яркие впечатления детства и юности, и я о них им тоже рассказал: плывущая в темном южном небе прекрасная огромная Луна над Краснодаром, пуски пороховых ракет, мой полёт в смерче, плавно перенесшем меня со середины широкой улицы С.М. Будённого, где я играл, к калитке у ворот дома (около 20 м.), полёты в детстве вместе с отцом на самолёте под Краснодаром, прослушивание выступления по радио К.Э. Циолковского, переданное 1 мая 1932 г., которое я слушал по репродуктору в Москве., о солнечном затмении 1936 г., о полётах В.П. Чкалова, других наших знаменитых авиаторов, спасение челюскинцев нашими замечательными лётчиками, полёты стратостатов и дирижаблей, посещение аэродромов и Дома авиации, чтение книг Джорданова “Ваши крылья”, описаний самолётов “У-2”, “Р-5”, просмотр фильма “Космический рейс”, активное участие в астрономическом и астрофизическом кружках при Московском Планетарии, постройка и пуски моделей самолётов и ракет, создание и тренировки поочерёдно вместе с товарищами в построенной мною дома тренажерной кабине, полёты на планерах, обучение в планерной школе в Крылатском,

Рассказывал о твёрдом своём давнем решении принять деятельное участие в развитии авиации, ракетной техники и космонавтики, в подготовке и осуществлении ракетных и космических полётов, освоении Большого и Малого Космоса, развитии науки и техники, гармонического Высокого развития возможностей и способностей, творческой самоотдачи человека, и общества, посвятить этим целям свою жизнь.
Рассказал о том, что я уже предпринял практически для осуществления этих устремлений: о создании первых кружков такой направленности в школе, а затем в Московском Авиационном техникуме (МАВИАТ) и в Московском Авиационном Институте (МАИ), где я учился, о поиске сотоварищей - энтузиастов и специалистов, пользовании прекрасной специальной библиотекой Московского Планетария и Дома Писателей. О публичном прочтении мною – ещё подростком, - нескольких подготовленных мною же лекций с использованием аппарата Московского Планетария, которым меня научили и доверили управлять. О принятии меня во Всесоюзное Астрономо-геодезическое общество (ВАГО) и его Московское Отделение (МОВАГО) по рекомендациям профессоров К.Л. Баева и М.Е. Набокова. О моём выступлении на первом же заседании Общества в 1944 г. с сообщением об организации мною ракетно - космических кружков и секции Авиамоторного научно-технического общества в МАИ с предложением о создании при ВАГО и МОВАГО Отделения изучения стратосферы и космоса прямыми методами - с помощью ракет. (нашло поддержку участников заседания.). Рассказывал о своих товарищах - энтузиастах ракетной техники и космических полётов, о том, что на том же заседании ВАГО по моему предложению мы организовали - из присутствующих энтузиастов - студентов - представителей МАИ, МГУ, МВТУ, Института стали и др.- Московский Студенческий Совет (Оргкомитет) подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов, председателем которого я был тогда же избран. Тихонравовы слушали с явным интересом, не перебивая. Их глаза тепло светились гордостью за новое поколение ракетчиков - энтузиастов.
При первой встрече Михаил Клавдиевич познакомил меня со своей семьёй, с супругой Ольгой Константиновной Паровиной, с братом Клавдием Клавдиевичем, очень высоко характеризуя им меня. Познакомил со своей библиотекой, коллекцией бабочек и жуков, некоторыми написанными им картинами. Отметил перспективы изучения и важность освоения машущего полёта, интереснейшие возможности и непознанные еще способности управляемого полёта насекомых, жуков, птиц. Обратил моё внимание на книги К.Э. Циолковского, лежащие у него на столе, сказал: “Эти книги надо очень внимательно читать! Они должны быть настольными у всех ракетчиков!”. Показал книги и статьи, написанные им самим. Общаться было удивительно легко и просто, как с давно знакомым, очень знающим и добрым человеком. Такое же впечатление было и от общения с Ольгой Константиновной. Я рассказал, что книги К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка, М.К. Тихонравова, С.П. Королёва, С. Зенгера, Макса Валье, Оберта, Ари Штернфельда, Лангемака и Глушко, Б.С. Стечкина, И. Кулагина, Мориса Руа, Труды Стратосферной Комиссии, Стратосферного Комитета, Труды первой Всесоюзной конференции по изучению стратосферы, работы Н.А. Рынина и Я.И. Перельмана, книги научной фантастики, связанной с Космосом и развитием человека мне довелось внимательно не только прочитать, но и изучить. Многие из книг перечисленных и др. авторов, зовущих к реализации Высоких стремлений, книг имеются в моей домашней библиотеке, которую собирал с 10 лет я с помощью моих родителей и которую очень пополнил своим бескорыстным даром один очень квалифицированный инженер, кажется, Разин, живший в нашем доме (1-ый Неопалимовский, д. 9/15) – хороший знакомый моих родителей, с которым мне доводилось общаться. Рассказывал Тихонравовым уже на первых встречах и позже и о деятельности КБ, Лётно-исследовательской группы, Совета Секции и Отделения подготовки технического осуществления, своих расчётах и проектах одиночных и составных ракет, о выпуске в МАИ наших больших стенных газет: “Освоить стратосферу” и “Путь в космос”, научно-технических выпусков и сборников “Путь в Космос” статей в многотиражке МАИ “Пропеллер”, а также в информационных бюллетенях АНТОС МАИ, в которых были помещены более 20 моих статей и докладов по проблематике ракетно-космической и авиационной науки и техники, по аэронавтике и физике аэросферы Земли, была помещена информация о проведенных Секцией и Отделением научно-технических конференциях, экскурсиях, докладах, работе КБ, участии в экспедиции ВАГО в район полного солнечного затмения и др. В наших стендовых материалах приводились также разработанные и подготовленные мною списки – перечни научно-исследовательских и проектно-конструкторских работ, а также рекомендуемая мной тематика для изобретательской деятельности для студентов и инженеров – работников Великих намерений, как говорил К.Э.Циолковский о подвижниках - энтузиастах ракетной науки и техники и осуществления космических полётов. Эти списки, перечни, тематику работ, которые по моему убеждению было необходимо выполнить для создания перспективных ракетных аппаратов и реализации ракетных межконтинентальных и космических полётов я показывал М.К. Тихонравову и бывшему ГИРДовцу профессору МАИ Александру Васильевичу Квасникову, сотруднику НИИ-1 МАП Александру Павловичу Ваничеву, Сергею Яковлевичу Ильяшенко, Г.А. Варшавскому, И.А. Меркулову, В.С. Зуеву и другим. Как правило, получал одобрение. Названная мною необходимая тематика НИР, ОКР вызывала большой интерес не только студентов, но и инженеров, многих пионеров ракетно-космической науки и техники, с которыми мне довелось общаться в годы учёбы в МАИ. Я рассказывал Михаилу Клавдиевичу и Ольге Константиновне также о своих статьях в многотиражной газете МАИ “Пропеллер”в которой в 1945 - 1947 гг. были помещены мои статьи: “Организация секции по изучению стратосферы”, “Солнечное затмение”, “Полёт на аэростате” (1945 г.), “Путь в космос”, “Бригада энтузиастов”, «Говорят докладчики» (1946 г.) и др.
В начале 1946 г. Михаил Клавдиевич рекомендовал меня - ещё студента - четырёхкурсника, как начальника студенческого КБ и лётно-исследовательской группы, председателя Стратосферного Отделения АНТОС МАИ, для участия в первых лётных испытаниях многоступенчатой твёрдотопливной ракеты конструкции своего ученика - П.И. Иванова, разработанной при консультации М.К. Тихонравова, на Краснознамённом артиллерийском полигоне (КАП) под Ленинградом. Это была моя первая научная ракетная командировка. Её поддержало не только руководство МАИ, но и руководство авиазавода № 301 МАП, где я тогда работал без отрыва от учёбы в МАИ, пользуясь предоставленным мне правом свободного расписания посещения лекций и досрочной сдачи экзаменов. В ходе этой командировки довелось не только увидеть, как проводятся испытания, но и провести баллистические расчёты нескольких вариантов ракеты, непосредственно участвовать в лётных испытаниях многоступенчатой твёрдотопливной ракеты, впервые созданной в нашей стране. Эта ракета напоминала своими формами и конструкцией немецкую твёрдотопливную трёхступенчатую баллистическую ракету “Рейнботе”. Запускали ракету П.И. Иванова по направляющей с помощью пусковой установки БМ-13, задние колёса которой были опущены в специально отрытый кювет, чтобы увеличить угол возвышения при пуске почти до 80 градусов. Первые пуски с геофизической аппаратурой были неудачными вследствие разрушения из-за дефектов сварки камер сгорания и занижения положения центра масс относительно положения центра давления: ступени ракеты разваливались у нас над головами, вонзались вблизи нас в болотистую почву... По моему предложению в последнем экземпляре ракеты центр масс был поднят за счёт размещения песка в головной части: ракета пошла “свечкой”, все ступени сработали хорошо, однако геофизическую аппаратуру в этот экземпляр ракеты не устанавливали, её пожалели участвовавшие в испытаниях сотрудники ФИАН, что было вызвано неудачами предыдущих пусков... Качество сварки при изготовлении и недостаточный технологический контроль подвели конструктора, могли привести к «ЧП» для участников испытаний
При встречах с М.К. Тихонравовым я сообщил о подготовленных и отправленных мною письмах-предложениях (некоторые мои письма – предложения подписывали с моей подачи и некоторые другие члены Московского Студенческого Совета и поддерживавшие его деятельность инженеры и специалисты):
- в Президиум Академии наук СССР в 1945 г. - о проведении в второй (первая - в 1934 г.) научной конференции по изучению стратосферы (атмосферы) Земли и о воссоздании Стратосферной Комиссии Академии наук СССР;
- в Президиум ЦС Осоавиахима в 1946 г. - о создании при нём секции ракетных и космических полётов (ракетной техники и космонавтики) возобновления деятельности Стратосферного Комитета;
- в ЦК ВКП(б) в 1946 г. - о необходимости развития теоретических и практических исследований в области ракетной техники и технической подготовки космических полётов, о целесообразности поддержки секций студенческих научно-технических обществ, работающих в этом направлении, о закреплении студентов- энтузиастов, оканчивающих ВУЗы, за ракетными НИИ, КБ и другими специализированными организациями;
- в ЦК ВЛКСМ - о поддержке и развитии студенческого движения энтузиастов новой авиационной и ракетной техники и в ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ и во Всесоюзный Комитет Высшей Школы (ВКВШ) в ноябре 1945 г. о создании печатного органа студенчества Москвы или Союза ССР - студенческой научно-технической газеты или журнала и др.
Немного позже я рассказал Тихонравовым о подготовленных мною, подписанных и посланных коллективных письмах в Президиум Академии наук СССР - С.И. Вавилову и в другие организации: в ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ, ЦС ОСОАВИАХИМА, ГУГМС, ВКВШ и др. с предложениями о воссоздании Стратосферной Комиссии Академии, закрытой в 1937 г., о развитии, научном и прикладном использовании ракетной техники. Я рассказал М.К.Тихонравову и Ольге Константиновне в ходе нескольких посещений их мною в квартире М.К. Тихонравова на Конюшковской улице о встречах в Президиуме АН СССР в 1945 г. с тогдашним Президентом Академии наук академиком С.И.Вавиловым, о выдаче именных удостоверений за подписью Президента - мне, а также моему знакомому О.В. Гурко, подписавшему по моему предложению одно из подготовленных мною писем в Президиум Академии наук СССР, о содействии каждому из нас по всем вопросам, касающимся организации новой (воссоздания) Стратосферной Комиссии Академии наук СССР.
Я рассказал М.К. Тихонравову и Ольге Константиновне в ходе нескольких посещений их в квартире М.К. Тихонравова на Конюшковской улице в Москве о своих последующих встречах с Президентом в Президиуме АН СССР в 1945 г., рассказал об оперативной поддержке С.И. Вавиловым изложенных в письме и при встречах предложений и его поручении академику Б.Н. Юрьеву собрать с нашей помощью необходимые материалы для проведения в системе Академии наук СССР и других организациях соответствующих совещаний и принятия позитивных решений о воссоздании Стратосферной Комиссии и подготовке следующей – второй Всесоюзной конференции по изучению стратосферы. Рассказал о поддержке С.И. Вавиловым моего предложения о создании в МАИ направлений обучения по ракетным и воздушно-реактивным двигателям и самолётам, о выделении нашей группы из членов КБ и Совета межфакультетской Стратосферной Секции АНТОС МАИ в отдельную учебную группу, о разработанных проектах ракет, о своих других инициативных Предложениях, его обещании и впредь поддерживать нашу активную деятельность. О том, что С.И. Вавилов написал на моём письме: “Дело считаю полезным. Академия наук может оказать студентам помощь лекциями и лабораториями”. Показывал М.К. Тихонравову и О.К. Паровиной – Тихонравовой копии перечисленных разработанных мною документов, статей, сборников, Программ, Предложений.
Рассказал им о своём телефонном звонке в приёмную И.В. Сталина, рекомендации обратиться в авиационный отдел ЦК ВКП(б), о встречах в авиационном и других отделах ЦК ВКП(б), о моих встречах с академиками Л.А. Орбели, Б.Н. Юрьевым, И.В. Курчатовым, Г.А. Тиховым, И.П. Бардиным, С.В. Орловым, А.А. Михайловым, Е.К Фёдоровым, П.Л. Капицей и др., о встречах с И.Е. Таммом, Н.Ф. Папалекси и др., о встречах с другими учёными: профессорами А.В. Квасниковым, Н.В. Иноземцевым, Л.Е. Баевым, М.Ф. Набоковым, А.А. Космодемьянским, В.Ф. Юргенсом, М.Ф. Широковым, К.А. Путиловым, И.Н. Головиным, Ю.А. Победоносцевым, В.В. Стрельцовым и др., которые обещали свою поддержку моих Предложений, деятельности энтузиастов Стратосферного Отделения АНТОС - Отделения подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов, нашего Московского Студенческого Совета - Оргкомитета подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов.
Рассказал о своих встречах с руководителем медицинской подготовки наших стратонавтов и парашютистов - высотников полковником медицинской службы Владимиром Владимировичем Стрельцовым, который одобрил мои статьи и по моей просьбе написал для сборника «Путь в космос» статью об авиационной медицине. Рассказал о тренировках в барокамере кафедры авиационной медицины Института усовершенствования врачей, под руководством В.В.Стрельцова, Хазена и Кузнеца с подъёмами на высоты до 14000 м., о разрешении мне совершать полёты с кислородным прибором до высоты 12400 м., а без кислородного прибора подниматься до высоты 8000 м., рассказывал об окончании парашютной школы, о полёте на аэростате Центральной аэрологической обсерватории ЦАО ГУГМС, о подготовке предложений по созданию НИИ ракетного транспорта, изучения и освоения космоса.
Михаил Клавдиевич одобрил все направления моей деятельности, инициатив энтузиастов и неоднократно говорил: “ Скорее заканчивайте Институт и приходите к нам, будем вместе трудиться. Всё, что вы сделали и делаете, очень важно и нужно для ракетной техники! Вы на правильном пути!”
В середине 1946 г. Ю.А. Победоносцев после встречи меня с ним и С.П. Королёвым в НИИ-88 МВ по согласованию с М.К. Тихонравовым и руководством Министерства вооружения предложил мне начать подготовку документов для прохождения оформления активных членов Совета и КБ Стратосферного Отделения АНТОС МАИ в командировку в Германию на немецкие ракетные предприятия в Нордхаузене, Берлине, Пенемюнде. Через 3 месяца все довольно большие сложности и формальности были нами преодолены, командировки были согласованы с министерствами МАП, МВ, МВО, авиационным отделом ЦК ВКП(б), согласована отсрочка года окончания МАИ в связи с командировкой, однако из-за начала работы Союзного Контрольного Совета по Германии всё сколько-нибудь ценное оборудование и документация по немецкой ракетной технике срочно вывозились в СССР. Командировка в Германию заменялась нашей группе расширенной всесторонней практикой по всем трофейным образцам и большой части технической документации по ракетной технике на отечественных предприятиях. По совету М.К. Тихонравова и Ю.А. Победоносцева мы решили эту практику пройти с перегрузкой за 3-4 месяца, составить необходимые отчёты по специальной программе (я был утверждён старостой группы и ответственным за практику и отчёты), решили не пользоваться сохраняющейся возможностью отсрочки года для окончания МАИ, окончить МАИ без задержки., тем более что средства и возможности для осуществления проекта ракеты в МАИ пока отсутствовали. Мы прошли эту практику, составили отчёты, провели научно-технические конференции по трофейной ракетной технике, после чего объявили в деканатах, что готовы сдавать экзамены без годовой отсрочки. Экзамены нам разрешили сдавать, мы успешно их сдали, многие и я в том числе - досрочно. В качестве курьёза следует сказать, что нам всё-таки объявили выговор в приказе “За самовольное устройство на специальную практику в НИИ-88 МВ”... Правда, спустя некоторое время, разобрались, этот приказ отменили и объявили благодарность в приказе “За успешную сдачу экзаменов”. На традиционных - через каждые 5 лет - встречах выпускников 1948 г. моторостроительного факультета МАИ многие участники вспоминают и это событие ракетного бюрократизма...
Мне, конечно, было известно, что Михаил Клавдиевич работает в совершенно секретной организации над совершенно секретной тематикой по ракетной технике, что работающим в таких организациях предписывается иметь меньше общественных контактов, тем более по вопросам, близким к направлениям своей деятельности. Использование таких контактов даже запрещалось и контролировалось. Большое влияние на их ограничение оказывали и те кровавые недавние процессы над работниками ракетной и авиационной техники, организованные партийно-административными органами, карьеристами, их пособниками и зарубежными службами, в результате которых были уничтожены или ещё находились в лагерях и секретных «шарашках» многие специалисты и энтузиасты ракетной техники. В процессе работы в Секции, Отделении подготовки технического осуществления ракетных и космических полётов ,, в их КБ и Совете я добился раннего оформления и допуска актива к секретной и сов.секретной работе, поскольку секретились или снабжались грифом «для служебного пользования» большинство не только отечественных материалов, но и большинство имеющихся трофейных материалов по ракетной науке и технике. Я понимал причины, почему меня просили и Михаил Клавдиевич и Ольга Константиновна с первых встреч с ними в середине 40-х годов не говорить о наших контактах со случайными людьми, никому без разрешения не давать номер их домашнего телефона и их домашний адрес.
В 1946 г. Михаил Клавдиевич попросил меня порекомендовать наиболее деятельных прошедших ракетную практику участников группы и Стратосферного Отделения для закрепления за НИИ-4 Академии Артиллерийских наук, где он стал работать, и за другими организациями по ракетной технике, которые были созданы в 1946-1947 гг. Выполненные нами отчёты по специальной практике в различных организациях по немецкой ракетной технике по рекомендации М.К.Тихонравова были перезачтены всем членам Студенческого КБ Стратосферного Отделения как отчеты по преддипломной практике с отличными оценками.
Рассказывал я Михаилу Клавдиевичу и о трудностях организации и хода работ над проектами ракет и ионосферного самолёта КБ Стратосферного Отделения, о необходимости проведения экспериментальных работ, их значительного субсидирования и об отсутствии в МАИ необходимых средств и стендов для проведения испытаний. Михаил Клавдиевич меня “успокоил”, сказал, что в настоящее время уделяется главное внимание изучению и освоению трофейных материалов, что со временем необходимые стенды для испытания оригинальных конструкций ракет будут созданы, но они создаются в специализированных организациях.
Михаил Клавдиевич Тихонравов почти на каждой встрече с ним у него дома говорил: “Скорей заканчивайте Институт и приходите к нам! Будем работать вместе!»
За несколько месяцев до защиты диплома М.К.Тихонравов пригласил меня и моих товарищей для оформления в НИИ-4 Академии Артиллерийских наук, где он работал заместителем начальника института по специальности “Ракеты на жидком топливе”
Оформили нас сперва в январе 1949 г.- до защиты дипломов - старшими техниками.
Я сказал о своём намерении взять в качестве дипломной работы тему “Высотная двухступенчатая ракета на жидком топливе на высоту не менее 500 км с полезным грузом не менее 500 кг” по разработанному мною комплексу своих технических решений, методических разработок и сделанных мною многочисленных расчётов конца 1946 - начала 1947 гг. Правда, деканатом вес полезного груза в задании был снижен до 40 кг. Тем не менее в своём дипломном проекте, рассчитав параметры и ракеты с полезным грузом 40 кг., я полные расчёты сделал для ракеты с полезным грузом (весом полезной нагрузки) в 500 кг. Михаил Клавдиевич дал мне согласие быть рецензентом моего дипломного проекта, а моим официальным научным руководителем дипломной работы был утверждён заместитель С.П. Королева Михаил Васильевич Мельников.
И М.К. Тихонравов и М.В. Мельников дали моему дипломному проекту очень высокую оценку, как и Государственная Экзаменационная Комиссия, подчёркивали самостоятельность, оригинальность, существенную новизну, методическую полноту и цельность разработок, обоснованность возможностей, необходимости и полезности реализации проекта в промышленности, целесообразность использования автора в научно-исследовательских учреждениях. Прекрасный отзыв дал также заведующий кафедрой физики профессор, доктор физико-математических наук М.Ф.Широков. Защита прошла, как говорили, блестяще, а материалы моего дипломного проекта (семь книг текстов пояснительной записки и 30 листов чертежей) сразу затребовали несколько организаций.
Хорошо защитились и другие однокурсники - члены Совета, КБ, ЛИГ Стратосферного Отделения (ОПТОРКП) АНТОС МАИ.
На собрании актива и членов Совета Стратосферного Отделения АНТОС было принято моё предложение устроиться на работу в головные организации Министерства вооружения и Министерства обороны, участвовать в перспективных разработках по ракетной технике и продолжать наши работы по подготовке технического осуществления наших, разработанных мною, принятых перед окончанием МАИ Программы-минимум и Программы-максимум изучения и освоения космоса, ракетных и космических полётов, поддерживая связь друг с другом.
Михаил Клавдиевич собирал единомышленников по разработке перспективных составных ракет неограниченной дальности полёта с использованием пакетного принципа построения конструкции. Однако Институт НИИ-4 ААН был нацелен сначала на создание улучшенных вариантов немецких одиночных (одноступенчатых) ракет V-2 (Фау – 2, А -4), соответствующих таблиц стрельбы, на создание составных ракет последовательной схемы, на создание системы вооружения полевой реактивной артиллерии, неуправляемых реактивных снарядов зенитного назначения и для стрельбы на относительно небольшие дальности. Обстановка в НИИ-4 была непростой. Почти всё руководство Института и многих проектно-конструкторских, исследовательских, технологических и других организаций было против идеи параллельной связки ступеней, старта и полёта составных ракет - ракетных пакетов (пакетов - у М.К.Тихонравова; эскадрилий - у К.Э.Циолковского) и приводило доводы в пользу составных ракет с последовательным – одна над другой размещением ступеней.

6. Мой анализ возражений против пакетов, показ возможностей их преодоления, значимость и поддержка М.К. Тихонравова проведенных мною исследований
Мною были на основе детального рассмотрения и анализа систематизированы основные существенные возражения и опасения оппонентов против пакетов и показан неучёт ими целого ряда факторов, свидетельствующих в пользу пакетов.
Основными возражениями были:
- реальные трудности при имеющемся в тот период уровне техники и технологии синхронного запуска всех ракетных двигателей пакета при старте и реальная возможность возникновения в связи с этим больших рассогласований тяг; возмущающих силовых и моментных нагрузок на ракету и на пусковое устройство;
- возможность опрокидывания и разрушения пакета уже при старте и больших начальных возмущений движения пакета уже на стартовом участке траектории за счёт возможных рассогласований тяг двигателей составляющих пакета при запуске;
- возможность больших возмущений за счёт возможных рассогласований тяг двигателей составляющих двигательную установку пакета в полёте, а также из-за, возмущений при движении на стартовом участке траектории и;
- - возможность больших возмущений за счёт возможных рассогласований тяг отдельных двигателей или их групп, составляющих двигательную установку, при останове двигателей при разделении ступеней, при предусмотренных изменяющихся режимах относительно стабильной работы составляющих двигателей, при выключении двигателей;
- практически полная неизученность процессов и отсутствие теории и методики определения возмущённого движения пакета ракет, как сложной управляемой механической, гидравлической, пневматической, аэродинамической, газодинамической, деформируемой в пределах упругих деформаций системы переменной массы и момента инерции с переменными в исследуемый период движения действующими силовыми, моментными и другими нагрузками, механическими и другими связями и их реакциями, с переменным числом степеней свободы при возможных в эксплуатации и определённых тактико-техническими требованиями диапазонах изменения возмущающих факторов и предусмотренных, заранее запрограммированных, – базовых режимов элементов характеристик движения, которые могут быть известными предельными границами – критериальными факторами для выбора конструкционных параметров и технологических показателей пакета, стартовой системы; способа старта, системы управления и др.;
- полная неизученность работы и возможностей обеспечения программируемой синхронизованной надёжной работы системы управления пакета с его многочисленными газодинамическими управляющими элементами (газодинамические рули или рулевые специальные ракетные двигатели, или разворот всех основных или части ракетных двигателей пакета для управления вектором тяги и создания необходимых управляющих сил и моментов) в условиях переменных по величине тяг составляющих ракетных двигателей пакета и переменности величин коэффициентов параметров регулирования системы управления в период старта и на начальном участке траектории;
- необходимость решения сложных, не встречавшихся ранее проблем обоснования и выбора полигонных трасс протяжённостью до 8 тысяч километров и более, с обоснованием необходимого числа минимальных по допустимым размерам зон отчуждения - территорий при выборе наиболее приемлемых мест размещения на территории страны и создания стартового и ракетного комплексов, ракетного испытательного полигона, районов падения большого числа ступеней и составляющих пакет отделяющихся блоков и головных частей для пакета ракет межконтинентальной дальности полёта, также радиофизического радиолокационного обеспечения (выносных пунктов) при создании равносигнальной зоны  и необходимости изменения азимутов стрельбы или наклонения орбиты космического аппарата;
- практически полная неизученность, отсутствие обоснованных методов расчёта одиночных холодных, и тем более, высоконагретых сверхзвуковых нерасчётных перерасширенных и недорасширенных газовых струй сверхзвуковых струйных установок;
- отсутствие исследований по серьёзному обоснованию методов выявления системы безразмерных критериев подобия, способов и условий моделирования сверхзвуковых нерасчётных одиночных и составных перерасширенных и недорасширенных газовых струй, их волновой структуры и взаимодействия с газоотводными устройствами при пусках моноблочных ракет и пакетов;
 - отсутствие каких-либо достаточных для создания теории экспериментальных и, тем более, систематизированных данных о волновой структуре, сверхзвуковом ядре, пограничном слое и спутном потоке высоконагретых одиночных сверхзвуковых нерасчётных перерасширенных и недорасширенных газовых струй ракетных двигателей и других сверхзвуковых струйных установок, отсутствие обоснованных теории и проверенных методов расчёта характерных областей таких струй, определения хотя бы основных их параметров (термодинамической температуры, температуры торможения, полного напора, статического давления, диаметра ядра, диаметра сверхзвуковой области толщины пограничного слоя, химического состава по длине и поперечным сечениям газового потока – струи;
- отсутствие каких-либо экспериментально обоснованных данных о волновой структуре, смешении, внутренних и внешних пограничных слоях и спутных потоках составных холодных и высоконагретых интерферирующих, взаимодействующих между собой и с окружающей средой сверхзвуковых газовых струй, состоящих из 2, 3, 4, 5, 6, , 20, 24, 30, 32 одновременно распространяющихся параллельно или под углом от ракетных двигателей, могущих работать на различных режимах
- необходимость решения проблем отвода почти или совершенно до того времени не изученных, сложных по волновой структуре интерферирующих высоконагретых сверхзвуковых перерасширенных составных газовых струй многосопловых ракетных двигателей от стартующего пакета;
- необходимость более сложных технических решений проблем защиты днища пакета и корпуса от возможных восходящих потоков и ударно-волновых нагрузок в период старта и в полёте;
- опасность соударения и выхода из строя последующей ступени при отбрасывании отработанных блоков предыдущей ступени;
- худшая аэродинамика и большее аэродинамическое сопротивление состоящего из параллельно расположенных корпусов блоков пакета, чем в случае моноблочных составных ракет;
- необходимость больших по размерам трубок возмущенного движения и районов падения блоков первой ступени;
- необходимость более сложной системы управления и автомата стабилизации в сравнении с ракетой моноблочного типа последовательно
Без решения этих проблем, изобретения и убедительной научно-практической проработки, достаточно обоснованных, полных и убедительных доказательств возможных путей решения отмеченных проблем создание пакетов было бы действительно невозможным. Я решил взяться за исследования, позволяющие решить многие из основных отмеченных выше главных проблем – по-существу поставленных препятствий на пути создания межконтинентальных и космических ракет-носителей - пакетов, так нужных для обороны страны, для противопоставления создаваемой против нашей Родины системы средств и планов атомно-ядерной агрессии.
В своих последующих научно-исследовательских теоретических и экспериментальных исследованиях и прикладных разработках в основном поставленные выше задачи мне удалось успешно решить и найти пути, принять творческое участие в преодолении всех отмеченных трудностей и проблем применительно к разрабатываемым, проектируемым и осуществляемым пакетам ракет, к их ракетным и стартовым комплексам, выявить новые перспективы и направления развития науки  по газодинамике и динамике старта ракет-носителей, создания элементов стартового оборудования и стартовых сооружений, развитии комплексов и способов наземных стартовых измерений, разработке новых конструкторских  и технологических решений на уровне изобретений при создании пусковых установок и ракет.

Ссылаясь на зарубежные и некоторые отечественные традиционные проработки, руководители Института отдавали явное предпочтение составным ракетам последовательной схемы. Мы не раз обсуждали с М.К. Тихонравовым возникшие проблемы и я предложил некоторые свои, научные проработки и изобретения, идеи, постановку задач необходимых исследований и пути их решения, в первую очередь, связанные с выдвинутыми оппонентами главными отмеченными причинами невозможности, по их «убеждениям» создания ракетных пакетов. При этом возможностями уменьшения рассогласования тяг и возможных возмущений движения при старте и в полёте, с динамикой и газодинамикой старта, с созданием стартовых систем, сооружений, полигона для испытаний пакетов, с обоснованием и разработкой технологии правильного и безопасного пуска, основных элементов наземного оборудования и работой системы управления на неустановившихся режимах работы многосопловой двигательной установки ракетных пакетов до меня никто не занимался , и они считались особенно сложными и даже крупными специалистами ракетной техники нерешаемыми.
 Михаил Клавдиевич подчёркивал сложность и ответственность, полное отсутствие опыта подобных исследований, однако, учитывая неоднократно отмечавшиеся им в отзыве по моему дипломному проекту комплексность и оригинальность моих разработок (конструкции ракеты, её головной части и пусковой установки, состава и размещения измерительной и регистрирующей аппаратуры для определения всех основных параметров атмосферы – аэросферы, состава и энергии космических лучей, систематизированные расчёты по аэродинамике и баллистике, тепловые расчёты и баллистическое проектирование моих вариантов составных ракет с различными системами подачи, в том числе с предложенными мною системами, позволяющими получить высокие давления в камере сгорания порядка сотен атмосфер и более, а следовательно, существенно более высокие скорости истечения газовой струи и удельные тяги, уменьшение размеров ракетного двигателя; рабочая гипотеза о строении атмосферы и расчет основных её дневных и ночных параметров до высоты 3000 км над уровнем моря, решение некоторых вопросов системы самоуправления и стабилизации полёта спроектированной мною ракеты и др.), опыт работ в студенческом КБ АНТОС МАИ, мои творческие и организационные возможности и энтузиазм, согласился на мои проработки в отмеченных первостепенной важности по его мнению проблемах создания ракетных пакетов. Правда, он сказал, что до утверждения соответствующей темы НИР, придётся проводить работы в этих направлениях факультативно, - сверх довольно больших по объёму плановых работ по другой научной ракетной тематике. Эти плановые работы были сперва поручены мне, как выпускнику МАИ, по указанию начальника НИИ-4 ААН генерал-лейтенанта артиллерии А.И. Нестеренко для обеспечения оголённых участков исследований, сначала связанных: с разработкой и испытанием лабораторных ракетных двигателей с тягой до 100 кг - в отделе жидкостных ракетных двигателей.
В этом отделе я разработал несколько конструкций лабораторных охлаждаемых ракетных двигателей, которые успешно работали и в дальнейшем – в 1954-1956 г. использовались мною для исследования и проведения сравнительной оценки стойкости в высоконагретой сверхзвуковой газовой струе ракетного двигателя отражательных экранов, выполненных из различных выбранных мною материалов.
Разработал по своей инициативе, одобренной М.К. Тихонравовым, также специальные камеры ракетного двигателя с окнами для исследования с помощью оптических пирометров и спектральными методами внутрикамерных тепловых процессов при сгорании различных ракетных топлив.
Продолжал заниматься исследованиями специальной системы подачи компонентов топлива в камеру сгорания ракеты предложенной мною в дипломном проекте конструкции высокоэффективного ракетного двигателя высокого давления в камере (от нескольких сотен до нескольких тысяч атмосфер) с помощью инжекторов – струйных насосов без движущихся частей приборов. Эта моя идея и предложенные конструктивные схемы и решения очень поддерживались М.К. Тихонравовым. В частности, он с моей подачи подписал подготовленные мною письма в дирекцию Научно-исследовательского и учебного института железнодорожного транспорта и в другие организации о выделении НИИ-4 через меня для исследовательских целей нескольких инжекторов наиболее современных конструкций. Однако эти организации потребовали значительной материальной компенсации, которую НИИ-4 ААН и сама Академия Артиллерийских наук предоставить тогда не смогли.
К числу плановых работ, которыми мне пришлось заняться, было обоснование и разработка системы вооружения зенитными ракетами и ракетами полевой реактивной артиллерии на жидком и комбинированном топливе с дальностью стрельбы до 100 км. - в ракетном отделе (ответственный исполнитель правительственной темы НИР), участие в обосновании и разработке таблиц стрельбы одноступенчатыми ракетами на жидком топливе с дальностью стрельбы от 300 до 600 - 1000 км. Эти работы проводились в баллистическом и стартовом отделах НИИ- 4 (я был ответственным исполнителем раздела темы НИР). Плановые работы были исключительно напряжённые, сроки выполнения предельно сжаты.

7. Работа по пакетам ракет и искусственным спутникам Земли, несмотря на запреты и неусыпный контроль командования
Трудиться по пакетной тематике сперва приходилось, в основном в вечернее и ночное время... Плановые работы мною выполнялись во время, однако командование, сначала практически запрещая М.К.Тихонравову создать научную специальную группу для работы над пакетами, неусыпно следило, чтобы я не занимался пакетами ракет, тем более, что я неоднократно выступал на собраниях и конференциях о необходимости развития исследований по пакетам ракет - в поддержку идей М.К. Тихонравова и К.Э. Циолковского и осуждением препятствий, чинимых многими представителями командования НИИ-4 ААН. В связи с моей настойчивой поддержкой идеи пакетов, а также в связи с моими выступлениями против злоупотреблений представителей руководства, некоторые недоброжелатели М.К.Тихонравова пытались организовать обструкции против меня, в - частности, они похитили и спрятали две сов. секретные фотографии с завышенным грифом секретности, входившие, в числе многих других фотографий, в состав моего дипломного проекта. Мне грозил суд и серьёзнейшие кары. Однако М.К. Тихонравову и мне удалось доказать и убедить, что эти фотографии, содержащие элементы моей теории верхней аэросферы и расчётные графики параметров аэросферы до высоты 3000 км, можно считать несекретными и рассекретить. М.К.Тихонравов и тогдашний заместитель начальника НИИ-4 ААН по науке Я.Б. Шор рассекретили эти фотографии, всё же административно – партийно – комсомольская машина по инициативе и с участием недоброжелателей пакетов ракет завертелась и я был исключён из комсомола в организации ВЛКСМ ракетного отдела, в котором были похищены фотографии и проводилась критика идеи пакетов.
ГЛАВПУР тогда счёл решение об исключении неправомочным и восстановил меня в ВЛКСМ. Начальник стартового отдела полковник К.Д Масленников, стремившийся быть по соображениям карьеры ближе к заместителю начальника Института по специальности М.К. Тихонравову, перевел по рекомендации и при поддержке М.К. Тихонравова и Я.Б. Шора меня к себе в отдел, где стала сначала постепенно формироваться группа по пакетам, которую хотел создать М.К. Тихонравов. В этот отдел были , кроме меня, оформлены и работали в одном помещении И.М. Яцунский и Г.Ю. Максимов, а позже – А.В. Брыков  При переводе из ракетного отдела мне под ножку стола явно знавший о рассекречивании фотографий похититель, возможно, терзаемый угрызениями совести, подкинул похищенные фотографии... Такие времена, такие нравы...Я предполагал, кто был похититель, но доказать это было невозможно. Позже он наказал сам себя...
Михаил Клавдиевич рассказал мне, что на него оказываются тоже интенсивные воздействия, чтобы заставить его отказаться от идеи ракетных пакетов, от своей должности, что в Институте немало людей, строящих себе карьеру, не останавливающихся ни перед чем, для подсиживания, захвата коридоров власти, должностей и званий... Так, при выступлениях М.К. Тихонравова на заседании секции Учёного Совета Института и на научно-технических конференциях в 1949 г. и в начале 1950 г. по результатам предварительных исследований проблем создания пакетов ракет и путей решения этих проблем нашей полуофициальной Группой энтузиастов, абсолютное большинство слушателей – научных сотрудников и руководителей большого калибра (по должностям и званиям) - «доброжелательных специалистов» НИИ-4 ААН – без серьёзных аргументов, голословно, «на пальцах» отвергло идею пакетов ракет, несмотря на обоснованные выступления в защиту идеи пакетов членов Группы: И.М. Яцунского и Я.И. Колтунова и, помнится, Л.И. Слабкого. Необходимо заметить, что в вышедших позже книгах А.В. Брыкова, пришедшего в НИИ-4 в конце 1949 года и не участвовавшего лично в первых заседаниях по пакетам, а также в книгах и статьях других авторов (Б.Н. Кантемирова и др.) факт о выступлении на этих совещаниях отмеченных научных сотрудников 8 энтузиастов в защиту идеи пакетов и содержание этих выступлений отражены не были. Присутствовавший на заседании Ученого Совета и конференции С.П. Королёв тогда промолчал, но после конференции предложил М.К. Тихонравову переговорить специально с ним.  Активным противником идеи пакетов был будущий директор НИИ-4 генерал Чечулин. На основе выступлений противников идеи пакетов Решением командования М.К. Тихонравов был снят с должности заместителя начальника НИИ-4 ААН по специальности и начальника Управления, а наша Группа была первый раз расформирована, нам официально запретили заниматься исследованиями пакетов и искусственных спутников Земли. Тем не менее, мы продолжали заниматься отмеченными исследованиями во внерабочее время и дома… Должность заместителя начальника Института по специальности, которую занимал М.К. Тихонравов, получил также противник идеи пакетов и М.К. Тихонравова полковник А.З. Краснов, явно подсиживающий М.К. Тихонравова. Вместо Я.Б. Шора был назначен также тогда противник пакетов Г.А. Тюлин

8. Поддержка исследований Группы М.К. Тихонравова по пакетам ракет С.П. Королёвым
 Лишь С.П. Королёв, присутствовавший на научно-техническом заседании научно-технического Совета управления, поддержал после  детальной беседы с М.К. Тихонравовым и с поддержкой Президента Академии Артиллерийских наук А.А. Благонравова, разработки нашей Группы, утвердил подготовленный нами проект технического задания и договор с ОКБ-1 ГКОТ на проведение в 1950-1951 гг. научно-исследовательской работы «Исследование возможностей и целесообразности использования принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы». После этого нашу Группу поместили в отдельную комнату на 2-м этаже главного корпуса НИИ-4 ААН, переведя её из стартового отдела в баллистический отдел.
С.П. Королёв специально посетил впервые вновь собранную нашу Группу (И.М. Яцунский, Л.Н. Солдатова, Г.Ю. Максимов, Я.И. Колтунов, А.В. Брыков) М.К. Тихонравова в конце 1949 года, детально ознакомился с уже полученными нами результатами инициативных исследований по пакетам ракет, стартовым и ракетным комплексам с пакетами и проработками по искусственному спутнику Земли на базе пакетов, одобрил эти результаты и предлагаемые нами направления дальнейших исследований. Он сказал перед расставанием: «Создадим межконтинентальный пакет ракет и Искусственный спутник Земли, уйду на пенсию и буду на Волге лодочником». Это была очень тёплая доброжелательная встреча. После поддержки С.П. Королёва Группе в конце 1949 года дали отдельную большую комнату в главном корпусе НИИ-4 ААН, к работе Группы подключились Борис Сергеевич Разумихин (специалист по устойчивости и системе управления) и Григорий Макарович Москаленко (хороший конструктор, дизайнер и специалист по весовым расчётам, пришедший в НИИ-4 в 1946 г. вместе с М.К. Тихонравовым и работавший в ракетном отделе над «темой «Ракетный зонд», в которую выродилось разработанное ещё в НИИ-1 МАП Предложение М.К. Тихонравова, Н.Г. Чернышова и др. о ракете ВР-190 для полёта 2-х человек на стратосферной ракете на основе немецкой боевой ракеты V-2 .
 Позже – в 1951-1952 гг. в Группу вошли выпускники МАИ Игорь Константинович Бажинов (теплофизика, проблемы входа головной части в атмосферу и посадки ИСЗ) и Олег Викторович Гурко (окончил факультет моторостроения МАИ), прослушавшие мои факультативные курсы (для старших курсов и выпускников МАИ) в 1948-1950 гг. и получившие от меня зачёты по обоснованию и проектированию ракет по этим курсам.
В 1955г. в Группу вошёл Владимир Николаевич Галковский, который работал в КБ НИИ-4 и также пришёл в НИИ-4 вместе с М.К. Тихонравовым из НИИ-1 МАП вскоре после создания Института в 1946 г. В Группе он, будучи высококвалифицированным конструктором (лауреат Сталинской премии за разработку пусковой установки «Катюши», участник разработок по «Высотной ракете ВР-190) участвовал в разработках компоновочной схемы одного из вариантов искусственного спутника Земли.
Пришедшие вместе с М.К. Тихонравовым из НИИ-1 МАП в НИИ-4 ААН его друзья Владимир Аркадьевич Штоколов, Павел Иванович Иванов, Николай Гаврилович Чернышов были назначены начальниками отделов, соответственно, жидкостных ракетных двигателей, баллистического, жидких ракетных топлив. Они в работах Группы М.К. Тихонравова по пакетам ракет практически не участвовали, выполняя специальную военную тематику. После смещения М.К. Тихонравова с должности Заместителя начальника Института по специальности (Управляемые баллистические и зенитные ракеты) и назначения консультантом пришедшие вместе с ним и назначенные начальниками отделов специалисты – его друзья В.А. Штоколов и П.И Иванов уволились из НИИ-4, а Н.Г. Чернышов вскоре скончался, что в значительной мере было следствием преследований его за его приверженность к предложенным им для жидкостных ракет агрессивным тяжёлым окислителям на базе азотной кислоты и тетранитрометана, позволявших в перспективе существенно улучшить многие характеристики пакетов ракет и некоторых составных последовательных ракет, особенно, ракет оборонного назначения.
После ухода М.К. Тихонравова и членов Группы Л.Н. Солдатовой, Г.Ю. Максимова (в ОКБ-1 МОП), И.К. Бажинова (в НИИ-88 МОМ), Б.С. Разумихина (в докторантуру НИИ стратегических исследований АН СССР), Г.М. Москаленко (в аспирантуру Института космических исследований – ИКИ АН СССР) из НИИ-4 МО, которых руководство НИИ-4 МО отпустило, так как они практически не были задействованы в основной тогда оборонной тематике по ракетной технике в НИИ-4 МО, в Институте остались работать И.М. Яцунский и А.В. Брыков (в отделе баллистики), Я.И. Колтунов (в отделе стартовых комплексов, где сначала формировалась, - после перевода Я.И. Колтунова из ракетного отдела в стартовый, - Группа М.К. Тихонравова), В.Н. Галковский вернулся в КБ Экспериментального завода. Оставшиеся продолжали работать по самостоятельным программам исследований и разработок, сохраняя связи с М.К. Тихонравовым, ушедшими в другие организации членами Группы и дружественные товарищеские и научные отношения между собой, открывая и добиваясь успехов в новых областях исследований по ракетно-космической науке и технике.
Об О.В. Гурко, ставшем на путь безосновательной наработки своего по меньшей мере с некоторых пор сомнительного имиджа, недостойной практики плагиата, методов купли-продажи для получения учёных степеней, присвоения себе достижений других и привлекшего для помощи в осуществлении этих целей своего приятеля журналиста А.И. Зузульского, написавшего по его заказу и предоставляемой ему необъективной информации самим О.В. Гурко книгу «Впереди своего времени», а также о беспрецедентном использовании самим О.В. Гурко  возможностей представителей родственного генералитета,  писал в своих книгах и статьях А.В. Брыков - один из пяти членов стартовой начальной Группы М.К. Тихонравова. Он отмечал, что с приходом О.В. Гурко с   1952 гг. в дружную Группу М.К. Тихонравова начались явно организованные Гурко «подковёрные» дела, присвоение им чужих работ и разделение Группы на потакающим ему в этой деятельности или невнимательных к ней из-за чрезмерной занятости своими научными исследованиями и на трезво оценивающих эту негативную роль О.В. Гурко в Группе всех членов Группы 1952 года, кроме И.К. Бажинова. С этими «качествами» О.В. Гурко пришлось иметь дело и мне, как в период моей работы в Группе и после перехода М.К. Тихонравова в ОКБ-1, так ещё и в период общений при моей учёбе в МАИ, а О.В. Гурко – в МВТУ с 1948 г. О том, что Гурко, Зузульский и некоторые их родственные протеже становятся на неправильную скользкую линию жизни я неоднократно напрямую говорил О.В. Гурко, но он продолжал эту линию, лишь её усугубляя, в связи с чем я прекратил с ним какие бы то ни было отношения. Об этом, видимо, необходима отдельная публикация для восстановления исторической правды об отношениях неприязни к О.В. Гурко почти всех участников в Группе М.К. Тихонравова, о всех её участниках, о нечестности и предвзятости книги Зузульского, написанной по заказу О.В. Гурко, неоправданно восхваляющей заказчика и приписывающей ему положительные качества и авторство работ других людей. В книгах и статьях А.В. Брыкова довольно полно характеризуется нечестность, личная научная беспомощность и бесплодность, непорядочность, карьеризм и  общественная нечистоплотность О.В. Гурко. А.В. Брыков до кончины через меня передал в Дом -  музей С.П. Королёва учёному секретарю Дома - музея кандидату наук  историку Ю.В. Бирюкову свои материалы о негативной деятельности Гурко (эти материалы А.В. Брыкова по личной просьбе тяжело больного А.В. Брыкова были мною переданы учёному секретарю Дома-музея С.П. Королёва Ю.В. Бирюкову одновременно с моими материалами о нечестности книги А.И. Зузульского, преднамеренно искажающей факты и роль О.В. Гурко истории, в интересах раздуваемого  Зузульским неоправданно имиджа своего приятеля – О.В. Гурко по представленным Зузульскому и преднамеренно не проверенным им «материалам» рвущегося к известности и ложному имиджу своего протеже.
А.В. Брыков, мой коллега по участию в стартовом составе Группы М.К. Тихонравова и товарищ попросил поместить подготовленную им статью «Тайна защиты диссертации» об этой негативной деятельности О.В. Гурко и Зузульского за моей подписью в систему Интернет ещё при его жизни, так как он сам тяжело болел и боялся преследований за свою позицию при «защите» со стороны ставленников диссертанта. Тогда я от этого отказался, поскольку всегда подписывал только свои авторские работы или коллективные, выполненные с моим участием, как действительным автором или соавтором работы, и то при условии, что я полностью информирован и согласен с  частями текста, написанными другими соавторами, тем более, что я не знал тогда многих сторон очевидно для меня неприязненных отношений О.В. Гурко и А.В. Брыкова. Я не  мог присутствовать на грязной по обоснованному мнению А.В. Брыкова «защите» докторской диссертации О.В. Гурко, допустившего подтасовку фактов, прямой плагиат, замену требуемого решения поставленной проблемы заимственными бесполезными, ничего не дающими ни науке, ни практике частными оценками, перед подкупленными, обманутыми или устрашёнными диссертантом О.В. Гурко, своими связями с высшими чинами генералитета МО, почти всеми членами докторского Учёного Совета ЦНИИКС-50. «Защита» состоялась в отсутствии члена Совета начальника ЦНИИКС-50 Г.П. Мельникова, который был против защиты некачественной докторской диссертации О.В. Гурко, но перед защитой он был отправлен по мнению А.В. Брыкова явно ангажированными представителями генералитета в командировку. Тогда я согласился помочь опубликовать  статью А.В. Брыкова об этой защите в Интернет только за его подписью для привлечения внимания общественности к волнующей его неправомочной защите «диссертации» О.В. Гурко, во время которой он один, как рецензент, проявил качества, присущие настоящему учёному и осудил некачественную криминальную «докторскую» работу и деятельность диссертанта и показал незаконные действия членов Учёного Совета. Публикация этой статьи в Интернет за подписью А.В. Брыкова была сделана по просьбе сына и семьи А.В. Брыкова после его кончины, которую явно ускорила несправедливость решения Учёного Совета.


В своей также переданной мне для публикации в Интернет более полной статье «Справедливость должна восторжествовать», содержащей и основные материалы статьи «Тайна защиты диссертации» А.В. Брыков  - Лауреат Ленинской премии, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, почетный академик и действительный член Академии космонавтики им. К.Э.Циолковского, доктор технических наук, профессор, - пишет о нечестности и плагиате научной «деятельности» О.В. Гурко при составлении и «защите» им кандидатской и докторской диссертаций. В своей отмеченной предсмертной статье А.В. Брыков, будучи официальным оппонентом докторской диссертации О.В. Гурко и членом докторского Учёного Совета  50-го ЦНИИКС, на заседании которого эта диссертация защищалась,  написал следующее своё заключение о работах и деятельности О.В. Гурко:
«З А К Л Ю Ч Е Н И Е
1. Считаю установленным, что диссертационная работа О. В. Гурко, представленная в Ученый совет НИИ-4 МО 15 марта 1973 года на соискание ученой степени доктора технических наук по специальности 20.02.15, не содержала решения научной проблемы. Автору не удалось с использованием представленного в диссертации математического аппарата оптимизации найти решение, и он, утаив это, в качестве решения представил результаты, полученные его учеником Пивоварчиком в кандидатской диссертации при решении нескольких частных задач рассматриваемой проблемы. Когда это обнаружилось, Гурко пытался скрыть факт, заменив масштаб графических материалов в экземпляре диссертации, представленной на защиту Ученому совету уже после того, как оппоненты прислали свои отзывы в институт.
Следовательно, во-первых, представленная Ученому совету докторская диссертация Гурко докторской степени не заслуживает, во-вторых, присуждение соискателю докторской степени незаконно и, в-третьих, использование приведенных в диссертации параметров для создания проектируемого ЛКА принципиально недопустимо!
Из 3. : Гурко, считает возможным для себя: допускать представление на защиту в Ученый совет заведомо некачественные докторскую и кандидатскую диссертации; присваивать себе эпитеты «крупного ученого», «инициатора запуска ИСЗ на ракете Р-7», «активного участника запусков ИСЗ и лунных КА»; считать себя достойным претендентом на третье место в ряду специалистов практической космонавтики после Циолковского и Тихонравова; полностью пренебрегать соблюдением морально-этических норм (см. пример 6); не соблюдать свои обязательства перед учеными, проголосовавшими по предварительному договору «За», но не получивших обещанных «благ»; широко использовать как «домашних генералов», так и генералов из Генштаба для решения своих проблемных вопросов; откровенно, сознательно извращать описываемые события.
4.  В создавшейся ситуации необходимо было бы предложить Гурко в соответствии с существующими правилами (пока мы не знаем, каковы они!) сдать куда следует докторские и кандидатские дипломы и все другие документы, которые выдаются ученым. И забыть, что он когда-то назывался доктором, профессором, академиком и т. д.»
«…конец этой истории должен иметь настоящий детективный финал».
«Все попытки, предпринятые мной и Геннадием Павловичем (Мельниковым – начальником ЦНИИКС-50 МО) не допустить принятия к защите докторской диссертации Гурко на нашем Ученом совете, оказались неудачными. Совет принял диссертацию к рассмотрению. Во время защиты было однозначно установлено, что научная проблема соискателем не решена. Более того, не всегда удается определить серьезный дефект диссертации в течение одного заседания Ученого совета. В рассматриваемом же случае, когда причина отказа соисполнителю в присуждении ему ученой степени обусловлена отсутствием в диссертации решения ясно сформулированной научной проблемы, каждому члену докторского совета (здесь все доктора!) должна быть совершенно ясна причина отказа! А сколько было затрачено труда, чтобы до каждого члена совета была доведена эта причина. Однако при голосовании «За» проголосовали двадцать членов Ученого совета при двух «Против».
Как же так могло случиться, что при совершенно «прозрачной» ситуации двадцать членов Ученого совета проголосовали «За»? И только два «Против». Теперь задача борцов за справедливость ожидает увлекательная работа по отысканию истины. Призываю любителей детективных ситуаций взяться за дело! Думаю, что после прочтения этой статьи бывшие члены Ученого совета «откликнутся», чтобы помочь разрешить эту загадку! Уж очень удивительно! Как такое могло случиться: почти единогласное голосование при рассмотрении диссертации с явным содержанием «криминальной составляющей»?!
Вероятность того, что двадцать членов Ученого совета без каких-то «сил дополнительного воздействия» единодушно проголосовали «За», – ничтожно мала!
А.В. Брыков пишет: «Я взялся за написание этой статьи не случайно. Фактически я вынужден защищать свою честь. В книге «Впереди своего времени» совершенно незнакомый со мной автор дает столь некорректное представление моей деятельности и некоторых исторических событий, что я не могу молчать! В описании моей деятельности допущены такие существенные искажения, что я должен требовать от автора либо публичного извинения через печать, либо будем решать это «дело» в судебных органах!»
Стремление О.В. Гурко исказить или принизить деятельность истинных современных в чём-то противостоящих ему подвижников ракетной техники и космонавтики, честной науки, а также создание и распространение им провокационных слухов о пишущих или высказывающих мнение о его неприглядных качествах: зависти, хвастовстве, научной беспомощности и фактического научного личного бесплодия, нечестности, непорядочности, лакейского прислуживания вышестоящим, подковёрной, тайной до поры, провокационной деятельности, подсиживании, стремлении незаслуженно возвыситься и принизить или оболгать и присвоить достижения других в глазах уважаемых руководителей, приучить к воспитанию страха слабых душ перед сопротивлением его личным претензиям, угрозам в случае непокорности его амбициям своими родственными связями с высшими инстанциями власти, генералитетом и возможностями влиять через них, особенно на судьбы других, слабых духом - тех, кого он хочет подчинить,    обмануть, оправдать преступное явное или скрытое присвоение им чужих работ, заслуг и достижений не ново. Для О.В. Гурко характерны применение им методов обманных обещаний или подкупа в обмен за незаконные услуги, уступки, отзывы, использование давления своими генеральскими родственными связями, неблагодарность за реальную бескорыстную помощь его родственникам, маккиавелиевская хитрая способность принижения личных человеческих качеств, способностей, возможностей, талантов, интеллигентности, научных заслуг, других достоинств противостоящих ему уважаемых, неизмеримо более достойных, чем он сам, людей, юмороподобные заученные высказывания  и цитирование редких анекдотов с претензией на ум, образованность и память, неопрятность, полускрытая фактическая безнравственность и неэтичность, предвзятость и сознательное предательство и обман, фальшивый имидж в личных корыстных, карьеристских и властных интересах на основе лживых построений и т.п.
Хорошо скрытой ложью, отсутствием  комплексных теоретических  решений, экспериментального обоснования безопасности для населения и подтасовкой фактов О.В. Гурко скрыл бесполезность и опасность реализации некачественной диссертации от М.К. Тихонравова, членов Учёного Совета и рецензентов, незаслуженно получил докторскую степень и другие дающие блага и имидж звания»

О дальнейшем развитии событий в формировании Группы М.К.Тихонравова, развитии еще не освещенных в литературе моих работ  её активных участников, становлении современной ракетно-космической науки и техники, реализации принципа ракетных пакетов, создании стартовых и ракетных комплексов для них, о дальнейших моих взаимодействиях и встречах с М.К. Тихонравовым, продолжавшихся до его последних дней перед кончиной 4 марта 1974 года – во второй части моей статьи.

Приведенные факты характеризуют М.К. Тихонравова, как Человека, собирающего и оберегающего энтузиастов ракетно-космической науки и техники, изучения и освоения космоса, прежде всего из молодёжи, работников “великих намерений”, как говорил К.Э. Циолковский.

Участник стартового - начального состава Группы М.К. Тихонравова действительный член Российской Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского Ян Иванович Колтунов


МАТЕРИАЛЫ ИЗ СБОРНИКА «ПУТЬ В КОСМОС» №1 ОТДЕЛЕНИЯ
ПТОРКП АНТОС МАИ:
Я.И. Колтунов «Стратосфера и новая рабочая гипотеза о её строении
«Стратосфера – это первый шаг во Вселенную»,- говорил К.Э. Циолковский. Для того что бы её полностью освоить, т.е. уметь рационально строить аппараты, постоянно или временно движиеся в ней, необходимо знать строение стратосферы, и явления в ней происходящие.
Планета Земля, как и многие другие космические тела, окружена атмосферой – воздухом, представляющим механическую смесь газов.
Во времена формирования Земли её окружала атмосфера со значительным количеством лёгких газов водорода и гелия, но в следствие больших среднеквадратических скоростей и малых удельных весов, эти газу или совершенно покинули земную атмосферу, или не являются основными ее компонентами на больших высотах
С изменением высоты над уровнем моря меняются все параметры атмосферы: давление, плотность, температура, влажность, состав, газовая постоянная, степень ионизации и напряжение солнечной радиации – «солнечная постоянная». Ученые разбили атмосферу на ряд областей, произведя это разбиение по одному или нескольким параметрам атмосферы.
До 1899г. ученые считали, что давление, плотность и температура атмосферы непрерывно по определенным законам падают до абсолютного нуля по мере поднятия над уровнем Земли.
Однако в 1899г. Тейссеран и, независимо от него, Ассман в 1902 г. на основе данных, полученных при пусках щаров – зондов, открыли, что в умеренных широтах падение температуры, начиная с высот около 8 км., замедляется, а с высоты около 11 км., падение температуры прекращается, а в некоторых случаях она начинает даже повышаться.
Дальнейшие исследования показали, что это, как казалось необъяснимое отступление от всех высказанных ранее предположений не является инверсией в некотором тонком слое атмосферы, а простирается до высоты порядка 50 км. Со времени открытия Тейссераном и Ассманом этого явления ученые стали делить атмосферу на 2 основных участка: тропосферу, где с высотой происходит изменение температуры по следующему закону: Т=Т0-СН, где Т – температура на высоте Н км.; Т0 – начальная температура; С – вертикальный температурный градиент, в среднем равный 6,50С/км. и стратосферу – область, находящуюся выше тропосферы, где закон падения температуры нарушается.
Необходимо было объяснить это явление. Земля получает почти постоянной интенсивности поток лучистой энергии, количество её, получаемое Землей за 1 год, эквивалентно мощности примерно 100 млрд л/с. Часть энергии поглощается атмосферой, часть идёт к Земле, нагревая её поверхность, а часть (42%) отражается в космическое пространство.
Сама Земля, будучи нагретой внутренним жаром и теплом от Солнца, излучает некоторую часть своей энергии виде длинноволновой «тепловой» радиации.
Лучи света с большой длиной волны в большой степени поглощаются водягным паром и углекислотой, нахрдящимися, главным образом на высотах до 8-12 км. и нагреваю тропосферу, причем, т.к. количество водяных паров и углекислоты с высотой падает, то падает и температура.
Часть длинноволновой радиации проходит, почти совсем не поглощаясь в атмосфере, в космическое пространство. Что же нагревает воздух стратосферы и сохраняет примерно, постоянной или даже растущей её температуру?
Коротковолновая радиация Солнца почти целиком поглощается в стратосфере, причем максимум поглощения находится на какой-то средней высоте, определяющейся законом измения плотности воздуха и интенсивностью коротковолновой радиации Солнца. Поглощенная молекулами газа энергия возбуждает их атомы, вызывая повышение внутренней энергии газа, т.е. повышает их температуру (в различной степени у молекул различных газов) или даже ионезирует некоторые из них, как например, молекулы кислорода, создавая тем самым предпосылки и образование нестойкого озона. Вероятно, основное ионизирующее действие оказывают космические лучи, причем, вследствие их средней плотности и энергии, имеется высота, максимума ионизации О2, т.е. максимальное содержание озона. Озон поглощает коротковолновую радиацию и, нагреваясь, излучает лучистую энергию, которая или уходит в космос, или идет к поверхности Земли.
По мере удаления от этого слоя в сторону Земли, температура понижается в следствии уменбьшения количества озона и интенсивности оставшейся коротковолновой области спектра, причем понижение температуры происходит от температуры около 70С слоя озона до температуры порядка -700С.
Таким образом, понижение температуры с увеличением высоты следствие понижения плотности, влажности и концентрации СО2, компенсируется в той или иной степени повышением температуры с высотой из-за увеличения интенсивности ультрафиолетовой радиации Солнца и интенсивности космическизх лучей вследствие увеличения концентрации озона в воздухе.
Напряженность радиации Солнца из-за цикличности его деятельности, плотность и жесткость космических лучей могут меняться в зависимости от времени года и положения Земли в пространстве. Это влияет на высоту и температуру основного слоя озона, а следовательно на высоту начала стратосферы и ход измения температуры в стратосере и тропосфере, поэтому определение интенсивности радиации Солнца и интенсивности космических лучей, высоты и температуры слоя озона путем регулярного подъема на высоту порядка 30-90 км. высотных ракет с регистрирующими приборами имеет громадное практическое значение для метеорологии, а следовательно для аэронавигации, судовождения, сельского хозяйства и пр. Наконец, представляет большой практический интерес матиматическое комплексное решение задачи определение высоты начала стратосферы при известных солнечной постоянной и интенсивности космических лучей, распределения влажности в атмосфере при заданных высоте и температуре слоя озона, а так же, обратная задача, т.юе. определение при изветсной высоте начала стратосферы, влажности и солнечной деятельноси, высоты и температуры слоя озона. Такова наша точука зрения.
Иногда постоянство температуры в стратосфере пытаются объяснить при помощи теории так называемого «лучистого равновестия», т.е. с тем, что приток энергии к молекулам и атомам воздуха в стратосфере равен потерянной ими энергии. В тропосфере же будто бы приток энергии станосться больше чем её потери. По нашему мнению, во всей атмосфере должно сохраняться это «лучистое равновесие», т.к. если бы была верна теория лучистого равновесия только в стратосфере,  то происходило бы непрерывное повышение температуры тропосферы, в то время как известно, что она остаётся, примерно, на одном уровне.
Иногда атмосферу подразделяют на следующие зоны: тропосферу; тропопаузу, где закон изменения температуры
Т= Т0 – СН явно нарушается, но темература ещё продолжает падать; стратосферу, где температура или сохраняется постоянной или растёт; эта зона простирается, примерно, до высоты 30-50 км, переходя в озоносферу, где происходит поглощение почти всей коротковолновой радиации Солнца; эта зона простирается до 70-80 км и, наконец, ионосферу – часть атмосферы с воздухом уменьшающейся по высоте плотности и растущей до тысяч град К температурой и всё большей ионизацией.
Высота нижней границы стратосферы переменна по широте: у полюсов её высота около 5 км, у экватора , - в среднем, - 17 км. Это объясняется центробежными силами, возникшими за счёт вращения Земли.
Многие учёные утверждают, что стратосфера эначительно влияет на етеорологические явления, протекающие в тропосфере, что именно в стратосфере возникают первичные импульсы, воздействующие на погоду.
Изучение стратосферы представляет первостепенный интерес для многих областей науки и техники, именно для:
1. Аэрологии,
2. Авиастроения,
3. Радиотехники,
4. Изучения строения материи,
5. Астрономии и астрофизики,
6. Сельского хозяйства,
7. Аэрофотосъёмки,
8. Биологии и медицины,
9. Дальнобойной артиллерии,
10. Геофизики,
11. Осуществления космических полётов и др.
(см.стр. 166)
В дальнейшем в нашей газете (и сборниках) «Путь в космос"  Стратосферной Секции и Стратосферного Отделения (ПТОРКП) АНТОС МАИ будут освещены все эти проблемы
Ян Колтунов



ОГЛАВЛЕНИЕ