Часы

Есть такая примета, часы дарить нельзя. Но большое начальство очень любит это делать: дарить часы, награждать часами. С надписями и без. За отличную учебу, за отличную работу, за отличную службу на благо... Очень это стрёмно: снять с руки часы и надеть их на руку подчинённого. Барственный жест. Крупные корпорации обязательно обзаводятся часами известных швейцарских фирм, чтобы раздаривать их. Себе любимому – за так. Что охраняешь, то имеешь. Часы разные для разных слоёв корпорации. Простым работникам – попроще, солидным работникам – по солиднее.
В нашей корпорации в качестве корпоративных маркетинг закупил часы Швейцарской фирмы “Хронограф”. Простые, в титановом корпусе, в позолоченном корпусе. Мне объяснили: часы фирмы “Хронограф” хорошие. Их, как и часы фирм “Примус” и “Радо” не подделывают. Очень сложно, говорят, подделать часы, у которых на циферблате есть ещё три маленьких циферблатика.
— Два они могут, а вот три пока нет, – сказал Лёва. А если Лёва что-то говорит, то это не просто так.
Мне подарили “Хронограф” в титановом корпусе, вариант с батарейкой. За заслуги перед маркетингом. Ребята из главной конторы приехали к нам с очередной проверкой. Как это бывает, очередной параноик написал жалобу, что его что-то там не устраивает в нашей работе. А кого устраивает всё в нашей работе? Даже шефа устраивает далеко не всё. А Одесса летом это как раз то самое место, которое надо проверять и проверять. С мая по октябрь. Вот ребята и приехали с проверкой.
Прихожу утром на работу, а меня вызывает шеф. У него в кабинете сидят двое молодых не знакомых мне ребят. И у них с шефом тянется, судя по моему первому впечатлению, вялотекущая беседа на производственные темы.
— О! – сказал шеф, когда я открыл дверь и сунул голову в дверной проём, – Николай пришёл. Заходи, – это он мне.
Я вошел.
– Садись.
Я присел на стул у дальнего края стола для заседаний. Он образовывал сакраментальную букву “т”. Ребята же сидели на ближних подступах к телу.
— Николай, это ребята из головного офиса, они приехали по этой жалобе, ну, ты знаешь.
Да, я знал.
— Да, я знаю, – сказал я.
— Вот и хорошо, будешь сопровождать ребят.
Я встал и подошёл поближе к проверяющим.
– Николай, – сказал я протянул руку тому, который сидел с той стороны стола, с которой я подошёл.
 Он тоже встал и, протянув мне руку, сказал:
— Виктор.
Второй оказался Дмитрием. Знакомство состоялось. И мы пошли ко мне в кабинет. У меня был небольшой, но очень удобный кабинет. Он мне достался, как начальнику отдела маркетинга. Просто так кабинеты не раздают. И у нас тем более. У меня, по началу, рабочее место было вместе с народом, в общей комнате. Но, по роду деятельности, мне постоянно приходится разговаривать с различными людьми на темы, которые не должны быть, по крайней мере пока, достоянием посторонних, хотя бы и очень доверенных ушей. Ву компроне? И они были вынуждены отвести мне эту комнатку под кабинет.
Не шикарно было у меня, нет. Стол канцелярский, стол компьютерный, шкаф для верхней одежды, шкаф для бумаг, где я держал, кроме папок с документами ещё и чайно - кофейный сервиз. Сейф для тех бумаг, о которых можно только догадываться. В сейфе, например, была специальная папка, куда я складывал самые стрёмные бумаги. Вот и всё моё хозяйство. Маркетинг – это как служба внешней разведки. Должен знать всё обо всех и никому ничего не рассказывать, даже если спросят. Кроме шефа, конечно. Ему можно знать почти всё.
Мы пришли в мой кабинет, и я предложил ребятам:
— Чай? Кофе?
Они сказали в один голос:
— Кофе.
Вот для чего у меня в кабинете чайно-кофейный сервиз. Это моя фишка. Я сразу сказал всем: в моём кабинете коньяка нет, и водки нет, только чай и кофе. Это не потому, что я такой правильный. Я не совсем правильный. Я нормальный. То есть в определённых условиях, при определённых обстоятельствах я и водки могу принять, и коньяку и закусить соответственно. Но не будем забегать вперёд. И публика это прекрасно знала. Просто я придумал для себя такую фишку. Если будет надо, мы найдём, где выпить. А так, чай, кофе. Они незаметно располагают к беседе, в которой мы незаметно обменяемся мнениями с собеседником, услышим кое-что, чего бы он без кофе и не сказал бы никогда. А под водку с коньяком и подавно. Он, то есть кофе, расслабляет человека. А водка и коньяк наоборот нас, номенклатуру, заставляют собирать мозг в кулак. То есть контролировать каждый вздох. Вот такая непростая работа.
Я сварил ребятам и себе по чашечке кофе и вопросительно посмотрел на них.
— У вас есть какие-то документы по этому делу? – спросил меня Дмитрий, он был здесь главным.
— Да, конечно, – сказал я и вынул из ящика стола папку с документами по этой жалобе.
Они начали внимательно просматривать документы, которых там было до фига. Дело сделать у нас, ну, вы компроне, а вот бумаг понаписать, – это мы впереди планеты всей.
— Вашим компьютером можно воспользоваться? – спросил Виктор, намекая, что я могу быть свободным.
— Конечно, – сказал я и включил компьютер, – я вас оставлю, если вы не возражаете.
— Да, да, конечно, – сказал Дмитрий, – мы тут пока сами.
И я пошёл к шефу доложить о том, что происходит. Начальство надо постоянно информировать, чтобы держать его в форме. Оно любит быть в курсе дела, если его это ни к чему не обязывает. Любимый девиз начальства вы же знаете: чтобы у нас всё было, и нам за это ничего не было. Шеф меня внимательно выслушал посмотрел в окно, в котором отражалась стена дома на противоположной стороне улицы и спросил:
— Они собираются куда-то ехать, что-нибудь смотреть? – шеф повернул голову и посмотрел прямо мне в глаза.
— Как я понял, нет.
— Это хорошо. – Он опять посмотрел на стену дома на противоположной стороне улицы. – На обед повезешь их в наш филиал на Пишоновской. Я договорился, там всё будет в порядке.
Часа через полтора я вернулся в свой кабинет. Виктор что-то набирал на компьютере, Дмитрий с кем-то говорил по телефону.
— Заходи, – сказал Виктор, – мы заканчиваем справку. У тебя бумага есть, чтобы распечатать.
Я вынул из тумбы пачку финской бумаги для принтера. Виктор вложил в принтер листов двадцать и послал документ на печать.
Спрашивается в задачке, можно ли узнать текст справки до того, как она с выводами и неприятностями поступит от головного начальства? Ну, не просить же её у ребят. Конечно попросить можно, но это будет потеря лица, до определённой степени унижение. Я решил сделать иначе, воспользоваться недокументированными возможностями Windows. Дело в том, что если вы набираете какой-то документ в текстовом процессоре Word, и у вас по неизвестным, или известным причинам отключился компьютер, то включив после этого компьютер, и первым запустив текстовой процессор Word, вы получите возможность восстановить последний редактируемый документ. Я не очень вас запутал?
Я это к чему. Мне надо было получить копию справки, которую ребята написали по проверке жалобы. И я не стал их ни о чём просить. А просто после распечатки документа, спросил:
— Вы закончили?
Дмитрий кивнул мне, что да, мол, закончили. Я по наглому вырубил компьютер из сети, нарвался на ехидные глаза Виктора, но не заморачиваясь, сказал:
— Вас ждёт шеф.
Дмитрий кивнул и произнёс:
— Мы сами к нему пойдём, вам же, наверное, надо и своей работой заняться.
И они вышли из комнаты. А я спокойно включил снова свой компьютер, завел текстовой процессор, восстановил нужный мне документ и распечатал его для себя, то есть для шефа. Потом сделал несколько важных звонков по работе и решил идти к шефу. Я положил в папку распечатанную только что справку и пошёл. Ребят у шефа уже не было.
— Я их отправил на обед с Валентиной, – сказал мне шеф. – У тебя будет другая задача. Ты с Доном повезёшь их сегодня вечером в сауну. Дон обеспечивает сауну, ты обеспечиваешь культурную программу.
— Что вы имеете в виду под культурной программой?
— Выпивка, сауна – это Дон, ты их должен развлекать.
— Болтать что ли?
Шеф промолчал и снова задумчиво посмотрел сначала на папку у меня в руках, а потом на столешницу перед собой. Столешница у него была завалена деловыми бумагами, как после стихийного бедствия в сумасшедшем доме. Это у них называется – рабочая обстановка в кабинете. “У меня столько дел! И я ничего не успеваю.” Как будто ему надо что-то успевать. У него целый штат в подчинении, который должен успевать вместо шефа.
— Это мы запросто, – сказал я и открыл папку.
Я открыл папкуи вынул из неё несколько листов распечатанных на принтере. Шеф вопросительно посмотрел на меня.
— Что это? – спросил он, кивая головой на документ у меня в руках.
— Справка, – сказал я. И на немой вопрос шефа: что за справка, добавил, – ну, та что они написали по проверке.
И на ещё более вопросительный взгляд шефа добавил:
— Копию снял.
— Ты что, у них просил?
— Шеф, я же не идиот. У них я ничего не просил. Сам сделал. Коммерческая тайна,; — добавил я заметив, что шеф хочет у меня ещё что-то спросить.
— Ну, давай сюда твою коммерческую тайну, — сказал шеф и протянул руку к документу.
Я отдал документ и ушёл. До вечера, до сауны, которую должен организовать Дон, а я буду осуществлять культурную программу, то есть болтать без умолку, на любые темы, включая неприличные анекдоты.
— Именно неприличные анекдоты в первую очередь, — сказал мне Дон, когда мы вкратце набросали сценарий вечера.
Никаких изысков. Сауна, выпивка, болтовня.
— Главное, чтобы они не скучали, — сказал нам с Доном шеф. — Или я вас удавлю, — добавил он и улыбнулся такой простой-простой, практически пролетарской улыбкой.
— А он удавит? — спросил я Дона, когда мы вышли из кабинета шефа.
— Или, — утвердительно ответил Дон.
И мы пошли к персональной “Вольво” шефа, которую нам он выделил на сегодняшний вечер. И мне не интересно, как он сам будет добираться домой. Ну не на автобусе же. Да, и не на трамвае, я думаю. Водитель шефа, по имени Толик, был на своём рабочем месте, то есть драил тряпкой и без того блестевший номенклатурной чистотой кузов. Он тащился от сознания, какого большого человека возит. Толик купался в лучах славы шефа, в деньгах и привилегиях, которых у личных водителей всегда больше, чем у их работодателей, извините за каламбур. Следом за нами к автомобилю подошли и ребята-проверяющие. Я познакомил их с Доном, сказал, что это именно он организовывает сауну, чтобы они могли уехать их Южной Пальмиры с чистыми помыслами, душой и телом. На словах “Южная Пальмира” Дон хрюкнул, что очень посопсобствовало установке теплых и дружественных отношений.
Мы сели в автомобиль. Дон на переднее сиденье, как штурман. Мы втроём поместились на заднем диване машины. Было ли нам тесно? А если и было? Ехать не далеко, на Французский бульвар. Там, в садах на склонах Черного моря есть таки несколько саун. А не скажу где. И не то, чтобы секрет, чтобы не обвинили в скрытой рекламе. На территории санатория имени великого советского лётчика Чкалова.
Нормальная была сауна, рабочая, Раздевалка, большой зал со столом для пиршеств, с бильярдным столом. После третьей смены блюд только в бильярд и играть. Целкость повышается неимоверно. С бассейном для заплывов. И, наконец, с парилкой. Мы сразу пошли в парилку. Все начали демонстрировать свои способности. То есть, кто выше заберётся на полки. Я решил под потолок не лезть. На вопрос Викора: почему? Сказал:
— Я парюсь без фанатизма, — и вышел из парилки, стал под холодный душ, смыл с себя пот, потом плюхнулся в бассейн, побултыхался в нём.
В это время из парилки вышел Дмитрий. Он присоединился ко мне в бассейне. Потом мы вместе вышли на берег и пошли за стол, где уже было всё. То есть закусь. Это же какая польза организму , если после парилки да по сто пятьдесят! Дима внимательно посмотрел на меня своими карими глазами и сказал:
— Смотрел я на твои часы. Такая фигня!
— Почему фигня, — обиделся я. — И вовсе не фигня, а Ориент, японская фирма.
Мне и вправду стало обидно. Я купил эти часы на первую серьёзную зарплату на новом месте — в маркетинге. Это вообще была интересная история. Я позвонил Васе на работу.
— Я вас слушаю, — сказал Васин голос в телефонную трубку.
— Вася, это я, — сказал я.
— Узнал, говорите.
— Помоги купить часы.
— Ты сподобился? Ну, хорошо, давай через минут сорок на углу Преображенской и Дерибасовской. Только мобилу захвати.
— Зачем?
- Увидишь.
Позвонив Васе и попросив его мне помочь, я знал что делаю, я знал, что рискую. Нет, в часах он разбирался хорошо. Но после этого положено же обмыть покупку, иначе часы же остановятся на второй минуте эксплуатации.  Я не против обмыть. Только это может, в случае с Васей, затянуться, а мне это по некоторым дипломатическим соображениям не очень подходило. Но, что сделано, то сделано. Через сорок минут я был на точке. Вася, высокий импозантный мужчина, живого веса килограмм сто двадцать, не заставил себя долго ждать.
И мы вошли в магазин. Подошли к прилавку, где торговали часами. Вася подозвал продавщицу и, показывая на меня, сказал:
— Молодой человек имеет желание купить часы. Покажите пожалуйста все, которые у вас есть.
Девица улыбнулась, посмотрела на нас профессиональным взглядом продавца и стала выкладывать на стекло прилавка часы. Пар двадцать пять.
— Все? — спросил Вася.
Девушка кивнула. И Вася приступил к сортировке. Он по одному, отвергал механизмы по одному ему известным признакам.
— Не эти, эти не подойдут, эти не надо.
Пока не осталось две пары: Сейко и Ориент. Вася внимательно посмотрел на часы, потом на меня, снова на часы и сказал продавщице:
— Выпишите нам Ориент.
Я оплатил покупку и мы вышли на волю, в смысле из магазина на Дерибасовскую.
— Обмоем, — вопросительно-утвердительно сказал я.
— Конечно, — сказал Вася, — только, понимаешь, я уже сегодня водку пить не могу. Я с утра выпил.
И я вспомнил плакат, который висит у него в рабочем кабинете: С утра не выпил — день пропал.
— И что? — спросил я с надеждой в голосе.
— Пошли в Гамбринус. Выпьем пива.
И мы пошли в Гамбринус. Вниз по леснице ведущей вверх. Или наоборот? Но по лестнице мы спустились. Оказались в полутёмном подвале Гамбринуса. Народу не было. Ну, пару человек, да Люсик со своей скрипкой на эстраде. Он косил под Сашку-музыканта. Это у него была такая фишка. Мы заняли свободный столик и Вася спросил:
— Ты мобилу взял?
Это было то благословенное время, когда мобилы были не у всех, а только у очень состоятельных бизнесменов и бедных или не очень бедных, но связистов. К предпоследним относился и я.
— Взял, ты же просил.
— Поставь её на стол.
— Зачем? — спросил я, выставляя мобилу на стол.
— Увидишь.
Не успел Вася произнести “увидишь”, а к нашему столу подошла официантка. И я сделал заказ.
— Теперь понял? — спросил Вася, — а так бы ждали пол часа.
Ну, мы и замочили мои новые часы. А Дима говорит... Что он там сказал? Фигня? Это не фигня.
— Это не фигня, — сказал я Диме.
— Брось. Пошли со мной, — сказал Дима и встал.
Мы зашли в раздевалку. Дима вынул из кармана свои часы и протянул мне:
— Носи!
Командарм наградил рядового.
— Это Хронограф, классные часы, — сказал Дима. — У меня ещё есть, — и он вынул из кармана другие такие же и одел их на руку. — Я в них под воду ходил на десять метров.
Я кивнул и стал прятать часы в карман своих брюк.
— Э, нет, — остановил меня Дима, - одевай на руку.
Я посмотрел на него, понял - не шутит и одел часы на руку. Картина: стоим друг напротив друга в одних часах. И тут меня пробило:
— На десять метров, говоришь, нырял? А проверим в бассейне?
Диме мысль понравилась:
— А проверим.
И мы с индейскими криками, в одних часах ринулись в бассейн.
Эти часы идут у меня до сих пор. А вечер удался. После сауны я ещё проводил ребят в гостиницу. Там мы добавили шампанским. И на утро они уехал домой.
Говорят, что часы дарить нельзя. И даже обосновывают почему. Не знаю. Мне дарили часы, я сам дарил часы. Это — хороший подарок. Жаль только, что время подарить нельзя. В отличие от часов.