Кода

Проносящиеся мимо тени людей, тающие за спиной в пелене дождя, плавно превращавшегося во влажный туман. Я не знаю, где я шла тогда – то ли по парку, то ли по улице. А, может, это был пустырь? Или кладбище?.. В последнее время я уже совсем не делала различия – что мёртвые, что живые был для меня чуждыми и малозначимыми, я уже не слышала их голосов и не видела лиц. Что они мне могут дать нового? А если ничего – то зачем они мне? Не радуют уже даже их образы – радостные, печальные, больные или здоровые. Их истории – великие свершения и пожизненная повседневность. Я больше не имела цели. Я всем всё доказала. Странно было ощущать это, я ведь всегда думала, что нет предела совершенству… Думала, что всегда есть то, чего я не вижу, и что обязательно надо увидеть – хотя бы просто по тому, что могу. Да, я всегда считала, что всё могу… Но никогда бы не подумала, что рано или поздно действительно смогу.
Единственное, что у меня так и не получилось – так это найти себе подобных. Ни одного человека, который с такой же страстью стремился к познанию, который был бы так же принципиален, который мог бы так же прощать тех, кого любит. Который вообще мог любить. Доказывает ли это то, что в мире нет одинаковых людей? Или всё-таки дело во мне?
Никогда не думала, что стану такой депрессивной. Всегда казалась себе примером жизнелюбия и позитивного взгляда на мир. Но, похоже, ничто не вечно, и мне суждено было превратиться если не в свою противоположность, то, по крайней мере, в нечто иное.
Человек ли я вообще? Я задаю этот вопрос сама себе – больше собеседников мне не найти. Да и задаю я его скорее от скуки, ответ меня не волнует. Ответы нужны для того, чтобы сделать выбор, а у меня больше выбора нет. Я просто продолжаю двигаться… в надежде на чудо. Вот это у меня ещё осталось. И то, скорее не надежда, а её тень, которую я поддерживаю в себе просто для того, чтобы внутри у меня что-то было.
Можно было бы сказать, что я иду к смерти, но это не так. Тот, кто не жив, умереть не может – азбучная истина, доказанная огромным количеством беллетристов всех эпох. Мне просто нужно место, где я могу отдохнуть. Место, где меня не будет мучить вечная скука и желание уйти. Место, которое будет любить меня. Мой дом.
Тени продолжали смазываться. Я вдруг подумала, как я, наверное, забавно выгляжу там, в физическом мире – полупрозрачная, лохматая, с огромными синяками под глазами, или что-то в этом роде. Когда-то я могла взглянуть на себя глазами других людей, но теперь я потеряла эту способность – они стали настолько далеки от меня, что я уже не могу протянуть сквозь множество пространств свои незримые щупальца и ввести в их черепные коробки.
Когда-то я думала, что не перестану злиться, радоваться, грустить. Но всё уходит, и сейчас в груди моей лишь трепещет огонёк любви – к тем, кто ушёл дальше меня. Да, я не первая иду этой тёмной тропой, но не думаю, что там, на том конце, встречу их. У них свои миры.
Но тут мой взгляд цепляется за что-то, что резко выделяется на фоне унылой серой картины упругим чёрным пятном. И я осознаю, что это что-то существует во всех мирах одновременно, что оно всеобъемлюще… Такого я ни разу не видела до сих пор. И я понимаю, что это – единственная моя надежда хоть как-то обрести смысл – или просто погибнуть навсегда, раствориться, не чувствовать больше этой холодной пустоты и одиночества… Я поднимаю голову, и осознаю, что моё тело слепо тыкается носом в пространство, пялится невидящими глазами на прохожих, а потом я, развивая с места приличную скорость, несусь к пятну, принимающему смутные женские очертания и растущему, всеобъемлющему, вбирающему меня в себя и обнимающему, и вот я уже смеюсь, я счастлива, я обнимаю её в ответ…
Высокая трава колышется вокруг меня, она тоже серая, как и всё тут, но не такая, как тот мир, откуда я пришла. И у меня начинает щемить сердце от того, какое здесь всё родное, знакомое. Не раз видимое во снах – теперь я, наконец, их вспомнила. По бокам смыкается дубрава, а впереди через речку перекинут резной мостик, кажется, слишком хлипкий и шаткий для того, чтобы я по нему прошла. А за ним – поляна… большая поляна под сенью огромного, просто гигантского дуба, в кроне которого тихо подвывает ветер.
У меня защемило сердце, а глаза наполнились слезами. Я сделала неуверенный шаг вперёд, словно боялась, что вот-вот это всё пропадёт, и я окажусь в своём мёртвом теле где-то далеко, посередине оживлённой улицы – или парка, или кладбища. Но всё на месте, становится только реальнее и отчётливее, и я перехожу мост – струи речки плавно катятся под моими ногами – а на другой стороне меня уже ждёт она. Бледная, темноволосая, нагая, она улыбается мне и пляшет, касаясь всклокоченной макушкой низко свисающих ветвей. Я бросаюсь к ней, поднимаю на руки, целую, плачу, смеюсь, сжимаю в объятиях, она тоже смеётся, гладит меня по макушке, обнимает меня в ответ.
- Ты пришла, - говорит она, убирая пряди с моего лба. Я лежу у неё на коленях, и слёзы всё ещё текут у меня из глаз.
- Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя.
И я, проваливаясь в лёгкую дрёму, чувствуя шеей прохладу её бёдер, понимаю, что это – то место, где я проведу вечность.