кран

если хватит ума или сил или совести,
если хватит смелости или способностей,
если хватит хоть чего-либо из всего возможного
прошу тебя, закрути наконец этот кран,
только будь осторожнее...

закрой кран, ну, скорее же, а то польется в прихожую
нескончаемый грязный поток этих "едва ли" и "может быть",
"наверное", "вследствие", "ежели", "наврядли" или "похоже что..."

говорили вам -
уходя, гасите свет, запирайте на замок все двери,
хотя, наверное, это вопрос степени доверия
хотя, наверное, нет.
просто надо было выполнять то, что велено.
и тогда по-прежнему шло бы тепло по батареям
(и тогда ничего этого не было бы)

(конечно, можно даже не пробовать и не пытаться,
можно спрятаться в кабине лифта, и, грызя в страхе пальцы,
просидеть там эту катастрофу суток эдак пятнадцать,
ну а можно и вообще расхотеть туда возвращаться.)

начиная свой отсчет с произвольной точки,
уже никогда не сможешь быть полностью уверенным,
будь то отсчет расстояния или событий или времени,
что все получится правильно.
свинцом семи пуль сомненья сознание отравлено,
ноющими во внутренностях кусками металла они вплавлены
в тела тех, кто случайно, ненароком, нецеленаправленно
стал существовать только лишь в одном, объединенном сознании,
в совокупности рассудков каждого из них, вынужденном симбиозе,
являясь друг для друга одновременно утешением и колющей занозой,
блестящими перспективами и мертвым грузом, привилегией и угрозой,
противоядием от многих отрав и риском неутешительного прогноза

у каждого из них
горло перетянуто тонкой леской химических соединений
неумолимо затягивающейся на их шеях, словно удавка.
они пришиты друг к другу разноцветными нитками слов,
перевязаны между собой шнуровкой, скреплены булавками,
они, игроки в теорию вероятностей с крупными ставками,
апостолы и пророки гипотезы лингвистической относительности,
променявшие эту мертвую математику на речевую пронзительность,
за столь короткий срок жизни накопившие невероятное количество
содержания в крови искрящегося, высокоразрядного электричества,
у них вместо вен по всему телу извивающийся телефонный кабель проложен
и постоянно слышна судорожная пульсация длинных глухих гудков под кожей
или случайные обрывки чужих разговоров с такой нежной утешительной ложью...

они (и все-таки, наверное, "мы", а не "они") совсем запутались в ролях,
Их ("нас") выворачивает наизнанку скомканными страницами календаря,
двенадцатью искореженными месяцами, от января вплоть до декабря,
вместе с чернилами и кровавыми сгустками.
и на этот раз никто, кроме сбегающих крыс, не спасется с корабля,
кроме того,
они все слишком хорошо знают - их не сможет принять никакая земля.

[время ползло, скрипя суставами, на полусгнивших костылях]

и вот, даже сейчас, в это промозглое летнее утро,
так до конца и не распрощавшись с этой моей очень длинной субботой,
я пытаюсь хоть как-то сдержать свои приступы хронологической рвоты.
и все же, прошу тебя, на всякий случай,
попробуй закрыть этот чертов кран, а? ...Вдруг сработает?

16.06.2013