Паранойя

            Идея, завладевшая массами, превращается в материальную силу.
            К. Маркс.

    Вначале было Слово. Ну да, и не одно. Да и не только Слово. Ещё и строительный матерьял был, только вот заметить его было трудно – безвидна сия субстанция, практически пуста косная материя, в которую не проникла Идея. А как только проникла – вот тебе вырисовывается и небо, и твердь земная, и звёздный свет. Ещё немножко добавим Слова: вот и травы, рыбы, гады – дело! Последний штрих – получился человечек.
    Отличный вышел Биг Бенг, смешалось всё в мире под солнцем, знатно смешалось в кучу. Но что это мы с одной стороны смотрим? Ведь не только Идея вонзалась в материю, но и крохи материи оседали на арьергарде Слов, припорошив их слегка и не давая растекаться дальше. Вот эта тыльная часть сотворения обычно как-то обходится стороной. А зря, тоже неплохо получилось.

    Ну как так можно? Они сами ленятся, а потом обижаются на физов. Да, им досталось меньше разума, но это же не повод так обращаться. Надо относиться к ним, как к братьям, только с меньшим разумом.  Вот, нашёл: как к меньшим братьям! Неплохо, надо это в доклад вставить. Братьям, а не овощам каким-нибудь. Правда, доклад  - это после, а сейчас наступает его время. И работать надо, а не надеяться на авось, как этот… как его, чёрта… Ну, который даже месяцы свои путает, когда его смена наступает. Ноябрь, октябрь – будто трудно запомнить Повезло ему однажды, расслабился потом страшно, теперь всем коллективом вытягивают. О! Тавтология какая-то: коллектив коллективного бессознательного. Нет, это в доклад нельзя, к слову надо бережнее относиться, не поймут. Слово – это звучит! А тавтология – только смешит… Так вот, теперь то Мир и Согласие ему на помощь придёт, то  наоборот – Великий Воин-освободитель, а никак нормальной отдачи от физов не могут получить. Вяло, вяло реагируют. Не понимают, скажете? Да, до конца понять не смогут, да и не надо это, понимания у них самих достаточно. Помню, когда наш корабль прибыл сюда, на смену первой экспедиции, парочка физов, прячась за обломками камней на Олимпе с оторопью наблюдала за сменой. Как бишь его? Парменид, что ли? Неважно... И что в итоге? «Мир идей представляет собой плотно упакованную сферу бестелесных сущностей, где нет движения.» Ёмкое описание транспортной капсулы, но понимания – ни на гран. Впоследствии физы не раз пытались как-то объяснить то, что видели, чувствовали – эргрегоры, монады, мемы. Ерунда какая-то, как всегда. Чувствовать, радоваться у них получается гораздо лучше, так вот пусть и будут счастливы!
    Да, это трудно. Трудно работать с материей, но зато какой результат! Сколько эмоций можно получить, слегка переформировав комочек материи. Ведь, по сути, больше эмоций-то получить они ниоткуда и не могут. Собственно, ради этого мы здесь и находимся. Точно, вот так и надо закончить доклад.
    И Первый, решительно кивнув сам себе, поднялся, придирчиво оглядел себя – порядок. Как и предыдущие Первые, он взял облик, выбранный начальником первой экспедиции – благообразная окладистая седая борода, добродушное округлое лицо, лысина, которую он привык закрывать шапкой под цвет костюма – и принялся за дело. Материя потихоньку приобретала нужный вид. Блеснули острые лучики, расходившиеся от центра. Ещё раз, повторим. Воронёная маслянистая змейка, металлически поблёскивая, схватила, как Уроборос, себя за хвост и пристроилась в центре. Здесь – резкие прямые линии трубок, а тут – плавный изгиб, а... Что-то не давало ему сосредоточится. Ах, да – «первый Первый». Так нельзя. Слово, как-никак. Придётся сказать – Саваоф. Наконец – рычажок с тросом – под правую руку, бойкий (проверим!) звоночек – под левую. Готово. Ну, а доставка – дело того забывчивого.

    –Мам, ну можно я у Сеньки возьму, покатаюсь? Он разрешил!
    –Но я не разрешила.
    –Велосипед Сенькин, он и может разрешать. - надул губы.
    –А ты – мой, я могу запретить!
    Вот и весь разговор. Сенька на 2 месяца младше, ему уже можно, а мне нельзя. Вон, сами родители телевизор смотрят, там наш Екимов всех победил, а дядя комментатор сказал, что Екимов то с 4-х лет на велике катался, поэтому теперь он – наш молодой чемпион. Мама ничего же не сказала – нельзя, мол, Екимову маленькому кататься было, а то попал бы под машину. Наоборот, обрадовалась - чемпион. Он, Митя, тоже как Екимов будет кататься – по кругу. Машины по кругу не катаются, значит он под них и не попадёт. А мама ещё сильней обрадуется, потому что не Екимов, а он, Митя, чемпион будет!

    –Что, Митяй, опять зрителем будешь?
    –Нет, по кругу мама разрешила.
    –Ладно, посиди тогда пока. Мы сейчас чемпионат мира проведём, потом по кругу кататься будем.
    –Как это – чемпионат?
    –До угла, потом к школе и обратно. А ты сиди здесь. Считать умеешь? Будешь секундомером. Сначала я, потом Гриша, Алик, Ренат и Сашка.
    –А я? Возьмите, я умею!
    –Ребят, берём?... Хорошо, тебе я считать буду.

    Теперь мама никогда не купит ему велик. Теперь всё время он будет видеть этот белый потолок. Теперь он никогда не сможет повернуть голову, потому что боль сразу начинает плескаться и толкаться внутри головы. Если лежать тихо, она засыпает, наверно. А пошевелишься – зло брыкает и вызывает гадкие спазмы. Когда он поскользнулся на мокрых осенних листьях и полетел головой на парапет, ребята подбежали к нему, но его стало рвать и мальчишки в страхе разбежались. Хорошо, сообщили родителям. Правда, ничего этого он уже не помнит. Он помнит только эту палату. Интересно, а голова когда-нибудь пройдёт? Или он так и будет лежать и даже не сможет помешать этому жирдяю-соседу проходить прямо по его кровати за бананами, которые оставила на тумбочке его мама?

    Он слышал, как мама сказала: «Думала, теперь навсегда о колёсах забудет, так нет – просит и просит… Может, стоит?»  «Я сам с Митей позанимаюсь. А потом уж падать не будет», - это папа. Неужели велик?
    –Мам-пап, вы мне велик на Новый год подарите?
    –Ты почему не спишь? Нет, на Новый год не получится. Да и зачем он зимой-то? Но раз ты так хочешь, мы тебе купим. Только, чур, сначала научись, с папой, а потом чемпионаты катай.
    –Ура! Договорились!

    Нет, голова уже не болит, просто спать не хочется. А хочется посмотреть. Гораздо сильнее хочется, чем спать. Один тапок здесь, а второй… Ах, да, он вчера же гол им забил. Стулу. Вот, так в сетке ворот и лежит. Прям в девятку врезал, стул аж подпрыгнул, но тихо, мама-папа не услышали. Они и сейчас, похоже, ничего не слышат. Тихонько, тихооонько… Вон он, подарок, за ёлкой. Так это же…

    –ВЕЛОСИПЕД!! Мама! Папа! Уй, здорово! Спасибочки!!
    Сонные родители посмотрели друг на друга и мама тихо уронила: «Ты?»

    Поток радости, заставивший стрелки приборов плясать у правого края шкалы,  - отклик на  небольшое воздействие, произведённое Д.М.Николасом в отношении физов, - блестяще подтвердил основной тезис доклада Первого лица экспедиции о том, что положительная обратная связь при работе с аборигенами может во много раз увеличить выход столь необходимых позитивных эмоций.

    –Не, - ошалело прошептал папа.



            Говорят, под Новый Год
            Что ни пожелается,
            Всё всегда произойдёт,
            Всё всегда сбывается!
___________________________________________
Паранойя - от греческих слов «пара» – близ, около и «ноос» - разум.