Классное путешествие

   Первая любовь…Школьные года…
   В лужах голубых - стекляшки льда…
   Не повторяется, не повторяется,
   Не повторяется такое никогда!
               
                М.Пляцковский.





               Читая строчки отцовского дневника за 1965 год, я обратил внимание на запись, сделанную 30 июня: «С утра не был на заводе - ездил на вокзал встречать Жорика...». Спустя сорок восемь лет память постепенно вернула меня к событиям того времени, хотя многое, к сожалению, уже позабылось. В тот год я заканчивал десятый класс сочинской одиннадцатилетней школы №7. (Построенная и открывшаяся в 1961 году, она находилась недалеко от нашего нового места жительства, поэтому, закончив в том же году в школе №1 шесть классов, я  перешёл в новое учебное заведение. Первым директором и её организатором был прекрасный преподаватель и замечательный человек Кириченко Николай Михайлович. За короткий срок он подобрал учительский коллектив, наладил учебный процесс, сохранив при этом лучшие традиции педагогики. Уже в 1962 году родители получили от дирекции благодарность в связи с успешным окончанием мною седьмого класса.) Незадолго до окончания учебного года среди старшеклассников в «альма-матер» объявили  конкурс на звание «Лучший класс».  Для победы, в основном, требовалось:         
                1.Завершить учебный год с лучшими показателями.
           2.Проявить хорошую дисциплину.
           3.Собрать как можно больше металлолома и макулатуры.
           4.Занять призовые места в спортивных соревнованиях.
               Победителей ждала награда в виде денежной  суммы для поездки в Крым.            
               Инициатива пришлась по душе всем, восприняли её с энтузиазмом и незамедлительно начали готовиться к  предстоящему «многоборью».
Откликнулся и наш 10-й «а». На собрании класса безразличных не было, предложения сыпались, как из рога изобилия. Мы спорили, с чем-то не соглашались, но постепенно план наших действий вырисовывался. Для начала решили установить и постоянно поддерживать жёсткую дисциплину, наметили составы спортивных команд, отличники взяли шефство над отстающими. Придумали и маленькую уловку: резко обескуражить соперников количеством собранного металлолома. В то время отец нашего ученика Толика Мартынчика работал начальником строительного управления монтажных работ (СУМР-10). В дни  практических занятий по вождению мы заезжали на школьном учебном грузовике  ГАЗ-51 в СУМР-10,  загружались там  металлическим хламом и отвозили его на приёмный пункт (в то время, помимо основной учебной программы, в школах ввели производственное обучение; ученикам, успешно окончившим школу, кроме аттестатов, выдавали и удостоверения по полученной специальности; в нашей школе мальчики получали права шофёра III класса и удостоверение автослесаря второго разряда; девочки - удостоверения медицинской сестры-воспитателя младшей группы детского сада). Цифра собранного нами металлолома оказалась внушительной: одиннадцать тонн! Могли бы сдать и больше, но из тактических соображений решили остановиться на достигнутом.
               В учёбе каждый из нас старался изо всех сил. Мы усердно готовились к занятиям, подтянули «хвосты», и результаты  стали сказываться. Проще всего нам было в спорте.  Тогда многие из нас получили разряды по отдельным его видам. До сих пор бережно храню уже пожелтевшее удостоверение о присвоении мне второго юношеского разряда по метанию гранаты. Не всегда и не во всех спортивных соревнованиях  мы занимали первые места, но в числе призёров были непременно.
                Подготовилась к конкурсу и дирекция. На первом этаже школы  появился фанерный стенд, на котором её представители объективно  отражали наши достижения. Мы регулярно следили за меняющимися цифрами  и понимали: выигрываем.
В конце концов долгожданное время подведения итогов наступило, и… победителем школьного конкурса был объявлен наш класс!
                Возглавить грядущее путешествие по Крыму решились: преподаватель географии  Куденикина Анна Васильевна и преподаватель математики Купина Альбина Борисовна. (В процессе конкурса Альбина Борисовна устроила краевую  контрольную работу по математике. Первыми её выполняли ребята из соседнего класса. Мы же стояли в коридоре, переживая, и ждали окончания урока. Вскоре раздался желанный звонок, и ребята стали покидать класс. Я остановил вышедшего школьного «головастика» КантаржИ и поинтересовался контрольной. «Ничего сложного. У меня был первый вариант. Примеры - пустяк, а задачка в три действия, но её можно решить и в два, если…» - ответил тот. Повторять было не обязательно, информацию я схватывал на лету, да и память не подводила. Мы зашли в класс,  расселись, Альбина Борисовна раздала листочки с заданиями. Мне достался  только что обсуждённый вариант № 1! Справившись довольно быстро с примерами и решив задачу в два действия,  как и Кантаржи, я сдал тетрадь на проверку. На следующем занятии Альбина Борисовна оглашала результаты: «С заданием справились, в общем-то, неплохо, но… Гоша (так она называла меня) решил задачу в два действия, как и победитель многих математических олимпиад Кантаржи; учись он в одном классе с вами, всё было бы понятно, но… Гоша,  сделаем так: ты решаешь  задачу снова, после чего я выставлю тебе оценку. Пересядь, пожалуйста, на первую парту и возьми условие задачи». «Условие задачи не надо, Альбина Борисовна, я его помню», - ответил я и, перебравшись на указанное место, минут через десять протянул ей листок с решением.  Альбина Борисовна внимательно его изучила и, нахмурив брови, задумчиво прошептала: «Ничего не понимаю… хорошо,  Гоша… пять.») Осмелюсь предположить, что сильно наши преподаватели не рисковали, их авторитет  в школе был непререкаемым. Анну Васильевну и Альбину Борисовну  любили и уважали, поэтому дисциплина и послушание с нашей стороны им были  гарантированы. Выделенные дирекцией в качестве приза деньги, на всякий случай, были пополнены  небольшим сбором с родителей.
               Накануне путешествия мы уточнили наш примерный маршрут:
                1. До Севастополя добираться морским путём.
                2. После ознакомления с Севастополем и его окрестностями - на это мы запланировали, кажется, три дня - двигаться в сторону Ялты, используя автотранспорт, прогулочные катера, а где и пеший ход, делая кратковременные привалы для осмотра интересных мест и отдыха. Уже в Крыму я понял, что наши руководители некоторые моменты предусмотрели заранее. Спустя какое-то время мы начали активно осуществлять свой план. Плыть до Севастополя задумали на самом большом в то время корабле Крымско-Кавказской линии дизель-электроходе «Россия». Билетами занимались  преподаватели, и наши опасения, что на корабле не будет свободных мест, вскоре рассеялись. В оставшиеся до отплытия дни мы основательно подготавливались к путешествию, старались ничего не упустить: палатки, фонарики, фотоаппараты, плёнки…А вот с одеждой особо не раздумывали, брали с собой всё то, что имели. (В то время, я, например, с гордостью донашивал офицерские рубашки своего старшего брата, а наши девчонки многое шили для себя сами. Лозунгом моды шестидесятых было: «Нет никаких правил!». Почти пятьдесят лет назад мир был перевернут с ног на голову благодаря идеям людей, назвавших себя детьми цветов. Наступило время буйных  хипповых 60-х годов уже ушедшего века. Начало десятилетия осталось за консервативностью тонов, их некоторой блёклостью. Но затем мир моды взорвался. Яркие цвета внеслись в молодежную среду в одно время с музыкальной модой  на  Битлз, Роллинг Стоунз, Джимми Хендрикса. Помимо пышности красок, основной чертой стала доступность модной одежды. Один из исследователей движения хиппи и непосредственный его участник Скип Стоун в своей книге «Хиппи от А до Я»  прекрасно высказался об одежде того времени: «Мы могли составить неплохой гардероб, нужно было просто взять старые джинсы с дырами и прочим и нашить на дыры яркие заплаты. Если джинсы слишком узкие, можно было их распороть по шву, вшить треугольные куски ткани и получить в результате отличные джинсы-клёш. Недорогая бандана, старая куртка, немного самодельных украшений - и ты был на пике моды!» В 60-е годы в стране все чаще проходили международные выставки. Благодаря этому в Союз попадали модные вещи из Европы. Но в открытой продаже купить такую одежду было невозможно. Изделия доставали либо в магазине из-под полы, либо у фарцовщиков, втридорога перепродававших желанные платья и джинсы с рук. В 60-е годы подпольная торговля одеждой процветала. На марку или авторство импортной одежды тогда мало кто обращал внимание. Говорили: "английская", "финская", "итальянская". Это по определению означало "роскошная вещица".  Начиная с 1962 года, советские граждане впервые знакомятся с итальянскими плащами «болонья». У итальянцев материал «болонья» использовался для изготовления рабочей одежды. Нас же он покорил своей практичностью, лёгкостью, прочностью, необычностью и тем, что в сложенном виде одежда из такого материала почти не занимала места и не мялась.  В массовом сознании советских людей складывалось убеждение, что каждый уважающий себя человек должен иметь плащ «болонья». В Советском Союзе «болоньевый» психоз продлился целое десятилетие и породил такое немыслимое во всём мире понятие, как «летнее пальто».   Когда и я, попав под этот психоз, «достал» маму своим нытьём о «болонье», она повела меня в магазин «Дружба», что на ул. Кооперативной. Как ей удалось договориться, не знаю, но сначала мне предложили настоящий шикарный импортный плащ. Он сидел на мне прекрасно, и в дальнейшем, став старше и разумнее, я его не раз вспоминал, но тогда… я набычился и отказался. Заведующая секцией всё поняла и, улыбнувшись, удалилась за «болоньей». Мама была в растерянности. «Что поделаешь, мода», - успокоила её вернувшаяся  заведующая. Я же внутренне ликовал! «Болонья» сохранилась до настоящего времени и лежит у меня на работе в шкафу для одежды, в своём родном мешочке на молнии. Теперь это образец, какие вещи покупать не следует!.. В 1964-м году в СССР получают распространение нейлоновые рубашки. В отличие от «устаревшего» хлопка, крепкий и модный нейлон казался абсолютным материалом. Рубашки из нейлона не мялись, легко стирались и казались вечными. Самыми шикарными считались белые нейлоновые рубашки. В феврале 1969 года я был в Москве у родственников. В один из дней мне повезло, и я ухитрился  купить в ЦУМе нейлоновую рубашку; она была на размер больше, ужасного тёмно-фиолетового цвета, но я был счастлив!)               
                Наконец долгожданный день наступил, и со всем необходимым в походе снаряжением мы ступили на палубу корабля. Многих из нас провожали родители. Слегка тревожась и одновременно радуясь за нас, они замерли на причале и ждали отплытия. Мы же, вырвавшись на волю и в предчувствии необычных приключений, стояли, облокотившись на бортовые перила, что-то говорили родителям, автоматически кивая в ответ на их  наставления.               
               Денёк выдался погожий, а обстановка вокруг нам казалась парадной.  Группа молодых людей, юношей и девушек, устроившись на палубе неподалёку от нас, пела под гитару известную туристскую песню «Вспомни»: 
                … Мы сильны нашей дружбой горячею,
                Нам туристская группа - семья…
      
 Когда они закончили своё исполнение, наши девочки неожиданно и с задором затянули модную в то время песню «Бабка Любка»:
 
                … А когда уедешь, милый мой дедочек,
                А когда уедешь, сизый голубочек?..

               Вызов был принят группой незамедлительно:

                Я не знаю, где встретиться
                Нам придется с тобой…

   И… незапланированное соревнование  началось! С нашей стороны отозвалось:
                Как провожают пароходы?
                Совсем не так, как поезда…               

               Заводилой и дирижёром этого импровизированного концерта была Галя Руднева. Увлёкшись вокалом, мы  чуть было не прозевали момент отплытия.  На «России» подняли трап, береговые матросы сняли с массивных причальных кнехтов петли швартовных канатов. Носовой канат глухо шлёпнулся о воду, и  корабль медленно отошёл от причала. Провожающие на берегу оживились и замахали нам руками, мы - в ответ. Галя Руднева что-то сказала подругам, и на причал полетела очередная песня:
             
                Чайка летит, ветер гудит, шторм надвигается,
                кто-то и мне машет рукой и улыбается…

                Напрягшиеся в ожидании нашего судна буксиры, украшенные гирляндами автомобильных покрышек, засуетились в акватории. Как бы нехотя, корабль начал разворачиваться. Сноровистые буксиры помогали ему в этом, подталкивая в нужном направлении  носовыми пятачками- покрышками корпус парохода. Вскоре «Россия» вышла в открытое море.                Путешествие началось!
                Многоместная каюта, где находились наши сидячие места, располагалась в кормовой части, на нижней палубе. В помещении,  как показалось нам, шестерым мальчишкам, было многолюдно и душно, поэтому мы, оставив вещи и уступив свои кресла девочкам, отправились изучать корабль и искать себе новое  пристанище.
 Осмотрев судно, решили устроиться на ночлег в его носовой части, на верхней палубе. Тёплая ночь, свежий морской  воздух, сумрачный свет  - всё способствовало задумке. Преподаватели не возражали, и мы поднялись из каюты наверх, прихватив с собой необходимый скарб.
 Ещё раз огляделись вокруг. Виднеющиеся вдалеке многочисленные огоньки прибрежных поселений по правому борту и зловещая бесконечная тьма по левому нас мало заинтересовали, а вот  большая прямоугольная, покрытая брезентом крышка носового люка заинтриговала. С большим трудом приподняв её за край, мы заглянули в глубокий освещённый и достаточно просторный трюм. Он был огромным настолько, что стало как-то не по себе… Закончив на этом  изучение выбранного места, мы расстелили на палубе одеяла, присели.            
Толик Мартынчик, превратившись на время в фокусника, извлёк из своего вещмешка шесть бутылок припасённого заранее «жигулёвского»  пива, и каждый получил по 0,5 литра. До этого момента я никогда пива не пробовал. Горькое, оно мне очень не понравилось, но, не подав виду, я мужественно допил бутылку до дна. Не помню уже, о чём мы беседовали, но спать улеглись здесь же и довольно поздно. 
Ночью, часа в три, я проснулся от сильного холода. Осмотрелся. Дул северный ветер, море разыгралось. Рядом спал мой товарищ Юра Крутчинский, остальных ребят не было. Разбудил Юру. Вместе попытались их найти, но тщетно. Утром всё выяснилось… Особенно нас развеселил  Толик Пархоменко, высунувшийся вдруг из ящика со спасательными поясами…
                Постепенно освоившись на новом месте, мы вскоре стали воспринимать наше путешествие как экзотический морской круиз. Находясь на палубе, мы уже не думали о буднях; отдыхали, загорали, любовались морем и кораблём, фотографировались. Забегая вперёд, замечу, что погода была  к нам  снисходительна на протяжении всего путешествия.
В первой половине дня наш дизель-электроход пришвартовался в Ялте. Стоянка была продолжительной, и мы решили сойти на берег. Девчонки с учителями отправились на «свою» экскурсию, а мы, ребята, с согласия преподавателей, на «свою». Сказано - сделано; разбрелись. Здешняя природа нас не привлекла, всё напоминало Сочи, а вот обилие, практически на каждом углу, бочек на колёсах с сухим белым вином заинтересовало. Торговля шла довольно бойко. Не удержавшись от соблазна, выпили по стаканчику и мы, предварительно убедившись, что преподавателей поблизости нет. Стакан сухого вина стоил одиннадцать копеек. В Сочи из таких же бочек продавали квас, по три копейки за 0,25 литра.
Ранним вечером судно отчалило из Ялты в Севастополь и перед полуночью прибыло к месту назначения, но не зашло в порт, а  встало на рейде. Огни города виднелись на горизонте. С «России» опустили трап, и к кораблю подошли катера со следовавшими до Одессы пассажирами.  Когда они поднялись на борт, на катера стали сходить туристы, прибывшие в Севастополь, в том числе и мы. Остальным путешественникам во время стоянки не разрешалось находиться на открытых палубах, видимо, по причине тогдашней секретности города.
               В Севастополе мы остановились в какой-то школе. Пустое и, похоже, изрядно послужившее здешним ученикам помещение одного из классов на несколько дней стало нашим прибежищем. Очевидно, данный вопрос был согласован преподавателями заранее. Утром выяснилось, что это была школа №3, в которой в то время  училась наша знаменитая сверстница Галина Прозуменщикова - первая советская олимпийская чемпионка по  плаванию стилем брасс (1964г., Токио). Школьные коридоры «украшали» разные стенды, один из них, с многочисленными фотографиями, был посвящён ей.      
Помимо нас, в школе уже находились другие школьники - путешественники. Наши девчонки тут же привлекли  внимание их мужской половины. Начал назревать конфликт, но благодаря дипломатическим усилиям Саши Городнянского и Вани Харленко  его удалось погасить.   
На ночь мы устраивались на полу, расстелив предварительно свои одеяла.  Девчонки - слева от входа, мальчишки - справа, учителя - между нами. Моё место оказалось на левом краю мужской группы. После первой ночи, подозвав меня к себе, Анна Васильевна тихонько сказала:
- Жора, пожалуйста, не ложись больше с краю.
-  Почему?
- Ты всю ночь не спал. Поднимал голову  и проверял, не сместился ли на нашу женскую половину.
- Хорошо, Анна Васильевна, учту, - улыбнулся я.
               Итак, мы успешно прибыли в намеченный пункт назначения - один из красивейших городов мира  город-герой  Севастополь.
За столь короткое время, которое  опрометчиво - это мы поняли позже - было запланировано для осмотра Севастополя, нам  всё же удалось узнать и увидеть многое. Первоначально мы посетили панораму «Оборона Севастополя 1854 - 1855 годов». Грандиозная картина художника-баталиста Ф.А.Рубо размещена в специально построенном здании и посвящена героизму защитников Севастополя в период Восточной (Крымской) войны 1853-1856 годов. Со многими героями, изображёнными на картине, - разведчиком П.Кошкой, сестрой милосердия Д.Севастопольской, хирургом Н.Пироговым, адмиралом П.Нахимовым - мы уже были знакомы по литературным источникам. Равнодушных при осмотре монументального произведения среди нас не оказалось. Вглядываясь в полотно, я поймал себя на мысли, что, двигаясь по смотровой площадке панорамы,  невольно переносишься в то время…
               Побывали на Сапун-горе - арене ожесточенных боев в период героической обороны Севастополя 1941-1942 годов, а также во время его освобождения в 1944 году. Возложили цветы к мемориальному комплексу в память воинов, погибших за Город русской славы во время Великой Отечественной войны. На склоне горы у памятника воинам 77-й дивизии постояли молча, почтив память павших здесь при штурме укреплений врага.  Возложили цветы к обелиску Славы, находившемуся в здешнем парке.               
               Осмотрели мы и диораму «Штурм Сапун-горы  7 мая 1944 года». Диорама находилась в полукруглом здании музея, на втором этаже.  Одно из самых крупных произведений батальной живописи. Авторы - художники Военной студии им. М. Б. Грекова - П. Т. Мальцев, Г. И. Марченко, Н. С. Присекин. Живописное полотно диорамы занимает часть окружности площадью 140 квадратных метров. Особенно нам понравился предметный план диорамы - рельефный макет местности с вмонтированными остатками инженерных сооружений, подлинным оружием, обмундированием, снаряжением, собранными на месте боев. На площадке вокруг здания музея мы долго и с интересом рассматривали образцы советской и трофейной немецкой боевой техники времен войны: танки, пушки, самоходные орудия, мины; много фотографировались. Совершив экскурсию на Малахов  курган, осмотрели Оборонную башню Корниловского бастиона; знакомились с расположенной в ней экспозицией, рассказывающей о событиях, происходивших на Малаховом кургане в годы Крымской и Великой Отечественной войн.
               А вот запланированное посещение раскопок древнегреческого города - музея Херсонеса лично для меня было не только познавательным; оно, в какой-то мере, явилось событием значимым: мои предки по линии  мамы были греками. Развалины Херсонеса, основанного в V веке до нашей эры, находятся в трех километрах от Севастополя и являются историческим памятником мирового значения; раскопки города ведутся с 1827 года.            
               Один из величественных памятников героической истории отечества, который мы посетили в Севастополе, - Братское кладбище. Опыта осмотра таких исторических мест, а тем более схемы, у нас не было. Все уж было заметались между мраморными надгробиями  старинного кладбища, но неожиданно появился незнакомец и предложил нам свою помощь.       
Незнакомец - интеллигентный мужчина средних лет - хорошо знал кладбище и оказался прекрасным экскурсоводом. Похоже, этим он подрабатывал. Новоиспечённый гид показал нам захоронения таких известных народу героев, как инженер - генерал Э.И. Тотлебен, генерал - адъютант князь М.Д. Горчаков, генерал - лейтенант  С.А. Хрулёв,  контр - адмирал В.Е. Лазарев и многих, многих других…
               Во время переходов к очередному погребению незнакомец делился с нами  историческими фактами, отвечал на наши вопросы, при этом он держал в правой руке и перебирал пальцами  небольшую блестящую плиточку. Выбрав момент, я поинтересовался, что это за плиточка и откуда она. Мужчина указал рукой на расположенное невдалеке здание пирамидальной формы без верхней части и пояснил, что плиточка из Свято-Никольского  храма, где имеются разрушающиеся мозаики. Допытываться, как он достал плиточку,  мы не стали, деликатно промолчав. Попросить же плиточку все постеснялись, а от соблазна  лезть за этими «сувенирами» в храм, что явилось бы  занятием сомнительным, благоразумно воздержались. Одну плиточку, чуть позже, «гид» подарил (или продал?) кому-то из наших преподавателей. 
               Пройдя по аллее дальше Свято-Никольского храма, мы попали к захоронениям 1941 - 1942 годов. Особенно наше внимание привлёк большой горельеф. Как оказалось, это была братская могила моряков затонувшего в 1955 году в Севастопольской бухте линейного корабля «Новороссийск» и погибших членов экипажей других кораблей, участвовавших в спасения линкора. Проводник в подробностях рассказал нам о случившемся. Не знаю, какое впечатление произвёл его рассказ на моих товарищей. Меня этот трагический рассказ потряс. Ошеломляло множество жертв, количество абсурдных, по словам «гида», решений высшего офицерского состава, принимавшего участие в спасении линкора, нелепость сложившейся ситуации. (В 1963 году над могилой моряков по проекту архитекторов А.А. Заверзина, В.М. Артюхова и скульптора П.И. Бондаренко возведен мемориал. На постаменте с надписью «Родина – сыновьям» установлена статуя скорбящего матроса с опущенным флагом. Отлита бронзовая скульптура была из одного из гребных винтов «Новороссийска». На плитах мемориала выбиты имена 543 погибших, здесь же находится горельеф, который изображает экипаж в трагическую минуту катастрофы. Этот рассказ  вновь всплыл в памяти летом 1970 года; в то лето я опять приехал в Севастополь, для принятия военной присяги и прохождения офицерской практики  на эскадренном миноносце «Пламенный».)   
                Наше знакомство с городом не ограничилось осмотром указанных мест, Севастополь - это музей под открытым небом. Восстановить же в подробностях, спустя 48 лет, ход событий нашего путешествия - дело, похоже, совершенно безнадёжное. К сожалению, я так и не приучил себя вести ежедневный краткий дневник, но вот привычку сохранять всяческие билетики, квитанции и прочее имел... Подготавливаясь к написанию, я стал просматривать свои школьные блокноты, где и обнаружил пожелтевшие уже реликвии - билетики, они - соучастники нашего путешествия - свидетельствуют, что мы много перемещались по городу, посещали музеи и даже смотрели какие-то фильмы в севастопольском кинотеатре «Победа» и в симферопольском кинотеатре «Спартак».      
                Подробный ежедневный дневник путешествия, по настоянию преподавателей, нами велся. Описывать один из дней довелось и мне, для чего я приобрёл туристическую карту Крыма.
                Время, намеченное нами на ознакомление с Севастополем, пролетело незаметно. Не без грусти покидали мы полюбившийся город…
                И вот уже едем в  автобусе  по трассе Севастополь - Ялта в сторону Фороса. Путь оказался интересным, не утомительным, проходил по очень красивым местам. Внизу, перед нами, простирался  Южный берег Крыма. Проехав через Байдарские ворота (памятник архитектуры Байдарские ворота сооружен в 1848 году по проекту  архитектора К. И. Эшлимана в честь окончания строительства шоссе Ялта – Севастополь; расположен на Байдарском перевале; высота перевала - 503 м. над уровнем моря; с видовых площадок, находящихся в верхней части  ворот, открывается панорамный вид  на поселок Форос и Байдарскую долину), автобус вскоре остановился на довольно просторной асфальтированной площадке возле какого-то сооружения, очень походившего на церковь. Как выяснилось, это действительно была церковь Воскресения Христова (памятник русской архитектуры ХІХ века, построена в 1892 году на обрывистом утёсе - Красной скале; высота строения над уровнем моря 400 метров.), но в то время она не функционировала, а в помещении храма работала закусочная для туристов. Перекусив, осмотревшись и сделав несколько фотоснимков, мы заняли свои места  в автобусе и двинулись дальше.
               Сейчас я уже не припомню, в каком месте между Форосом и Алупкой мы сделали  привал. Место для отдыха подбирали придирчиво, и вскоре нашли довольно большую ровную поляну. Своим полукругом она как бы  вдавалась в каменистый берег моря, возвышаясь над ним метров на шесть - восемь, а с  другой стороны  была отделена от внешнего мира стеной  растительности. Место для лагеря что надо! Наша радость, правда, чуть было не омрачилась. Палатки мы успели установить до захода солнца, но с наступлением темноты нас неожиданно посетил наряд пограничников. Молодой офицер, возглавлявший наряд, в категоричной форме потребовал немедленно  покинуть поляну. Не припомню, хотя в переговорах участвовал, кто и как сумел убедить «дозорных», но нам  позволили остаться на месте до утра.
               Своё дальнейшее продвижение до Ялты мы совершали на прогулочных катерах.
               Сделав очередную остановку в Алупке, посетили Алупкинский дворец, ранее принадлежавший графу Воронцову. При входе в музей - дворец  необходимо было надеть специальные тапочки. Как мне тогда показалось, они были огромными, но благодаря отлично скользящей войлочной или фетровой подошве позволили нам, мальчишкам, немного подурачиться при передвижениях из зала в зал.  За время экскурсии нас знакомили с уникальным архитектурным ансамблем гостевых комнат,  ценными экспонатами - произведениями искусства, созданными знаменитыми художниками и скульпторами,  много интересного рассказали о жизни графа Воронцова и его семьи. В заключительной части нашей экскурсии мы совершили прогулку по Алупкинскому парку, который чем-то напоминал наш парк Дендрарий.
                Оказавшись снова в  Ялте, мы, похоже, решили не тратить время на её осмотр по следующим соображениям:
                1. В Ялте, проездом, мы уже побывали.
                2. Очевидно, начала сказываться  усталость.
                3. Впечатлений у нас накопилось  уже предостаточно.
               По этому поводу у нас было маленькое собрание на одной из ялтинских полян.  (Приезжавшая же на отдых в Сочи летом 2012 года Галина Руднева утверждала, что в Ялте мы всё-таки задержались и посетили домик А.П.Чехова.)
             От Ялтинского автовокзала до Симферопольского железнодорожного вокзала  ходили рейсовые междугородные троллейбусы. Купив билеты, мы вскоре отправились в путь. Маршрут Ялта - Симферополь  в то время считался самой длинной троллейбусной линией в Европе.
               В Симферополь нам предстояло ехать три часа. Как оказалось, это был долгий, но очень живописный путь. До посёлка Алушта маршрут пролегал вдоль Черноморского побережья. За окнами промелькнули известные всем места: Массандровский парк и винодельческий комбинат «Массандра»; дворец Александра III; Никитский ботанический сад; дом в Гурзуфе, где проживал А.С.Пушкин; знаменитая Медведь - гора; Всесоюзный пионерский лагерь «Артек».
               От Алушты до Симферополя маршрут проходил по горным дорогам с остановками в местах, где находились туристические стоянки. Этот отрезок пути мне запомнился пустынным,  каменистым и безликим.
               В Симферополь я попал впервые и был очень удивлён архитектурным сходством здешнего здания железнодорожного  вокзала с сочинским.  Из памятной таблички на стене выяснилось, что автором проекта был известный академик архитектуры А.Н. Душкин, он же являлся автором проекта и железнодорожного вокзала в Сочи. Торжественное открытие вокзалов состоялось: в Симферополе в 1951 году, в Сочи в 1952 году.               Наш поезд отправлялся из Симферополя глубокой ночью. Вполне вероятно, чтобы убить время, мы сходили в здешний кинотеатр «Спартак» (кинотеатр с таким названием был и  в Ялте). 
               Поздним вечером на привокзальной площади Саша Городнянский затеял игру в футбол. Мяч он предусмотрительно прихватил из дома, весь путь  терпеливо носил его с собой, периодически вовлекая нас в очередную незапланированную игру. В качестве ворот мы успешно использовали свои походные вещи.
               Симферополь на долгие годы запечатлелся в моей памяти благодаря  архитектурному сходству здешнего здания железнодорожного  вокзала с сочинским и ночному футболу.
               Наше путешествие удачно завершалось. Мы открыли для себя Крым, влюбились в Севастополь, узнали много нового из истории России, но самое главное - ближе узнали друг друга, стали ещё сплочённее, ведь фактически наш класс окончательно сформировался лишь в 1963 году. Возможно, именно знакомство с Севастополем помогло многим из нас  выбрать свою будущую профессию. Окончившие школу Толик Пархоменко и Саша Городнянский  поступили в Орджоникидзевское высшее зенитное ракетное командное училище ПВО (Ваня Харленко не прошёл по здоровью), затем успешно служили офицерами в Вооружённых Силах СССР. Вернувшись из Крыма, я проявил свои плёнки, отпечатал снимки и отдал Анне Васильевне, которая дополнила ими наш походный дневник. Предполагаю, что ещё какое-то время он находился у неё в кабинете географии. На протяжении многих лет у меня периодически возникало желание навестить учителей, сделать ксерокопию дневника и просто побродить по школе. Жаль, но что-то постоянно мешало это осуществить, а годы и люди уходили… Прошлого не вернуть; наш дневник, видимо, тоже, а вот вспомнить то время, вновь, хоть не надолго, побывать в нём - реально…