Тиран

Тиран
Я в сверкающей короне
Во дворце златом царил.
Мирно я сидел на троне,
Справедливый суд вершил.
Ну, взошел на трон обманом,
Ну, чуть-чуть казнил людей...
Вовсе не был я тираном!
Никакой я не злодей!
                Тэм
Возможно, мои тело и мозг пребудут живыми еще не одно столетие, но фактически я мертв давным – давно. Умер в тот наполненный весенними банальностями день, когда меня схватила во дворце ликующая толпа, решившая, что с неё таки хватит властителя – тирана, что пришло время взять жизнь в крепкие народные руки и решать самим.

Хватит мрази нас угнетать! Мы сами сотворим себе судьбу!

Нельзя сказать, что я этого не ждал. Ждал с начала правления, когда еще только пытался разобраться с тем, что осталось мне от братцев и папочки, которые не знали ничего, кроме славной манеры тянуть налоги с чего ни попадя  и пропивать деньги.

А потому что не бывает так, что и стране хорошо, и людям сладко. Не могли мы подняться с каких там колен, с четверенек, не зажавшись в струну. Я это объяснял прямо. Сначала объяснял, пока не увидел -  основная масса, что ни говори, видит во мне этакую божью благодать, данную истерзанному народу после трех поколений князей, еле способных донести кубок до рта и не облиться водкой. Мол, теперь – то у нас новый княже, не такой, сейчас и мир настанет, и удои возрастут, и пшеница сама себя вырастит, и наука поднимется.
 Оправдываться я никогда не собирался и сейчас, вспомни кто – нибудь, как активировать капсулу, в которой меня заморозили, чтоб не брать на руки поганую кровь кровопийцы (они прямо так и сказали, великолепная игра слов!), не признал бы, что все мое правление было неправильным. Даже взамен на свободу бы не признал.
 Само то, что всего лишь через пятьдесят лет они забыли не только где кнопка включения, просвистели технологию, по которой построена капсула... Ходили тут уже не раз ученые, горе одно, даже панель управления не сообразили, как открыть, и, с легким сердцем, признали, что меня тут оставили как назидание будущим потомкам. Им, дуракам.
 Мне, честно, уже все равно, сознание действует медленнее и медленнее, все чаще я не могу отличить, когда кончается очередной сон, и где я на самом деле. Первые десять лет мне, по-моему, вводили какие-то наркотики, и пойди, угадай, почему. Или вера в почти всемогущество кровососа была так сильна, что даже в виде замороженного овоща меня боялись? Или кто-то из жалости хотел так помочь? Но суть одна : мозг поврежден и постепенно разрушается. Дьявол с ним.  Начни себя жалеть, только хуже будет.
 А вот что меня удивляет, настолько, насколько вообще я сейчас способен удивляться. Кажется иногда, я с этим удивлением и умру.
 Раньше ко мне приходили только техники и экскурсии, во время которых мне приходилось выслушивать, вместе с болтающими о куда более важных вещах детьми, все мои кровопийства, тиранские прегрешения, перегибы и притеснения.  И постепенно их делалось больше, доходя до совсем забавного, в духе : «…и он собственноручно лишил жизни миллиард ни в чем не повинных граждан нашей страны!» Я в тот момент все бы отдал, чтоб только обрести голос и спросить, не заебался бы я от этого? При таких забавах я бы и тиранить не успевал!
 Но лет, по моим прикидкам, семь назад, появились еще более странные гости. Сочувствующие, что – ли.
 Или нет, какие, к черту, сочувствующие! Те два – три человека, что могли сочувствовать именно мне, уже мертвы. А эти гости судят обо мне по книгам и телепередачам, которые едва ли отличаются объективностью. Так вот, теперь я слушаю их жалобы на то, что без меня все распустились, и никто не поддерживает порядка. Что страна скатилась еще ниже, чем была при моих драгоценных родителях, и тактика избирать правителя не принесла плодов, все избранники, на деле, вели себя как вполне самодержавные князья и плевали на тщательно сочиненные законы, что после моего свержения разрушилось и то хорошее, что, тут я краснел бы, кабы мог, я все – таки оставил. Признали, спасибочки…
 Что все переделать в момент не вышло, что я гнул всех, порой излишне, но и толк был, а теперь просто или воруй, или дохни, и до простого народа нет дела. Что, убери у меня некоторые странности, был бы идеальный правитель.
 Что большего порядка, чем я, в стране никто не наводил.
Так какого черта я оказался здесь, со сломанными ребрами, разбитым лицом, которое, перед заморозкой, сподобились протереть грязной тряпкой? Какого черта, вы же умные, вы же взяли свой шанс жить, как хочется? Для чего? Чтоб через поколение бегать и жалиться тирану? Неужели вы правда стадо баранов, затоптавшее пастуха и жалобно блеющее, потому что куда идти теперь не понимает? Хуже, потому что не привыкло ходить само? Не по душе новый правитель? Ну, вы же знаете, что делать… Или тогда вас тоже повели? И где теперь тот, кто решил заменить пастуха? Гниет в канаве?
 Теперь я хочу сдохнуть раньше, чем кто-то отыщет кнопку.
                ***
«Лучше он, чем Хаос! Нам нужна Сильная Рука!» - надпись баллончиком на здании Усыпальницы Тирана, которую прежде звали еще и Храмом Свободы, но, и все чаще, Знаком Большой Ошибки.