Непридуманные истории

     Наверное, хватит наводить тоску и печаль своими рассказами,
рассуждениями о нашей жизни и перспективами на будущее. Ведь что
получается: Нина Лаптева из Омска целый день не могла говорить после
того, как прочитала рассказ «Поезд». Оказалось, что она была не только
свидетелем, а ещё и участником этих событий. Тамара Охонова из Астаны
сообщила, что два дня не могла прийти в себя после рассказа «Если всё по
честному», где два одиноких неприхотливых старика рассуждают о жизни.
Вот я и решил написать что-нибудь повеселей, чтоб людям, хоть на время,
немножко скрасить жизнь, чтобы они улыбнулись, а может и посмеялись.
Решил описать некоторые истории из своей врачебной практики. Чтоб не
нарушать врачебной тайны, все имена будут вымышленные. Да честно
сказать, я при всём желании их и не вспомню.


Итак. Заходит ко мне на приём ничем не примечательный мужчина лет
сорока пяти – пятидесяти. Осторожно примеряется к стулу и плавно садится:
- Я – доцент, преподаю историю КПСС в ВУЗе. Понимаете, иногда я
перевязываю у основания свой орган чёрной суровой ниткой. Вы, наверное,
хотите узнать зачем? Скажу. Я от этого имел удовольствие. А тут…
Перевязал и уснул. И вот что получилось.
Осторожно встаёт и достаёт из своих широких штанин не краснокожую, а
чернокожий детородный орган. Он был даже не только чёрный, а с синевой.
Местами чётко виднелись участки некроза. Я невольно вспомнил анекдот. В
баню пришли чернокожие мужики. Банщик обратил внимание на одного из
них, который отличался от остальных тем, что у него этот орган был белый.
Воспользовавшись скудным запасом английских слов из школьной
программы, спросил: «Uot is it?» Ему отвечают:
- Отец, да говори ты по-русски, мы же местные, шахтёры, а к этому вчера
жена приезжала.
Так вот у доцента было всё в точности наоборот, точнее не скажешь, в
прямом смысле – членовредительство. С органом в таком неприглядном,
мягко говоря, виде, преподавать историю КПСС посчитал не совсем этично.
Выписал больничный лист и назначил лечение. Предупредил, чтоб вёл себя
достойно, иначе можно допрыгаться и остаться ни с чем. Два раза в неделю
он наведывался ко мне. Приходилось убирать некротические ткани и делать
перевязки. Где-то через месяц поздравил его окончанием лечения. Не забыл и
подбодрить, сказав, что шрамы украшают настоящих мужчин. Он тоже не
остался в долгу и вручил мне в знак благодарности четвертинку водки. Надо
добавить, что в то время водку продавали по талонам, и только по пол-литра,
а четвертинки были редкостью. Я понимаю, дарёному коню в зубы не
смотрят, но…. Лучше сказал бы «спасибо» и всё. Так и хотел сказать ему:
«Мог бы вообще не обращаться, сам бы оприходовал этот шкалик и ходил бы
так».

   Честно скажу, многие больные благодарили меня. Дарили сувениры,
картины, самодельные резные шкатулки, статуэтки, коньяки, были и
небольшие конверты. Но больше всего мне запомнились старик и старушка.
Вот их я запомнил на всю жизнь.

   Где-то в середине семидесятых поступает больной лет восьмидесяти с
гангреной нижней конечности. Гангрена далеко не первой свежести, там
вовсю шевелились белые червячки. Больной был практически безнадёжный,
и заведующая поручила мне произвести ампутацию бедра под местным
обезболиванием. Я всё сделал, сформировал культю и положил его в
отдельную палату. Дедуля явно мог принять на грудь, по виду нетрудно было
догадаться, и я ему каждый день в капельницу добавлял по пятьдесят
граммов спирта. Дед стал поправляться. На одном из вечерних обходов он
попросил меня остаться на пару минут. Легко повернулся на правый бок,
достал из тумбочки бутылку «гнилушки» и налил мне полный стакан:«Это от
меня, доктор, большое спасибо». Я не сказал «Нет», пообещал, что как-
нибудь в другой раз.
Вот такую благодарность никак нельзя забыть.
   Была ещё одна бабуля. Та, в знак благодарности, принесла свёрток из
газеты. Развернула его, наклонилась и, чтоб никто не видел, вручила мне
шкалик, то есть стограммовую бутылочку, заткнутую газетой, с домашним
вином и два кусочка хлеба, между которыми было два кругляка варёной
колбасы. Вот такие благодарности от чистого сердца никогда не забываются.


   Другая история.
Заходит в кабинет здоровенный мужик и с порога заявляет:
- Мне нужны дети! Я был у заведующего городским отделением урологии,
был и у заведующего областной урологией, был у профессора, все они
направляют к Вам. Я хочу, чтоб Вы направили меня в Москву и там бы мне
сделали рентген таза, чтоб видны были все капилляры.
- А Вы женаты? - спросил я.
- А как же. Понимаете, жена всё время делает аборты, а мне нужны
наследники. Вот я и пришёл.
- А Вы ещё у каких врачей лечитесь?
- Как у каких? Ещё у психиатра наблюдаюсь, но там всё нормально, дали
вторую группу. Вы что, не понимаете, что ли? У меня простатит.
И тут я вспомнил, как простатит лечил один из самых опытных урологов
города. Он говорил, что 95% больных, страдающих простатитом, должны
лечиться у психоневролога. И самое главное – их надо отвлечь от этой
мысли. Для этого он, как бы по секрету советовал делать микроклизмы:
«Берёте восемьдесят пять граммов кипячёной воды при температуре
тридцать восемь градусов и добавляете туда восемь капель 5% йода. На
следующий день опять восемьдесят пять граммов тёплой воды, но уже при
температуре тридцать девять градусов и добавляете не восемь, а девять
капель 5% йода.
- Извините, доктор, можно я всё это запишу? – обычно просили слушатели.
- Да-да, обязательно запишите, – соглашался доктор, – здесь перепутать
нежелательно. Итак, дальше добавляем по градусу каждый день и по капле
йода. Доводим до сорока трёх градусов и тринадцати капель. И так
продолжаем шесть дней. Затем начинаем уменьшать каждый день по градусу
и по одной капле. И снова доводим до тридцати восьми градусов и восьми
капель йода.
Представляете, чем и как человек был занят? Обязательно восемьдесят
пять граммов и восемь капель. Капнул нечаянно лишнюю каплю – всё
переделываем.
И помогало же многим.
Вот и я решил занять этого больного микроклизмами. Посмотрел его,
сказал многозначительно:
- Да…
И посоветовал микроклизмы. Он, услышав это слово, как с цепи сорвался:
- Вы что, издеваетесь?! Мне уже советовали эти клизмы. Я чуть весь зад не
порвал!
Хорошо, что рядом ничего тяжёлого не было, запустил бы в меня, и не
было бы этого рассказа.
Чтобы как-то разрядить обстановку, я попросил его не беспокоиться,
сказал, что сейчас схожу в регистратуру за анализами, и всё решим. Из
регистратуры вызвал срочно психиатрическую бригаду. Надо отдать
должное, приехали быстро, а может и были они рядом, так что повезло мне в
этот раз.


   Ещё одна история.
Заходит молодой человек лет тридцати и заявляет:
- Доктор, раньше я мог быть с женщиной восемь раз за ночь, а теперь только
шесть. Что делать?
- Ты что, похвастаться пришёл, или что?
- Да нет, хуже же стало. Может надо лечиться?
- Никакого лечения не надо. Время лечит. А, кстати, кем ты работаешь?
- Пожарник я. Сутки сплю, трое отдыхаю.
- Вот эти три дня займись чем-нибудь полезным.
На этом беседа закончилась.
Через два года приходит опять. И снова с жалобой:
- Раньше я только гляну на женщину и сразу готов, а сейчас надо не только
посмотреть, но и подумать.
Я опять его успокоил, сказал, что думать всегда надо, что всё это нормально,
мол, так и должно быть. Больше этот товарищ не появлялся.
Прошло лет двадцать пять. Шёл я однажды от своего друга, который и
сейчас живёт в частном секторе. Была снежная зима. Возле одного
небольшого деревянного домика неспешно орудовал лопатой, как мне
показалось, старичок в валенках, камуфляжной форме и шапке-ушанке –
чистил снег. Мы случайно встретились взглядами. Он первый признал меня:
- Здрасте, доктор, Вы меня помните? Пожарник я.
- А как же, такие посетители не забываются. Как здоровье-то? –
поинтересовался я.
- Да чего там… Мне уж скоро шестой десяток пойдёт. Верите, ничего и не
хочется. Вы правильно сказали тогда – время лечит. Вот теперь одна забота –
снег валит и валит, только успевай.
Я пожелал ему успехов, а вот каких – не уточнил, пусть сам догадается.


Запомнился мне ещё один дедуля. Он, вообще-то, два раза в год
наведывался ко мне по поводу аденомы простаты, и я хорошо его знал. Но на
этот раз он неожиданно, с трудом выговаривая каждое слово, заявил:
- Эдуард Моисеевич, старуха моя жалуется, что-то хуже немножко стало с
этим делом в последнее время.
Вот это заявка! После двух инфарктов да инсульта стало немножко хуже. Я
посмотрел его живот, послушал лёгкие, померил давление и порекомендовал
по утрам кушать творог с изюмом и курагой, добавляя по чайной ложке мёда.
А раз в месяц, желательно в последние числа, делать микроклизму при
температуре тридцать восемь градусов, добавляя по восемь капель 5% йода.
Дед, поняв, что не всё ещё потеряно, довольный пошёл выполнять
рекомендации.
Вот тебе на, немножко хуже стало – позавидовать можно.


А вот на заре моей урологической практики, где-то в году восьмидесятом,
пришёл один паренёк лет двадцати пяти и жалуется, что глаза слезятся, когда
начинает мочиться, уж больно сильные при этом рези. Я посмотрел и
предложил взять мазок на исследование, чтобы исключить венерическое
заболевание.
- Да Вы что? Какое венерическое заболевание? Такого быть не может! У
меня кроме жены никого никогда не было, а она работает в овощном
магазине, их каждые шесть месяцев проверяют, так что, венерическое
заболевание исключено.
- Я Вас хорошо понимаю, но для того, чтобы знать, чем лечить, я должен
взять мазок.
Он согласился. На следующий день приходит. Я даю ему направление в
кожвендиспансер и заключение лаборатории. Не сказав «спасибо» и «до
свидания», он покинул мой кабинет.
Через час, без стука, с профессиональной непосредственностью забегает
молоденькая блондинка и говорит:
- Доктор, можно с Вами договориться? Недавно у Вас на приёме был мой
муж. Скажите, что никакой гонореи у него нет, что это простое воспаление. Я
в долгу не останусь.
- Да как я могу ему сказать, когда у него на руках заключение лаборатории?
- Понимаете, у меня обычно мужчины все нормальные, а этот, то есть,
последний, мне сразу не понравился, какой-то тёмный. Ладно, извините,
побегу искать счастья в другом месте.
И выскочила из кабинета.
Через несколько дней смотрю, а этот паренёк сидит и ждёт своей очереди в
процедурный кабинет.
- Ну, как дела? – спросил я.
- Никак, никакого заболевания ни у меня, ни у жены нет, я Вам и тогда
говорил.
- А чего ты здесь сидишь?
- Так просто. Мне там делали уколы, а теперь сюда назначили.
- Зачем?
- А так просто. Зря я ей тогда синяк под глаз поставил. Всё из-за Вас.
Я был поражён. Оказывается, она там договорилась, и лечились они в
разные смены, чтоб случайно не встретиться. Звоню главному врачу
кожвендиспансера и предупреждаю, что больше обследовать на
венерические заболевания не буду. Пусть каждый занимается своим делом.
Хорошо ещё так удачно закончилось, что не пришёл с топором выяснять
отношения.


    Ещё одна история.
Заходит мужчина лет сорока. Встаёт рядом со мной и говорит:
- Доктор, я несколько раз развлекался сразу с двумя женщинами, а тут решил
попробовать с тремя. Это было вчера. Значит так, договорились, все вместе
зашли в магазин, затарились как следует и пошли ко мне. Девчата дружно
накрыли на стол, сели, а вот что было дальше – не помню. Проснулся –
никого нет. Ну, думаю, обокрали. Стал смотреть,… вроде бы всё на месте.
Вот только термометр пропал. Всё обыскал – нету.
- Это тебе в милицию надо – пусть они ищут, а я-то причём?
- Доктор, я-то к Вам почему пришёл – не могу помочиться. Хочу, и не могу.
- Теперь понял, давай срочно на рентген.
На снимке чётко была видна пропажа. Термометр был в мочевом пузыре.
Один его конец упёрся в заднюю стенку, другой находился в канале. Я
написал направление в стационар: «Инородное тело в мочевом пузыре –
термометр. Температуры не видно».
Пришлось парню перенести операцию. Дело-то не шуточное – хрупкое
стекло да ещё с ртутью.


    И, наконец, последняя история.
Заходит в кабинет солидный мужчина лет пятидесяти, коренастый, с
короткой стрижкой, шеи, практически, не видно. Несмотря на жару, он был
при полном параде. Ладно сшитый костюмчик, явно не производства
фабрики «Парижская коммуна», при галстуке, в туфлях значительно длиннее
стоп. Я предложил присесть, указав на стул.
- Спасибо, - ответил он, – если можно, я постою. Так вот, я – депутат
городской Думы Веселов.
Тут я резко встал и тоже представился:
- Избиратель Мамцис, 136-ой избирательный округ. Врач – уролог.
- Да я не о том. Вы, наверное, слышали, что у нас половину городской Думы
вместе с председателем посадили.
- А как же, конечно слышал, об этом несколько раз по центральному
телевидению объявляли.
- Ну, так вот, чтобы продолжить законотворческую деятельность, нам надо
было избрать нового председателя. Вчера состоялось заседание по этому
вопросу. Я предложил на этот пост депутата Карасёва, как самого
деятельного и честного товарища, а другой депутат предложил Кабанова.
В общем, рабочий день подходил к концу, и мы решили оставить этот вопрос
на следующее заседание. Так как рабочий день закончился, я вышел из
здания и пошёл домой. Подходит ко мне оппонент и ни с того ни с сего, ни
слова не говоря, бьёт меня ногой вот сюда. Я даже не успел закрыться
дипломатом. Сейчас покажу. Да, я сразу пошёл в судебно-медицинскую
лабораторию. Если бы Вы знали, чего это мне стоило. Я еле шевелил ногами.
И представляете, они сказали, что в яйцах не разбираются, мол, когда уролог
напишет в амбулаторной карте, тогда они по этим записям и дадут
заключение. Вот я и пришёл.
Осторожно достаёт своё хозяйство и взглядом, вроде бы, вопрошает:
- Ну как Вам?
Я опять вспоминаю анекдот про шахтёров, но там было всё наоборот. Этот
весь был белый, создавалось такое впечатление, что ему блоком пересадили
всё от сомалийского Пирата, а содержимое – от большого страуса.
- Вы, доктор, постарайтесь, я в долгу не останусь, и, если можно, напишите
получше заключение, ведь я это дело просто так оставлять не собираюсь.
Я предупредил, что для выздоровления ему придётся недельки две лежать в
основном на спине, и от законотворчества воздержаться. Выдал больничный
лист и назначил лечение. Периодически он являлся ко мне на приём, дело
шло на поправку.
Наконец лечение закончилось. По его просьбе я выдал ему на руки
амбулаторную карту с моими записями, чтоб он мог получить заключение в
судебно- медицинской лаборатории.
Проходит месяца два. Я уж и забыл про него. Звонит главный врач:
- У Вас был на лечении депутат Веселов?
- Был такой.
- Тут звонит председатель комиссии по этике из городской Думы и
спрашивает, почему этому Веселову выдан больничный лист?
- Как почему? Да потому, что получена травма была по пути с работы. Я там
так и написал: «со слов больного, его ударил народный избранник Кабанов»,
и даже время получения травмы указал. А этот председатель пусть выясняет,
кто кого ударил и когда. Да вообще-то, это должны выяснять в милиции,
здесь этикой и не пахнет. Если бы он сказал, что его ударил Грызлов, я так
бы и написал: «Грызлов». Может даже не его ногой ударили, а он яйцами
ударил по ноге. И такое может быть, я не удивлюсь. Как в милиции решат,
так и будет.
- И то верно, пусть сами разбираются.
На этом разговор и закончился.
Прошло не три года, а все десять лет. От депутата ни слуха, ни духа. Даже
«спасибо» не сказал. А я всё жду благодарность, обещал же. Не должен
депутат обмануть избирателя.