***

  Представьте себе самого нелепого персонажа. Так вот, на одной из остановок подобное чудо зашло в вагон утренней электрички и село напротив меня.

  Я осмотрел его с головы до ног; это было нечто. Куртка защитного, неопределённого цвета, ещё более странные джинсы, скроенные по неведомому образцу, широкие и оттопыренные там, где это вовсе не требуется; на голове, несмотря на холодную погоду — красная кепка с выделяющимся прямым козырьком. На руках у него были надеты чёрные кожаные дырявые полуперчатки, не прикрывающие пальцы даже наполовину.

  Персонаж положил свой рюкзак на колени, поднял голову и посмотрел вдаль. На невыразительном, непримечательном лице глаза были обведены вокруг чёрными линиями, на углах образуя стрелки, и от этого оно производило отталкивающее впечатление. Возможно, он был приверженцем некоего музыкального направления, что он (или она?) и пытался выразить в своём внешнем виде, — со стороны подмечалось более чудачества, нежели здравого смысла.

  Сняв повисшие на шее большие наушники, он их одел поверх кепки. Вскоре он спустил рюкзак на пол, и достал Кока-Колу.

  Лёгким, привычным движением пальцев он откупорил крышку жестяной баночки; послышалось шипение. Старушка, сидевшая по левую сторону, покосилась на него недовольным взглядом. На горизонте тем временем показались кассиры-контролёры.

  Продолжая держать в одной руке баночку Колы, другой он полез доставать билет. Будучи припрятанным в заднем кармане джинсов, вытаскивать его было тяжеловато. Слегка привстав над сиденьем, он пытался выудить его оттуда, но его пальцы только застревали в кармане, а билет так и не нащупывался. Произнеся нехорошее слово, он встал, поставил Колу на край скамейки, и возобновил поиски. Левая рука тянулась к карману, а правой он решил помочь, растягивая джинсы в сторону; лицо его было мрачнее тучи. Он стоял, поминутно вздрагивая, а его перекрученные руки копошились где-то сзади. Высвобождая правую руку, резким, неверным движением он опрокинул стоящую на краю баночку; перед тем, как упасть на пол, она закружилась в танце и залила полсиденья.

  Тёмная жидкость стекала вниз тонкими ручейками. Укатившуюся баночку персонаж поймал в шаге от себя; теперь она крепко стояла на донышке. Билет он так и не достал, но сейчас перед ним стояла другая задача: вытереть сиденье. К счастью, у себя в рюкзаке он нашёл салфетки. К сожалению, они оказались влажными.

  Так как они уже не могли в себя ничего впитать, он принялся стряхивать растёкшуюся газировку в сторону прохода между сиденьями. Мимо проходил мужчина в чистых, отглаженных брюках; поглощённый процессом очистки, персонаж только и успел произнести «Ой!». Отныне чужие брюки были испачканы повисшими на них крупными каплями.

  Покончив с этим, он сел. Можно и успокоиться. Персонаж поднял баночку Колы, сделал последний глоток, и поставил её обратно. Затем снова встал.

  После всего произошедшего он отыскал билет на удивление легко. От всего его вида, мятого и растрёпанного, веяло древностью…