Заплыви оно всё говном

Прямой как жердь председатель облагропрома с немецкой дотошностью ревниво выспрашивал маленького китайца много ли в его подчинении предприятий, в связи с тем, что последний имел статус генерального директора.

Несчастный китаец в тёплом ватном жилете под пиджаком и стёганых ватных штанах мучимый болями в животе от непривычной пищи с трудом понимая с помощью молодого переводчика, о чём идёт речь, путано объяснял, что он унаследовал своё предприятие от отца, деда и прадеда, сохранив за собой руководство даже при коммунистах, а визитку напечатала модная фирма-посредник.

Столкнулись два подхода, совково-бюрократический и реально-прагматический. Агробюрократ, привыкший в огромном убыточном ведомстве высокомерно поучать нерадивых подчинённых, пытался поместить в свою систему координат и торгующего по всему миру промышленника. Столкнувшись с совершенно чуждой ему сущностью,он не понимал куда применить свой гонор.

Китаец досконально знал всю технологию, постоянно её совершенствовал, по его чертежам на соседнем заводе изготавливалось оборудование, а продукцию покупали во всём мире.

Бюрократ тоже знал своё дело, но для него главным было его положение в вертикали власти, его статус в чиновничьей среде, а ответственность за конкретный технологический процесс только мешала продвижению, создавала излишний риск неудачи, поэтому вся конкретика сдвигалась с верхних уровней на нижние, пока не достигала самого дна, на котором какой-нибудь скотник в грязных резиновых сапогах с опаской тыкал  палкой в кнопку пуска транспортёра, очищающего коровник от навозной жижи. А в случае поломки произносил сакраментальную фразу: «Заплыви оно всё говном»!