Как я Новый Год встречала

КАК Я НОВЫЙ ГОД ВСТРЕЧАЛА

 Новый Год я в гостях встречала. Ага, со своим ходила, нас Звонарёвы пригласили. Приходите, говорят, в карнавальных костюмах, смешно будет. Ну, думаю, сами напросились, потом не жалуйтесь.
 
И ведь чуяло сердце, не хотелось идти, А тут ещё мой себе палец на руке сломал – лампочку в гирлянду вкручивал. Теперь дома – военно-полевой госпиталь: таблетки пьёт, воду кипятит, каждые два часа температуру измеряет! Температурный график на обоях рисует, от всех контактов отказывается. Куда с таким инвалидом?

Сначала хотела отказаться, а потом думаю – да гори оно всё. Пойду. Назло Любке пойду.  Посмотрю, как она на моего вешаться будет, когда у него на контакты табу.

 Костюм Золушки у соседки одолжила. Правда, на три размера меньше. Соседка посмотрела и говорит: «Без утяжки не обойтись». И в гардероб полезла, за корсетом.
 
Стали затягивать: соседка сзади шнуровку тянет, я за батарею держусь. Чувствую, как-то слабо тянет. Позвали её мужа, мой же на инвалидности. Тянут вдвоём, аж батарея гудит от напряжения. Чувствую, корсет затягивается, но то, что должно было уйти внутрь, почему-то вываливается вниз. Сосед всё это подобрать старается и назад под корсет засунуть. Я его по рукам бью, соседка по морде.

Кое-как снизу подобрали, но теперь всё наверх попёрло. Сосед говорит: «А ничего получилось!» Мой в это время пульс измерял. Глянула на себя: и правда, ничего! Бюст на четыре размера сразу увеличился. Любка от зависти сдохнет!

 Соседка посмотрела и говорит: «Тебе подтяжку не мешало бы сделать. А то ширина лица теперь не соответствует ширине талии. Сейчас, говорит, Вадику позвоню, племяннику. Он на стилиста учится, что-нибудь придумает».

Пришёл Вадик. Посмотрел. Сделаем, говорит. Взял мои щёки, оттянул и давай за уши заводить. Заводит и специальным скотчем всё это к затылку приклеивает! Заводит и приклеивает! Глянула я на себя в зеркало: мама дорогая! Щёк нет, на лице – две ноздри и рот! Соседка причитает: «Ну, надо же! Бабы за такое бешеные деньги отдают, операции делают, а тут – за полчаса полная пластика!»

Вадик говорит: «Скотч крепкий, один вечер выдержит, только рот не открывайте. Разговаривать и есть нельзя». Думаю – жалко, конечно, но ради Любкиной офигевшей физиономии я и не такое вытерплю! И мой тоже обрадовался: как же, всю новогоднюю ночь молчать буду!

Соседка и ему кожаную куртку одолжила, говорит: «Будешь чекистом, раненым в боях за советскую власть! Это теперь модно, тем более, что палец сломан». Я ему ещё лоб перебинтовала для верности, и пошли.

Явились к Звонарёвым. Гостей полон дом, ёлка до потолка, дым коромыслом! Любка в костюме Кармен, как моего увидела – давай глазки строить, хвостом крутить. И, главное, что обидно – на меня даже не посмотрела. Думаю - погоди, зараза, ночь только начинается.

Время к двенадцати, сели за стол. А на столе – чего только нет! И, главное, всё бесплатно. Смотрю, мой за рюмкой тянется. Хочу по рукам ему дать – корсет натягивается. Рот хочу открыть – скотч трещит. Ногой его толкаю – не реагирует, гад.
В это время хозяин начинает говорить тост. По телевизору куранты бьют, все выпивают, а я сижу, как мумия – ни выпить, ни закусить. Любка вокруг моего уже второй круг нарезает. Чувствую – есть хочется. Скотч за ушами тянет, корсет жмёт, мой чекист уже третью опрокидывает. И зачем, думаю, я эту подтяжку делала?

Тут один мужичок в костюме Деда Мороза подходит и меня на танец приглашает – хлипенький такой, на голову меня ниже… Ну, думаю, не ела, не пила, так хоть потанцую, что ему, корсету будет? Танцуем... Мужик меня всё спиной к столу ведёт. А я ж чувствую: неладно что-то! И Любка сзади томным голосом хихикает, и мой уж больно расхрабрился без присмотра, в роль вошёл: заливает, как его на колчаковских фронтах отравленной пулей зацепило! А я даже оглянуться не могу!

Взяла я этого мужичка, с которым танцевала, под мышки, и вместе с ним на сто восемьдесят градусов повернулась! Смотрю, точно! Мой - палец забинтованный оттопырил и с Любкой вокруг ёлки танцует! Та ему на ухо что-то шепчет, конфетти на повязку так эротично сыплет… А у него рожа лоснится, как у кота!

У меня от возмущения аж дыхание перехватило! Я воздуха в грудь набираю... Чувствую: трещит что-то! И всё, что было под корсетом спрятано, так медленно, как тесто, начинает наружу выползать. Я своему глаза страшные делаю, кулак показываю, на ноги при встрече наступаю – как будто не замечает, гад! Как знает, что я рукам волю всё ещё боюсь дать! А снизу всё лезет, бюст сдувается, щёки на ноздри наплывают! И трезвая, как назло!

Тут Любка посмотрела на меня, наконец, и так ехидно говорит: «Знала, мол, что после двенадцати Золушки из принцесс в кухарок превращаются, но чтобы в таких жирных!..»
А у самой на причёске сбоку красная розочка приколота – Кармен хренова! И так мне обидно стало! Это за что же я такие муки на себя принимаю?! Ну, думаю, терять мне уже нечего: корсет лопнул, скотч отклеился, весь телесный реквизит на место вернулся. Взяла я её за эту розочку вместе с причёской, встряхнула слегка, за пазуху фужер шампанского вылила, а на закуску тарелкой холодца в рожу засветила.

Что тут началось! Любка в крик! Бабы в крик! Мужики от греха подальше на лоджии попрятались! Эта зараза в меня тарелку с колбасой запустила – я одной рукой отмахиваюсь, другой колбасу в рот запихиваю… чувствую: сейчас выгонят, а я так и не поевши!
 
Хозяин нас разнять попытался – не успел увернуться от оливье! Хозяйка у меня тарелки из рук вырывает… Любка из-за ёлки выглядывает, рожи строит! Дед Мороз, что со мной танцевал, под стол залез и оттуда мне котлеты, как гранаты подаёт! Мой чекист здоровой рукой эти котлеты на лету перехватывает – и в рот.

На восьмой котлете пришёл участковый: в колпаке Санта-Клауса, мишура на дубинку намотана. Любка, как увидела, давай прихорашиваться! Хозяйка ему битые тарелки показывает, хозяин штрафную наливает. Участковый говорит: «Всем оставаться на своих местах», – и пошёл ёлку допрашивать.

Ну, думаю, пока не опомнились, нужно отползать. Своего – на закорки, кричу: «Пропустите с раненым!» – и к выходу. Раненый «Варяга» поёт, не сдаётся, сам себе пальцем перебинтованным дирижирует!

Притащила я его домой, подзатыльник дала и на словах ещё пару фраз сказала. Он с сегодняшнего дня с вывихом ноги на больничном. Сижу теперь и думаю… Это что ж получается, как встретила Новый Год, так его и проведу? В корсет затянутая, скотчем заклеенная, трезвая и голодная?!

Нет, бабы, если на следующий Новый Год нас ещё куда-нибудь пригласят, я в костюме Снеговика пойду. Талия не нужна, целлюлита не видать, ешь-пей, сколько влезет!

И порвётся – не жалко, если, как обычно, всё дракой закончится.

Эвелина Пиженко.