Краткое содержание и пролог

                Краткое содержание:


В романе «Непобедимые…» автор попытался рассказать читателю о непростом периоде жизни главного героя  Ивана Никулина и его товарищей.
События разворачивают  сначала на Северном Кавказе, а потом в Сибири и охватывают период первой чеченской войны до начала второй военной компании. Судьба комбата, раненного при штурме Грозного, не единожды чудом выжившего, и снова вставшего в строй – не может не волновать его друзей и близких. Рядом с героем оказываются его боевые товарищи и те, кому небезразлична судьба своей страны, и они вместе ввязываются в борьбу со злом. Это и есть  основной сюжет романа. 
  Иван Никулин с трудом возвращается к мирной жизни и встречает там массу проблем, ненавистных ему…. Пока он учился и воевал, страна стала другой. В ней постепенно исчезли понятия коллективизма и справедливости, а взамен этому пришло беззаконие и коррупция, и у большинства граждан появилась апатия и недоверие к власти, что существенным образом сказывалось на происходивших в стране реформах. Между тем во власть и бизнес проникли люди с криминальным прошлым, люди завистливые и алчные. Появились очень богатые и совсем бедные. Убийства и разборки стали привычным делом в криминальной среде, где борьба за сферы влияния в экономики  шла  ни на жизнь, а насмерть, при этом бедных становилось всё больше.… 
Надо было что-то делать!?  Иван Никулин и его друзья не хотели мириться с действующими порядками, когда жизнь простого человека  постепенно превращалась в сущий ад и ничего не стоила, а во главу жизненных интересов богатых людей стали только  деньги. И друзья  решили  восстановить справедливость… 
Что из этого стало, вы узнаете, когда прочтёте  книгу.
Автор не претендует на правильность  в действиях своих героев, но и не осуждает их, понимая одно: чтобы изменить что-то к лучшему, одних речей и призывов  бывает недостаточно…
     Персонажи книги  хоть и вымышленные герои, но очень похожи на тех, которые жили и живут среди нас, а их борьба  - настоящая реальность.




Пролог.

Ванька  Никулин, проснувшись ближе к обеду, мельком взглянул на потолок. На потолке в разных местах сидело несколько мух.
Вставать  не хотелось - свежи были в памяти поздние посиделки, на которых они с другом Прохором подрались с парнями из посёлка. В той драке Ваньке  сильно досталось. Болела спина и левая рука. Он  потянулся и сморщился от боли. Откинувшись на подушку, Иван  снова взглянул на потолок.
На потолке в самом углу за электрическим изолятором с самого лета жил небольшой паук, и Ванька, каждый раз проснувшись, наблюдать за его охотой. Эти наблюдения порой длились минутами, и он упорно ждал, чем всё закончится. Паук сидел за изолятором в ожидании новой жертвы – мелкой мошки или комара, и когда в паутину залетали насекомые, тут же выскакивал и убивал жертву.
Наблюдая каждое утро одну и ту же картину, Ванька с нетерпением ждал, когда паук вырастет и займётся ловлей более крупных мух. Но шло время, а паук продолжал довольствоваться мелочью.
Вот и сегодня паук, как всегда, прятался за изолятором в ожидании завтрака. Слабый ветерок, через открытое окно, едва шевелил занавески в доме и  паутину на потолке,  как бы зазывая в дом насекомых.
Ванька  стал наблюдать, что будет дальше…
Наконец, одна муха добежала до паутины и забилась в ней в панике, пытаясь высвободиться на свободу. Следом за ней залетела вторая муха, да так  рванула сеть с налёту, что тонкая нить паутины оборвалась, и обе жертвы повисли в воздухе.
Паук, что было силы, выбежал из укрытия и в течение несколько секунд парализовал мух ядом, обвязал жертвы свежей паутиной и, подтянув к своему логову,  снова спрятался за изолятор.
«Настоящий охотник вырос», - подумал парнишка о пауке, но в этот момент с улицы послышался звук мотоцикла, а через минуту на пороге появился  закадычный дружок  Ивана Прохор  Зыков.
- А родичи где, и Ильи  не видать во дворе? – спросил тот, вваливаясь в дверь. - Одни утки во дворе крякают, - заметил он, и прошёл вглубь комнаты и сел на табуретку напротив кровати.
- С утра косить идти собирались, а Илья, наверное, с пацанами на велосипеде катается, - ответил Ванька, садясь на кровать. - Я даже не слышал, как они скотину в стадо отправили. Спал, как убитый, - сказал он.
- Сильно тебе вчера досталось? – снова спросил Прохор, и посмотрел на спину друга и потрогал разорванную майку.
-  Так, терпимо, - ответил Иван, и стал надевать на себя штаны и рубаху. - Вот локоть сильно повредил, - показал он товарищу на свежую рану. - Больно! –  сказал он, и осторожно просунул в рукав рубахи больную руку. 
- А я берегом ушёл, - придерживая другу рукав, сказал Прохор. - Костыльнул  Михайле по спине палкой, - похвастался он, - да так, что тот взвыл. Братья за мной, а я под берег и к дому. Потом вернулся, но тебя уже не нашёл.
-  Так они меня в речку скинули, - хмуро ответил Ванька, - но сами следом не полезли. Я в воде пришёл в себя и до песчаной косы проплыл без передышки, и там вышел. Домой пришёл, когда все наши давно спали. Даже Дружок не залаял, всё ластился около меня.
Утопить, сволочи, хотели, - Ванька злобно сверкнул глазами и посмотрел на друга. – Даже не посмотрели, всплыл ли я? Придёт время, я разберусь с этими подонками, вот увидишь! –  пообещал он Прохору.
- Может, на речку смотаемся? – предложил Прохор. - А заодно подумаем, как отомстить братьям.
- Нет, лучше вечером. Я отцу обещал косить. Ждёт он меня, - отказался Ванька, и попросил: - Ты лучше, меня, Проха, на мотоцикле до покоса довези.
-  Значит, ты на меня зла не держишь? – обрадовался Прохор. - А то, как-то не по-товарищески получилось: ты остался, а я сбежал. Ещё другом называюсь. Страшновато мне стало вот и убёг.
- Правильно сделал! Но вернулся же, – успокоил Прохора Ванька. - Что мы с тобой против трёх? Так – одна мелюзга. Видишь, они нас и за детей не посчитали. Били, как взрослых, чтобы прибить и точка. И всего лишь за то, что отказались мотоцикл им помыть, и дебилами обозвали. Это они в нас покорность на будущее выбивали. Дали нам понять, кто в районе хозяин.
Посмотрим, кто кого, через десяток лет? – на полном серьёзе сказал он. – Давай, Проха, после школы поступим в военное училище и выучимся на командиров, - предложил он товарищу.
-  Давай, - согласился Прохор.
Уже в дверях Ванька вспомнил, что забыл закрыть окна и вернулся в комнату.
-  Ты иди к мотоциклу, я сейчас, - попросил он товарища, и закрыл створки окон, предварительно, взглянув на потолок, помня про паука.
 На потолке всё также висело несколько мух, но паутины в углу над окном не было.
«Ветром унесло!» - мелькнуло в голове.
И тут же перед Ванькиными глазами сверкнула тонкая нить паутины, а по ней на уровне его глаз пробежал паук, ловка взбираясь к потолку по своему канату.
«Цел квартирант, - ласково подумал Иван о пауке. - И упорства у него, не занимать, - про себя похвалил он паучка. – Вот стану взрослым, покажу Ярульским, на что я способен» - вспоминал он  об своих обидчиках, закрывая дверь на навесной замок.
Через минуту на улице затарахтел мотор мотоцикла, а секундами позже на дороге взметнулась июльская пыль, медленно оседая на траву и деревья.

                ***

 С тех пор прошло пять лет…
Иван с Прохором после окончания десятилетки, как договаривались, поступили в Омское высшее командное танковое военное училище, которое спустя четыре года успешно окончили, и по распределению получили назначение в воинскую часть – командирами танковых взводов.
Проведя дома короткий отпуск, молодые лейтенанты отправились к месту службы на  Кубань… 
Добравшись поездом до Москвы, офицеры половину дня провели на вокзале в ожидании пересадки. Дважды воинский патруль проверял у них документы, и один раз постовой милиционер, объясняя проверку, сложностью обстановки в столице.
Привокзальная Москва лейтенантам не понравилась. Всё выглядело, как на огромном базаре. Около входа на вокзал толпились сотни людей, что-то выжидающих друг у друга. Некоторые из них ходили с табличками с просьбой оказать денежную помощь. Были здесь и дети, сопровождавшие группами приехавших пассажиров, в надежде что-нибудь у них заработать или выпросить. Чуть в стороне находилась стоянка такси, на которой хозяйничали крепкие ребята, чётко распределяя в какие машины должны садиться пассажиры. Несколько милиционеров прохаживались рядом, не обращая внимания на жалобы из толпы на обидчиков.
-  Я школьником с матерью был на этом вокзале, - задумчиво произнёс Иван, разглядывая площадь. - Мы тогда поехали в гости к её брату на Украину. Народу на вокзале было раза в три меньше, чем сейчас. У входа на вокзал, как сейчас помню, автоматы газированной воды стояли, а вокруг чистота.
Помню, как мы разместились перекусить около них, так к нам сразу подошёл милиционер и объяснил, где можно было это сделать.
А сейчас  впечатление противоположное. Что-то тревожно на душе, - вздохнул Иван,  посмотрев поверх толпы.
-  Подожди, дай время, и ты скоро не узнаешь этого места, - сказал Прохор. - А порядок наведут вот эти ребята, а не милиционеры, - и он кивнул в сторону  здоровых парней на площади и добавил:  - Потому что за ними стоит сила и   деньги.
-  Я с тобой  в корне не согласен! - ответил Иван, но, немного подумав, поправился: - Хотя кое с чем с тобой сейчас трудно не согласиться, и, наверное, ты по-своему прав. Но пройдёт время, и бардак, что творится в стране, должно прекратить наше поколение, иначе России не выстоять!
 Мы к этому времени, надеюсь, возмужаем, наберёмся сил и жизненного опыта, и с удвоенной силой, возьмёмся за новые порядки, - запальчиво говорил Никулин.
- Что ж, теперь, всю жизнь оглядываться на этих молодчиков? – спросил он у друга. - Посмотрим через несколько лет, кто кого? Вспомни наших с тобой обидчиков - братьев Ярульских. Они  сейчас на вершине власти. Но мы-то с тобой знаем, как они этого добились! – воскликнул Иван, и легкий румянец пробежал у него по щекам. - Добились своей бандитской наглостью и смирением людей. Подмяли  под себя  в посёлке, да так, что  никто слова против них сказать не может. Мне мать писала в училище, что старший Михаил метит на место директора леспромхоза.
- Я вижу, ты не забыл братьев, - не стал переубеждать друга Прохор. - Они, наверняка, давно забыли тот случай.
-  Зато я не забыл! – жестко ответил Иван, и в это время диспетчер по вокзалу объявил о посадке на поезд…

***

В купейном вагоне пассажирского поезда сообщением Москва - Ставрополь - Майкоп   к месту своей службы ехали два молоденьких офицера с погонами лейтенантов и знаками отличия танкистов. На вид им было чуть больше двадцати лет. Оба были крепкими и больше походили на спортсменов, чем на военных. Единственное, что их отличало – это цвет волос и кожи. Один был смуглым, а другой светлым.
Это были закадычные друзья из одного посёлка, только что окончившие военное училище лейтенанты: блондин Иван Никулин и шатен Прохор Зыков.
Кроме них, в купе ехал седоволосый старик, очень похожий на армянина, со своей внучкой - девушкой на вид лет шестнадцати, с большими карими глазами. Девушка почти всю дорогу читала какую-то книжку, изредка посматривая на лейтенантов, показывая тем самым своё любопытство, и когда те пытались с ней заговорить, краснела и отворачивалась к окну вагона.
Скоро они всё же познакомились. Девушку звали Софьей, а её деда  звали Саркисом. Оба были родом из Армении.
После знакомства, старик достал сумку и начал выкладывать свои припасы. Выложив почти всё на столик, он пригласил офицеров пообедать, чем бог послал.
А  послал бог – домашнюю ветчину с кровяной колбасой, жареную курицу, много всякой зелени с помидорами и огурцами,  и  кружок домашнего сыра. Отчего парни естественно не могли отказаться.
Когда уселись вокруг столика, старик нагнулся и достал небольшой деревянный бочонок  и, обращаясь к  лейтенантам, сказал:
-  Самоё лучшее армянское вино, из запасов моего отца - старого Ашота. Истинную правду говорю, служивые! Попробуйте вино, - предложил он на распев, поглядывая на ребят, и разливая напиток по стаканам. - И в аромате напитка вы почувствуете запах цветов из араратской долины.
Нет лучше винограда, чем тот, что растёт на моей родине! – расхваливал он. - Мамой клянусь! – и он  трижды перекрестился.
- Еще тебя на свете не было, и тебя не было, и всех вас не было, - показывал он пальцем на присутствующих, - а я уже пил это вино, а раньше его пил мой отец, а до него мой прадед. И я хочу, чтобы вы тоже попробовали этот напиток от бога!
Он поднял стакан и произнёс тост.
-  Чтобы от этого вина, люди не теряли рассудок и не брались за оружие, чтобы  развязывались языки, и лилась мирная беседа, и чтобы боль и печали миновали нас всех.
Потом посмотрел на внучку, и добавил:
-  И чтобы род человеческий был неистребим, и жил вечно! а для этого надо любить женщину.
-  Дед, хватит! – подала голос внучка. – Что толку от твоих слов, не на свадьбе же?
Старик что-то хотел ответить, но его опередил Иван.
-  По нашим традициям, дядя Саркис, за женщин пьют стоя и третьим тостом.
- А у меня всегда один тост, - невозмутимо ответил старик, и добавил: - Если я начну произносить тост по каждому случаю, - и он поднял указательный палец, - времени не хватит, а вино выветрится. На здоровье! – и он, чокнувшись со всеми,  маленькими глотками выпил содержимое стакана.
-  Вах! – выдохнул он, и поставил стакан на столик.
Лейтенанты следом выпили напиток, и накинулись на закуску.
Софья сидела и с улыбкой посматривала на офицеров.
-  Я что-то не понял? – спросил Иван Прохора, заедая ветчиной. - Что  это было вино или не вино?
Прохор  пожал плечами.
- Вроде вино? – неуверенно ответил он, и стал нюхать пустой стакан.
Старик засмеялся, и снова налил.
-  Если бы вы выпили маленькими глотками, а не так, как привыкли пить водку, вы бы почувствовали настоящий аромат и крепость напитка, - сказал он улыбаясь.
Иван взял стакан и поднёс к носу. Из стакана приятно пахло коньяком.
-  Коньяк? – спросил он у Саркиса, и переглянулся с Прохором.
- Коньяк! – подтвердил старик, и добавил: - тридцатилетней выдержки.
Вся это сцена, с распознаванием напитка выглядела очень смешной, а Софья, после того, как лейтенанты, наконец, поняли, про какое вино рассказывал дед, заливисто засмеялась.
Иван с Прохором растерянно смотрели друг на друга, наконец, поняв свой конфуз: не отличив крепость коньяка от обыкновенного вина.
Выручил  старик. Он поднял стакан, и, не скрывая улыбки, произнёс:
- Вы не расстраивайтесь, - обратился он  к лейтенантам. – С кем не бывает! Знаете, как я  взрослым парнем первый раз в жизни попробовал дедушкиного коньяка? - и, видя, с каким любопытством на него смотрели офицеры, начал свой рассказ:
-  Попросил меня старший брат принести из подвала кувшин вина, и предупредил: «смотри не перепутай бочонки и налей из бочонка, что стоит у входа справа». Я пока шёл до подвала, забыл, из какой бочки надо было налить вино. В то время я ещё ни разу в жизни не пробовал алкоголь, - заметил старик и продолжил:
 - Спустился я в подвал и для верности решил попробовать из каждой бочки. И сколько я не пробовал, всё мне казалось, что в бочках одинаковое вино. Только одно вино казалось мне - с кислинкой, а другое - с горчинкой. В тот вечер я так и не смог самостоятельно выбраться наверх. Мой брат подождал, подождал и пошёл сам в подвал. А в подвале я - сижу на соломе и песни распеваю. Вот такое со мной приключилось в молодости, ребята, - закончил свой рассказ старик, и, с улыбкой посмотрев на лейтенантов, добавил:
- Оказывается не только  пятьдесят лет назад, некоторые, не могли отличить дедушкин коньяк от вина, но, как я только что увидел, такое возможно и в наши дни, -  и он покачал головой. 
- Так и быть! – сказал он. - Угощу я вас своим коньяком из своих запасов, а вы распорядитесь им на своё усмотрение, - оживился Саркис. - Это вам подарок в память о моём роде  виноделов, роде снискавшим славу во всей Армении. А вы, - обратился он к лейтенантам, - только что, напомнили мне о былых годах моей юности. Спасибо вам воины…, -  и он нагнулся и вытащил вторую похожую на первую емкость.
-  Дедушка, ты же папе обещал коньяк! – напомнила деду Софья, и офицеры стали отказываться от подарка.
-  Э, нет! – разъярился Саркис. – Так дело не пойдёт! Как я решил, так и будет! Всё по нашему обычаю! - твёрдо сказал старик, и сердито посмотрел на внучку. – Вы не слушайте девчонку, она это сказала не со зла. У её отца этих бочонков по одному от каждого разлива. И не обижайте старика, а то грех какой, подарки не принимать. Это не по-кавказски, - убеждённо закончил он.
Скоро лейтенанты сдались, и довольный Саркис стал убирать со столика остатки еды.
Притихшая после окрика старика  Софья,  стала помогать деду, а офицеры вышли покурить.
- Слушай, как тебе внучка? - спросил Прохор у товарища. - Красивая армянка!
- Только не по твоим зубам, - ответил Иван. - Слышал, Саркис рассказывал, какой у них знаменитый род. Нечета нашим….  И потом,  по вере, им запрещено смешения крови, да и к тому же она ещё школьница.
-  Откуда ты знаешь? –  спросил удивлённо Прохор.
- Знаю, раз говорю, - нахмурившись, ответил Иван. - И давай сменим тему разговора. Знаешь, что бывает за совращение малолетних?
Разговор не заклеился, и друзья вернулись в купе.
- Накурились, - встретила их с недовольством Софья. – И не жалко вам своего здоровья? Пожалели бы своих близких. По статистике все курильщики живут меньше не курящих на целых десять лет. По мне, всякий курящий парень – это крематорий на дому.  Доказано на практике, что курильщик не только  себя травит, но и окружающих.
- Она у меня медицинское училище закончила по специальности зубной врач, - гордо пояснил Саркис. - Вот направили  в Моздок, в войсковую поликлинику, а я пообещал внучки довести до места, и пока она там не обживётся, быть рядом.
-  Но там, же неспокойно, боевики кругом! – заметил Прохор. - И потом, красивой девушке с утончёнными понятиями, трудно будет работать в незнакомом городе, - попытался разубедить старика он. –  По-моему, служба в армии это сугубо мужское дело, а не женское.
- У меня прабабушка на фронте радисткой была и дошла  до самого  Берлина, - горячо возразила девушка. - А потом, вот дедушку Саркиса воспитала и ещё четырёх сыновей и массу внуков и правнуков. У неё наград полная шкатулка.  Вы думаете, что я так не смогу?
Прохор пожал плечами и ничего не ответил.
- Сколько мы ей  не говорили, что там опасно - подтвердил Саркис, -  ей всё нипочём. Говорит: «хочу работать в воинской части» и точка! Так и при распределении председателю комиссии и заявила. Вот её в Осетию и направили.
-  А ты оказывается девушка с характером, - с восхищением сказал Иван Софье. -  А я думал, что ты ещё школьница, а ты оказывается самостоятельная, - и, повернувшись к Саркису, с завистью сказал: -  Повезёт тому парню, кто станет её мужем.
- Рано ей ещё замуж, недавно девятнадцать исполнилось, - ответил старик. - Хотя по нашим меркам возраст для девушки критический, -  согласился Саркис. - Сами-то женатые? - спросил он у офицеров, и полюбопытствовал: - Если не секрет, где служите?
- У нас и невест ещё нет, - ответил Иван, улыбнувшись Софье. - А служить нам предстоит на Кубани, вот едем к месту назначения в Майкоп.
- Значит нам по пути с вами и почти в ту же сторону, - почему-то обрадовалась Софья, пристально взглянув в глаза Ивана.
От этого взгляда Иван смутился, но глаз не отвёл, и тогда глаза опустила девушка. И Ивана вдруг, как током ударило в голову, и он подумал, что эта девушка скоро станет его женой.
Через секунду он снова взглянул на Софью и увидел, что она тоже смотрит на него. Их взгляды встретились, и девушка, как-то по особому, улыбнулась парню.
-  Ты чего? – прервал молчание  Прохор, наблюдая за Иваном и Софьей. - Влюбился? А мне сказки рассказывал о смешении крови…
 Иван хотел, было ответить Прохору, в грубой форме, но Софья опередила его.
- Вы только не подеритесь, - успокоила она лейтенантов. - Хочу сказать, что вы мне хоть и оба понравились, но замуж за вас я не собираюсь.
Прохор с Иваном растерянно переглянулись, не зная, что ответить девушке.
- А ты внучка у меня не только характерная, но оказывается и умная, - засмеялся Саркис. - Вот так просто, без боевых действий, захватить в плен сразу двух офицеров, я скажу, не каждая сможет. За это надо выпить, - и Саркис полез за бочонком, а Прохор пошёл за стаканами.
Пока старик суетился с выпивкой и закуской, Иван смотрел на Софью, но та даже не взглянула в его сторону, как будто и не было того взгляда, от которого Ивану стало не по себе. Иван сделал вид, что не заметил холодности Софьи  и стал помогать Саркису.
Вернулся Прохор, и мужчины дружно принялись за ужин, весело перебрасываясь фразами после выпитого коньяка. Софья сидела рядом и в мужской разговор не вмешивалась, а таинственно улыбалась то одному, то другому лейтенанту…
Лёжа на верхней полке, Иван долго не мог заснуть, строя разные планы на Софью. И он понял, что влюбился в девушку, как говориться с первого взгляда…
На следующее утро поезд прибыл на станцию Ставрополя, где по расписанию стоянка была тридцать минут.
Прохор с Иваном пошли проводить Саркиса с внучкой до автобусной станции. Они перешли привокзальную площадь и оказались у автовокзала. На автовокзале было многолюдно….
В громкоговоритель диспетчер сообщал пассажирам о посадках в автобусы и давал справки встречающим. Словом вокруг была обычная обстановка работающего автовокзала.
Они прошли сквозь гущу людей к месту посадки. У стоянки с табличкой в направлении Моздока, они остановились и сложили вещи на скамейку. Софья и Саркис остались рядом, а Иван с Прохором вызвались купить спутникам  билеты на ближайший автобус. 
В кассовом зале работало несколько касс,   и лейтенанты без труда купили билеты на нужное направление.
После этого парни попрощались с девушкой,  пообещав Софье, при первой возможности, заехать в гости.
Саркис тоже обнял ребят за плечи, поблагодарив их за хорошую компанию.
- Не забудьте угостить коньяком начальство, - напутствовал он на прощанье. - Скажу прямо, этот коньяк особенный и подействует на генералов и полковников соответствующим образом, и служба у вас пойдёт «без сучка и задоринки»…
-Будите в Моздоке обязательно заходите проведывать, буду рада, - сказала Софья, поглядывая на Ивана.
 И то, с какой интонацией она сказала эту фразу, Ивану показалось, что эти слова относились только к нему.
Он кивнул Софье, и радостный пошёл вслед за Прохором, несколько раз оглянувшись в сторону девушки.
-  А ты, я понял, влюбился! - не выдержал Прохор после очередной оглядки друга. - У тебя на лице написано, что именно так. Поздравляю! – и он попытался приобнять товарища.
- С чего ты это взял? - спросил Иван, отстраняясь от Прохора. - Просто у меня возникла некоторая симпатия к этим милым людям, только и всего…, - и он устремился вперёд.
- Ну-ну, рассказывай…, - не поверил Прохор, и ускорил шаг, стараясь не отстать от товарища.
На тот момент Иван Никулин даже не предполагал, что эта случайная встреча в поезде с Софьей, год спустя станет для них обоих судьбоносной.