Гл. 34. В Северной Корее и Китае, 1959 г

   Во Владивостоке я присоединился к группе из приблизительно 15 человек, которая была сформирована из разношерстных приморских «передовиков производства», в большинстве своём членов КПСС. Среди них были несколько рабочих судоремонтного завода, трое учительниц, несколько безликих чиновников-аппаратчиков и лица свободных профессий (из редакций газет, краевого радио и т. п...).
   Я ближе всех сошёлся с двумя «молодыми» - юрист-консультом Лёшей и преподавателем консерватории Димой, а также гл. инженером Вознесенского горно-обогатительного комбината (разрабатывавшего одноимённое олово-флюоритовое месторождение). Последний ехал с супругой, был уже в годах, но "лёгкий" его характер и некоторое  «родство» наших горняцкой и геологической профессий сблизило нас... Руководитель группы был прислан из Москвы – пожилой дядька из Общества Советско-Китайской дружбы, ещё в 30-е годы работавший в Китае и знавший немного язык (далее для удобства буду кратко называть его – «шеф»).

   В те 50-е годы Северная Корея (КНДР) и Китай были дружественными СССР государствами, получавшими от нас огромную экономическую и военную помощь. Наша страна считалась «старшим братом», многие студенты учились в советских вузах, а инженеры и рабочие стажировались на советских заводах и фабриках...
   Получив от шефа необходимый «инструктаж» - как себя «вести» советскому человеку за рубежом (ха-ха – многим всё это и многое другое в наши дни покажется смешным), обменяв небольшую выделенную сумму рублей на юани (только для покупки сувениров), мы вечером тронулись в путь.
   Поезд проходил через легендарные для нас места боёв в конце 30-х у оз. Хасан (что для нынешних поколений, наверное, звучит пустым звуком). Я, пожалуй, наиболее эмоциональный из всей нашей туристической публики, никак не мог заснуть и всё ждал МОМЕНТА ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ГРАНИЦЫ! Это было так необычно для меня: впервые переехать ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ (!) и увидеть НОВЫХ И НЕОБЫЧНЫХ ЛЮДЕЙ, ОКРУЖАЮЩИЙ ИХ БЫТ!

   Но сам этот «переезд» в другую страну разочаровал меня. Стоя (в ожидании ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ГРАНИЦЫ) в тамбуре у открытой двери сзади проводника и пограничника, наконец, дождался момента, когда перед каким-то мостком (теперь там возведён большой МОСТ ДРУЖБЫ) поезд замедлил ход, наш «погранец» соскочил перед ним с вагона, а проводник закрыл дверь тамбура... Всё - дальше поехали уже по чужой стране! Но ничего не изменилось вокруг - тот же пейзаж: те же невысокме сглаженные невысокие сопки и тот  же влажный юго-восточный ветер с Японского моря...

   На другой день – первая остановка на корейской станции. Здесь к нам присоединились два переводчика (сравнительно молодых парня) и некий улыбчивый, плохо знавший русский язык - но говорливый  - товарищ средних лет). 
   Хотя с окончания Корейской войны 1950-53 гг (см. Википедию)  к моменту нашего приезда прошло уже   6 лет, следы разрухи и бедности в стране были очевидны. Бедно одетые и плохо питающиеся люди встречались по дороге везде. Но в столице – Пхеньяне - и по всему маршруту, для советских туристов были,  конечно, созданы и существовали вполне приемлемые условия. Единственное, что досаждало, это прилипчивая «забота» северо-корейских спецслужб - в отношении меня, в частности. Да, да – именно в отношении меня (я ничуть не «набиваю себе цену»).
   Дело в том, что после пересечения границы железная дорога из России идёт по северной Корее вблизи побережья Японского моря. Замечу, что  корейцы называют его Восточным морем – в пику угнетавшим их столетиями японцам (представьте, как бы относились славяне к таким наименованиям как «Турецкое море» - вместо Чёрного или Иранское (Туркменское, Азербайджанское и т. п.) море вместо Каспийского... Почему-то мы («россияне») всегда были более благодушными и безответственными в отношении топонимики пограничных морей, рек, озёр и гор – по сравнению с более «осторожными и дальновидными» в отношении к подобным вещам нашим восточным соседям - японцам и китайцам, которые извечно претендуют на многие спорные территории в России (см. предыдущую главу, да и просто вспомним события на о. Даманском в 1969 г. – см. Википедию)...
   
   ...Так вот, впервые купив неплохой по тем временам фотоаппарат ФЭД-2 и взяв эту «игрушку для взрослых» в свою первую поездку «за бугор», я увлёкся (как всякий усердный неофит) фотографированием всего и вся – что только попадалось на глаза. Естественно, живописные виды побережья, вдоль которого, извиваясь и прорезая горные массивы многочисленными короткими тоннелями, шла ж/д колея, не прошли мимо моего внимания. Через какое-то время после моего «прыгания» от окна к окну вагона и «щёлкания» все время на ходу во всевозможных ракурсах различных «красивых объектов», среди наших корейских сопровождающих началось некое волнение. Один из них подбежал ко мне и сказал, что «тоннели фотографировать нельзя». Я пожал плечами и вежливо извинился. Но, вероятно, после какого-то «мини-совещания» с улыбчивым товарищем (как выяснилось впоследствии - «куратором» корейских «органов»), ко мне подбежал другой переводчик и сообщил что «советским товарищам» это можно... Как выяснилось впоследствии, некоторых своих фотоплёнок я потом не досчитался в Пхеньяне (их было много). Вероятно  наш номер, который я делил с симпатягой-юрисконсультом – простым парнем моих лет – убирался тщательно не только корейскими горничными...

   Всю дорогу моего дальнейшего пребывания в КНДР улыбчивый товарищ всегда старался быть возле меня и помогать мне. Он пояснял постоянное желание «быть со мной рядом» благородной целью лучше выучить «верики руски яжык»... Помню, один раз, когда я «оторвался» от него в блужданиях по городу (неудачник «отвлёкся» с одной нашей учительницей – показывая какой-то уцелевший от американской бомбёжки древний храм), он, явно нервничая и, принуждённо улыбаясь, всё расспрашивал меня - «из простого любопытства» - где я был и что я видел интересного... Вероятно, - из желания хотя бы как-то косвенно «привязать» места моего самостоятельного путешествия по городу к расположению в этих районах военных объектов... Меня явно заподозрили, как не совсем «чистого» туриста, а человека, имевшего  какие-то контакты и с нашей разведкой (хотя формально СССР и КНДР – были дружественными странами...).

   В завершение «шпиёнской» темы скажу, что и в нашей группе, как тогда водилось, один товарищ имел касательство к органам (тогда было много так называемых «сексотов» - секретных сотрудников на общественных началах,
завербованных КГБ, которые «по подписке» обязывались следить на работе, в зарубежных поездках, при различных контактах с иностранцами за поведением коллег и попутчиков...  «Изучая эту проблему», мы, поприятельствовав с гл. инженером поближе, сошлись в едином мнении относительно такой «кандидатуры" в нашей группе: это был довольно «неприметный» и «скромный» товарищ – один работяга с Дальзавода...
   Но заботу нашим «кураторам», как и шефу группы больше хлопот доставлял не я –фактически просто «безбашенный» фотограф, а наши... две молодые учительницы Третья – «Заслуженная» (было такое звание)  и пожилая – была не в счёт. Другие же две служительницы народного образования беззастенчиво положили – «каждая свой глаз» - на молодых и симпатичных корейских переводчиков...  Вели они себя целеустремлённо и нагло, вызвав гнев шефа. На одной из планёрок группы он возмущённо упрекал их: «Вам что – мало своих молодых ребят: вон Димка, вон Юрка или Лёшка... Зачем втравляете меня в конфликт!». Больше всего он боялся, чтобы в Москве не узнали о том, что он, как руководитель группы, плохо следил за «oblico morale» своих подопечных. Такие, вот, были времена...

   ...Просматривая при написании этой главы перечень туристических объектов в нынешней КНДР (чтобы вспомнить название одного озера в Алмазных горах – см. ниже), я обнаружил, что каких-либо существенных изменений в бдительности корейских «органов» за прошедшие более полувека – не произошло: чёрным по белому в «памятке для туристов» в наши дни написано (цитирую): «В Северной Корее достаточно много "нельзя" для иностранцев. Гиды... стараются не заострять на них внимание, мягко избегают ненужных вопросов... Не рекомендуется: убегать -отставать от сопровождающего: свобода передвижения туристов ограничена. С вами всегда рядом гид «плюс» некий «сопровождающий». Вам не следует самостоятельно гулять нигде одному по городу. Граждане обратят внимание на иностранца и через некоторое время, скорее всего, вас "выловят" и доставят на милицейской машине в отель. У сопровождающего гида и у туристической компании могут возникнуть сложности.
   Запрещены к ввозу мобильные телефоны. При въезде в страну их следует сдать на хранение в аэропорту, перед вылетом вы получите свои телефоны обратно. НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ФОТОГРАФИРОВАТЬ ЛЮБЫЕ ОБЪЕКТЫ, ДАЖЕ ОТДАЛЁННО ИМЕЮЩИЕ ОТНОШЕНИЕ К ОБОРОНЕ: МОСТЫ, АЭРОПОРТЫ, ВИАДУКИ, ТОННЕЛИ И ПР., А ТАКЖЕ ВОЕННЫХ и т. п. (выделено мною – ЮБ)».
 Еще одно важное замечание для туристов в КНДР: свободного доступа к интернету в Северной Корее нет.

   Вот так-то: полвека царствия династии Ким’ов в стране – «не прошли даром» и ничего не изменили: политика вождей КНДР – страны, обладающей ядерным оружием – по-прежнему остаётся предметом беспокойства  соседних государств и фактором непредсказуемости...

    Запомнилась   поездка в Кымгынсан – «Алмазные горы», на красивое озеро Самильпхо – детально см. Интернет, где турфирмами даётся подробное описание красот тех мест...
   Пребывание в КНДР завершилось моим официальным вручением подарка Пхеньянскому Университету от геологической службы Приморья - большого красивого штуфа блестящего минерала галенита (PbS)...

   ...Переезд в города Северо-Восточного Китая прошёл почти незаметно: останавливались в Харбине, Шеньяне (Мукдене), Пекине и Тяньцзине... Конечно в те времена эти города, вновь образованного государства – КНР – не имели такого совремённого облика, как ныне. Побывав в Пекине в 2002 г. во второй раз (спустя 43 года) я не нашёл многих старых улочек города и домиков (которые попросту были снесены). Город стал урбанизированным и совремённым... Более подробно о поездке в Китай в начале 2000-х годов, надеюсь, напишу в одной из последующих глав.

   
   Из памятных событий запомнилось (как бы это даже ни выглядело по-обывательски) посещение какого-то ритуального китайского ресторана, где нас угощали знаменитой «пекинской уткой»... Особенностью этого традиционного для туристов в Китае мероприятия являлось бесчисленное количество блюд (мы тогда насчитали 28 !). Сами – по особому приготовленные – «пекинские утки» торжественно выносились где-то к концу пиршества, и сам шеф-повар при нас собственноручно завершал их приготовления присыпкой разных приправ... Но самое интересное было в самом конце: когда уже никаких сил не было взять в рот хоть кусочек ещё чего-то (всё было перепробовано и в рот не лезло) – после всяких сладких блюд - тортов и заковыристых «печенюшек» - в заключение подали... обыкновенный суп с какими-то галушками! Это был почти шок...
   Вообще, конечно, китайцы, как считается, - лучшие в мире повара, и в следующие свои приезды в Китай я неоднократно мог убедиться в достоинствах традиционной китайской кухни...

   Напоследок  на все свои оставшиеся юани я купил два недорогих фарфорых чайных сервиза в подарок маме и тёще. При возвращении домой на пограничной китайской станции Суйфыньхэ наши гостеприимные хозяева устроили нам прощальный ужин с многочисленными возлияниями и речами. Звучали, как тогда было заведено, традиционные тосты «за советско-китайскую дружбу» и т. п.  Китайцы сумели придать нашему отъезду приятный, дружеский «колорит». При этом чувствовалось, что нас как бы хотели и немного упоить... В отношении нашего шефа это вполне удалось: расслабившись от некоторой напряжённости во время пребывания в Китае – чувства ответственности за вверенную ему группу -  тот в конце сабантуя уже буквально не «вязал лыка». 

   ...После пересечения границы, многие с запозданием осознали, что, будучи неплохо выпившими, при отъезде и прохождении китайской таможни, позволяли её сотрудникам излишне детально рыться в своих чемоданах... Многие после досмотра кое-чего не досчитались, в основном, - своих дневниковых записей (тогда это было принято у первых советских туристов). Я тоже – в приятном подпитии - где-то «забыл» свою чёрную «пикетажку», использовавшуюся в качестве записной книжки, где фиксировал свои впечаления...
   Когда пересекли границу (ночью), наши «погранцы» и таможенники ворчали: «безобразие - что ни поезд возвращается с туристами – все пьяные»... Мой почти «коллега» - гл. инженер комбината был совершенно уверен, что китайцы подпаивают наших туристов на прощание неспроста – из расчёта, что кто-то где-то что-то забудет, «потеряет»...
   Чего-чего, а «любопытства» - подозрительности и сомнительной "бдительности" по отношению даже  к гражданам «Сулянь» - Советского Союза - нашим китайским друзьям всегда хватало... В любые периоды истории китайцы, преследуя, прежде всего,  только свои национальные и государственные интересы, всегда относились и относятся настороженно даже к вполне «дружественным» им иноземцам... Понятия «вечной дружбы» у них просто не существует... Любые отношения между людьми и государствами для них определяются временными конъюктурными интересами... И это - прежде всего! Зарубите, русские, это себе на носу – прежде, чем распевать песни, вроде: «русский с китайцем – братья навек!»...
   Но, конечно, Китай огромен, геополитические планы его амбициозны, проблемы его народонаселения – неисчислимы. И нам, жителям России, надо «аккуратно и умно дружить» с этим, расположившимся по соседству,  Левиафаном.