Глава 1-Мангуст

 Огромный рефрижератор «Хата – мара – 7» уже заходил в порт, а источник упорно продолжал молчать.
 
 Он молчал уже третьи сутки. Михаил интуитивно чувствовал, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Долгие годы оперативной работы научили его терпению, риску; научили всё и всех подвергать сомнению. И он на слово не верил почти никому. Порой не верил даже себе. Источнику он верил, верил и ждал от него звонка, и эта вера была проверена временем и обстоятельствами. Но телефон изуверски молчал…

– Что делать, что делать…, – лихорадочно думал Михаил, как вдруг зазвонил аппарат оперативной связи. Он звенел угрожающе раздражительно, как бы предупреждая: поднимешь – не поднимешь, а разноса от начальства не избежать. Михаил быстро стер пот со лба, поднял трубку и усталым голосом произнёс:
– Слушаю…
– Возьми все материалы по судну и зайди ко мне, – прогремело в трубке.
Михаил узнал бы приятный баритон начальника из тысячи голосов, но сейчас он был резкий и чужой. От него впервые повеяло холодком. Михаил даже вздрогнул от неожиданности. Но это уже была лирика. Он сгрёб в охапку лежавшие на его рабочем столе материалы дела о крупной транзитной поставке героина, и, бросив на ходу сослуживцам по кабинету: «Я к шефу», – шумно вышел в душный коридор…

 Совещание было непродолжительным, но жестким и конкретным. На него был приглашен только узкий круг лиц, посвященных в детали совместной операции. И этот круг был действительно предельно узким, но очень даже солидный.
Поочередно выступили руководители региональных подразделений республиканского бюро безопасности, МВД, разведотдела погранокруга, спецназа и Интерпола. Все четко обозначили пределы компетенции своих действий, порядок и схему взаимодействия, и ждали главного – доклада разработчика. Выслушав сообщения коллег, начальник службы «Н» генерал-майор Костянов многозначительно произнёс:

– Мда… – и с нескрываемым раздражением взглянул на Ковальчука.
– Да…, – повторил генерал, – заварили Вы кашу, Ковальчук. Столько народа от важных дел оторвали. И что мы, то есть Вы, в итоге имеете. Рефрижератор в порту, таможня «на ушах стоит», ждёт наших указаний, «фирмачи» уже телефоны в таможне оборвали, грозят санкциями и прокуратурой, а мы ждём!! Чего ждём? Можете вразумительно доложить или как?!
Михаил встал, зачем-то поправил галстук и срывающимся от волнения голосом приступил к докладу:
– Товарищ генерал, в материалах разработки есть веские доказательства, подтверждающие нахождение на судне ста килограмм героина. Мы знаем отправителя, знаем получателя. Нет главного – где необходимо искать, чтобы найти. К сожалению, источник, контролирующий процесс поставки героина, в назначенное время на связь не вышел…
– Хороша разработка, – перебил Ковальчука генерал, – И что прикажете делать, где искать. По головке вас, да и меня тоже, за такую разработку не погладят. Должностью ответите. Садитесь…
– Отвечу, – четко сказал Михаил и отрешенно плюхнулся на стул.
– Не хами! Ты эту кашу заварил, ты и будешь расхлёбывать. А сейчас не сопли распускай, а доложи – что будем делать, – почти прокричал Костянов и громко хлопнул ладонью по рабочему столу.
– Есть продолжить доклад, – звонко ответил Ковальчук и снова вытянулся над столом, обведя взглядом генеральские и полковничьи погоны.
– С учётом сложившейся ситуации предлагаю на данном этапе ограничиться профилактической отработкой судна. Правоохранители проводят ее часто. Надеюсь, что поставщики героина успокоятся. Без чёткого указания места хранения на рефрижераторе мы героин найти не сможем. Это доказывает опыт. Собаки тоже не помогут. Запах рыбы всё перебивает. А за срыв операции готов ответить. Но этот канал я всё равно додавлю, товарищ генерал…
– Да знаю, что додавишь, – перебил Ковальчука генерал Костянов, – ты ж как мангуст, мёртвой хваткой берешь, так, кажется, «злые языки» говорят. За это тебя и ценю. Ну а степень вины и пределы ответственности не я буду определять, а столица. Так что «запасайся мылом». А с предложением я согласен. Другого выхода у нас, к сожалению, пока нет. Или есть другие предложения, – добавил Костянов, обращаясь уже к представителям взаимодействующих силовых структур.
– Согласны, – облегченно прокатилось по кабинету, после чего Костянов ещё раз, но уже спокойно, хлопнул ладонью по столу, вставая из-за которого шутливо добавил, – Ну, тогда потренируем господ таможенников и контрабандистов…

 Профилактическая отработка судна продолжалась полдня. Судокоманда и представители фирмы – поставщика свежемороженой рыбы понемногу успокоились. Такие проверки поджидали их практически в каждом порту, где шла разгрузка «даров моря». И они к ним почти привыкли. После обхода трюмов и отсеков рефрижератора несколькими специально обученными собаками, которые дружелюбно виляли хвостами и тащили своих сопровождающих с борта судна на пирс, была дана команда начать таможенный досмотр. Пограничники, правоохранители и спецназ покинули территорию порта, а таможенники со скучающими лицами начали рутинную процедуру, которая была отработана ими до автоматизма…

 Когда колонна разношёрстых машин выехала из порта, на мобилку Ковальчука позвонил его друг, Толя Винницкий, который работал в убойном отделе УБОПа.
– Мишуня, привет.
– Привет, дружище, – ответил ему Михаил и прикрыл ладонью телефон.
– Давно тебя не слышал, Толян, как дела!
– Да дела, как говорят, у прокурора, – шутливо буркнул Винницкий и здесь же добавил, – на рыбалку собираемся, в плавни, не хочешь скататься.
– Так там же мелочь одна, – не поняв друга, ответил Ковальчук, – да и темнеет уже…
– А мы баграми поудим. Глядишь, чего-нибудь интересное и выловим, – ответил ему Винницкий и здесь же добавил, – мальчишки странную находку увидели, а рыбаки её вытащили. Конкретный такой улов: рюкзак с человеческими останками. Кажется не то «зверька» кто-то замочил, не то иностранца. Мы в «избушку» о находке уже сообщили, но они особого интереса не проявили. А вы как, заинтересуетесь…
По телу Михаила пробежала легкая дрожь. В желудке сразу похолодело. И он скорее выдавил из себя, чем сказал:
– Дождись меня, еду.
– Ну вот и ладушки, – закончил Винницкий и отключил телефон.
Михаил попросил остановить машину, в которой он выехал из порта, со всеми попрощался, и, выйдя из микроавтобуса, набрал по мобильному телефону генерала.
– Сергей Иванович, извините, Ковальчук беспокоит. Докладываю, что в плавнях убоповцы обнаружили мешок с человеческими останками. Предполагаю, что это останки моего источника. Разрешите выехать на место и во всём разобраться, по отработке судна доложу завтра утром в установленном порядке.
– Действуй, – услышал Михаил на другом конце. – Коллег в наши предположения не посвящай. Что-то в этой истории не так, разберись и доложи, потом вместе и помозгуем, – закончил Костянов.

 Получив разрешение на работу в плавнях, Ковальчук поймал такси и уже минут через десять был у здания УБОПа. Винницкий с сослуживцами ждал его внизу. Поздоровавшись, пятеро крепких мужчин с трудом втиснулись в тесные «Жигули». Их водитель включил «мигалку», и оперативная машина устремилась по освещенным улицам засыпающего города в сторону лимана. Его часть уже давно заросла, заболотилась и превратилась в головную боль всех правоохранителей области. Уже несколько лет плавни, так назвали эту часть лимана, имели дурную славу могильника того, что оставалось после бандитских разборок. А после них оставались трупы, много трупов…

 Ехали минут сорок. Вдоволь наслушавшись последних анекдотов, шумная компания враз затихла, когда «Жигули» своими фарами вырвали из темноты несколько машин, стоящих у плавней, и группу людей. Вновь приехавшие угрюмо вывалились из тесных «Жигулей» и обступили участкового, инструктировавшего четверых местных рыбаков. Именно они вытянули из воды страшную находку, которую первыми заметили мальчишки из соседнего села. Фары стоявших машин вырывали из темноты большой круг света, посреди которого на траве лежал пустой окровавленный рюкзак и то, что ещё недавно называлось человеком – руки, ноги, часть туловища. Головы не было. Останки были в иле, уже частично изъедены раками и рыбой. Но даже это не помешало Михаилу, наклонившемуся над изувеченным телом, увидеть и узнать то, чего он увидеть и узнать сейчас не хотел больше всего на свете. На одной из рук, ближе к плечу он увидел грубую татуировку, которую то ли выжгли, то ли вырезали ножом. Она была старой, расплывчатой, но ваххабитская символика и два инициала просматривались четко и ясно. Это было всё, что осталось от его источника. Михаил с трудом сдержал тошноту и отошел в сторону.

– Так вот почему он молчал. Его просто взяли и убили, причем зверски убили. Так, думай Ковальчук, думай. Главное, что мы имеем, его застали врасплох или спящим – это раз. Он не смог даже дать сигнал тревоги. Значит те, кто его убил, – имели четкую цель убить, а не переговоры вести – это два. И потом, источник вполне мог за себя постоять, значит, его, возможно, схватили несколько человек. И ещё, почему его так жестоко убили. Почему?! Здесь дело не в сотрудничестве, а в чем-то другом – это три.
В этих страшных раздумьях Михаил стоял минут двадцать, пока голос Винницкого не вывел его из оцепенения.
– Ты чего так осерчал, Мишунь? Что случилось? – Голос Винницкого звучал как-то неестественно.
«Хотя чему удивляться, – подумал Михаил, – они смерть каждый день видят», и приглушенно ответил:
– Вот так живёт себе человек, и на тебе…
– Да брось, – продолжил Винницкий. – В плавнях и не такое бывает, а, судя по наколке, покойный был кавказцем или арабом. Ну, да, ладно, разберемся. Дня через два будет экспертиза и если что будет интересное, сообщу.
– Договорились, – бросил Ковальчук и пошёл к машине, – Давай тогда в обратный путь, а то жена и с меня шкурку спустит. Домой уже вторую неделю за полночь прихожу.
– Не спустит, не позволим, – ответил ему Винницкий.
Он догнал друга. Обнял его за плечо, и они молча пошли к машине. Уже садясь в «Жигули», Винницкий, обращаясь к участковому, громко крикнул:
– Иваныч! Останки завтра на экспертизу, если что ещё из воды вытащите – туда же.
– Есть, товарищ майор, – ответил участковый и вернулся к плавням, чтобы продолжить поиск.
– По машинам, – крикнул Винницкий своим коллегам, – а то сами уедем.

 Коренастые фигуры вновь сдавили с двух сторон Ковальчука, двери «Жигулей» хлопнули, и машина, набирая скорость, помчалась к городу…