Однажды, под Новый год...

Женщина сидела за столиком небольшого кафе, в одном из областных городов. Посетителей было очень мало. Наверное, все готовились к новому году. А Новый год, как известно, семейный праздник. У неё не было семьи…

Пахло свежей ёлкой и хорошим кофе. На окнах сверкали новогодние гирлянды. Симпатичная лошадка, символ наступающего года, держала в зубах фальшивую купюру номиналам 100 долларов. Видимо таким образом хозяева кафе желали посетителям финансового благополучия и счастья. Женщина улыбнулась лошадке и мысленно сказала «эх ты, а купюра-то фальшивая, как и счастье за деньги».  Как бы много не значили деньги в нашей жизни, счастье, всё таки, они приносили далеко не всегда.
Женщина отвернулась от лошадки. Отпила кофе. Достала из сумки блокнот. Покрутила в руках ручку и принялась писать. Она хотела написать красивую и добрую новогоднюю сказку. В которой, как и положено под Новый год, всё хорошо заканчивается. Но; она написала то, что писать совершенно не думала. То, что осталось далеко в прошлом. То, о чём она совершенно забыла. Ведь это было так давно. Словно в другой жизни. И вот,почему-то,вспомнилось. 
Её рука быстро заскользила по бумаге.

- Ба! – Закричала я из своей комнаты в кухню. – А сегодня Новый Год!
- Ну и слава Богу.
- Что? Что ты говоришь? – Переспросила я. Нет, я всё прекрасно расслышала. Но вот только при чём тут Бог? Да ещё и к моей бабушке. Если  бабушка и говорила о Боге, то только одно «религия – это враг народа».
- Да ничего я не говорю! Чего кричишь на весь дом? Иди, молочка парного попей. Только из духовки достала. С блинчиками и сливовым вареньем.
Я перебралась в кухню. Села на маленький детский стульчик, на котором любил курить брат моего отца, дядя Толя, и сказала
- Ба, а ты отпустишь меня с друзьями Новый год встречать? На всю ночь.
- Ты ещё маленькая что бы до утра гулять. Тебя вообще наказать нужно. На все каникулы.
- Это ещё за что? - Удивилась я,запихивая в рот блинчик.
- Она ещё и спрашивает! – Всплеснула руками бабушка. – Двойка в четверти по поведению! Позор какой! Ты же девочка!
- Так всему классу поставили.
- А меня весь класс не интересует. Вот если бы твой отец…
- Ой! Ба! Ну не начинай! Если бы отец! Если бы дед! Ну так отпустишь? Ну, пожалуйста!
- На всю ночь? Ты что совсем с ума сошла? Тебе сколько лет?
- Ну это же Новый год! И мне уже шестнадцать! Другим – можно. А мне никогда ничего нельзя!
- Со своей Зибой, небось, гулять собралась? Ей 23, а тебе 16! Что может быть общего? Вот Толька узнает и запрёт тебя дома.
- А чего он тут вообще командует? Он мне что, отец? И при чём тут Зиба? Я с Аллкой. Мы с ней в одном классе учимся. А Зиба просто её сестра.
- Не нравится мне это кубло еврейское! Тебе что нормальных детей в школе мало?
- Ба, ты чего? – Заморгала я глазами. Что это сегодня с моей бубулей? То Бог. То евреи. Странно. – Что они тебе сделали?
- Толику не нравится что ты с этой Зибой! Он мне уже говорил, что она тебе не пара.
- Опять Толик!
- Он ничего плохого тебе не желает.
- Ну, ты же говорила, что он уедет! Ба, ну бабулечка, ну пожалуйста! Алла хорошая. Ну, честно при честно!
-  Ты же знаешь, что Толик всё равно всё узнает.
- А я всё равно уйду!

И вот, Новый год! Совсем чуть-чуть осталось. Сегодня ночью.
Дядя Толя уехал куда-то. Он никогда не говорил куда, на сколько и зачем уезжает. Он действительно был братом моего отца, и мы жили в одном доме. Мои родители умерли, а бабушка считалась моим опекуном. Сначала мы жили без дяди Толи. А потом он свалился, как снег на голову, не понятно откуда, и всё в нашем доме изменил. Я его ужасно боялась. Хоть и не подавала виду.У нас было какое-то молчаливое противостояние. Он никогда меня не трогал. Но у него был такой взгляд! Было такое ощущение, что он тебя проглотит, не разжёвывая, и даже не поперхнётся.

В тот день меня мучила только одна мысль «что мне одеть на Новый год»? Зиба, конечно, будет красавицей. Ещё бы! Она же работает в центральном универмаге! У Аллы тоже будет нечто новенькое. Её папа директор ресторана. А я? А я просто сирота. С непонятными родственниками, которые между собой не общаются. То появляются, то исчезают. И живу я на бабушкину пенсию.
Когда бабушка вышла из дома поболтать с соседками, я решительно открыла платяной шкаф. Там, в самом углу, весело свадебное платье моей старшей сестры. Для меня это было верх совершенства!
- Зачем оно ей? – Звучал в моей голове голос. – Ведь свадьба давно прошла.
- Если ты его тронешь – тебе влетит по полной программе. – Отвечал другой голос.
- А никто и не увидит. Оно здесь уже год висит и никому нет до него никакого дела.
- Но оно же длинное!
- А я его отрежу. Время ещё есть.

Конечно, в этом платье я была просто «звездой»! Никогда ещё я не видела на себе столько восхищённых мужских взглядов. И завистливых – подруг. Не стану кривить душой, говоря что мне это не понравилось. Да я просто светилась от  счастья! Оказывается, это так приятно – нравится.
Мы были в незнакомой мне квартире. Меня и Аллу привела туда Зиба. Там было человек 8 ребят и нас, трое.  Никого из этих ребят не знала. Они были гораздо старше меня. Но они были;как бы это сказать? Располагающими к себе. Совсем не такими как мальчишки в школе. И сама квартира была какая-то странная. Я не могу точно сказать, чем именно. Внешне она была совсем обычной. Но в ней словно витал запах денег. Говорят, что деньги не пахнут. Я с этим не согласна.
Как-то раз я попала на одну квартиру с дядей Толей. Она тоже не отличалась от всех других. Но там были деньги. Много денег. И сначала я их словно почувствовала, а уже потом увидела. Я даже не могла себе представить, что их может быть так много. Вот нечто такое я почувствовала в той квартире, куда мы пришли отмечать Новый год.

Всем было весело, легко и свободно. Когда кремлёвские куранты, по телевизору, стали отчитывать последние минуты  старого года, хозяин квартиры произнёс тост
- За тех, кто не с нами. Но мы помним о них.
Девчонки пили шампанское, а ребята – водку. Мне очень хотелось спросить, о ком они говорят? Но у меня не было такой возможности. Сразу же прозвучал второй тост
- За Гитлера! Отца родного.
Второй тост меня вообще поставил в тупик. Как это за Гитлера? И с каких это пор он стал мне родным отцом? А кто тогда мой дед? Он с ним воевал и вообще был зам политом. Ну а третий тост – за Новый год. И всем опять стало весело. Мы много танцевали и смеялись, смеялись, смеялись.
- Почему Гитлер – отец? – Не выдержала я, танцуя с каким-то парнем.  – Ведь он фашист.
- Так считают все, кто прошёл через малолетку. Там отмечают его день рождения.
- Гитлера? Зачем?
Но мне не удалось услышать ответ. Меня развернули и я стала танцевать с другим. Парней много, а девушек всего три.

Через какое-то время я заметила, что Аллы с Зибой не стало. Появилось желание уйти. Мне было совершенно не понятно, почему они меня бросили? Я пробралась в коридор и стала искать своё пальто. Все вещи были свалены в одну общую кучу.
- Ты уходишь? Тебе не нравится у меня? – Появился хозяин квартиры.
- Ну почему не нравится? Просто мне уже пора домой. А где девчонки?
- Зачем они тебе?
- Ну, мы же вместе пришли.
Он взял меня за руку и потащил на кухню.
- Они отдыхают.
- Где? С кем?
- Да какая тебе разница? Ты тоже отдыхай. Тебя кто обидел?
- Нет.
- Ну вот и не бойся.
- А я и не боюсь.
Хозяин квартиры как-то странно улыбнулся.
- Совсем не боишься?
- Совсем. Только мне, правда, нужно уходить. Меня ругать будут.
- Кто? Отец?
- У меня нет отца.
- А Толик?
- Он мой дядя.
- А отец где? Сидит?
- Почему сидит? Где сидит? Он умер. Давно.
- Так Толик не твой отец?
- Нет. Он родной брат моего отца. Мы просто вместе живём.
- Оставайся. Тебя здесь никто не обидит. Будишь моей королевой.
- Королевой? Почему я?
- Потому что до тебя здесь была одна шушера.
Он завёл меня в зал и закричал
- Ша, братва! Трон для королевы!

Новогодняя, совершенно ненормальная история была в самом разгаре. Я сидела с поджатыми ногами в огромном кресле, которое они водрузили прямо на середину стола. Мне дарили подарки. Я смеялась и махала руками «Нет. Мне это не нужно. Зачем?» Потом хозяин квартиры открыл шкаф и достал самую настоящую шикарную шубу. Такую можно было увидеть только в кино. И то,в иностранном.
- Не побрезгуй, королева. – Сказал он.
Сказать «Нет. Мне это не нужно» я просто не смогла. Мех словно гипнотизировал, притягивал,манил.
Все хотели танцевать с королевой. Но я была одна, а их много. Я не знаю откуда появились карты. Они играли на танец с королевой. Вид карт произвёл на меня, прямо таки, магическое действие. Даже больше, чем шуба. Праздник исчез моментально. Перед глазами чётко появилось лицо дяди Толи. Один раз, он увидел как мы «резались» во дворе в «дурачка». Он тогда позвал меня домой, и смотря этим своим убийственным взглядом, сказал «Запомни на всю жизнь. Если я, хоть один раз, увижу в твоих руках карты или тебя рядом с картёжником; я пошинкую твои пальцы так, как бабушка режет капусту на борщ». И я ни одной минуты не сомневалась, что он именно так и сделает. И никакая бабушка, и никто на свете, мне не поможет. Холодок противной змейкой пробежал по моей спине. Нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Но как?
- Я хочу в центр. На ёлку. На санках. Хочу кататься на санках! Пойдём? Есть санки?

В коридоре, почему-то, перегорела лапочка. Все смеялись, толкались и искали в темноте свои пальто и куртки. Я почувствовала на своих плечах мягкий, ласкающий щёки, мех шубы.
- Это твой подарок. – Прошептал голос в ухо.
«Но это дорого. Очень дорого. – Пронеслось в голове. – Это не может быть просто так».
Я развернулась. Хозяин квартиры стоял раздетым.
- А ты разве не пойдёшь с нами кататься?
- Я не могу.
- Да? Ну пока.
- Приходи. Когда захочешь. Я буду ждать. Всегда. Ты просто это знай.
- А ты кто?
- Я? Ну, что тебе сказать? Ты же королева, а королевам врать не положено. Я вор. А ты моя королева.
- Как это вор? Ты что воруешь?
Он ничего не сказал. Просто рассмеялся.

Наверное, только в 16 лет можно испытывать такое состояние. Состояние полёта.
Я неслась через весь город словно на крыльях. Меня никто не преследовал и не удерживал. В шубе было жарко. Я её даже расстегнула. Везде было очень тихо. Город остался позади. Тихо валил снег.Огромные снежинки бесшумно кружили вокруг меня.
Возле наших трущёб мой полёт прекратился. Я остановилась. Задрала голову и высунула язык. Мне хотелось пить. Но снежинки пролетали мимо или их было очень мало. Тогда я разгребла снег, набрала его в ладони и принялась есть. И вот тут; на мою шею лёг чужой шарф и сдавил мне горло. Я упала на спину и попыталась вырваться. Я чувствовала, как чужие руки схватили меня за волосы и больно дёрнули; опрокидывая мою голову назад. Я увидела лицо. Я не знала этого парня, но иногда видела на улице. Он жил, где-то на нашей улице. Парень тоже увидел моё лицо и как-то странно себя повёл. Хотя, куда уж больше. Я про странности.
Он стал медленно от меня отползать. Он в одну сторону, а я в другую. Мы медленно, не сводя друг с друга глаз, на четвереньках, по снегу, отползали в разные стороны. В горле у меня першило и ужасно хотелось пить. Я нагнулась. Взяла губами снег и прохрипела
- Ты чего?
- Ты что здесь делаешь? – Прохрипел он в ответ.
- Домой иду. А ты?
- Я тоже, домой иду.
На месте нашей «стычки» остался лежать его шарф. Я посмотрела на него. Он понял мой взгляд. Быстро встал. Поднял шарф. Я тоже вскочила. Оглянулась. Бежать по таким сугробам не было никакого смысла. Парень подошёл.
- Я закричу. Вот увидишь. Там, за углом, меня ждут.
- Я обознался. Извини. Дурацкая шутка.
- А-а-а. Ну ладно. Бывает. Темно.
- Ага. Ты только отцу не говори. Он же бешеный. Не скажешь?
- Ага, бешеный. Ладно, не скажу.
- Провести?
- Нет. Меня ждут. Правда.
Парень словно растаял в темноте. Будто его никогда и не было. И если бы не следы на снегу мне  показалось бы что всё это сон.

А утром меня разбудил голос дяди Толи. Он доносился из кухни.
- Ма! Да ты представить себе не можешь сколько стоит эта шуба! Где она была? С кем? Откуда она у неё?
- Толик, успокойся. Ну чего ты нервничаешь? Она же тебя боится! Ну может быть перепутали пальто. Дали одеть.
- Мам, ты что за идиота меня держишь? Вот это дали одеть? Вот просто так дали поносить? Да за это если что-то и дадут, так срок! И не бабушкино парное молочко с булочками, а баланду на нарах! Ты этого ей хочешь? Интересные у твоей внучки друзья появились. Ну ничего. Я разберусь.
- Толька, не смей её обижать! Она сирота!
- Да кто её обижает? Она сама кого хочешь обидит! Та ещё штучка растёт!
«О! Явился. Воспитатель» - пронеслось в моей голове.

Первый день Нового года настал.

Женщина положила ручку. Допила холодный кофе и вышла на улицу. Она шла по улицам, улыбалась мелкому снегу и думала «Господи, как давно всё это было. Словно и не со мной.И какой же дурочкой я была! А раз я  это понимаю, значит…а это значит, что я уже старуха. Боже мой 53 года. Эх, где мои 16 лет»????