Про новогоднюю хурму, аскезу и подводную лодку

Один очень хороший еврей решил перед Новым Годом навестить своего единственного дядю.
В далеком но тем не менее очень родном Израиле.
Имея фамилию Рабинович и сто двадцать килограмм живого веса, проблем с визой он не встретил и оформил онлайн-билет с хорошей для этого времени года скидкой.
Скидка была очень и очень кстати, так как еврей был не только хороший, но и как водится бедный.

Жена Люська, к еврейству не причастная и опекавшая бедного Рабика уже без малого лет тридцать, хорошо зная потаенные черты его нацхарактера, твердо сказала: " Страховку купи."
Прослушав в полуха монолог мужа о том что страховка-зло и надо доверять Мирозданию, Люська с металлом в голосе повторила:
" Старховку чтоб обязательно!" - и хлопнула дверью. На работу торопилась.

Так бедный еврей Рабинович оказался в объятиях дяди в знойном и дорогом Израиле материально подготовленным ко всем невзгодам и неприятностям.
И они таки незамедлили случиться. Причем стремительно.
У дяди позади дома произрастал райский сад. Говорю же, на историческую родину наш еврей вернулся.
А к Новому году аккурат в том саду поспела хурма. Нежнейший фрукт, я вам доложу!
Сколько можно с дороги, да еще из промозглой Москвы, съесть хурмы с ветки? Три? Четыре? Пять?... Много короче съел Рабинович, тем более что доброму дяде для племянника было не жалко.
А потом дядя накормил бедного родственника обедом. Обильным. С размахом богатого еврея. Не каждый же день племянники в родные пенаты из холодов приезжают!
А когда они вышли в сад отдохнуть обед, Рабинович не удержался и опять поел хурмы. Не много, штук пять-шесть... Ну не больше семи-восьми...
И все. Дальше пришлось вспомнить про страховку. Ох Люся, Люся!

Потому что когда Рабиновича доставили в местный госпиталь с острой и нестерпимой болью в животе, брыластая докторша, взглянув на рентгеновский снимок вздувшегося неимоверного живота любителя зимних фруктов, диагностировала у него непроходимость кишечника с вытекающей из этого угрозой его дальнейшему пребыванию не только в еврейско-райском саду дяди, но и на этом свете в принципе.
Напуганный, но помнящий что все стоит денег, Рабинович от боли и отчаяния согласился на платную клизму и капельницу со слабительным, деваться то некуда.
120-килограммовое тело Рабиновича подверглось госпитальной экзекуции неохотно. Так понравившуюся ему хурму отдавать категорически отказывалось.
Зато сердце решило сдаться. Кардиограмма поплыла.
Запаниковавшая уже докторша решилась: " Будем делать операцию."
"Сколько?"- спросил Рабинович слабым голосом.
Докторша тоже ответила слабым. Но по бровям присутствовавшего при этом дяди, которые вдруг переместились на его загорелую лысину, Рабинович понял что все. Он пропал.
Вернуться на родину своих предков, оказаться на Земле Обетованной и быть зарезанным в заштатном госпиталишке!

Он взмолился вначале Люське, которая тут была совсем уж ни при чем, а потом Богу, который впрочем тоже, но подействовало.
Озвученная сумма как-то повлияла на жадный организм Рабиновича, а капельница со слабительным довершила счастливый исход в буквальном смысле.
И еще шесть часов санитары каждые пятнадцать минут за небесплатно таскали Рабиновича на каталке в госпитальный туалет.
А в промежутках между спазмами, Рабинович лежал на ортопедическом матрасе с электроприводом, нервно жал на кнопочку туда-сюда...туда-сюда и, дабы успокоиться, силился вспомнить французский фильм, действие которого происходило на подводной лодке.

Там повествовалось как главному герою, очень похожему на нашего Рабиновича, к новогодней ночи заботливой мамой в подарок был прислан вонючий овечий сыр.
Сыр. На лодку. Подводную.
И Рабинович из фильма его весь съел. В один присест. Шоб не пропало. Жалко жеж!
И имел результат, схожий с его сегодняшним реальным.
А доктор, принужденный лечить заболевшего от сыра, от отчаяния и вони ушел в торпедный отсек и там закурил. Вызвав тем самым срабатывание пожарной сирены. С громким текстом про грядущий пи..дец.
И сырный больной самовыздоровел. Извержение совпало с построением всего состава лодки...

Повспоминав и успокоившись, к середине ночи Рабинович уснул.
Так что в результате госпиталь выставил ему счет не только за клизмы, но и за ночь, проведенную в комфортных условиях гостиницы "три звезды все включено".
Когда дядя забирал утром похудевшего племянника из госпиталя, то тревожно оглядывая бедолагу, сказал:
" Славатехосподя! Живой! А то я так испугался! В этом госпитале ведь уже умерли твоя тетя и твой двоюродный кум. Вдруг думаю и ты за ними..."
Рабинович на его словах схватился за живот и помчался в гостевой туалет госпитальной приемной. Теперь уже от страха.
( узнай бы племянник эту информацию вчера, его госпитальные расходы значительно бы сократились.)))

А страховка, кстати, так и не помогла. Не заплатили нифига.
Оказывается к ним надо было обращаться чуть ли не в момент поедания хурмы, а то и раньше. А теперь, когда домой в Москву вернулся, уже поздно. Уже не их страховой случай.
Так что по возвращении Рабинович решил творить аскезу. Ему теперь не просто денег на еду не хватает, а он сознательно, какбэ из морально-политических соображений, сам от нее отказывается.
Тут надо разницу почувствовать. ПроникТнуться идеей, так сказать.
По другому то полторы тысячи долларов за госпитальные клизмы бедному еврею никак не собрать.