Нега

                (отрывак из книги Самоутверждение)

                Усевшись в траву, я любовался природой. На сотню километров вокруг не было предприятий. Воздух чист и прозрачен. Далеко на горизонте видны полупрозрачные волны тёплого воздушного океана. Люди говорят, увидев такое природное явление: «Святой Петро погнал овец пасти».


                Тишина стоит вокруг первозданная, а потому, не мёртвая, а музыкальная. Изредка эту тишину нарушает проходящий мимо железнодорожный состав. Я ложусь на спину и смотрю в голубое небо. По небу плывут белоснежные кораблики небольших тучек.


                Вспомнилось детское стихотворение: «Маленькая Оленька протянула ручки – попросила облачко, попросила тучку, - Дай скорее дождика, принеси грозу – очень мыться хочется, только не в тазу». Не потому ли, я так сильно люблю грозу?
    

                В небе над пшеницею парят жаворонки. Они зависли в воздухе на одном месте – каждый над своим гнездом и, трепеща крылышками, поют нежную красивую песню любви к Природе, к Небу, к Земле, к Жизни и к своим супругам, высиживающим птенцов. Можно бесконечно долго слушать мелодию этой удивительной, божественной любви, погрузившись в негу и забыв о времени. Неужели это не рай, неужели где-то во Вселенной есть что-то лучшее?
    

                Тучки, проплывая по голубому ковру неба, рисуют картинки. Картины живые, не те, что на холстах художников. Вот медведица с медвежонком! А вот лошадь куда-то мчится, и какой-то юнак стоит со своей дивчиной. А вот дракон, разинувший пасть, но он не страшен, ибо от него исходит энергия не потребительской любви к миру земному, а любви творческой.
    

                Небо слегка подсмеивается надо мной своей ласковой усмешкой, а Солнышко льёт на меня и на весь окружающий меня мир живительную энергию. В траве несколько кузнечиков играют на скрипках, а мимо меня пробежала мышка, несущая свою добычу в норку, заготовляя зимние запасы пищи.
    

                – Ты кто? Ты кто? – свистом спрашивает у меня суслик.

                Суслик недалеко от меня стоит столбиком у своей норки, приготовившись юркнуть в неё при малейшем моём движении.
    

                – Пить пойдём? Пить пойдём? – спрашивает у меня любопытный перепел.
    
                – Не пью, и другим не советую, – медленно проплывают в моём мозгу мысли.
    
                – А Вилька, а Вилька, пропил-пил-пил-пил! – рассказывает второй перепел.
    
                – Ну и дурень, твой Вилька, – мысленно отвечаю я перепелу.
    
                – Пропил всё! Пропил всё! – кричит третий перепел.
    
                – Ну вот, допился твой Вилька!
    

                От столба до столба над моей головою натянуты телеграфные провода. Ласковый степной ветерок хрустальной рукой на телеграфных струнах выводит мелодию любви к Природе и рассказывает о самой красивой во всей Вселенной планете Земле; о чудесных и духовно чистых созданиях дикой природы; о покорных Небесным Законам, а потому святых растениях; и о многом другом, чистом и прекрасном. Ласковый летний ветер гонит по голубому небу белые паруса волшебных корабликов над волнами моря пшеничного, золотом сияющего на Святой Земле моих предков.
    

                Мерно и шумно дышит корова Райка, срывая траву. Корова перестала рвать траву, неслышно шороха. Она замычала тихо и призывно, окликая меня. Я поднял голову, смотрю. Жеребец Майор зашёл в молодую пшеницу и с аппетитом ест сочную зелень, воспользовавшись моим очарованием природой. Я выгнал из озими Майора и сел на землю, опершись спиной о столб. Открыл книгу «Двадцать пять лет в строю» и начал читать. Книга неинтересная, но в ней есть несколько зерен истины.
    

                Тихо, с каким-то возмущением, заржал Майор. Теперь Райка зашла в пшеницу, и ест её, доказывая превосходство «кормилицы семьи» над рабочей лошадью. Майор смотрит не на Райку, а на меня с укоризной, продолжая тихо ржать: «Мне нельзя, а ей можно?». Удивительные животные! Я бы никогда не утверждал, что они глупее человека. Животные удивительны, мудры, красивы, а ревнивы… до ужаса! Любовь без ревности только у проституток, обезьян и собак. Любви без ревности не бывает. Если тебя ревнуют, значит, есть на то причина, значит, ты уже совершил, или готовишься совершить, в скором времени, преступление по отношению к чистоте любовного единства.
    

                Я подошёл и ладонью погладил голову Райки – приласкал её. Майор смотрит на нас со злыми огнями в глазах – обиделся. Я подошёл к Майору. Он высоко поднял голову и оголил свои зубы, показывая, что может укусить. С трудом успокоил его, глажу ему шею и шелковистые губы, а Райка наставила на меня рога: «Ко мне не подходи!». Ну и как быть? Не могу же я их одновременно ласкать. И не ласкать не могу, потому что люблю их.
    

                Я снова сел возле столба читать книгу. Через час Райка стала шумно, протяжно вдыхать воздух, наслаждаясь запахом далёких, неизвестных ей растений, принесённых ветром-путешественником, и запахом озона. Всё, надо собираться домой. Не позже, как через пятнадцать минут пойдёт дождь – в этом вопросе Райка никогда не ошибается.