Пожизненное заключение
Старику, живущему, скорее всего, где-то неподалёку, по-видимому, приглянулся тихий университетский двор, засаженный старыми липами и американскими клёнами. В хорошую погоду он приходил сюда достаточно регулярно, но чёткого графика прогулок у него не было. Я то встречал его пару дней подряд, то не видел месяцами… Увидев старика в очередной раз, я невольно задумывался о том, что случилось с котом, почему он так спокойно лежит, укутанный в небольшое одеяльце, посматривает на то, что происходит вокруг, никак не реагируя на суетящихся поблизости воробьёв, на кошек и собак, пробегающих по своим делам, или дремлющих в тени деревьев. По какой-то совершенно непонятной мне причине и кошки с собаками на кота не обращали внимания, они его как будто не замечали. Поскольку эти прогулки продолжались уже не первый год, я решил, что с котом стряслась какая-то беда, что ходить он не может – парализован, скорее всего… Какая жалость!
Обычно я пересекаю двор, переходя из одного учебного корпуса в другой, достаточно быстро, чтобы успеть к началу занятий, но в этот раз спешить было некуда. Старик, как обычно, сидел на пеньке, кот с явным безразличием смотрел перед собой и даже меня, когда я остановился рядом, не удостоил вниманием, так, слегка повёл глазами, не шелохнувшись…
- Извините, - обратился я к старику, – давно наблюдая, как Вы тут прогуливаетесь, я всё хотел спросить Вас о том, что случилось с котом, но как-то не решался. Столько лет Вы его носите на руках… Что-нибудь серьёзное?
- Ничего с Василием не случилось, он у нас абсолютно здоров. – неторопливо ответил старик, явно обрадовавшись тому, что к нему кто-то проявляет интерес, - Вася по молодости таким гулёной был! Уйдёт, бывало, дня на три и домой возвращается худющий, грязный, морда поцарапана, уши рваные, а блох на нём видимо-невидимо! Отмою я его мылом специальным, шёрстку расчешу волосок - к волоску… Если блоха какая где-то затаилась, то снова его купаю! А ведь они, блохи-то, другой раз с него спрыгнут и – по углам сховаются, а потом на него, на чистенького попрыгают, и снова – купать…
- Блохи… - разочарованно протянул я, в душе порадовавшись тому, что с Василием не так уж всё плохо.
- Так и блохи, и грязь с него… - продолжил старик, ласково поглаживая своего питомца, - Он ведь, как порог переступит, то сразу - на кухню, к мисочке своей, а в руки не даётся, бегает туда-сюда, а с него всё сыпется, сыпется… Столько грязи натрусит! Надоело мне за ним убирать, надоело его после прогулки по три раза купать, вот и вышел ему запрет на гулянья. Заверну вот так его в одеяльце, и – на руках на свежий воздух… Хорошая погода – гуляем, а в снег-дождь дома сидим. Дома теперь чистота-порядок!
- Что ж он с тех пор так и не разу… - робко вставил я, представив каково коту слушать мартовские «концерты» через оконное стекло, - Ни разу не пытался сбежать, в дверь прошмыгнуть?
- Разок прошмыгнул, разбойник! – улыбнулся старик, - но только – разок. Наказан был, как полагается. Присмирел в конце-концов…
Кот Василий, как видно, понимал, что речь о нём идёт. Может быть он не раз уже слушал, как старик рассказывает эту историю… Взглянув на кота я понял, что в его глазах, кроме безразличия давно поселилась тоска. Обречённость читалась в его взгляде.
Попрощавшись со стариком, я пошёл по своим делам. От разговора остался неприятный осадок. Мне бы порадоваться тому, что кот здоров, не парализован, но всё оказалось гораздо хуже – Василий был приговорён на пожизненное заключение с правом регулярной прогулки на свежем воздухе. Если только это можно назвать прогулкой.
3.11.13.
Свидетельство о публикации №214010100598
Ирина Винтер 20.03.2014 09:08 Заявить о нарушении
Виктор Батраченко 29.04.2014 00:41 Заявить о нарушении