Без названия

 Теплый ветер, несший с собой приятные ароматы цветов, вздымал плащ путника. Окутанный сладостными мыслями, мужчина стоял среди поля роз, что тянулось бесконечным океаном до самого горизонта. Рука странника, дрожащая и изуродованная, начала к бутонам тянуться, открывшим все великолепие свое и ныне манящим прикоснуться. Но стоило ему дотронуться до прекрасных растений, как вдруг вздрогнул он, и кисть устремилась подальше от цветов. Розы, с еще не впитавшимися каплями росы, выделаны были из бумаги столь искусно, что не отличить их было от настоящих. Невольно путник оглянулся, и холодок пробежал по его спине, всюду, в море цветущем, вспыхивали огни, в гробовой тишине, поглощавшей в округе все звуки, он закружился, ища взглядом спасения путь, взор искал, всезамечающий, хищный, как от пламени увильнуть. Во время это языки горячие росли, лобзая розы, их испепеляя, целью горящих странник был, но прежде чем расправиться с ним, над жертвой в пору поглумиться. Путник сорвался с места, завидев таки не охваченный пламенем участок, пока бежал, взрывались рядом с ним цветы, бутоны набухали и разлетались во все стороны черным пеплом. Плащ развивался в воздухе и вот занялся. Странник скинул его ловко в могилу прелестных цветов, а огненная тварь, томившаяся рядом освирепело накинулась на вещь. Только сейчас мужчина заметил, что в местах, где испепеляются розы ничего не остается, лишь черные дыры зияют, да пепел плавно близится к земле. Пот выступил на его лице, неостриженные пламенные пакли хватали тело, в попытках сбить с пути. Вдруг что- то мелкое и холодное врезалось ему в лицо. Путник, не сбавляя скорости, оглядываться стал, но, не заметив ничего, он голову поднял, и орошен прохладной был водой. С небес дождь низвергался, но, увы, пожар на поле бесконечном продолжался, сей милосердия жест был лишь злобной шуткой, а путник, выбившись в конец таки из сил, стал запинаться, и вот уж медленно переставляя ноги, он шел средь огненной долины, в глазах смирение и грусть застыли. Он сбрасывал с себя горевшую одежду, а пламя жадно впивалось в оголенную плоть, дождь бил по нему, с каждой секундой все сильнее, быть может, возжелав стан странника прогнуть, но тот лишь воздыхал смиренно, приняв исход. Пожар вкруг путника сгущался, охватывая оного в кольцо, мужчина все стоял, тупо упершись в землю взглядом, но тут услыхан голос был. Он плавно поворачиваться стал в ту сторону, откуда звук донесся и замер, как только увидал воззвавшего лицо. В глазах он тех прочел нечто, заставившее веру обрести. Все это он же создал. И криком яростным зашелся странник, горячие ручьи стекали по щекам, он корчился от боли в сердце беспрестанной, трясся от горечи, согнулся пополам, рот раскрывался, брызгала слюна, грязь по лицу стекала, смешиваясь с слизью, путник коснулся обугленной руки, сорвался кусок плоти, упав, создавши брызги. Мужчина двинулся вперед, и пламя расступилось, он вскрикивал все вновь и вновь, но долго не продлилось сей шествие, пал на колени странник, кровь водопадами лилась на землю, не было страха, лишь гнев бурлил в котле души, в глазах лик светлый воззвавшего вселял надежду. Собрав силы последние, он принялся вставать, огонь хлестал, дождь бил немилосердно. Мужчина поднялся и сделал шаг, фигура окровавленная замерла, пламя схватило плоть, раздался крик неимоверно громкий, и путник кинулся со злобой превеликой на плод  воображения своего.