Белая зона. Часть 8

Санкт-Петербург               
                Главный штаб ВМФ
.
  - Что могло случиться? - потёр переносицу Носков - Да всё что угодно! Если вы уверяете, что подействовали внешние силы. То есть взрыв. Их просто могло разложить на молекулы.
- А в противном случае?
- То есть забросить в какое-то другое время?
- Да.
- Вероятно. Мощность аппарата позволяла передвигаться на уровне до трёхсот лет.
               
                АТАКА.
                И пойдёт гулять эскадрон лихой
                По лугам да полям не скошенным
                И как лист сухой упадёт в траву
                Шашкой срубленный, пулей сброшенный

На Ачинск полк выходил походным маршем, потому, как эшелоны прошли город почти не останавливаясь. Бензина в баке, трофейного "рено", по его подчётам хватить было должно. К тому же он ещё слил топливо из второго автомобиля, угробленного таки Елисеевым и теперь "штабс" комфортно располагался на заднем сидении, в компании с рыжим прапорщиком и двумя ящиками, прихваченными из ревкома.
В первые пол часа пути Елисеев пытался дать несколько умных советов Вадиму в вождении. Наконец терпение его кончилось и он нагрубил контрразведчику.
- Не говорите мне, как ехать, господин капитан и я не скажу куда вам идти.
"Рено", не смотря на неуклюжесть шёл довольно мягко, а движок хоть и ревел, как истребитель, но тянул неплохо.
В полдень сделали двухчасовой привал у небольшого озерца.
Ротмистр лёжа в тени деревьев с интересом наблюдал, как Вадим доливает воду в радиатор и масло в двигатель.
- Ты знаешь - подал он голос - а я ведь так и не понял принцип работы этого мотора. Как так, он то вон спереди, а колёса как крутятся?
- А лошадь как повозку тянет? Она ведь тоже спереди…
- Издеваешься над предком?  Не совестно?
- Извини. Но это самый простой движок - улыбнулся Вадим.
- А ты во всех разбираешься?
- Нас ведь учили неплохо, Викентий. Морской пехотинец обязан уметь управлять всей техникой, в том числе и бронетанковой, включая иностранные образцы. Приходилось, знаешь и вертолёт подымать.
- Эт ещё что? Дирижабль такой?
- Нет, это как аэроплан, только винт сверху. Зависать может тоже над землёй, бомбить, десант высаживать.
- Ты хочешь сказать, что в нём умещается много солдат?
- Конечно. В среднем двадцать. Но есть и поболее машины. У вас ведь тоже был "Илья Муромец", самый большой аэроплан.
- Про "Муромца" я слышал. Видеть не довелось. А ваши, сколько  вмещают?
- До трёхсот человек. А десантные могут даже сбрасывать танки.
- Танки? С аэроплана? Ну эт ты загнул, братец! - округлил глаза ротмистр - Его ж потом из земли не выковыришь!
- Так он же на парашютах! Купола такие из шёлка - Вадим отверткой начертил на песке как мог парашютную систему.
- Причём есть транспортные, есть людские.
- То есть выбрасывают людей?
- Десантируют.
- И с какой высоты?
- С вертолётов обычно с шестисот метров, с самолётов полторы тысячи. При чём с оружием и боекомплектом. С воздуха в бой. Это воздушно-десантные войска называется. Хотя у нас в морской пехоте, тоже прыгать приходится.
- Шесть сотен метров! - поразился ротмистр - Эт сколько ж. Аж где-то до тех кустов? Я как-то в Румынии на колокольне наблюдение вёл, так вниз смотреть боялся. Как же вы?
- Всё достигается методом длительных тренировок, Викентий.
Думаю, если б тебя подготовить, то и ты бы смог. Вот я на коне вообще никак. Шагом ещё куда ни шло. А вот рысью или в галоп…
- Господа офицеры, просят к столу! - раздался знакомый голос урядника Симакина.
Отобедав полк уже седлал коней, как из разъезда ( боевого охранения ) прискакал кубанец-подхорунжий и не спешиваясь доложил Алымову.
- Господин полковник! Красные за лесом.
- Красные? Не может быть!
- Так точно! Арьергард до сотни сабель. Далее обоз виден, а с ним до полка кавалерии.
- Ротмистра Крымова ко мне! - приказал полковник.
- Возьмите надёжных людей, Викентий Владимирович - начал он, как только Крымов предстал перед ним, застёгиваясь на ходу. - Только прошу вас без удальства. Это могут быть какие-то местные партизаны, скорее всего. В общем, проведите разведку. Через полчаса я жду доклада.
Пока ротмистр отсутствовал, кавалеристы не теряя времени готовились к возможному бою. Налёт на обоз конечно заманчиво, но вступать в соприкосновение с противником не входило в планы полковника Алымова.
Через отведённые полчаса Крымов с тремя казаками появился из-за леса, лихо спрыгнул коня и доложил не самую хорошую информацию штабу.
- Это не партизаны, господа! Это Армия. Шли они параллельно нам, но стоянку решили сделать скорее всего у этого озера. Кавалерии до семисот сабель. Пять трёхдюймовых орудия. Обоз, около сорока подвод, да две роты пехоты.
- Отчего вы решили, что это Армия, ротмистр? - первым подал голос начальник штаба Иванович.
- Кавалерия при шлемах, пики с красными бунчуками. Есть Знамя, но зачехлённое. Артиллерия в количестве пяти трёхдюймовых орудий. До батальона пехоты на повозках.
- Кто б это может быть? - задумчиво произнёс Алымов.
- Теперь толком не разберёшь, господа! - ответил Иванович. - Фронт, как слоёный пирог. И возможно это лишь передовой полк. Что предпримем? Какие соображения у командиров подразделений.
- Вступить в бой! - поднял руку есаул Чумбей. - Негоже на войне от врага уклоняться. Тем боле силы равны. Порубаем краснопузых!
- Я согласен с есаулом! - подал свой голос Крымов.
- Донская сотня готова принять бой! - пробасил бородатый хорунжий.
Один только Арман-хан не проронил ни слова, лишь сдержано прижал ладонь к груди, немного склонив голову.
Алымов медленно прошёлся вдоль строя своих подчинённых, глядя в землю. Затем поднял голову и оглядел каждого. Сколько их было таких вот беззаветно отважных за его службу. Достаточно много. Да только жили они не долго. Были и другие, но те ушли ещё в Новороссийске и Севастополе. Что ж, у каждого свой крест.
- Другого предложения я и не ожидал, господа. Благодарю! 
Обе стороны уже обнаружили своего противника. Красные выслали конную разведку, но она напоролась на заставу правого фланга и потеряв троих откатилась. Так что полк Алымова имел пока перевес располагая сведениями. Решено было вытянуть красных меж двух полос леса и там навязать бой, не давая возможность применить артиллерию. Поэтому в лощине для фронтальной атаки выстроились кавалеристы Крымова и кубанский эскадрон. Донцы укрылись в лесу на правом фланге, а казахские уланы на левом в овражке. В тылу на случай прорыва заняла позицию пулемётная рота под командой урядника Симакина. Вадим велел Клеймушу оставаться у машины, а сам, с разрешения Алымова, вышел с офицерами штаба на КП, что расположилось на небольшом пригорке. В ящике автомобиля он ещё утром нашел не слабый "цейз" и теперь поле предстоящей битвы было как на ладони.
- Что прапорщик, решились принять участие? - послышался опять чуть ехидный фальцет "контрика" - Иль ценным советом помочь хотите?
- Знаете, штабс-капитан, - оторвался от бинокля Вадим - Я не силён в тактике кавалерии. Потому и от того и другого воздержусь. Но вы зря утруждаете себя ходьбою за мной, как тень отца Гамлета. Я не смоюсь туда, раз уж судьба свела меня с вами.
- Ну да! Бесспорно…- задумчиво закончил Елисеев.
- Столько времени прошло, а они даже не изменились - подумал Вадим
 - Да не на того ты, любезный, нарвался, со своими  проверочками.  Покруче тебя "волкодавы" ломать пытались. По окончание каждой операции устраивали "семнадцать мгновений". Это в нашем кино, советском, после глубинного рейда героев подчуют пирожками с водкой. А на деле с теми, что пришёл "оттуда", сначала работает "особый отдел". Конечно, не все там сволочи, но каждый боец побывавший "там", для них потенциальный враг. Хуже того - предатель. Это у гражданских есть понятие - презумпция невиновности. "Контора" безжалостна. Здесь никакой закон не работает. Раз был там - значит мог. А не докажешь, что не мог - пришлют по месту жительства ближайших родственников сообщение, мол погиб при исполнении. Даже торжественные похороны устроят. Уж лучше раз ошибиться во благо Державы.
Гул донёсся из-за холма, земля в самом деле дрожала. Это на исходную позицию выходил красный полк. Кавалеристы и кубанцы сдержанно сидели в сёдлах. Кое-кто курил. Кони тоже чувствовали напряжение, пряли ушами, скалились, перебирали копытами. Как только на горизонте показались пики с красными флажками, Крымов привстав в стременах.
- Эскадрон! Сабли вон! Рысью! Марш-марш!
- Казаки! - вторил ему подъесаул - Шашки наголо! Марш-марш!
С пригорка в бинокль было отлично видно, как обе лавы понеслись навстречу, вытягиваясь по фронту, насколько возможно. Всё, остановить такую силу нет никакой людской возможности. Поднятая пыль не дала разглядеть момента, когда обе стороны столкнулись. Выстрелы звучали довольно редко, слышен был лишь звон клинков, ржание коней, да гул человеческих голосов.
Через несколько минут на КП выскочил, как из под земли посыльный и доложил, что Крымов рассёк порядок красных и с полусотней пошёл на артиллерийскую батарею. Кубанцы дерутся на правом при троекратном перевесе противника, но на левом ахтырцев теснят. И ежели не выдержат, то красные ударят в тыл кубанцам.
- Самое время, Юрий Николаевич! - оторвался от бинокля Иванович.
- Нет, Станислав Сергеевич! - вздохнул Алымов - У них тоже где-то должен быть засадный эскадрон, а то и два. Не такие уж они наивные. Но что творит Крымов? Полюбуйтесь!
Полусотня ахтырцев, состоящая в основном из офицеров выскочила прямо во фланг батареи. Расстояние было незначительное и развернуть орудия в их сторону красные даже не попытались. Прислуга открыла лишь ружейный огонь, не принёсший никакого урона. А через две-три минуты на батарее уже не осталось живых.
- Селезнёв! - хрипло крикнул ротмистр - Со своими людьми занять позицию. Орудия развернуть правее. Вон там, в лесу скопление красных. Как только выйдут - огонь! Можете не прицельно, главное плотность огня.
- Всё будет в лучшем виде, Викентий Владимирович! - откликнулся молодой подпоручик.
Крымов пришпорил коня и один вынесся на пригорок для огляда. Так и есть, слева в перелеске засадный эскадрон. Что было далее наблюдали в оптику обе стороны.
Ротмистр, как на параде рысью прошёлся вдоль конной шеренги и поскакал к красным.
В полустах метрах он развернул коня и погнал его влево. Семеро красных кавалеристов аллюром с места погнались за ним.
- Хана ротмистру! - вздохнул пулемётчик из роты Симакина. - Мож прикроем, Пётр Селивестрович?
- Как-то его прикроешь? - почесал затылок под папахой старый казак. - Далёко больно…
Далее совсем стало худо. Ротмистр, слетел с пригорка, отдав преимущество противнику, даже кабуру с наганом не тронул. А как уж почти догнали его, выкинул ногу из стремя и перевернулся в седле обратно. Красные, совсем сбитые с толку таким аллюром кучей налетели на него. Толи порубать хотели, толи пленить. Да только выхватил ротмистр от седла дивную сабельку. Посвист её слышен был, а вот звона клинков нет. Далее выскочил он из кольца и пошёл в галоп к своим, а через мгновения поползли из сёдел красные бойцы, как тряпичные куклы.
- Ай, молодца! - кивнул головой урядник - Я такое на сходках казачих зрел! Уссурийцы показывали. Шашка евоная - японческая. Катанай, вродь называется. Да токмо, молод он для той войны…
 Потеряв до одной трети двух эскадронов, Алымов пустил в атаку донскую и казахскую сотню. Прицельный огонь красной пехоты урона особого казахам не принёс, так как они в галопе с первым залпом попрятались под сёдла и уж оттуда ответили из карабинов. А затем уже на сближении вскочили ногами в сёдла, поливая цепи свинцом сверху. Не доходя до рубежа, применили «татарский  карусель» – пошли по кругу, не переставая выстрелами наводить сумятицу и дали фронт для атаки донцам, вооружёнными пиками. Они-то и решили исход боя. Пехота красных, состоящая из прибалтов, не успев развернуться в цепи, просто была порублена. Тех, кто бросил оружие, согнали к оврагу.
  - Ну вот и всё, господа! - промокнул лоб платком Алымов, закрывая крышку серебряного хронометра - Двадцать пять минут!
- Всё? - удивился про себя Вадим - Вот он значит, какой встречный сабельный бой. Это в кино он продолжается с час, а на деле всего с четверть его.
- Распорядитесь, подполковник, подчитать потери. - продолжил Алымов - По обе стороны. Трофеи собрать. А вы, штабс-капитан, пленными займитесь. Их же силами и две могилы приготовить надо, господа, дабы земле придать воинов. Доклад жду через два часа.
Палатки в лагере не разбивали, поскольку по утру решил полковник Алымов выдвигать полк. На расстояние выстрела были выставлены конные разъезды, а из осторожности на высотках пулемётные расчёты.  Более всего потерь в бою имелось у кубанцов - почти половина эскадрона. Крымов потерял треть своих кавалеристов.
Как выяснил из экстренного допроса Елисеев, командир полка красных погиб в бою. Среди пленных оказался его комиссар и якобы жена. Рядовых кавалеристов отделили от пехоты и под охраной отправили на опушку леса рыть две ямы и собирать погибших. Более полусотни эстонских и латышских стрелков были выстроены у неглубокого оврага, когда Алымов, как всегда немного сутулясь, с офицерами штаба направился к ним.
- С вами - он указал пальцем в сторону пленных - никакого разговора не будет. Потому, как вы есть наёмники и никакие конвенции на вас не распространяются. Урядник! Два пулёмёта сюда!
- Ваше превосходство! - вышел вперёд Симакин - Разрешите доложить! С патронами худо совсем. На максимах по ленте, а на льюисах по два диска всего…
- Да, незадача! - поморщился Алымов - Арман-хана ко мне.
Сотник верхом в своей сурковой шапке с лисьим хвостом появился незамедлительно. Алымов на его родном языке отдал короткий приказ.
- Ест, агай! - приложил он руку к груди
Три десятка уланов с саблями "наголо" вихрем налетели на шеренгу приговорённых. Слышен был только свист клинков и вопли. Через несколько минут всё было кончено.
- Остальных тоже в расход? - спросил  Елисеев.
- Хватит крови, штабс-капитан - поморщился Алымов - Утром раздеть до исподнего и отпускать на марше по пятеро, через несколько вёрст.
- А комиссара с дамой?
- Он что офицерского сословия или из дворян?
- Интилегент!
- Повесить! А девку отдайте казакам.

                Санкт-Петербург.
                Главный штаб ВМФ.

- Знаете, товарищи! Я наверное смогу определить примерное место и время нахождения ваших товарищей. Для этого необходимо вернуться в Самару. Там должен был остаться прибор слежения. Если конечно остался.
- В Самару, профессор, ехать совсем не к чему! - поднял ладонь контр-адмирал. Всё ваше оборудование уже давно здесь. Сколько вам необходимо времени для плодотворной работы?
- Пожалуй сутки!
- Добро! Мы создадим вам все условия для работы. Соответственно чтобы вас не отвлекали, но обеспечивали необходимые условия.
                Ровно через сутки.
- Я настроил прибор слежения, господа…, виноват, товарищи!
- Что-то прояснилось, профессор?
- Да! Но я не пойму, кто смог запустить аппарат на такую мощность.
- Объясните?
- Аппарат совершил временной бросок на сотню лет назад. Это не самое странное. Странно то, что он сработал сразу на шесть биологических объектов…
- Людей что-ли? Говорите яснее, профессор.
- Скорее всего людей. Вот видите, это запись программы - Носков указал указкой в какие-то линии на экране. - При чём вот на это время - он снова ткнул указкой - четыре единицы активны…
- То есть живы, хотите сказать? - опять перебил контрразведчик.
- Да если угодно.
- В какое время вы их всё ж закинули? - вставил со своего кресла адмирал Глазков.
- Я их ни куда не закидывал, Геннадий Васильевич! - Носков за прошедшие сутки не плохо пришёл в себя. После сауны, массажа и ужина, а главное после подсыпанного порошка и следом небольной инъекции, во время сна, к нему пришла нешуточная уверенность и даже наглость. - Это ваши коллеги…
 - Кто мог, простите додуматься до того, чтобы отправить сырую машину в такой путь с таким обеспечением. Даже высокое напряжение могло активировать главный агрегат. Ведь он был тогда уже совершенно без защиты, как я понял.
 - Так точно, профессор! Панцирь сдали на цветной металл. Но сделали это ваши коллеги, где-то через год, как свернули работы.
- Невероятно! - лишь вздохнул Носков
- Вы можете, Вениамин Юрьевич, хотя бы примерно определить время и место, тех кто переместился?
- Почему же примерно. С точностью до нескольких часов. Ну и скажем до десятка квадратных километров координат.
- Ну что вы видите?
- Вот смотрите! - Носков повозил мышкой по монитору. - Здесь активировалась система. Это вот этот район.
- Южный Урал? - понял его Шешерин.
- Да! Но год 99-й. А уже здесь?
- Это сейчас территория Казахстана!
- Да! А год уже 1919.
- Господи! - поднялся с кресла Глазков - Но это же самое пекло Гражданской войны.