Десятое небо. Часть первая. Глава 2

     Следующие несколько недель лета 2004 года протекали размеренно. Сережка, как выяснилось, не понравился Кукле; первая их встреча – или, как я называл, свидание – закончилась полным провалом. Друг торопил события: стоило мне уйти, он тут же предложил Кукле прогуляться, торопливо схватил за руку, начал обнимать. Безусловно, такая прыть была не по душе девушке, она оттолкнула его, и больше они не пересекались. Мой друг быстро разуверился в своих мыслях о сиюминутном поиске второй половины, бросил эту затею и отдалился от меня, примкнув к своим одногодкам. То ли просто было стыдно передо мной за свои неудачи, то ли действительно разочаровался в своем желании и понял, что всему свое время.
     Я же не терял времени зря: играл в куклы с Ириной, много и часто общался с Сашей. С последней я действительно сблизился. Мы находили кучу тем для общения, могли переписываться sms-ками полночи, постоянно виделись, и со стороны казалось, что вот оно – счастье, ан нет. У Саши был парень, и я тянул лишь на роль друга. Именно Сашке я посвятил свой первый стих, наивный, детский, но из песни слов не выкинешь. Я прислушался к совету Алены, попробовал что-нибудь написать. Вроде получилось. Девушке было приятно мое внимание. Ее парень был черствым, не уделял ей столько внимания, сколько уделял я, не писал стихов и не делал комплиментов. Данные ниши не без успеха заполнил я. Алену со дня знакомства я ни разу не видел, не пересекался и с Аней, которая могла рассказать мне что-нибудь интересное про свою подружку.
     Так лето и шло – неторопливо, солнечно и по-доброму. Прекрасным теплым днем начала июля я возвращался из магазина, расположенного не так и близко от места моего проживания, свернул с Ленинского проспекта на бульвар, и весело зашагал в сторону дома. На небольшом отдалении от меня шла аппетитная брюнеточка, со спины показавшаяся мне знакомой. Я прибавил шагу и нагнал девушку. Сомнений не было – передо мной шла Алена. Я набрал в легкие побольше воздуха, справился с волнением, поравнялся с девушкой и поприветствовал ее.
     – Привет, Алена. Какими судьбами так далеко от дома?
     – О, Ромка, – расцвела Алена и вытащила из ушей наушники. – Привет. Я гуляю по вашему городу: не с кем гулять – кто уехал, кто на работе, вот я сама себя и развлекаю. А ты откуда путь держишь? – покосилась она на пакеты в моей руке. – В магазин ходил?
     – Нужно было кое-что прикупить, – подтвердил я ее догадки. – Куда сейчас направляешься? Судя по маршруту – домой?
     – Да, в сторону дома иду, – кивнула мне девушка и продолжила: – А все-таки этот город растет и меняется. Четыре года я не приезжала, и вот приехала, но словно в чужой город, – она засмеялась и посмотрела в мои глаза. – Растете!
     – Растем, меняемся и хорошеем.
     – Это здорово! – тут она сменила тему. – Что-то тебя не видно давно во дворе. Уезжал куда-нибудь?
     – Не-а, я просто во дворе не гуляю. Я в соседних дворах время провожу, – поделился я своим местонахождением по вечерам.
     – А-а, понятно, – протянула Алена. – И как гуляется?
     – Ох, отлично гуляется, – ухмыльнулся я. – Лучше не придумать. Кстати, Ален, спасибо за то, что заставила поверить в свои силы – я и впрямь написал стихотворение.
     – Ух ты! – девушка аж задохнулась от восторга и резко остановилась, так что я прошел пару лишних шагов по инерции. – Я открыла в парне прекрасную романтическую жилку! Какая я молодец, – и она захлопала ресницами. – А прочитать можно?
     – Я покажу тебе потом, – нехотя согласился я для проформы, чтобы еще больше разогреть в Алене интерес к своему творчеству.
     – Ну-у-у, – насупилась Алена. – Я так не играю.
     – Я сейчас помню только две строчки...
     – Говори, что помнишь. Я должна знать! – потребовала она.
     – Я увидел тебя вновь. И понял, что это любовь...
     – Ммм... – загадочно отвела взгляд в сторону девушка.
     – Вот, что вспомнил, – оправдывался я.
     Минут пять мы шли молча. Я как обычно купался в своем внутреннем мире, Алена казалась мне напряженно-задумчивой: то укусит губу, то громко вздохнет, то сморщит носик. Вдруг девушка прервала молчание вопросом:
     – Правда?
     – Что "правда"? –  не понял я.
     – Ты правда понял, что это любовь, увидев меня вновь?
     – Но вообще-то это только стих, да из него всего две строчки, ты не так... – я осекся на полуслове.
     – Не придумывай, Ром, – перебила меня Алена. – Эти две строчки ты сочинил именно сейчас...
     – Но...
     – Никаких "но"! Я чувствую, Ром, и все понимаю.
     – Да если это не...
     – Вот как раз никаких "это не"... А мне приятно!
     – Без меня меня женили!?
     – Тебе что-то не нравится? – расцвела Алена.
     – Ты просто правду не хочешь слышать!
     – Да, не хочу! – показала мне язык Алена. – Потому что я уже услышала ее: ты любишь меня.
     – Ну ты совсем... – поразился я.
     – Приятно быть любимой, приятно быть любимой, – напевала Алена. – Какая я счастливая сейчас!
     – Я рад, что ты счастливая, но...
     – ...Но от счастья я отказываться не собираюсь!
     – Так тебя вроде никто и не заставляет...
     – Значит, слова были придуманы тобой на ходу, и адресованы мне, – подытожила Алена.
     – Тебе бесполезно что-то доказывать. Думай, как хочешь, – и я только рукой махнул.
     Снова долго шли молча. Алена что-то мурлыкала себе под нос, я был крайне возмущен ее поведением, по неопытности не понимая, что девушка фактически сама все сделала для того, чтобы показать свою ко мне симпатию и расположенность.

                * * *

     Вечером я опять спешил в свой детский сад. Ирина ждала меня на детских качельках, Кукла ковырялась с детишками в песочнице, и со стороны казалось, что девушка, пускай и молоденькая, модельной внешности, ковыряется по собственному желанию в этой песочнице и испытывает при этом превеликое удовольствие. Мы о чем-то поговорили с Ириной, повозили на машинке ее кукол, собственноручно я даже переодел одну из них.
     Я всеми жестами и движениями пытался вывести Ирину на эмоции: то нежно улыбался, то подмигивал, то невольно задевал ее руку своей (на что девушка реагировала дико, как ошпаренная отпрыгивая от меня). Иногда просто говорил, что она очень милая, то просто молчал и смотрел на нее, а она отводила взгляд в сторону и в свою очередь молчала тоже. Не получал я от нее ответных эмоций и понимал, что вряд ли получу, но терять этот лепесток наивной непорочности мне не хотелось. Повзрослеет, кукол выкинет. А может и Кукла ее выкинет. Это сейчас я знаю, как в конечном итоге произошло, но тогда я даже не догадывался об этом.
     Находясь рядом с Ириной, я почему-то все больше думал об Алене. Мне не давало покоя ее странное поведение сегодняшним днем. Что это? Заигрывание, красивая игра по сценарию, развлечение? И позволять играть собой девушке, которая хоть и старше меня, не хотелось. В последний раз улыбнувшись Ирине и, подойдя к Кукле, восхитившись напоследок ее красотой, я отправился домой, вернее, в свой двор.
     Мною двигало сильное желание встретить Алену. Хотелось почувствовать себя рядом с ней, поймать на себе ее взгляд, улыбку, улыбаться в ответ. Когда я думал о ней, представлял ее образ в голове, в груди возникало какое-то особое чувство тревоги, переживания и легкости одновременно. Я так и не понимал, что со мной, зато понимал, что чувство это было подхвачено мною сегодня днем после разговора с Аленой. До сегодняшнего дня я ничего подобного не испытывал, и подобное состояние мне очень нравилось.
     Я нашел Алену на противоположной стороне двора; она сидела в окружении местных парней, с которыми был знаком и я, и весело с ними болтала о чем-то. Кивком головы она поприветствовала меня. Не прерывая оживленной беседы, я присел на скамеечку и в упор уставился на девушку. Вскоре разговор прекратился, и уже все взгляды были устремлены на меня. Я всех поприветствовал. Беседа продолжилась, я сам принимал в ней участие. Один мой друг все ближе и ближе подсаживался к Алене, а затем бесцеремонно обнял ее за талию. Девушка особо не возражала, зато возражения появились у меня.
     – Это не твоя девушка, Марат! – сделал замечание я. – Зачем ты обнимаешь Алену?
     – Мне нравится Алена, тем более она не против, – парировал друг и вопросительно посмотрел на девушку. Та лишь рассмеялась в ответ. – А если девушка не против, то...
     И Марат страстно поцеловал Алену в щеку.
     – Да как ты смеешь? – я вскочил со своего места и оттолкнул Марата от Алены. – Отойди от нее.
     – Ой-ой! Герой-любовник выискался, – загоготал Марат, и все остальные парни поддержали его.
     Стоило сказать про эту компанию пару слов: всем парням было за 20 лет, держались они уверенно, обособленно от остальных, но я с ними вырос, хоть никогда и не ощущал себя полноправным членом их коллектива. Со всеми сложились приятельские отношения, поэтому тот факт, что я оттолкнул Марата, вызвал у всех лишь взрыв хохота.
     – Девушке ведь не 16 лет, Ром, – продолжил Марат. – Скорее она выберет одного из нас, нежели будет встречаться с тобой.
     Я не нашел что ответить. В груди заболело что-то, словно я лишился жизненно важного органа. Я ощущал себя голым человеком, стоящим перед толпой зевак. Она была моей, она будет моей, хотелось прокричать, но я не мог. Алена небезразлична мне, и я не понимал причин, которые бы помешали нашему счастью. Более того – я вообще не видел их.
     – Да сядь ты уже, сядь, – напутствовали меня другие ребята. – Марат не отступится.
     Я сел, и каждую секунду, когда Марат обнимал Алену, я испытывал непонятную мне боль. Эти секунды тянулись необъяснимо долго. Я видел только Алену и руку Марата, нежно лежащую на талии девушки. Злость и обида довлели надо мной! Почему я переживаю и... Наверное, ревную? Ревность... Хм, такого чувства я еще не испытывал. Оно было в новинку для меня. Продолжаться так долго не могло: я достал сотовый и уткнулся в дисплей. Да я во что угодно готов был уткнулся, лишь бы не видеть, как она сидит с другим.
     Сейчас, по прошествии стольких лет, я не назову это любовью с первого взгляда, но тогда, летом 2004 года, я впервые испытал чувство собственничества, которое шло со мной с тех пор рядом постоянно, иногда мешая, иногда помогая, а временами – подбадривая и смеясь.

                * * *

     Ночь подкралась тихо и незаметно. Компания постепенно редела. Марат пошел провожать Алену, а я остался сидеть с Андреем, хорошим парнем, с которым я дружил с песочницы.
     – Ты что на Аленку-то накинулся? Влюбился что ли? – подозрительно уставился он на меня.
     – Да нет вроде, – пожал плечами я и отвернулся.
     – Да ты не ревнуй, – похлопал мне по плечу Андрей. – Нормально все сложится. Марату твоя Алена не нужна, он...
     – Она не моя, – вспылил я и замолчал.
     – Все мы сегодня видели, какая она не твоя, – ухмыльнулся друг. – Ты дальше слушай. У Марата есть невеста, не обращай внимания на то, что он к Аленке клеится. Илонка узнает, Марату не поздоровится. Тем более он – не сторонник мимолетных романов, а Аленка приезжая. Ладно тебе – ты опыт получишь, а нам уже серьезности хочется: чувствовать рядом с собой постоянную девушку, единственную и неповторимую, жить общей жизнью, – пустился в рассуждения Андрюха. – Быть для нее всем и превратить ее саму в свой мир. Превратить жизнь в холст – и только одну-единственную девушку на холсте нарисовать. Рано тебе еще про это!
     – Может, не рано.
     – Рано, рано! Ты на ус наматывай. Сейчас ты получаешь опыт и гуляешь с девчонками. 22 года стукнет, как Марату – остепенишься. Друзья начнут жениться как раз – и тебе захочется, вспомнишь потом мои слова. Вот как мы жениться начнем, – и он перечислил поименно всех из своей компании, – так и у тебя вспорхнет подобное.
     – Да погоди ты... – прервал я товарища. – Какие свадьбы, блин. Мне 16 лет еще.
     – Вот и я о том же, – рассеяно проговорил Андрей.
     – А это больно? Когда расстаешься... – решил я задать более опытному Андрею волнующий меня вопрос.
     – Смотря какие отношения были. Если любил, то да, больно. Как будто внутри тебя часовой механизм, который ключом заводится. И этот механизм вокруг своей оси вращают. Как будто душу тебе выкручивают, а ты поделать ничего не можешь.
     – А если не было взаимности?
     – Здесь проще. Просто какая-то обида остается и все, – ответил мне товарищ. – На пару месяцев, дней или даже часов. Зато потом отпускает. Как будто и не было ничего, как будто разные полюса.
     – А если ты потерял свою любимую... Умерла она, например...
     – Не думай об этом никогда, – вздрогнул мой собеседник. – Считай, ты вместе с ней умрешь. Ты вот только представь себе: ты через год оклемался, нашел новую девушку, целуешь ее, обнимаешь, а в мыслях сразу возникает твоя бывшая... И с укором на тебя смотрит с небес, пальчиком грозит. Это прямой путь в дурку. Я не представляю, как люди продолжают жить после таких испытаний судьбы. Не дай Бог подобное никому и никогда. Лучше просто расстаться, по-доброму, да можно и по-злому, но зная, что твой любимый человек где-то ходит, чем знать, что он вообще больше никогда ходить не сможет. К чему все эти вопросы вообще, Ром? Ужасная тема! – возмутился под конец монолога Андрей, параллельно упрекнув меня.
     – Я интересуюсь. Мне все интересно! Все, что с отношениями связано!
     – Говорю же – рано тебе еще все это переваривать... Погуляй, посравнивай! Успеешь еще налюбиться. Люби девочек помладше! А гуляй с девушками постарше. Или ровесницами. Почему? Потом сам все поймешь, – и Андрей улыбнулся мне в ночи.
     – А что лучше – сразу жениться или вместе пожить для начала?
     – Ты не остановишься сегодня, я смотрю, – сквозь смех сказал Андрей. – Нашел уже с кем жить? Смешно!
     – Но все же?! – не унимался я. – Мне интересно мнение взрослого человека, взрослого парня.
     – Ладно, уломал, – сдался Андрей. – Пожить надо до свадьбы, но не затягивать с этим самым совместным проживанием. А то потом мужчина расслабляется, и девушка свадьбы может уже не дождаться. Даже самой обычной, не говоря уж о той, которая в мечтах девичьих застряла как машина брюхом в лесном болоте.
     Ну а вообще конечно гостевой брак скоро придет на смену всем существующим формам отношений. Когда мужчина и женщина встречаются и хорошо время проводят, никто никому мозги не выносит, кошельки не пилит и претензий не предъявляет. Нахьюгобоссанный мужчина приходит к лакостной малышке, и они отдыхают, как цивилизованные люди. Или наоборот – малышка мужчину своим появлением одаривает. Главное, что всех все устраивает, все довольны, и ни у кого претензий нет друг к другу. Ссор нет, разборок тоже, ревности и подавно. Хотя, Ром, я могу ошибаться в том, что это именно гостевые отношения. И мне просто хочется видеть все отношения в парах такими.
     Вдруг тишину двора нарушил крик ребенка, а затем дикий плач, который был подобен сирене спасательной машины.
     – Ошибка природы... Неудачница... Лохушка выискалась, – неслись откуда-то из темноты унижения, удобренные смачными порциями нецензурной брани. – Шевели копытами, а то сейчас втащу по морде!
     Андрей вскинулся, я тоже приготовился встретить из темноты нежданных гостей. Гости оказались вовсе не теми, кого ожидали увидеть мы. На нас вывалилась мать с ребенком, которых где-то поодаль догонял мужчина, видимо, отец семейства. Мать со всего размаху врезала бедной девочке по носу, брызнула кровь, и малышка упала на землю. Женщина бесцеремонно сплюнула в сторону дочки, и мы не увидели, попала ли она в нее, зато подоспевший отец схватил девчушку за волосы и от души долбанул лицом об асфальт. Вой одной сирены десятикратно увеличился. Мы не выдержали.
     – Вы совсем что ли охамели? – Андрей вскочил со своего места и пулей подлетел к месту событий. Я не отставал. – Как с ребенком себя ведете?
     – Чего тебе, дитя перестройки? – буркнул глава семейства.
     – Да посадить бы тебя на пару лет. Я ведь знаю, что по нарам ты соскучился. Да и жена твоя давно их не целовала, – процедил Андрей.
     – Малец, ты морали пришел читать? Поучи меня еще как детей воспитывать, – подключилась к разговору мамаша. – Бить детей надо. Только тогда они будут тебя уважать.
     – Если детей бить, – вставил и я свое слово, – они всю оставшуюся жизнь будут тебя ненавидеть всей душой. Уважают за красивые поступки, за правильную жизнь, за искреннюю и безграничную любовь. А на зло отвечают только злом. И хроническими болезнями на всю жизнь, которые к ребенку вашему с детства прилепятся. И виною будет ваше поведение, ваше, как вы называете, воспитание. Только позорное оно.
     – Это ты сейчас про нас? – в один голос опешили два родителя.
     – А что, неприятна правда? – вступился за меня Андрей. – Или за детство свое отыгрываетесь? Забыли, как вас самих лупили? Так я могу напомнить! – и друг воинственно пошел на горе-родителей. – Втащить хотели ребенку, да? Подставляй свою моську, моральный урод. Да и ты, балбеска, не расслабляйся. Не забывай, нары плачут. И очень горько!
     – Ребята, ребята, успокойтесь! – нажал на виртуальный тормоз я. – Кому вы что доказываете? Ребенку будет лучше в детдоме, это очевидно. Да и непонятно, зачем такие моральные отбросы вообще нищету плодят. Нищету как материальную, так и духовную. Думаете, это ребенок ученым станет или добьется чего-то в жизни? А между прочим, именно эта девочка – новое поколение, которое придет за нашим с вами. И что она даст нашей стране? Как бить и ненавидеть всех вокруг? Одумайтесь, вы же не звери!
     – Еще один сопляк уму-разуму учить начал, – всплеснула руками мамаша, глядя на меня. – Я, между прочим, факультет психологии заочно окончила, из деревни своей вырвалась. Я психолог, и я знаю, как воспитывать детей. И знаю, как правильно жить.
     – Фашист ты, а не психолог, – усмехнулся я. – Девушка из деревни может уехать, а вот деревня из девушки – никогда. Какая ты вообще мать, если при тебе муж бьет твоего ребенка, а ты стоишь и потешаешься? Более того – сама била дочку перед этим...
     – Да как ты смеешь... – ее муж агрессивно подскочил ко мне, намереваясь ударить, но Андрей перехватил кулак соперника и оттолкнул мужчину в сторону.
     – Руки прочь, – вскричал он. – Не болтай здесь своей ерундой. А то сейчас в обезьянник к макакам поедем. Жена твоя просто мечтает туда попасть, смотрю, и ты уже соскучился? Напишем на вас заяву, ребенка на экспертизу отдадим. Если не уголовное дело, то часов четыреста общественных работ вам обеспечены. А то стоят, плюют здесь, верблюды деревенские, красоту подзаборную наводят... Кыш! Чтобы не видели вас здесь больше. И если еще хоть раз ребенка обидите, – Андрей наклонился за девочкой, до сих пор плачущей и лежащей на асфальте, и поставил ее на ноги. – Эти самые ноги будут из ушей расти кое у кого. Считайте, что я за вами слежу с этого дня.
     – А диплом психолога... Знаешь, маманя, – задумчиво произнес я на прощание. – Лучше растопи им печку в своей деревне. Получила диплом, видите ли... А он лежит без надобности...
     Наши ночные гости не нашли чем парировать. Что-то промычав в ответ, они поспешно удалились с места событий, а мы с Андреем вернулись на насиженные места.
     – И ведь повсеместно такие уроды ходят. Они вокруг нас. Едешь на работу, идешь на учебу, гуляешь по парку, а вокруг люди, и у каждого свои никому не понятные понятия, законы и взгляды на жизнь, – начал рассуждать друг. – Люди жадные, мелочные, одержимые, эгоисты, низкие, падшие, уроды, ничтожества. В каждом из них собран букет проблем. Найти человека нормального и адекватного в нашем мире равносильно поиску ящика с сокровищами на дне океана.
     – Необычайно трудная ситуация, которую мы сейчас увидели с тобой. И кого больше всех жалко? Девочку, ни в чем не повинного ребенка. Она будет расти, взрослеть. Начнет встречаться с мальчиками... Думаешь, ей позволят? Тут и думать не надо! Конечно же, не позволят. Она будет их рабой до конца жизни. Поступит учиться туда, куда ей скажут, будет жить с каким-нибудь батькиным собутыльником только потому, что родители так сказали. У девочки и мнения-то своего никогда не будет.
     – Историю ты мне напомнил, Ром... У товарища было что-то подобное пару лет назад. Прямо все как мы с тобой сейчас видели. И все, как ты описываешь в дальнейшем. Без собутыльников, правда. Не докатилось до этого. Повезло девчонке. Впрочем, обо всем по порядку.
     Друг у меня был. И сейчас есть. Взрослый, 24 года. А полюбил девушку молодую, всего 17 ей было. Родители девушки как только не лезли в отношения дочери. И заявление хотели на изнасилование писать, хотя о каком уж там изнасиловании речь... Любовь была, какой свет ни видывал. Я свидетелем был, все видел. Так не любят уже теперь, как они любили. А родители все мешались под ногами и сердцами... И тоже били девочку, и угрожали расправой обоим...
     – Прямо как "Ромео и Джульетта", – улыбнулся я.
     – И прямо, и криво! – съязвил Андрей. – Вообще не понимаю, почему родители постоянно лезут в отношения и навязывают свое мнение, навязывают, с кем быть, а с кем не быть... Не понимаю и не пойму никогда. Свои ошибки должны быть у человека, раз уж родители ошибкой считают чувства дочки или сына. Пока не попробуешь отношения с человеком – не поймешь, твой это человек или не твой. А у родителей наших видимо на лбу написано было, что они друг другу подходят. Родители, дорогие, вы свое уже отцвели, дайте теперь другим распуститься. Но, впрочем, слушай дальше историю. Доходило до того, что мамаша девушки ходила к магам порчу делать на молодого человека, фотки этого парня у нее в сумке находили, иголки всякие, нитки порванные.
     – Куклу Вуду не находили?
     – Ничего об этом не слышал, к сожалению. Но не удивлюсь, если находили. И одежду дочки она рвала, и ремнем лупила. Потом вообще отца подключила, и тот уже в рукопашную на беззащитного ребенка пошел. Я чего сейчас так вскинулся и ребенка побежал защищать... Больно уж мне вся эта ситуация напомнила ту, что была с моим другом. Только возраст у девчонок разный, но вот будущее, боюсь, одно и то же.
     – Что же было дальше? – спросил я.
     – Девушка поступать должна была. Родители хотели, чтобы она в Пермь поступила, видимо, свои нереализованные фантазии пытались с помощью дочки воплотить. А девушка любила моего друга. И не уехала никуда, здесь осталась учиться. Замуж в итоге вышла, родила. Живут вместе сейчас, второго карапуза ждут.
     – А что родители?
     – Когда отец ее поколотил однажды, девочка, не будь дурой, взяла и сфоткала все побои на цифровой фотоаппарат, да в травмпункте прошла все необходимые процедуры. И всю эту бумажную волокиту другу моему отдала. Никому же не хочется в тюрьме сидеть и прослыть насильником. Родители рот откроют – он им эти снимки в лицо. Опять только пикнут – он им напомнит о том, что все козыри у него. Так и мучались до 18 лет. Ради любви мучались, было ради чего страдать... Ради счастья! Многим стоит у них поучиться. Это непередаваемая любовь. Надо просто увидеть хоть одним глазом, честно. Как они друг на друга смотрят... Я ни на одну девушку так не смотрел... Да что там на девушку... Я на себя так никогда не смотрел в зеркало. Это высшее искусство – любить ближнего своего сильнее, чем любишь себя. Мое восхищение этой парой не знает границ.
     – Да... До такого надо дорасти, наверное... – и я перевел тему. – Неужели мы такими же будем, Андрей? Когда семьями обзаведемся... Лупить будем своих детей, а может быть и жен.
     – Не думаю. От воспитания все зависит. И от социального уровня. Кто-то уважительно к своим детям относится, а кто-то ноги о них вытирает. Для кого-то ребенок – желанный, кто-то сломя голову бежит на аборт. Задумайся!
     – Я никогда своего ребенка не обижу, не сделаю больно. Я клянусь, что воспитаю его в любви, в заботе и ласке. Я же мужчина! Хоть пока и не с большой буквы, – и я рассмеялся.
     – Достойные слова! Дай Бог они сбудутся. Ладно, Ромка, пошли по домам. Утро вечера мудренее, сам понимаешь.

                * * *

     Попрощавшись с Андреем, я побрел в сторону своего подъезда. В ту ночь спал я отвратительно. Полудрема сменялась какой-то огромной ямой, в которую я проваливался и долго-долго летел вниз; потом вдруг резко просыпался и как будто взлетал куда-то высоко-высоко, а затем опять проваливался. Подобные американские горки сильно напрягали, и на утро я встал с тяжелой головой и разбитым видом. Хотелось как-то связаться с Аленкой, но на свою беду я так и не разжился номером ее телефона. Пришлось звонить Андрею. Для этого я выждал еще пару часов, слоняясь по квартире с понурым видом, чтобы не разбудить друга звонком.
     – Алло, – раздался в трубке бодрый голос Андрея.
     – Доброе утро, друг, – с надеждой в голосе проговорил я. – Я вот по какому поводу звоню. У тебя случайно нет номера Алены? – и затаил дыхание.
     – Тебе повезло, – обнадежил меня Андрей. – Номерок есть. Сейчас скину тебе sms-кой. Только он украинский, сам понимаешь, она не местная.
     – Украинский? – выдохнул я.
     – А ты не знал?
     – Знал, что она приезжая. Но что с Украины – я в шоке.
     – Такие вот дела, – бросил парень. – Ладно, лови номер.
     – Окей, буду на связи.
     Я был удивлен, повесив трубку. Девушка из другой страны. Даже не думал, что она с Украины. В это время пришла sms-ка с номером Алены. Сонное настроение как рукой сняло, состояние приближалось к превосходному. Легкая улыбка не сходила с лица, гормоны прыгали и плясали во мне, а я, мысленно к ним присоединяясь, написал первую свою sms-ку Алене.
     Рома: Привет, Алена! Это Рома! Я приглашаю тебя сегодня погулять в 6 вечера. Ты сможешь? Надеюсь на положительный ответ.
     Мне ответили минут через десять.
     Алена: Привет! Да, смогу. Подходи к моему подъезду ровно в 6! До связи! Sms-ки дорогие.
     Отлично! Ордер на свидание был получен. А то, что sms-ки дорогие, понимаю. Роуминг – штука такая. Поэтому общения посредством sms от Алены я не ждал. На волне эйфории я побежал в ванную прихорашиваться, бриться, принимать душ и прочее-прочее. Затем я расчехлил свой гардероб, выбрал самые лучшие, на свой взгляд, джинсы, ослепительно белые, и не менее белоснежный пуловер был подобран тоже.
     Через пару минут поисков нашел свою туалетную воду, которой до этого дня почти не пользовался, и тоже приготовил. Но и это еще не все. Надо было написать Алене стих. И я сел за письменный стол, поймал волну вдохновения, которое не покидало меня все эти дни, и принялся творить. Итак, свой второй в жизни стих я посвятил Алене.
     Времени-то всего полдень, Бог мой, подумал я. А что, если мне сходить в парикмахерскую? Да, пожалуй, именно так я и поступлю. Что же, довольно мудрое решение для паренька, который, пока не осознавая этого, влюбился по уши в девушку старше его возрастом и хотел произвести должный эффект.