Детишки-воришки

Почти у всех маленьких детей сложные отношения с чужой собственностью. В чем же причина столь ярко выраженного аморального и асоциального поведения наших дорогих чад? И как нам относиться к малолетним «тихушам», «сявкам» и вообще мелкоуголовным элементам дошкольного возраста?

Прежде всего, хочу успокоить всех своих читателей: автор этих строк в раннем детстве тоже того… слегка поворовывал. И я даже помню многие такого рода криминальные эпизоды – и даже свои переживания. С тех пор прошло 40 лет. В общем-то достойно и не без пользы прожитых (прошу прощения за нескромность!).
Так что ничего такого особенного и страшного в детском воровстве нет. Однако основанием для беспокойства оно, как правило, должно стать. Но - достаточно спокойного беспокойства, я бы так сказал.

Митя начал собирать марки в 5 лет. Митя – мальчик интеллигентный, тонкий и чувствительный, во многих отношениях весьма способный и очень увлекающийся. Впрочем, как почти все дети. Марками он заразился во дворе – от ребят постарше. О марках они спорили до хрипоты, постоянно их продавали и обменивались друг с другом. Некоторые наиболее крутые мальчиши из их дома вообще на улицу не выходили без толстого кляссера под мышкой. В такой обстановке устоять было невозможно.
Но у Мити нет папы, а только мама. Она учительница начальных классов, притом выплачивает ипотеку – так что им и на еду-то только что хватает, в самый обрез. Не до марок.
А есть у Мити родной дядя, мамин старший брат. Он им часто помогает деньгами и вообще человек добрый. Митя хорошо относится к дяде (кстати, он тоже Дмитрий, только не Митя, а Дима), часто бывает у него в гостях, в том числе и без мамы, - благо, что живет дядя Дима в том же доме, в другом подъезде.
Дядя Дима тоже когда-то собирал марки. В книжном шкафу, на самой нижней полке, у него свалена куча пухлых кляссеров, набитых до отказа. В некоторых марки даже не разложены, а свалены прямо кучей, как старые квитанции. И марки есть хорошие, судя по тому, что ребята во дворе говорят.
Сначала Митя просто часами валялся у дяди на диване и рассматривал коллекцию. Но потом… потом его попутал черт. То есть некоторые, наиболее лакомые, марочки стали некоторым образом перекочевывать из дядиных альбомов в Митин. Купила-таки ему мама небольшой кляссер и несколько дешевых марок. Но вскоре Митин альбом оказался забит под завязку – ни одной марочки туда больше не всунешь.
Дядя Дима, понятно, ни о чем не подозревал: племянничек-то тянул не сами кляссеры, а только марки из них – а их же не видно. Сам хозяин коллекции в нее годами не заглядывал.
Митя обожал дома рассматривать «свои» марки и, конечно, не утерпел похвастать ими перед пацанами. Менять только ни одной не хотел, прямо ни в какую. Ему даже некоторые стали завидовать.
Но нет ничего тайного, что не сделалось бы явным. Мама в конце концов обратила внимание на странные полноту и богатство коллекции сына. И без труда догадалась об ее происхождении.
Больше всех был расстроен… дядя Дима. Он порывался было подарить всю украденную собственность племяннику, присовокупив к ней и ту, которую тот еще не успел стащить, – со
всеми кляссерами в придачу (и место бы освободилось, а то уже книги некуда класть!) – но мама Мити не позволила. Митю она заставила извиниться перед дядей, причем краснел во время этой сцены не столько сам уголовник, сколько «потерпевший»; а кроме того, целый месяц Мите нельзя было ходить к дяде в гости одному.
Но потом все как-то рассосалось и успокоилось. И дядя с племянником опять подружились. Но когда Дима опять предложил Мите свою коллекцию, тот отказался наотрез. Выяснилось, что он марки уже давно не собирает, а занимается хоккеем. У них теперь во дворе все играют в хоккей. В частности, ему, Мите, уже дважды разбили голову («Ты только маме не говори!» - предупредил спортсмен). И дядя купил племяннику в подарок роскошную мукачевскую клюшку и шайбу.

Гражданин Суворов проживает на улице Суворова. Это не шутка, а действительная правда. Гражданин Суворов очень су… нет, не «суворый», а, конечно же, суровый. Очень суровый старик. Взрослые, которые знающие, из числа его соседей поговаривают, что служил раньше товарищ Суворов аж в самом КГБ! Так ли, нет ли, но человек он и впрямь тяжелый, крутой. Дом у него хороший, двухэтажный, и двор большой. Во дворе – роскошный сад: яблоки разных сортов, груши, вишни, есть даже облепиха и миндаль! И полно черной смородины и малины. Все это обнесено высоченным, под два метра, забором, а по верху забора тянется самая натуральная колючая проволока – как в концлагере. Есть во дворе и пес по кличке Хан, немецкая овчарка, злющая, как целая стая голодных волков.
Вот в этот самый двор обожают лазить местные мальчишки. Дед Суворов ночами не спит, Хана с цепи спускает, колючую проволоку поправляет каждый божий день. Но все равно съедает едва ли половину своих фруктов и ягод – остальное достается пацанам.
Были уже и трагические случаи. Одного фулюгана семи лет от роду Хан укусил за одно место – тот со страху свалился с дерева прямо собаке на голову. Но Хан его не тронул, так как решил, что тот, кто лежит на земле, уже никакой опасности не представляет, - и вор чудом остался в живых. И на следующий же вечер – несмотря на больной, насквозь прокушенный зад   - снова сидел на том же дереве, с которого накануне так неудачно свалился.
Все дело в том, что живут дед Суворов и почитатели его аграрных талантов в маленьком поселке. Делать там особо нечего. У других хозяев тоже есть сады, есть даже и заборы, и даже собаки. Но собаки нестрашные, сидят на цепи. Лают звонко – так что смешно становится. Заборы низенькие, хлипкие. Колючей проволоки никакой. И хозяева добрые: залезешь к ним – они, если и увидят, то только выйдут на крыльцо и посмотрят с укоризной, ну максимум прикрикнут.
То ли дело дед Суворов: этот прямо сам, как цепной пес, мечется, плюется – так бы и убил всех похитителей, если б мог.
В общем, этот самый дедушка для мальчишек – истинный клад! Он им устроил, прямо не выезжая из родного поселка, настоящее Большое Приключение.
И уже много лет тот мальчик не мальчик, который не залез хоть раз к деду Суворову в сад и не съел хотя бы одну грушу. Это как инициация у древних народов: как посвящение в Настоящие Мужчины. Каждый обязательно должен его пройти.
И проходят! Все! Ни один не отвиливает.

А вот еще одна глубоко криминальная личность – Маша. Ребенок бледненький, тощенький. Замкнута, никогда не играет с другими детьми. Плохо одета, платья у нее всегда великоваты, явно с чужого плеча, и видно, что старые. Маша застенчива, пуглива.
Но при всем при том читает с четырех лет, считает лучше всех в группе.
Проблема Маши в том, что она периодически уносит из группы мягкие игрушки – уносит просто домой. Что этого делать нельзя, она, конечно, понимает: Маше уже 5 с половиной, она в старшей группе. Но продолжает таскать игрушки.
С Машей уже много раз проводили разъяснительные беседы. Бесполезно.
Я же познакомился с Машей потому, что меня отчаявшиеся сотрудницы детского сада вызвали для консультации. Я дал простой совет: разрешите и ей, и всем желающим брать игрушки домой. Но: только по одной игрушке. Говорить (и показывать) воспитательнице, что берешь и на сколько дней, а воспитательница чтобы записала. Нельзя брать одну игрушку больше, чем на неделю.
Они так и сделали. Маша не перестала грабительствовать, но в ее «девиантном поведении» появилась новая и очень любопытная черта: украденное она стала по прошествии некоторого времени (от нескольких дней до месяца) сама приносить назад. Но воспитательнице так ничего и не говорила и сроков не соблюдала. Однако все честно возвращала.
Вот так воровка!

Из приведенных примеров уже видно, что маленькие дети – воры довольно необычные. На взрослых маравихеров*, медвежатников** и пр., и т.п. они ну никак не похожи.
Во-первых, сама по себе собственность подавляющее большинство малолетних уголовников, оказывается, на дух не интересует. Хотя они именно на эту собственность покушаются. Странно, правда? Взрослого вора привлекает материальная ценность уворовываемого. А малыша нет. У него какие-то свои оригинальные мотивы!
Например, Митя – просто очень увлекающийся человек, да притом маленький еще, то есть импульсивный, с неразвитой волей – и он не устоял перед соблазном. При этом малыш понимает, что сделанное им не совсем правильно и хорошо: это видно из его упорного нежелания менять украденные марки. Но учитывает он и то, что по большому счету дяде эти марки сто лет не нужны, а ему необходимы, он без них просто жить не может. И, наконец, они очень – просто на редкость – плохо лежали. Грех было не взять.
То есть первая – и самая распространенная – причина детского воровства – банальный СОБЛАЗН, перед которым импульсивное дитя не в силах устоять, притом, что взять искомую вещь малышу не представляется особенно страшным преступлением (а это почти всегда так, поскольку представление о том, что мое, а что чужое, у очень маленьких детей весьма размытое: почти все дети стихийные коммунисты-экспроприаторы), и она достаточно «плохо лежит».
Вторая причина, относительно более редкая, - жажда приключений и острых переживаний. Мотив тот же, что у взрослого вполне цивильного дяденьки, щелкающего, как орехи, боевики и детективы – но приводит он к «асоциальным поступкам».
Наконец, довольно часто воровство – следствие каких-то психологических проблем (как у Маши), попытка таким способом возместить себе что-то такое, чего ребенку остро недостает – причем, необязательно недостает именно того, что он украл: может быть, и чаще всего, недостает душевного тепла, любви, понимания. В этом случае детское воровство – это крик о помощи, которого мы, взрослые, увы, часто не слышим.
Малыш может воровать – как выражалась героиня фильма «Гараж» - «в знак протеста»: что-то ему не нравится, и сильно не нравится, в поведении родителей или в отношении к нему, а так как взрослые его не слушают и не считаются с ним, он таким образом старается привлечь их внимание к проблеме (впрочем, часто им самим не осознаваемой). Так воруют только те дети, которые прекрасно понимают, что воровать нельзя, что это очень плохой, вызывающий у взрослых большое беспокойство поступок.
Но, разумеется, часто малыши воруют потому, что просто не понимают того, что воруют. Помните, у Тома Сойера было словечко «позаимствовать». Поэтому Том никогда не воровал – он «заимствовал». А в этом же нет ничего плохого!
Наконец, малыши – как, впрочем, и мы, взрослые – очень не любят «отрываться от коллектива». Каким бы ни был этот коллектив и что бы он ни замышлял. Все равно в коллективе лучше. И поэтому – делай как все! И делают.
Так что прежде всего постарайтесь своего ребенка понять – если он уже попался на ужасном преступлении. И пока не поняли, не решайте ничего окончательно.
Если малышу чего-то не хватает, постарайтесь ему это дать – и тогда необходимость

воровать просто отпадет сама собой. Например, Маша фактически перестала воровать игрушки, когда ей (и остальным) разрешили на вполне законном основании брать их домой. Не говорила она ничего воспитательнице просто от застенчивости и некоммуникабельности: нельзя же считать вором того, кто сам потом возвращает «украденное» и кладет его на прежнее место!
Причина Машиного воровства элементарна: у нее просто нет дома таких игрушек, она из бедной семьи.
Решите психологическую проблему ребенка – и он перестанет решать ее сам достаточно странным способом.
Если малышу не хватает острых ощущений, опять-таки – доставьте их ему, но социально приемлемым образом. Купите велосипед, самокат, настольный хоккей – и пр., и т.п. В общем, что-то придумайте.
Если ребенок не устоял перед соблазном, устраните соблазн: «положите хорошо» то, что лежало плохо – и т.п. Мама Мити правильно поступила: запретила сыну в течение месяца посещать дядюшку с его плохо лежащей коллекцией марок – и все утряслось. Дети импульсивны, тут ничего не поделаешь: так скоро это не пройдет.
Кстати, уважать чужую собственность способен только тот, у кого есть своя – и притом окружающие к ней относятся с уважением. А это значит, что, если это собственность ребенка (игрушки, одежда и пр.), то он имеет право с ней делать все, что хочет. А то часто бывает: вроде бы купили ребенку, но стоит ему порвать, сломать – и начинаются выговоры, упреки. Вы если порвете штаны, вас кто-нибудь будет ругать? Вот и право собственности ребенка нужно УВАЖАТЬ. И тогда он постепенно научится уважать вашу – и всех прочих людей – собственность. А если его собственность не уважается близкими взрослыми, то с него и взятки гладки.
Но при всем при том – если вы застали малыша на месте преступления, если совершенно уверены, что он украл (если не уверены, хотя бы на 10%, ничего не предпринимайте! – малейшие сомнения трактуйте согласно действующему законодательству – исключительно в пользу обвиняемого!), нужно повести себя с ним строго, явно показать ему своим поведением, внешним видом, словами, что это для вас совершенно неприемлемо, что вы такого ни за что не потерпите. И – сразу, не откладывая в долгий ящик: у детей короткая память.
Однако это своего рода «педагогический спектакль» - для ребенка. А в душе лучше оставаться спокойной: ничего страшного на самом деле не произошло.
Самая большая глупость, которую могут сделать родители малыша, который украл, - испугаться и ужаснуться. Вот это действительно опасно! Потому что на малыша эмоции родителей чрезвычайно сильно влияют. Так, глядишь, он и впрямь поверит, что совершил нечто ужасное, что он и на самом деле ВОР! А какой он вор? Просто маленький несмышленыш, а никакой не вор.
Если же «криминальное поведение» уже вошло в привычку, отнеситесь к этому как к своего рода болезни. И ребенка сделайте своим сотрудником в ее излечении.
Прямо так ему и говорите: ты сам хороший, но с тобой что-то не в порядке. Надо от этого избавиться. Сразу не получится, но ты постарайся. А мы тебе поможем. Еще пару раз попробуй украсть. Чувствуешь, что уже не то, уже не хочется? Значит пора бросать.
Именно так всегда действовал А.С.Макаренко, который, как известно, главным образом с бывшими ворами и работал.
Если же говорить о наказаниях за воровство, то тут можно рекомендовать, во-первых, «принцип естественных последствий»: украл у дяди – не будешь больше ходить к дяде; тащишь из буфета конфеты? – месяц без конфет! – а также т.н. «отложенное наказание»: говорите малышу: «Я подумаю, как мне тебя наказать; пока я не решила – потом скажу». Естественно, человек мучается, переживает – и его уже потом наказывать не нужно, а можно великодушно простить, потому что он уже достаточно наказан самим «предвкушением наказания».
В общем, дети воровали, воруют и будут воровать. Хотя этого нам не завещал великий Ленин, но так было, есть и будет.
А жизнь, между тем, продолжается.
И пока еще маленькие воришки не гробанули ни один коммерческий банк, не устроили дефолт, не увели никакие свои доходы от налогов через оффшоры, не… В общем, ничего такого опасного и страшного они не сделали. И не сделают. Потому что нет возможности, сил и умения.
Есть все это только у нас, солидных взрослых людей.




*Маравихеры – воры-карманники высокой квалификации.
**Медвежатники – воры самой высокой квалификации, грабящие банки, умеющие вскрывать сейфы.