Глубокоуважаемый шкаф

                Год 1968. 
        В этом году я окончила школу в городе Ростове на Дону.  Получив в руки аттестат  и серебряную медаль  и,  отгуляв выпускной бал с традиционной встречей рассвета  на берегу Дона, мы собрали и отправили контейнер с вещами,  и в первых числах июля  поехали в Москву, к новому месту службы  папы.
Как все дети военнослужащих, я привыкла, что меня периодически  берут за шкирку как котенка и перевозят в другое  место, и безропотно этому подчинялась. За 10 лет сменила шесть школ.  Менялись учителя,  терялись и вновь находились друзья,  остались где-то далеко первые детские влюбленности,  девичьи переживания и слезы в подушку. Я привыкла к походной жизни  и минимуму удобств,  Но  когда мы получили в Москве двухкомнатную  квартиру  со всеми удобствами на седьмом этаже 14-ти этажного кирпичного дома, рядом с метро «Рязанский проспект», на самой окраине Москвы – это было счастье!
Папе сначала предложили  квартиру в самом центре, на Новом Арбате, на 22 этаже 24-х этажного панельного дома,  где внизу было кафе «Ивушка».
Помните? Но мама, по-моему, даже  подниматься не стала, чтобы посмотреть квартиру. Она подняла голову, посмотрела на этот 22-й этаж, парящий в облаках где-то на высоте птичьего полета, и сказала папе:
- Я сюда не поеду! Ты представляешь себе, как я буду там мыть окна? Да я в окно выглянуть не смогу на такой высоте! И папа отказался от престижной квартиры в элитном районе. А сколько бы сейчас стоила эта квартирка – ой-ё-ёй!
Поэтому нам пришлось переждать на съемной квартире еще пару месяцев, пока достраивался дом на Рязанке, и въехали мы туда в конце сентября 1968 года.

Помню, что  первое время  спали мы прямо на полу,  все вчетвером, вповалку на матрасах. Было уже прохладно, отопление еще не включили, и мама  на ночь наряжала нас с братом  в папино нижнее белье с начесом. Так тепло и уютно в нем было  спать!
Мебели своей у нас не было – раньше вся мебель выдавалась напрокат на время пребывания офицера в данном населенном пункте, а перед отъездом возвращалась на военный склад.
            А как трудно было купить мебель в те годы  - помнят многие! Записывались, месяцами ежедневно отмечались, потом покупали, что досталось,  и были счастливы!
Но нам отмечаться год  было невозможно  – столько ждать мебели мы не могли : спать и сидеть на чем-то надо  было!
Из мебели у нас был,  сколько я себя помню, один большой красивый шкаф немецкого производства. Это было первое совместное приобретение моих родителей после свадьбы.

Шкаф был большой, трехстворчатый, с овальным зеркалом в центре, выдвигающимся подзеркальником  и тремя комодными ящиками под ним.
Боковые дверцы и верх были инкрустированы светлым шпоном и незатейливым орнаментом.  Но главными его достоинствами были два момента:
-во-первых, он легко разбирался до последней полочки, что давало возможность легко умещать его в контейнер при каждом переезде  (а их было 13),   
-во-вторых,  после переезда шкаф собирали в первую очередь, и в него уже укладывали все остальные вещи из контейнера – сразу все на свои места. Мама всегда говорила:
- Шкаф собрали – считай,  переехали!

Шкаф был главным украшением жилплощади.  Не могу сказать – квартиры, потому что чаще это были комнаты в коммуналках или в частном секторе. Шкаф этот я помнила с самого рождения, любила его и считала  его почти членом семьи.
Когда, по случаю,  довольно скоро, мы все-таки купили с рук  роскошный югославский  мебельный гарнитур, родители стали обсуждать:  а  не пора ли расстаться с нашим дорогим, многоуважаемым шкафом? При последней сборке папа часть деталей уже просто прибил гвоздями, потому что гнезда для шурупов  уже настолько разболтались, а то и выкрошились за многократное количество сборок-разборок, что иначе его было уже не собрать.  Но мы с братом дружно  встали на его защиту и отстояли старичка! На тот момент ему было всего 20 лет.
 
- Раз шкаф собрали последний раз, - сказала мама, - значит, больше мы никуда не поедем. Остаемся дослуживать  здесь, в Москве!
Впрочем, так оно и вышло! Но это – отдельная история!

Итак, наш «пенсионер» остался жить у нас. Он занял скромное место в угловой комнате, которую делили мы с братом,  сначала  грудью закрывая  нас  от холодной внешней стены, а позже, когда брат подрос, шкаф выдвинулся чуть вперед и, разделив комнату на две  части, дал брату возможность уединиться за ним вместе со своей кушеткой, чему я была очень рада.
Конечно,  за время многочисленных переездов шкафу здорово досталось: ведь никто из грузчиков не церемонился с ним при разгрузке и погрузке,  а  время и руки моего младшего брата тоже оставили на нем свои следы.  Но он мужественно выдержал все  неприятности и стоял как  столп, честно выполняя свою функцию старейшины нашей семьи.

Благополучно простоял и прослужил верой и правдой наш красавец шкаф еще много лет, вплоть до ухода из жизни обоих родителей: а это еще 36 лет!

После  этого прошло года полтора, пока я решилась разобрать вещи в родительском доме. Все это время я каждую неделю приходила  туда, наводила порядок, поливала цветы, иногда смотрела фотографии, ревела, пока никто не видел, но как всем этим распорядиться – не знала.
Шкаф смиренно ждал своей участи вместе с более молодыми своими собратьями по обстановке.
В 2005 году я вышла на пенсию, и решение пришло само собой: прожить на пенсию невозможно, значит,  квартиру надо сдавать.
Тут и внучка с рождением подоспела. Пришлось срочно заняться разборкой вещей:  раздавала подругам и соседям, отвозила на дачу, забирала к себе. Но в одну квартиру две не уместишь, что-то пришлось оставить на месте – в том числе и наш глубокоуважаемый шкаф. Разборке он уже не поддавался, а сломать и выбросить – рука не поднималась.
Мы долго уговаривали детей переехать в родительскую квартиру – она лучше по расположению и теплее, помещений подсобных больше, лоджия большая. Так нет!  Молодежь  считает, что родители ничего умного посоветовать не могут, и отказались. Но через год, когда поняли, что в их квартире никак не развернуться с собакой породы кавказская овчарка 80 кг весу, коляской, велосипедом и прочими причиндалами, наконец,      согласились. Но это было потом, а сначала  пришлось сдать квартиру чужим людям.
Когда потенциальные  квартиранты пришли смотреть квартиру и увидели этот раритет, - они ахнули:
- Вот это вещь! Это же антиквариат! Остаемся!

Надо сказать, что молодая семья оказалось очень хорошая. Правда, через год мне пришлось предложить им переехать в квартиру дочери, но они согласились и прожили у нас еще восемь лет. Потом взяли ипотеку и купили себе квартиру. Расстались мы друзьями. За все эти годы у нас с ними не было ни одного недоразумения, и квартиру они сдали мне в убранном, достойном состоянии.
Когда дочь переезжала со своей мебелью в родительскую квартиру,  интерьер маленькой комнаты ну,  никак не вырисовывался! Я предложила ребятам все-таки расстаться с этим огромным шкафом, но дочь воспротивилась, как когда-то мы с братом:
- Ты что! Сейчас такой шкаф тысяч семьдесят стоит, а сделан из ДСП и весит как слон. А этот я одна передвинуть могу! Нет! Я его отреставрирую, полакирую, и он еще сто лет простоит! 

Думаю, что при этих словах шкаф благодарно улыбнулся и вздохнул по-стариковски:
- Раз не отпускают на пенсию, значит,  еще поработаем! Ничего, что мне уже 65 лет. Люди еще работают в эти годы. Вот и я еще немного поработаю – сколько сил хватит! Раз оставили – значит ценят! Значит, нужен еще!  А нам, старикам, очень важно быть кому-нибудь нужным! Иначе – зачем жить?

И стоит наш шкаф, служит очередному поколению нашей семьи и ждет, когда его отреставрируют, и он опять станет молодым и красивым.
Ведь ему всего-то 65 лет!