Брачные узы. часть1

                1               
           С утра этот день для Ольги был самым обычным и не предвещал ничего неожиданного. После работы она привычно прошлась по  залам соседнего продуктового магазина  и кое-как притащила домой полный пакет продуктов.
           Когда ужин был приготовлен и частично съеден, посуда перемыта, и оставалось закончить на кухне какие-то мелочи, неожиданно зазвонил телефон. Муж и дочь уже спали,  и Ольга спешила поскорей управиться с делами, поэтому поздний звонок удивил и насторожил.
-Алло! – прокричал в трубке женский голос. – Позовите Григория!
          Ольга спокойно относилась к знакомым мужа, но этот голос был так нервен и напряжён, что она решила уточнить,  кто звонит.
          На её вопрос хозяйка голоса не обратила ни малейшего внимания, но повторила свою просьбу:
-Позовите, мне срочно нужно ему сказать несколько слов!
-Я не могу позвать его, потому что он спит, - устало ответила Ольга.
-Ах,  так он жив – здоров, и с ним ничего не случилось?! – возмутился голос в трубке.
-Что вы такое говорите? И вообще – кто вы и что вам нужно? – теперь раздражение незнакомки передалось Ольге. – По какому праву вы говорите в таком духе, звоня в одиннадцать часов ночи?
-А вы, наверное, жена? – как-то ехидно спросила женщина. – Передайте своему мужу, что в этом случае продолжать разговор мы будем на других условиях! Я разберусь во всём! -
И положила трубку.
          Ольга озадаченно смотрела на телефон. Сон как рукой смело. Было ясно одно: какая-то незнакомая женщина угрожает спокойствию её семейной жизни,  и как-то это связано с Григорием, её мужем. И о каких условиях шла речь?
         Ольга поняла, что быстро уснуть ей не удастся. Она нажала одну из кнопок  аппарата - номер определился. Поколебавшись, Ольга набрала его:
-Алло, извините, пожалуйста, мы только что разговаривали, я подумала, может, это совпадение имён, и вам нужно перезвонить?
- Да, я ошиблась! – с вызовом ответила женщина. – Вас это устраивает?
- Если ошиблись, почему меня это должно или не должно устраивать? - ответила Ольга, понимая, что нужно прекращать этот странный разговор. 
- Потому что ваш муж два года водил меня за нос, утверждая, что он вдовец, а потом исчез и четыре месяца от него ни звука! Я не знала уже, что и думать! С таким трудом достала его телефон – и вот, оказалось, что он в порядке, более того - не вдовец! Ведь вы – его жена?
- Я  - жена, но это, скорей всего, недоразумение, - попыталась уточнить ситуацию Ольга.
- Никакого недоразумения! – всхлипнула женщина. – Вас зовут Ольга? У вас сын, тридцати лет, Кирилл? Второй сын – двадцати семи лет – Игорь, дочь  - студентка, Викой зовут. Невестка – Лена, внуку Денису пять лет. Всё правильно, ничего не перепутала?
          Ольга не перебивала незнакомку. Теперь уже все сомнения развеялись: Григорий вёл двойную жизнь.
         Она с удивлением отметила, что ей совсем не обидно, ведь их супружеские отношения прекратились давно, лет восемь – десять назад. Они практически перестали общаться, потому что с годами выяснилось, что интересы у них разные, представления о жизненных ценностях – тоже. Говорить -  не о чём. Бытовые вопросы   Григория никогда не привлекали, и Ольга сама
решала, подошло или нет время замены стиральной машины, водопроводных труб, обоев на кухне …
          Григорий прежде работал на вредном производстве, рано вышел на пенсию. Руки у него в молодости  были «золотые», мог он и мебель смастерить, и в электричестве разбирался, и в радиоаппаратуре.
         Жили  они тогда  в коммуналке, снимали две комнаты - теснота, дети разнополые, трое, соседи шумные. Из-за этого всего или ещё какие причины были, только начались у Григория проблемы  по мужской части. Он и всегда-то скрытным был, а тут и вовсе замкнулся.
Ольгу это очень расстраивало: кто его, тихоню, знает: вдруг заболел или зазноба появилась? Да и обидно как-то: она ещё молодая, на пять лет его моложе, хочется внимания мужа, а он словно и  не замечает её.  Тут повезло, квартиру четырёхкомнатную дали! Ольга думала: вот, теперь, может, всё наладится, а не тут – то было!
Сказал ей как-то однажды, как отрезал:
-Ну, всё: сыновей я родил, даже и дочку на сладкое судьба подарила, квартиру получил, деревьев по свету насажал – дай бог каждому! Пенсию заработал неплохую, можно пожить теперь для себя!
         Ольга – то думала, что он имеет в виду их обоих, обрадовалась, а он в прямом смысле стал жить для себя: днями лежал на диване, читал газеты или слушал новости. Причём, смотреть их ему не надоедало  по  нескольку раз. Появились у него так же новые черты:  обсуждать соседей, подмечая  не лучшие стороны их жизни,  выражать недовольство погодой. Летом ему казалось слишком жарко, дождь вызывал раздражение, зимой он вообще не любил выходить на улицу.
         Ольга и сердилась, и упрекала, и ласкаться пробовала: то обнимет его, то поцелует, но впечатление было, словно холодный камень, а не человек с нею рядом теперь. Как-то незаметно расхотелось прикасаться к нему, а потом раздражать стало: будто бы замужем, а ни ласки, ни слова доброго,  совсем отстранились друг от друга.
      Старший сын рано женился, внуком родителей порадовал - молодым квартиру в кредит купили. Младший после университета занялся бизнесом, частые командировки, в жизнь родителей не вмешивался, и в свою не особенно пускал. Григорий занял освободившуюся комнату, и стали они жить, как чужие.
        Долгое время Ольгу очень задевало положение свободно - замужней женщины. Она и плакала ночами, и к психотерапевту ходила за помощью, и по телефону доверия совета просила, но только себе же хуже делала, нервы совсем расстроила, а муж, между тем, никаких видимых признаков переживаний не обнаруживал. Наконец, нашел работу удобную. Сутки поработает, вторые – выспится, а следующие двое суток – отдыхает. То на пляж пойдёт, то к друзьям. С собой не приглашал. Её делами интересоваться перестал окончательно.
       Только дочка и осталась связующим звеном – оба души в ней не чаяли, и она не выделяла никого, обоих любила. Болезненно переживала за отца и за мать.
        Думала Ольга развестись, но не чужой, вроде, надеялась, что наладится все. И квартиру менять жалко: район хороший, этаж пятый, дом кирпичный. Разве найдёшь замену?
        Стала Ольга книги умные покупать и вычитала, что неправильно живет она. Отстраняется от неё муж – и пусть! Надо перестать цепляться за него, может, легче станет? Но для этого необходимо увлечение какое-то себе подобрать. Чтобы захватывало всю её, без остатка. В детстве у неё много способностей было: и музыкой занималась, и рисованием, и на хор ходила, и вязала.
          Вот и решила она заняться декоративным искусством. Стала вышивать  на льняной ткани, в народном стиле. Сначала – для себя, потом  - для заказчиц, потом  в магазин стала вышивку сдавать. С ателье договор заключила, - деньги лишние появились. Недёшево, как оказалось, этот труд оценивался. Кое-что вышивала бисером: платья свадебные, подарки к Пасхе, даже картины по репродукциям известных художников. Сначала по телевизору её творчество показали, на городской выставке декоративного прикладного искусства, потом от заказчиков отбоя не стало, и переживать  о личной жизни - некогда.
          Круг знакомых расширился, ученицы появились, увлеклась – и действительно: сон наладился, жизнь повеселела, стала следить за своим внешним видом -  и мужчины заглядываться начали. У Ольги и времени-то лишнего нет, и не нужны вроде бы ей чужие мужчины, а лестно.
         Так и жили они, каждый – сам по себе. Изредка по мелочам вступали в перебранки, а порой, наоборот, обсуждали, кто проведёт выходной с внуком, что подарить дочке на праздник.
          Поверить в возможность таких странных взаимоотношений  для постороннего человека было бы невозможно, Ольга понимала это, но привыкла. Да и какой выход? Деньги с пенсии и с зарплаты муж выдавал, хоть и половину.  Молча клал в шкатулку, где они смолоду хранили обе зарплаты. Шкатулка никогда не пряталась, стояла на тумбочке. Если кто-то из детей, к примеру, нуждался в деньгах, просто говорил:
-Мам, я возьму тысячу.
Она кивала в ответ. Если деньги возвращались, она слышала:
-Мам, я положил тысячу.
         И так было всегда. Ольга считалась в доме главным казначеем и хозяйкой, ни перед кем не отчитывалась, но лишнего не тратила. Семья ни в чём не нуждалась.
         Мальчики, когда подросли, стали сами подрабатывать, ещё во время студенчества – на свои нужды – в кафе посидеть с друзьями, девушку в кино пригласить. А дочку-красавицу любой однокурсник рад был за свой счёт и по реке на катере прокатить, и в кино, и в театр пригласить. От родителей ни в чём ей отказа не было. И братья помогали, и сама она далеко не лентяйкой выросла. Курсовые писала, рефераты. Подрабатывала этим: голова светлая,  и сейчас учится играючи.
          Ольга любила ходить в театры, на выставки, Григорий - нет, но и не возражал против её походов.
         И вдруг, это было прошлым летом, Ольга безошибочно поняла, что муж нашел зазнобу. Он отказался от разговоров с ней почти полностью, сам стал стирать своё бельё и рубашки, перестал обедать дома, часто не приходил ночевать. На её попытки уточнить, куда идёт, отвечал:
-Гулять!
Уходя, перестал говорить даже традиционное «Пока», произносимое ежедневно во все годы их супружества.
       Ольга плакала иногда и думала в отчаянии о том, что дочь выйдет замуж, переедет к мужу, и останутся они с Григорием вдвоём на четыре комнаты, чужие и ненужные друг другу.
       И так тоскливо ей от этого становилось, хоть волком вой, а развестись – боялась. Из опыта знала, что любой шаг непредсказуем. Не факт, что для неё жизнь станет проще, если она первой подаст на развод.  Ну, нет у неё с Григорием общих интересов! И супружество их – фикция сплошная. Но пусть их разрыв будет на его совести. Она честно жила с ним: был Григорий её первым и единственным мужчиной. В молодости любил жену так, что ей же за него страшно становилось. На руках носил, нет и сантиметра на её теле, который бы Гришенька не поцеловал! Видать, и исчерпал себя до капельки. Оно и понятно:  всему на свете есть конец. Вот и время для их любви закончилось. И винить некого в этом.
        Изменил ли он сейчас? Нет, просто полюбил другую. И всё равно ведь  не так, как её, Ольгу, потому что молодость не вернуть! А, может, и не полюбил, а самоутвердиться хотел. Может, бесстыжая встретилась, откровенная слишком в интимных отношениях – вот мужику голову и закружило. Рассудок отключился, всё – вновинку, почувствовал себя сильным, нужным женщине – как от такого соблазна отказаться?
            «А я?»- тут же мелькнула мстительная мысль.- «Почему же я смогла – и сколько раз - не предать, не растратить себя на любовь с другими?» А были такие соблазнительные предложения,  обещания заманчивых отношений – но ничего, выдержала ведь, не соблазнилась!
            «Все люди – разные», - ответила она сама себе.- «Я смогла, а он – не смог, что ж теперь…»
            Возможно, это и притягивало к ней чужих мужчин: невидимое глазу излучение надёжности, цельности натуры, умение держать определённую дистанцию, чувство меры.
          Ей вспомнилась Ленка, подруга, которая страшно ревновала  своего мужа и однажды пришла к нему на работу. А у него на коленях – секретарша сидит! Ленка схватила графин с водой и грохнула на пол! Всех обрызгала, стекло по кабинету разлетелось, крику было – все подчинённые сбежались. Стыд один! И чего достигла? Всем продемонстрировала, как муж её на секретаршу променял. Себе нервную систему вконец извела, он её после этого возненавидел!
Потом, правда,  как-то помирились, но не уважали друг друга ни на грош. И всё закончилось разводом! Так стоило ли столько времени изводить друг другу здоровье?
          А Тамара Васильевна, коллега  Ольги по работе? У неё муж загулял, когда было ему лет пятьдесят, а ей сорок четыре. Тамара Васильевна рассказывала, как она виду не подала, извелась вся от слёз, а к нему наоборот: всё «Витенька»  да  «Витенька»: и обувь начистит, и
супчики- любимые и рубашечки - наутюженные. Он погулял – погулял да к жене лицом и повернулся. А потом – инфаркт!
И нянчилась она с ним после этого лет пять, как с грудным ребёнком. И сейчас нянчится, хотя  у самой теперь сердце с перебоями работает.
         Нет, не будет Ольга ни драться, ни унижаться. Захочет муж уйти – пусть идёт! Зачем ей добиваться  любви мужчины, у которого другая женщина на уме? Да и не нужна ей больше его любовь: перегорело всё, пепел один. Дорого только то, чего не вернуть никак, даже если б они опять спали в одной комнате, на одной постели.
       Так всю ночь и просидела она, не сомкнув глаз. Думала о том, как мог Григорий раскрыть для чужих ушей их семейные тайны, вынести к чужим людям сокровенное, ценное только им одним. Значит, не считает он чужой ту женщину – вот и раскрыл душу. А она, Ольга, выращивая его детей, даже представить не могла, что он сможет её на кого - то променять!
        Вот он спит себе, довольный, желанный для какой-то незнакомки, а Ольга не спит, потому что эта особа выплеснула на неё всё, что накопила против Григория, пока ждала его. С какой стати? А потому, что сама виновата. Нечего было перезванивать, слушать. Могла бы разбудить Григория – пусть бы они сами разбирались. Григорий бы и не разбирался – отключил бы телефон и пошёл спать дальше.
         Забрезжило за окном. И тут Ольга вспомнила, что сегодня им идти в гости! Невестка ещё три дня назад звонила, согласовывала время, удобное для всех: у внука Дениски - день рождения, да ещё такая дата! Ольга и подарок ему  купила долгожданный. Одно непонятно: удастся ли ей выдержать этот день, чтобы не выдать своего состояния, бессонной ночи, не сказать сгоряча того, чего говорить не следует. Удастся ли вести себя так, словно и не было этого ночного разговора? Не дай Бог – сорваться, испортить праздник! И от дочки надо это своё состояние скрыть как – то. Она такая чуткая, частенько случалось им  вслух одну и ту же фразу или вопрос произносить одновременно, такое вот созвучие мыслей.
             Перед рассветом Ольга  тихонько прилегла на неразобранную постель и  забылась...
                Продолжение следует
http://www.proza.ru/2014/01/03/138