Два мира

Два мира

Их пути пересеклись случайно. Как ветер уносит одинокое семечко на крышу каменного здания, и оно даёт росток не там, где заведено природой, так и их чувства взошли посреди бетонной дороги.
Выходя из дорогого, сверкающего от чистоты автомобиля, он, уверенный в своей правоте, был готов доказать это . Она, вжавшись в кресло своей маленькой, первой машины, не могла решить, кому звонить первым делом – в ГАИ, страховую компанию или отцу.
Он постучался. Блик от часов на руке заставил её зажмуриться. Опустив зеркало, она робко подняла взгляд.  С её  губ слетело извинение.. Его губы, привыкшие быть либо плотно сжатыми, либо отдавать властные приказания, непроизвольно растянулись в улыбке.  Тогда никто из них не предполагал, но в глубине души догадывался – этим губам суждено слиться в поцелуе.
Два мира соединились. Мир, в котором дорогие часы постоянно напоминали о том, что время – деньги, и мир, в котором время ценили, как божий дар. Той ночью время остановилось, оно не существало ни для него, ни для неё. Их тела, будто бы созданные друг для друга, слились воедино так, как об этом говорил Аристофан на пиру у Агафона.
Он знал о ней ровно столько, сколько не знала о нём она.  Она думала о нём на протяжении всего дня, отсчитывала минуты до ночи. Он – в обеденный перерыв, натыкаясь на её имя в записной книжке. Он приходил усталый после бесчисленных переговоров и встреч, она встречала его счастливой. Он рассказывал, как мечтает расширить свой бизнес, она – поскорей защитить диссертацию. У них не было общих тем, его разум существовал в иной, параллельной  от её плоскости. Но их души не просто пересекались, она вливались одна в другую, создавая единое целое. Им было хорошо вместе, по ночам. Днём целостность их нарушалась, каждый снова олицетворял свою мир.
Когда он в очередной раз ушёл, забыв о ней до очередной встречи, сердце  её пронзила острая боль. Именно так ранит стрела амура, но стрела, которая предназначена для одного. Так продолжаться больше не могло.
 Однажды она не ответила ему на звонок. И всё прекратилось. Ночью они возвращались домой, каждый в свой. Он ложился спать, она садилась читать. Его мысли занимали повседневные заботы, её – попытки не думать о том, как хорошо им было вместе. Сердцем она чувствовала себя брошеной, но разумом понимала – они не были созданы друг для друга. Слишком неожиданно всё началось, слишком спонтанно закончилось.
Она рассматривала его фотографии и в памяти всплывали поцелуи, которые он дарил ей по ночам. С тоской вспоминала она его рассуждения о бизнесе и политике, от которых она была так далека тогда, а сейчас – ещё дальше.  И даже не догадывалась о том, что он несколько раз останавливался на улице, увидев похожий силуэт, что он ловил себя на мыслях о ней, что он несколько раз набирал ей сообщения, но удалял их.
Он полагал что дело в нём, она знала – причина в ней самой.
Чем больше времени проходило, тем сильнее она убеждалась в том, что в тот день, когда на роковом перекрёстке столкнулись две жизни, в её жизнь вошёл Эрот, бог любви. Он же с каждым днём всё больше ощущал утрату и понимал – никогда он так не желал ни одну женщину, ни один автомобиль, ни один контракт.  Она корила себя за то, что прекратила эти встречи. Он за то, что позволил ей это сделать. И он, и она боялись встретиться вновь, боялись снова нарушить грань между двумя мирами. Но оба мечтали о том, что когда-нибудь это случится ещё раз.