1. Любка, или лиха беда начало

Раннее утро

- Ты – идиотка! - Заявила я своему отражению. - Как ты могла вляпаться в такую кретинскую ситуацию?
Сегодня утром мне трудно поверить в то, что случилось вчера. Алка пригласила меня отметить ее день рождения на дачу в Лужки. А я очень люблю Лужки – все мое детство тут прошло! Мой дедушка построил дачу в тот год, когда я родилась. Алка решила собрать нашу старую компанию: нас с Любкой, Юльку, Валю, Серегу с Колькой, Саньку с Ленькой, Яшку. Посидеть, детство вспомнить. Мы уже почти все – студенты! Кроме Любки, которая пошла работать на радиозавод, и Кольки и Яшки – они еще только школу заканчивают.
Сидели, болтали, дурачились, танцевали, две бутылки «Фитяски» выпили, пару кофейников кофе и чайников чаю, трехлитровую банку деревенского молока, компота и сока Алкиной бабули море, слопали курицу, два огромных запеченных карпа и уйму пирожков, бутербродов и пирожных – кайф! Затем Алка с Валей пошли в туалет (расположенный на другом конце узенького участка в 6 соточек) и наткнулись на Любку. Пока в темноте поняли, что Любка убита, зарезана…
Потом были истерики, вызов милиции, допросы… Хорошо хоть все трезвые были – «Фитяска» - не водка, да и сколько мы ее выпили под обильную жратву…
А теперь, Ирка, думай. (Ирка – это я.)
Дача расположена в дачном товариществе. Вчера, 8 апреля, никого кроме нас там не было, во всяком случае, мы никого не видели и не слышали. Картошку сажать рановато, огурцы-помидоры – тем более. (Черт все побери, мы договаривались встретиться еще раз 9 мая, в Любкин день рождения, их дача через одну от дачи Алкиных деда с бабкой! Любке должно было исполниться 19!) Ирина, не отвлекайся. Значит, были только мы. Не исключено, что кто-то чужой выследил Любку, когда она по тропиночке пошла в туалет – и прирезал. Вот только ножик, что из Любки извлекли, мы (девочки) дружно узнали. И отец Алкин, дядя Петя, подтвердил. Алкиной бабули нож, для мяса. Острый, Алкин дедушка – на все руки мастер. Сколько лет крутились в этом доме. Меня Алкина бабуля учила варенье из роз варить, Вальку – утку запекать… А теперь нож Анны Ильиничны – орудие убийства! Значит, кто-то из нас? Кто? Кто мы все такие?
1. Любка. Любовь Васильевна Панова. В прошлом году закончила школу. Невысокая, пухленькая, средне русая. Симпатичная. Очень общительная. Единственный ребенок у весьма немолодых родителей (приемная дочь). Родители с ней не справляются и не очень понимают, но при этом любят и балуют.
2. Алка. Алина Петровна Матвеева. 18 лет. Учится на библиотекаря. Спокойная, робкая, никогда ни с кем не ссорится, любит книжки про природу. Среднего роста, худенькая, светленькая. Единственная дочь в семье, отец – работник милиции, мать – библиотекарь. Симпатичные люди, но знаю их плохо – на даче почти не бывают. Вот дед и бабушка – они и в Минске мои соседи, их я хорошо знаю. Подозревать Алку?! С Любой она дружила на даче, летом, а в городе каждая жила своей жизнью. Какая могла бы быть причина?
3. Валя. Валентина Ивановна Лунько. 20 лет. Высокая, стройная, темненькая стрижка. Голос тихий, но ей всегда есть что сказать, поэтому, если Валя открывает рот – мы замолкаем. Дача ее родителей – напротив Алкиной. Дружит с Алкой и со мной, к Любке равнодушна. Если Алки и меня не было, могла сходить на озеро с Любкой, они не ссорились, но их ничего и не связывало. Приятельские отношения по территориальному признаку. Одна дочь в семье, родители – инженеры. Учится в политехе. Характер похож на Алкин – я иногда думаю: кто из них трусливее? Собак боятся (даже Любкиного пекинеса Джона), темноты боятся (обеих сколько раз провожала, если у меня до темноты задержатся), сов и тех боятся! Обе начинают визжать не только при виде ужей, но и  ящериц! Однажды я подошла к Вале в темноте сзади в кедах, то… пардон, об этом не будем. Она тогда злилась на меня целый день. А я что, нарочно?
4. Юлька. Зайцева. Отчества не знаю. Единственный ребенок в семье. 18 лет. Учится в нархозе. Хорошенькая блондинка. Глупа, на мой взгляд. Говорить способна только о своих романах (не всегда правдоподобных). Ей нравится Сергей, и Алка пытается ей помочь. Ничего о ней почти не знаю, она меня всегда раздражает. Ко всем могу зайти поболтать, или позвонить в городе, но никогда Юльке. И остальные забегают и звонят, но не она. А с Любкой они общались, та тоже любила о мальчиках поболтать. Любаха, как же так, а?
5 и 6. Санька и Ленька. Александр и Леонид Викторовичи Мацкевичи. 19 и 18 лет. Симпатичные, белобрысые. Дача их предков расположена между Алкиной и Любкиной. Дружба по территориальному признаку. Все знакомы с младенчества и никаких ухаживаний. Оба – хорошие друзья, надо – заступятся, надо – перед родителями прикроют… Спокойные, хорошо воспитаны, учатся в политехе. Насколько я знаю, вне дачи отношения с Любкой не поддерживали (в Минске они также мои соседи, живем в соседних подъездах, общаемся, их бабушка шьет понемногу, и мне тоже).
7 и 8. Сергей и Колька. Юрьевичи Рублевы. 19 и 16 лет. Темноволосые. Колька высокий, плечистый, яркий, красивый. Сергей ниже его на полголовы, и гораздо изящнее, что ли. Сергей учится в радиотехническом, Колька в школе. Я больше дружу с Колькой. Мы все больше дружим с Колькой. Он проще, понятнее. А Сергей тот еще фрукт! Но о нем потом. Колька и Любка дружили. С пеленок. Любили одни и те же книжки, фильмы, пирожные… Иногда дрались. Но ножи в ход у них никогда не шли.  Сергей к Любе относился с юмором, считал ее глуповатой. Разумеется, столько, сколько он, Любашка не читала, в серьезной музыке не разбиралась, классических танцев не танцевала, о философии и религии рассуждать не умела. Но разве за это убивают? Тогда надо 90% минчан убить! Да и утонченный Сергей не то что убить, он ударить никого не может! Вот высмеять – тут он мастер. Но и то старается не слишком ранить.
9. Яшка. Яков Львович Гольдшмид. 16 лет. Родители – врачи. Есть старший брат Феликс – ему 23 года, он женат и уже имеет дочку, нам не компания. Дача Яшкиного деда – напротив нашей, и в компанию его я привела. Чудесный парень! Всегда был веселый, маленький толстенький колобок с огромными, как сливы, глазами. Необыкновенно добрый и отзывчивый. Сколько раз брал на себя мои проделки, говорил мне – я маленький, меня не накажут. Было то так, то этак – но никогда не выдавал. Единственный недостаток – обожает играть на аккордеоне, который я столько лет мечтаю разбить. Дружит с Валей и Сергеем, часто шкодит вместе с Колькой. С Любкой травит анекдоты. Мысль о том, что Яшка способен кого-то убить, просто нелепа.
10. Я, Ирка. Ирина Алексеевна Комова. Почти 18 лет. Учусь в БГУ на мехмате. Родители юристы. Сестре всего 10 лет. Из присутствовавших на Алкиной даче ближе всех мне сама Алка, затем Валя и Яшка с Колькой – наши малыши. Добрые приятельские отношения с Саней и Леней. Люблю иногда потрепаться с Сергеем – он действительно очень интересный человек, хотя и неприятностей от него хватает. Например, перед новым годом, заскочив ко мне поболтать, он наткнулся на двух моих подруг, с которыми не был знаком, Белку (школьную подружку, 10 лет я сидела за ней) и Светку, подругу по университету, в одной группе учимся. И начал морочить голову сразу обеим, выбрать никак не мог, паразит! Вот они и рыдали полгода то на моем плече, то друг у друга в объятиях! Потом нашел кого-то еще и они успокоились наконец-то. А Любку я любила. Считала ее «анфан терибль». Взбалмошное, но милое существо. Кому мешала Любка?
Итак, нас было 10. Кто-то из десяти – убийца, нож подтверждает это. Могла ли убить себя Любка? Не верю. Не в ее характере. Да и при склонности к суициду трудно ударить себя в спину.
Вряд ли найдут следы. Дорожка от дома до туалета хорошо утоптана за много лет, и все мы не по одному разу пробежались по ней, все-таки собрались в 14.00 а заорали Алка с Валькой в 21.27 по моим часам. Мы собирались заночевать, протопили два домика, Алкин для девочек и Санькин с Ленькой для парней. Холодно в отсыревшей за зиму деревянной дачке… Не отвлекаться и не реветь! Значит, они заорали, и мы все выскочили, я бежала первая, т.к. ближе всех сидела от двери: я вставала еще чайку поставить, и ждала, когда закипит. Пить хотелось – ужас, а нечего было столько огурчиков соленых лопать, да очень вкусные они у Алкиной бабули. Так, я добежала, заорала «Не подходить», я боялась, наша толпа раздавит, растопчет то, что лежит на дорожке. Валя просипела: «Люба!» и села на грядку, на которую еще ничего не высажено. Я снова заорала «Зеркало» и Юля, достав из кармана, протянула мне пудреницу. Я приложила к Любкиным губам. При свете фонарика, который оказался у Алки (на собственном участке, вдвоем, пошли в туалет с фонариком!) тупо смотрели на чистое стекло. Колька сказал: «Любка, хватит дурить, вставай!» Сергей пытался нащупать пульс на шее. Я заорала: «Не трогайте ничего!», Алка грохнулась в обморок, Колька с Яшкой потащили ее в дом, вернулись за Валей, подняли с грядки и увели, тут у Юли началась истерика, она кричала что-то несвязное, я позвонила Алиному отцу, тот велел ничего не трогать, уйти в дом и ждать. Сказал еще: «Не выходите по одному из дома, а в туалет идите компанией в Валин.»
В доме Сергей, Саня и Леня сбились в кучку. Молчаливую. Потом Сергей принес чайник, и попытался заставить выпить чай Юлю и Валю. Алкой занялась я – дала ей дружески по морде, затем заставила выпить валерьянки из запасов Анны Ильиничны. На веранде спорили Колька с Яшкой. Я мучилась мыслью – звонить Любиным родителям или нет? И еще больше меня мучила мысль, что она лежит одна в темноте на холодной земле… Я тихонько вышла на дорожку. За мной бросился Яшка. Я сказала: «Она одна там». Мы подошли поближе и стояли, пока не услышали звук моторов. Приехала милицейская машина, скорая помощь, Алкин отец на своем мотоцикле.
Нас загнали в дом, всё осматривали, фотографировали, потом за нас взялись. Не было ли у кого-то из парней романа с Любкой, не было ли у нас ссоры, во сколько последний раз видели Любку… Тут я запаниковала, я не помню, когда Любка исчезла из поля зрения. Дело в том, что дачки наши небольшие. У Алки – две комнаты, веранда, часть веранды отгорожена – это кухня. Стол мы накрыли в одной комнате, и там было уже не повернуться. В другой - желающие танцевали под магнитофон. Кому хотелось поговорить, выходили на веранду или на двор. Время от времени Алка с Валиной или моей помощью в кухоньке делала бутерброды. Я несколько раз заваривала чай – что умею, то умею! Сергей варил кофе. Никто так вкусно его не варит, поэтому вопрос, кому варить кофе у нас не обсуждается. А что делала Любка? Шушукалась с Юлей, пела песни, хохотала с Колькой и Яшкой, несколько раз требовала, к неудовольствию Юльки, чтобы Сергей с ней танцевал. При этом громко оправдывалась перед Юлькой – да он мне как парень совсем не нравится, друг просто, а танцует классно! Колька хохотал и орал, что Любка простая, как валенок. Сергей улыбался иронично, вначале шел танцевать, потом сказал: «Хватить, Любань, устал я уже».  Ходила ли я в туалет? А как же, все-таки столько жидкости выхлебать. Где-то в семь, т.е. в 19 примерно последний раз. Нет, Любки на дорожке не было, а она приставала к Сергею на предмет потанцевать, а он отмахивался от нее, они с Валей и Саней обсуждали статью, посвященную привидениям, призракам и духам (как их различить?) и я сходу влилась в обсуждение, затем заговорили об энергетическом вампиризме,   затем Сергея отозвала Юля, Валю позвала Алка, мы с Саней с горя немного потанцевали (чтобы пирожки с бутербродами утряслись), затем Сергей к нам вернулся, но Любка утащила Саню танцевать (ага, около восьми уже было), затем они вернулись и Любка потребовала у меня сигарету, я сказала ей «Возьми сама в сумке», и больше я ее живой не видела.  Наверно, шел девятый час. Выходила ли я из дома после этого? Да, выходила. С Колькой. Покурили немного, потом вышел Сергей, хотел отнять у Кольки сигарету, высказал претензию мне. Колька его пихнул и побежал, Сергей с руганью за ним. Я осталась одна. Докурила и вошла в дом. Нет, курю я мало, 1-2 сигаретки в день, и те легкие. Но с удовольствием. Колька и Сергей вернулись вместе или порознь? Не заметила. Они вернулись после меня. Сколько я просидела на лавочке одна? Минут 5 – 7. Прохладно стало, днем-то солнышко пригревало. Любку не видела. Да, конечно, успела бы ее пырнуть, но не делала этого. У меня сняли отпечатки пальцев. Еле их потом отмыла. Хорошо, что при приготовлении бутербродов мы этим ножом не пользовались. Моих отпечатков на нем быть не может.
Любку увезли. Нам велели до утра оставаться. Парни уползли к себе, мы повалились спать. Поскольку все от души угостились валерьянкой, заснули сразу, ничего не обсуждая.
Я проснулась первая. Поставила чайник, умылась на веранде, мое отражение в небольшом зеркале на стене выглядело глупым и несчастным. Тут я и обозвала себя идиоткой.

Утро

Дверь скрипнула. Вышла Юлька. Увидела меня и заревела. Я обняла ее, пытаясь успокоить. «Иришечка, как же это?» твердила она. Я впихнула в нее два пирожка и чай с медом. Она утихла, начала помогать мне готовить бутерброды на завтрак. Я взбила яйца (настоящие, деревенские, купленные по дороге) с настоящим же молоком, вылила на противень и засунула в духовку. Когда омлет пропекся, обсыпала его зеленью и сыром и сунула обратно, велела Юле позвать мальчишек. Сама подняла девчонок. Накрыла стол.
Парни пришли молча. Сели за стол. Я разрезала и разложила омлет, притащила чайник. Молча поели, попили чай с бутербродами и остатками пирожков, Сергей отправился варить кофе. Молча принес кофейник. Комплиментов по поводу омлета я не дождалась.
- Ну, дорогие друзья, кто из нас убийца? – вежливо спросила я.
- Почему из нас? – вопросом на вопрос ответил Ленька.
- Нож. Любку мог убить кто-то посторонний, но как он взял нож? Ты видел чужого в доме? – пояснила я.
- Мы как приехали, так никуда гулять-то не ходили! Здесь были, на участке! И нож был в ящике, я видела его! Но его мы не доставали! – простонала Алка.
- Вот видите. Убийца среди нас! Жаль, Любки нет, она была бы в восторге! – желчно сказала я.
- Что ты несешь? Кто это из нас убийца?! – взвизгнула Юлька.
- Может, я. Она взяла поносить мою косынку и потеряла ее. Может, Алка – Любка запачкала ее книгу, Алка этого не переносит. Может, ты, Юлька – приревновала к Сергею. Может, Яшке не понравился рассказанный ею антисемитский анекдот. А Кольку она назвала придурком, когда он обозвал ее валенком. Может, он обиделся. Сергею она объявила, что он для нее просто друг. Может, он надеялся на большее? Для Саньки с Ленькой сходу мотив придумать не могу, но может, кто-то знает? Давайте поговорим по душам, а? Как друзья.
- Ты нас назвала убийцами, и как друзья!? – завопила Юля.
- Юля, Ира-то права. Убийца один из нас, другого не придумаешь. Вряд ли убийц много, кто-то один, может – двое. Если милиция не раскроет, мы всю жизнь будем подозревать друг друга. Нам ясность нужна, – тихо произнесла Валя.
- Спасибо, Валюха! Значит, ты со мной?
- Да.
- И я с тобой. Я тоже не вижу возможности для чужого убить Любку, – реплика Сергея.
- Я вас всех люблю. Что будет с тем, кто убил? Если мы это узнаем, мы его выдадим? – Алка.
- Такой вопрос от ментовской дочки! – Колька.
- У нас нет другого выхода. Мы все под подозрением. – Санька.
- У нас есть другой выход. Пусть тот, кто убил Любку, признается нам. Мы так все запутаем, что никто не разберется. И пусть он исчезнет с наших глаз. – Яша.
- Мы предадим этим Любку! Ее убийство окажется неотомщенным, и она не найдет покоя! – Ленька.
- Мы предоставим убившего его собственной судьбе. Если она сочтет нужным, накажет его. – Яша, милый, добрый Яшка.
- Или ее, – грустно сказала Алка.
- Давайте сначала установим убийцу. Потом решим, что с ним делать. Давайте не щадить друг друга, будем говорить всю правду! Если кто-то словит кого-то на лжи, неточности – сразу говорить! Поклянемся друг другу простить это. В результате пострадает только один из нас, но он сам в этом виноват. Или она. Отбрасываем личные симпатии, говорим правду! – я продолжала:
- Для начала каждый вспомнит свои передвижения с 20 до 21.25. И Любкины. Начнем с меня. В начале девятого Любка попросила сигарету. Мне было лень вставать, и я сказала, чтобы взяла в сумке. Но я не знаю, брала ли она?
- Брала. Я удивилась, чего Люба роется в твоей сумке. – Юля.
- Минут через десять я взяла две сигареты, и мы с Колькой пошли на лавочку покурить. Колька начал рассказывать мне о своих новых дисках, но вышел Сергей, и они убежали. Сергей погнался за Колькой. А я сидела еще минут семь. Докурила, затем просто в небо таращилась. Но доказать, что я не бегала в это время с ножом за Любкой, я не могу.
- Я могу. Я стоял у крыльца, смотрел на тебя. Ты пускала дым, сидела, запрокинув голову. Затем помахала самолету и засмеялась. Потом пошла в дом. Я стоял у елки, и ты меня не заметила, прошла мимо, – тихо произнес Санька.
- Да где ей что-то замечать, курице слепой! – истерически захохотала Юлька, - она не заметила, что Санька в нее давно влюблен, что Любка ее за это смертельно ненавидела! Вот если бы убили Ирку, я б Любку сразу заподозрила!
- Стоп. Саня, это правда? Ты действительно любишь меня, а Любка – тебя???
- Это правда. И Люба мне несколько раз говорила, что ненавидит тебя.
- Почему ты мне ничего не говорил?
- А зачем? Хотя вчера хотел сказать, но не решился подойти, было очевидно, как тебе хорошо одной.
- Извини меня за бестактность, Санечка. А теперь новая бестактность: кто-то еще был в меня влюблен? Или ненавидел, может быть?
- Я ненавидела! Ты всегда много о себе воображала! Другие для тебя ничего не значат! – завопила Юля.
- Ирочка, ты моя самая близкая подруга! – Алка.
- И мне ты близкая подруга, я искренне люблю тебя, - Валя.
- Ты, Ирка – мировой парень и мой близкий друг! – Колька.
- Ты мне как сестра. – Яшка.
- Я сердился на тебя из-за Саньки, - Леня.
- Я не помню, сколько лет люблю тебя, - Саня.
- Остальные воздержались? Замечательно. Но, к сожалению, мое алиби не доказано: Саня мог соврать, чтобы спасти меня. Или чтобы спасти себя – если он отходил от елки. Значит, мы оба пока под подозрением. Так, похоже, Юлька права и я слепая курица. Придется продолжить бестактности, чтобы прояснить наши взаимоотношения. Леня, кто-нибудь из нас нравился тебе?
- Алла.
- Алка, а тебе?
- Сергей. Хоть я понимаю, что от него лучше держаться подальше. Непостоянный тип!
- Сергей, тебе слово.
- Наиболее сексуально привлекательной мне кажешься ты, Ириша. Хотя долго я бы с тобой не выдержал. Ты эгоистична, сосредоточена на своем внутреннем мире. Тебе все равно, что думают и чувствуют те, кто рядом. Ты единственная из женщин любого возраста, кто никогда не смотрится в зеркало, войдя в помещение; ты не отдергиваешь юбку, садясь на подоконник; я никогда за много лет не видел тебя с другой прической – только хвост. Он мало времени требует, так? А остальное тебе все равно. Ты не пользуешься косметикой, правда, любишь духи. Но они тебе доставляют удовольствие, о других ты не думаешь.
- Тебе не нравятся мои духи?!
- Нравятся. Но пользуешься ты ими для себя, а не для меня. И это мне не нравится.
- И я знаю почему. С виду ты мягкий и добрый, но ты тоже эгоист. Холодный эгоист. Ты не способен любить, и стремишься вызывать любовь к себе, чтобы погреться в чужих чувствах. А я не могу любить тебя, и это тебя злит.
- А кого-нибудь другого ты любить можешь?
- Так, снова пришли ко мне. Я почти одинаково привязана ко всем. Чуть больше, чем к другим – к Яшке, чуть меньше – к Сергею. Вы действительно все мне дороги!
- Во мне ты видишь младшего братишку. Сколько бы лет не прошло, мужчину во мне ты не полюбишь. Но полюбишь когда-нибудь другого из нас. - Яшка.
- Интересно, кого?
- Да это же очевидно! Скоро поймешь!
- Мудрый Яшка! А ты влюблен в кого-нибудь?
- Нет. Ты мне – как сестра, остальные – друзья. Любу и Юлю мне очень жалко всегда было, они обе несчастные и завистливые. Обе тебя ненавидели. Любка – из-за Сани, а Юля – за то, что ты ее не ненавидишь, а не замечаешь просто. Ну, не завидуешь ее внешности, успеху у парней… Ее буквально колбасило от этого!
- Прекрати! – завопила Юлька.
- Рада бы прекратить, да выхода у нас нет. Думаешь, мне приятно узнать, что Любка меня ненавидела? А я всегда так радовалась ей… Кто следующий? Колька, в кого ты влюблен, колись, гад!
- Почему сразу гад? А влюблен я в Валю. Она считает меня малышом, но зря. Если я на пару лет младше, это ничего не значит. Бывает и такое, и часто.
- Мне нравится один однокурсник, но я еще ни в чем не уверена. – Валя.
- Чем я хуже? – Колька.
- Ничем. Но любовь логике не поддается, – я.
- Юлька, только ты осталась. Прости, но тебе действительно нравится Сергей? Я уже перестала верить своим глазам.
- Да. И роман у нас был! Но я ему быстро надоела.
- А ему все быстро надоедают, это не твоя вина. Ты действительно очень хорошенькая, и легко найдешь другого. Так, теперь мы что-то знаем. Хотя бы то, кем должно быть подтверждено каждое алиби, чтобы можно было поверить. Юлька, а ты не видела меня на лавочке?
- Не видела! Иди к черту!
- Сергей, ты погнался за Колькой, чтобы отнять сигарету. Ты его догнал?
- Где ему! Я убежал и спрятался за сараем. Там я спокойно докурил. Постоял немного, вернулся к тебе, но тебя уже не было. Пошел в дом. Любку не видел. – Колька.
- Сергей?
- Малой удрал. Я вышел на дорогу и походил, тяжесть в желудке была. Да и подумать хотелось спокойно.
- О чем, если не секрет?
- Какие секреты сегодня? Думал, как Юлю успокоить, убедить не звонить, не устраивать истерики… Прости, Юлька.
- Сволочь!
- Юлька, милая, у нас сейчас серьезнее проблема. Возьми себя в руки. Знаешь, я сегодня стала иначе к тебе относиться. Как к живому человеку, а не как к глупой хорошенькой куколке.
- Значит, в списке подозреваемых еще двое. Может кто-нибудь подтвердить слова Сергея и Кольки?
- Когда пришел Колька, я решил выйти, сбегать к себе за своими записями. Надоела Алкина музыка! Вышел на дорогу, но Сергея не встретил. Прости, Серега! – Яшка.
- Ты побежал по дороге вверх. Если Сергей прохаживался вверх-вниз, вы могли не увидеть друг друга. Но у нас пятый подозреваемый – Яшка! Кто-нибудь видел Яшку?
- Я видела, как он прибежал с дисками. Когда пришел Сергей и как-то странно глянул на меня, я побежала поплакать. Сидела на лавочке. – Юля.
- Но ты не можешь утверждать, что Яшка сразу побежал к себе? Не выходил на тропинку?
- Нет, я ведь вышла позже.
- Кто видел Юльку на лавочке? Может кто-то подтвердить, что она не бегала по участку? Так, Юлька, ты – шестая подозреваемая. Не огорчайся, ты в хорошей компании! Сколько ты была на лавочке?
- Минут 10. Потом замерзла.
- Перед Яшей вышла я. Мне хотелось посмотреть, где Сергей. Я походила по двору, выходила на дорогу, но никого не видела. – Алка.
- Браво, седьмая! Кто видел Алку?
- Я вышел за ней. Посмотреть, куда она пошла. Она пометалась по участку, и вернулась в дом. Тогда и я вошел.
- И тоже остался без алиби, Ленечка. Ты восьмой! Валя, ты за ним не следила?
- Нет. Я выходила еще перед тобой. Думала, Коля выйдет за мной, хотела еще раз попросить не караулить меня у института, надо мной уже смеются! Он не вышел, и я вернулась. Посидела на лавочке минут пять.
- Девятая! Все мы имели возможность убить Любку! Так, а кто не мог взять нож? Кто не заходил на кухню? Я, Валя и Алка все время туда бегали. Сергей несколько раз варил кофе. Яшку я посылала за глубокой тарелкой, пирожки выложить. А остальные?
- Мы с Любкой не помогали вам из-за маникюра, сделали перед поездкой. На кухню я заходила за чашками, потом ложечек не было, Ирка чай и кофе несладкими пьет, вот и забыла. Я принесла. А Любка заходила за банкой молока, она молоко очень любит. Любила… - Юля.
- Юлька, не реви! – я.
- Я принес из кухни две табуретки. – Саня.
- Я дважды заходил на кухню: перец к карпу поискать, не люблю не перченое, и брал с полки банку компота. Клубничного! – Леня.
 - Я тоже заходил. Взял банку огурцов. Потом, перед тем как выйти с Иркой, взял спички. – Колька.
- Ребята, а может, мы все вместе убили Любку? Просто, чтобы позабавиться? Так интересно мы еще ни один день рождения не проводили, после того как Любка восемь лет назад села на мой торт! Алка заревела, Колька заржал, Валька уронила челюсть, я Яшка пытался отскрести от Любки крем и отмыть ее вишневым компотом!
- Ирка, теперь истерика у тебя. Не думал, что ты на это способна! – Сергей.
- Мы, как оказалось, еще и не на такое способны!
- Пойду сварю свежий кофе. Или чаю хочешь? – Сергей.
- Алка, яду у тебя нет? Что-то жить расхотелось. – Юлька голос подала.
- Юля, ты находишься в такой компании, в которой жизнь оборвут как нечего делать! Твое пожелание вполне может исполниться! – я.
- Ирочка, наверно, моя очередь дать тебе по морде. Вот, выпей валерьяночку! – Алка.
- Давайте сделаем перерыв. Сергей сделает чай и кофе. Желающие прогуляются к Валиному туалету. Я покурю. И пусть каждый еще раз все обдумает и вспомнит! Пусть после перерыва каждый скажет, кого подозревает и почему. Дадим каждому право задавать любые вопросы. А затем попробуем восстановить, как что происходило после того, как Любка взяла сигарету!  Все подозревают всех и ловят на неточностях! Может, мы последний раз собрались вместе? Давайте оторвемся на полную катушку! – я.
Все разошлись. Алка, Валя, Саня и Леня притащили на веранду таз и начали мыть посуду. Сергей занялся кофе. Я ушла на лавочку. Но мне не сиделось, и я стала ходить по дороге. Дошла до Любкиной дачи. Села на лавочку около нее и стала вспоминать…

Позднее утро
Не знаю, сколько я так просидела. Очнулась от громких воплей: меня искали. Я побежала обратно. Мы сели на свои места. Я невольно пересчитала друзей. Друзей? В общем, нас было девять. Восемь пар глаз смотрели на меня. Что они хотят? Ах да, ждут продолжения банкета. Надо ложиться бюстом (третий номер!) на амбразуру.
- Итак, с подозрениями определились? Колька, ты самый храбрый. Начинай.
- Ленька, ты рассказал Саньке, как Любка грозилась за все отомстить Ирке? Говорила: «Я ей устрою!» - Колька начал с вопроса.
- Да. – Это сказал сам Санька.
- Тогда я тебя подозреваю. У других мотива нет. А ты мог захотеть избавить Ирку от неприятности. Прости.
- Чего уж там. Прощаю.
- Ирка, о чем ты думала, сидя на лавочке? – Валя.
- Когда? Сегодня?
- Нет, вчера, когда Рублевы убежали.
- Радовалась, что вас всех вижу. Думала, как весело будет летом. Ведь хоть на пару недель мы пересеклись бы? Мечтала о поездке на море. Увидела самолет, подумала: кто-то уже поехал отдыхать. Пожелала им счастливого пути и помахала рукой. Затем самой стало смешно, и я вернулась. А что?
- Колька, видишь? Саня пересказал это точь-в-точь. Значит, он действительно наблюдал за Иришей. И она действительно не вставала со скамейки. И пошла прямо домой. А он зашел сразу за ней, через несколько секунд. Он бы не успел убить Любу. Значит, Иришу и Саню можно исключить. Они не виновны!
- Валюша, дорогая, ты знаешь какая быстрая реакция у нашей Ирочки. Она просто пересказала то, что говорил Саня, обеспечив тем самым алиби себе и ему. – Сергей.
- Сергей, а кого ты подозреваешь? Меня, Саню или обоих сразу?
- Тебя, Ирочка. Кто у нас еще такой непредсказуемый? Кто устраивал экспедиции в лес на поиски русалок? Кому хотелось ночью погулять на кладбище? Кто выслеживал шпионов в лесу, доводя до инфаркта безобидных самогонщиков? Кто ночью прогулялся по деревне, спуская с цепей собак? Кто затеял войну с деревенской ребятней? Кто обожал изображать привидение? Кто танцевал на машине моего соседа?
- На машине танцевала Майка! Остальное признаю. А зачем я убила Любку? Все остальное имело какую-то причину. Да, я признаю, что в детстве несколько осложняла вам жизнь. Зато есть что вспомнить. Но зачем мне убивать Любку? И если говорить начистоту, убить зимой мне тебя хотелось. Ты Светке сессию сорвал, а она мне. Но ты жив. Я приняла Любку за тебя?
- Не знаю твоих причин. Но не верю, что ты не знала о Любкиных кознях против себя.
- Ты меня предупреждал?
- Я – нет.
- Кто меня предупредил? Все молчат, так?  Хороши друзья!
- Мы с Аллой предупредили саму Любу. Если посмеет что-нибудь плохое сделать тебе, то мало ей не покажется! – Валя.
- И что? Она вас испугалась?
- Сказала, чтобы мы не злились, ничего она делать не собирается, а угрозы – это просто эмоциональная разрядка.
- Может, так оно и было? Чего не скажешь в сердцах!  Любка славное существо, я же столько лет дружила с ней.
- Не будь дурой. Помнишь заколку из белых бусинок? И брошечку серебряную? – Валя.
- Я их потеряла. А что?
- А я их у Любки случайно увидела. Лет семь назад. Она плакала, говорила, что сама не знает, как взяла. Умоляла не говорить тебе. Ты к пропажам отнеслась легко, и я промолчала. Затем у нас пару раз деньги пропадали. Мне запретили пускать Любку в дом.
- Валечка, как же так?
- Именно так, Ириша. Любка была воровкой. Я пыталась Аллочку предостеречь, она не поверила, намекала и тебе. А ты твердила, что Любка просто прелесть.
- Алка, у тебя пропадало что-нибудь?
- Ничего ценного. Мелочи всякие, сама куда-то засунула.
- Не совсем же она отмороженная была, брать ценное в доме у мента! – Колька.
- К делу, господа!  Братья Рублевы высказали свои подозрения. К своему сожалению, согласна с ними, мы с Саней остаемся под подозрением.
- Кого подозреваешь ты, Саня?
- Сергея. Он самый жестокий из нас, до чего довел Юльку!
- А сам до чего довел Любку?
- Я не врал Любке. И не спал с ней.
- И ей от этого сейчас легче?
- Заткнулись оба. Других аргументов нет, Санечка? Может, у кого-то другого есть?
- Я не верю, что Серый мог убить ножом. Он крови боится! – Колька.
- Леня, твоя версия?
- Никто из нас не мог этого сделать. Никто.
- А нож?
- Не знаю. Но может быть какое-то объяснение. Ребята, Любка никого с собой курить не звала? Взяла сигаретку и пошла одна? Но это так на нее не похоже, она не любила быть одна. Она собиралась с кем-то встретиться! Она собиралась с кем-то встретиться! Но она побаивалась того, с кем встречалась. И взяла нож. А он оказался сильнее…
- Браво, Ленечка!
- А на холеру этот кто-то поперся на дачу? В городе с ней встретиться не мог? – Колька.
- Ленина версия дает нам надежду. Дышать стало легче. Но пошли дальше. Валюша, давай.
- Юлечка, мы говорим бездоказательно, но я тебя подозреваю. Любка угрожала тебе. Чем она угрожала?
- До того как начать встречаться с Сергеем, я встречалась с другим парнем. Ничего серьезного, но аборт пришлось сделать. Любка требовала деньги, чтобы не рассказать Сергею. Я боялась, если он узнает, то не вернется ко мне.
- Однако рассказала. Но мне это все равно, Юля.
- Юлька, ему действительно все равно. Зачем он намекал на какое-то влечение ко мне? Просто чтобы позабавиться. Он прирожденный интриган, за это я недолюбливаю его. И он знает это, он далеко не глуп. Думал, ты взорвешься, я засмущаюсь… Цирк бесплатный! Он не способен просто жить, ему забава нужна! Пошли его к черту!
- Знаешь, Ирка, уже послала. До меня дошло, что он мне не нужен. Я не убивала Любку, но доказать мне это нечем.
- Юля, кого подозреваешь ты?
- Самые подозрительные – я и Саня. О своих планах относительно тебя она говорила Рублевым (Колька пригрозил оторвать ей голову, Сергей промолчал), Леньке и  мне. Ленька назвал ее безмозглой кретинкой. Ленька рассказал Саньке.
- А я рассказал Вале. Чтобы она предупредила Иру. А сам пригрозил Любке.
- Значит, Юля, твоя кандидатура – Саня?
- Не верю, что он способен на это. Вообще, я с Леней согласна!
- Яша, слово тебе.
- Любка была плохим человеком. Она наговаривала Юльке на Ирку, Алку и Валю. Пыталась и нам (парням) всякую чепуху болтать. Но мы цену Любкиным словам знали и не верили, конечно. Ирка на даче все время на моих глазах. Санька и Ленька постоянно видят Алку и Валю. На наших соточках не скроешься! Мне тоже родители запретили ее в дом пускать, после того как у моей мамы цепочка пропала. Она порывалась пойти поговорить с Любкиной мамой, но не решилась. Я верю в наследственность. Все мы знаем, Любку взяли из детдома, хотя все делали вид, что не знаем этого. Нормальные люди ребенка не бросят! Дурная наследственность. Так я думал и жалел Любку. А ее приемные родители очень хорошие, слов нет, как их жалко.
- Яшенька, почему ты раньше мне этого не говорил?
- А ты хотела это знать? Ты так радовалась времени, проведенному на даче, считала нас всех чудесными друзьями, ты закрывала глаза на любовь Саньки и ненависть Любки. Но она тебя ненавидела не только из-за Саньки. И не только тебя она ненавидела: и Валю, и Аллочку, и Юлю. Всех, кто был красивее, или умнее, или обаятельнее ее.
- Кто, по-твоему, убил Любку?
- С ее характером она скорее всего влезла в какой-то криминал и поплатилась за это. Я с Леней согласен. Нож взяла Любка, у нее его отобрали. Никто из нас не виноват.
- Аллочка?
- Я порассуждаю, как ментовская дочка. Нравится это остальным или нет, но у Ирочки с Саней алиби! Их рассказы звучат убедительно. Кольке нож не нужен – он привык на кулаки полагаться. Не вяжется нож с Колькой! Вот нас шесть осталось. Яшенька такой рассудительный, он бы любую проблему без ножа решил. Сергей труслив и действительно боится крови – я ему как-то занозу доставала, он побелел весь. А когда Валюша наступила на стекло? Он был белее, чем она. Нас осталось четверо. У Лени нет причины. Значит, я, Валюша или Юлечка. В вину Юлечки и Вали я не верю, про себя знаю, что не убивала. Значит, прав Леня.
- Браво!!! Среди нас нет убийцы! Скоро приедет милиция, вместе с нами порадуется! У нас осталась бутылка «Фитяски». Разопьем на радостях? – моя реплика, - А затем все-таки постараемся разыграть в лицах вчерашний вечер.
- Ты не сказала, кого ты подозреваешь.
- Я не подозреваю, а знаю наверняка. Вернее, твердо уверена и скоро буду знать точно.
- Рыбалка на живца? Убийца должен теперь попытаться тебя убить, солнце мое. Уверена в своих силах? – Сергей.
- Уверена.
- Лучше говори, Ириша. Опасно молчать! – Валя.
- Что наша жизнь? Игррррра!
- Аллочка, дай ей валерьянки.
- К чертям валерьянку! Вино тащите! Хочу чокнуться последний раз со всеми! С одним из присутствующих я чокнусь следующий раз лет через 10 – 15!

День
Саня притащил бутылку, Алка – рюмки. Разлили вино.
- За упокой Любкиной души! Если она и виновата в чем-то, то уже искупила!
- За упокой не чокаются, Ириша.
- Значит, Любка взяла нож сама? Но и в этом случае она хотела поговорить с одним из нас. Так легко разделаться с ней в городе! Дать по голове, забрать сумочку, закопать сумку… Колечко снять и в Свислочь кинуть… Вот и убийство неизвестным с целью ограбления! Это вы понимаете? – я.
- Значит, по-вашему, я трус и мерзавец. Возможно, еще и дурак. Могу я задавать вопросы? – Сергей.
- Все могут. И все ответят правду, кроме убийцы, – я.
- Юля, прошу тебя, скажи, кто тот парень, от которого ты аборт делала?
- Какое твое дело?
- Юлечка, вряд ли он спрашивает просто так. Ответь, – я.
- Парень как парень, учится на курс старше.
- Он дарил тебе подарки? – Сергей.
- Да причем тут он?
- Юлечка, спокойно.
- Дарил. Роскошный учебник английского в трех томах, словарь, тоже замечательный. Цветы. Шоколадки.
- А драгоценности?
- Сергей, головой не ударялся? Какие драгоценности?
- Три недели назад Люба принесла пакетик с украшениями, сказала – твои, подарок любовника, ты боишься держать их дома из-за родителей, просила спрятать Любку. А у нее мать и бабка везде лазят. Попросила нас с Колькой спрятать, и тебе не проболтаться, что мы в курсе твоих дел. Можешь забрать, они в сохранности.
- Какие драгоценности? Что ты врешь? У меня есть два кольца, серьги и цепочка. Вот они, на мне! Остальные мои «драгоценности» – бижутерия, даже серебра нет, я его не люблю! И от родителей это барахло не прячу!
- Господа Рублевы, вы – укрыватели краденного! Поздравляю, идиоты! – вдруг взорвался Яшка.
- Юля, а шуба норковая у тебя есть? Или была? – подал голос Леня.
- Дубленка у меня! Коротенькая! А шубка была цигейковая, коричневая, когда я в садик ходила!
- Так, Саня с Леней прятали Юлину норковую шубу? Тоже подарок любовника, который Любке у себя спрятать негде было? – я.
- Именно так, – голос Сани звучал очень монотонно.
- Привет, братья по разуму! «Я такой же осел, как и вы, сэр!». Юленька, у меня с сентября по декабрь по просьбе Любки хранился твой кулон с изумрудом, в бриллиантиках, подарок щедрого любовника!  - я.
- Какие любовники и бриллиантики! Я что, проститутка, по-вашему? Кроме Юры и Сергея у меня никого не было! Вы все скопом рехнулись!
- Юленька, дорогая, успокойся. Это называется «передержка». Мы укрывали краденные Любкой или кем-то еще вещи, думая, что они твои. Когда шум утихал, Любка их забирала, – я.
- Юля, а у меня месяца три лежал гарнитур: цепочка с кулончиком, колечко и серьги. Белое золото, черный жемчуг, бриллиантовая крошка! Очень красивый! – Алка.
- Тоже мой? – мрачно спросила Юлька. – Убила бы эту гадину!
- Уже можешь не трудиться, – я.
- Хранить краденное в доме мента – класс! – Колька высказался.
- Заметьте, она не обратилась к Яшке и Вале – они бы ее заподозрили! – я.
- Что будем делать? – Яшка.
- Предлагаю молчать об этом. Алка, я видела этот гарнитурчик, или такой же, у Иры, моей соседки по лестничной клетке, невестки Хатиных. Санька, не обратил внимание – шубка была не из серебристой норки? Длинная, приталенная, с капюшоном?
- Светло-серая. С капюшоном. Любка хотела ее померить, но она ей мала и длинна оказалась.
- Ира выше Любки и тоненькая. Алка, твои дедушка и бабушка с Хатиными дружат! И твоя бабушка, Санька! Их осенью обокрали! Забрали украшения, шубы Иры и тети Даши, пальто с ламой дяди Левы, магнитофон Жени. А на журнальном столике, завернутые в газетку, лежали деньги на машину – их не заметили! Они так радовались!  Значит, у Иры гарнитурчик пропал, а у тети Даши – две цепочки золотые. Одна толстая, другая – тоненькая с буквой «Д». Кулон такой! – я.
Алка и Юлька тихонько плакали. Всегда спокойный Яшка шепотом матерился. Я и не догадывалась, что он это умеет! Впрочем, я о многом не догадывалась. Остальные  подавленно молчали. Однако надо было продолжать.
- Наверно, она всех знакомых использовала таким образом: подружке любовник подарил, а я у себя держать не могу, мать и бабка по вещам шарят! А знакомых у нее – полгорода! Кому что в голову стрельнет? Все так естественно! Если это вскроется, будут большие неприятности у меня, Алки, Мацкевичей и Рублевых. Вокруг Юльки поднимется скандал: будут искать любовников, допрашивать родителей, однокурсников и преподов! Чего доброго, и в кражах заподозрят! Алкиному отцу настучат по шляпе… Валя и Яшка, ваше мнение?
- Ириша, твое мнение не изменилось?
- Изменилось, Яшенька. Я поняла, что у кого-то более веские причины убить Любку, чем у нас. Не одна же она воровала! А вести себя начала глупо. Если б кто-то из нас оказался не таким деликатным, а намекнул Юльке? Все бы тут же вскрылось! Сообщнику от нее надо было избавиться. Вы с Валей не можете быть сообщниками Любки, так как терпеть ее не могли. К тому же вы оба – рассудительны, осторожны и не склонны к авантюрам. Остальные – ее сообщники поневоле, узнавшие об этом только что! Я не могу передать, как я счастлива, несмотря ни на что – вы все со мной снова! И Юлька теперь у меня тоже есть, да?
- Да, Ирка! Будем дружить?
- Будем! Яшка, продолжай.
- Мы должны скрыть Любкины грехи. И ради нас самих, и ради ее родителей! Они не перенесут, если это все вскроется!
- Я полностью согласна с Яшей. Мы не можем рисковать Юлькой, не можем подвести отца Алки. Да и родители Ириши, они юристы, и не объяснили дочери, что нельзя хранить чужие вещи, мало ли что!  Остальные – доверчивые дурачки! Ловко Любка вами манипулировала! Больше остальных меня удивляют Ириша и Сергей, вы среди нас самые логичные и реакция у обоих отменная! Подняли руки, кто согласен скрыть проделки Любы? Она за все заплатила, ограбленным мы не поможем, что делать с вещами, находящимися у Рублевых – решим. Кто за? Единогласно. Скоро приедут, еще раз нас допросят. Держитесь.
- Санька, я не сказала, что видела тебя под елкой. И Ирку. Когда вышел Сергей, я подошла к дверям, чтобы посмотреть, куда он. Ты так смотрел на Ирку, что мне завидно стало. Потом Ирка вошла в дом, следом ты. Я отошла от двери, и сразу снова подошла. Вошел Колька, через две минуты – Сергей, глянул на меня равнодушно, я схватила куртку и побежала на лавочку, чтобы не реветь в доме. – Юля.
- Я заметил, ты выскочила, как пробка из бутылки. Хотел пойти за тобой, но у тебя плечи тряслись, я не решился. К тому же Сергей – мой брат, и я думал, ты не захочешь говорить со мной. Когда я курил, видел, как Алка носится. Она без куртки выскочила, и скоро вернулась в дом. Я не понял тогда, кого она искала, думал – Ирку. Мне было смешно – Ирка сидела почти на самом виду. А Ленька в окно следил за Алкой, даже свет в коридорчике выключил. А потом вышел и стоял как дуб рядом с домом. И что эти бабы с нами делают! – Колька прорезался.
- Я прекрасно видел, где курит малой. Но от коротенького бега у меня одышка началась, так я переел. Алка, пирожки бесподобные! Особенно с квашеной капустой! Вот и вышел на дорогу. Да и мысли одолевали. Вижу, Яшка чешет. Я его окликнул, – произнес Сергей.
- Когда я побежал к себе, меня Сергей окликнул. Ну, я ему сказал, что за записями бегу. А он, ехидна, посоветовал аккордеон взять, Иришку порадовать. Когда возвращался, видел Юлю. Но прошел мимо, показалось неуместным лезть к ней.
- Так, я, Саня, Юля, Аллочка, Яшка, Леня, Колька и Сергей имеем алиби. Кто видел Валю?
- Я тебя видел, Валюша. Постоял в дверях, ждал, пока ты освободишь лавочку. Хотел вывести на нее Алку, попросить ее мягко воздействовать на Юлю. А то меня она не слушала и сразу начинала кричать. – Сергей.
- Да на фиг ты мне сдался, живи спокойно. Главное, все при алиби. Сергей, а если спросят, почему ты меня бросил? – Юля.
- Видел тебя с другим парнем. Такой красавчик! Вот я и решил приволокнуться за Иркой, потому что именно с ней у меня ничего выйти не может, а ты начнешь ревновать. Но я собирался с тобой помириться. Юлька, кто это был?
- Да кто-то из однокурсников! Все время кто-то норовит проводить, ты засек, а я – страдай! Да, все должно быть в порядке.
- Если никто не растеряется.

Вечер. Но другого дня

Никто не растерялся. Нас развезли по домам. Дома пришлось раз десять рассказывать все родителям.
Следствие не выявило причины ни у кого из нас. Возможности совершить убийство – тоже, мы ведь крутились на глазах друг у друга. Решили, что нож взяла Любка, так как хотела припугнуть кого-то, кто приехал за ней, или просто на всякий случай. Нашли парня, с которым Любка вроде бы встречалась. Он имел судимость, но его алиби было непробиваемым – он и два друга смотрели новые фильмы по видику, в соседней комнате были родители одного из друзей, смотрели концерт по телевизору. Ну, выпили бутылочку чистой на троих, что тут такого? Убийцу не нашли. Нас это радовало, потому что если б убийцу нашли, вскрылось бы и многое другое. Но … убийц Кеннеди, Листьева, Старовойтовой не нашли, а кому нужна Любка?
Любку благополучно похоронили и забыли. Ее родители погоревали, и продолжали жить. Намного спокойнее.
С тех пор прошло двадцать четыре года. Мы все еще считаем себя молодыми.
Яшка уже двадцать четыре лет живет в Америке, стал преуспевающим программистом. Его сыну Нику (Яшка зовет его Колькой) шестнадцать лет. Ник – маленький кругленький веселый колобок с огромными, как сливы, глазами. Виртуоз-аккордеонист! А Яшка к восемнадцати годам вытянулся, похудел и стал очень красивым парнем. Сейчас он – очень красивый мужчина, правда, Яшка седеет! Но ему идет. За эти годы мы встречались раз двадцать, регулярно переписываемся и перезваниваемся.
Аллочка вышла замуж за Леньку, и мы давно родственницы – меньше чем через год серебряная свадьба наша с Санечкой, моим горячо любимым мужем. К огромному сожалению, у Аллочки и Лени детей нет, но они наотрез отказываются брать ребенка в детдоме. А у нас с Санечкой – три дочки: Алина, Валентина, Юлия. Алка-младшая уже замужем, переводчик в большой фирме, у нас с Санечкой есть внук Яшка. Яшка – худенький, белобрысый, с голубыми глазами, копия Саньки в детстве. Ему уже два года. Вот чуть-чуть подрастет, и я куплю ему аккордеон, пусть играет. Валька-младшая скоро выходит замуж за Сашу – старшего сына Вали-старшей. Они собираются уехать на стажировку в Америку, оба программисты, Яшка-старший обещает присмотреть за ними. Девятнадцатилетняя Юлька-младшая учится в медицинском.
Валюша вышла замуж за своего однокурсника. Колька напился на свадьбе, но не бузил. У Вали два сына: Саша и Витя. Витя приглядывается к Юлькиной Ирочке, но та, девушка серьезная, мечтает о карьере юриста, хочет сделать себе имя как адвокат.
Сама Юлька – бизнес-леди у нас! У нее турагенство. Вкалывает, как лошадь, но выглядит максимум на тридцать. Так что у нас у всех скидки, можем путешествовать вволю. За прошедшие годы Юлька стала мне очень близка, а ее вспыльчивость делает жизнь не такой пресной. Юлька трижды выходила замуж, от первого брака – Ирочка, от третьего – Ленька. Больше замуж не хочет, говорит, одной лучше. Но я надеюсь, Юля все-таки найдет своего единственного, она у нас очень красива!
У Сергея была длинная череда свадеб и разводов. От третьей или четвертой жены имеет дочь Алену, которая через неделю выходит замуж! Так что и Сергей может скоро стать дедом. На какое-то время я его потеряла из виду. Затем он женился на Светке – моей университетской подружке, которой когда-то сорвал сессию! Они живут дружно, мы регулярно встречаемся. Сергей такой же интересный собеседник, как и когда-то. Но теперь он гораздо серьезнее. За последнюю четверть века я сумела увидеть в нем надежного, доброго друга. Интересно, он таким стал, или всегда таким был? Не зря Юлька когда-то назвала меня слепой курицей.
А Колька – преуспевающий ювелир во Франции! Оказалось, своими огромными ручищами он способен сделать изумительно изящные вещи! Женат, двое детей: Сергей и Валя. Сергей-младший учится на врача и занимается фигурным катанием. Валюша – балерина.
В общем, жизнь у каждого из нас сложилась вполне благополучно. Разумеется, было и горе у каждого: мы теряли бабушек, дедушек, родителей… Жизнь есть жизнь. И видимся реже, чем хотелось бы. Но не теряем друг друга.
Иногда я вспоминаю Любку. Ах, Любань, неужто тебя нет почти четверть века? Я ведь действительно любила тебя, Любка! Мне до сих пор больно вспоминать нашу предпоследнюю встречу…
15 марта мы наконец-то встретились, чтобы поздравить друг друга с 8 марта, обменяться подарочками. Я подарила Любке шарф, она мне – перчатки. Открыли бутылочку массандровского вина, ели пирожные, болтали. И вдруг Любка переменилась в лице, и ее понесло:
- Не долго радоваться жизни будешь, Ирочка! Думаешь, Любка дура? Вы дураки! А ты – больше всех! «Учись, Любаша, поступи хоть куда-нибудь на заочное, я за тебя контрольные, рефераты и курсовые делать буду!». Идиотка! Я ненавижу тебя! Если бы не ты, моя жизнь бы иначе сложилась! Ты парня любимого у меня украла! Ну и черт с ним и с тобой тоже! Воображаешь о себе неизвестно что! Я скоро разбогатею и уеду из этой страны, а вы прозябайте! Читала про Бонни и Клайда? Читала, конечно, ты ж начитанная у нас. Я – Бонни! И мой Клайд у меня есть! Только мы не банки грабим, а квартиры побогаче, то есть честных людей не обижаем, хе-хе. А знаешь, где я свою долю прячу, пока шум не утихнет? У вас, друзья дорогие! И кулончик изумрудный – не Юлькин! Кто такой лахудре его подарил бы? А на нем, между прочим, твои пальчики, разглядывала ведь кулончик? А я его тебе подсуну, и наведу кого надо! И кровь на этом кулончике, поняла? Вошли мы в квартиру, а там пацан лет шести. Такой ведь опознать может! Вот мы его и того. А в другой квартире старушка лежачая оказалась. Пришлось ее табуреткой. А отдуваться, может, ты будешь! И все вы – укрыватели краденного, а это тоже статья! И твои предки с работы полетят, юристы, блин! И папаша Алкин!
Любка продолжала в том же духе. Я окаменела и только разглядывала кольцо с большим александритом на своей руке. Моя излюбленная забава: смотреть, как оно меняет цвет. Этот перстенек подарил мой дедушка маме, когда я родилась. А когда мне исполнилось шестнадцать, она отдала его мне. Поорав, Любка опомнилась. Я все играла с кольцом. Наконец, взяла себя в руки.
- Да, Любка, «Бонни и Клайд» – классный фильм, но что тебя на голливудскую киноклассику потянуло? Давай лучше решай, куда готовиться будем? Может, на искусствоведа? Узнаем, какие экзамены надо сдавать, какие есть формы обучения…
- Ты слушала меня?
- Конечно. Фильм ты захватывающе пересказывала, но я его тоже смотрела. Посмотри на мой александрит, только что был сиреневым, а уже стал зеленым!
- Ты сдвинулась на своем александрите! Не самый драгоценный камень!
- Полудрагоценный. Но меня устраивает.
Затем мы немного посплетничали. Вернее, сплетничала Любка, а я реагировала: ахала, ойкала и хваталась за голову. Затем мы попрощались, и Любка ушла. Мне надо было все обдумать.
Квартиру я обыскала, но ничего не нашла. Моих отпечатков на кулоне нет: руками я его не трогала. Не так меня воспитывали, чужое трогать. Надо было что-то предпринять, для начала убедиться, что Любка правду сказала.
Похоже, Любка рехнулась. Если они действительно убили ребенка и старушку, то уже не остановятся. Следующий раз нарвутся на старика или женщину беременную. И неизбежно попадутся. Следствие, суд, тюрьма... Любаша, ты спятила, да? Ведь у меня есть только одна возможность избавить тебя от кары, пусть и заслуженной, и обезопасить невинных людей от тебя!
Пришлось пожертвовать здоровьем и слопать два мороженных. Мой ларингит радостно проснулся, и я охрипла. Мне дали справку на неделю. Я одолжила у Наташки парик – короткие прямые черные волосы, длинная челка. У меня – русые кудрявые волосы, собранные в хвост. Парик меня преобразил. Сделала себе смугловатое лицо (я белокожая, и загар не берет), нацепила мамины очки в модной черной оправе. Оделась в кроссовки, джинсы и кожаную куртку. Это не мой стиль. Обычно хожу в юбках, платьях. В крайнем случае, в брюках. И на шпильках. Сергей уверял, я только духи люблю. Но я люблю и шпильки. Глянула в зеркало – и не узнала. Вооружилась биноклем и фотоаппаратом. Я неплохо фотографирую, даже в студии занималась когда-то. И начала выслеживать Любку. Мне стало понятно, почему Любка работает часто во вторую смену: конечно, воровать следует днем, когда все в бегах.
Дальше все было просто. Я засекла две кражи, и даже сфотографировала их во дворе около подъезда и в подъезде, на выходе из квартиры. Ее и парня незнакомого. Мой фотик, хоть и не очень навороченный, но дату и время отображает. Затем выяснила, кто этот парень. 22 года, из них – 3 года отсидки. Хороший мальчик. Я послала ему одну фотку, на обороте которой под линеечку написала, где и когда ему следует быть. Свидание ему я назначила вечером, в одном из дворов подальше от моего дома, на лавочке в центре двора. Много лавочек в этом деле! Хриплым басом (обычно мой голос доброжелательно настроенный человек называет нежным и звонким, недоброжелательный – писклявым) я рассказала ему о Любкиных угрозах, о том, что если припечет – переведу все стрелки на него, не сидеть же за его преступления! Что Любка болтает об убитых мальчике и старухе, и вообще что, на мой взгляд, у нее снесло башню. Он испугался и стал оправдываться, что мальчика Любка убила, он хотел убежать, а старушку, наверно, только оглушила, крови было мало. Я спросила, понятно ли ему, что расстрел светит? Рецидив и убийства. А всем знакомым Любки грозят неприятности, можно с работы вылететь и из институтов.
Парень взял себя в руки и деловито сказал, что его многие видели с Любкой, он считается ее парнем. Случись что с Любкой, он – первый подозреваемый.
Я ему и сказала про Алкин день рождения, объяснила, куда заранее брошу приметный нож, завернутый в газету. А что касается того, чтобы Любка отошла от дома одна – моя забота. Велела ему приехать не раньше восьми, и позаботиться о своем алиби.
Все так и вышло. Нож я вынесла почти сразу по приезде, забросила под смородину. А Любка выскочила одна, так как увидела у меня в сумке фотографии. Не захоти она курить, выбрала бы минутку и попросила ее достать носовой платок. Ей было не до разговоров, надо было подумать. Но думать было поздно.
Ах, Любка-Любушка, Любушка-голубушка… Пусти я все на самотек, ты бы скоро попалась. Тебе пришлось бы пройти через арест, обыски, допросы, суд, твоим родителям пришлось бы смотреть в глаза родителям убитого мальчика… Тебя, скорее всего, убили бы в колонии: женщины не любят детоубийц. Сколько всем ненужных страданий, и тебе в первую очередь.
Разговор на Алкиной даче не так уж трудно было подталкивать в нужном направлении. Извини, невозможно было скрыть от ребят, что ты – воровка. Это витало в воздухе. Но зато я заставила их молчать об этом.
Твой подельник испугался на  всю жизнь. Я его видела в Турции, у него ресторанчик, семья, не процветает, но живет! Меня он, разумеется, не узнал.
Вот и все, Любка, покойся с миром. Ты была моей подругой, и я сделала для тебя все, что могла. Никто не говорил, что ты – детоубийца и воровка. Я не допустила этого.
Но все-таки зря ты меня считала такой дурой!