Уважаемый читатель, хотелось бы сперва сказать тебе, что все описанное ниже, ни коем образом не относиться к реальности и ПРАКТИЧЕСКИ полностью является плодом воображения писателя (то есть меня). Даже не смотря на то что города и улицы могут совпадать с реальными прототипами. Техника, оружие, и названия государственных структур так же могут быть знакомы тебе, но они так же являться частью фантазии автора, так что уж не обессудьте, если их описанные свойства или расшифровка аббревиатур могут быть некорректны.
И в конце, хотелось бы сказать что я ОЧЕНЬ ПРИЗНАТЕЛЕН ЗА ЛЮБЫЕ ОТЗЫВЫ О МОЕМ ТВОРЧЕСТВЕ, даже если и они не самые лестные. В КОНЦЕ КОНЦОВ - ВАШЕ МНЕНИЕ, ЭТО ВАШЕ МНЕНИЕ!
(с Уважением, автор!)
…С незапамятных времен жива легенда о Фениксе, волшебной птице с ослепительным, цвета червонного золота оперением. Одни говорят, что живет она в пустынях Аравии, другие упоминают иные края. Феникс живет пять столетий, и нет ему на этом свете пары. Чувствуя приближение смерти, эта птица делает костер из сухих трав и редких дорогих растений и поет погребальную песню, услышав которую, живые падают замертво. Затем Феникс взмывает в небо, и, взмахнув крыльями под лучами солнца, воспламеняет огромный костер, сгорая в нем дотла. А через три дня из пепла возрождается новый Феникс, чтобы ещё пять веков парить над землей, купаясь в солнечных лучах…
(Легенда о Птице - Феникс)
Проект - Феникс
ПРОЛОГ:
10 сентября, 2013 года,
International Court of Justice
(Международный суд ООН)
Гид, сотрудник охраны международного суда в Страсбурге, блондин в сером, приталенном костюме, был чрезвычайно болтлив. Даже чуть больше, чем того требовала от него, профессия. Он очень много улыбался, но при этом лицо его успевало двигаться и меняться почти ежесекундно, как у хорошего, профессионального актера. А руки постоянно жестикулировали и показывали, казалось на все вокруг. And so, ladies and gentlemen, attention! - You're in the International Court of Justice. According to our internal rules, you have no right to carry pointed, sharp, explosive objects.... - И так, дамы и господа, обратите пожалуйста внимание! – Уныло вторил гиду, русский переводчик. - Вы находитесь в здании международного суда ООН, и согласно нашим внутренним правилам, вы не имеете права проносить с собой колющиеся, режущиеся, или взрывоопасные предметы….
Мужчина, уже в возрасте, но вполне спортивного телосложения, в светлом, классическом костюме, еле преодолел полторы сотни ступенек, ведущих к парадному входу, он даже запыхался. Утирая доставшим из нагрудного кармана, платком, пот со лба, он чувствовал себя очень скверно. Здоровье к счастью его пока не подводило, хотя, металлический штифт в ноге болел просто адски. Травмал помогал, но колоть его постоянно он уже, просто физически не мог. Нагрузка на сердце и без того была очень велика для его возраста.
Мужчина постоял еще немного перед входом, любуясь старинными улочками, солнцем, которое вот уже третий день радовало горожан своим совсем уж не по-осеннему солнечным утром….
Он достал пачку марли из кармана брюк, подумал с минуту и без капли сожаления выбросил в урну. Он вдруг вспомнил, как все это начиналось… этот далекий, одна тысяча, девятьсот, восьмидесятый. Как его, молодого и перспективного специалиста, возили по секретным лабораториям в Кабуле. Они говорили, что нашли корень зла в обществе, утверждали, что смогут вылечить агрессию и что все спецслужбы мира, скоро вообще не будут нужны! Петр тяжело вздохнул, прогоняя тяжелые воспоминания. Немного подволакивая правую ногу, он неспешно вошел в открытые двери здания суда.
Вся коллегия, состояла из пятнадцати судей, и была уже на месте. Охранники устало переминались с ноги на ногу, но делали это очень аккуратно, дабы этого не видели остальные. Они с пяти часов утра, уже были на ногах, и только и ждали, когда же начнется процесс. Процесс невиданного масштаба, начавшийся в международном суде еще в прошлом году. Но и там его постоянно тормозили постоянные официальные представители Украины в Голландии. В зал понемногу, как будто, стараясь не нарушать тишину, по одному стали входить люди. В костюмах, в джинсах, и рубашках в клетку, женщины в пестрых и скромных платьях, длинных юбках…. Казалось что народу, пришедшему, на обещанное быть, самым громким делом года, не было числа. Серые юбки до колен, с аккуратно приглаженными рубашки, с застегнутой верхней пуговицей или брошками. Серые, черные, светлые брюки, деловые костюмы с белыми, бардовыми и темными рубашками.
Когда же все, наконец, расселись по своим местам, в зале ненадолго повисла мертвая тишина. Было даже слышно, как муха бьется об окно, но несчастному насекомому навсегда было суждено засохнуть в стенах главного суда Европы. Защелкала клавиатура секретаря Ланы Чемберлен. Аккуратно, не торопясь, но и не мешкая, опытный секретарь создал заголовок, перечисляя всех судей. Пользоваться образцом, было строжайше запрещено, поскольку судьи боялись, что в таком случаи секретари могут обобщать все идущие потоком дела и усреднять их таким образом. А они любили повторять, что каждое новое дело, даже если спор шел об одной и той же статье, был индивидуальным! Судей было много, и практически каждый был представителем из другой страны! Оттого требовалась неимоверных усилий, чтобы не запамятовать каждого, но именно этим Лана и любила гордиться!
Вообще то само дело поступило ей еще первого сентября, но недооценив его важность для карьеры, Лана забросила его в долгий ящик и не стала утруждать себя его изучением. Хотя, может оно и к лучшему…. Кто знает, смогла бы она спокойно отдыхать, постоянно думая о тех, трех тысячах несчастных, заживо погребенных под руинами взорванного здания?
Вернувшись с выходных, прямо накануне первого слушания дела, она все же удосужилась уточнить, хотя бы основные моменты дела… и прочитанное, её ужаснуло. Люди, сотворившие такое, казались ей вовсе не людьми, а какими-то монстрами из ночных кошмаров, демонами в человеческом обличии. Лана так и не смогла уснуть, и всю ночь провела у компьютера, уточняя подробности в интернете. Фото, видео материалы. Размах трагедии, человеческой трагедии, был велик как сама вселенная, а информации, кот наплакал! Кто-то явно не хотел большого резонанса этого дела!
Глава 1
Где то в лесах Украины.… 2012г.
Объект - Шестьсот шесть.
Легкие словно огнем жгло, изо рта шёл густой пар, замерзая инеем на воротнике военной куртки. Парнишка остановился, а затем осмотрелся и тут же побежал дальше. Сзади был отчетливо, слышан лай догоняющих его собак, треск ломающихся веток. Лучи множества ярко-белых фонарей скользили по кронам в темноте леса, пробивая тьму. Парнишка бежал вниз по склону без оглядки. Под ногами были то кочки, то корни крупных деревьев, росших здесь, наверное, уже лет десять не меньше, и успевших пустить свои корни почти по всей низине, куда беглецу угораздило забраться. Дорога постоянно, то терялась, то петляла между незнакомыми деревьями, или возможно он уже сам плохо понимал, куда вообще бежит. Уже мертвая, но невероятно крепкая и сырая, ветка дуба ударила его по лицу. И вновь, уже, наверное, в пятый раз, за этот пятиминутный кросс по осеннему лесу, он упал на девственно белый снег. Проехав на собственной спине, по склону к водоему, он только чудом не свалился в воду, в последний момент, успев ухватиться голыми руками за металлический прут у бетонного основания люка. Куда вел люк, ему было не известно, ровно, как и его настоящее предназначение. Впрочем, и его состояние на данный момент тоже оставалось загадкой.
Было время, когда он проводил в этих лесах все свое свободное время. Гулял тут с друзьями, вместе играли в hard ball. Только ни разу он не был в этих подземных катакомбах. Правила игры запрещали даже близко подходить к ним, не то, что лазить. Рассказы бывалых стрелков только подкрепляли его уверенность держаться подальше от них. Но сейчас было не до этих баек, на кону стояла жизнь, и нужно было хотя бы попытаться!
Сбросив с плеча тяжеленный рюкзак, под завязку набитый оружием, он методично стал выкладывать необходимое. Внезапно в его глазах появился черный сгусток, больше всего походивший на чернильное пятно. Разум вдруг стал таким ясным, исчез страх, а в голове появился четкий план действий. Теперь у водоема, был уже не пацан семнадцати лет от роду, никогда не отличавшийся особой физической подготовкой. Загнанный в угол зверь решил драться, и охотники быстро превратились в жертву, сами даже, еще не понимая, как быстро поменялся их статут. И даже тот факт, что большинство из них были кадровыми военными, отслужившими в вооруженных силах немало лет, вряд ли особо утешил их, если бы они только поняли, какие серьезные перемены произошли в их раскладе.
Разгрузка вместила в себя все пять магазинов от ВАЛА, два магазина от ДРОТИКА он положил в скрытые карманы разгрузочного жилета под кобурой, остальные три он спрятал в набедренные карманы костюма. Для гранат нашлось лишь три места, остальные две он аккуратно положил у бетонного люка, предварительно расчистив землю от снега и сырых листьев….
Люк был огромен, гул генераторов с той стороны, зловещ. Парнишка изо всей силы дернул люк в сторону указанную на довольно свежем, трафаретном рисунке слева от ручки.
Довольно высокий, метра два, не меньше, и физически крепкий мужчина, с радио гарнитурой, в костюм пиксел, остановился. А затем, он дал команду всей своей группе, поднятой ладонью вверх, и стал прислушиваться к звукам лесам. Глаза бегали по всем возможным укрытиям, уши, словно были напряжены физически и не двигались. Группа была настороже. Неизвестно, что можно ожидать от пацана, который не только, столь умело, забрался на особо охраняемую территорию, но и каким-то образом вынес оттуда не только себя, но и половину оружейки! Наконец командир дал отмашку и бойцы по очереди, как их учили, стали легким бегом, от укрытия к укрытию, довольно быстро продвигаться вперед…
Группа прошла метров сто от базы, прежде чем вторая разведгруппа, посланная по их следу, но преследующая беглеца севернее, группы Градина доложила:
- РУБИН, РУБИН, это ПОЛЕВКА! Цель найдена, низина у стока, квадрат четыре. Прошу разрешения на ликвидацию.
Градин помедлил немного. Ему вспомнился тот момент, когда они пересеклись взглядом. Он и беглец. Пацан лет шестнадцати, самый обыкновенный. Градин прекрасно знал, что отморозки отличаются именно взглядом, и раз увидишь такой, не перепутаешь никогда! Холодные глаза, бессмысленный взгляд, таким людям нечего терять, и другие люди для них ничто! Но тогда, на выходе у склада, он видел другого. Что или кого угодно, но не отморозка. Правила базы запрещают её обнаружение для посторонних и именно поэтому вопрос о ликвидации нарушителя не стоял как возможность. Это было вполне реальной перспективой, если тот не одумается. Градин колебался считанные секунды, но нажав кнопку вызова сам удивился, как быстро поменял свое решение:
- ПОЛЕВКА это РУБИН, объект должен быть захвачен и доставлен на базу для допроса. Посетовав на поспешность и необдуманность, своих действий он все же отчего-то не поменял своего решения. Это было, невероятно сложно объяснить самому себе, но что-то внутри подсказывало, что это было единственно верное решение!
- Это Коренев, - доложил один из бойцов, снайпер с ВСС, - Прямой контакт с беглецом!
- Говорит ШАТУН, я в его тылу, тропа отхода перекрыта!
Остальные бойцы с командиром укрылись под массивной веткой тройной сосны. На высоте трех метров, в сторону от дерева, свисали еще пару лапин, превращая их укрытие в подобие офицерской палатке с пунктом связи и неплохим обзором по самой низине. Беглец был как на ладони, и уйти ему просто некуда. Постараемся обойтись без лишней крови… - Подумал Градин. Но тут над их головой просвистела граната подствольного гранатомета, и их импровизированную офицерскую палатку накрыло взрывной волной….
Ветка над его головой упала, накрыв собою контуженого командира и его людей. Через ветки и туман, Градин увидел огрызки ствола дерева. Похоже, что граната попала прямо в центр дерева….
Руки его были липкими и слабыми. Градин беспомощно шарил ими по земле. Наконец, он нащупал свой автомат. Пальцы пытались подтянуть его к себе поближе, но ухватить его рукой, или хотя бы просто подвинуть к себе, было невероятно сложно, хотя и весил он всего ничего. Взрывной волной с него сбило радио гарнитуру, и теперь он был совершенно беспомощен….
Утро следующего дня, г. Киев.
Пробуждение было сложным. Словно наваждением перед глазами стояла вчерашняя ночь в лесу. Там, в лесу, он не контролировал себя. Он просто вытащил ствол автомата и нажал на спусковой крючок, даже не целясь! И он попал. Стоны раненых были слышны по всей низине, где проходил бой. Как он только понял? Как успел скрыться за бетонной преградой, когда уже через секунду над головой послышался легкий хлопок, а волосы на макушке почувствовали вихрь пронесшейся совсем близко, над головой пули. Откуда только силы взялись? Сашка дал короткую очередь наотмашь, даже не целясь, и из кустов послышались смачные шлепки попавшей в плоть пули. Люк был уже через секунды открыт и, прикрываясь им как щитом, он перевалился через край, мешком упав в темный туннель. Люк пискнул, и стал закрываться, а почти неконтролируемое тело, шлепнувшись в мутную воду.
Пролежав лицом в воде некоторое время, он резко вырвал голову из воды, и стал жадно глотать ртом воздух…. А затем почувствовал дрожь во всем теле. Все-таки, тут было очень холодно! Откуда-то потянуло ледяным но вполне чистым воздухом, совсем не таким, каким он обычно бывает в старинных подземельях или заброшенных катакомбах. Он постоял еще с минуту, опираясь на овальную стену катакомб, пока автомат сливал остатки попавшей воды. В голове по-прежнему гудело. Сашка затряс головой, словно пытаясь прогнать гул, и посмотрел по сторонам. Вверху, на куске ржавой арматуры, тем, что когда то было частью лестницы, он обнаружил свой рюкзак, который вероятно еще в полете зацепился за крюк арматуры, и оторвался вместе с лямками. И вдруг, он совершенно неожиданно открыл для себя, что гудит не у него в голове, гудит мощный дизельный генератор, работающий где-то в глубинах катакомб…. Они, хоть и освещались маленькими лампочками, с тускло-желтым светом, но очень слабо. Достав с пояса мощный, диодным фонарь, он посветил им перед собой. И сразу же увидел четыре извивающихся, и уходящих вверх туннеля. Подумав немного, он шагнул во второй справа… и уже через пару часов увидел ярко белый свет впереди….
Светом оказался не выход, а белый, качественно проштукатуренный, и отбеленный потолок. Свет играл на хрустальной люстре, отдавая частички света всей комнате. Реальность постепенно заменяла сон, разум не хотел верить, что все произошедшее – реальность, хотелось верить в причудливые игры разума. Собственно говоря, только синяки и ссадины на всем теле, подтверждали вчерашние воспоминания. Укутавшись в одеяло по глубже, он нашел в себе силы уже через минуту откинуть его в сторону и посмотреть на старенькие часы. Они многое помнят, - подумал он вдруг. И тут он вспомнил про рюкзак так и оставшийся лежать в шкафу.
Цельно-дубовый, пенсионного возраста, но живой, и вполне прилично сохранившийся шкаф, был, несомненно, единственным соседом часов, который мог бы рассказать о них все! Ну все хватит! – Резко оборвав ностальгию, Сашка одним прыжком встал с кровати и открыл дверцу шкафа. Затем, зачем то оставил шкаф в покое и оглянулся назад, на стену. На стене был календарь, и дата - первое сентября. Эта дата никогда не была хорошим днем, слишком уж много всего с ней связанно! Прошло уже три года, но каждый год он словно запрограммированный возвращался к этому дню. Увы, но боль утраты с годами становилась только сильнее. Мальчик зажмурился, и беспомощно заколотил обеими руками по деревянной дверце, словно пытался прогнать тяжелые воспоминания…. Сначала чуть-чуть, но каждый новый удар был все сильнее и сильнее…. А спустя какое-то время черный сгусток в глазах вернулся, и он ослеп. Но он, не испугался. Зрение ему заменили неправдоподобно, яркие картинки. Они то приходили, то сменялись полной темнотой в глазах, то убыстрялись, превращаясь в некое подобие короткометражного, документального фильма….
Вот его мать. Она на площади Конституции и она что-то кричит, бросая в мужчину на трибуне. Но пустая банка летит мимо, заставив мужчину лишь на секунду прервать свою речь, что бы увернуться. Охранники одарили толпу пронзительным взглядом и даже привстали, дабы найти хулигана…. Все было очень не четко, как в тумане, или как во сне…. Затем картинка сфокусировалась, и он увидел своего одноклассника достающего пистолет. И тут, время стало растягиваться, слова, всё происходящее казалось ненастоящим, словно вырезанным из дешевого сериала. Но вдруг, время поменялось, и дальнейшие события стали происходить очень и очень быстро. Она успела лишь шагнуть с линии огня, а затем оглушительно грянул выстрел, ослепляя её вспышкой. Затем был второй… и третий. Женщину оглушило, и она присела, со всей силы зажала уши ладонями…. Люди вокруг закричали, замешкались, а человек на трибуне пошатнулся, и зажал ладонью живот. Его взгляд уперся под ноги, а из-под ладони, на пол потекла струйка темной крови. Он только чудом умудрился не упасть вниз. Затем пацан, стоявший все это время рядом с женщиной, бросил её в руки пистолет и быстро скрылся в толпе. Полицейский с автоматом среагировал на выстрелы, но слишком запоздало, дав очередь вслед убегающему пацану. Следовало бы, лучше прицелится, все разом замерли, а женщина лишь приглушённо замычала от невыносимой боли в животе, и завалилась на бок…. Беглец скрылся в толпе, а она все лежала и лежала, истекая кровью. Никто так и не решился подойти к ней и хоть чем-нибудь помочь. Скорая помощь приехала лишь час спустя, констатировав смерть от потери крови….
Он лежал на полу, он дергался в сильнейших судорогах. Картинки пропали, но, шок от увиденного был велик. Внезапно, словно яркая вспышка, он снова увидел! Он был снова дома, он видел пол. Видел окно, из окна дул прохладный ветерок, но ему казалось, что дул суровый арктический ветер. Мышцы мгновенно сковало от жуткого холода, и было что-то еще…. Или не было? Не было звука!? Он совсем ничего не слышал! Опять знакомый гул, такой он уже слышал! В глазах потемнело, он перевернулся на спину и над головой стали проноситься большие, продолговатые лампы дневного света. Его быстро куда-то везли. Он дернулся, но оказалось, что он пристегнут широкими, кожаными ремнями к стальной каталке. Сознание плыло и к тому же, некто в белой медицинской шапочке и марлевой повязке прижал к его лицу респиратор, соединенный резиновой трубкой с красным баллоном….
6:30, среда, 2009 год,
Афганистан, где то в окрестностях Кабула….
Группа рассредоточилась в парке перед санаторием. Снайпер Миша Гроза, с ОЦ 14, лег прямо на ствол дерева, вальяжно упавшего на кирпичную стену санатория, и продолжавшего там расти уже много лет. Его ветки надежно скрывали снайпера по бокам, оставляя, тем не менее, очень удобный обзор на сам санаторий. Боевик на крыше пятиэтажного, красного, кирпичного, дома безмятежно шагал от одного края крыши к другому. По всему, нападения никто не ожидал, а дозорные были выставлены на всякий случай. Гарнитура слабо зашипела, боец сжал мизинец и большой палец, а затем взял на прицел охранника на крыше, и плавно нажал на спуск… и снова. Тело едва заметно дернулось по направлению от выстрела, пошатнулось и почти бесшумно осело на крышу. Фильтр сигареты толстяка, на выходе, на крышу, окрасился в алый цвет, а взгляд уперся вперед. Он казалось, лишь прижался к стене спиной, даже не закрыв глаз. Сигарета продолжала тлеть во рту….
Командир первым запрыгнул в открытое окошко с ножом наперевес. Моджахед сильно удивился, но уже через мгновение, удивление сменилось дикой яростью. Он почти отпрыгнул назад и взвел затвор автомата, но, выстрелить уже не успел, Градин оказался быстрее и нож по самую рукоятку зашел в солнечное сплетение, приглушая последние минуты жизни элитного боевика из отряда «свободный Ислам». Затем, через тоже окошко, забрались и остальные бойцы «ГРУ».
Пистолет пулемет дротик был снабжен съемным глушителем и вместе с ним был довольно, огромен. Что впрочем почти не сказывалось на его массе. Градин шёл вперед без прикрытия, но это его совсем не пугало. Тут на первом этаже были только заложники и больше никого! Он был уверен в этом, но легкое беспокойство было тем, что, тем не менее, не раз спасало его жизнь! Да он немного боялся, но то был не страх за свою жизнь, но чувство ответственности за тех, кто был ему дорог! Он тихо ступал ботинками по, казалось, затаившемуся зданию. Гул мощных генераторов доносился откуда-то снизу, хоть и план помещения не предусматривал большой подвал. Он довольно быстро шел вперед, и хруст мелкого мусора под ногами становился невыносим, он всем нутром чувствовал притаившегося через комнату чужака. Послышалась возня в соседней комнате, Градин остановился, чужак уже не скрывал так тщательно своего присутствия. Градин аккуратно заглянул за угол и увидел как один из охранников Мурата, хозяина псевдо санатория, сжигает документацию в мусорном баке. Направив на него дротик, Градин быстрым шагом подошел к нему и приказал: В сторону, живо! Ногой он опрокинул бак, вытряхнув все его содержимое. Большинство уже сгорело, но часть документов, второпях брошенная в огонь целой пачкой моментально привлекло внимание командира. То был план подвала, но куда больше и имевший дополнительный лестничный спуск ведущий еще ниже подвала! Однако, даже такой план не предусматривал помещения, к которому бы вел этот спуск. Словно спуск и вправду вел в пустоту…. Охранник вел себя на удивление спокойно, он даже позволил себе чуть искривить губы в слабом подобии улыбки. Хотя улыбкой это можно было назвать наверное только с большой натяжкой, больше всего это было похоже на оскал хищника. Тела людей за супер компьютерами, которыми была уставлена вся огромная комната, были еще свежи. Как будто убиты они были совсем недавно….
Градин с ужасом оглядел комнату а улыбка пленника стала еще больше походить на оскал, глаза с головой выдавали в нем контролируемый психоз, такой, который чаще всего бывает лишь у преступника, которому слишком долго и успешно удается, скрывается от правосудия.
- Где заложники? – Рявкнул он, совсем позабыв о том, что в других комнатах могут быть моджахеды.
Охранник уже не контролировал себя. Улыбка сползла с губ а взгляд приобрел холод и безразличие к собственной судьбе. Градин ужаснулся, хоть и внешне старался остаться невозмутимым. Он надеялся что так все и выглядело. Холодок пробежался по телу сверху вниз. Он отошел на шаг…. Пленник рванул к столу с пистолетом, но Градин вовремя пресек его маневр. Краем глаза он тоже приметил пистолет у окна, и когда тот побежал, он дал короткую очередь охраннику в живот.
Смотря на агонизирующего, на полу охранника, он понял, что тот больше, ничем ему не поможет. Градин присел на корточки у бака и пошарил рукой в тлеющих документах. Внимательно присмотрелся в них и обнадеживающе улыбнулся самому себе. В его руках дымился остаток, неофициального дополнения к плану здания. Конечно, огонь разрушил большую часть чертежа, но почти не тронул главную его часть, ту, где была указана таинственное продолжение подвала.
- Градин на связи! – Пробасил он. Нужно было предупредить остальных, что бы они приготовили транспорт для заложников и путь отхода. Операция, проходившая по служебным документам как дело номер шестьсот шесть, подходила к развязке, и ничто больше не должно было помешать её успешному завершению.
- КОМ, у нас тяжелый трехсотый, нужно валить отсюда! – Валера Сом был встревожен, но старался не выдать своего волнение. Ты нашел заложников?
- Заложники в подвале, - он недовольно прищурился, высматривая в уцелевшем куске чертежа хоть намек на то, что могло находиться в нижней части подвала. – Я буду у выхода номер два, с заложниками, через десять минут. Будьте готовы и найдите транспорт!
Есть! Так точно! – Ребята не стали задавать лишних вопросов, например почему он пошел один? Они знали про инструкцию, но намеренно не пользовались ей, так как прекрасно знали что моджахедов обучают тому же! А порой, и, те же люди, что когда то обучали и их самих….
Командир быстро нашел вход в подвал, и оттуда, звук генераторов стал еще сильнее и был похож на звук разъярённых пчел, готовых в любую секунду ринуться в атаку на незваного пришельца. Тусклый, желтый свет, так же не вдохновлял, но подозрительных звуков он не услышал и поэтому не нервничал. Ступенек было много, и уже на полпути он снял душивший горло шлем и прикрепил его к разгрузке на поясе.
Когда же он наконец спустился, то открепил от пояса шлем и бросил его за угол…. Результат не заставил себя ждать. Красная, кирпичная стена буквально разорвалась от многочисленных выстрелов. Ее крошки со страшной силой отбрасывались летящими в стену пулями, и они отлетали в разные стороны, подобно осколкам гранаты. Несколько штук, даже порезали его старенький костюм!
- Группа наверху насторожилась, - затем наушник зашипел, и Валера спросил: Ком, что у тебя там? Мы слышали выстрелы!
- Все в порядке! – Отрезал он. - Транспорт готов?
- Да, автобус заправлен и проверен!
- Будьте готовы! – Пробасил он, я скоро буду! Выключив рацию, он снял с разгрузки свет шумовую гранату и утопил кнопку на её боку….
Пять, - его собственный голос вдруг стал ему каким-то чужим, он боялся признаться ребятам что уже не в форме. Что устал от этой войны, устал от смертей, устал, что всякий раз, говоря жене – последний раз, он врал ей, только что бы успокоить её и не видеть больше слез на её нежных щеках! Не видеть её истерики, не слышать, всякий раз когда он уходит, и, прислонившись к двери, слушает… и слушает еще минут пять, как она просит Бога что бы он вернул её мужа живым! Четыре! – В памяти всплыли картинки с их свадьбы, свидетели и тамада кричат. – Горько! Горько!…. Раз…! два…! три…! четыре….
Картинка исчезла, он выбросил руку с гранатой в проем и, бросив пистолет на пол, зажал обеими руками уши…. Страшно грохнуло. Моджахеды по ту сторону завыли от адских мук. Градин снял со спины Абакан, вставил рожок и передернул затвор. Затем, пригнувшись, быстро вбежал в подвал сам….
Моджахеды валялись на полу, закрывали уши ладонями и всячески хватались за головы. Даже здесь, в слабоосвещенном помещении было видно что вены в их глазах полопались от резкого перепада давления. Градин пригнувшись, ступал по земляному полу внимательно прислушиваясь к скупым звукам подвала. Подвал был буквально усеян толстенными, кирпичными подпорками. Тень справа бесшумно вышла из за одного из столбов, и направила ствол на Градина. Но он вовремя заметил опасность и быстро прыгнул за ближайший столб, выстрелив наотмашь. Прямо перед ним оказался еще один моджахед, и он тоже направил на него ствол, но Градин успел перехватить его ствол и направил его вверх. Пошла длинная очередь…. В ответ Градин кулаком ударил в живот нападающего и, перетянув его голову ремнем от Абакана, тараном повел на второго боевиком. Очередь из-за угла внезапно прервалась, и, пользуясь выгодным моментом, Градин отбросил смертельно раненного заложника в сторону и рванул на выстрелы. Он быстро обошел моджахеда справа, пробежав через дверь в подвал и длинный коридор, ведущий от двери. Элитный боец отряда «свободный ислам» запаниковал, тщетно пытаясь засунуть второй рожок в автомат. Он заметил Градина слишком поздно. Резко бросил на него взгляд, полный поистине животного страха, он так и не смог попасть магазином в автомат. Командир направил ствол своего автомата прямо ему в лицо и спросил: Где заложники?! – Рявкнул он. Моджахед словно не понимал, о чем его спрашивают, а может и просто делал вид…. Отвечай, живо! Но он молчал… тогда Градин подошел к нему и со всей силы ударил прикладом по зубам. Зубы полетели в разные стороны, но пленника, его выходка, явно не потянула на откровения, он лишь сплюнул кровь с зубами прямо на песчаный пол и что-то пробормотал по-своему:
- ;;;;; ;;;;;;;! – Сказал он, удовлетворённо улыбнувшись. Улыбка его была похожа на гримасу демона, которому силы светы нанесли сокрушительный удар хуком справа, по его оскаленной пасти, что, однако совсем не помешало ему улыбаться.
- Градин подошел вплотную к нему и засунул ствол Абакана прямо ему в рот. Это освежит твои лингвистические познания?! – Он был невероятно зол на упертого боевика, явно чувствовавшего себя в более выигрышном положении.
- Это не поможет! – Раздался голос сзади. Свет, бьющий из плафона, закрепленного над дверью, сзади, помешал Градину сразу разглядеть эту дверь. Но теперь она была открыта и он во отчею смог разглядеть главного фигуранта их дела, Мухметдинова Мурата Арафатова. От увиденного, перехватило дух, в горле моментально стало сухо, а страх на мгновение сковал все конечности Градина. Засада! – Подумал он, глядя на крупнокалиберный Викинг в левой руке Мурата. Гул генератора стал почти невыносим, и резал по ушам, как звук острого метала по стеклу. Отпустите его, господин Градин! – Почти потребовал, но в довольно своеобразной вежливой форме Мурат.
- С какой стати мне его отпускать? – Стараясь не терять градус фальшивого оптимизма, пробасил Градин. Раз, этот человек дорог для Вас, может, обменяемся? – Градин даже позволил себе ухмылку. В конце концов, ствол автомата все еще продолжал торчать во рту у заложника.
- Вы ошибаетесь насчет него, - Мурат подошел еще на шаг и хладнокровно выстрелил заложнику в голову, - у меня нет планов на этого человека, и не было!
Виктор похолодел….
Вы будете моей первой пташкой…. – Мурат был совершенно уверен в своих словах. Он достал руку из-за спины, и оказалось, что он все это время сжимал в руке детонатор. - Если вы выстрелите, то вы всего лишь ускорите то, что и так произойдет!
Виктор бросил автомат на пол, рядом с мертвым заложником и стал ждать неминуемой смерти….
Мурат улыбнулся. Он был очень горд собой. Ведь пока все шло именно так, как он запланировал. Еще через пару минут, их найдет вся группа. А потом…. Мурат зажмурился от предвкушения удовольствия, - потом он нажмет на кнопку….
За спиной у террориста был причудливый генератор. Имея продолговатую форму и испуская во все стороны, вниз толстые провода, он был похож на кальмара, хищно притаившегося в центре загадочной комнаты. Его верхушку венчала сфера из тончайшего хрусталя, едва заметного даже в хорошо освещённой комнате, и выдававшееся себя только по разноцветным, искристым молниям, бившим внутри сферы.
- Градин, ты где? – Валера Сом был встревожен уже не на шутку. Все давно готово!
- Уходите, ребята…. Пробормотал он, - это приказ! Затем он снял рацию, на глазах у изумленного Мурата и раздавил её ногой.
Мурат не поверил своим глазам…. Все шло к чертям, весь его план, и все чем он ради него пожертвовал! Он спокойно отпустил кнопку на детонаторе, и молнии, быстро потеряв контроль, стали выходить за границы сферы. Раздуваясь, словно воздушный шар, под силой невидимого шутника, шар, то увеличивался в размере, то сдувался, и уже через секунду, он охватил собою всю комнату….
Мозг закипал в собственной черепушке. Словно его голову резко опустили в чан с кипятком и насильно держали там. Градин заорал как сумасшедший, - А!!! – Его крик был ужасен. Ноги подкосились, и он рухнул на пол, цепляясь руками за голову, и продолжая кричать….
Он валялся на полу еще с минуту, и кричал…. А затем, произошло то, что ни наукой, ни даже теорией объяснить было невозможно. В невидимом спектре зрения, бледно – голубая сфера, окружавшая Градина, стала меняться в цвете, постепенно окрашиваясь в алый цвета крови. Край сферы вытянулся слегка, потом еще и еще, а затем тончайшая нить потянулась от сферы. За тысячи километров, с невиданной скоростью, игнорируя все границы, пространство, и материю, тончайшая нить, менялась в цвете, и несла сотни терабайт информации…. Она становилась все тоньше и тоньше, а затем нашла своего носителя, и, словно невидимое копье стало пробивать его защиту. Удар за ударом…. Пока их сферы не соединились…..
Украина, окрестности села Кулик,
примерно 7:00 утра, среда, 2005 год.
Петр размеренно дышал. Он вбежал на гору, прижал ладонь ко лбу, щурясь от яркого солнца и осмотрелся. Внизу, прямо за спуском, открывался необычайно красивый вид на поле, кристально чистое озеро, прозванное местными, зеркальное. За необычайную чистоту и возможность просмотреть все его дно, даже не смотря на то, что местами, глубина озера доходила десятков метров. Сосны активно росли по его берегу, но не закрывали его полностью и в хороший солнечный день, такой как сегодня, озеро, по-настоящему блестело. Словно его поверхность и впрямь зеркальная! Спустившись не быстрыми бегом вниз по тропинке он повернул взгляд назад и окликнул, - Санька! Давай догоняй! Он утер пот со лба и спустился к озеру. Оглядел его ровную гладь и, наклонившись, зачерпнул горсть кристально чистой воды, с наслаждением выпив все до капли. Мальчик не спускался, его шагов он тоже не слышал. Петр задумался, зачерпнув еще горсть, и смыл пот с лица, размазав остатки по шее.
Санька бежал во все оставшиеся в нем силы. Он запыхался, пот лился ручьем, теперь многое уже по другому, и его уже никто не трогает. Тренировки потеряли былой, необыкновенно огромный стимул. Солнечный шар над головой всходил, нещадно жаря, даже не смотря на то, что, этот был лишь восход. Воздух был раскален, трава по обочине дороги, где дядя оставил его, бросив на прощание, догоняй, пожухла от жары и сморщилась, потеряв весь свой цвет. Пыль летела из-под кроссовок, залетая в носки. Она беспощадно, проникала внутрь кроссовок, натирая ноги. Перетертая местами кожа уже давала о себе знать. Все! - В который раз, только что бы обмануть самого себя, выпалил он, убрав остальные мысли в сторону. Больше… - Он запыхался. Больше…. Это все…. Конечно это был самообман и порядочно уставший организм не клюнул. Дубы сменились смесью сосен вперемешку с орешником, и березами, скромно притаившимися на одиноких полянках недалеко от дороги, сплошь покрытыми густой травой. Они была надежно скрыты кронами дубов и стройных берез, добавлявших общий контраст.
На этот раз это был действительно последний раз. Ноги подкосились, и он споткнулся, упав на землю. Голова закружилась, в глазах потемнело, и он провалился в беспамятство. В невидимом же спектре зрения, недоступным никому из людей, светло – голубая сфера, окружавшая мальчика, пошла волнами. Луч, несшийся в пространстве с поистине космической скоростью, копьем ударился в сферу мальчика и отлетел от нее, словно мячик ударился о стену. Но не отступил, он снова и снова, учащая ритм, бросался в атаку. Он ударял до тех пор, пока сферы не слились невидимым лучом в пространстве…. Затем, с атакующей сферы побежал алый свет, струивший внутри луча. Через некоторое время, обе сферы стали одинаковым, алым светом….
Прошло еще примерно с минуту, пока души обменивались сотнями терабайтами информации. И через минуту все было завершено. Не так как того хотел Мурат, но завершено. Цепная реакция была запущена, и её не остановить.
2012 год.
Он поднялся с пола, удивления не было. Он чувствовал себя очень странно, но до конца всего не понимал. Телефон зазвонил, и он нажал вызов. Да! – Совершенно не замечая своего голоса, пробасил он.
- Кто вы? Откуда у вас этот номер? – Не дождавшись ответа сразу, голос насторожился. – Алло, алло! – Голос в трубке не подал даже намека, но мальчик был совершенно уверен, что он нервничает.
- Нужно мыло. – Сказал Сашка.
- Какое н***й мыло?! – Почти прокричал Ивашин. Кто это???
- Которое не мылится… - нарочито растянул фразу он. Ухмылка скользнула по губе и пропала. Я от Командира. Необходимость. – Он сказал только то, что было надо, хотя и не понимал, откуда он все это знает. Тело казалось чужим, голос грубым и совсем не знакомым, но для страха не оставалось места. Он казалось, пропал еще вчера вечером, когда его жизнь едва не оборвалась….
- Как мне вас называть? – Спросил незнакомца Ивашин.
- Называйте меня, сын….
Сашка бросил трубку, и все вернулось на свои места. Тело стало родным, руки послушно теребили телефон, он нервно покусывал губы. Он был зол, невероятно зол. Но ярость была бесконтрольной и это очень пугало. Однако, воспоминания пугали ещё больше. Он не знал, откуда они, не знал, почему сейчас?! Осень уже вступала в свои права, солнце, еще баловало людей невероятно теплыми деньками, но совсем скоро они сменятся на дожди и хмурые серые тучи двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Трава еще не потеряла своих сочных летних красок, но листья уже начали опадать. Осень стояла на пороге, грустная и лирическая пора. Глаза Кирилла в очередной раз заполнились темным пятном. Подняв рюкзак с пола в коридоре, он вышел из квартиры, негромко хлопнув дверью напоследок.
Дверь в подъезд, скрипнула и открылась. Яркий, солнечный свет моментально ослепил его, и он зажмурился, прикрыв глаза ладонью. Затем он постоял еще немного, пока глаза окончательно не привыкали к свету.
Чувствительность тела было лишь иллюзией, на самом деле, он им не управлял. Ноги упрямо зашагали прямо через весь двор. Ботинки с высоки берцами, раскидывали в сторону пожухлую листву, лужи, и различный мусор вроде пустых пачек от сигарет, пластиковых бутылок, окурков. Двор в центре города никогда не отличался особой чистотой, тем более, накануне праздника. Разбитый временем дом, смотрел на него черными глазницами ветхих окон и бровями покосившейся крыши. Ветки осин, лип, касалось, словно обнимали крышу старого покосившего дома. Они словно старались помочь ему, поддержать, но время все равно брало свое. Мысли носились в голове, но казалось, что и они уже совсем скоро не будут принадлежать ему. Перекинув сумку с бока на спину, он затянул потуже ремень и попытался вспомнить, с чего же все началось. Обрывки памяти были разбросаны в голове словно мятая, нестиранная одежду в комнате у неряхи... Все началось с письма. Он играл со старшим братом в гостиной, как вдруг в дверь постучали. Отец был как обычно в командировке, и поначалу, он подумал, что это он вернулся, он вспомнил, как страшно обрадовался он тогда. Но это оказался дядя Петя, почтальон и друг семьи. Лицо его было угрюмым, сам он молчал, словно воды в рот набрал. Дядя Петя, помялся в дверях немного, и вошел. Поздоровался с ребятами и, не снимая обуви, прошел в комнату к родителям. Ничего не объясняя, он просто положил письмо на стол и ушел….
Мать вскрыла письмо лишь вечером. Она посмотрела на адрес, потом увидела пристальные взгляды детей и так же, молча убрала письмо в карман плаща. А затем ушла на кухню и закрылась там на ключ. Санька стоял у двери до самой темноты, но мать так и не вышла. За дверью были слышны лишь тихие всхлипы…. Он поежился от дурного предчувствия, но зайти так и не решился. Прислонившись спиной к стене, он слушал эту необыкновенную, но ужасно гнетущею тишину. Что-то плохое произошло, он чувствовал это! Только не понимал, что именно.
Он так и не смог заснуть, ворочался с бока на бок, натягивал одеяло повыше, потом, закрыл темной шторой все окно, но все равно постоянно просыпался среди ночи.
Ответ пришел завтра утром, сам. Отца было не узнать. Он сидел в кухне, перед окном, и молча смотрел на тарелку с кашей. Иногда он вопросительно смотрел на жену и снова переводил взгляд на тарелку. Она не выдержала и расплакалась, отвернувшись к окну…. Казалось, что Виктора это проняло, и его веки дернулись, лицо изменило своё выражение на-осмысленное. Он словно вспомнил что-то… Кто ты? – Спросил он. - Почему ты плачешь? Мария не выдержала и выбежала из кухни, по пути чуть не сбив Сашку с ног. Мальчик смотрел на отца изучающе. Не менее тщательно смотрел и Виктор. Их взгляды пересеклись, и Виктор, словно снова что-то вспомнил, но, на этом все и закончилось. Вечером за Виктором пришли…. Мать долго спорила, упиралась, Санька сидел в своей комнате и расслышал только обрывки разговора:
- У него будет отличное лечение…. Поймите, вы это лечение не потянете, с вашими доходами…. – Упрямо возражал оппонент в черном костюме и красном галстуке, донельзя туго затянутым на шее.
- Откуда вы знаете, потяну я или нет!? Что вы вообще себе позволяете?! – Мать злилась, но понимала, что долго они, по вежливому, все равно общается, не смогут. Отца её детей пытались забрать, и она пыталась сделать хоть что то…. Оппонент двигал её корпусом от входа. Он был куда крупнее хрупкой женщины но, тем не менее, делать это деликатно, ему удавалось с большим трудом.
Она вскрикнула и отбросила мужчину руками назад, но тот и не думал сдаваться! – Он ловко перехватил запястье и, овладев, прижал к стене, пока остальные бесцеремонно вошли в квартиру и под руки унесли особо не сопротивлявшегося отца. Сашка от страха прижался к косяку двери своей комнаты, молча наблюдая, как мать пытается, вырвется, осыпая мужчину в красном галстуке проклятьями. Но он даже бровью не повел, затем, отчего то повернулся именно к Сашке и бросил ему на прощание:
- Надеюсь, что все будет хорошо, - сказал он ему, и почти отбросил мать в другой конец коридора, вышел, захлопнул за собой дверь квартиры…. Мать упала на колени перед дверью и разрыдалась от сознания собственного бессилья. Криков отца он так и не услышал, в квартире надолго повисла мертвецкая тишина. Потом много чего ещё было, Петр Кирсанов был у неё еще несколько раз, потом они женилась, но брак был фиктивным и Петр, отлично понимая это, бывал у них очень редко, только по выходным, но иногда приходил и среди недели, приходил формально на пару часов….
Сашка вынул из кармана конверт, дождался пока люди на остановке сядут в подъехавшую маршрутку, и быстро вскрыл его. Затем так же быстро убрал желтый конверт обратно в карман и позвонил.
Call center такси « Эх, прокачу! » 2012г.
Кол цент «Эх прокачу!», - бодро продекламировал Олег и сделал полтора оборота на кресле от скуки. В праздники, поступает очень много пустых звонков от не самых трезвых представителей сограждан, с целью подшутить над недоумками работягами, променявших праздник на работу. Но, в задачу оператора как раз и входило разгребать эту уйму звонков, чем они и занимались с самого раннего утра. Оператор, с соседнего компьютера заигрывая, подмигнула ему, и потянула кресло на себя. Олег сделал чудовищное усилие над собой, что бы остановить её и себя.
- Слушаю вас! – Он, с лицом нищего просителя у входа в подземку, уставился он на Оксану, но вся пикантность ситуации похоже только больше заводила её. Олег знал, что она неравнодушна к нему, но, в конце концов, не прямо сейчас же?!
- Мне нужно такси. – Пробасил Сашка, зайдя за остановку, где было немного поменьше ветра.
- Куда едем? – Так же по-спартански выдал оператор, оставляя градус позитива на прежнем, почти нулевом уровне.
- Завод «Молния», Кулаковская тринадцать. – Вторил оператору, казалось, уже изменивший голос собеседника. В его глазах снова появился черный сгусток. Санька словно смотрел на все свои действия со стороны.
- Оператор вздрогнул от неожиданной перемены в голосе собеседника, по спине побежал холодок…. Но он немедленно взял себя в руки и быстро прогнал иррациональный, ничем, по сути, не обоснованный страх. Адрес, - как ни в чем, ни бывало, спросил он, и, прослушав, быстро записал его в журнал заказов, сказав напоследок дежурное: ждите, машина будет через пять минут! Олег повесил трубку и с облегчением положил её рядом с клавиатурой, испытывающим взглядом смотря на Оксану. Она расхохоталась от души, глядя на его пристальный и одновременно серьезный взгляд, но желание уже пропало ….
Школа №9, 2009г.
Женщина в сером пальто, быстрыми шагами направлялась к крыльцу здания. Листва под ногами была похожа на вырванные, мятые, цветные листки из блокнота. Длинные, до самых плеч каштановые волосы были распушены, года подбирались незаметно, оставляя едва заметные полосы седин. Солнце светило, но уже не так как неделю назад, листья кружились в своем последнем осеннем танго. Эти разноцветные партнеры не стеснялись на сумасшедшие пируэты, поднимались в небеса, падая, словно хищник на жертву или падали, ложась на землю, что бы остаться на ней до следующего года. Двор был ухожен, кусты пострижены, но и они тоже совсем скоро потеряют свои краски. Лестница была мраморная, от времени почти не потерявшая своего былого величия, но металлические перила уже покрыла ржавчина. Она выходила за слой небрежно покрашенной синим цветом, краски. Дверь выглядела довольно хлипкой, но держалась уверенно, как и само здание, которое, несмотря на промахи строителей, каждый год усердно штукатурившие его, все равно не вызвал бы у комиссии, придя она нежданно то самое чувство, которое ровно год назад, заставило их назвать это убогое помещение школой года. В холе её встретила лишь гардеробщица. Она даже не удостоила её взглядом, и женщина быстро прошла в коридор и звук каблуков, о деревянный пол наполнил весь коридор.
Кабинет заместителя директора был довольно шикарен. Дверь из красного дерева, позолоченная табличка с выгравированной на ней надписью гласила, заместитель директора Плохих Е.Л.
Елена Лермонтова, с редкой, почти литературной фамилией, была по представлению Марии дамой почтенного возраста с неизменными, почти традиционными, очками в тонкой, современной, позолоченной оправе, серьезным взглядом из-под подкрашенных бровей и серым, официальном, почти мужском пиджаке. Но, на самом же деле, она оказалась вполне симпатичной молодой девушкой. Лет двадцати, двадцати двух, с длинной, темно синей юбкой до самых колен, белой приталенной рубашкой, заканчивавшейся солидных размеров золотой брошкой в форме неизвестного ей насекомого. Венчал весь образ строго, собранные в пучок волосы. Безвкусицу в одежде не оттеняло даже, несомненно, очень дорогое украшение с солидным бриллиантом в центре полтора карата.
- Вы записаны? – Сухо поинтересовалась она, даже не взглянув на гостью. Нехотя она отложила моргающий мобильный телефон в ящик стола. Гостья молча кивнула. Елена подняла взгляд и почти воскликнула: да я же вас помню, присаживайтесь! Мария села на стул и от плохого предчувствия стало не по себе.
- Что то случилось? – Осторожно поинтересовалась она. Никогда не знаешь, что ожидать от такого человека, она была настоящая – человек змея. В школе её знали практически все, а те, кто не знал лично, как минимум слышал о ней. Главный бич школы, дочка богатого бизнесмена, которая вдруг ощутила невероятную тягу к воспитанию детей, но совершенно не мыслила себя в роли учителя. При ней школа подверглась таким немыслимым переменам, что будь в эти времена жив Достоевский, в честь кого и назвали эту школу, роман «идиот» был бы написан совершенно по-другому, и уж, несомненно, в честь этой удивительной женщины.
- Вчера был избит один из моих учеников, - она сделала особое ударение на слове «моих», - Ваш сын тоже был там, - продолжала она, почти обвинительный, судя по тону приговор, - но он не пострадал.
- Марию проняло. Злость забурлила в ней, но она лишь сглотнула и промолчала. Однако заместитель директора не прервала тишину, и она была вынуждена сама раскрыть причину их рандеву. И так, вы думаете, что мой сын избил его?! – Почти спокойно, выдавила она из себя.
- Я так не думаю. – Вполне искренне сказала она. – Но он под подозрением прокуратуры. Поймите меня правильно, Леша Сухотин, мальчик которого избили, его отец со-финансирует нашу школу и он выдвинул нам свой ультиматум. Она откинулась на кожаном кресле назад. Мы должны найти того кто это сделал!
- Но при чем тут тогда мой сын? – Гнев уже улягся, но вопросы остались. - Вы же сами знаете, что этот… как его Леша…. Он сам над ним издевался! Он и вся его компания, он…. Женщина замолчала, сглотнув тяжелый комок в горле. Мой сын инвалид, и в этом заслуга этого урода! – Почти выкрикнула она, отвернувшись.
- Я вас вызвала не для того, что бы найти крайнего. – Почти воскликнула зам. Я уверена, что он тут совершенно не причем. Но и вы меня поймите, терпение комиссии на пределе, еще одна выходка с участием вашего сына, и я сама буду вынуждена, вынести на обсуждение вопрос о его переводе. – Резюмировала она, наконец, свою речь.
Дверь в кабинет закрылась, слезы предательски подкатывались к глазам. Все летело, куда-то в пропасть…. Леня стоял за спиной у матери, осторожно выглядывая из-за угла. Мать его не увидела, зато, когда она ушла, он твердо решил во всем разобраться. Шаги сверху заставили его затаиться, но это был всего лишь директор, он бодро прошагал в кабинет, насвистывая нехитрую мелодию.
Зам. Директора была возбуждена. Он появлялся неожиданно, но всегда был предсказуем, чтобы не понять зачем. Он всегда хотел от неё только одного, и это её бесило.
- Разговор был непростым? – Вид директора, напоминал ей огромного, толстого, рыжего и чрезвычайно наглого кота, и от того неприязнь к нему только усилилась.
- Разумеется, - с долей презрения выдала она. Мальчик за дверью стоял и слушал. Надеюсь, твой план с митингом сработает как надо, а то мне уже надоело корчить из себя строгую училку! Жду не дождусь когда этот гадюшник сровняют с землей. – Затем, хитро прищурившись, она добавила с ухмылкой, - Мой папа, кстати, тоже….
Из дальнего конца коридора раздались гулкие шаги ботинок. Мальчик спрятался за стену и увидел как его одноклассник, Борис Хоров тоже вошел… даже скорее, вбежал в кабинет. Рослый, физически крепкий, едва не оторвал хлипкую ручку двери, когда схватился за неё на бегу….
Олег Викторович стоял справа, прислонившись к стене. Его огненно-рыжие волосы, словно глянцевый парик, были приглажены к голове. Он поправил их еще раз своей пухлой ладонью, и строго взглянул прямо в лицо паренька. Бориса передернуло от его взгляда, он нервно дернулся назад, но было уже поздно.
- Я, я…. Это не я! – Неуверенно заявил он. Он пока не знал, зачем его вызвали, но то чувство, что за косяк отвечать все-таки придется, совсем сбило его с толку.
Олег Викторович удовлетворенно ухмыльнулся, и бросил ожидающий взгляд на Елену, мол, пора, спрашивай!
- Знаешь, зачем тебя вызвали? – Максимально строго спросила она, утопив взгляд на его уже совсем беззащитном лице.
Борис молчал вместо ответа. Затем вздохнул и совсем тихо произнес, - из-за драки, наверное….
- Его отец сделает все, что бы тебя исключили из школы! – Заключил Олег Викторович, грозно скрестив руки на груди. И я… - он выдержал театральную паузу, - защищать тебя не стану. Лицо Хорова стало белее снега. Ну, сам подумай, - как ни в чем не бывало, продолжал Олег. – Учишься кое-как, постоянные драки… - он явно любил такие моменты, когда он был полным хозяином положения! – прогулы… я, например, не стал бы тебя защищать! Ну, если ты конечно, только…. не сделаешь кое-что для меня ….
Лицо Хорова стало таким жалостливым, таким просительным, что директор и сам не знал, откуда взялись силы продолжать подыгрывать и дальше.
- Не надо! – Почти выкрикнул он, но совершенно неуверенно. - Я сделаю всё!
- Директор в мыслях удовлетворенно потер ладони. Готов, - пересекся он взглядом с Еленой. – Он не настоящий, сказал он, вынув из кармана пистолет. Завтра, на площади конституции будет митинг. Там будет выступать человек в костюме. Ты достанешь этот… э… пугач, и выстрелишь в этого человека.
- Борис запутался, он не знал что ответить. Он страшно перепугался, отступил на шаг, а потом еще…
- Ну, ты, конечно, не обязан этого делать…. – Многозначительно произнес директор. – Можешь прямо завтра уйти из школы, я дам тебе рекомендацию… соответствующую твоему уровню знаний. Может... ты и вернёшься в школу, когда-нибудь….
Борис подумал с минуту под их пристальными взглядами, потом подошел, взял пистолет и убрал его в карман.
Молодец! – Потрепал его по плечу Олег. Елена лишь презрительно ухмыльнулась….
Глава 2
10 сентября, 2013 года,
International Court of Justice
(Международный суд ООН)
Нели привстала, суд замер, она поднялась и направилась по довольно длинному проходу между кресел и заняла свое место. Судебный пристав беспристрастно, почти механически, повернулся к ней и спросил:
- Вы знакомы с ответственностью за дачу ложных показаний?
- Нели кивнула, - да.
- Вы знакомы, с подсудимыми, являются ли они вашими родственниками, знакомыми, или друзьями, или у вас имеется какая либо другая личная заинтересованность в данном деле, кроме той, что указана в деле?
- Нет, - она нервничала, но старалась не показывать это. Хотя сегодняшний день и обещал быть последним, она никак не могла смириться с этой мыслью. Старший судебный пристав, Оливер, был спокоен, но утомлен необычно надолго затянувшимся процессом. Судьи нервничали больше всех.
- Бенджамин Скотт, представитель США, афроамериканец, и ярый сторонник прав «черных» во всем мире, с короткими, и похожими на парик кудрявыми волосами встал со стула и кашлянул в микрофон, как бы проверив его, хотя и знал, что все перепроверено еще за день до дня суда десятки, раз и затем начал: И так, перед тем как будет опрошен последний свидетель, я хотел бы от лица всех судей спросить у всех собравшихся, желаете ли кто то высказаться, или добавить что то, что бы смогло помочь суду в правильной оценке дела?
Переводчик сухо вторил Бенджамину, он немного отставал от него, но в целом старался донести все сказанное им. Ведь от этого зависел исход всего процесса! Но зал молчал. За год все, что можно было сказать, уже было сказано, все ждали справедливого возмездия убийцам. Пройдет неделя, и власти Украины под давлением Евросоюза, будут вынуждены признать решения мирового суда законным, пройдет месяц, и виновные будут уже сидеть в тюрьме, пройдет год, и о них все забудут, и преступники выдут по амнистии. Такова участь любого громкого дела.… Прежде чем Бенджамин Скотт закончил, по коридору раздались гулкие шаги ботинок, отзываясь эхом по всему зданию, затем они оборвались, и несколько секунд спустя, послышалась негромкая ругань на-Голландском. Его оппонент, был силен, но сдержан, и к тому же он был пристав! Петр был не силен, но напор, безусловно заинтересованного в исходе этого дела человека соединился с ним в довольно удачный сплав. Но пристав горой преграждал ему дорогу, и казалось, факты для него были ни что!
Бенджамин помялся с секунду, но все-таки решил закончить, - и так, суд…. Он замолчал, возня беспокойного гостя за дверью стала переходить в драку, и Бенджамин потребовал от Оливера разобраться. Спустя минуту они зашли, все вместе. Оливер подошел к судье, и прошептал что-то на ухо. Джеймс Гарус, блондин и коренной житель Амстердама, сидевший слева от Бенджамина, вел в основном сидячий образ жизни, и вероятно оттого, был очень грузен, его новый, белый пиджак с черной рубашкой уже успел изрядно пропитаться потом. Он недовольно поморщился, частенько, вот так неожиданно, все самые простые дела перерастают в процессы на-года. Но факты работали против них, и судья были вынуждены уступить.
- Итак, господин Кирсанов, мы вас выслушаем. – Бенджамин выдержал секундную паузу. – Но для начала, встаньте и представьтесь, пожалуйста!
- Петр Кирсанов, член спецподразделения алмаз, главного разведывательного подразделения Украины. – Зал недовольно загудел, реакция, которую он наделся избежать…. Он замолчал, украдкой высматривая, Нели.
- Она повернула полный гнева взгляд к нему, и руки её затряслись. Её забила нервная дрожь, она прекрасно знала, кто это, узнала сразу, по голосу. Старалась скрыть эмоции, надеялась что получиться, но они все же взяли верх…. - Так это вы?! – Всхлипнув, выдала она не то вопрос, не то, утверждение. Петр промолчал. Он не знал что сказать, запутался в собственных мыслях. Нели было очень больно, но она все же продолжила: Как вы посмели явиться сюда, как?! После всего что…. – Вопрос повис в мертвой тишине зале. Нели резко встала и быстрым шагом покинула зал суда. Петр проводил её взглядом, но через минуту, извинился и все же последовал за ней….
Он догнал её у туалета. Нерешительно постучал. Женщина вздрогнула, но промолчала. Петр стал говорить прямо через дверь туалета: Вы можете меня ненавидеть за то, что я сделал, но вы обязаны знать всю правду! Он сунул под дверь пухлый белый конверт без адреса и марок.
- Что это? – Спросила она, даже не притронувшись к конверту. Молчание длилось минуту, затем Петр сказал лишь одно слово. – Правда, - и за дверью стали слышны быстро удаляющиеся шаги. В зал суда он так и не вернулся….
Женщина вспылила, и, подняв с пола конверт, резко направилась к ближайшему мусорному ведру. Однако остановилась, любопытство все же перевесило. Она быстро вскрыла конверт и выложила на руку все его объемное содержимое, видеокассета, фотографии, документы. На первом же фото она узнала Кирсанова, несмотря на то, что он был молод и одет в белый халат, плечистая фигура и черты лица, несомненно, принадлежали ему! Слева были военные, справа и по центру врачи… или доктора наук…. Кто же теперь разберет, столько лет прошло! К кому принадлежал Кирсанов, она не знала? Но теперь она точно не сможет выбросить проклятый конверт! Вторым фото оказался огромный генератор на черно-белом фоне. Его макушку венчала тончайшая хрустальная сфера с бившими внутри неё молниями. Вокруг генератора, походившего большего всего, на огромного кальмара, тоже стояли люди, в основном ученые.
Документов оказалось слишком много для туалетного просмотра и она сложила их обратно, осторожно приоткрыла дверь туалета и не найдя за ней Кирсанова, почти выбежала на улицу…. Перед тем как она скажет свое последнее слово, ей было просто необходимо узнать всю правду, какой бы она не была!
Завод «Молния», Украина
2012г., среда, 8:00
Синий, покосившийся забор с алым серпом и молотом, был закрыт лишь на одну стальную проволоку. Белый кирпич, некогда служивший забором, местами осыпался, но держал оборону времени уверенно. Местами его залатал местный сторож Петрович, но зеленый змей и года подобрались так близко, что казалось, вот-вот и придет костлявая и покажет на него пальцем. Петрович в стельку пьяный, спал в своей будке. Початая бутылка стояла внизу, у дивана, цветной телевизор, его последняя ценность, которую он пока не пропил, был включен на полную громкость и заглушал сопения старика. Стакан валялся под столом, на котором повсюду был разбросан репчатый лук и колбаса с солеными огурцами и капустой. Воняло страшно. Петрович не только страдал целым букетом желудочных расстройств, но и усердно, в течение всей ночи пускал шанежки, наполняя невыносимым ароматом всю будку. Хотелось блевануть, прямо тут, запах был просто невыносим. Но, Санька лишь зажал покрепче нос и вырвал из цепких пальцев старика связку ключей, побежав прочь из будки.
Ивашин ждал его на выходе, прислонившись спиной к будке и скрестив руки на груди. Он не знал в лицо того, кто ему звонил, но догадался, парнишка появился тут вовсе не случайно. Санька стоял спиной к нему и поэтому Ивашин не увидел перемен в его взгляде. Черное пятно с необычайной силой заполнило глаза, и он снова перестал принадлежать самому себе. Паники не было, он просто ушел, сознание растворилось, и его не стало. Это было как смерть, нечто абсолютное….
- Как ты меня нашел, - сразу предъявил ему Ивашин. Кто дал тебе мой телефон?
- Я Сын, - Пробасил Сашка, ни оборачиваясь, не своим голосом, затем он повернулся, и ухмыльнулся, как мог ухмыльнуться лишь один человек на земле.
- Но Ивашин то знал, что этого не могло быть, ведь он мертв! - Ты не сын! – Гневно возразил ему Ивашин. - Он мертв! Скулы незнакомого пацана вытянулись, и его лицо стало приобретать знакомые лишь Ивашину, алмазу, и небольшому кругу людей, из высших государственных чинов, очертания. Ивашин онемел от ужаса. Он хотел отвернуться, но не смог, зрелище, словно было вырезано из психологического триллера снятого режиссёром с небывалой для человека, почти больной фантазией. Иррациональное, оно завораживало, и ужасало одновременно. Уже через минуту, на Ивашина смотрел Сын. Молодые называли его Ком, или просто, командир. Градин был молод, как в первый день их знакомства! Ивашин молчал. Разум понимал, что это невозможно, но глаза вступили в противоречие со здравым смыслом. Да, несомненно, очень молодой, но это был Сын!
- Так это ты! – Пробормотал он наконец. - Но, ведь ты мертв!
- Мы все мертвы, - равнодушно ответил Сын, - живо лишь наше дело….
- Оно важнее нас. – Выдал по памяти Ивашин, и побледнел.
- А когда было по-другому? Оно важнее всего, даже чем мы сами. Важнее чем ты, важнее, чем я, важнее любого другого! Люди всегда мертвы, даже если живы, ты то знаешь, что я прав! Сколько раз мы были на грани, сколько раз костлявая указывала нас!? А мы тут, мы живы!!! – Последнюю фразу, он выдал с такой ненавистью, словно ненавидел само своё существование. Дело всегда будет жить, но не люди, дело! Поэтому мы безлики, поэтому, хоть мы и все сдохнем, никто о нас и не вспомнит!
- Дело закончено, Сын! – Перебил Ивашин. Удивление прошло, теперь он хотел лишь одного, покоя. Сын, все осталось там, в Афганистане, в этом сраном, загаженном санатории! Все закончено, войне конец! Он был слишком возбужден, он затормошил за плечи псевдо-Градина, но тот лишь улыбался в ответ. Валера заглянул к нему в глаза и ужаснулся. Чернильное пятно плавало в белках глаз, и казалась, что Сын не должен был видеть, но он как это ни странно, видел. Господи, - с ужасом выдохнул он. – Что они с тобой сделали?!
- Сын, как ни в чем не бывало, любовался солнечной погодой, и травой, поросшей повсюду даже на давным-давно заброшенной, асфальтной дороге тянувшейся вдоль всего завода, а затем перевел вполне осмысленный взгляд на Валеру и спросил: Мыло готово?
- Что ты задумал, Сын? – Он видел в Градине близкого человека, надежду, руку помощи, брошенную из прошлого. Он готов был помочь ему во всем, лишь бы все улеглось, как цветы, или травы там, в горах, после бомбежки, иногда рваные, порой обожженные или закопчённые пожаром войны…. Бывало, хватало недели, а природа уже залечивала раны, нанесенные её неразумным дитя – человеком. Что бы вновь получить и снова залечить, природа как мать, она с ним до самого его конца, любит её человек или нет….
- Последнее дело осталось, - уходя от ответа, сказал он, - ты же знаешь, что я вернусь….
Одурманенный новой надеждой, Валера, прозванный в алмазе Сом, из-за своих длиннющих, и необычайно тонких усов, молча ушел за будку и вернулся с огромной, темно-синей спортивной сумкой найк. Детонатора у меня нет. Но ты же знаешь, как пользоваться этим, - в правой, свободной руке поблескивали ручные гранаты, с обтертой местами темно-зеленой, армейской краской. Сын заулыбался, и молча кивнул. Он прекрасно знал, как ими пользоваться.
Где то в лесах Украины.…
Объект - Шестьсот шесть.
Всюду кричали что то, перебивали крики длинные автоматные очереди и шум проносящегося над лесом боевого вертолета Ми24, посланный немедленно на разведку, после того как донеслись первые очереди. Остатки второй элитной группы, усердно отрабатывали каждый сантиметр подозрительной низины. Пару раз они выходили на связь и докладывали о необычайной реакции у беглеца….
Выжившие бойцы из четвертой спецгруппы, совместно с подоспевшей второй, укрылись в квадрате, сто метров на сто. С момента ухода обеих групп прошло минут десять, и офицерская палатка у стрельбища рядом с базой получила информацию, что беглеца зажали. Потом был короткий доклад, что командир группы Градин тяжело ранен, затем связь оборвалась и вовсе. По тревоге, срочно был поднят боевой вертолет Ми24, на разведку было послано еще четыре группы. Вся база стала походить на растоптанный ногой неразумного человека муравейник…. Военные всполошились, их секреты, были слишком щекотливой темой в министерстве обороны, и правительстве в целом, что бы позволить одному событию выбить из колеи все их далеко идущие планы и поставить под угрозу будущие проекты. А проектов, связанных с объектом номер шестьсот шесть, у министерства обороны было немало.
Бронетранспортер был вынужден открыть огонь по своим. Наводчик специально стрелял чуть повыше голов, стараясь максимально напугать тех, кто оставил свой страх в учебке много лет тому назад…. Обезумевшая группа сплотилась, встала в круг, выставив наружу лишь автоматы, словно напуганный еж. Появление бронированного транспорта они восприняли как угрозу. Поэтому стоило БТР подойти на расстояние выстрела, как по броне заиграли пули. Машина сначала попятилась за поворот, но водитель взял разгон, и почти вылетел из-за поворота, а наводчик стал быстро резать очередями ветки над обезумившими бойцами, стараясь стрелять как можно ниже. Группа в низине притаилась. Не теряя инициативы, наводчик из четырех зарядного гранатомета, закреплённого на башне, пустил в низину газовую гранату….
Спустя минуту, дверца БТР открылась и из неё стали по очереди выпрыгивать бойцы в респираторах. Они подобрали раненных, и погрузили их в машину, после чего немедленно доставили всех в госпиталь. Трупы подобрал рефрижератор, чуть позднее.
Два человека в черных плащах стояли у двери крематория. Один из них, был, когда то давно брюнетом, теперь же его все еще густые, но во многих местах седеющие волосы, потеряли свой былой цвет. Сморщенное, худосочное лицо выглядело отвратительно, и походило на крысиную морду. Но карие глаза были чисты, ни одного лопнувшего сосуда, что было, очень удивительно учитывая его возраст, они блестели от жара, шедшего из открытой двери крематория. Старик курил Беломор. Его визави определенно не нравилась его манера курить везде, даже там где стояли запрещающие знаки. Наверное, таким образом, он подчеркивал свое высокое положение в существующем государственном строю, словно говоря этим, для меня не существует запретов! Убедись, что трупы сгорели дотла, потом, зайди ко мне…. Петр кивнул, поморщился от попавшей в лицо струи отвратительного дыма. Затем зашел в крематорий, неплотно прикрыв за собой дверь.
Он взглянул на тело объятое пламенем в печи и подумал, - лучше бы это был ты! Затем достал из кармана засаленную черно-белую фотокарточку и, подойдя ближе, бросил её в огонь к трупам. Он заранее знал, какой разговор его ждет.
Шаги раздавались по всему коридору, Петр был напряжен, он ежеминутно поправлял красный галстук на сером, почти дорожного цвета, костюме, затянув его вконец до предела, затем он остановился у двери без таблички и без стука вошел. Брюнет стоял спиной к нему, у стеклянной стены, его взгляд уперся в хаос за окном. Было темно, но база освещалась достаточно, что бы он мог видеть все, что ему надо. Грузовые машины потоком ехали туда обратно практически весь день, солдаты небольшим отрядом выдвинулись к месту, где снова сработал датчик движения.
- Кто знает, какая тревога ложная, и когда снова появится он. – Без эмоций произнес старик. – Не так ли, Петр Никифорович?
- Петр утопил взгляд на окне, - вы видите здесь проблему? – Спросил он.
- Старик поморщился от его самоуверенности, ему она не понравилась, - а вы, нет? – Парировал он. Ну да ладно, - сказал он. Отчего вдруг, Петр почувствовал себя не в своей тарелке, старик опять, что то затеял. - Все это началось так давно…. – Брюнет взял небольшую паузу. - Это шанс закончить проект раз и навсегда!
- Самые черные подозрения закрались в душу Кирсанова. Однако он сделал вид, что не заметил намека брюнета. - Но вы же знаете, что проект завершить невозможно.
- Если только испытуемые не будут мертвы. – Продолжил его фразу брюнет.
- А как же резонанс душ? – Возразил Петр. - Вместо одной проблемы, мы получим сотню!
- Не факт! – Отрицательно покачал головой он. Это теория.
- Это теория, лежит в основе генератора! – Воскликнул Петр. Генератор существует, а значит, и теорию мы не можем отрицать! – Он бессильно сжал кулаки. Этот тип его бесил. Он словно был полной его противоположностью, изощрённый, властолюбивый, нетерпящий никакой ответственности за свои поступки, но жадно рвущийся к любой власти. Его предел был ограничен только собственной фантазией. Фантазию ограничивал и подстегивал одновременно рак, острая лимфа тромботическая лейкемия последней стадии.
- Вы дадите ему то, что он ищет, - сказал брюнет, но получив, он погибнет, вместе с отцом….
Госпиталь, объект шестьсот шесть,
2012г. 8:15
Его снова, куда-то везли. Руки ватные, он увидел лицо слева и захотел спросить, куда же его везут и что произошло! Но тщетно, рука лишь слабо коснулась девушки, а вместо вопроса, вышло лишь продолговатое, мм…. Тише, - сказала она, слабо улыбнувшись, стараясь на повороте не выронить пластиковый пакет с раствором. Она положила его руку обратно на каталку, одновременно, стараясь не отставать за санитарами. Маневрируя между редкими пациентами, каталками, оставленными безо всякого порядка в коридоре, они, наконец, добрались до палаты. Два жилистых санитара едва уложили крупного мужчину на кровать. Затем, взглянули на него напоследок, и видимо убедившись, что дело сделано, неспешно, удалились.
Когда же они, наконец, ушли, Градин снова попытался поднять голову, но девушка быстро подбежала к нему, - да что же мне с вами делать! – Недовольно воскликнула она. Но Виктор в ответ лишь слабо улыбнулся.
Туман перед его глазами постепенно исчезал. Теперь он видел, что находится в белой комнате с ярко-белым дневным светом, тумбочкой слева, и красивой, фарфоровой лампой с китайскими мотивами. Справа от него было огромное окно, с голубыми, вертикальными жалюзи, приоткрытыми наполовину. На подоконнике стояла пару горшков с петуньями, с ало-красными, и белоснежно-белыми полосками, левее стояла Агава Нана. На пару с Агавой, стояли полностью фиолетовые петуньи, с притягательно-черной, серединой. На полу, в углу комнаты притаилось нечто огромное, название которого для Градина, так и осталось загадкой. На его ветках висели разных размеров, ярко-желтые, и совсем зеленые плоды.
- В дверном проёме неожиданно появился совершенно, незнакомый Градину человек. Я должен поговорить с ним, - потребовал он.
- Его нельзя пока беспокоить! – Категорично заявила Татьяна. – Кто вас вообще пустил сюда! – Возмутилась она, а затем, словно игнорируя его, продолжила возиться с капельницей. Закрепила стойку над кроватью, и установила на ней пакет с раствором. Она подсоединила иглу к вене, чуть-чуть подкрутив колесико на прозрачной, пластиковой трубке. Вы меня не поняли?! – Сурово спросила она, подняв на Петра возмущенный взгляд, - Она закончила с капельницей, и подошла к нему вплотную, вперив возмущенный взгляд в его непроницаемое лицо. – Выйдите, пожалуйста!
- Петр тяжело выдохнул, - я то вас понял, а вот вы меня, похоже, что нет, - он поправил свой пропуск шестого, высшего уровня на груди.
- Ваш пропуск мне ровным счетом ни о чем не говорит! – Сказала она. – Он еще слишком слаб, и конец разговора!
- Петр бросил взгляд на бейдж медсестры, - Татьяна, верно? Татьяна Васильевна, заключил он. Девушка согласно кивнула, еще не понимая, куда он клонит. Где сейчас находятся ваши дети, - неожиданно спросил Петр. – Во дворце культуры, на празднике, не так ли? Он надеялся получить реакцию, но совсем не ту которую получил уже через несколько секунд. Она была просто шокирована, но долго ответа ждать не пришлось.
- Она отошла на шаг назад, а затем у неё резко вырвалось, - вы что, угрожаете мне?! Да кто вы такой вообще?! – грозно воскликнула она, и почти бросилась на него, силой вытолкнув за дверь, хотя он совсем и не сопротивлялся.
- Да выслушайте меня, наконец, - сказал Петр, совсем не ожидая такой реакции. Я как раз и хочу помочь вам! – Последние слова он почти выкрикнул.
- Девушка остановилась, окинула его удивленным взглядом. - Кто вы такой, и с чего вы решили, что мне нужна ваша помощь?
- Сегодня она многим будет нужна, - дошел Кирсанов до сути разговора. – Но сейчас, нам необходима ваша помощь! – Он мотнул головой в сторону Виктора.
- Послушайте, - перебила его Татьяна, - мы не знаем что с ним! Ну да, он здоров, так думают почти все, но доктор строго запретил любые свидания с ним. Ну, правда. – Она, с большой долей скрытого в глазах сомнения, уставилась на него. Затем, заговорила почти шепотом. - У него, что то с головой… таких показателей, мы даже в справочниках не видели!
- Просительными глазами Кирсанов уставился на Татьяну. Затем сказал. – И не увидите…. - Поверьте, это даже больше чем я могу вам сказать, уводите своих детей из ДК, причем немедленно! А мне… дайте лишь пару минут, и тогда я смогу помочь всем!
- Девушка помялась немного, а затем потупила взгляд, и все-таки уступила, - у вас будет минут пятнадцать пока не придет доктор…. Она быстро вышла в коридор. Спасибо, - бросила она зачем то на прощание, и, скинув халат на ходу, быстро побежала по коридору…. Звук наполнил обычно мертвецки тихое помещение удаляющимися прочь, звуками надежды. Хоть у кого будет шанс! – Подумал Петр глядя ей вслед. Он знал, что идет против данных ему инструкций.
Он вздохнул полной грудью, подойдя к Виктору, затем блаженно закрыл глаза. Он был настолько рад, что едва не пустил слезу, когда Градин уставился на него. Их связывало нечто больше чем многолетнее сотрудничество в сверхсекретной, и официально не существующей организации Украины. О ней не знал даже президент, лишь несколько человек из верхушки министерства обороны. Они были не просто коллеги, он был жив, до сих пор, лишь благодаря этому человеку! Конечно, многие ему этим обязаны, но Кирсанов обязан лично.
Он подошел к окну и открыл жалюзи. Свет быстро заполнил, собою комнату, и она стала ослепительно белой. Градин поморщился, потянулся левой рукой и неуверенно вытащил иглу капельницы. Брызнула струйка темной венозной крови, ладонью левой рукой он зажал сгиб локтя и теперь уже удивленно уставился на Кирсанова. Виктор даже привстал, но почувствовав слабость, быстро упал головой на подушку. Кирсанов поморщился.
- Градин полузакрытыми глазами уставился на белый потолок, и спросил. – Его нашли? – В голосе звучала неприкрытая неуверенность и надежда одновременно.
- Нет, - ответил Петр. Он подошел к Градину, - пить хочешь, - спросил он.
Виктор согласно кивнул и облизал пересохшие после наркоза губы.
- Петр взял стеклянный стакан с металлического столика напротив окна, наполнил его водой из графина и помог Виктору приподняться. Когда стакан стал пуст, его тон перешел на сухой, официальный. - Ты помнишь, кто ты? – Спросил он, серьезно взглянув в лицо.
Виктор согласно кивнул.
У Кирсанова остро кольнуло под сердцем. Но затем он отрицательно помотал головой.
- Кто это был? – Спросил Виктор.
- Это был твой сын, - отвернувшись к окну, ответил Петр.
- Виктор тихо рассмеялся, словно закашлял и уставился в потолок, а затем сказал, - у меня нет детей….
- Петр повернулся и теперь его облик практически скрывал поток идущего из-за спины света. Ты даже семью свою не помнишь. – Сказал он. – Мы очень надеялись, что все обойдется. Только поэтому и не вскрывали твою память.
- Виктор пораженный повернулся к Петру. Кто вы??? – Наконец спросил он то, что вертелось на языке с самого момента пробуждения.
- А ты, правда, хочешь это узнать? – Забросил наживку Петр.
Виктор согласно кивнул.
Хирург снял окровавленные перчатки сам, хотя и мог попросить сестру, но годы, проведенные в военно-полевом госпитале, приучили его к самостоятельности даже в таких незначительных вопросах. Пусть городские недоучки оставят эти нежности для себя! Он бросил их в урну на входе и прошел за двух створчатые, обрезиненные по краям двери, в помещение для стерилизации. Там он избавился от белого костюма и надел халат, едва не столкнувшись с медсестрой лоб в лоб.
- Его нет. – Беспристрастно сказала она, ожидающе смотря в его лицо.
- Кого нет? – Так же беспристрастно спросил хирург.
- Пациента, майора Градина. Он поступил к нам вчера, с контузией и множественными, осколочными ранениями….
Хирург сорвался, и побежал, даже не сбросив стерильной шапочки, и белой маски все еще висевшей на шее, в палату….
Взгляд припал к тумбочке у двери палаты, тут родственники тяжело - больных, обычно смотрят на них через небольшое окошко в двери, и оставляют свои посылки. На тумбочке лежала записка, написанная очевидно второпях, но вполне твердым и даже аккуратным подчерком: Забирайте своих детей из ДК и уводите подальше пока не поздно!!! Три восклицательных знака, по-видимому, должны были показать всю серьезность намерений её автора. Он обернулся, сестра стояла позади и уже открыла рот, что бы спросить что-то….
- Он быстро перебил её, - кто смотрит за десятой палатой? – Его тон был необычайно суров, хотя подчиненные и знали, что обычно он мягок в общении.
- Васильева, - совсем растерявшись, ответила она.
- Где она! – Почти выкрикнул он. Голос стал пугать даже его самого. Чье та задница скоро будет поджарена, на ближайшем собрании у главврача больницы, и ему совсем не хотелось, что бы это была его!
- Я не знаю, - растерянно сказала она, - она так быстро убежала, что чуть не сбила меня на выходе!
- Хирург еще раз пробежал глазами по записке, и, убрав её в карман, смягчил свой напор, спросив, - сколько у нас еще тяжелых пациентов?
- Больше нет, - отрицательно помотала она головой, чуть не плача.
- Передайте остальным, что на сегодня все свободны. – Он помотал головой, словно сам до конца не был уверен в правильности своего решения. - Пускай побудут сегодня с семьей….
Васильева с неуверенностью смотрела ему вслед, а затем пожала плечами и направилась обратно в сестринскую, рассказать новость.
Пропуск шестого уровня дал им возможность выйти на крышу, по ней они спокойно, прямо по крыше высотного туннеля, прошли в корпус икс, напичканного даже на крыше кучей самых различных датчиков. На выходе их ожидал небольшой, автономный терминал, высотой с полметра. Петр приложил к датчику пропуск, экран замигал, небольшой писк, и Кирсанов привычно прошел дальше. У выхода на крышу корпуса икс, Кирсанов вновь провел пропуском и дверь открылась.
На каждом этаже Виктор насчитал по камере. У выхода на нужный этаж их поджидал брюнет. Он курил прямо напротив запрещающей таблички.
- Он согласен? – Удивленно приподняв густые седые брови, для порядка спросил он.
Петр вопросительно взглянул на Виктора.
- Да. – Уверенно сказал он. - Я хочу знать, кто я!
- Брюнет докурил, и бросил бычок в пустую урну рядом. Тогда пройдемте! – Жестом пригласил он, открыв дверь в ослепительно белое, стерильное помещение. Когда они вошли, брюнет закрыл дверь, чья толщина, совсем не сходилась с представлениями Градина, о её мнимом назначении. Внешность обманчива, не так ли? – Риторически спросил он Виктора, поймав его взгляд. Градин промолчал. Дверь закрылась с шипением, выдавая присутствие сильнейшей гидравлики. Мойте руки и надевайте костюмы, - строгим тоном потребовал брюнет, - дальше все должно быть максимально стерильно. Петр с удивлением наблюдал, как брюнет сменяет, свой казалось приросший к коже, за эти года, черный костюм с плащом. Оказывается и он умеет менять привычки по обстоятельствам!
Костюмы висели на такой же ослепительно белой вешалке, рядом были полки с белыми балаклавами. Брюнет практически закончил, надел бахилы до колен, завязал и уставился на Петра.
- Тебе идти не обязательно. – Сказал он. – Впрочем, если ты хочешь, я останавливать не буду.
- Петр стал молча, переодевается.
- Виктор, пройдемте за мной, - пригласил брюнет.
Когда они вышли, Кирсанов присел на скамейку у вешалки. Он размышлял. Но уже через минуту, надел балаклаву и вышел из стерилизационного бокса. Дорогу до места он прекрасно помнил.
Подключаем контакты, - выдал распоряжение брюнет, которого теперь из-за белого костюма путал с другими даже Петр. Все были в белом. Яркий, белый, шестиламповый плафон над головой слепил. Ему выдали специальные, затемнённые, словно сварочные темные очки. Постарайся расслабиться, - сказал ему старик, с выпадавшей из проема балаклавы пряди седых волос. Виктор упал на кресло, на ощупь, он приложил голову к красному, кожаному подголовнику и положил руки по швам. Кресло напоминало кабинет дантиста, где Виктор бывал частенько. Контузия много лет назад разделила его жизнь на до и после. Но что было до, он не помнил, зато он помнил визиты к стоматологу на базе. По правде говоря, визиты не всегда были связаны с зубами, которые, хоть и болели частенько, но вот молоденькая помощница зубного врача…. Ольга вызывала у Виктора небывалое чувство душевного влечения, но то была не похоть, но чувство, влекшее его в кабинет дантиста куда посильнее. Наверное, это и можно было назвать любовью. Чувством весьма специфическим, как малоизученная болезнь, разившая, наверное, хоть раз в жизни, практически всех….
Два контакта у виска, и три на затылке, остальные были разбросаны по голове, казалось безо всякого порядка. Однако это было не так, каждый был подключен и, при включении, стимулировал определенные участки коры головного мозга. Брюнет подал розовую таблетку Виктору, - пей, - потребовал он. Наблюдая за мимикой незнакомца, Градина одолевали серьезные сомнения.
Все-таки, это лучше всего, было делать сразу! – Думал брюнет. Риск был велик, как и изменения в голове. Реанимационную бригаду, живо! – Потребовал брюнет, даже не обернувшись к подчиненным. Молодой человек стрелой сорвался с места и убежал прочь. Двери створки, дернулись и гидравликой вернулись на место. Виктор занервничал. Холодок пробежал по плечам, затем холод стал чувствоваться и на кончиках пальцев рук, а затем и ног. Словно кровь стала стыть в конечностях, и холод поднимался все выше и выше….
- Пульс слабеет, - беспокойно выдал помощник брюнета, вопросительно глядя на него.
- Наблюдайте дальше, я скажу, когда хватит. – Сказал брюнет.
- Давление падает! – Воскликнул помощник, - скачкообразный спад!!!
- Следите, - по-спартански коротко ответил брюнет.
Виктор почувствовал, как чувствительностью в пальцах пропала совсем, а затем, и конечностей, словно не стало. Ужас охватил его разум, он хотел закричать, но голос пропал. Его внутреннее состояние теперь передавали лишь широко раскрытые глаза. Они бегали из стороны в сторону, а зрачки то сужались, то расширялись, Виктор нервно глотал воздух…. Затем глаза замерли и медленно закрылись - произошла остановка сердца…. Монитор пронзительно запищал, красная линия на нем стала прямой. Синхронно с сигналом, раздался звук, открывавшихся дверей. В комнату почти ворвалась специальная реанимационная бригада. По всей комнате стало раздаваться очень много профессионального сленга….
Зрение пропало, Его сердце уже не двигалось, и невидимая плотина, сдерживающее поток прошлого порвалась, а сфера, окружавшая Виктора, изменила в цвете, алый сменился на голубой.
Временная память изменила в объеме, отчего давление на мозг повысилось до предела и его сердце перезапустилось как обычный домашний компьютер….
Руки ещё секунду назад были пристегнуты, затем он резко привстал на кресле, вырвав с мясом толстые, коричневые, кожаные ремни, и схватился за горло обеими руками, задышал как сумасшедший. Врачи почти отпрыгнули в сторону от неожиданности. Они даже не прикасались к нему, не успели еще! Виктор так же резко упал, затем стал корчиться на кресле как змея, извиваться, затем встал и попытался подняться на ноги, но не устоял и упал. Кровь пошла из носа, ушей, рта, капая на пол, создавалось впечатление, что Виктор уже мертв. Но он был жив, пока. Команда была профессионалами, его перевернули на спину, прямо на полу, двое, самые крепкие, прижали его руки коленями, остальные зафиксировали его голову и ноги руками. Брюнет сел на корточки перед Виктором с аналогом ручной дрели, но явно медицинского происхождения. Виктор лежал на полу и почти не двигался, лишь иногда по рукам проходила короткая дрожь. Брюнет склонился над ним, поправил толстый, тянувшийся, откуда то с потолка черный провод, и с величайшей осторожностью сделал насечку на голове, затем аккуратно сдул белую крошку, и продолжил свою работу…. Спустя час, они уже были в кабинете Кирсанова, ГРУ.
1 сентября, 2012г.
Где то недалеко от завода Молния.
Санька молча сел в машину. Водила, решил, не донимать попутчика пустыми разговорами и машина стала быстро отъезжать от завода. В зеркале заднего вида был виден удаляющийся завод, водила изредка, краем глаза поглядывал на пассажира, но тот молча сидел, уткнувшись в окно. Молчание затягивалось, дорога запетляла и пошла наверх, мимо залива Галерный. Солнце расплескивало свои лучи над всем городом, но стоял туман, и шикарный вид на залив оценить не удалось. Снег, выпавший недавно, растаял без следа, и дорога стала мокрой.
Водитель вел машину, лада калина, вишневого цвета с зеленым колпаком, и потертой летней резиной очень осторожно, а когда они стали подъезжать к центру и вовсе скинул скорость до тридцати. Санька отвернулся в окно, он старался, что бы, никто не видел его глаз, он явственно чувствовал, как нечто чужое движется внутри них. Он уже смирился с тем, что не сможет совладать с силой, пробудившейся в нем, он старался лишь не мешать её, но живот вновь скрутило, и он согнулся на сиденье, зажимая боль в себе, стиснув покрепче зубы. Ужаснее всего была постоянная головная боль, жуткое давление, как с той самой памятной ночи, когда его отца забрали... Но, он лишь сильнее стиснул зубы, до скрипа, машина уже подъезжала к его дому и возможно, он очень на это надеялся, там еще будет одна таблетка травмала….
- Приехали, - сказал мужчина, повернувшись к пассажиру, Санька лежал на заднем сиденье, весь в поту, его сильно знобило. Ей! – Он потрепал Сашку за плечо, - ты в порядке? – Заботливо спросил он.
Сашка поднялся, его затрясло ещё сильнее. Он достал из нагрудного кармана пачку купюр, не глядя отдал сотенную и вышел из машины, даже не забрав сумку. Сознание снова вернулось к нему, но теперь это была настоящая пытка, ему захотелось снова забыться, уйти в ставшее ему уже привычным состояние бессознательности. Только, чтобы все это, побыстрее закончилось!
- Водила подумал несколько секунд, задумчиво глядя как паренек неспешно уходит…. Затем он хлопнул дверью и быстро догнал его. – Слушай парень, давай забирай свои вещи, мне твое барахло без надобности!
- Санька развернулся к нему, его глаза были влажными…. Он кивнул и неуверенно взял сумку из рук водителя. Он снова, на несколько минут превратился в самого себя, обычного голубоглазого паренька, немного сутулого блондина, с длинными почти до плеч волосами, лет шестнадцати, невысокого роста, худощавого, с мелкими угрями, разбросанными по всему лицу. Он положил тяжеленую сумку на землю, нервно сглотнул и спросил: Подождете меня тут? Мне еще кое-куда надо, я заплачу! – С готовностью вытащил он из кармана деньги.
- Водила почесал затылок, - ну если только недолго, меня ведь могут вызвать в любой момент!
Сашка согласно кивнул и направился прямиком к подъезду….
Дверь скрипнула, и его окружила темнота. Боль в голове исчезла, зрение стало острее, и темнота, наступившая после закрытия двери в неосвещаемом вечно подъезде, уже не была абсолютной. Слух обострился, даже собственные шаги стали слышны иначе, словно в замедленном режиме. Он проходил мимо квартир, точно зная, что сейчас происходит в каждой из них. В тридцать второй, например, где жили знакомые родителей, куда он обычно приходил покушать, если родителей не было дома, после школы, как обычно варили борщ. Теперь же своим новым, обостренным обонянием он прочувствовал его основной ингредиент, просроченные консервы, аромат и вкус им как, оказалось, добавляли приправа от Ролтон. Шум за стенкой, который раньше был не больше чем обычный фон, превратился в диалог молодой пары…. Как оказалось, Он, опять пропил всю свою недельную зарплату, а женщине нечем кормить годовалого малыша, да и сама она уже на сносях, и вот-вот родит! Привычный мир вдруг перевернулся, и наружу вытекло слишком много дерьма….
Он почти припал к двери, перевернулся, прижался спиной, вытер ладонью пот с лица, устало отдышался, как после бега, но нашел в себе силы повернуться и открыть дверь. Он не стал её закрывать, лишь прикрыл. Прошел к себе в комнату, и вытащил из-под кровати рюкзак. Незнакомый голос зазвучал в голове, он требовал, сначала Сашка не понимал, чего он от него хочет, но голос был настойчив, менялся в тембре, то становился похожим на голос отца, но иногда казалось, что в нем есть, что то и от матери. Сашке казалось, что он сходит с ума, теперь голос был похож на его брата….
Он вдруг оказался в школьном дворе, его окружали одноклассники, были еще кто то, постарше…. Он затравленно озирал вокруг, не сразу понимая, что это не он сам. Парень постарше ударил его в нос, кровь пошла по ветру, её снесло, куда-то влево, часть брызг попала на лицо, но его приятель не стал долго ждать, и ударом ноги он продолжил, вертушкой сбив его с ног. Сашка упал на асфальт, толпа ликовала, достали мобильные телефоны, у кого-то оказалась камера…. Один из старшеклассников, Олег Шрамов, достал складной нож бабочку, и толпа сразу замолчала, снимать перестали. Группа, окружившая его, сурово оглянулась через плечо, и толпа стала расходиться. Когда же последние зеваки, наконец, ушли, парень поднял его за шиворот и ударил ножом в живот. Сашка словно ощутил этот нож в своем собственном животе. Он удивленно раскрыл глаза, видение пропало, а голос на прощание добавил: Это тебе за брата, Леня…. За брата, Леня…. Голос эхом повторял последние слова на репите. Ненависть накатила с новой силой…. Он достал бекас из кладовки, надел штаны, куртку заправил, затянул тактическим ремнем. Повесил разгрузку, достал пистолет-пулемет дротик, вставил расширенный магазин, убрал дополнительные магазины в специальные карманы наверху разгрузки и на кобуре, непринужденно завинтил на пистолете огромный черный глушитель и положил в открытую кобуру висевшею на боку разгрузки. Магазины от винтореза он положил во длинный, нижний, левый подсумм, закреплённый на тактическом ремне и состоявший из пяти одинаковых по размерам отделов. В большой, разделенный на пять карманов отдел, расположенный сверху вниз, справа, он закрепил по гранате в каждый. Детонатор спрятал под разгрузочный жилет в нагрудный карман бекаса. Затем, он подсоединил глушитель к корпусу винтореза, закрепил приклад и ремень и забросил автомат специальный за спину. Сумку с тротилом он не стал менять, накинул кепку шести клинку и вышел из квартиры….
Черты лица его изменились и стали жёстче, походка прямой, взгляд уверенным, сумка с взрывчаткой, весившая килограмм тридцать, в руках теперь почти не ощущалась, хотя, когда он выходил из такси, он едва донес её до подъезда! Он сел обратно в машину, водила, не оборачиваясь, бросил через плечо: занято! В зеркало заднего вида, он внимательно посмотрел в лицо человека, вошедшего в машину помимо его желания, и моментально потерял дар речи. В глазах уже знакомого пассажира плавали огромные черные сгустки. Подросток достал черный пистолет с невероятно длинным глушителем и магазином. Приставив дулом к затылку, он придвинулся к водителю, и бросил короткое: Вези.
- От страха у водителя несильно затряслись колени, невольно задрожал голос. Куда? – Залепетал он.
- Дом культуры на Пресненской. – Произнес он, щелкнув курком, и водитель дернулся как от выстрела. Сашка довольно улыбнулся. Он убрал пистолет обратно в кобуру, только когда водитель завел мотор…..
ГРУ, Личный кабинет полковника Кирсанова.
1 сентября 2012г.
Виктор сидел на мягком кожаном кресле напротив массивного деревянного стола и слушал Кирсанова. Тихо тикали раритетные, деревянные, напольные часы, выполненные из цельного дуба и пропитанные лаком до золотисто-янтарного цвета. Петр говорил тихо, но внятно, и от того, ужас услышанного, только возрастал. То, что он рассказал, не было страшной сказкой, хоть и Градину очень хотелось бы поверить в это! И это не был рассказ о былом ужасе, который был когда то давно, но больше не повторится. Это была Его биография, это была Его жизнь, и это продолжалось спустя много лет! Он слушал молча, уткнув лицо в ладони….
- Все это началось очень давно, еще в восьмидесятые. – Начал Кирсанов свое повествование. Ты, помнишь это время?
Виктор согласно кивнул.
- В общем, Русские…. СССР, начали тогда большую компанию против этнических войн на ближнем востоке. Когда все это начиналось, ты даже Марию еще не знал, ты познакомился с ней немного позже, когда лечился после контузии, в госпитале Афганистана…. В общем, тогда все и началось, меня перераспределили в другую роту, ты помнишь это?
Градин снова, но на этот раз, задумчиво кивнул, не зная, с чем соглашается, а с чем нет. Ведь он многого так и не вспомнил, хоть и слова Кирсанова пробуждали в нем кадры прошлого, но слишком уж они были разрознены.
- Меня тогда никуда не переводили, я был в командировке, в секретной лаборатории феникс в Кабуле. Там мне они все и рассказали, - Петр потер ладонью шею, как бы разминая её. Он встал, и прошел к окну. В общем, они думали, что смогут переделать нутро человека. Разрушить его изнутри и построить новое на обломках старого. – Он замолчал на минуту, затем взял бутылку водки с черного, цвета сажи сейфа у стола, плеснул в стакан из-под виски, и молча выпил в один глоток. Поморщившись, резко выдохнул. Понимаешь Виктор, они были неправы, я и сразу им это сказал, я клянусь! Проект пересмотрели, и он был признан негодным, и я, долгое время заблуждался, думая, что меня послушали! Но они все-таки использовали эту чертову установку! – Кирсанов бессильно сжал кулаки и стакан в левой руке треснул, а осколки посыпались на ковер. Они поменяли, что то в настройках и пришли к выводу, что установка безопасна! Ты представляешь?! Но, эксперимент ожидаемо провалился, - его голос снова поменялся, теперь в нем уже чувствовалась слабая надежда. Они провели серию экспериментов и пришли к выводу, что резонанс душ при каждом новом запуске был все сильнее и сильнее. В конце, концов, проект феникс все-таки закрыли, установку разобрали на мельчайшие детали, и каждую хотели уничтожить отдельно, чтобы не оставалось даже тени сомнения, что кто-нибудь снова сможет её собрать.
Установку разобрали, документацию уничтожили, но, лабораторию захватили моджахеды, прежде чем оттуда вывезли части установки. В итоге, она, попала в руки тех, против кого должна была и использоваться. До середины девяностых, для моджахедов и террористов это было не больше чем горстка железа, но после развала СССР, в суматохе общей неразберихи. В общем, копии секретных документов пошли по рукам людей настолько далеких от политики, что нашему отделу даже не верилось что хотя бы малая толика из них, когда либо, попадет по адресу. Но, она попала, и к нам стали поступать обрывочные сведения от агентуры в Кабуле, что установка активно используется…. Потом ты участвовал в захвате санатория, где прятали установку, а потом…. Кирсанов осекся, - в общем, потом ты и потерял память, потому что её испытали на тебе….
- Виктор поднял взгляд, - Но Кирсанов уже закончил и, похоже, что добавить ему было нечего. – Почему же установка оказалась непригодна? – Вдруг спросил он. Неожиданно оказалось, что вопросов после рассказа только прибавилось.
- Из-за резонанса душ. – Пояснил Кирсанов. - Понимаешь Виктор, Ты, это часть твоего рода, твой род, это паутина душ. Генератор работает с полями иного измерения, с твоей душой или сущностью, можешь назвать это как угодно. Твоя сущность это, в каком то смысле и есть ты, но ты не один, ты связан, и каждый человек на земле связан с кем то. Задевая душу одного человека, мы невольно нарушаем естественный ход событий всего рода, и тогда то и происходит, то, что можно назвать резонанс душ. Что-то происходит, там, в другом измерении, но что именно тебе уже никто не расскажет. На этот счет не было, да и нет до сих пор единой теории. Твой сын, Виктор, сейчас находится под воздействием резонанса душ, он опасен, для себя и окружающих. Он знает все, что знаешь ты, но не знает откуда. Он уже понял, кто убил его мать и брата, но не знает, что делать с этим знанием. Пока, он уперся в узел событий, и смотрит на него как бы со стороны, но зная тебя, я уверен, что он не станет его распутывать! Он просто разрубит его, вместе со всеми его невольными заложниками. Поэтому-то его и необходимо остановить!
Петр Кирсанов быстрыми движениями пальцев набрал код на небольшой, керамической панели сейфа и приложил большой палец. Дверца щелкнула, и открылась. Он достал оттуда пару лазерных пистолетов Магма. – Смешно, правда, - сказал он, разглядывая оружие, но краем глаза внимательно наблюдая за реакцией Виктора. Никто и никогда в жизни их не использует, кроме нас. Но мы обязаны держать их в сейфе!
- Почему? – Рассеянно спросил он, даже не вникая в суть сказанного. Ему просто хотелось поддержать пустой, по его мнению, разговор. Хотелось отвлечься от правды, поведанной ему, хоть на пару секунд.
- Память, возвращается слишком медленно, - разочарованно заключил он. Хотя может Кирсанову только так показалось. У нас нет столько времени. Может, в деле ты восстановишься быстрее? – Словно спросил он. - Протянув Виктору Магму, - Держи, - сказал он.
- Градин взял пистолет в руки, и по поверхности рукоятки, прошла полоска голубого свечения. Индикатор слева, который показался Виктору сначала предохранителем, засветился зеленым светом, а едва заметный экран под стволом показал индикатор - пистолет был заряжен полностью. – На сколько, его хватит, - сказал он, разглядывая неизвестное оружие.
- Петр довольно ухмыльнулся, - внукам еще останется! Затем осекся, и сразу замолчал. Давай-ка, лучше переоденемся.
Дверь в кабинет захлопнулась, и они направились к лифту. Виктор шел за Кирсановым, оглядывался по сторонам, никаких табличек, обозначений, люди в этих стенах безлики. Они растворяются, едва попадая сюда, теряю имена, судьбы, уходят из этого мира настолько чисто, насколько способна убрать только смерть. Их собственные шаги, казались Виктору, единственным присутствием разумной жизни в этом совсем чужом помещении! Но, внешность была предсказуемо, обманчива и многие безликие кабинеты были переполнены жизнью, она просто била в них ключом, но под жестким, радио колпаком и в полной аудио изоляции от всего внешнего мира. Внутренний интернет отделов, полностью контролируемый чекистами, был единственным способом связи людей между собой в здании. Совещание в режиме онлайн, электронные письма, видео переговоры, были там еще в те времена, когда интернет был еще новинкой, и проходил последние тесты в министерстве обороны США. Теперь же, с развитием нано технологий, отпали даже провода, структура стены, сама была проводником внутреннего сигнала.
В конце коридора было два поворота, и они повернули налево. Весьма оригинальный, и небольших размеров, гранитный фонтан, расположенный на перекрестке, в форме барракуды, бил вверх сантиметров на десять, а вода, попадая на импровизированный горный склон, выделывала виражи вокруг горы и впадала в небольшое озеро у подножья. Стальной, омедненный папирус, с выгравированным на нем щитом, и вложенный в стену у развилки, прямо посередине двух огромных окон, гласил надписью на щите: Життя - Батьківщині, честь - нікому! Коридоры запетляли, повороты сменялись один за другим, и закончились лифтом. Та же керамическая панель, Петр приложил руку, прошел красный свет, негромкий сигнал и лифт открылся. Они зашли, и лифт закрылся, Петр негромко произнес: шестнадцатый, и лифт тут же послушно заработал. Быстро, но без лишнего шума поднимая их на самую крышу…..
Крыша здания была огромна, словно футбольное поле, к тому же дул сильнейший ветер, продувая ледяным ветром до самых костей. Одинаково черные, костюмы бекас, были не только на Градине, и Кирсанове, но и на всех остальных, чьи лица закрывали черные балаклавы с прорезями для микрофона рации. То, что происходило в данный момент на крыше, казалось Виктору какой то вакханалией света, адским маскарадом людей в черном, хотя он и сам теперь ничем от них не отличался. Однако даже в таком беспорядочном движение проглядывалась непостижимая, простому взгляду гармония и более внимательно приглядываясь можно было даже уловить особую мелодию, и под неё, словно оживали все самые знаменитые боевики. Только вот этих бравых парней, никогда в жизни не покажут по телевизору, да и они-то уж точно, не захотят рассказать о своих делах, даже не смотря на то, что рассказать им несомненно, было что.
Виктор стоял, пригнувшись у двухместного штурмового вертолета - АЛЛИГАТОР и ожидал Кирсанова. Он думал о том, что будет, если они вдруг, не остановят его сына?! Бойцы АЛМАЗА занимали свои места в транспортном Ми восемь, и КРОКОДИЛ, устраивались в салоне, вставали за их мощные шестиствольные пулеметы. Гражданские пилоты тоже занимали свои места, бойцы АЛМАЗА дополняли их пустующие места для вторых пилотов, так как, они были единственными людьми, кто умел, управляется с этим новейшим, сверхсекретным оружием. ГРУ никогда не доверял управление любым, новейшим оборудованием в руки обычных штатных пилотов. Пара ХЕЛИКС, уже поднялись в воздух, стандартного оборудование для обнаружения подводных лодок в них, конечно же, не было, зато был особый радар, сверхсекретное изобретения лаборатории с кодовым названием, корпус икс, для обнаружения особых людей в радиусе двух километров. Сетка радара была примитивно – зеленой, фон черный, посередине была маленькая, алая сфера.
Брюнет набрал короткую программу, и машина стала передавать зашифрованный сигнал остальным вертолетам, прокладывая маршрут для всех членов специальной группы. Густой, серый туман, отлично прикрывал операцию от нежелательных свидетелей все еще сонного города.
Где то в центре Киева, 2012г.
Дорога все еще была мокрой, густой серый туман отлично скрывал небо, но скрыть шум восьми боевых вертолетов, они едва смогли бы! Красная Лада калина неслась под сотню, дорога сворачивала у родной школы, водитель сбросил на повороте, и снова ускорился, он отлично знал, что сильно рисковал, лысая резина не лучший аргумент для гонок, но под дулом пистолета, особо не поспоришь, тем более, если оппонент не в себе. Дорога поднималась вверх, извивалась. Въезд в гору и водитель снова сбавил обороты, Сашка убрал пистолет с виска и пробасил: Скоро будет пост, сбавишь скорость, попросят, остановишь. Он злобно ухмыльнулся, - только без глупостей! Ты же не будишь делать глупости, правда? – Он почесал глушителем затылок водителя, забавляясь его затравленным взглядом в зеркале заднего вида. Затем дорога стала прямой, и вдалеке, он увидел сотрудника ДПС. Тот замахал им, и Сашка быстро одернул водителя. Лада калина медленно затормозила, остановившись параллельно с дорожным патрулем.
Мигалки на мицубиси ЛАНСЕР были включены, рация передавала различные ориентировки, лейтенант Лукаши, - представился он, откозыряв. Он прошел вокруг машины, - номера у вас грязные, - сказал он, так и не найдя к чему реально можно придраться. Сашка смотрел на лейтенанта изучающе, как, на очередное, надоедливое насекомое.
- Сын повернулся к лейтенанту и пробасил: Вымоем. Это все?
- А что, папаша не разговаривает, - Лукаши внимательно взглянул на водителя в профиль, тот замер и не двигался. Лукаши перевел взгляд на пацана, - в армию собрался? – Дружелюбно улыбнувшись, спросил он, намекая на его наряд.
- Сашка механически спародировал улыбку, - в армию, подтвердил он, до боли воткнув глушителем в спину водителя, он дернулся и тоже улыбнулся. Но вышло слишком фальшиво, и лейтенант, заподозрив неладное, нахмурился.
- Ваши документы, - потребовал он. Водила повернул к нему затравленный взгляд. Скрытый микрофон – таблетка, в правом ухе зашипел, псевдо лейтенант сделал улыбку, и уже куда доброжелательнее добавив: пожалуйста!
Водитель механически достал документы из бардачка справа, и протянул их лейтенанту. Лейтенант пробежал глазами по документам, и вернул их обратно. Счастливого пути! – Сказал он напоследок, и неспешно вернулся в мицубиси. Водитель завел мотор, и машина стала быстро удаляться за очередной поворот, сверкнув лучиком солнца на заднем стекле машины. Когда они скрылся за поворотом, псевдо лейтенант доложил: Птичка едет в клетку. Микрофон зашипел, Лукаши прослушал, затем завел мотор, и последовав за машиной таксиста.
Дорога стала получше, они быстро приближались к самому центру города. Справа от них, метров в двухсот, почти у самого берега, была площадь Конституции. Туман стал менее плотным, когда они уже выехали на более узкую, тянувшуюся вверх, прямо в центр города, Пресненскую улицу. Вдоль неё в большом беспорядке были разбросаны длинные, двенадцати этажные, покосившиеся дома, с росшими под его окнами, старенькими липами, вперемешку с молоденькими осинами. Где то внутри них, во дворах и был дом культуры. Свернув у ларька слева, изредка, поглядывая на пацана в зеркало заднего вида, он осторожно вывернул вправо, едва втиснувшись в узкую автомобильную дорожку ДК, въехав прямо через открытые ворота с поднятым вверх словно приглашавшим их, полосатым, черно-белым шлагбаумом и пустой, будкой охранника той же цветовой гаммы. По бокам дорожки, тянулись ухоженные, красно-зеленые, декоративные кустарники, на траве рядом с ДК, и прямо под окнами были клумбы с цветами обложенные по бокам белыми, покрашенными кирпичами. Но холод и сильнейшие ветра, дувшие с залива уже неделю, совсем испортили их, превратив их величественный облик, в жалкое, сморщенное, потерявшее все краски, подобие былой красоты. Машина таксиста остановилась у черного входа, как и просил Сын….
Санька подождал с минуту, вслушиваясь своим нереально чувствительным ухом, как носится, счастливые ребята, по лестницам, большого и малого, концертного зала, и просто коридорам, дворца культуры. Он слушал заливающийся детский смех, родительские разговоры, ругань, смех, серьезные и не очень, обсуждения подростков, попытки преподавателей и сотрудников дома культуры угомонить и рассадить всех ребят, он узнавал некоторые из них, но ему, было уже все равно, потому что он не принадлежал самому себе! Пистолет дернулся немного вверх, голова водителя дернулись вперед, упав на руль, синхронно, стекло издало жалобные звуки, на нем появились пять дыр и паутина трещин, брызнула кровь. Она медленно стекала по стеклу, собираясь по черной, наклонной, пластиковой панели в угол. Голова водителя была повернута вправо, словно за секунду до выстрела, он любовался заливом и ждал, что же будет дальше…. Но теперь, его пустые глаза не выражали ничего, он вероятно, даже не понял, что с ним случилось, так быстро и хладнокровно все было сделано. Сын открыл дверь машины и вышел на свежий воздух, его глаза были полностью черными….
Сумку с тротилом он держал в правой руке. Затем он выкинул кепи на землю, и вместо неё надел плотную черную балаклаву с большой, общей прорезью для глаз, и пошел прочь от машины к парадному входу….
Дом культуры, г. Киев, 2012г.
Он шел к центральному входу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, шел, прижимаясь к зданию. Неподалеку у парадного входа стояла молодая женщина, холодно одетая, в одном теплом, шерстяном свитере и тоненькой до самых колен, юбкой. Дрожа, она спорила с охранником. Слева, почти у самого крыльца играли дети, мальчик и девочка, лет десяти, и двенадцати. То непримиримо спорили, то вдруг срывались с места и заливаясь хохотом, бежали друг за дружкой вокруг игровой площадки, вовсю показывая, что им тут очень даже весело. Когда он уже почти дошел, женщине надоело спорить с охранником, и она решила плюнуть на все, сказав лишь напоследок: Я в милицию позвоню! Звоните куда хотите! – Огрызнулся охранник, переключив все свое внимание на мигающий в кармане мобильный телефон….
Женщина поймала ребят, и повела прочь от дома культуры…. В её голове, словно эхом звучали последние слова незнакомца: Поверьте, это даже больше чем я могу вам сказать, уводите своих детей из ДК, причем немедленно! Немедленно! – Вторило эхо в голове. Сердце беспокойно екнуло, когда они быстро проходили мимо шлагбаума главного входа и она обернулась. Одновременно раздались выстрелы, легкий хлопок, а за ним второй. Сто килограммовое тело, тучного охранника мешком упало с лестницы и покатилось на землю. Женщина смотрела завороженными глазами, на человека в черном костюме и маске, как он перешагнул через тучного мужчину. Его пистолет с длинным, сразу бросающимся в глаза, черным глушителем он поднял вверх на согнутой в локте руке. В правой руке у него была темная спортивная сумка Найк. Словно, загипнотизированная взглядом опытного факира, змея, девушка смотрела на все это зрелище широко открытыми от ужаса глазами. Человек в черном, послал длинную очередь, в сторону убегающих через двор, группы до смерти напуганных подростков. Бычки их недокуренных сигарет дымились в углу и на крыльце. Слева, в пустых пакетах, из-под Макдоналдса, стояли бутылки пива и шампанского, на полу валялись остатки брошенных ими гамбургеров. Один из них, долговязый, дернулся вперед и распластался животом на траве, словно, его толкнул в спину кто-то невидимый. Его приятель, бежавший за ним, упитанный малый, споткнулся о товарища и угодил прямиком в ближайшие кусты, за которыми сразу начинался забор. Пуля попала ему живот и правое легкое, через спину, но, несмотря на это, он некоторое время был еще жив. Рот быстро наполнялся кровью, он уже чувствовал на языке её солоновато-вяжущий привкус, чувствовал, как она медленно, но неуклонно подходит к губам. Он перевернулся на спину, откашлялся, стало немного полегче. И тогда, он повернул голову в сторону ограды, жилистый парнишка, его собутыльник, и одноклассник, быстрее всех добрался до забора и даже попытался перелезть его, но очередь дротика нашла и его. Тело бесшумно упало на траву рядом с ним. Он бессильно закрыл глаза, расслабился, стараясь не двигаться, ведь каждое, даже самое малое движение отзывалось в теле по истине, адской болью. Он всем своим нутром почувствовал, как смерть накрывает его своим уютным теплым одеялом вечного забвения.
Сын оставил сумку на крыльце, снял со спины ВАЛ, сменил магазин на дротике, на часах десять ноль, ноль, ровно. Скоро выступит директор, сейчас все, наверное, уже в зале, так как, шуму стало гораздо меньше, редкие разговоры доносились отголосками со второго этажа, Сын слушал, время стало замедляться, вот раздались шаги охранника за дверью, он повернулся спиной к двери…. Пора! Сын ногой ударил в дверь, и она слетела с петель, сбивая человека за ней с ног. Сын встал ногами на дверь, охранник под ней застонал, но дротик в левой руке беспощадно поймал лысеющею макушку его худосочного напарника слева и пистолет дернулся, выдав несколько хлопков, и немного дыма. Пули пробили голову, и кровь забрызгала все, потрескавшееся, от выстрелов зеркало, у опорного столба первого этажа. Затем заработал и автомат специальный, тело второго охранника ударилось о стену, шесть пуль разворотили все внутренности в животе у него. Ухватившись пухлой рукой за живот, он все же устоял, глухо застонал от дикой боли, ухватился второй свободной рукой за стойку гардероба, и, держась за нее, стал продвигаться к центру. Дойдя до девушки, зажавшейся под стойкой, тихо зашептал, Люда, вызывай милицию….
Сын ухмыльнулся, но за маской этого было не видно, и пустил последние четырнадцать, девяти миллиметровых пуль ВАЛ в спину охранника. И тот завалился животом прямо на стойку гардероба. Люда быстро метнулась в другой угол, и уже оттуда посмотрела на него. Губы охранника Леонида задвигались беззвучно, он старался сказать напоследок, еще раз, - позвони в милицию! Но силы, быстро покинули его, и лишь струйка темной крови вышла вместо необходимых слов. Люда сжалась еще сильнее, и забилась в самый угол стойки, когда услышала звук магазина о мраморный пол школы, затем был щелчок, и движение затвора….
Затем послышались быстрые шаги балеток по полу, слева от входа, справа, сразу за ними, побежали каблуки и чьи-то еще, легкие, наверняка, детские шаги… затем были две очереди. Первая, оборвала шаги балеток….
Девочка лет пятнадцати, блондинка с длинными, прямыми волосами, и в синих, обтягивающих джинсах, с красным, заплаканным лицом громко вскрикнула, ноги её подкосились, и она упала лицом прямо на холодный пол. Но она даже не заплакала, хотя, боль поистине была адской. Одна из настигнувших её пуль разворотила ей плечо, вторая попало в печень, третья сломало бедренную кость, и прошла насквозь. Прислонившись из последних сил спиной к столбу, она, тяжело дыша, глотала слезы и боль. Мычала, ладошкой давя в себе крик, она изо всех оставшихся в ней сил старалась, не выдаст себя….
После того как раздалась вторая очередь уже над головой у мужчины в классическом, белом костюме, оборвались и шаги каблуков. Мужчина остановился, закрыв собой внука, он пристально смотрел в глаза террористу. Мужчина был совсем старик, немного полноватый, но в меру, как и полагается состоятельным людям его возраста, его карие глаза не показывали страха, но Сын легко прочитал на самом их дне, едва уловимую тревогу за внука.
- Старик облизнул пересохшие губы, - можно, мальчик уйдет? – Спросил он.
Девочка, стонавшая все это время, замолчала, и тихо уронила голову на грудь, закрыв лицо длинными, перепачканными, кровью волосами. Старик просительно уставился на террориста, - пожалуйста! – Воскликнул он.
- Сын все еще держал их на прицеле ВАЛ. - Вернитесь в зал! – Властно потребовал он.
Площадь Конституции, Киев, 1 сентября, 2012г.
На площади Конституции было человек сто, не больше. Громко звучала музыка, туман рассеивался, а едва уловимый поначалу, стрекот винтов раздавался все ближе и ближе. Люди подняли глаза на небо, и увидели, как разрывая туман, в небе, метрах в ста, на предельно низкой высоте, огибая городской рельеф, быстро приближалась группа из восьми различных вертолетов. Во главе всех, с большим отставанием от остальных машин, гордо несся аллигатор. Рассекая воздушное пространство, он пронесся над площадью конституции. Толпа кинулась в сторону, кто то даже закричал, но дети раздались восторженными криками, кто то протяжно засвистел. Дети были единственными, кто был в восторге от нежданного авиашоу. Аллигатор заложил такой крутой вираж, что едва не врезался в здание администрации. В последний момент, выровняв машину, неизвестный пилот завернул вправо и подмигнул красными опознавательными огнями напоследок, скрывшись в тумане, унося за собой стрекот винтов. Сразу за аллигатором, пронеслись пара Хеликс, не так эффектно, но синхронно, как на параде, и на этот раз, свистов стало даже больше, и сильнее…. Тяжелый Ми восемь пролетел последним. Вертолеты держали свой путь к ДК. Здесь все закончится, так или иначе, Виктор почти смирился с этой мыслью. Тяжелый Ми восемь сел на огромное, футбольном поле, в соседнем дворе. Камов занял вертолетную площадку третей городской больницы, остальные машины, сели в свободных, соседних дворах.
ЧОП «ШИТ», где то в окрестностях Киева, 2012г.
Миша Гроза, был невысокого роста, мускулист, и совершенно лысый. Года подбирались к нему незаметно вот вроде, и был специалист, и на тебе, вдруг говорят: парень, ты больше не можешь работать у нас, мол, возраст уже не тот для конторы! Но Михаил не унывал, он всегда знал, что работу то он, уж точно найдет! И вот он тут. Чашка крепкого, свежезаваренного, ароматного Американа, стояла на маленьком, синим журнале, которым он ведал, и дымилась, а сам журнал лежал на паху. Михаил не спал, как он любил говорить в свое оправдание, он дремал. Но, стоило раздаться пронзительному вою сирены, как он быстро вскочил на ноги, обварив кипятком из чашки себе все…. Ну, в общем, было очень больно. Он закричал, руками оттягивая ткань в сторону, дул на пораженный орган, всячески стараясь избежать самого худшего…. Он и не заметил, как в комнату вбежал напарник, глазами он искал тумблер переключение сигнала тревоги и нашел его, в конце концов.
Третий уровень, спящая красавица! – Бросил он через плечо. Гроза никак не отреагировал на его замечание, молча проглотив их. Знаешь, а ведь в твоем возрасте уже поздно так переживать за агрегат, - ехидно улыбнувшись, заметил он, взглядом указав на объект критики. Он многозначительно улыбнулся, глядя прямо в лицо собеседника, но лишь первые секунды, пока Михаил ещё соображал, что к чему…. Но затем, Шатунов бросился на него, ударил о стену всем своим совсем уж нешуточным весом и, схватив за горло, с силой поднял вверх по стене. Михаил забавлялся, глядя на трепыхание остряка. Да, пусть он уже не так молод, и не может, как все эти тупоголовые сопляки. Но уважать его они будут! Командир специальной оперативной группы, Микула, пробежавший мимо них, спокойно отреагировал на происшествие, но, забежав за угол, в раздевалку, все-таки бросил уже оттуда: Моих девчонок обижаешь!? – Не то, заключил, не то, спросил он, с неопределенной интонацией.
- Михаил еще пару секунд подержал остряка на весу, забавляясь его трепыханиями, но потом все же отпустил. А чем еще тут можно развлечься? – Резонно спросил он, поправляя футболку. - Скучно…. Микула, - вдруг, с затаенной в голосе надеждой, сказал он, - ты же сам был против моей оперативной работы, не так ли? – Он выглянул из комнаты видео наблюдения, вопросительно уставившись на Микулу, - или ты уже успел поменять свое мнение?
Остряк поднялся, сначала на корточки, тяжело глотая воздух и хватаясь за горло рукой, а потом и полностью. Сплюнул на пол, он незаметно покинул комнату видеонаблюдения.
- Зашнуровав до конца второй берце, Микула поднял, полный внутренних сомнений взгляд на него, и сказал, - мнение я не поменял, ты, действительно, староват для группы быстрого реагирования. Не обижайся, старик, правда! – Отрицательно помотав головой, сказал он. – Но сегодня, ты можешь прокатиться с нами, лично я не буду возражать. - Он убрал шнурки вовнутрь ботинок и пробормотал еще еле слышно, - все-таки случай то, нерядовой, глядишь, и твой опыт понадобится…. Он накинул куртку, пояс разгрузочный и, уложив в кобуру боевой пистолет, также быстро вышел из раздевалки.
Михаил смотрел ему вслед. На душе было от чего-то неспокойно, словно кошки прошлого скреблись из старого чулана, требуя, что бы их выпустили на волю. Он взял из открытого сейфа свой пистолет, крупнокалиберный Викинг и, положив его в наплечную кобуру, висевшею вместе с сине-черной, камуфляжной курткой, и накинул куртку на плечи. Застегнул молнию бекаса до подбородка, поправил черную кепи, и посмотрел на себя в зеркало. А что, - подумал он, рассматривая себя довольными глазами, и повернулся немного, вправо и влево, - не такая уж я и старая развалина! Он удовлетворенно улыбнулся, свернув всеми тридцатью двумя, фарфоровыми зубами. За спиной послышался звук заводимого мотора…. Михаил сорвался с места, и быстро побежал в гараж, с криком, - ей, пассажира забыли!!!
Транспорт ЩИТА, резво сорвался с места и уже через пару секунд был у шлагбаума. Дежурный быстро поднял его, и группа из двух машин выехала в пригород. Белый, фургон марки форд бокс, и газель, быстро съезжали со склона горы, описав круг вокруг возвышенности, на которой ЧОП и стоял, и быстро, во всю прыть полетели вдоль прямой, как натянутая струна, трассы номер сорок четыре, заканчивающийся площадью конституции.
Старики, для кого этот выезд был далеко не первым, угрюмо припали к окну. Бывалые бойцы шутили, новички ожидали своё первое боевое крещение и втайне от всех нервничали, но тщательно скрывали свой страх за маской безразличия, за которой едва ли смогла бы скрыть свой истинный настрой от стариков ЩИТА. Машины неслась по трассе за сотню, их шипованные колеса прокручивались с искрами на поворотах, которые водитель делал, дабы обогнать идущий на них встречный поток из легковых машин. Жми же Василий, жми! – Требовательно восклицал Микула, нервно теребя кобуру на поясе. Так жму же Микула, жму, - немного нервничая, но, тем не менее, оставаясь абсолютно спокойным внутри, ответил Василий, добела сжимая в руках баранку и снова резко вывернув газель из потока машин на встречную, что бы выиграть, еще несколько драгоценных, а для кого-то и секунд жизни! Микула поднял проблесковый маячок на крышу, водитель газель сделал тоже самое, и затем они снова, синхронно вылетели на встречную, подвеска газели жалобно скрипнула, а из под тормозных дисков полетел снов искр….
Вертолет телевизионщиков летел чуть левее, над грузовой автомагистралью. Оператор сильно рисковал, высунувшись с камерой, прямо из открытой двери вертолета, на высоте двадцати метров. Первый же сильный порыв ветра и его сдует прямо на оживленную магистраль под колеса тяжелых, грузовых машин. После некоторых препираний с пилотом он все же закрепил страховочный карабин, но тут же вылез наружу, продолжая снимать уже с подножки вертолета….
Первое Украинское Кабельное Телевидение (UKTV) Г. Киев.
Здравствуй, в эфире UKTV, сегодня новости, и я, его ведущий Лев Сысоев. - Ведущий замялся, прослушал сообщение, и через секунду продолжил, - И так, только что, к нам поступило экстренное сообщение, неизвестные, обстреляли троих охранников и посетителей дома Культуры на Пресненской и забаррикадировались в здании. Уже известно, что террористы, заблокировали все двери, ведущие в ДК, и контролируют всех находящихся там на данный момент людей. А это по оценкам специалистов, около полутра тысяч людей. По неуточнённой пока информации, у террористов есть взрывчатка, которую они готовы применить. Картинка на экране сменилась, и вместо ДК теперь показывали трассу номер сорок четыре. Картинка сверху, сфокусировалась, и теперь на экране было видно две машины, частного охранного предприятия «ЩИТ», они неслись по трассе, выезжали на встречную, и снова возвращались в свой ряд, - голос за кадром комментировал: И так, как вы можете видеть, машины ЧОП ЩИТ первыми выехали на место происшествия….
Форд фокус, оранжевого цвета с фирменным логотипом UKTV - страна, окрашенная в желто-синюю полоску с микрофоном посередине, и фото различных людей по краю логотипа, на большой скорости преодолевал очередной поворот. Слезы текли по щеке без остановки, Нелли почти до крови стерла ладонь, постоянно переключая рычаг передачи. Она торопилась, тихим голосом уговаривая машину: По быстрей, прошу тебя, побыстрей! – Почти кричала она бездушной технике. Пару раз машину чуть не унесло на подобных маневрах в кювет!
Сначала, был этот неожиданный звонок, от подруги, она велела немедленно забирать детей из ДК, обещала все объяснить потом, но звонок неожиданно оборвался, и она с минуту пролежала еще сонная в постели, соображая, что к чему. Минут через десять, среди общего потока новостей, еще сонная Нелли, уловила нечто важное, но затем, она застыла перед экраном включенного телевизора.
На кадрах вы видите, как человек в черном костюме застрелил двоих охранников перед входом. Он заходит в здание….
Что-то внутри оборвалось, она вспомнила, что отправила ребенка с дедом еще в семь утра, на праздник, а сама, завалилась спать перед тяжелым, двенадцати часовом рабочим днем. Быстро, успев накинуть только теплую куртку-ветровку, она побежала в гараж, захватив на бегу ключи от машины….
Над головой пронесся стрекот винтов, аллигатор лихо пронесся, вдоль дороги, разбросав по пути и так уже опадающие с деревьев листья. Нелли вздрогнула от неожиданного маневра вертолета, прямо над её головой, дернула руль, и машину вновь понесло в сторону. Она едва совладала с управлением, вернувшись в свою полосу, под мощный гудок автопоезда, уйдя от столкновения с массивным грузовиком в самый последний момент. Держа руль в одной руке, а телефон в другой, она отчаянно пыталась дозвониться до детей, но их телефон не отвечал….
Дом культуры, г. Киев, 2012г.
Большая стрелка на часах в гримерную постепенно подходила к отметке полдень. Наконец настало время для выступления директора. Олег Викторович вышел на сцену, поправил выступающий из-под белого пиджака, золотой галстук в полоску, как вдруг в зале включился общий свет….
Все произошло так неожиданно, что на несколько секунд люди ослепли, и по рядам прокатился недовольный гул. Олег Викторович хотел сказать что то, или хотя бы просто извинится, но микрофон неожиданно отключился. Бросив в зал извинения, он быстрыми шагами покинул сцену. Ему вслед сверлили взгляды довольных старшеклассников.
Достав фляжку с коньяком, он быстро открутил крышку и сделал большой глоток прямо из горла, но тут же закашлял, зажимая рукой рот. И так, сейчас самое главное это не сорваться, - думал он. – Вот, немного успокоюсь, сделаю еще глоток и пойду разбираться с администрацией. Но гул в зале не стихал, напротив, он будто усиливался с каждой секундой. Тогда он с любопытством заглянул за ширму занавеса, но лишь на секунду…. Но даже секунды хватило, что бы понять, что, в зале творится, что то странное. Столпившись у выходов, люди пытались выйти, но двери словно запер кто-то изнутри и все их попытки были тщетны….
Спустя мгновения из темноты кулис раздались мягкие, почти крадущие шаги. В правой руке, вышедший из темноты незнакомец сжимал огромный черный пистолет. Он шел прямо к нему, и наконец, сын подошел так близко, что теперь Олег Викторович мог воочию, убедится, что зрение его не обманывает. Поначалу, увидев эти полностью черные глаза, он подумал, что это визуальный обман зрения, и что такой цвет им придает черная маска. Рассматривая же незнакомца вплотную, он с ужасом осознал, что маска тут совершенно не при чем, глаза незнакомца были черными сами по себе. Он подался от неожиданности назад, глаза незваного гостя даже не моргали, лишь на секунды в них полыхнула ярко-красная вспышка, удивительно похожая на огонь. Казалось, даже, что он скорее кукла, чем человек….
Удивление усилилось в разы, когда незваный гость снял балаклаву, глаза, в глаза уставившись на директора школы номер девять…. Это был, это… был, Александр Градин, ученик, которого он едва не отчислил….
Сын ухмыльнулся, поднял пистолет на вытянутой руке и сделал короткую очередь в живот. Затем убрал оружие и, взяв за ногу еще живого директора, потащил в гримерную.
Тем временем люди в зале забеспокоились не на шутку. Непонятно было, куда ушел директор, кто включил общий свет в зале и почему их, в конце концов, заперли тут?! Первые десять минут все это обсуждали лишь несколько человек, но со временем к ним присоединились, и другие и почти весь зал разделился на несколько групп. Во всем концертном зале Киевского дома культуры повис невыносимый гул, каждому ведь хотелось высказаться относительно происходящего!
- Да это розыгрыш наверняка, часть их шоу, - не унимаясь, болтала Оля. – Вот увидите, сейчас выйдут и скажут что-нибудь страшное! – Она скорчила гримасу и с любопытством стала следить за реакцией подруг….
- А может… пожар?- Робко возразила ей Лиза. Она пока была лишь во втором классе, не то, что её сестренка Лера Солнцева. Она уже третий класс заканчивала, и даже…. Целовалась с мальчиком. Лиза все это видела, но никому ни за что не расскажет, ведь они же подруги! – А может, пожар? – повторила она, - вот и не выпускают….
- Да ты просто дура! Как это пожар, если никого не выпускают?! Если бы был пожар, нас бы всех выгнали на улицу!
- Я боюсь…. – Захныкала Лиза, - мне страшно….
- Замолчи сейчас же, или ты не моя подруга! – Возмутилась Лера.
- Да это розыгрыш, - снова, категорично заявила Оля, и ухмыльнулась. - Сейчас выйдут и скажут, что это шутка, а над тобой все будут смеяться! - Она хмыкнула и довольно улыбнувшись, добавила, - мне Маша Полякова из второго бэ, вчера рассказывала…. Их там так разыграли….
Закончить она не успела, парнишка сзади неё подкрался и изо всей силы дернул за косу и убежал прямо в толпу…. Вот дурак! - Вспылила Оля, и тут же побежала за ним вслед.
- Оля! – Крикнула ей вслед Лера, пытаясь предостеречь от совершенно ненужной погони, но она не успела….
- Ну, Петька, ну гад! – Кричала она вслед, выбегая за ним на сцену…. – А ну стой! – Крикнула она снова, забегая за кулисы.
- Мальчик на секунду остановился, и повернулся в сторону голоса. – Не догонишь, не догонишь! – Самоуверенно заявил он, и высунул язык, - Оля – дура, - сделав последнее, провокационное заявление он и побежал в глубину коридора гримерной…. Пробежав метров десять он забежал за поворот и остановился, отдышался и заглянул за угол. Олька за ним не побежала, вот трусиха! – Довольно подумал он, - я так и думал, да я сделал её! – С нескрываемым удовольствием подумал он. Но потом он услышал этот странный звук, будто железки кто-то перебирает в гримерной. Петька не на шутку испугался этих звуков, но…. любопытство все же взяло верх! Кто он? – Думал мальчик со страхом, высматривая незнакомца в чёрном, странно, очень странно…. И интересно….
Сын уже закончил с парадным входом и другими, запасными, и оставалось лишь приготовить остатки взрывчатки, на случай чего-либо непредвиденного. Он тщательно скрепил куски тротила, и обернул найденной в коридоре картонной коробкой, связав затем все по кругу скотчем. Он закрепил остатки детонаторов наверху и прикрепил сверху радиопередатчик, соединив их проводами. Снял защитный чехол с рукоятки радиодетонатора, ощутив в руке его удобную, эргономичную рукоятку, слегка пощупал кнопку кончиком большого пальца, а затем убрал его обратно в карман разгрузки. Все было готово, осталось лишь проверить оружие. Уложив газоотводную пружину, в предназначавшийся для неё разъем он взял со стола крышку и закрепил её сверху, теперь автомат был собран.
Ничего от него прежнего, в Сашке к тому моменту уже не оставалось. Просто робот, машина, запрограммированная на месть. Голос приказал, проверь пистолет, и он тут же бросил на стол автомат. А вместо него в руке оказался дротик. Несколько оборотов и на стол, брякнув, упал огромный глушитель. Он покатился еще немного по наклонному столу из натурального дерева, и упал на пол, закатившись под комод напротив. Но сына, похоже, это особо и не интересовало, не обращая на это внимания, он нажал на кнопку у рукоятки и вниз упал магазин. Сын поймал его на лету и положил рядом с автоматом, затем отвел затвор. Вниз полетел небольшой желтый патрон, крутанувшись в воздухе, он упал на стол, и, так же как и глушитель покатился на пол…. Он собрал и разобрал оружие, убедившись, что все в порядке, и внезапно он снова получил от голоса указание: Устрой им суд, сейчас же! Балаклава, покорно лежавшая шапкой на затылке, в ту же секунду сползла на лицо….
Апчхи! – Мальчик за дверью замер и зажал ладошкой рот, замерев от ужаса. – Неужели услышал. - Думал он со страхом, а сам стал тихо отходить за угол, туда, где всего пару минут назад услышал подозрительный звук. Затем он замер, и прислушался. Нет, вроде бы нет, хотя, дверь в гримерную противно заскрипела, приоткрываясь, а из освещенной лампами дневного света комнаты в коридор полился сноп ярко-белого света. Затем, Петька увидел тень человека, и со всех ног побежал вглубь коридора….
Сердце билось как ненормальное, в висках стучало, но он и не думал, останавливается! Преодолев очередной поворот, мальчик увидел последний коридор, упирающийся в тупик. Все, пропал, - неслись мысли в его голове, - дальше дороги нет! Страх зажал его как в тиски, и тут он увидел три двери….
Подбежав к одной, он подергал ручку, но дверь оказалась заперта, тут же побежал ко второй, то же самое, немедленно побежал к третей и тут же услышал тяжелые шаги по коридору, он яростно подергал последнею… но, она тоже оказалась запертой! Руки покрылись липким потом, он отчаянно, скользя ладонью, дергал за ручку, пока шаги не стали слышны совсем уж близко, наверное, где то у последнего поворота…. С каждой секундой они становились все ближе и ближе… и тут он увидел это, его спасение….
Сын подошел к последнему повороту и не спеша зашел за угол, внимательно рассматривая коридор. Он по очереди подошел к каждой из дверей и подергал каждую, но все они были заперты…. Сей факт был настолько невероятным и настолько интересным, что будь на его месте террорист, он осмотрел бы все, заглянул в каждую расщелину, но мальчишку наверняка нашел бы! Но это сделал бы террорист, сын же ограничился осмотром дверей. Голос на сей раз молчал, и сын воспринял это однозначно, он еще раз обвел взглядом коридор, развернулся и направился обратно в гримерную….
А мальчик так и остался сидеть в холодной системе вентиляции, по его телу била крупная дрожь и холодный осенний ветер, гуляющий по всей вентиляции, тут был совершенно ни, причем… ну почти….
2009г. Украина, Г. Киев.
- Витя, ты надолго? – Спросила Мария.
- Да как обычно, на пару дней, - он собирал огромную спортивную сумку, кидая безо всякого порядка, заранее приготовленную одежду….
- Витя, ну зачем же ты это бандуру взял, если на пару дней то, а?? Давай, у меня там рюкзак Сашкин есть, старенький такой, а то с этой сумкой…. – Она ушла в коридор, и вернулась через минуту, уже с рюкзаком. – Ну вот, сюда как раз все поместится…. Она начала перекладывать вещи в рюкзак, очень спешила, склонилась над рюкзаком, и волосы упали ей на лицо, а сама украдкой стала утирать слезы, ручьем, побежавшие из глаз….
Виктор застыл на месте, когда услышал всхлипы жены, но она словно не замечала ничего, затем стала уже не ложить, а бросать вещи в рюкзак. Всхлипы становились все громче, а потом она неожиданно схватила рюкзак и отбросила его в сторону, села на пол у дивана и заплакала….
- Эй, ну ты чего, я же обещал??? – Виктор нежно обнял жену. – Даю слово офи….
- Опять, - перебила она, отмахнувшись от Виктора. – Опять, ты скажешь, пару дней, сколько можно?! – Сквозь слезы прокричала она. – Опять ты пообещаешь, скажешь, слово офицера, а сам уйдешь на месяц! Понимаешь, так нельзя! Тебе же почти не платят, да и Сашка тебя не видит…. Возьми отставку, тебе же предлагали!
- Машенька, - Виктор сел рядом с ней и откинулся спиной на диван. – Очнись, а кто же тогда семью будет содержать? Другой работы у меня нет, понимаешь, я больше ничего не умею!
- А как же Кирсанов?? – Она подняла покрасневшие от слез глаза и вопросительно уставилась на него, - как же он, ведь он ушел, а ты нет!
- Виктор тяжело вздохнул, - Кирсанов человек, сам по себе. У него ни семьи, ни родителей…. Даже собаки нет. Он отвечает только за себя! А я в ответе за всех вас….
2012 г. Украина, г. Киев
Транспорт ЩИТА был уже на Пресненской, машины шли одна за другой, мигалки были выключены, чуть сбавив скорость, форд бокс лихо свернул направо. Вместе с газелью, форд припарковался у дома номер семь. Их пассажиры быстро и без лишних слов покинули машины и в боевом порядке, один за другим, направились к дому культуры….
Группа на позиции и готова действовать! – Доложил заместитель командиру по рации, а тот продолжал тщательно изучать здание в миниатюрный бинокль. Хорошо, будьте готовы выдвигаться по моей команде, - сказал он.
- Я ничего не вижу, - сказал Дронов, аккуратно высматривая холл ДК. Командир, может ложная тревога?
- Микула нахмурился, поднял бинокль, еще раз осмотрел холл через огромное панорамное окно. – Нет, - Отрезал он. - Дронов, ты же с мозгами человек.
- Ну, с утра был…. – Съязвил он, закрепив на двери кусок тротила и воткнув в него детонатор.
- Третий уровень, это прямой контакт камеры с преступником! – Гневно произнес Микула и сплюнул под ноги. – У нас как минимум, убийство, а как максимум, террористический акт, захват заложников, мать твою! – процедил он.
Украина, г. Киев, в окрестностях двора дома номер 7, 1 сентября 2012 г.
- ГНЕЗДО, это ОРЕЛ, вижу группу ЧОП, движется по направлению к зданию.
- Понял вас, ОРЕЛ, скоро тут будут милиция, нужно торопиться. Внимание, всем группам, выдвигаемся через минуту.
- Снайпер АЛМАЗА, Гриша Валидол перевел ствол винтовки справа и слегка поправил прицельный флажок по горизонтали. – Это ГЛАЗ, я на позиции, северо-восточная высотка, последний этаж, торец здания, угол досягаемости сорок пять градусов.
- Докладывает ОКО, я на позиции, зеркально ГЛАЗУ, угол тот же, цель не наблюдаю. Жду указаний.
Отлично, - Петр отошел от окна выслушал еще несколько докладов и повернулся к Градину. - Ты готов? – спросил он. Виктор кивнул. Эй, Витя, слышишь меня? Мы его вытащим, я обещаю! Затем он взял рацию со стола и нажал на вызов: ЭХО, дайте мне волну ЧОПОВЦЕВ. Пять, три, десять, позывной ГРОМ? Спасибо, пробормотал он. ГРОМ, на связь. ГРОМ….
Тучи постепенно, затянули все небо, и солнце, казалось, на сегодня исчерпало весь свой запас тепла и света, к тому же с залива налетел сильнейший ветер. Во всем дворе потемнело, ветки стало раскачивать и несколько из них, довольно крупных, упало на землю перед машинами ЧОПОВЦЕВ. Рация молчала, казалось, что город опустел. Дронов, ты слышишь меня?
- Слышу, - уныло отозвался Дронов. – Штурм? – Уточнил он.
- Начинайте, - подтвердил Микула. На душе у него от чего-то было очень неспокойно.
Всем приготовится, - передал приказ остальным членам группы по рации Дронов, - Идем колонной, моя группа первая остальные за ней. Все пошли, пошли….
- Докладывает Валидол, ГНЕЗДО, у них тут движуха, похоже на ОМОНОВСКИЙ вариант штурма.
- Черт, нет! Они все испортят! – Пять, три, десять, ГРОМ, на связь! Пять, три, десять, ГРОМ на связь!! Почти крича, повторил он. - Да что б вас! Отзовите своих людей, немедленно!!!
Дом загудел от сильнейшей взрывной волны. Штукатурка квартиры, реквизированной у пожилой пары, посыпалась, люстра слетела с крепежных винтов, и теперь висела на одних проводах, а сами хозяева с внуками, сразу же после взрыва, быстро спрятались в угол. На их же счастье, Кирсанов сразу запер их на кухне, которая находилась на противоположной стороне от взрыва, и только по этой счастливой случайности взрыв их едва коснулся. Стекла вылетели прочь и вались по всей квартире вместе со щепками от оконной рамы. Поднялся сильнейший ветер с залива, и принес с собой черный смог дыма. На мгновение всё в квартире оказалось в сплошном черном тумане….
Поднявшись с пола и оглядевшись по сторонам, Петр ужаснулся, сглотнул комок неприятных ощущений, вместе с дымом, и закашлял. Затем пришел в себя и быстро выглянул в окно. Из холла ДК валил густой черный дым. Поднимаясь вверх, он коптил близстоящие гаражи и дома. Кирсанов отрицательно покачал головой, и со злостью стукнул кулаком по стене, а затем, не теряя ни секунды, быстро побежал к ЧОПОВЦАМ, Виктор побежал следом за ним, и они уже выбежали в подъезд, но Петр остановил Виктора у самого лифта:
- Лучше возьми бойцов и эвакуируй ближайшие дома, до прихода милиции.
- А ты? – спросил Виктор.
- Нужно дать понять этим коммандос, что штурм неприемлем, тем более их силами!
Ограждение клумбы, стоявшей справа от дороги, с забором в полметра, он преодолел, почти не теряя темпа, побежал прямо сквозь кусты крапивы. Затем, почти выломав калитку, он миновал футбольное поле. Выбежав на дорогу, ведущую через двор, он побежал по ней мимо малогабаритных стальных гаражей, выкрашенных граффити аборигенами Бендерского разлива и тематикой великой Украины. Почти у самого арки, где они заезжали, он притормозил, глаза забегали по сторонам, быстро найдя нужную машину, он побежал прямо на нее.
Дверь форд бокс, а по совместительству и временного штаба ЩИТА словно сорвало, Микула среагировал запоздало, и ему оставалось лишь принять тот факт, что с пришельцем придется считаться. Микула поправил руку на кобуре, не отрывая, хищных, карих глаз от незнакомца. Кирсанов смотрел на него изучающе. Молчание немного затянулось:
- Спокойно, - заверил он Микулу. Вас же Микула зовут, я правильно понимаю?
- Правильно, а вы кто такой? – Недружелюбно процедил Микула, не убирая ладони с кобуры.
- Меня зовут Петр Кирсанов, и эту операцию я беру на себя, отзовите своих людей, не то всех потеряете!
- Микула от души расхохотался, напряжение, витавшее до этого в воздухе, вдруг, в одно мгновение, куда-то пропало. Слушай, парень, кто бы ты там не был, не мешай нам работать, ясно? Вали отсюда! – Жестко приказал он, а затем, отвернулся к экранам монитора, демонстративно показывая этим, что разговор окончен.
- Нет, парень, это ты не понял, - грубо возразил ему Петр, ГРУ, генерал Кирсанов. Лучше по-хорошему отзови своих людей, я не шучу. Он быстрыми шагами подошел к Микуле и сунул под нос удостоверение: Вы даже не представляете, с кем вы связались, ваши люди бесславно погибнут, а информации засекретят, вы этого хотите?! – Он почти прокричал последние слова этому самодовольному типу прямо в лицо. Рация на столе у компьютеров зашипела, и голос из динамика доложил:
- Группа готова к повторному штурму, - Доложил Дронов. Он был опытный бойцом, Чечня за плечами, десять лет в ЧОПЕ, чего он только не повидал в этой жизни, но сейчас ему было по-настоящему страшно, хоть он и старался не показывать это.
- Дронов, отзовите людей, я все отменяю! – сказал он, вопросительно уставившись на Кирсанова. - И так, с кем же мы имеем дело, по-вашему? – Поинтересовался он.
- Кирсанов стоял с достоинством. – Это секретная информация, и вам знать не положено! - Он повернулся и, уже уходя, напоследок добавил - И не вздумайте повторить на бис, вашу вылазку, иначе вас закроют! Так же с достоинством, он вышел на улицу и достал пачку марли. Достал одну и нервно закурил, делал одну затяжку за другой, почти без остановки, докурил, и направился обратно, вытащив на ходу телефон из заднего кармана брюк….
- И в этот момент, его догнал Микула. Он одернул Петра за плечо и силой повернул к себе. - Что здесь творится, эй ты, там мои люди, сукин ты сын!
Кирсанов размахнулся и ударил Микуле в лицо. Микула подался назад, присел и стал водить головой туда - сюда, ухватившись за голову обеими руками. В глазах двоилось…. Затем Петр схватил его за шкирку и повел на автостоянку.
- Что ты хочешь знать, - спросил он, прижав Микулу локтем, к одной из машин.
- Микула тяжело задышал, локоть на шее давил слишком сильно, но тут в его мозгу мелькнула догадка. Словно тысячи пазов, казалось не связанные, между собой, вдруг соединились вместе и он ухмыльнулся. - Это Грузинские террористы, я прав? Затем он широко улыбнулся, локоть перестал давить так сильно, Кирсанов ослабил захват и оттого Микула подумал, что его догадка верна. - Да, - врастяжку произнес он, это же о них в новостях передавали, это ваш прокол, вот вы и не хотите, что бы мы их взяли, хотите по-тихому, сами все сделать?!
- Нет, - коротко ответил он, и сделал шаг назад. Взгляд поник, в глазах появился проблеск вины. – В здании только один человек, не считая заложников. – Он со злостью пнул шевроле Aveo по колесу, так что сработала сигнализация. Петр повернулся к Микуле, но увидел лишь его всевозрастающий удивленный взгляд. Да, в здании лишь один,… если его можно так назвать, террорист. Но этот человек, всей вашей группе не по зубам. Так что займитесь лучше эвакуацией квартала, - грозно произнес он напоследок, - с этим вы точно справитесь!
Дом номер семь по улице Вишневского, 1 сентября, 2012 г.
Люди осторожно выходили на улицу, и, пригнувшись, двигались вдоль дома, уходя прочь из квартала. В соседних дворах их ждали подготовленные автобусы, ЛИАЗ пять, два, пять, шесть. ЧОПОВЦЫ сопровождали их на всем пути следования, в то же самое время, незанятые в боевой операции бойцы ГРУ отчаянно стучались во все квартиры, внимательно проверяли этажи, взламывали квартиры, где им не отвечали, хоть и таких, и было меньшинство. Паники удалось избежать, хоть это было и очень непросто. Боевые отряды ГРУ заняли свои штурмовые позиции перед входом.
Винт ми восемь начал раскручиваться, и отряды у здания приготовились, и начали, выдвигается к главному входу.
- Гроза, как там обстановка? – Спросил Петр, а сам смотрел на Виктора.
- Все чисто, даже…. Слишком уж чисто командир. Вот черт! – неожиданно выругался Гроза, бросив взгляд на крыльцо. У нас двухсотый, охранник. Подойдя, он перевернул тело.
- Прибавь еще троих, Гроза, - мрачно добавил Ивашин, - Гроза обернулся, удивление было коротким, но искренним, Валера Сом с ВИКИНГОМ в правой руке стоял, прислонившись к стене, его худощавое лицо было хмурым, с небольшой долей усталости в глазах. – Студенты, - Пояснил он, - вышли на улицу, выпили, тут он их и нашел….
- Господи, совсем еще дети, - пробормотал Михаил, смотря в указанном Валерой направлении. Затем он очнулся, заставив себя отвернуться от страшного зрелища. – А чем ты, нам можешь помочь?
- Он заминировал тут все…. Двери, лестницы, черный вход, все профессионально. Полезем, разнесет на куски….
- Но у тебя есть вариант, не так ли? – Он, прищурился, внимательно посмотрев в лицо старого знакомого. Ивашин молчал довольно долго, хотя возможно, и что Михаилу только так показалось. Закрапал мелкий дождик, ветер заметно усилился, и стало зябко.
Здание дома культуры, 1 сентября, 2012 г.
Прошел час, а может и больше, в замкнутом помещении, почти без света, время трудно определить по ощущениям…. Петька сидел в вентиляции и тихонько плакал. Иногда, к плачу прибавлялись и всхлипы, он еще раз, изо всех силенок, налег на решетку вентиляции, но она не поддавалась, - ну же, давай! – Тужился он, навалившись всем своим хрупким тельцем на металлическую решетку. Но, она и не думала подаваться его стараниям…. Мальчик уже не плакал и не стонал, с ним произошла истерика, он и так-то боялся замкнутых пространств, а тут еще эта заклинившая решетка…. Нет, нет,- повторил он эти слова, словно заклинание. - А! – Закричал он и забился как сумасшедший об металлические стенки вентиляции. Гулкие звуки быстро наполнили собою всю вентиляцию, разойдясь по зданию, и вселяя ужас во всех, кто их невольно слышал….
Прошло немного времени, и мальчик совсем устал, он смирился и успокоился. Прошло еще минут десять, и время, проведенное в затишье, дало ему возможность рассуждать трезво. Если есть вход, значит, есть и выход, - рассуждал мальчишка, - а значит, я его обязательно найду! – Скрючившись, в относительно небольшом пространстве, он проявил немало терпения и усидчивости, прежде чем понять, как же ему тут развернуться…. Дальше все было просто, вентиляционная шахта в этом месте шла практически без ответвлений….
Он полз по вентиляции, казалось целую вечность, звук прогибающегося под его весом метала, эхом звучал в голове. Через некоторое время, захотелось пить, да так невыносимо сильно, что казалось, будто горло в одночасье превратилось в пустыню! Но вдруг, он почувствовал поток свежего прохладного воздуха и с каждым новым рывком, становилось все холоднее и холоднее, металл вентиляции буквально обжигал своим холодом даже через одежду! Мальчик продвигался все ближе и ближе к выходу, и через пару метров он даже стал слышать звуки с улицы, когда ноги уперлись во что-то, он напряг, их, до предела, согнул, и хорошенько прицелившись, что есть силы, ударил по решетке. И снова, и снова, решетка довольно добротно сидела на болтах, он собрал остатки сил и снова не задумываясь, стал колотить по решетке…. Удар, и еще удар, затем решетка не выдержала столь яростного напора мальчугана и вылетела вместе с болтами на землю.
ЩИТ выполнил свою миссию, людей эвакуировали и теперь они просто стояли в ограждении по периметру здания, на случай если террористы будут, прорывается. Они вполголоса обсуждали случившиеся, как вдруг решетка над ними стала дергаться под чьими-то ударами, гулкими, напористыми, словно некто изо всех сил старался выбраться из ненавистного заключения. Беда была только в том, что никто бы там ни за что не поместился. Но удары стали отчетливо слышны даже сквозь шум дождя, ЩИТОВЦЫ напряглись, взялись за оружие и создали плотное кольцо вокруг подозрительной решетки. Но вдруг спустя минуту, толчки прекратились, так же внезапно, как и начались, а затем решетка резко вылетела из стены, и упала в кучу листьев сваленную прямо под стеной ДК, следом за ней в кучу листьев полетело маленькое детское тело….
- А что мужики, давайте эти двери тараном вынесем? Предложил кто- то….
- Да, вынесешь их, тараном…. А восстанавливать их, потом кто будет, ты что ли? Да и на что, на зарплату школьного трудовика?
Вся компания дружно расхохоталась, а инициатор засмущался, и отошел в сторону.
- Да он лобзиком, потом…. На рабочем месте, выпилит, - пошутил Василий. Высокий, физически крепкий, и широкоплечий брюнет, он был преподавателем физкультуры в школе номер девять, и по совместительству, человеком весьма авторитетным, в их компании. Вся компания вновь взорвалась громким смехом.
- Инициатор разговора, упитанный в меру Сава, сорока трехлетний учитель литературы, оживился, лысина заблестела от пота, и он провел платком по голове, одновременно ослабив левой рукой петлю красного в полоску галстука. Сава подошел к молчавшему все это время Андрею Валентиновичу, - Андрей, ну хоть ты подкинь идею, ты же у нас самый мозговитый!
- Андреич, ну, в самом деле, тебя же это тоже касается! – Пробубнил толстяк Анатолий. Широкие в клетку подтяжки, едва сходились на нем, живот выпирал за черные, не по размеру огромные хлопковые брюки, его упитанное лицо отражало общее состояние неопределенности, складки на лбу заходили волнами, словно он напряжено обдумывал что то. Хотя на самом деле он был банально напуган, постоянно теребил указательными пальцами виски, словно пытался разом прогнать все негативные мысли. Но они то и не думали уходить, напротив, ежесекундно терзая разум несчастного толстяка.
- Андрей Валентинович, в отличие от своих коллег по работе не запаниковал, не кинулся в обсуждение со всеми, как это сделали его недальновидные коллеги. Напротив, за все время их вынужденного заключения, он был одним из немногих, кому удалось сохранить холодный ум и самообладание. По складу характера, Андрей Валентинович был рационалист, и не в его правилах было давать волю чувствам и потыкать страху. Физик по диплому, и философ по жизни, он встал с кресла и достал из нагрудного кармана белого пиджака очки, надев их, произнес. - Не к добру все это, не к добру…. – И бурча под нос, вполне обыденным старческим бурчанием, направился к внуку, напуганному происшествием в холе не на шутку и молча сидевшему практически у самой сцены.
- А, шэтэ он сказяль, а? Шутливо изображая Грузинский акцент, спросил товарищей Василий. Но на сей раз, шутка не прошла. Хмурое настроение главного мозга девятой школы, напрягало всех, и шутку попросту пропустили мимо ушей.
- Постой, - запыхавшись, за, даже не думавшим останавливаться, Андреем, побежал толстяк. Да постой же ты! – Воскликнул он и часто задышал.
- Андрей остановился, и равнодушно повернулся к нему. – Что тебе? – Спросил он.
- Может, ты объяснишь?
Что тебе объяснить? – Тем же тоном ответил Андрей.
- Эта твоя фраза, не к добру…. Ты, что то знаешь? Ну же, не молчи! – Воскликнул он, схватив своими огромными ладонями плечи Андрея, и несильно затряс его.
- Андрей Валентинович вырвался из символической хватки. – Прошу, не надо, не спрашивай меня, уклончиво ответил он, подавшись немного назад. Но Анатолий смотрел на него такими страдальческими глазами! Ты же помнишь Норд – Ост? – Осторожно поинтересовался Андрей.
- Анатолий молча кивнул, неприятные догадки, терзавшие его с самого начала, начали соединяться на глазах. - Ну, помню, мы женой тогда не успели еще, самолет задержали в Домодедова…. Постой, ты же не хочешь сказать что…. О боже, - негромко воскликнул он, и Андрей моментально зажал ему рот своей худощавой, сухой ладонью.
- Тсс…. – зашипел он и сильнее сдавил ладонь. - Я лично ничто не хочу этим сказать и тебе советую помалкивать. Ты же не хочешь паники в огромном зале на три тысячи мест?
Закончить диалог, им не удалось, на сцену молчаливо вышел человек в черном костюме и маске и автоматом, висевшем на плече. Под гробовое молчание он прошел в самый центр застывшего на секунду зала, положил огромную спортивную сумку на пол и достал рукоятку радиодетонатора, поднял защитный чехол с кнопки наверху. Люди стали перешёптываться, переглядываться друг с другом. Затем он ударом ноги со всей силы сбросил подножку со сломанным микрофоном вниз и рявкнул на весь зал, - заткнулись все!
Зал словно загипнотизированный замолчал, замолчали даже самые буйные из них. Когда голоса утихли окончательно и все люди сели на свои места, сын начал, - Если все пройдет тихо, я сделаю свое дело и уйду. Из всего зала мне нужно восемь человек, получаю их, и мы расходимся мирно….
- А что, если мы всем залом пойдем, - крикнул Василий и даже привстал. – Да, у тебя автомат и ты босс, но если всем залом пойдем, тебе несдобровать! Несколько человек из зала одобрительно закивали, и даже казалось, поддержали его.
- Сын показал на вытянутой руке детонатор. – Если нет, взорвутся все! Содержимое раскрытой сумки стояло у его ног, и была видно даже с третьего ряда. Она была буквально напичкана кусками, чем то напоминающими мыла, соединённого сверху проводами и радиоприемником, с небольшой антенной.
По залу вновь пошли шепоты и разговоры вполголоса, но сын и не думал затыкать их, это была как раз та реакция, на которую он рассчитывал…. И только во втором ряду сидел тот, кого эти разговоры не волновали, а всеобщая паника обошла стороной. В отличие от остальных, этот далеко уже немолодой человек в подобной ситуации оказывался не впервой. За себя, ему не чего было, беспокоится, он и так старик, и его время пришло. Рационалист мысленно смирился с этим, тем более что в подобной ситуации он оказывался не впервой. Но вот его внук, его нужно было спасти, любой ценой, даже если цена при этом окажется его собственная жизнь!
Ребенок стоял за кулисами и только и ждал сигнала деда, ждал, что он сорвется и скажет ему на бегу, УХОДИ, СПАСАЙСЯ! Но он лишь кивнул и внук некоторое время еще мялся, сжимая в крохотной, запотевшей ладошке край занавеса. Дед кивнул еще несколько раз и добро улыбнулся, беззвучно двигая губами. – БЕГИ, СПАСАЙСЯ! В сердце мальчика словно что-то екнуло, холодок пробежал по лопаткам вниз, ребенок вдруг все понял, но не хотел послушаться деда. Он ушел за занавес, и тихонько заплакал….
Во дворе дома номер семь, по улице Вишневского, 1 сентября 2012 г.
- Миша Гроза деликатно постучал в дверь фургона, - разрешите войти? – Спросил он.
- Разумеется, - не оборачиваясь, ответил пристыженный командир, прижимая намоченное полотенце с холодной водой к лицу. Размазав прохладную влагу по ноющему лицу, он повернулся и вопросительно уставился на Грозу.
Гроза опешил от неожиданности, обнаружив в форде, кроме них, еще и Петра Кирсанова, прислонившегося лицом к стеклу машины. Он не дремал, но и не спал, перманентное состояние бодрости в любое время суток, о да, он бы ни за что не перепутал бы его ни с чем другим. Он и сам, много лет назад находился в таком, каково это, двадцать четыре часа на ногах, сон с открытыми глазами, сказка биоинженерии воплощенная в целом отряде, один который стоил тысячи, если не десятки тысяч обычных бойцов!?
- Входи Миша, ты не обязан докладывать мне о ребятах в системе вентиляции. – Он сладко потянулся и вперил хищный взгляд в его глаза. Гроза потупил взгляд и потянул немного времени, Микула только рот раскрыл от удивления,- как это он?? – Думал Микула. - Ловко! - Он же не выходил уже час из его фургона.
- Офтальмо-сканирование запрещено за территорией объекта, - старательно теряя цель визита, в потоке пустых мыслей, сказал Гроза. – Вас могут, закрыть навсегда.
- Это уже не важно, - беззаботно ответил Кирсанов. – Скоро нас всех закрою и плевать они хотели на любого из нас. Мы же для вас пешка, не так ли? – Словно спросил он у запястья, а затем вынул причудливо изогнутый в сторону, словно серп, нож - коготь и надрезал им кожу. Пальцами раскрыл порез, пошарил между сухожильями и вытащил микро чип таблетку на свет божий. – Но это не так важно, - не так ли, Гроза. Скоро всему миру конец, он утащит его за собой, его большею часть, а остатки вымрут как мамонты, забавно, не правда ли? - Риторически спросил он у Микулы и Михаила и выбросил чип в окно на асфальт. Брюнет думает, что дело в первичной связи, я же уверен, что её порвать не возможно, так что там насчет мальчика? – Спросил он нежданно и улыбнулся.
- Кирсанов встал, и подошел к вышедшему из-за спины Михаила, мальчику, и присел перед ним на корточки, вперив свой хищный взгляд прямо ему в глаза. Мальчик поежился и отпрянул от неожиданности назад, ощущения от взгляда, глаза в глаза с незнакомцем, были необычны и от того еще более неприятны. Словно он сверлил его взглядом насквозь. Дети уникальны в своем роде, их миропонимание так размыто, что сканировать их почти не возможно. Податливы как пластилин…. – Врастяжку произнес Петр и досадно хмыкнул. Передай СОМУ, что бы посмотрел мальчишку, если не получится, расспросил.
- Гроза молча кивнул. Затем осторожно взял все еще трясущуюся ладошку мальчика и повел его к ГАЗЕЛИ. Затем обернулся и добавил на прощание. - Еще, там милиция приехала, мы их пока не пускаем во двор, но они скоро поймут, что официально нас тут нет и тогда, у нас будут проблемы.
- Проблемы? – истерично засмеялся Петр, глядя на него, и тут же перевел взгляд на Микулу. Проект – феникс, вот настоящая проблема! А милиции останется, лишь три тысячи погибших тел и несколько не значившихся в национальном архиве отпечатков! Если конечно сильно повезет…. И, эй, Гроза, скажи Ивашину, что бы с парнишкой помягче был, он наш единственный козырь!
Михаил согласно кивнул и вышел наружу.
Здание дома культуры, 1 сентября, 2012 г.
Один охранник, проработавший в американской тюрьме, в отделении для смертников, всю свою жизнь, как то сказал за кружкой пива примерно следующее, - ни один человек, будь он вменяемым или же нет, не способен остаться хладнокровным перед лицом неизбежной смерти, не получиться! У каждого это бывает по-разному, одни хамят своим палачам, другие ползают на коленях, умоляя не убивать, кто то кается в грехах…. С каждым это бывает по-разному, но причина их поведения всегда одна и это страх….
Не прошло и десяти минут, как все названные сыном люди были собраны на сцене, все восемь человек. По-разному они смотрели на незнакомца, кто то с усмешкой, а кто-то с затаенным страхом. Сын поднял пистолет, взвел курок и, одним движением руки снял с лица балаклаву. Пленники не смогли поверить своим глазам, хлюпик вооружился и готов их убить!
Суд начался и каждый тут мог бы сказать, незаконно, аморально и много других красивых слов, которые впрочем, все равно не изменили бы отношения сына к этим людям. Теперь уже вообще ничего нельзя было изменить, потому что глаза сына вновь полыхнуло яркой вспышкой огня, и это было по-настоящему жуткое зрелище! Сын подошел к Борису Хорову - своей первой жертве и стал зачитывать приговор. Он говорил долго, не прерываясь, словно все эти слова он долго и упорно репетировал, словно, произнесенные им слова, имели какое-то внутреннее значение для него. Он не старался оправдаться перед собравшимися здесь людьми, на самом деле их мнение его совершенно не интересовало…. Когда он закончил, подросток уже стоял перед ним на коленях. Захлебывался слезами, он умолял не убивать его! А затем резко встал и побежал, прыгнув прямо на бегу со сцены…. Но, очередь дротика быстро прервала его попытку к бегству. Пятимиллиметровые пули попали парню в голову и шею и, придав телу, дополнительный толчок бросили его на кресло, прямо на женщину….
Еще теплая кровь сочилась женщине прямо на платье, мальчик смотрел на неё потускневшими глазами, задергалось правое веко, и…. Женщина не выдержала и истерично завизжала, отбрасывая его в сторону а люди еще минуту назад молча сидевшие на своих местах теперь не могли сдержать своих эмоций. Возмущались все без исключения, казалось, что еще одна жертва и эту толпу будет уже не остановить! Это же самосуд! – Проносилось по рядам, - нельзя же так! Да кто он такой вообще!?
- Тихо! – заорал на них сын. И зал приутих, поглядывая на него. Суд продолжается, - заявил он, и в его глазах снова полыхнуло пламя.
Во дворе дома номер семь, по улице Вишневского, 1 сентября 2012 г.
Пилот обернулся в салон, и убедился что все на месте. Взлетаем, предупредил он. И Кирсанов захлопнул дверцу вертолета. Витя, взлетаем, - крикнул он, стараясь перекричать нарастающий шум винта. Градин согласно кивнул, перестал разглядывать МАГМУ и убрал ее обратно в кобуру. Вертолет же тем временем уже набрал необходимую подъёмную тягу, винты крутились как сумасшедшие, зажглись габаритные огни на корпусе.
На улице заметно потемнело от необычайно плотного облака, которое закрыло собой все небо. Куда-то все птицы разом пропали, собаки убежали, мертвая обстановка, даже ветер с дождем исчез, словно природа предчувствовала грядущее несчастье и замерла в его ожидание. Сквозь темноту проглядывали темные силуэты на территории дома культуры, ЩИТОВЦЫ помахали резво сорвавшемуся с места ми восемь и пилот подмигнул им прожектором, и те и другие искренне верили, что скоро для них все закончиться. – Подумал Кирсанов. Вертолет быстро добрался до крыши ДК и завис над ней. В следующую секунду уже были сброшены толстые канаты и люди стали спускаться по трое…. Как вдруг, прогремел сильнейший взрыв….
Незадолго до описываемых выше событий,
Здание дома культуры, 1 сентября, 2012 г.
Шрам стоял перед сыном, не отрываясь, он смотрел на своих мертвых друзей. Сын ударил его в живот по солнечному сплетению, и от удара Олег согнулся пополам. Это тебе за Леню, - сказал он и вытащил нож стрела, в хорошо освещенном помещении его грани заиграли светом. Несмотря на огромную разницу в весе, Олег весил почти в полтора раза больше него, сын с легкостью поднял Олега вверх левой рукой и, изо всех сил воткнул стрелу в живот. Парень протяжно застонал, и тогда сын отбросил его.
- Шрам повалился на пол и, истекая кровью, жадно глотал воздух. Окровавленными губами, он произнес еле слышно. - Не, надо, - прошептал он. – Пожалуйста, не надо!
- Скоро все закончится, - успокоил он Олега, - скоро. Достав из кобуры дротик, он направил его шраму в грудь и спокойно нажал на спусковой крючок. Послышались несколько приглушенных щелчков, тело молодого человека дернулось, голова вывернулась вправо и он замер. Казалось, что весь запал сына, разом куда-то пропал, да и сам он теперь казался изнеможённым. Леша Сухотин! – Вдруг выкрикнул он и поднял взгляд на зал. Затем спрыгнул со сцены, и подошел к матери, отчаянно закрывающей сына, и ударил ее по лицу. Но она только сильнее обняла его, и тогда сын со нечеловеческой силой отбросил её к самым дверям, и схватил Сухотина за шкирку. Леша Сухотин лишь на миг пересекся с ним взглядом…. Он не поверил своим глазам. Огонь будто плескался в его глазах и рвался наружу! Нет! – Истерично завизжал он и нервно задергался. Он попытался вырваться, но хватка была невероятно крепкой, словно тиски.
Взрывной волной вертолет отбросило в сторону, Ивашин не удержался и сорвался вниз, на бетонную крышу. Пятнадцать метров вниз, плюс бетон, и алое пятно окрасило серый холст ДК. Михаила убило сразу, взрывной волной, к тому времени он уже спустился на крышу и ждал остальных прямо под самым эпицентром взрыва. Кирсанов зацепились за шасси вертолета, и теперь вовсю несся на неуправляемой машине прямо на жилой двадцати пятиэтажный дом!
В кабине вертолета надрываясь, выла сирена, предупреждая об аварином состоянии двигателя. Привязанный ремнями безопасности к креслу пилот не двигался, ветровое стекло перед ним было треснуто и залито кровью, как и его лоб…. Виктор очнулся только тогда, когда вертолет уже вовсю приближался к зданию, в голове шумело, как при контузии. Градин попытался подняться, но вертолет закладывал такие лихие виражи, что удержаться на своих двоих, было непосильной задачей. Тем временем, высотка приближалась, и просто необходимо было, что то предпринять, иначе он взорвется вместе с вертолетом. Виктору претила мысль найти сына и тут же сгореть от взрыва учинённого им же. Болтающиеся сверху ремни дали подсказку. Тем временем в заросли кустов сорвался человек, висевший все это время на шасси. А Виктор продолжал болтаться как пьяный, но, уже продвигаясь по салону с помощью страховочных ремней к выходу…. Здание было уже в тридцати метрах от него, машина продолжала закручивать круги вокруг своей оси, звук надрывающейся сирены уже стал привычным, вертолет шел на последний круг. Сейчас, - подумал Градин и выпрыгнул из вертолета….
Во дворе дома номер семь, по улице Вишневского, 1 сентября 2012 г.
Когда Кирсанов очнулся, он первым делом попытался понять, куда же его занесло, и где он находится? Окружающие его ветки дали подсказку, что либо на дереве, либо в кустах. Судя по тому, что тут была земля, - вслух рассуждал Кирсанов, похоже, что я в кустах. – Сказал он и слабо улыбнулся. Килограмм двадцать в тротиловом эквиваленте, - подумал он. Иначе крышу ДК так не сорвало бы. – Думал он, глядя на дым, идущий с крыши как с печной трубы. Невыносимо звучали сирены приближающихся пожарных машин, слившихся в монотонный гул с сиренами скорой помощи. Ха, ха, ха! - Неожиданно рассмеялся Петр, слушая примитивную мелодию. Было больно и смешно. Вовремя, - врастяжку произнес он, и захохотал как сумасшедший. Но боль в боку резко испортила настроение, - похоже на перелом, - подумал он. – Превозмогая боль, он согнулся и достал из бокового кармана БЕКАСА оранжевую аптечка. Раскрыл её и довольно улыбнулся. БАС, отрадно, что их еще не запретили. – Подумал он и улыбнулся уголками губ. Затем завернул рукав куртки и сделал укол…. Минута блаженства посетила Кирасанова, а стимулятор тем временем растекался по венам, даруя ему дополнительные силы. Не зря, ох не зря среди людей его круга этот чудо препарат называли второй шанс!
Тем временем из покореженного взрывом здания, из запасного входа вышли два школьника. Мигалки спецмашин стали слышны почти у самого здания дома культуры…. Вперед, пошел! – Прикрикнул на него сын. Лада калина ждала на заднем дворе ДК.
Опираясь рукой о ГАЗЕЛЬ ЧОПОВЧЕВ, Кирсанов равнодушно смотрел на возню людей перед домом культуры. Все… - тихо произнес он, еле шевеля губами, - теперь проект – феникс завершен, все закончилось, спустя столько лет! Сильнейшая боль буквально скрутила тело спецназовца, но это было уже не так важно, ведь теперь можно было отдохнут! Боже, сколько лет мучительно ждал, сколько молился, сколько раз просил Бога, чтобы мальчик вырос нормальным, чтобы чертово излучение не подействовало! Он почти поверил в чудо. Петр без сил осел на землю, действие БАС уже прошло, и теперь он полной мере ощущал всю физическую боль своего искалеченного тела. Он так устал, так устал от всего этого! Пора на пенсию, - заявил он самому себе, вслух, и удивился, на сей раз внутренний голос не возражал.
- Эй, стой, - неожиданно услыхал он голоса людей на стоянке.
- Стой!!! – Кричали пожарные и бросились в рассыпную от несущеюся прямо на них машину. Разбив шлагбаум, красная лада калина понеслась прямо в арку, на Пресненскую улицу. На заднем сиденье автомобиля сидел мальчишка, которого Петр знал слишком хорошо, что бы перепутать с кем-либо, на месте водителя КАЛИНЫ сидел заложник….
- Нет!!! – Отчаянно закричал Кирсанов, вслед уезжающей машине. – Нет, так нельзя, Господи, нельзя! Слышишь ты меня, - заорал он, глядя вверх, на совершенно ясное, без единой тучки небо. – Нельзя!!! Почему он снова убивает, почему!? Петр как сумасшедший колотил по асфальту голыми кулаками, разбивая их в кровь, пока не увидел это, решение его проблем. Снайперская винтовка системы Драгунова. Приметив СВД, Кирсанов успокоился, небрежно прислонённая к ГАЗЕЛИ, она соблазняла блеском своего вороненого металла, и обещала помочь в решении давней проблемы…. Снова открылась заветная оранжевая аптечка, второй шприц был загнан в вену…. Несколько секунд кайфа и Кирсанов снова был готов действовать!
Глава 3
ЛЕСНОЕ кладбище, Украина, 2012 г.
Неприметная лада калина остановилась у главного входа, двигатель был выключен, и на минуту в салоне воцарилась мертвая тишина. Леша Сухотин сидел за рулем и дрожал от страха. Он боялся, впервые в своей шестнадцати летней, абсолютно благополучной и безопасной жизни, он по-настоящему боялся. Страх пронизывал его до костей, проникал в самые глубины мозга, и вызывал так такие дикие фантазии, относительно собственно судьбы, что страх только усиливался. Сын сидел позади и, опустив голову, молчал, пистолет был по левую руку от него. Леша тихонько обернулся и с удивлением стал смотреть, как по щеке Александра покатились слезы. Красные глаза и гробовое молчание, губы дрожали, словно он читали молитву. Сын снова утратил способность видеть, зато темноту быстро заменили неправдоподобно яркие картинки….
Отец с матерью стояли на берегу Галерного залива, они смотрели на него с братом, и улыбались, махали им рукой с берега, звали их. Но стоило им добраться до берега, как родители немедленно замолчали, а улыбка пропала с их губ навсегда. Затем они стали, что то быстро говорить, но слов было не разобрать и от этого становилось не по себе. И нарастающий свет, яркий, невыносимый свет с небес. Сильнейшая вспышка накрыла их и пропала вместе с родителями, а они выбрались на берег и еще долго кричали там, звали их, но в ответ лишь гудел прибой, и чайки надрывались жалобным криком….
Одинокая, полуслепая бабулька в синем плаще сидела на картонной коробке, покрытой свернутым пледом, у церкви и торговала цветами, церковными свечками. Вход на кладбище был свободным, пожилой охранник дремал в будке, и на подъезжающую к кладбищу машину никак не отреагировал. Сын поднял заплаканное, и казалось уже почти осмысленное лицо вверх, взял пистолет и направил его на Сухотина. Ствол предательски задрожал, но Сухотин не придал такой мелочи значение, в его памяти еще стоял эпизод расстрела его друзей. Он видел, на что способен этот человек. Леша аккуратно вышел из машины, не глуша мотор, как потребовал Александр. Затем, ведя дрожащим стволом Сухотина, вышел и Сашка. Заприметив бабульку у церкви, он спрятал ствол под джинсовую куртку вместе с рукой держащей его и бросил короткое, иди!
Они прошли главный вход, огромные покрашенные в черный цвет ворота с коваными узорами и церковь, по правую руку, сделанную из красного кирпича. Огромный позолоченный православный крест венчал её, четыре иконы, сделанные вместо окошек на башенке под крестом, походили на старинные, хотя вполне возможно, что таковыми они и были. Александр и Алексей шли по главной дороге, тянувшейся вдоль всего кладбища, и молчали. Лишь изредка нарушал тишину всхлип Алексея. Он уже почти смирился со своей участью, но надеялся, что Сашка одумается и потому не очень хотел идти, во всю стараясь потянуть еще, хоть немного времени. Александр пнул его в очередной раз, подгоняя, и они свернули направо. Сухотин был уже здесь, несколько лет назад, вместе со своим отцом, когда хоронили Марию. Сухотин стоял вместе с отцом, на холме, восточнее могилы. Журналисты окружили их и во - всю расспрашивали о несчастном случае на площади конституции. Казалось, что папарацци сошли с ума, совершенно не замечали, что происходит за их спиной, рыдание стариков родителей, слезы близких родственников….
Алексей шел навстречу своей неизбежной смерти и его психологическое состояние легко передавали его глаза, которые время от времени наполнялись слезами. Утирать он их боялся и соленые капли скатывались по щекам и попадали на губы, землю. Александр держал ствол перед Сухотиным на вытянутой руке и дергался как параноик от каждого подозрительного звука. Они молча двигались вдоль чужих могил, а голос, звучавший в его голове, и заставлявший его убивать, стал звучать все тише и тише. И наконец, он пропал совсем, а заменили его голоса других, совершенно не знакомых ему людей. Они говорили ему, что-то, но он плохо понимал их. Они словно говорили все сразу! Что ты делаешь?! – Кричали они. - Остановись, не делай этого! - Потом голоса стали обретать вполне четкие очертания. Серые, амфорные субстанции, неспешно плыли вокруг них….. Одна из них настолько близко подлетела к Александру, что нервы не выдержали, и он выстрелил. Пуля с дымком прошлась по незнакомому надгробью, сколов угол, а заложник, услыхав прямо за своей спиной выстрел, не выдержал и упал на землю, причитая:
- Нет! – Завизжал он. Не убивай, - сквозь слезы произнес он заикаясь. - Пожалуйста!!!
- Вставай! – Приказал ему Александр.
Но Сухотин и не думал вставать, и тогда Александр схватил его за руку и потащил за собой. Идти оставалось всего несколько метров.
Когда они дошли до места, Александр отпустил Сухотина и, пройдя к самой могиле, упал перед ней на колени. Здесь, в одном месте, покоились два самых дорогих ему человека, и в смерти обоих был виновен он, тот, что валялся на земле, у него за спиной. Глаза сына вновь полыхнули ярким пламенем, он подобрал выпавший из рук пистолет и встал с колен, направив ствол в сторону Сухотина. Теперь он за все ответит!
Стоять, - пробасил Виктор, выйдя из-за надгробия. Ствол МАГМЫ был направлен Александру точно в голову. Стой, - повторил он, переведя МАГМУ на автоматический режим, попутно рассматривая полыхающие, словно угли в камине, огненные сгустки, кружившие в глазах его сына.
Виктор?! – Неприятно удивился Кирсанов. - Неужели ты жив??! - Тихо произнес он вслух, когда увидел, что Виктор обошел сына слева и встал, закрывая его собой в прицеле. - Ты же всё испортишь!
Позиция для стрельбы, выбранная Кирсановым была очень удачной. Надгробий на этом холме не было, кустов то же. Над головой свисала только одна большая ветка дерева. Конечно, листья у него почти опали, но какая никакая, это хотя бы была маскировка, которая точно не помешает. Петр перевёл ствол винтовки вправо и чуть подкорректировал прицельную сетку.
- Черт возьми! – Выругался про себя спец. Виктор, ну отойди же, – сказал он про себя. - Чего встал! - Нет, больше ждать нельзя, а то будет поздно…. Лёгкий выдох, такой же вдох… Снова выдох… Пётр задержал дыхание и стал следить за ударами сердца – Тук, тук, - размеренно стучало сердце, тук… ту… Палец спецназовца нажал на спусковой крючок. БАХ! – Оглушительно грянул выстрел. Сразу после того как Кирсанов нажал на спусковой крючок, время для каждого из участников встречи потекло по – разному:
Сухотин, например, увидел как пуля калибра семь, шестьдесят два, со стальным сердечником попала в голову Александра, и пробила ее насквозь, вылетев через голову Виктора и послав на надгробие целый фонтан из крови. Оба спокойно упали на землю. Виктор, как и сам сын не увидели ничего, кроме света в конце туннеля. Для Кирсанова же время в тот момент замедлилось по - максимуму, и все последующие события он увидел вплоть до мелочей :
Раскручиваясь и полыхая огнем, винтовочная пуля вылетела из ствола. Пролетая рядом с пожухлой травой, пуля сминала её своим потоком воздуха. Когда же пуля почти долетела до своей цели, время на три секунды совсем, остановило свой ход, и Пётр изумлённо наблюдал за этим моментом…
По пришествие трёх секунд, время снова пошло по своему замедленному ходу. И это была невыносимая сцена - Теперь Кирсанов видел как пуля, продолжая свой замедленный, крутящийся полёт, просверлила череп мальчику. Как вращаясь, она уже пробивала себе путь в его мозгу. Пробив голову парня, кровожадный снаряд продолжил свой путь, проделав с головой Виктора то - же самое…
Всё, - устало выдохнул Кирсанов, глядя как на землю перед надгробием опадают два тела. Теперь всё было кончено, проект завершён и можно было отдохнуть. Кирсанов и не заметил, как время снова возвратилось в свою обычную колею. Он оставил винтовку на земле под деревом, и, встав с холма, устало зашагал обратно к вертолёту…
Эпилог:
Обратно последний боец сверхсекретного, спецподразделения АЛМАЗ шёл прямо через надгробия. Он шёл и не оборачивался, поэтому и не увидел. Впрочем, он и так ничего существенного не увидел бы. Поскольку самое важное - происходящее со школьником, обычный человек не увидит никогда. Внешне все перемены выразились лишь в изменение цвета глаз. Они стали полностью чёрными. Но в ином спектре зрения, недоступным никому из людей, наблюдались куда более значимые изменения – канал связи между умирающим Сашкой и Сухотиным стал менять свой цвет. С небесно-синего, на алый - цвета крови. Минут через тридцать, после того как мозг Кирилла умер, канал восстановил свой привычный цвет, а в побитом временем плейере, забытом кем-то на кладбище заиграла последняя песня:
В новой колеснице лет, с необычайной легкостью,
Пересекая свой несметный возраст,
Явилась птица, оперения ее искрится,
Будто бы усердно, связана тонкими спицами,
Питаясь лишь частицами, звездного света,
Да росой на рассвете, пожелав напиться,
Вскоре покрывалом ситцевым укроет ночь – сестрица,
Дабы хватило сил, подобно светило озарится,
Когда миг приблизится, в погребальном костре,
Став пепла крупицей, дав этап новый – жизненный, заколоситься!
Гори, гори, гори, ясно!
Гори, гори – пора, я знаю!
Гори, гори, гори ясно!
Гори, гори не угасай…..
(Каста – «Феникс»)
Не допев два последних куплета, плеер остановился,
А на дисплее замигала надпись:
ЗАРЯДКА ЗАКОНЧИЛАСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ЗАРЯДИТЕ ПЛЕЕР.
Помигав такой надписью, он отключился, навсегда.
11 сентября, 2013 года,
International Court of Justice
(Международный суд ООН)
Кирсанов сидел на деревянной скамейке перед входом и ждал. Полнолуние, и полное отсутствие туч на небе, добавляло большей эффектности освещению здания суда. Вдруг двери открылись, и люди неспешно стали выходить из здания. Толпа была редкой, и Петр быстро заприметил знакомое лицо. Пыхтя и опираясь на трость, он с трудом встал со скамейки и подошел к ней.
- Я вас ждала, - сказала Нелли. – Почему вы не остались в зале суда?
- Там появились люди, которым лучше меня не видеть. – Сказал он. Затем внимательно посмотрел на неё и спросил, - почему вы поверили мне?
- Потому что мой сын жив благодаря вам. – Призналась Нелли. Потому что вы не виноваты в том, что произошли, вы лишь хотели помочь. И теперь я это понимаю…. Надеюсь, что теперь это все поймут, и виновного накажут.
- Петр тяжело вздохнул. – Бесполезно, этот человек даже не существует! Некого наказывать, нет виновного. Понимаете меня Нелли?
Девушка подняла на него удивленный взгляд.
- Эти люди недосягаемы, они стоят выше суда. Я могу лишь пообещать, что найду этого человека. Найду и накажу, без закона!
- Мертвым уже все равно. - И, не прощаясь, развернулась и пошла прочь.
- Это точно, - про себя сказал Петр.- Это точно! – Повторил он вслух, а затем, полюбовавшись еще немного огнями ночного города, тоже пошел по своим делам…..
проект-феникс
© Copyright: Степан Чаплыгин, 2014
Свидетельство о публикации №214010200528
Свидетельство о публикации №214010200528
Рецензии