Храм социальной графики

Маски-Лица/0


Несколько предварительных слов
А что если там одни пауки?
Айзли

Общество потребления, где твои дети? вернее, дети, где ваше общество потребления.
Многовековое развитие человечества. На древе цивилизации многочисленные плоды. Там же не менее многочисленные издержки. Пока цивилизации невелики по размерам, издержки соблюдают скромность. Как только цивилизации вылезла из детских штанишек, издержки вылезают из юношеских. Печально, издержки растут быстрее плодов. Чем больше плодов? Рано или поздно, коллапс. Но прежде чем затянет воронка!
Некоторые страны успевают походить в статусе избранных.
То есть, дошедших до стадии общества потребления. Потребление в первобытном обществе, конечно, куда же без него. Но общество потребления в эпоху каменных топоров? А если рабочий день от трех часов – до пяти, какое современное государство может похвастать таким рабочим днем. Берите пример, с древних охотников. Загон, добыча, пируй. И в пещеру, надо изображать эту славную охоту, эту вкусную добычу. Ее, добычи, с каждым годом все меньше и меньше. Надо готовить предпосылки неолитической революции.


Мы не будем ждать разрешения ЦК
Шатров

1. Невидимость
Эра капитализма, что-то вырвала из-под ног? Согласно Классику, национальную почву.
Скорее, привела Европу в другие регионы мира. Предоставила ей почву в виде всего земного шара. Если угодно, европейскую почву растащила по всей планете, выгнала местных драконов. Вернее, вырвала. Что вообще можно вырвать? Зубы. Например, зубы дракона. Затем, засеять этими зубками, какое-нибудь поле, их много, этих полей. Или признание, скажем, монополии на вывоз чая. Но может, лучше вывезти чайный куст. И экспорт уже не нужен, просто не нужен. А то можно вырвать даже язык, человек без языка, зачем? на допросе будет молчать. Или хотя бы, не будет рассказывать то, что рассказывать нельзя. Обычная византийская практика. А мы говорят, переняли культуру Византии, за ценой, как всегда, не постояли.
Цивилизация как развитие технологий вырывания.
Ради чего? конечно, ради самых неотложных нужд. Зуб заболел, не лучше ли удалить. Признание, где спрятаны припасы, захватить. А вот язык? Язык-то, зачем вырывать. Напротив, надо беречь. Есть два вида сбережений. Руки и языки. Первые требуются в большом количестве, вторые – в малом. Это история, мы в истории. Вторых требуется все больше. Мы в современности. Займитесь прибавочной стоимостью. С рук. С языка. Можете представить себе, прибыль, стекающую с рук, с языка. Нет. Не может стекать прибыль с рук, с языка. Но куда-то она должна стекать, вернее, стекаться. Тут цены кусаются, как бешеные псы.
Тут стоят, как в болоте.
В каком болоте? В потребительском. Потребитель как источник прибыли? Деваться некуда, придется и руки, и языки превращать в потребителей. Но где-то должен быть предел! Да зачем вам этот предел, не лучше ли беспредельное море желаний. В том море всего два типа людей: люди-пауки и люди-мухи . Вы преувеличиваете. Есть еще люди-слухи, это? сокращенно. Если полностью, люди-послухи. Еще люди-луки. Тогда требуются и люди-стрелы. Вот для них-то и пригодятся люди-языки. Какие-то страшные функции вы предлагаете. Так вы договоритесь, люди-пешки, жертвуйте. Выбирать уже не приходится. Если есть короли, будут и пешки. Вопрос на засыпку: не будет королей?

А язык вырывают ради языка. Кто будет это делать, не королевское это дело.
Чем только ни занимается человек, на просторах земных. Понятно, живет, по мере сил улучшает свою жизнь. На деле, развивает свои сущностные силы. Важнейшая, конечно, язык. Речь, можно сказать, отделила нас от животных. Более точно, Речь + Рука + Разум. Можно чуть иначе, Образ + Нужда + Страсть. Иначе говоря, в одном случае ориентир дает размышление, мысль. В другом случае, переживание, страсть. Если чуть переместить? Образ + Рука + Опыт. На другой стороне, Речь + Разум + Рефлексия. Обращение к руке? Можно напрямую, минуя речь, что и делают наши потребности. А вот обращение к себе самому, рефлексия, невозможна без речи. Что раньше отделяли от человека, разумеется, Разум. Чистый разум, над практикой, где ему пребыть. Что стали отделять позже? Коммуникацию, проще говоря, диалог. Зачем отделять Разум? Конечно, наше нетерпение, обычная попытка ускорить ход истории. Путем определения достойных целей, принятия правильных решений, формулирования правил. Что же тогда пытаются ускорить посредством выделения коммуникации? Согласованность, действовать по единой программе.
Общество потребления? Самостоятельные люди, действующие по единой программе.
Не обязаны как будто. Но придерживаются единой программы. Сами по себе. И это все? Почти, есть кое-что еще. Это массовые общности. Они тянутся издалека. Группы, всюду толкались разноликие группы, и вдруг из-за их спин выглянули массовые общности. Только такая общность и может удержать общество потребления. То есть, общество, вернувшееся к человеку? Скорее, напротив, отвернувшееся. Делайте, что хотите. И ты. И ты тоже. Да вы все! Но при этом оставаться в рамках гражданских или иных обязанностей. А раз так, не забываться. И тебе. И тебе. Всем! Много нас, не страшно. Если поведение каждого в рамках общих правил, места хватит, на всех. Иначе говоря, личное пространство не нарушается. Таковы эти люди. Чуть иначе, массовые общности, действующие по единой программе. Но если мы все, участники массовой постановки? участвуем столь охотно? Не потому ли, что сами не желаем быть видимыми.

НД/1
Туманно, требуется сравнение. По частям, человек, группа, разные группы.
Итак, отдельная личность.
Общительный человек, желает вести «сепаратное существование». Проще говоря, хочет побыть один. Вот он забрался в свой автомобиль. Скорчился, над рулем, мотор работает. Но автомобиль никуда не едет. Что он там изображает. Прохожая спешит к полицейскому. Взгляд, не волнуйтесь, «Он любит уединяться» (Зиник, с.36). Ну, конечно, иначе как ему писать книги. Вот так, на виду у всей улицы, уединился. Те долгие часы, «в кабине автомашины», были для известного писателя «подобием венского кафе» (Там же).
Теперь группа.
«Несмотря на видимость хаоса, в набитом битком автобусе, куда мне удалось влезть, все пассажиры были вместе, но одновременно отдельно. Никто никого не толкал. Прижатые друг к другу люди как будто не касались друг друга» (Зиник, с.37). Толпа, толкучка, давка. В сумме хаос, но влезли. Встали, поехали. Куда? Куда надо, каждому. Едут вместе, но по своим делам. Не толкаются, не грубят, нормы соблюдаются.
Видимость хаоса, невидимость порядка. Но если экстремальные обстоятельства? Теперь группы.
Вечеринка, светская толкучка. Все обычно, музыка, танцы. Еще коктейли. В соседнее здание попадает зажигательная бомба. Кто-то становится пожарником-добровольцем. Они бегают, песок, вода, тушение. Для них вечеринки как будто нет. А те, кто на вечеринке? Они продолжают танцевать, пить коктейли. «Каждый выполнял свои гражданские и светские обязанности – от пьянства до тушения пожара, делая вид, что другой реальности не существует» (Там же). Да, каждая группа в своей реальности. Обратная реальность невидима, реальность другой группы скрылась, исчезла. Тем и хорошо общество потребления, каждый из нас остается в своей действительности. На поверхности жизни? иногда пробегает рябь. Жизнь – на плите, имя этой плиты – ценности. Люди на плите ценностей, за их спиной завтрашний день! взбредет же в голову, завтра, и вдруг за спиной? каким образом светлое завтра может выглядывать из-за твоей сутулой спины. В этом некоторое преимущество, пока это завтра за спиной, его не видно, просто не рассмотреть.


2. Ритуальная жизнь
Кажется, пришли, станция назначения:
; общество, в котором минимизирован конфликт ценностей.
А если так, не нужно хвататься за наган. Достаточно отправиться в кофейню. Или в салон. Что там делать? Выдвигать и обсуждать, формулировать и опровергать, идеи. Большие идеи. Не здесь ли признак цивилизации = Кофейни + Салоны + Большие идеи. Если цивилизация начинается с Большой идеи, замах на вечность, кто ж откажется. На мой взгляд, цивилизация начинается с Большого человека. Фараон или Царь, так ли это важно. А чем заканчивается? Тем же самым, Большим человеком. Время между двумя большими войнами, особое время. Плодились Большие люди, да так, что впору было начинать расширение старушки Земли. Где взять необходимые площади для такого количества вождей. Выложили проект, один, зато сразу два вождя, загорелись. Из несметного количества больших людей выбрать самого большого, Большой брат. Остальные? На выбор. Либо подданные, либо короткий разговор, на особом языке. Развелось, этих особых языков, особых знаков, особых учреждений. Очередной проект, имя которому единовластие, в центре?
Понятно, имя. А если обойтись без имени, куда вас тянет, в тень.
Одна тень складывается из слова "жизнь" и прилагательного "сладкая". Другая тень, из того же слова "жизнь", но вот какое прилагательное подобрать для этой другой жизни.

В тени Больших братьев, скромные территории. Среди этих скромниц, Венгрия.
Она одна, без Австрии, поэтому такая скромная. Впрочем, Австрия рядом, это уже рядовое событие. Но рядом, по времени, и другое событие, Вторая мировая война. Запас времени убывает, 15 лет, 10 лет, 5 лет. Рано или поздно, большое событие придет. Но кто скажет наверняка, нас ждет нерядовое событие через 5 лет, 10 лет, 15 лет. Мы живем так, как будто у нас впереди вечность. Ну, если не у нас, то у нашей страны, у наших потомков точно. На то и большое событие, чтобы быть за горизонтом.
Несколько писателей, понятно, венгерских, загорелись.
Задумка проста. Страну, условно, делим на десять частей. Десять писателей, каждый пишет "портрет общественной жизни" (Фадеев, с.212), в одной такой части. Сумма частей – даст портрет страны. Как горячо начали писаться книжки. Как быстро все завершилось. Кто-то был арестован. Репрессированы люди, книги. Зачем? Чтобы подавить ненужную деятельность. Вернее, вредную. Власти страны сочли проект вредным. Крамола, крамольники, под замок. Книги, книжники, замыслы. Тоже под замок. Куда-то залезли писатели, в чужую жизнь. Проще говоря, позволили себе перейти границу дозволенного. Все равно, что перейти улицу в неположенном месте. Рывок, тут же свисток. А далее «ритуал, которому широкие массы» (Феллини, с.240) подчиняются безропотно. Мэтр подчеркивает, «совершенно безропотно».

Прошло чуть менее сорока лет. Снова Венгрия, до Перестройки каких-то четыре года.
Но эти четыре года еще надо прожить. Еще надо проводить старого Генсека, заслужил. Дождаться  нового, пусть пробивается. Но это там, в СССР, это их проблемы, пусть там и решают. А здесь, в Венгрии? Писатель смело вскрыл недостатки, в своей книге, «указал на ошибки и просчеты» (Фадеев, с.214). Вот она социальная графика, в действии. А что же ведомства, проще говоря, бюрократы?! отреагировали мгновенно, «были приняты конкретные меры по устранению недостатков» (Там же).
Судьба Писателя? Почетное звание, право бесплатного проезда «по железным дорогам».
Конкретный факт подтверждает. Насколько изменилась позиция «хозяйственных, административных органов». Эти органы, т.е. власть, «видит в писателях своих помощников» (Там же). Зачем тогда вырывать их из общественной жизни. А сами писатели? Почему бы и нет! двухгодичная стипендия, выбери тему и работай, два-три года. Сотвори, критический заряд, направление? На «вскрытие недостатков, на освещение незаметных» проблем. Почти идиллия. Любой, отдельно взятый писатель, рано или поздно остается наедине с собой, он видит себя помощником? Экий вы твердолобый, позвольте объяснить. Иначе, дать «достойную отповедь». Он видит себя человеком, способным на открытие. Что же откроет социальная графика в стране, обделенной «антагонистическими противоречиями»? Известно, «конфликты производственного характера». Народная демократия, за спиной Большой брат. Вот вам и выход, «мнимая необходимость» (Феллини), то самое светлое завтра за сутулой спиной. Это значит? Писатель делает не то, что хочет он сам. А то, что хочет "завтра". Даже не его собственное завтра, а "завтра" всего социально-административного тела.
Наверное, Писатель возмутится?
Я не подчиняюсь ритуалу, да еще совершенно безропотно. А что же вы делаете? Я делаю ритуал! Еще бы уточнили, какой? Делать ритуалы для обывателей – это значит участвовать в другом ритуале, каком? По повышению собственной социальной значимости. Тогда будете за мной. Ну да, очередь, движется медленно, так что располагайтесь. Все что требуется, это лояльность, скромное обаяние ритуальной жизни.

НД/2
Еще одна туманность. Туман этот можно сгустить.
Если воспользоваться подсказкой известного физика. Некогда он написал, высокому должностному лицу. Впрочем, лицо это, не нуждалось ни в каких должностях. Итак: «коллективу наших экономистов, по Вашему указанию, создали специальные условия» (Капица, с.109). Несколько лысых человек, специальные условия? «их совсем не теребят». Ради? «они могут всецело отдаваться научному творчеству» (Там же). Их вырвали из обыденной жизни, понятно, волей вождя. Не впервые. Физики – атомной бомбой. Агрономы – ветвистой пшеницей. Экономисты – исчислением стоимости. А писатели в сторонку! Мобилизовать, ради книг? Зачем тогда их собирать, создавать специальные условия, если они и так напишут, каждый по книге. Видимо, чтобы писались исключительно нужные книги. Ибо есть два различных процесса. Один – писание книг, другой – использование писателей. Куда потянется административный орган? Вопрос риторический. Потому-то писатель и становится помощником. Не сразу, постепенно, катится, скатывается. За ним катится литература, за литературой – искусство. Куда-то они все катятся, да еще так дружно.
«Искусство у вас на глазах кончает жизнь самоубийством» (Нуйкин, с.196).
почему? нужна жертва, искусство жертвует собой.
на то и дано нам искусство, чтобы не жертвовать людьми. Таким способом, оно заставляет нас понять, куда мы тянемся, во что превращаемся. Мы – люди? «В барахло. В вещи. В мертвые вещи» (Там же). Цирк, карнавал, балаган. Все позади. Впереди протест, самый дерзкий, из всех возможных протестов. «Искусство само бросается под колеса» (Там же). Это значит? Наша эволюция, от арестованных писателей – до ищущих помощников, просто показывает, куда шла социальная графика в конкретной стране. И куда она шла? а куда тащилось искусство? Упиралось, но его тащили. И что тогда сделало искусство?
Бросилось под колеса, покончило с собой.
Искусство поставило на себе крест, стало крестом. Чтобы люди могли жить, хоть как-то выжить. Ведь люди, в отличие от искусства, могут жить и среди барахла. Становясь сами, чем-то сродни барахлу. Или на языке философов, становясь средством достижений целей. Сначала средство, потом радикальное средство. И все потому, что люди не могут обходиться без жертвоприношения? Тогда История – это!..

Она упорно смешивала быль с небылью
Феллини
3. Модель картинки
Вначале "бегущая строка". До бега, впрочем, не дошло, всего лишь быстрый шаг.
Небольшой городок, при нем исправительное заведение, мелкие воришки и пьяницы. Короче, местная тюрьма. Все как положено. Зарешеченные окна, огромная пыльная площадь, ну и шуточки, летящие на эту площадь. А куда им лететь. Однажды, очень уж подходящее слово. Так вот, однажды утром, «сквозь облако пыли я увидел, как на дальнем конце площади отворились ворота тюрьмы» (Феллини, с.226). Хватило бы калитки! Не распахнулись, отворились, вышел человек. Что-то сказал часовому, и «стал быстро удаляться». Понятно, «отбыл свой срок», но зачем же так быстро? Постоял бы, поговорил, посмотрел, куда смотреть? На небо, на площадь, глянул, вздохнул. А тут сказал что-то и пошагал. Дошел «до середины площади, вдруг в нерешительности остановился…» (Там же). Шел, быстро. Остановился, резко, но зачем? остановился, надо бы решиться. Недолго решался, «вернулся в тюрьму» (Там же). Для?! У каждого? С каждым? своя клетка! Говорят, у наших вождей, у каждого была своя кепка. Такие разные, но все в кепках. Каждый в кепке, но все в разные стороны. Натянули кепки, и кто куда. Может, не нашлось общего "автобуса", не то залезли бы, все в сборе? поехали! Напротив, натянули кепки, и бегом, в одно место. Вернее, на одно место. Какой уж тут общий "автобус". Только общая волна, всех подхватило. Кого-то смыло, кого-то вынесло.
Глаза из-под козырька, глянули, картинка, быстрая волна.

Широко открыв глаза, они вышли на улицу. Заставили закрыть? напротив, как раз открыться!
С закрытыми глазами легко забраться на кафедру, просидеть там, хоть день. Реальность, которую они никак не желали замечать, заставила глаза открыться. Открылись, и что? С тех пор они видели только одну реальность. Есть такая реальность, которая может быть только единственной. Либо ты ее видишь. Либо ты уже ничего не видишь. Ты переходишь, церковь, другая церковь, еще одна церковь. В какой-то момент, ты оказываешься перед стеной. Как будто все церкви сошлись, сцепились. Стена, в ней ни одного окошка. Если знать, что за стеной ничего больше нет, тогда можно жить спокойно. А кто не хочет? Но почему-то всегда возникает подозрение, за стеной что-то есть. Вот это и есть вредная работы мысли. Вернее, работа вредной мысли. Если избавиться от такой мысли? Это и значит, стать помощником, не на словах, на деле. Верным, преданным. Получается как-то само собой. Или вред – это идея. Или вред – это голова, в которой роятся идеи. В первом случае, просто оторвать идею – от головы. Вырвать идею из головы. Во втором, приходится отрывать голову . Поэтому история переодевается, идея, другая идея, еще одна идея. Ряд идей, в конце которого идея Истории. Как ее передать? Конечно, образ, тяжелые челюсти сжимаются, что тут необычного. Ведь челюсти для того и придуманы, чтобы сжиматься. Челюсти, клещи, клетка. Первые окна, затем двери, первые прогульщики. Наконец, бульвар. Гулять можно всем, не возбраняется.

цивилизация заканчивается идеей Истории?
или конец Истории – это передача вечной идеи тем, кто желал бы догнать владельцев идеи?
Скажите, догнать. Обогнать! Запад воспринял христианскую идею, передал ее России. Результат впечатляет. Но в это время Запад передал еще одну идею, на этот раз социалистическую. Пришло время, Россия передала эту идею Афганистану. Тот, как водится, восстал. Затем совершенно бескорыстно передал Венесуэле. Венесуэла тут же создала образ врага. Кому Венесуэла передаст социалистическое знамя? Лет через двадцать, тридцать? Если история действительно осуществляет эстафету идей, то это уже Модель.

Разумеется, речь о дескриптивной модели.
Их немало. Вернее, счет им уже потерян. Некоторые претендуют на краткость. Скажем, «Холодная рука Циклопа» (Дедков). Можно пойти этим путем, но каким тогда должен быть комментарий, по объему. Поэтому несколько иная модель. Паккард, социолог и публицист. Его модель строится как ответ на вопрос: к чему человек стремится? Может стремиться. Если ее сжать, надеюсь, я сделал это достаточно аккуратно, то можно представить следующее описание (Паккард, с.227):
; Решать и отвечать, за себя; + возможность независимого поведения.
; Выполнять намеченное; + активность, как норма жизни.
; Умело воспитывать детей; + гарантии от насилия.
; Самостоятельно мыслить; + сопротивляться манипулированию.
Сумма = заинтересованность в завтрашнем дне ; Человек = существо, создающее свое завтра.
Комментарий. Человек создает завтра. Это не значит, что все у него получится, но он так устроен. А если обстоятельства складываются таким образом, что он не способен повлиять на завтра, как бы ни хотел! Ему остается единственное, удержать сегодня, лишь бы не стало хуже. Не менее важно, для кого создается завтра? Для себя! Кто бы спорил. Но, увы, человек всегда прикасается к другим. Прикосновение может быть положительным или отрицательным. Каким будет? Заранее знать нельзя, освоение – вещь избирательная.
Поэтому: Сумма = Удержание сегодня + заинтересованность в завтрашнем дне ± завтра других.

4. Картинка – модель
Теперь попробуем сформировать аналогичную, по методу, модель природы человека.
Как в той веселой истории. Ночной сторож, обходя магазинчики, оставляет записку: проверил. Ночной гуляка дописывает: я тоже. Понятно, это первое приближение к предмету исследования, графика предмета. Скорее, контуры, чем четкое видение. В целом, это своеобразная картинка.
Рука + Нога + Опыт выживания = Образ.
Язык + Асимметрия мозга + Телесный контакт = Речь.
Образ + Речь + Инверсия = Рефлексия.
Сумма = Рефлексия ± Речь ± Образ = Рост ± Уверенность.

Начинался Человек, как существо, обитающее в двух средах. В этом смысле, существо пограничное. Эти среды резко различались физическими характеристиками. В одной надо бегать и носить, в другой же – стоять и совершать действия. Особые действия, руками. Что предпочтительнее? Стоять! Что это давало? Повышало безопасность, а значит, выживание отдельных особей, группы в целом. Проще говоря, стоять – означало освоить новую среду обитания. Но главное, позволяло выполнять сложнейшие манипуляции. Для? Для добывания фруктов, с нижних веток. Антропологи расходятся. Есть теория, стоять предок научился еще (или уже?) на деревьях, на ветках. Меня эта теория не убеждает. Выйти из леса в саванну –; значило бы вновь вернуться к четвероногому передвижению. Приспособиться к новой среде ; встать, выпрямиться.
Однажды Человек покинул первоначальную среду обитания. То есть ту среду, где он сформировался. Понятно, не по доброй воле, прощай биполярность? Он перенес ее внутрь себя, точнее внутрь своей головы. Возникла т.н. функциональная асимметрия мозга. Все же решающую роль в становлении Человека сыграла инверсия. Оппозиция "рука – нога", по сути, такая же инверсия, "хватать – стоять". Далее, образ – мысль, на место образа, которым пользуются и наши братья меньшие, пришла мысль, мышление. Появилась иная возможность передавать образы от одной особи – к другой, не жестами, а словами.

Человеку свойственно превосходить себя
Айзли

Здесь ключевая инверсия, «ощущение себя», главная компонента разумности?
не без этого. Но в каком направлении действовать разуму, ему тоже нужны точки отсчета? Возможно, здесь критический порог: «Эволюция произвела систему расчета расхода энергии, учитывающую сенсорные стимулы не только от тела, но и от мозга» (Николаева, с.27). Если в любой момент нам дано: «я сейчас себя чувствую» (Там же), тогда дано и это «я», которое знает, что это оно себя чувствует. Чувствует? Что «уже взобралось на самый верх стены» (Айзли, с.122). Недолго и свалиться, в пике.
Видимо, не взобралось, скорее, доросло, тянется выглянуть, а ножки тонкие, вот-вот подогнутся
Рефлексия, через речь и образ, может обеспечивать рост. Понятно, не телесный (физический) рост. А рост по отношению к внешней среде. К тем животным, которые живут в этой среде. Достаточно было взять камень в руку? Оказывается, рука очень хорошо приспособлена для удара, сверху вниз. Но есть и другая концепция, встать плечом к плечу, прижаться друг к другу, заполнить все видимое пространство. На пустом месте возникает нечто огромное.  В чем же смысл этой инверсии? Не собственный рост, хотя и это было . А рост за счет внешней среды, ее заполнение собой, то есть уменьшение этой самой внешней среды. Видимо, первый шаг – уменьшение отдельных представителей фауны .
Чем меньше мир Природы?
Тем больше мир Человека, тем больше сам Человек.
Речь, Образ и Рефлексия – дают Измерение человека, в его же собственной раздвоенной голове. Еще раз подчеркну. Если прочие живые существа "озабочены" собственным ростом, быть больше. Достигается это, обычно, в филогенезе, вспомним, лошадей, слонов, кошек. Им повезло, Природа делает их больше. То Человек выполняет обратную операцию, уменьшает Природу. Уменьшая Природу, сам становится больше. Он видит сам себя. Отделяет себя от других, других – от себя. Поднимает себя над другими, чтобы других, напротив, останавливать, не дать им подняться до своего уровня, до себя. Но если возможно отделяться, то можно проделать и обратное, объединяться. Рост, по отношению к обитателям внешней среды, важнейшее условие уверенности. Ему нужна уверенность, в себе. Вернее, в том завтра, которое он связывает с самим собой. Уверенность в завтрашнем дне – важнейшая потребность человека. Даже современного. Начался, постепенно набрал обороты, и до сих пор продолжается Рост, который можно считать неконтролируемым.


Для сравнения (Ревнитский, с.20).
Альтруизм + Нежность = Продолжение рода.
Рубило + Агрессивный каннибализм = Калорийное питание.
Сумма = Выживание +Амбивалентность = Разум.

Вместо заключения
«Я остался один» (Феллини, с.232).
один, совсем один? В данный момент, в данной точке. Закричал, побежал, "единица – ноль"? Зачем, в обществе потребления было бы странным такое поведение. Уверенность, как водораздел. Ты уверен, о чем беспокоиться. Будем просто жить, как жили, ничего не меняя. А вот он уверен, надо что-то делать, не сидеть же, сложа руки. Опять развилка. Одни, приближать завтра. Другие, просто готовиться к встрече. Такое это простое решение, ты сам выбираешь. Может ли быть иное? «все, что я уже привел в порядок, рассортировал и упрятал в архив, вдруг выросло до гигантских размеров» (Там же, с.233). Все = прошлое + память.
Дело? В том, что оно «выросло, не спросив у меня ни разрешения, ни совета».
Это прошлое – город детства.

Что-то не хватает модели? скажем, двигателя. Это то, что заводится, не спрашивая разрешения.
Мотора, который и разгоняет наше человеческое существо. Оживает это существо внезапно, словно услышав «какой-то голос, подавший команду». Что-то прозвучало, завелось, «бросив все», да было ли что бросать? Да хоть старую шляпу, бросил, что дальше? «поспешно напяливал на себя одну из своих военных форм» (Феллини, с.227). Форма на плечах, можно двигаться, как? «мягко крадучись вдоль стен, с кинжалом в зубах и гранатой в руке он добирался до площади» (Там же). в конце? Атака, «страшные ругательства и грохот взрывов». Еще одна картинка, по части, которых Феллини был великим мастером.  Время? не столь и далекое. На этой картинке даны некоторые вещи, человеческие и не совсем человеческие:
Рука + Челюсти + Форма.
Та же рука, те же челюсти, форма, о чем говорить, поменялась.
Но вот использование этих вещей чисто человеческое. Человеком движет не знание? Тогда что? То, что является обратным к знанию, а именно, незнание. Как! нож в зубах? граната в руке? прямо-таки очень решительное использование унаследованных знаний. В конце? Набросился на туриста из Германии, отсек ухо. Навалились, связали, психушка. В таком случае, движущие силы, некоторые:
Незнание + Месть + Детское упорство.

Виртуальное знание, виртуальная месть, но вполне реальное упрямство.
Занятное существо человек, набор противоположных специализаций. Стоять, чтобы хватать. Хватать, чтобы отдавать. Умирать от страха, чтобы посмеяться. Рваться в бесконечность, чтобы скорее запираться в клетке. Вот только в одном постоянен: «освободите меня от зависимости» (Волкогонов, с.169). «Только не наполовину, а совсем» (Там же). Пусть в меня вселится уверенность. В душу, в сердце, в кошелек. Да куда угодно! Главное, чтобы никогда не покидала. Ну, это уже прерогативы Бога.


Литература:

1. Айзли Л. Три этюда: размышления о человеке, природе и Боге // Звезда, 2002, № 5.
2. Валентинов А. Русские гены: от гения до ничтожества // Российская газета, 1997, 16.06.
3. Волкогонов Д. Ленин. В двух книгах. Книга 1. – М.: Новости, 1997.
4. Дедков И. Холодная рука Циклопа // Новый мир, 2000, № 12.
5. Грушин Б.А. Общее и особенное в моделях развития мира // Социс, 1990, № 12.
6. Зиник З. Казус Канетти // Новое время, 2005, № 39.
7. Капица П.Л. «Нельзя переделывать законы природы» // Известия ЦК КПСС, 1991, № 2.
8. Кравченко А.И. «Мир наизнанку»: методология превращенной формы // Социс, 1990, № 12.
9. Мейер Р. Дж. Предыстория человечества. – М.: АСТ, 2006.
10. Миркина З. Смена идей, или Преображение // ИК, 1989, № 11.
11. Николаева Т. Действительно ли клетки мозга дают нам разум? //Секретные материалы, 2014, № 1.
12. Нуйкин А. Нравственное, духовное, идейное // Новый мир, 1971, № 1.
13. Паккард В. Формовщики людей // Иностранная литература, 1981, № 12.
14. Ревнитский В. Не труд создал человека, а «речная обезьяна» // Мир новостей, 2002, № 23, 04.06.
15. Феллини Ф. Делать кино // Иностранная литература, 1981, № 9.
16. Шатров М. Дальше… Дальше… Дальше! // Знамя, 1988, № 1.