Выбор

               Мир – это то, что мы хотим видеть,
                или то, что заслужили видеть.


Глава 1.1 октября 2002 год .11.30.Сон

Человек в пустыне. Он идёт, потому что остановиться  означает окаменеть. Он встречал такие каменные скульптуры. Некоторые ещё шевелились, рефлекторно повторяя простые движения, словно машина оставшаяся без водителя, кружит на месте, пока хватает бензина, чтобы замереть навсегда, заржаветь и исчезнуть в бесконечном море песка.  Глаза почти ослепли от неподвижного солнца, висящего на одном месте, и  музыка ветра гоняющего барханы, состоит из звуков его шагов: хрр…хрр…хрр. Сознание  давно утратило мысли, и существует только в ритме этих шагов, монотонных, как маятник, и время измеряется  количеством этих шагов, десять тысяч шагов, сорок тысяч , n тысяч.  Безумно хочется, что бы пропало всё разом, и наступила ночь, а ещё много снега, холодного чистого снега

Взрыв звонка ударил. Кирилл дёрнулся всем телом, и глаза его, предательски сонные встретили на себе строгий, всегда чуть усталый взгляд учителя  литературы, Валентины Сергеевны, и ехидный голос соседки по парте, Светки Беловой, догнал сбоку:
-  С добрым утром, Телегин!
Класс засмеялся, с готовностью подхватывая объект для приколов, со всех сторон понеслись насмешливые реплики:
- Кира, не время спать, Родина в опасности!
- Что это вы, сударь, ночью делали, крестиком вышивали?
 Кирилл едва заметно покраснел, встал:
 - Валентина Сергеевна, извините дурака, вину осознал, готов искупить
 Учительница улыбнулась уголком рта, махнула рукой…
- Запишите домашнее задание:  Набокова, любые два рассказа, желательно все
Класс  загудел осиным гнездом, застучал стульями, зашелестел тетрадками…
- На сегодня всё, до свидания, не забывайте про сочинение на следующей неделе
Голос у Валентины Сергеевны был особенный, мягкий, грудной с затаённой нежностью. Говорила она всегда тихо, но очень отчётливо, немножко нараспев. Ему всегда нравилось слушать этот голос, и иногда он терял суть рассказа очарованный звучанием слов, и поэтому было особенно стыдно, что он заснул на её уроке.
- Кира, ты пойдёшь сегодня кататься на роликах, на Цветной бульвар, там фонтан новый поставили, говорят фишки прикольные, чемодан с ботинком и клоуны в человеческий рост…
Кирилл поморщился, Катька была похожа на пулемёт, или швейную машинку, выстреливая рекордное количество слов в минуту, разговаривать с ней было трудно, она любила слушать себя …
- она всегда говорила, ей не о чем было молчать…
большие  Катькины глаза  недоумённо вопрошали, Кирилл улыбнулся:
- извини, Кать, правда, не могу, у меня секция сегодня, и в библиотеку надо успеть
разочарованный взгляд, со слезой в глубине, был ему ответом;
Кирилл  механически собрал учебники, обдумывая  странный сон, словно видел он это когда-то очень давно, с другой стороны, как он мог это видеть, если там во сне, он взрослый мужик, пожилой даже, бред какой то…
 удар по спине:
- ну что тебе снится, крейсер Телегин?!
Перед Кириллом возникла ухмыляющаяся рыжая морда, Стас глумливо хихикал
- девчонки, небось, из Плейбоя?
Если бы не дружба с раннего детства, (они со Стасом выросли вместе, вместе убегали из дома, вместе дрались с подрастающими гопниками), за такие слова стоило дать в бубен…

- девчонки из Плейбоя, мой просвещённый друг, могут сниться только таким сексуально закомплексованным  идиотам как вы…
Мучительный мыслительный  процесс отразился на рыжем челе не злоупотребляющем литературой. Года четыре назад, после очередной  уличной баталии с гопниками, они со Стасом записались в секцию рукопашного боя, драки перестали носить травматический характер, но Стас с тех пор с головой ушёл во всевозможные виды спорта, от тяжёлой атлетики, до армреслинга, поверив в победу силы над разумом, и не обременял себя с тех пор духовной пищей, что необратимо сказалось на его интеллекте,  теперь с ним было просто скучно, ибо доморощенный Геракл мог часами рассуждать о преимуществах одного вида упражнений над другими, демонстрируя перед зеркалом гипертрофированный квадрицепс.
- ты чё, Кузьмич, обиделся?
Стас, примиряюще улыбаясь, сверкал веснушками
- да нет, старик, речь в сенате репетирую
Проорал Кирилл, отвесив дружеский пендель в район Стасова квадрицепса и удирая по лестнице; с реакцией у носорога Стаса было хуже.

 Динго бросился с порога, изливая  искреннюю собачью радость, Кирилл привычно отмахивался.
- Дин, ну хватит, хватит, хорошая собака, ты не хулиганил?
Динго радостно гавкнул, что нет, мол, хозяин, и в мыслях не было, однако морду спрятал, собаки не умеют врать, в чём Кирилл тут же убедился, не обнаружив  на месте второй тапок
- Ну и куда ты его, лохматый охламон, задевал?
Динго  унёсся стремительной стрелой в комнату, и тут же вернулся, неся поверженного врага с гордостью, вот мол, оцените доблесть. Несчастный тапок выглядел удручённо, собственно и не тапок это был  уже вовсе, а так, кусок измученной материи
- эх ты, лапоть, Кирилл, усмехнувшись, потрепал собаку по голове и где у тебя твоя собачья совесть, с блохами воюет?
Динго озадаченно наклонил голову, мол, совесть? Что это такое?
Мама гремела сковородками на кухне, телевизор орал что-то попсовое, сестрёнки лупили друг дружку, всё было как обычно, Кирилл прошмыгнул в свою комнату.
Включил компьютер, проверил почту, весьма странное, без обратного адреса  письмо,  сперва подумал что ошибка, какая то вышла, адрес перепутали, но проверил, нет, его адрес, содержание письма было следующим:
 " Привет, Стоящий у Камня, подумай, прежде чем подумать". Фигня, какая то, причём здесь стоящий? И у какого камня? Наверно стебётся кто - то, выясню кто, по шеям надаю. Кирилл  запустил стратегушку, выбрал дуэль и уставился в экран в немом азарте. Игрушка затягивала, пожирая время, что Динго свой педи гри. человечки на экране рождались, строили, эпохи меняли друг друга, появлялись храмы, порты, академии. И вот военные действия, человечки гибнут, а ты даже не испытываешь  боли, их настоящей боли, только сожаление, что придётся  создавать новых, и их бросаешь в атаку, на верную смерть, и они идут безропотно подчиняясь твоей  воле. На всё воля его…и нет никого кроме него…всевидящего и всемогущего…повелителя, господина, господа…Несовершеннолетний бог сидел за монитором, и проигрывал очередные жизни компьютеру.
-Кира! – мамин голос вернул к реальности, - сколько можно, одиннадцатый класс, здоровенный бугай, к экзаменам надо готовиться, а он всё в бирюльки играется, - мама стояла на пороге комнаты, скрестив руки, и ехидно рассматривала своё чадо, чадо обхватило головёнку ручонками и запищало дурным голосом:
- только в терновый куст не бросай!
Мама, едва сдерживая смех, схватила подушку с дивана, и под довольный визг пятнадцатилетнего обормота, стала носиться по комнате и дубасить чадо по всем выступающим местам, приговаривая:
- я из тебя микробов то повыбью, - чадо стонало от хохота и кричало в ответ:
-      мама, не трогай микробов, это святое!
На звук битвы прибежали сестрёнки близняшки, Сашка и Дашка, вступив в союз с мамой похватали оставшиеся подушки, и восторженно вопя приняли участие в экзекуции,
- это нечестно, втроём на одного!
- Честно, честно, -  кричали Дашка и Сашка, - ты вон какой большой, как мамонт, зато нас много!
Рыдающий от смеха Кирилл лежал поверженный, но не сдающийся на паласе и отбивался ногами, издавая воинственный вой, влетел лохматой молнией защитник всех угнетенных, верный Динго, мол, не дрейфь хозяин, отобьёмся, и вот тут такое началось…

Вечером позвонила Лена. Голос был сдавленный, и было в нем что-то такое, что Кирилл попросил подождать его, никуда не уходить, и, схватив на ходу куртку, выбежал из дома.
 Их было трое. Двое  в чёрных кожаных куртках и один в коричневом плаще. Именно он подошёл к ней в парке и попросил помочь бабушке, которой стало плохо, "здесь рядом, вы посидите, а я пока скорую вызову". Ленкин дог Грей носился по парку невдалеке, и она согласилась, сработал рефлекс помощи, даже не позвала собаку. А когда они зашли в подъезд, откуда то сбоку возникли эти двое в кожаных куртках, её схватили за локти, прижали к стене, и хриплый, разящий перегаром голос произнёс:
- Тихо, сука, рыпнешся, прирежу
Липкие руки полезли под одежду, она содрогнулась от отвращения, и, ударив наугад затылком и ногой одновременно, громко, срывающимся голосом закричала:
- Грей!
Он услышал, скорее даже почувствовал беду и уже искал её и поэтому влетел почти сразу, ударил грудью, всем весом, разрывая зубами чёрную кожу, и рыча, как разъярённый тигр. Не ждали они. Вернее ждали, но не так быстро, поэтому и заточки сразу вытащить не успели. Думали позабавиться сначала, и уже потом, когда на шум вышли люди из квартир первого этажа, когда окровавленный Грей лизал ей руки, и дрожал всем телом ещё в возбуждённом состоянии схватки, и она сползая по стене, запомнила только цвет крови на своих руках , ярко- красный, вульгарный такой цвет.
В больнице ей сказали, что Грей умер, лёг рядом с ней упавшей в обморок и долго ещё не подпускал врачей из скорой, рычал, а потом затих, три ножевых раны, печень, лёгкие, шея.
Кирилл сидел на кровати, обнимая за плечи рыдающую Ленку, и в голове пульсом молотом стучала одна единственная мысль: "Скоты, найду, убью, уничтожу как  тараканов" а вслух было:
- Ну, всё, всё будет хорошо…
 Банальные были фразы, глупые, как в плохих кинофильмах, стыдно было и больно, но ничего другого в голову не лезло, да и не надо было ничего другого.

На следующий день, Кирилл сразу после школы помчался в школу к Ленке, благо она рядом. О том, что он будет её провожать из школы и в школу и вообще она без него на улицу пока не выйдет, договорились  вчера. Вернее Кирилл говорил, а Ленка молча обхватила его за шею, и уткнулась в плечо. Кирилл  всё говорил, говорил, а потом замолчал, дышать даже перестал,  только бешеный стук  сердца, и вздрагивающая Ленка на плече. Ленка, "свой парень", с которой в одной песочнице сопли на кулак наматывали, коленки во дворе обдирали, и по стройкам бегали. Ленка, которая тащила его на себе, когда он ногу гвоздём пропорол и думал всё, не кататься ему больше на велике. Ленка, которую уважала вся шпана в районе, за острый язык и не девичью смелость и отчаянность. Ленка прыгала на спор с  мальчишками с  железнодорожного моста, и  если что, могла сдачи дать, чёрный пояс по кун-фу, и разряд по плаванью, за неё он всегда был спокоен, да и она всегда была сильная и уверенная в себе, гордая до надменности. И вот теперь он впервые видел Ленку сломленную, слабую и беззащитную, и сердце щемило от жалости, и не было больше слов, только жгучее желание: закрыть, защитить и оберегать. Всегда. А ещё он почувствовал, как мысли исчезают, и мир вокруг исчезает, остаются только они, вдвоём, и больше нет никого и ничего настоящего кроме них, и огня зарождающегося внутри. Сначала он испугался этого огня, пытался сопротивляться, но будто кто-то свыше сложил их, как два уголька в костре и подул между, и огонь разбегался всё шире и расцвёл удивительным цветком. И пока два уголька греют друг друга, отдавая своё тепло, он не погаснет…
Впервые в жизни он поцеловал девушку…

Прошло две недели с начала учебного года. Кирилл…


Глава 2. 23 августа 2002 год. Лена

…Обычная  девчонка, тысячи таких дур на свете, конечно, с чего вдруг ему в меня влюбляться?
Лена смотрела в зеркало и глядела на неё оттуда зарёваная корова с потёкшей тушью
- так тебе и надо! Дура Достоевская, Кира то, Кира сё, бревно бесчувственное, ему ж кроме спортзала да компьютера своего ничего не нужно…
Ленка  размазала тушь по щеке, треснула в бессильной ярости по зеркалу кулаком и упала на диван. С детства она ничем особым не выделялась. С подругами было скучно болтать о тряпках, поэтому носилась с мальчишками на равных, играла в индейцев и была бессменным мудрым Чингачгуком. Книги любила, читала запоями, и ходила опьянённая прекрасными мирами и мечтала, всерьёз об Алых парусах и далёких странах и снился ей прекрасный Грей, стоящий на палубе. Она даже собаку свою так и назвала, Грей, только почему-то последнее время Грей этот во сне всё больше походил на Кирилла. Ленку этот факт сначала удивил, мол, с чего бы, Кира, друг дворовый, и вообще обычный парень и вдруг Грей? Потом испугалась, вот блин достукалась, мать, любовь нагрянула нежданно. Так презираемая с детства, ибо для настоящих мальчишек дружба превыше всего, а любовь- морковь это всё сопли в меду. Но чем дальше она жила, тем больше понимала что да, попалась птица в сети, но Кириллу сказать, да со стыда бы сгорела. Ударилась с тех пор в классику, и страдала себе  в подушку, внешне гордая и неприступная. Кирилл собственно заметил эту перемену, но к себе не отнёс, принимая Ленкино смущение, и нервозность за проблемы с предками. Приходил иногда, болтали обо всём. Ходили гулять, или в кино, по дружески язвили  и смеялись, вспоминая бурное детство.
И всё хотелось ей чуда, чтобы Кира сам пришёл, обнял, и положить ему голову на плечо, и чтобы время остановилось…


Глава 3. 6 октября 2002 год. Кирилл.

Человек очнулся от холода. Лежал, не открывая глаз, и чувствовал  руками и всем телом  обжигающий холод, запах свежести. Снег, так пахнет снег, он поднял голову и замер. Вокруг насколько хватало глаз, было ослепительно белое ничто. Падающие беззвучно хлопья кружились в тихом вальсе, ложились на лицо, руки,  таяли, и стекали ручейками. Темнота, звёздное небо, ехидная улыбка месяца, и тишина. Он зачерпнул рукой пушистые хлопья и с наслаждением, с безумной улыбкой прижал ко рту. Ел, глотал этот волшебный снег, и не верил в то, что происходит. Ведь только что была пустыня, испепеляющее солнце, и песок, скрипящий на зубах. И пересохшее горло оживало с каждым глотком, и не верило.… Потом пришёл страх. Из одежды было оборванное тряпьё, а холод проникал в кости, стучали зубы, тряслись плечи, он встал и не почувствовал ног, попрыгал, потёр ладонями босые посиневшие пятки и побежал, отчаянно, пытаясь согреться, и  спастись от безумно вкусного снега, убийственно вкусного

Из гостиной раздавались протяжные вопли. Кирилл  полежал с минуту, обдумывая сон. Странно это всё было. Странно, и поэтому страшно. Как будто не сон это, а воспоминание, все детали до мелочей помнились. И чудилось, будто ноги до сих пор судорогой сводит. Брред! Совсем господин граф шифер у вас потёк, отдыхать вам надо!  Мотанул головой, влез в тапочки и пошёл на вопли. Сашка с Дашкой играли в отважных Джек Лондоновских  золотоискателей. В роли собачьей упряжки выступал Динго, философски сносящий бесенят с косичками, но при появлении Кирилла умоляюще гавкнул, мол, спасай хозяин!  Заездили честную псину! Хохот глумливый был ему ответом.
…ссорились на кухне, как обычно не догадываясь, что даже при закрытой двери их прекрасно слышно. Вернее мать наезжала на отца, а тот отбрыкивался нехотя, пытаясь воззвать к женскому разуму, постепенно распаляясь всё больше. Тема конфликта была стара как мир, отец любил рыбалку. Нежно и трепетно. Готовился как на праздник, часами возился со снастями, мурлыкая что-нибудь, и в выходные вместо того, что бы сходить с женой в театр, ни свет, ни заря исчезал в неизвестном направлении, приходил под вечер, уставший, голодный, но счастливый, светился аж весь, как пятак начищенный, вот мать ему и не могла простить такого единоличного счастья, ей такое было недоступно. Да и не оставалось у неё времени на хобби, она по природе человек медлительный, поэтому дела домашние, стирка, готовка там всякая у неё растягивались со страшным скрипом. Мать злилась и срывалась на детей периодически, всё ей казалось, что жизнь не удалась, муж эгоист, дети паразиты, а она мученица и  все вокруг ей должны, поэтому гоняла  по кухне как сидоровых коз. Зато  Кирилл благодаря этому готовил как профи, да и любую работу по дому мог сделать, неженкой не был.
Разговор на кухне тем временем неумолимо накалялся. Кирилл понял, что заснуть теперь всё равно не удастся, поэтому, вздохнув, поднялся и включил компьютер. Экран поморгал приветливо загрузкой, пропел заставкой, и, осветившись теплым морским побережьем, терпеливо застыл в ожидании, мол, чего прикажешь хозяин? Хозяину было не до дум, и он включил игрушку.
Вот тут то всё и началось. Только Кирилл построил пару крепостей и начал отбиваться от лезущих со всех сторон врагов, экран вдруг погас, моргнул чем-то радужным и на дисплее появилось лицо. Серьёзное такое лицо в римском шлеме, как в игрушке, только смотрело лицо прямо в упор на Кирилла, а внизу появилась надпись: привет стоящий, недоумеваешь?
Подобрав челюсть с клавиатуры, Кирилл прошептал:
- Оппаньки!
Заглянул зачем-то за дисплей, будто ожидал  увидеть там логическое продолжение лица. Лицо ехидно ухмыльнулось, надпись внизу поменялась
- не там ищешь, стоящий, в себя  загляни.
- ты кто?
 Ломающийся голос Кирилла выдал петуха.
Вопрос, конечно, не самый умный в данной ситуации, но представьте себя на его месте.
Лицо довольно улыбнулось, причём теперь оно было без шлема, и напоминало чем-то Венеру Милосскую, видимую Кириллом в детстве
-Я идущая!
Ну ни фига себе, пронеслось в Кирилловой голове, вот это меня глючит,
- идущая говоришь?
Голос Кирилла очнулся слегка, и теперь со страху пытался выглядеть взрослым таким басом с хрипотцой
- Ну и иди себе, куда шла, меня то зачем в паранойю вгонять?
- Балда!
 Лицо приняло форму учительницы по литературе
- Имя мне Жизнь, текущая река в сердце твоём.
- И чего тебе надо?
Кириллов Мозг не одуплял происходящее
- Дорога твоя мне нужна, путь, если хочешь, русло, по которому течь я смогу
Кирилл поморгал и почувствовал себя идиотом.
- То есть?
Лицо скривилось и стало похоже на Стаса.
- ну и тормоз, ты Кира, тебе же ясно говорят, русло нужно, представление о будущем твоё, короче, что ты хочешь и кем будешь, тебя ж в детстве спрашивали, мечтал ты в детстве
- ну
- баранки гну! А сейчас о чём мечтаешь?
- Не знаю, ни о чём
- Ну, так в этом то всё …
Лицо растаяло медленно и беззвучно, осталась одна улыбка. Вот ты какой, Чеширский  кот, подумал Кирилл и проснулся.