Рассказ об отце

                Рассказ об отце.

                Часть первая.

                Волгоград.

     В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году я работал проводником готовой
продукции на водочном заводе города Кузнецка и однажды меня командировали в
город Волгоград, нужно было доставить туда пару вагонов водки, их завод оста-
новился на частичную реконструкцию.

     Водка была доставлена и сдана безупречно, мой кошелёк был туго набит и я
мог позволить себе многое. Но то, что я позволил себе сделать, не подумав о
последствиях, до сих пор беспокоит мне душу и, видимо, это будет продолжаться
до конца моих дней.

     Мне нужно было возвращаться домой, и поскорее, радости жизни и непремен-
ный успех во всём, вот они - куда ни повернись. Кругом радостные и весёлые
лица людей советской эпохи, искра счастья горит в каждой паре глаз.

     Небрежно поднимаю руку и проходящее мимо такси плавно притормаживает.

     "Будьте добры! До железнодорожного вокзала..."

     "Вы не будете против?" - обратился водитель к единственному пассажиру,
занимавшему место рядом с ним.

     "Пожалуйста." - доброжелательный ответ радовал душу.

     "Спасибо." - я удобно устроился на заднее сиденье у светлого окна.

     Как только тронулись, я приоткрыл бутылочку с бодрым "Жигулёвским" пивом
тех времён и с наслаждением "приналёг" на неё. Несмотря на то, что в эту бу-
тылочку было подлито немало "Пшеничной" водочки, я опустошил её в два - три
приёма, ловко открыл окно и выбросил пустую тару в поле, в буръян из репей-
ника и крапивы, который был к тому же весь в ямах и буграх.

     О ужас! Лучше бы я этого не делал! Мир перевернулся!

     Пассажир, сидевший впереди меня, уже смотрел на меня в упор, я не успел
даже заметить, как он развернулся ко мне лицом, глаза его сверкнули гневом и
лицо медленно покрывалось приступом ярости. С огромным трудом он совладал с
собой и мог только произносить раз за разом: - "Ты что себе позволяешь!? Как
ты можешь!? Ты что себе позволяешь!? Как ты можешь!?"

     Я похолодел и сердце моё замерло... Всю оставшуюся дорогу я молчал, как
рыба, это спасло меня ото всего, что могло произойти. Я побоялся раскрыть рот
даже для того, чтобы попросить прощения за свой мерзкий поступок.

     У вокзала я покинул такси в полном оцепенении.

     Потом я постарался как можно скорее забыть обо всём, отогнать, как на-
зойливую муху подымавшую голову совесть и мне довольно скоро удалось это сде-
лать. Прелести жизни манили к себе, они обещали праздник на каждом шагу. Нуж-
но скорее окунуться в мир магазинов, успеть набрать подарков домой, что может
быть радостнее покупок для чудесного трёхлетнего сына и любимой, совсем моло-
денькой и самой красивой жены!

     И вот, подарки куплены, обед в ресторане вокзала был настолько вкусен
для меня, что я помню его до сих пор. Этот обед выглядел, как ёжик, только
вместо иголок у него были длинные ломтики картофеля, как то по-особенному за-
румяненные до такой степени, что глаз от них не отвести. И то, во что они бы-
ли утыканы одна к другой, представляло из себя шар, величиной с добрый кулак,
состоящий из мясного со специями. Когда я добрался до этого шара, то лакомил-
ся, как медведь, уткнувшийся в дупло с мёдом.

     После обеда мне оставалось только сесть в поезд, который не заставил
долго себя ждать и принял в своё уютное лоно. Вскоре колёса плавно начали на-
кручивать на себя тонкую ниточку рельс, а ниточка жизни моей тоже накручива-
лась на клубочек, бывший тогда совсем небольшим. Но летели дни, месяцы, годы
и клубочек увеличился в размерах, став уже совсем другим. Скоро не будет уме-
щаться он в истёртых до крови пальцах прядущего, который трудится денно и
нощно, уставшие пальцы его в любой момент могут разжаться и три сестры парки
мгновенно оборвут нить упавшего к их ногам клубка, для них это - обыденное
дело, из века в век они занимаются им, не покладая рук и гильотина Франции по
сравнению с ними - сущий Ангел!

     Тугодуму в дороге думается легче, особенно когда все спят, а у него ночь
выдалась бессонной. При этом нежная музыка перестука колёс действует на туго-
дума весьма и весьма положительно, он начинает кое что соображать.

     "Как же я мог!? Как мог бросить бутылку на эту землю? Ведь на этой земле
нет места, где б не погиб Герой! Ведь это же Сталинград! Как мог я сразу не-
допетрить? Ведь говорил мне пожилой человек в форме швейцара на выходе из ре-
сторана..."

     "Сходи! Сходи! Поклонись! Если не сходишь, потом каяться будешь!"

     "В следующий раз, отец. Сейчас очень спешу домой." - отвечал я ему.

     "Не откладывай на следующий раз. Его может и не быть." - говорил он мне.

     И он был прав.

     А тут ещё всплыли из детства рассказы отца о боях под Сталинградом. Бой
был один, но сколько раз он рассказывал, столько, казалось, и было у него бо-
ёв, во всяком случае мне и сейчас так кажется, что боёв было очень много.

     Ведь здесь, на этой земле, наш отец был в клочья изорван в том бою.
Именно об нём хочу рассказать, об отце. Только лишь по этой причине взялся я
за непривычное для меня ремесло. Только лишь поэтому выкорчёвываю сейчас из
себя каждое слово с терпением Сизифа - сына Эола. Ведь я вовсе не литератор.
Я рядовой плотник - бетонщик, всю жизнь не выпускающий из рук лопату и ведро.
Я рядовой штукатур - маляр и закадычные друзья мои - ковш и мастерок. В конце
концов, я плотник - столяр, но уж никак не журналист. Немного каменщик, но
всё же не писатель.

     Я понимаю, написать рассказ об отце будет очень непросто и фиаско может
в любой момент задышать мне в лицо, но где наша не пропадала, я решил риск-
нуть. И если что не так, Читатель, прости меня. Главное, чтобы в рассказе не
было лжи. Пусть эти слова будут нашим девизом: - "Ни слова лжи."

                Часть вторая.

                Сталинград.

                Ольге Ивановне Люкшиной -
                нашей любимой учительнице по
                русскому языку и литературе,
                посвящается...

                "О! Русская земля!
                Уже ты за холмом..."
                (Слово о полку Игореве.)

     Нашего отца призвали в действующую армию, когда у них с мамой было уже
трое детей; Ваня - старший, Толя - средний и Маруся - крохотулечка. Детей
нужно было защищать.

     Вместе со своими односельчанами прибыл он в учебную часть и там их ста-
ли обучать воинскому искусству. Вдруг обнаружился у нашего отца дар, дар к
стрельбе из винтовки. Из десяти движущихся мишеней как минимум семь он всег-
да поражал. Недолго думая, направили его учиться в школу снайперов. С одно-
сельчанами расставался он очень тяжело, казалось ему, что остаётся он один
на один со своей судьбой.

     Но тосковать долго не пришлось. На новом месте всех собравшихся учени-
ков быстро взяли в оборот и их новоявленный инструктор сразу заявил им, что
шуток шутить с ними не намерен, не то время, чтобы шутки шутить и цацкаться
с ними у него нет никакого желания. Его задача - сделать каждого из них хо-
рошим снайпером и он её выполнит. Он велел им побольше помалкивать и поболь-
ше слушать. Да не просто слушать, разинув свой рот, а напротив, он предупре-
дил их, что не потерпит, если они часто будут его открывать, а научиться слу-
шать так, чтоб они различали шелест каждого листа на дрожащей осине в безвет-
ренную погоду за полверсты и могли поразить тот лист, что трепещет громче
других.

     Пообещав своим ученикам, что он добьётся от них такого мастерства, инст-
руктор стал обучать их бегать, как умеют это делать сидоровы козы, ползать,
как умеют это делать змеи и красться по лесу так тихо, как это умеет делать
только медведь. Он гонял их по оврагам и по полям до полного изнеможения, а
потом им приходилось ещё при помощи сапёрной лопатки или при помощи штыка
окопаться в кратчайшее время и только после такой своеобразной и ужасной эк-
зекуции он начинал обучать их стрельбе. Лёжа на животе. Лёжа на спине. Лёжа
на том или другом боку. Привстав на то или другое колено. Стоя так и стоя
эдак. Особое внимание он уделял стрельбе не целясь.

     Патронов не жалели. Стреляли очень много. Так много, что от приклада их
плечи становились иссиня-жёлтыми. Учились старательно и достигали мастерства.
Несколько недель упорных занятий не пропали даром и принесли желанные резуль-
таты, обещавшие быть очень полезными на войне, как вдруг случилась оказия и
нашего отца вызвали в большой, просторный кабинет к начальнику школы.

     Майор долго рассматривал солдата, пристально изучая его, потом тяжело
поднял со стола лист бумаги и, хмуря брови, глухо произнёс: - "Солдат, на
наш запрос пришёл ответ с твоей деревни, нам отвечает сельсовет... Ты поче-
му скрыл от нас, что твой