Немецкие и советские штрафники. Сравнение

Самая жестокая цензура в мире была, несомненно, в СССР. У нас даже детская зарубежная литература переделывалась, адаптировалась к советской пропаганде. Так появились, к примеру, книги о Буратино,  Волшебник изумрудного города,  доктор Айболит. Что же удивляться тому, что в нашей стране невозможно найти никакой правдивой информации о штрафниках, в частности немецких штрафных подразделениях. Но вот недавно я прочитал книгу советского писателя немецкого происхождения Эрлиха Генриха. Конечно, это книга наверняка такая же адаптация для нашего общества, как и сказка о Пиноккио. Социальный заказ власти, который этот осоветившийся немец рьяно выполняет. Особенно меня привела в «восхищение» аннотация к этой книге, где сказано, что «штрафбат – он везде штрафбат, что в СССР, что в гитлеровской Германии». А так дли это?

Во-первых, коротко о книге. В ней описана судьба солдата батальона 570. Цифрами пятьсот отмечались не штрафные части вермахта, а именно испытательные батальоны. Испытательный батальон и штрафная часть это принципиально разные подразделения. Дело в том, что в вооружённые силы Германии не брали абы кого. Существовал целый список ограничений. В германскую армию не брали уголовников, политических противников режима, гомосексуалистов, в общем, всех, кто может опозорить звание военнослужащего.

Но дело в том, что после начала боевых действий с СССР вермахт стал испытывать сильный дефицит в солдатах, поэтому прежние жёсткие ограничения призыва несколько смягчили. Теперь люди имеющие тюремный срок не более девяти месяцев могли написать заявление о призыве их на военную службу. Таким людям не отказывали, но они должны были пройти испытательный срок. Другими словами, эти люди так же участвовали в боях, но они не принимали присягу и если погибали, то их родственники не получали пособия, пенсии положенного семьям военнослужащих, погибших при исполнении своих обязанностей.

В такие испытательные батальоны могли попасть и политические, и даже гомосексуалисты. Да что там гомики и педики. В испытательные батальоны подавали заявления и коммунисты. И им не отказывали. Разве это штрафники?

А вот в наши штрафные роты и батальоны попадали военнослужащие, которых приговорили к восьми – пятнадцати годам лагерей за воинские преступления. В советских штрафных подразделениях не было политических, их туда и на пушечный выстрел не подпускали.

Причём, надо понимать, что в СССР вообще наказание часто не соответствовало тяжести содеянного. Вспомним хотя бы закон о пяти колосках, когда людям давали десять лет и более только за то, что они с убранного поля подобрали пропущенные колоски. Всё равно бы они сгнили на поле, но нет, людей за такое деяние приговаривали к диким срокам. Советская система вообще предпочитает опираться в основном на террор. В военное время террор возрастает многократно. А теперь вдумаемся, как будет относиться к своим обязанностям человек, которого за незначительную провинность приговорили к пятнадцати годам? Будет он себя чувствовать несправедливо обиженным? Как  такой человек будет относиться к советской власти вообще?

Разница ведь есть и весьма существенная между человеком, пытающегося доказать, что он достоин носить оружие, и тем, кто чувствует себя просто обиженным несправедливо.

Да и сами советские штрафники прибывали на передовую под конвоем, безоружными, как я уже сказал, что для человека просто оскорбительно.

Немецкие испытательные части проходили специальное обучение в течение нескольких месяцев, обучаясь воевать. Потом только отправлялись на фронт.

А наши штрафники никакого обучения не проходили. Им просто давали в руки винтовочку и приказывали пройти открытое пространство, причём по минам.

Мы вообще не склонны обучать людей. Например, после освобождения территории от оккупантов, мы собирали людей призывного возраста, давали им в руки такие же старые винтовки девятнадцатого века и бросали на передовую. Таких у нас называли чернорубашечниками, потому что их даже не успевали одеть в советскую форму.

Я вспоминаю тактику китайцев во время корейской войны. Те бросали на позиции американцев своих людей до тех пор, пока у противника не кончались боеприпасы. Вот такая тактика. А кто обучал этой тактике китайских товарищей? Да советские инструкторы. В частности генерал Чуйков, командующий Сталинградской операцией, был советником в Китае. Недаром наши командиры любили повторять, оправдывая свои действия: «После войны бабы ещё народу нарожают». Вот такая философия и тактика.

В штрафных подразделениях СССР рядовой состав и офицеры находились раздельно. Офицеры направлялись в штрафные батальоны, а рядовые в штрафные роты.

У немцев такого разделения не было. В испытательную часть мог попасть и проштрафившийся офицер, хоть разжалованный генерал. Такие случаи были. В СССР такого не допускалось.

Советским штрафникам выдавалась винтовка девятнадцатого века непосредственно перед тем, как их выбрасывали из окопов, чтобы они прошли свой смертный путь до вражеских позиций. Советские штрафники не имели права иметь автоматического оружия, не имели права иметь пистолеты, их не вооружали гранатами.

Немецкие испытательные батальоны имели полное вооружение. Эти батальоны имели не только автоматическое оружие, но имели артиллерию, противотанковые пушки, тяжёлые миномёты, которые они транспортировали на машинах. То есть немецкий испытательный батальон, насчитывающий приблизительно тысячу человек, являлся полноценным воинским подразделение со службой связи, со своей разведкой, которой доверяли совершать вылазки в тыл противника за языком и прочее.

И что наиболее важно, сзади немецких испытательных батальонов не находились заградительные отряды с пулемётами, как это было в СССР. Согласитесь, это существенное различие.

В советские штрафные части направлялись люди не обязательно по приговору суда, трибунала. Военнослужащего в штрафную часть мог отправить своей властью командир.

У немцев всё решал суд. Существенное отличие.

А как питались наши штрафники и бойцы испытательных батальонов?

В советских штрафных подразделениях переменный состав, то есть сами штрафники, питался крайне скудно. Вдоволь каши давалось лишь непосредственно перед выдачей на руки винтовок, то есть тогда, когда людей должны были вышвырнуть из окопов навстречу смерти.

У немцев вообще не было различия в питании между рядовым составом и офицерским. Что генерал, что рядовой, все получали один и тот же продовольственный паёк. Недаром у них в названии партии присутствовало слово «социалистическая».

Так что и в испытательных немецких батальонах все питались одинаково, что командир батальона, что не принявший присягу боец. В ежедневный рацион немецкой армии входил обязательно шоколад и шнапс. В испытательных батальонах и шоколад, и шнапс, как и другие продукты, получали все в одинаковых количествах.

В советских штрафных подразделениях хорошо питались только офицеры постоянного состава, то есть надсмотрщики. Постоянный состав советских штрафных подразделений вообще имел массу льгот по сравнению с офицерами обычных строевыми частями. Они лучше питались, срок службы им при начислении пенсии засчитывался за один месяц службы, как за шесть месяцев. Хорошая льгота.

В немецких испытательных батальонах офицеры и те рядовые, которые жили вместе с теми, кто ещё не принял присягу, никаких льгот не имели.
Да и немецкие офицеры ходили в атаку вместе с теми, кто проходил испытательный срок.

Да, у немцев в испытательных батальонах в штате присутствовал и не офицерский состав, в задачу которого входило наблюдение за теми, кто проходил испытательный срок, кто ещё не принял присягу.

В немецких испытательных батальонах военнослужащие имели право ходить в увольнительные, когда батальон находился не на передовой.

В советских штрафных частях вообще никаких увольнительных не существовало. Переменный состав, то есть сами штрафники, постоянно находились под охраной. Как в тюрьме.

В советских штрафных частях все попадали в пехоту. Неважно, где служил, в каких частях человек до того, как оказался в штрафниках, был он лётчикам, или моряком. В штрафной части он всё равно оказывался пехотинцем. Был специальный приказ на этот счёт.

У немцев провинившиеся пилоты или моряки, даже в исправительных частях продолжали служить по специальности: лётчики летали, моряки служили на кораблях.

Советские штрафники таким доверием не обладали.

Советские штрафники даже не имели право писать письма родным и знакомым. А ведь, вспомним, в советской юриспруденции уже была печально известная формулировка «без права переписки».

Немецкие военнослужащие испытательных батальонов имели право даже посещать бордели. Кстати, в борделях служили одни немки. За связь с расово неполноценной женщиной немец отдавался под трибунал.

Кстати, в книге Эрлиха можно узнать о том, что женщины борделя являлись служащими вермахта и имели право на пенсию по окончания службы. У них даже были свои нормы выработки, сколько клиентов должна обслуживать женщина за рабочую смену.

Через немецкие испытательные батальоны прошло приблизительно тридцать тысяч человек. После войны эти люди организовали вроде сообщества ветеранов испытательных батальонов.

В СССР даже по официальным данным через штрафные части прошло на порядок и даже более того, больше.

В СССР о штрафниках вообще никто нигде не упоминал. Я имею в виду не лживую советскую художественную литературу вроде произведений Бакланова, а документы, архивы. Всё засекречено. Такая информация скрывалась. Некоторые в перестройку стали утверждать, что они, мол, год или больше служили в штрафниках. Но дело в том, что по советским законам более трёх месяцев штрафник не мог находиться в штрафной части. Так что, если человек находился в штрафниках более трёх месяцев, значит он просто врун. И вообще не штрафник.

И вообще, стоит в конце концов задать и такой существенный вопрос: «Почему наша власть столь тщательно скрывает информацию о штрафниках»? Ответ может быть лишь один. Скорее всего, штрафники в любом случае были смертники. Их убивали если не немецкие мины и пули, то наши архангелы из НКВД. Слишком уж наши бедолаги штрафники могли скомпрометировать советскую власть. А советской власти людей убивать не привыкать. В конце концов, вся наша советская власть держалась на терроре да на крови. Поэтому и просуществовала столь мало.