Дворовая собака по имени Лада

Началась эта история весенним солнечным утром, когда я шла в школу. У нас с моими школьными друзьями была хорошая традиция – мы встречались около подъезда и шли в школу вместе. Не беда, что идти было всего несколько десятков шагов. Было что-то в том, чтобы утром собраться всем вместе и обменяться обычными дежурными фразами. В нашем подъезде было около десятка школьников. Все мы были разного возраста, учились в разных классах, но это не мешало нам быть единой дружной компанией.

В то утро, выходя из подъезда, я увидела, что мои друзья присели на корточки под лестницей первого этажа и что-то там рассматривают. Судя по возгласам, я поняла, что это что-то очень милое. Что могло быть милого под пыльной темной лестницей?

Подойдя ближе, я увидела маленького смешного толстолапого щенка, который, неуклюже семеня на нетвердых ножках, подбежал ко мне и сразу дал обе передние лапы, а потом звонко тявкнул.

Все мы дружно рассмеялись. Однако мы уже опаздывали в школу. Кто-то поделился со щенком бутербродом, кто-то пожертвовал даже свою шапку. Мы устроили малыша под лестницей поудобнее и поспешили на уроки.

Мы бурно обсуждали, что теперь делать со щенком. Каждый хотел бы взять его в свой дом, но все говорили, что им не позволят взять собаку родители.

На наше счастье, подъездная уборщица не стала выкидывать щенка. И, поскольку, взять его действительно никому не позволили, все успокоились и решили, что это будет общая подъездная собака.

Это оказалась девочка. Мы назвали ее Лада. Наверное, каждый жилец нашего подъезда выносил щеночку еду. Собака росла такой дружелюбной, умненькой и ласковой, что невозможно было ей не умиляться.

Дети обожали Ладу. Они по очереди играли с ней. Вскоре Лада стала восприниматься как часть нашей дружной компании. Мы уже не мыслили себе жизни без ее звонкого лая и забавных выходок.

Взрослые тоже относились к Ладе доброжелательно. Никто и никогда не сказал о собаке худого слова, пока… Лада не повзрослела.

У нашей Лады началась первая течка. За ней начали гоняться кобели со всех окрестностей. Наши подъездные бабули, целыми днями перемывающие косточки соседям, сидя на лавочках, сразу же дружно начала возмущаться:

- Ах, какой стыд! Дети же смотрят! А если пойдут щенки – куда их девать?

Ладу начали гонять со двора. Она не понимала, в чем провинилась, ведь эти люди всегда так ее любили и ласкали. Для нее все было естественно – она стала взрослой, и ей природой положено было обзавестись потомством, а то, что может быть стыдным самый естественный процесс на свете – ей и в голову не приходило. Она так же невинно заглядывала нам в глаза своими карими глазками и так же ждала добрых слов и ласки.

Мы старались защитить свою любимицу, но нас всегда учили уважать старших и дерзить пожилым дамам мы не смели, а знаний и красноречия переспорить их в таком деликатном споре у нас не хватало, но мы чувствовали сердцем, что бабули не правы, что Лада ни в чем не виновата и не совершила ничего дурного.

Вскоре бока нашей собаки стали толстеть. Мы догадывались, что она носит щенят. Мы радовались и предвкушали счастливый момент, когда, наконец, увидим Ладиных деток.

Однажды Лада исчезла. Мы так волновались, мы облазили все подвалы, обошли все подъезды, мы боялись, как бы с ней что-нибудь плохое не случилось.

Через неделю нашлась наша пропажа. Она забралась под фундамент школы и там родила своих щенят. Пока нам она их не показывала, но мы уже знали, что с ней и ее детишками все в порядке. Оставалось только дождаться, когда она их выведет на первую прогулку.

Очень скоро мы поняли, что щенят мы не увидим никогда больше. Однажды утром мы увидели, что Лада стоит у входа в свою норку и горестно плачет. Она как-то так выла и взлаивала, что нам сразу стало понятно, что это плачь по ее погибшим детям.

Мы не знали, кто это сделал, но ночью кто-то пробрался под школу, выкрал оттуда щенят и, наверное, утопил их.

Мы очень старались утешить собаку, как могли. Кормили ее вкусностями, пытались с ней играть, ласкали ее, но она была такая грустная, от еды отказывалась, играть не хотела и ласки принимала равнодушно.

Время все лечит. Через некоторое время даже эта трагедия забылась. Наша Лада стала снова играть с нами во дворе, а взрослые носили ей угощения.

Но вот однажды до нас дошел тревожный слух, что кто-то из наших подъездных бабуль вызвал собаколовов, чтобы они отловили Ладу, потому что у нее не было прививок от бешенства.

Тогда одна из моих подружек попросила у мамы денег, на которые мы купили ошейник, а потом сходили в ветеринарную клинику, зарегистрировали собаку на имя мамы той девочки и сделали ей прививки.

Мы специально написали объявление о том, что Лада привита, чтобы от нее отстали, и расклеили объявления на всех подъездах двора.

Вроде, наступило затишье. Но выиграна была только первая битва.

Еще много раз вызывали бабули собаколовов, но каждый раз нам удавалось хитростью вовремя спасти нашу любимую собаку.

Однажды нам даже открыл подвал наш очень строгий комендант дома. Мы его боялись, как огня, но он увидел Ладу, увидел слезы на наших лицах, все понял и позволил пересидеть опасность в его чистом и ухоженном подвале.

Однажды собаколовы уже шли за Ладой в наш подъезд. Мне в дверь позвонила моя подружка. По ее лицу я сразу все поняла и впустила Ладу в квартиру. Дома была мать, но Лада сидела в прихожей очень тихо, тоже, наверное, все понимала.

Когда мать вышла в прихожую и увидела собаку, я сказала, что наша дверь не была заперта и собака сама забежала в наш дом.

Мать разозлилась и велела немедленно выгнать ее из дома, открыла дверь и услышала, как по квартирам ходят собаколовы, расспрашивая всех о Ладе.

Наверное, у нас с сестренкой были такие лица, что мать над нами сжалилась и не стала выдавать собаку. Наоборот, когда собаколовы позвонили в нашу квартиру, она сказала, что ни о какой дворовой собаке знать не знает и в глаза ее не видела.

Но ближе к ночи Ладу пришлось все-таки из квартиры выгнать в подъезд. Тогда мне казалось, что мать готова согласиться оставить Ладу, но я знала, что она все еще помнит неудачную историю с первой нашей собакой Дружком, поэтому и не согласится взять Ладу.

И вот настало время второй течки у Лады. На сей раз она сразу выбрала себе единственного любимого пса. Он был огромный, страшный и похожий издали на эрдельтерьера. Всех остальных она от себя гоняла, а к этому бежала, завидев его издали.

Но бабули снова начали кричать о том, что это разврат, безобразие и детям негоже на такое смотреть. Как будто они были всю жизнь монахинями, и у них не было своих детей.

Мы начали замечать, что Лада стала хромать. То на одну лапу, то на другую. Мы лечили ей странные раны, как будто ее что-то укололо очень сильно. И вдруг мы увидели, как одна из бабок замахивается на собаку своей клюкой, в конец которой был вделан острый штырь.

Я так разозлилась и пошла на эту бабку с таким видом, что она схватилась за сердце и осела на лавку. Потом она наябедничала всем о том, как я ей нагрубила и как испугала до полусмерти, а я рассказала всем, что она издевалась над бедной доверчивой ручной собакой.

И вот однажды собаки не стало. Мы искали ее повсюду. Организовывали целые экспедиции в соседние дворы, всех расспрашивали о ней, но все как будто вообще никогда ее не видели.

Родители сразу пятерых детей, в том числе и наша с сестренкой родительница, в те тревожные дни согласились взять Ладу к себе насовсем.

Но один человек проболтался, что Ладу увезли на какой-то машине. Была ли она жива в тот момент – было неизвестно.

Так мы и не узнали никогда, что случилось с нашей дворовой собакой. Только думается мне, что умерла она не своей смертью и что к этому злодеянию причастна та бабка, у которой был вделан штырь в ее клюку.