Одноглазая Cова по дороге в Ад - фрагмент 46

''Одноглазая Cова'' по дороге в Ад'' - фрагмент 46

Новичков сразу отделяли

***

Новичков сразу отделяли и над их палаткой, или комнатой, или казармой, перед входом я вешал собственноручно, как можно ровнее и четче написанный плакат.

Флага Черного Тигра у меня не было... в смысле не было второго экземпляра... первый и единственный навсегда остался в тренировочном зале. Я склонял голову и снимал берет перед лозунгом, который дал Кара Каплан, потребовав много жертв, чтобы спасти еще больше жизней.

Офицеры и те, кто уже знал, что написанное не просто слова, отдавали честь и смотрели внутрь себя на прошлое и на ушедших... молодняк же опасливо - насмешливо наблюдал за этим, на ходу шевеля губами, стараясь прочесть и вникнуть.

В любое время!
В любом месте!
Любыми средствами!
Любое задание!

Первые три дня я не говорил с ними... только жесты и счет...
...наказание за нежелание двигаться - полная неподвижность...
...наказание за торопливость - ускорение движения...
...чтобы он осознал себя в команде, наказывался, в соответствии с ''Яса'', весь взвод или рота, задействованные в упражнении.

То, что для меня и моих братьев было понятно и приемлемо с детства, здесь принимало самые неожиданные формы... впечатление, что с детства этими заготовками - сырцами руководили только желания поесть, поспать и потрахаться... три вещи, которые совершенно излишни на войне... еще стоит добавить чванливость, высокомерие и огромное удовольствие от пересказов разных историй и приукрашиваний.

Иногда мне приходилось впоследствии делить их показания на три и более, чтобы иметь достоверную информацию о противнике и его численности.

В первую очередь мне нужно было заставить их замолчать.

Мобильных телефонов не было и родители как спасатели появлялись спустя двое - трое суток, чтобы спасти ни в чем неповинное дитя от злого рока в моем лице... я не останавливал этого процесса... тот, кто должен был уйти уходил в соответствии с его предопределением. Его судьба как спасителя генофонда нации была, может и желанна в глубине души для оставшихся, но абсолютна, неприемлема на том пути, который они выбрали... с моей помощью... и навсегда как укор мне за то, что я им этот Путь указал.

Тем, кто прошел первый и второй этапы я говорил опять же прописные истины... для меня и моих братьев прописные... как оказалось...

Хочешь оказаться в одном месте - сообщи, через третьих лиц, что ты идешь в другое.

Хочешь двигаться неожиданно быстро для противника - сообщи, что ты не можешь ходить,

Хочешь скрыть что-то - держи это на виду,

Боишься - не делай, делаешь - не бойся.

Тот, кто рядом - друг - тот, кто против Враг.

Всякий враг - это Враг, не всякий друг - это Друг.

После этого они приступали к заключительной стадии и после выпуска, если они оставались в живых, один их взгляд останавливал генералов в желании орать и брызгать слюной... они становились ВОИНАМИ, но это уже было на всю жизнь... кроме войны им же не было другого места... это я недоработал... это я недопонял... короткие сроки - яркая жизнь и потом сон разума, рождающий чудовищ в воспоминаниях.



Из интервью

***

- Вы знаете... несмотря ни на что... рано или поздно... в каждом прикоснувшемся к реальности вдруг проглядывает что-то человеческое... это радостно вы хотите сказать?... не знаю... не знаю чего мне стоит бояться больше.

- Немного непонятно...

- Я и не надеялся.