не переставая мечтать

В темноте январской ночи я различаю лишь ярко-красную огненную точку не далеко от меня. Ореол света слегка освещает ее маленькое личико, дым поднимается вверх и рассеивается в морозном воздухе. У меня изо рта вырываются облачка пара, я дико мерзну здесь, на веранде, балки и крыша которой покрыта толстым слоем снега, похожего на сладкий зефир. Мне кажется, я различаю звук открытия ее глаз в такой всепоглощающей тишине. Даже машин на трассе не слышно, словно весь мир постарался для нас двоих и растворил в себе все звуки.
Я говорю ей о том, что здесь очень тихо. Подозрительно тихо. В ответ она поднимается с деревянного пола и садится ко мне в кресло. Целует в висок, сперва погасив только что зажженную сигарету. Прижимается ко мне, и я тут же чувствую ее обжигающее дыхание. Наконец-то где-то позади нас закричала неизвестная мне птица, и ее пронзительный крик успокоил меня. Ее пальцы покоились у меня на затылке, голову она положила мне на плечо и больше не двигалась. А я начал говорить обо всем, чтобы разбавить своим басовым голосом гнетущую тишину.
Деревья вдруг закачались, снег неохотно посыпался с них, снежинки танцевали в воздухе безмолвный танец и под конец ложились на землю. Город за лесом наконец начал гудеть, просыпаться, я услышал первые громкие звуки клаксона и наперекор им - еле слышные людские голоса. Все это создавало потрясающий звуковой фон, наслаждаться им можно было весь день, но внезапно возникший порывистый ветер согнал нас с нагретого кресла. Мы перебрались на кухню.
Она словно пархала в этом стиснутом стенами пространстве, хватала нужные продукты с полок и напевала какую-то песню. Я откинулся на спинку стула, вытянул со всю длину ноги и просто любовался ее телом.
За окнами снежинками играла метель, я заметил их безумный круговорот и тут же приник к окну. Мое теплое дыхание создало маленькую туманность на стекле, я провел аккуратно по ней пальцем, выводя имя. Медленно заходился день, светлело, но солнце так и не пожелало появиться из-за свинцового цвета туч. Мне казалось, что мы находимся на корабле, вокруг нас бесконечное море, чайки, и вся жизнь представилась мне такой крошечной, мимолетной. Захотелось прыгнуть в открытое море и уплыть от корабля как можно дальше. А может, просто утонуть.
Я так увлекся видом их окна, что не заметил, как она обняла меня сзади и касалась носом моего уха. Мне стало щекотно, и я захихикал смущенно, повернулся и обхватил ее лицо руками. Она смотрела на меня огромными глазами, хлопала ресницами и казалась такой уязвимой, подвластной любому моему желанию. Ее губы были похожи на бутон тюльпана, на щеках появился приятный розовый румянец. Я отпустил ее, но лишь для того, чтобы схватиться за попу обеими руками. Мне до чертиков нравилось это делать, приподнимать ее, лицом зарываться в шоколадные волосы и пьянеть от их запаха. Она еще в такие моменты обязательно обнимала меня, и именно тогда начиналось волшебство. 
Завтракали мы оладушками с сиропом и подогретым молоком. Радио вещало новости, но мы их не слушали. В голове каждого неслась своя череда песен и событий. После она положила свои ноги на мои, растянулась на диване и даже замурлыкала от удовольствия. Я пощекотал ее животик, выглядывавший из-под футболки, на что она рассмеялась заливистым смехом, прикрывая рот ладошками. Такая чудесная. В смысле, несшая чудеса.
Ее волосы рассыпались по подушке, веки устало опустились, руки легли на живот, рот приоткрылся от получаемого наслаждения. Передо мной проносились картины прошлого, я мечтал о будущем и даже не касался настоящего. Мы всегда вспоминаем прошедшее, грезим будущим и не живем настоящим. Потому что нам так выгодно. Так давно заведено, никто не обращает на это внимание и даже не подозревает об этом. Он думал, сколько бы людей стали счастливы, если бы научились ценить каждую секунду, которой живут сейчас. Радоваться тому, что имеют и не заглядывать в будущее. Быть внимательными к тому, кто их окружает в данный момент и отпускать тех, кто стал дорогим другому человеку.
Он готов был ее отпустить в тот момент, когда сам для себя поймет, что она больше не его девочка. Он читал, как это делается. Но сейчас она была нужна ему. Он не справится без нее. Тем более, у нее получаются самые лучшие оладьи в мире.
Его слуха касались звуки ее размеренного дыхания, он смотрел на поднимающуюся и опускающуюся своевременно грудь, видел, как она нежиться рядом с ним. Через некоторое время она открыла глаза, тонкие ниточки бровей взлетели на лоб, уголки губ поползли вверх. Она выглядела счастливой. Действительно счастливой.
Все закончилось в постели. Их покрывало одеяло, как йогурт покрывает нежную начинку из ягод. Или как наркомана покрывает героин. Он изучал родники на ее спине, мысленно соединяя их в созвездия и давая им названия. Его же спина ныла от царапин и укусов, но он не замечал эту боль. Она стала привычной, привычными стали и постоянные затяжки в постели. Сигарета тонкой полоской рассекала спертый воздух спальне. Он лег к ней спиной, подогнул ноги и не переставал мечтать.