Добрый вечер

Шло второе января. Серым, хмурым, январским днем отдавало затянувшееся похмелье. Чтобы заполнить отсутствие всяких мыслей (как и многие наши современники) я включил концерт. Мысли на это отреагировали своим еще более минусовым отсутствием. Все шло своим чередом, но раздался телефонный звонок, своим бодрым вызовом будто и не было 31-го и 1-го. Севший, женский голос поздравил меня с новым годом. Я ответил ему тем же, узнав в этом голосе свою учительницу. Поэт – на Руси больше, чем поэт. А учитель? А хороший учитель? Следует отметить, что звонившая учительница значила для меня больше, чем учитель Истории.
 Татьяна Алексеевна всегда была для меня человеком, который в отличии от многих имеет на все свое собственное мнение. Она меня многому научила. В общем,  меня переполняли к ней самые теплые, уважительные чувства. И я не смог себе отказать, пригласив ее к себе в гости. Через пару часов мы встретились с ней.
За окном быстро распустился синий бархат, натягивая сумрак по квартире, который отчаянно боролся с вспыхнувшим на кухне электрическим светом, освещая стол и накрытые на нем яства, а остатки хлопушек предательски поблёскивали на блюдах с едой.  Похмелье выдавало меня излишней зажатостью и полным отсутствием мыслей, о которых не стыдно было бы говорить, не боясь быть похожим на булгаковского Шарикова. Поэтому я старался больше молчать или расспрашивать. Благо, что мы не видели друг друга лет пять, спросить было о чем.
 Слушая ее, я чувствовал себя таким же маленьким мальчиком, которым был лет 15 назад. Мне также хотелось прыгнуть к ней на коленки и с таким же удивленными глазами и раскрывши рот слушать ее. Хмелело в голове вино, и по мере его питья ко мне стали приходить трезвые мысли, которыми я иногда возражал ее словам, иногда наоборот. В голове устойчиво неслась строчка Пушкина «Выпьем, Няня! Где же кружка?», причем одна, наверно потому что я дальше не знал этого стихотворенья. В разговор шло все: возмущались событиями в Волгограде, при этом сходились в мнениях об исламе. Осуждали на Майданы, власть, ЖКХ и нашу ментальность. Но когда речь пошла о культуре – я взорвался.
- Поющие трусы – чуть ли не вскрикивал я от возмущения – это не культура!
- Это пласт культуры, имеющая свою нишу! – очень точно заметила Татьяна Алексеевна. И я со всем своим возражение смог только согласиться с ее словами. – Если ты можешь с одной ноты узнать исполнителя – продолжила она свою мысль – этот исполнитель талантлив! Если нет – значит, этот человек ремесленник. – И я снова удовлетворительно кивнул, дополнив ее слова : - Такая «культура» полностью отражает нашу действительность.
Вечер уже в полную силу взял в плен мое окно, а мои рассуждения становились все уверенней, эта уверенность меня пугала, т.к. мне было еще стыдно за мою уверенность в позапрошлую ночь. С присущей ей тактичностью и интеллигентностью она намекнула мне на отсутствие девушки, я пытаясь отшутиться, с присущим мне иронией сетовал на недостаток мозгов у последних. Подтвердив моё недавнее убеждение, что для жизни мозги не нужны, я решил доверить одну из своих рукописей. И конечно, я выбрал лучшую. И хотя текст был небольшим, я напряженно ожидал ее вердикта. Прочитав мою рукопись, Татьяна Алексеевна также тактично она обошла тему текста, не вступив в дискуссию, не возразив, и не согласившись, она посоветовала завести свой блог, с одобрением. А я решил гордо думать, что не обсуждают лишь неоспоримые вещи.
Подводя итог встречи, я не перестаю восхищаться ее энергии, эрудиции, молодости помыслов. Я немало знаю людей своего поколения, с которыми откровенно скучно. Возможно, люди подобны вину, и с возрастом высшие сорта превращаются в благородные напитки, а низшие – в уксус? Или я духовно настолько стар душой, что мне интересно общество женщины, которая старше моей мамы?
Распрощавшись с ней, я остался доволен этим вечером, и совершенно обычной, паскудной погодой, и любимой учительницей, и своими рассуждениями. Надеюсь, и ей за меня стыдно.
P.S. С большим уважение Татьяне Алексеевне посвящается…