Трудовая книжка

Моя трудовая книжка почти, что девственна: в ней значится всего одна должность, которая не принесла мне никакого удовольствия, вдобавок заработал я тоже очень мало.
Титул «формовщик теста»-это совсем не то, о чём я мечтал, но в связи с тем, что я долго не мог найти работу, мне пришлось ввязаться в сомнительную авантюру. Работал я на хлебозаводе, который расположился на окраине города, где постоянно бегали стаи диких собак. Место, надо отметить, постапокалиптическое.
Несмотря на должность, к тесту меня почему-то не подпустили. Рабочий день начинался с того, что мне приходилось ломать брак и отправлять его в «сушку», после чего обломки хлебобулочных изделий перемалывались, просеивались и из крошек получались панировочные сухари.
Мне как человеку творческому до мозга костей поначалу было там нестерпимо скучно. Конечно, можно  отнестись к издержкам профессии более художественно и провозгласить о начале «пятилетки», но на таких предприятиях, как хлебозавод творческую мысль всегда держат в чёрном теле. Как, собственно, и само тело.
Наш коллектив состоял из восьми человек: четыре парня, три девушки и дикая брутальная бабка с коммунистическим застоем в голове. Ленивых и медленных она ненавидела всей душой, и в целях воспитания могла даже покрыть толстым слоем трёхэтажного мата и шарахнуть деревянным ящиком. Начальником бабушка не была, но в приступе мнимого административного восторга, она выдавала такие лозунги, что не каждое ухо могло выдержать:
-Что ты кружишься, как овца в брачный период?!
-Не научишься быстро работать-пойдёшь на панель! (Это пророчество относилось не только к девушкам).
-Набрали военнопленных, теперь мучайся с ними!

Уставал я очень сильно. Дело в том, что я просыпался в 4-50 утра, чтобы успеть на первый автобус до города, а потом ещё и кружился как белка, ужаленная под хвост. Но всё равно я часто не успевал вовремя встать к станку, чем естественно навлёк гнев начальства.
Коротенькое отступление. В отделе кадров, когда увидели мой диплом, посмотрели на меня как на Маленького Принца, то есть, как на идиота:
-Ты чего здесь делаешь с юридическим образованием?
-Работать пришёл.
-А почему именно сюда?
-Других вариантов нет.
-Здесь ты долго не продержишься, не твоё это.

Что именно «моё», на тот момент я не представлял. Деньги заканчивались вместе с энтузиазмом, то есть, с одинаковой скоростью. Моё резюме в сфере занятости не котировалось. Смотреть в будущее было, действительно, страшно. Потому я и оказался на хлебозаводе, вокруг которого бегали стаи диких собак.
Конфликты с руководством начались с первого трудового дня. Я немного опоздал, за что и получил выговор. Брутальная бабка верещала «как оголтелая канареища» из стиха Владимира Маяковского:
-Только пришёл, а уже опоздал! Что будет дальше?
На этот вопрос я ответить не смог и молча пошёл ломать брак.

Коллектив в нашем цехе был довольно своеобразным. Со стороны могло показаться, что это не бригада, а что-то среднее между Кунсткамерой и массовкой из фильма про зомби.
Был у нас там забавный паренёк по имени Саша, фамилию его я забыл напрочь. Забавность Саши заключалась во внешности и в завидном спокойствии: на него можно было кричать благим матом, поручать самые нелепые задания, он всё выполнял беспрекословно. Лицо Саши оставалось каменным в любой ситуации, а вот уши… Уши у него как-то странно трепыхались, как у слонёнка Дамбо. И по размеру они были как слоновьи.
Единственным плюсом этой работы было то, что булок можно есть до отвала, но только на территории завода. За его пределы нельзя было ничего выносить. Помню, там даже висела доска позора, на которой висела фотография одной сотрудницы, которая хотела пронести в сумке 200 грамм сахара.
Работал я пять дней в неделю, а такой график дико утомляет. Каждый день одно и тоже: просыпаешься в 5 утра, не позавтракав едешь на работу, приезжаешь, получаешь громкую мотивацию к труду и одеваешь шкуру раба. Через 8 часов монотонного труда к мозгу плотно прилипает мысль: поскорее бы доехать до дома, принять душ и поспать. Когда я ещё учился в школе, своё будущее я представлял абсолютно по-другому.
Через месяц я оттуда ушёл. В один прекрасный момент мне осточертела сия деятельность, и я ушёл на вольные хлеба. Родители смотрели на меня с укоризной, а друзья обвиняли в раздолбайстве. Собственно, я ни о чём не жалею. Перспектив там кроме позвоночной грыжи никаких. Вдобавок от монотонности труда я почувствовал резкий приступ деградации. Ранний подъём – тяжёлый труд – конфликты с начальством – дикая усталость. И так 5 дней в неделю. Каждый день. Каждый божий день…
14.06.2013.