Эх, хорошо!

   Так вот, мы, посланные Родиной на уборку урожая первокурсницы, проживали в ввосьмером в маленькой деревеньке у добрейшей бабы Вали. Всё было хорошо в нашей деревеньке, только телевизора не было и бани.

   Ну, с телевизором-то вопрос быстро решился. Бригадир, привязавшийся к нам душевно по причине нашего трудолюбия и трезвого образа жизни, как-то пригласил нас посмотреть телевизор к себе домой. Явились мы всей гурьбой, но вели себя скромно, тихо рассосались по сидячим местам и уставились на экран. Маме бригадира мы понравились и получили приглашение смотреть у них телевизор хоть каждый вечер.

   С баней было сложнее. Имевшиеся в огородах баньки давно обветшали и обвалились. Новых местные старики и старушки не строили,  мылись дома в тазиках. Нас такой вариант не устраивал. Помыться в восьмером в двух тазах бабы Вали казалось нереальным, тем более что пыльно и душно в поле было каждый день и мыться хотелось часто.

   Сентябрь в том году выдался на редкость тёплым и солнечным. Мелководный заливчик Рыбинского водохранилища возле нашей деревни прогревался неплохо. И в конце концов самые пропылённые и потные попробовали в нём помыться. То ли вода была такой тёплой, то ли мы закалились, живя на природе, а только никто не простыл. И мы принялись споласкиваться в укромном уголке заливчика почти каждый день после работы.

   Одна беда, купальников никто в колхоз не взял – осень всё-таки. Поэтому купались мы в костюме Евы, сторожа подступы к заливчику по очереди. В случае внезапного приближения мужчин надо было успеть одеться. В те давние времена люди как-то стеснялись появляться перед лицами противоположного пола нагишом.
Наивные были люди, времена буколические, истории пасторальные. Представьте себе идиллический, по- летнему тёплый вечер. Жёлто- оранжево- розовый закат на полнеба. Ни ветерка. В тёплую, как парное молоко, воду вошли семь обнажённых девушек и замерли, восхищённые красотою природы.

   Восьмая  девица, стоя на восточном берегу  залива, обшаривала окрестную сушу взглядом телохранителя. Врага с моря никто не ждал.
А в это время, в полной тишине из-за камышей дрейфовал на лодке рыбак с удочкой в руках. Лодку его потихоньку выносило к девушкам таким образом, что он, заворожённый вечернею зарёй, сидел к ним спиной. Девушки же, не спуская глаз со стражницы и косясь на красивый закат, стояли спиной к камышам и злосчастному рыбаку.

   Наконец, одна из девушек от полноты чувств вздохнула: «Эх, хорошо!» «Ага!» - Машинально откликнулся безмятежный рыбак, тоже, видимо, залюбовавшись закатом… Все обернулись одновременно… Ослеплённый срамным (но красивым) зрелищем обнажённых тел, оглушённый визгом восьмерых девиц рыбак выронил удочку, молниеносным движением схватил вёсла и мгновенно исчез за камышами. Я думаю, он в тот момент мог запросто обогнать моторную лодку.

   Купание было испорчено. Мы по-быстрому натянули одежду, почти не вытираясь, не выпуская из виду опасные камыши и, вообще, водную гладь до горизонта. Правда, в последующие вечера мы продолжали споласкиваться там же, но бдительность уже не теряли. Мало того, выставляли двух стражниц, обозревавших и сушу, и воды. А что делать? Пыли-то в поле не убавилось.

   Однако, особи мужского пола с тех пор не появлялись поблизости. Даже рокот мотоциклов перестал доноситься с ближайшей дороги в закатную пору. Казалось, наложено табу на посещение заливчика мужчинами по вечерам. Должно быть, несчастный рыбак поведал товарищам о фуриях, оскорбивших отвратительным визгом его уединённое любование закатом.