Под колесами дерьма

     Андрей погиб под колесами осенизаторской машины за три дня до 31 декабря. Горький символизм. Жизнь и так дерьмо, а тут, еще и умереть, когда тебе едва за сорок,  под колесами машины, для перевозки человеческого  говна.
    Да и когда умереть, уйти в лучший  мир!  В предпраздничные дни, когда дома уже нарядили новогоднюю елку. Уйти, когда люди покупают мандарины, покупают шампанское и подарки детям, своим близким…
     Гроб под елкой. Вместо Деда Мороза, для  дочери -  мертвый папа, мертвый муж и мертвый дедушка…
     Он работал на этой машине вместе с другом уже несколько лет. Машина  принадлежала другу - он за рулем, ну а Андрей как подсобный рабочий. Выбежать, достать шланг, раскатать его, открыть люк и засунуть туда вонючий конец шланга.  И потом просто стоять, помешивать в яме густую  забродившую коричневую жижу и смотреть, чтобы она равномерно засасывалась, и  в шланг не попадали крупные куски каких-нибудь отходов- тряпок, щепок,  бутылок… 
     Так они работали несколько лет. Заказов на  очистку выгребных ям было достаточно, заработок был стабильным. У Андрея жена не работала лет уже пятнадцать, занималась хозяйством и присматривала за  сыном инвалидом.  Сын был нормальным до тех пор, пока его вечером не избили в темном переулке, когда он возвращался домой от друга из гостей. Избили страшно. В больнице пролежал долго, кое-как поставили на ноги, но почти  потерял речь - так, издает какие-то нечленораздельные звуки,  постоянные головные боли.
      Семья Андрея жила в небольшом частном доме на окраине большого города. Денег, заработанных отцом,   на жизнь  вполне хватало. Дочь уже давно жила отдельно от родителей. С мужем и двумя маленькими детьми они жили в небольшом трехэтажном домике 50-х годов постройки. Муж дочери работал на стройке, она - в небольшом ларьке, где продавали кофе в пластиковых стаканчиках и  булки с вареными сосисками.
     И  вот, накануне Нового года явилась эта смерть. Смерть отца, мужа и дедушки.
     Когда машина сдавала назад, он пошел открывать люк. Но споткнулся на только что выпавшем первом снеге, и упал. Подняться уже не успел, как не успел ничего и понять, не то что,  крикнуть. Машина,  двигаясь назад, наехала ему, задним колесом   прямо на голову. Шофер Владимир, услышав непонятный треск  сзади, остановил машину и выскочил...
     Шофер  Владимир дал деньги на похороны и поминки  товарища по работе. Пришел и домой, помянуть.  Бывшая жена, а теперь  вдова,  понимала, что это был  несчастный, нелепый  случай. И тут некого винить. Даже милиция поработала на месте происшествия минут десять, не больше.  Все было и так  понятно. Водитель трезвый, погибший тоже не был пьян.
      Смерть под колесами машины для перевозки человеческих отходов. Это было единственное, что оживило приехавшего судмедэксперта. Такого случая не бывало что-то  в его практике. Тонули в канализационных люках, но чтобы  под колесами такой спецмашины.
     -Вот расскажу на корпоративе,  ржать будут!  В Новый год и так умереть!И от чего!
      Но внутренний монолог  эксперта прервал  крик  врача из «Скорой»:
     -Глаз! Ты наступил на его глаз!
      Глаз покойного,  выскользнув из-под черного ботинка задумавшегося   судмедэксперта,  покатился    по пушистым снежинкам  вниз по дороге к  черной обочине. Судмедэксперт кое-как догнал, поймал.
     Так что хоронили покойного с глазом, хоть и слегка поврежденным подошвой ботинка невнимательного судмедэксперта.
     Гроб стоял возле елки, в зале, которую покойный Андрей установил еще вчера. И еще вчера,   надевая игрушки на  густые ветки,  он  все думал, как будут радоваться  две маленькие внучки, когда придут к ним в гости.
     Дочери Алене  стало совсем  плохо к концу дня, уже после похорон и  когда ушли все, кто приходил помянуть отца.
     Вызвали  «Скорую». Машина подъехала к дому  только  через час, потому что город уже  утонул в   предпраздничных автомобильных  пробках. Врач, на вид лет сорока,  довольно тучный, прошел,  шатаясь,  в маленькую комнатку, где положили дочь,  и опустился на стул возле кровати.
     Подруга дочери, молодая, худенькая  девушка с огромными глазами тут же почувствовала, что  приехавший эскулап  был пьян почти в стельку.
     -Что у Вас?-  спросил  пьяный доктор
     -У нее болит сердце, надо  послушать, ЭКГ сделать - сказала подруга.
     Врач откуда-то из  внутренностей белого  халата, то ли из кармана, то ли просто из-за пазухи, кое-как извлек стетоскоп.  Сумел вдеть его в уши,  пододвинулся ближе к больной, и нагнувшись, приставил аппарат к груди.
     Подруга стояла в полутемной комнате сзади и слышала, как в большой комнате, возле елки, плакала вдова. Она сидела  на том самом месте,  где сегодня днем стоял гроб.  Рядом сидел сын инвалид, держал ее руки и смотрел  на тусклый экран телевизора, работавшего без звука, и   на танцующих людей на сцене.
     -Доктор! Доктор!
Молодая большеглазая подруга дочери покойного нагнулась над доктором, толкнула его в бок и прикрикнула:
    -Эй ты, доктор! Ты че, в натуре,  уснул что ли?
     Доктор,  прислонившийся к груди больной,  похрапывал, но стетоскоп из рук не выпускал.
     После толчка вбок он очнулся, стал слушать. Потом сделали ЭКГ, кое-как сделали укол, дали таблеток. Выходя из  дома,  доктор обернулся в сторону вдовы и сказал:
     -Берегите сердце.   С Новым годом и  не болейте.
     Подходя к машине, заворачиваясь в пальто,  он произнес фразу, которая не была обращена ни к кому конкретно:
     -И почему я врачом стал? И, видимо, окончательно опьянев, едва залез   в машину «Скорой».
     Большеглазая подруга подошла к матери и сказала:
   -Теть Кать, я в аптеку сбегаю, снотворное какое-нибудь куплю, а то  Аленка, никак заснуть не может…