Глава 5. Именины сердца

            
  Предыдущая глава: http://proza.ru/2013/12/21/1016
 
Двери нам открыла женщина чуть ниже среднего роста с широкой улыбкой на лице, милыми ямочками на щеках, в весёленьком платьице, изукрашенном заморскими цветами. Чего-то многовато в этом было: то ли цветов, то ли женщины — пока не поняла. Возможно, и того, и другого.
Её улыбка говорила об одном: - «Проходите, гости дорогие!», а глаза совершенно о другом — не стану уточнять о чём именно. И эти самые глаза смотрели на меня в упор, изучающе и требовательно. В таких случаях обычно говорят: она смотрела во все глаза, и эти глаза, на круглом личике, казались несоизмеримо большими.

Мы с Александром замерли на пороге. Первым заговорил спутник, протягивая женщине  приготовленные подарки: большой букет красных роз (и откуда он только их берёт в наши  скудные времена?) и почти неподъёмный для моего бюджета флакон французских духов «Шанель №5»
-Поздравляем дорогую именинницу! От души и с душой!... С именинами сердца, Нинок!

Именинница засмеялась, принимая подарки,  расцеловала Александра в обе щёки.
Я тоже попыталась присоединиться к поздравлению, но мои пожелания счастья, добра и удачи не были услышаны: как видно, всего этого добра у именинницы хватает, и с избытком.
Стало ясно, что именины сердца не предвещают ничего хорошего — по крайней мере, для меня, потому как с порога мне дали понять, что на этом празднике жизни я человек случайный и лишний.
И я  глазами начала искать пути к отступлению, но не тут-то было: Александр с улыбкой подхватил меня под руку и увлёк за собой.

И понеслась-завертелась праздничная карусель! Старались все по мере сил, выскакивая, как чёртик из табакерки. Вот и Жанночка появилась в огненно красном наряде. Интересно для какого быка предназначена сия красная тряпка? По рассказу её двоюродной сестрёнки, конечно, для Александра, но причём тогда этот бравый моряк, не успевший сменить свой морской китель на цивильный костюм? И куда это он смотрит? Глаза почему-то всё косят в нашу сторону.

-«Ага, громоотвод?!» - едва успела догадаться  я, а уже все за стол садятся. И как-то странно садятся: по одну сторону от Александра я, а по другую Жанночка, которая всё что-то на ушко ему пытается нашёптывать. Не понимаю, как он вообще что-то слышит при таком гвалте?
По закону жанра бравый моряк должен сидеть по правую руку от Жанетты (так она представилась, сияя всеми своими зубами), а он сидит по левую от меня. И тоже пытается что-то говорить, а я пытаюсь улыбаться, хотя прекрасно понимаю, что улыбка вымученной получается и глупой.

А тут и тосты посыпались, как из рога изобилия,  с криками: -Пей до дна!
Но смотрели все почему-то не на именинницу, а на меня. После первого бокала, который пришлось осушить, как и все - до дна, остальные я пыталась, ненароком, пролить под стол. Военный моряк Виктор — это всё, что я смогла расслышать из его представления, бдил, как на посту. Не выдержав круговой опеки, я, наконец,  поинтересовалась, глядя ему прямо в глаза:
-Батенька, у вас все зубки  целы?
-Целы! - добродушно пояснил «батенька», показывая их в широкой улыбке.
-Рада за Вас, - продолжила я свою мысль, осознавая, что моего намёка он не понял: видно военный из анекдота попался — непонятливый. - Вы, батенька, не нянька, а я не малое дитяти! Следите лучше за Жанночкой! Как я поняла вас именно с этой целью пригласили? А то я могу подумать, что вы пытаетесь отбить меня у Александра и пожалуюсь ему... Вы уверены, что после этого все ваши зубки останутся на своих местах?
Такого военный моряк от меня явно не ожидал — даже поперхнулся, а глазки из круглых стали квадратными.

Морячок что-то буркнул себе под нос и переключился на даму, сидящую слева,  а я вздохнула спокойно, и стала созерцать пёструю компанию, которая уже порядком завелась. Особенно хороши были дамы! Ниночка, как истиная, хлебосольная хозяйка, предлагала дорогим гостям то одно, то другое:
-Закусывайте, гости дорогие!... Пейте и закусывайте!... Уверяю вас: всё наисвежайшее и наивкуснейшее — пальчики оближите!
-Нинок у меня отличный кулинар! - поддерживал её Михаил. -Недаром коком на судне ходила пять лет!

Смотрю, и Жанночка не теряется: то одно моему спутнику подкладывает, то другое. А Александр, только отдувается, как и я, попав под круговую опеку. Думаю, что пора  спасать кавалера: как бы не увели прямо из-под носа, здесь - на дне рождения.
-«Ну уж нет! - улыбнулась про себя. -Лучше я его после этих именин сердца сама брошу, но не допущу, чтобы из меня посмешище сделали!»
Легонько так притулилась к плечу соседа, словно мне не совсем хорошо, и сразу его обеспокоенные взгляд навстречу мне метнулся, будто спросить желает: - «Ты как, царица?».
А я ему на ушко шепчу:
-Сашенька, что-то мне воздуха не хватает... Душно очень...

Александр сразу из-за стола скок и руку мне подаёт, чтобы помочь выйти. Смотрю, а у Жанетты глаза стали почти чёрными - вот-вот молнии начнут метать. Не знаю метала  она их или нет — мы уже с Александром на лоджии были. Подвёл он меня к раме и форточку чуть приоткрыл. Тогда только и спросил:
-Ну, как ты, царица?
Я и задала, мучивший меня с самого начала застолья вопрос:
-У них всегда так: пей до дна, ешь — пока не лопнешь?!  А, если пить не станешь — за шиворот начнут заливать?

Александр засмеялся в ответ:
-Ну, что-ты, царица?! Это всего лишь закон гостеприимства... Михаил с Ниной самые гостеприимные из всех, кого я знаю!
-Видимо, потому сосед слева готов был всё спиртное, что есть на столе влить мне в горло... По закону гостеприимства...
И  попросила его тихо:
-Не называй меня, пожалуйста царицей...
-Тебе это неприятно?! - забеспокоился Александр.
-Это неприятно остальным дамам, - пояснила я. - Особенно той, что сидит справа от тебя.
-Ну, это меня меньше всего беспокоит! - заулыбался мой спутник. -Лишь бы тебе это не досаждало...

И лицо его начало медленно приближаться к моему лицу, а мне и отодвигаться было уже некуда: дальше оконная рама. Лицо приблизилось вплотную, ожидая моей реакции: оттолкну, или приближу. Осознаёт, видимо, парнишка, что против воли ничего не добиться. А глаза, как испытание какое: смотрят в самую душу. И никуда от них не деться, не увернуться: и волнительно, и страшно, и томительно до слабости в коленках. Взяла и прикрыла эти глаза ладошкой: нечего мне им ответить — и хотела бы, да не могу. Слишком большой груз за спиной, да и душа мается болью и страхом. Больна сомнением — подходящее выражение... И есть ли излечение от этой болезни я не знаю - пока не знаю.

Едва Александр  поднёс мою руку к губам, тут как тут хозяйка квартиры. Увидала эту сцену, вспыхнула:
-Вот они где?! Компания уж потеряла вас: волнуется. Виктор  вон интересуется, где его соседка... Да и Жанночка места себе не находит... Кто за ней поухаживает теперь?
Александр руку мою не выпустил, как я не пыталась её убрать, а просто взял и к щеке своей притянул, как мне показалось, назло хозяйке. Я и поддержала его:
-Так Виктор пусть её и ублажит! Разве вашей подруге не всё равно кто за ней ухаживать будет? А Сашенька за мной поухаживает... Вы не против, Нинэль, надеюсь?... Как мне помнится, я не с Виктором к вам на именины сердца пришла...

-Какое мне дело до этого?! - взвилась Нинэль. - Я просто хотела, чтобы всем было хорошо!
-Нам уже хорошо, Нинок! - сказал Александр. -Не волнуйся ты так.
-Я и не волнуюсь! - залилась краской хозяйка. -С чего ты взял?!
Развернулась и ушла назад к гостям.
-Кто следующий? - поинтересовалась я. -Жанетта?
-О чём ты, царица?
-Я же просила, - укоризненно покачала в ответ головой. -Не нужно дразнить гусей...
Александр начал оглядываться по сторонам с нарочитым беспокойством:
-А где тут гуси? Я что-то не вижу...
Повернула его голову  в сторону открытой двери:
-Они там. Все там...
-Тебя это волнует?! - задорно тряхнув волосами, поинтересовался спутник, перехватив мою руку. - А меня нет! Они там... А ты — рядом... Для меня важно только это.

Весь оставшийся вечер нас с Александром не смог разделить никто, хоть и пытался. То объявляли дамский вальс, и тут же оказывались рядом с моим спутником пытаясь по хозяйски водрузить свою руку на его плечо. Думаю, что вы уже догадались кто это — такой прыткий? Точнее: такая прыткая?
Но рука тут же снималась с плеча, и Александр достаточно громко объявлял, что уже приглашён и просит не беспокоиться на его счёт.
То ни  с того, ни с сего объявлялось: - «Дамы меняют кавалеров!»,  и «красная тряпка» снова была рядом с моим кавалером, с готовностью предлагая себя в партнёрши. И вновь Александр с лёгкой улыбкой объявлял, что его дама — кавалера не меняет.
-Единоличница! - прошипела Жанетта, сопровождая свои слова заученной улыбкой.

Александр прикрыл меня, как от амбразуры, чтобы я не видела, что творится у него за спиной — осталось только представить. То, что я представила, мне не понравилось, даже более того — расстроило. Но тут зазвучала знакомая мелодия и полились слова, бальзамом ложась на душу:

-Такого снегопада,
Такого снегопада
Давно не помнят здешние места.
А снег не знал и падал,
А снег не знал и падал.
Земля была прекрасна.
Прекрасна и чиста.

Снег кружится,
Летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает,
Всё, что было до тебя...

И я уже не хотела ничего иного, как только забыть всё, что было до этого момента.  Мне было всё равно, какими глазами смотрит на меня Маечка, что думает обо мне Нинэль. Важно было только одно: глаза Александра были совсем рядом и смотрели восхищённо на меня — одну меня! Моя душа начала подниматься куда-то вверх: к сердцу,  к лицу, к глазам и губам. Александр нежно прижал меня к себе...
Но тут потушили свет.  Наступила звенящая тишина, и жаркий поцелуй обжёг мои губы, перехватывая дыхание. Это было так неожиданно, так коварно, что я не раздумывая ни минуты, ещё до того, как загорелся свет,  успела влепить  громкую пощёчину.
-Ох!... Вот это да!... Ну и ну! - раздалось со всех сторон, не-то удивление, не-то восхищение, не-то непонимание. Звук пощёчины  явно был услышан всеми.

Через секунду свет вспыхнул вновь, и магнитофон захрипел дальше, продолжая начатую мелодию:
-На выпавший, на белый,
На выпавший на белый,
На этот чистый
Невесомый снег,
Ложится самый первый,
Ложится самый первый
И робкий, и несмелый
На твой похожий след...

Щека Александра алела, а глаза были растеряны и удивлены. Таким я его видела, пожалуй, в первый раз. Истерически засмеялась Жанетта и выскочила  из зала. За ней метнулась Нинэль. Михаил только крякнул, вытирая губы, а Виктор ни с того, ни с его начал потирать щёку, словно досталось именно ему. И я потерялась — окончательно и бесповоротно. Почему-то сказала Александру:
-Прости меня... Я не ожидала этого...
Лицо моё пылало, а губы дрожали, и я готова была разреветься, потому ринулась прочь из зала на лоджию. Мой спутник остался там, где стоял.
Я ругала себя последними словами, прижавшись лбом к стеклу, пытаясь привести свои чувства в порядок, а услышав за спиной шаги, невольно метнулась к шкафу и спряталась там: видеть сейчас кого-либо было свыше моих сил.

 -Саша, Саша! - смеялась Нинэль. - Ну, как тебе испытание со снегопадом?! Не прошла твоя недотрога испытания?... За щёку Виктор держался, когда я свет включила!
-Что вам всем от меня надо?! - послышался недовольный голос Александра.
-Да послушай же меня, хоть один раз! - настаивала хозяйка. - Почему ты думаешь, что мы хотим тебе плохого?!... Тебе нужна семья! Нужна женщина, которая может родить ребёнка. Твоя царица стара для этого! Женщины в её возрасте сейчас уже не рожают.... А Маечке только двадцать один! Она может родить тебе... Захочешь дочь, захочешь — сына!
О, как же мне хотелось посмотреть на лицо Александра в этот момент! Но я боялась даже пошевелиться, чтобы не выдать своего присутствия.

А хозяйка наступала с решимостью пловца, готового сигануть в ледяную воду:
-Санёк, ну зачем тебе эта серая мышка?... Да ещё и недотрога?... Посмотри на Маечку. Кровь с молоком!  Яркая, смелая, сильная! Такая сама кого угодно на руках унесёт... Хоть на край света!
Она говорила и говорила, а Александр молчал, и я начала падать духом: молчит — значит согласен.

-Знаете, кого вы мне напоминаете? - неожиданно задал он вопрос Нине.
-Кого? - опешила та.
-Волнистых попугайчиков!  Такие же раскрашенные, беззаботные... И глупые.
У Нины задрожал голос:
-Как ты можешь... говорить так?
-А ты — можешь?! - взорвался Александр. - Лезешь во всё, что тебя не касается?! Везде суёшь свой нос! Кто ты такая?! Мать?! Жена?! Дальняя родственница?!... Всего лишь -  жена моего друга!
-Я хочу тебе добра! - в голосе хозяйки послышались слёзы.
-Добра?! - голос Александра взлетел на высокие ноты. -  Не смеши, доброжелательница!... Как не прикидывайся волнистым попугайчиком — всё проглядывает хищный оскал!

Я услышала, как Нинэль шарахнулась от Александра, точно её кипятком обварили, а он так шарахнул ставни настежь, что задрожали стёкла, и в лоджию ворвался холодный, зимний  воздух. Даже в шкафу мне было слышно, как дышит Александр, словно он задыхается и ему не хватает воздуха.
И в это время я чуть-чуть приоткрыла дверцу шкафа: опасаясь за своего спутника, готовая кинутся к нему, чтобы помочь. Но через полминуты он задышал ровнее, и я успокоилась.

-Что у вас тут происходит? - послышался от двери голос Михаила, - Нинка моя, как ошпаренная в ванную побежала...
-Сигареты есть? - поинтересовался Александр.
-Ты же не куришь! - удивился в ответ Михаил.
-С этими женщинами, не только курить, но и пить начнёшь! - сердито выдал Александр.
-И кто же это вывел нашего «святого» из равновесия? - засмеялся Михаил. -Уж не Тамара ли царица?… Как она тебя там в зале по щёчке-то выдала? Любо-дорого!

-Заслужил — вот и выдала! - огрызнулся Александр. -Дело совсем не в ней, а в твоей жене...
-Что так? - неподдельно удивился Михаил.
- Она мне всё эту Жанну пытается на шею навесить? Нашла тоже  хомут!
-Да, - хохотнул Михаил, - что моей Нинке в голову втемяшится — колом не вышибешь...
И потом вдруг добавил:
-А может она и не так уж не права?
-И ты туда же? - удивился  Александр. - А ещё друг называется! Ну, как вы не поймёте: я эту  Маечку видеть не могу! Она мне не просто неприятна...
Александр прервал фразу, не докончив её, а Михаил не стал уточнять. Они стояли  у окна и курили, а я украдкой наблюдала за ними.

-Наконец, встретил замечательную женщину, - в раздумье произнёс Александр, - а вы все, как с цепи сорвались... Ну, почему чужое счастье вам, как нож острый у горла?
-Кому это вам?! - запротестовал Михаил. -Я, например, буду только рад, если у тебя всё сложится.... И против твоей Тамары ничего не имею... Честное слово! Она мне даже нравится... Не похожа, конечно, на знакомых женщин... Но может это и к лучшему... Тебе с горы виднее... Раз она тебе нравится...
-Не просто нравится! - признался  Александр. - Я её...

До конца произнести фразу Александр не успел: на лоджию вышел четвёртый мужчина, которого  как-то выпустила из вида. Правда при первом взгляде мне показалось, что я его где-то видела, да и он посмотрел на меня как-то подозрительно. Но ни я его, ни он меня, как видно, не узнал.

-Можно к вам присоединиться? - поинтересовался он. -Гляжу курите! А то уже уши опухли...
-Прикуривай, Славик! - предложил Александр, хлопая его по плечу. - Курящему мужику без хорошей затяжки долго нельзя — не только уши могут опухнуть...
И все трое рассмеялись: этот пошленький намёк им был понятен всем без исключения, ведь Виктора не было с ними.

А я вдруг вспомнила, где видела четвёртого мужчину: это же Вячеслав - муж нашей Наманганской «жрицы любви», Наташки Карелиной!  Но с ним явно не Наташка, а совсем молоденькая девочка: лет восемнадцати, не больше...
Ну, если даже, искушённая в любви «жрица» не способна удержать возле себя мужа, что  говорить о нас — простых смертных?!

Мужчины докурили сигареты и вернулись назад в квартиру. Да и мне оставаться здесь дальше  нельзя: нужно было выходить. И так выходить, чтобы никто не понял, что я всё это время была на лоджии: хватит уже на сегодня скандалов. И подслушиваний — хватит! Не доставляет особенного удовольствия слышать то, что думают о тебе твои недруги. Усмехнулась про себя:
-«Всего первый раз в жизни вижу этих людей — а уже недруги?! Как бы в стан врагов не переметнулись: от любви до ненависти, говорят, только один шаг?»

Выбралась из своего уголка без особого риска: вся компания куда-то разбрелась. Из кухни  доносились звуки льющейся воды и бряцанья посуды, к ним присоединялись слив унитаза и вода, льющаяся в ванной. И ещё — приглушённый смех из смежной комнаты. Но явно не  Жанетты: голос дерзкий, молодой, хотя и слегка похожий на её.
 Лихорадочно соображала:
-Где же тогда Жанна?... В ванной?... С кем?! Уж не с Сашенькой ли?...
Но тут в зал вошёл Александр:
-А я тебя ищу везде! Ты куда пропала?
-Да, вот — пропала... - честно призналась я.

Александр сел рядом со мной на диван, взял мою руку, и удивившись, что она так холодна, стал греть её в своих руках. Сказал,  тихо, проникновенно глядя прямо в глаза:
-Не пропадай больше, Том! Я этого не перенесу.
Я лишь улыбнулась в ответ: слов не было — была только боль. И обида.
-«Зачем ты привёл меня сюда, Сашка?! - так хотелось задать ему этот вопрос. -Ведь, наверняка, знал, какой приём меня ожидает».
И он, словно понял меня, понял без слов.
-Прости, Тома, - сказал, пряча лицо в мои ладони. -Не думал я, что они осмелятся на такое...
Если хочешь, уйдём прямо сейчас!

-Позорно бежать с поля боя?! - усмехнулась я в ответ. -Это не достойно даже слабой женщине, а уж боевому офицеру — тем более.
-Вот как?! - Александр смотрел на меня восхищёнными глазами. -Значит, даёшь бой?!
-Даёшь! - согласилась я.
-Сейчас будет смена блюд, - сообщил Александр. - И я попрошу слова... Вот уж выдам им все по полной!
-И после этого — дружбе конец? - с горечью поинтересовалась я.
-Да и шут с ним! - махнул рукой Александр. -Заслужили!
-Они-то может и заслужили, но не ты, - мягко возразила я. -Поэтому должно прозвучать моё слово: мне терять нечего... Я им никогда, видно, другом не стану...


Продолжение: http://proza.ru/2014/04/26/1505