Зов любви

                Зов любви.


                Автор стихов – Кристина Джураева.

Хорошее было время – восьмидесятые! Веселое было время. Тогда никто еще не знал, не догадывался, и даже не предполагал, что это последние годы простой и такой понятной всем жизни, когда каждый человек ложился спать и просыпался утром с твердой уверенностью в завтрашнем дне своей судьбы. Нет, никто тогда не знал, что придут девяностые, и время любви, веры, дружбы, справедливости и порядочности исчезнет, да и сами эти понятия станут атавизмами современности, то есть встречаться они иногда, крайне редко, еще будут, но уже как абсолютно никому не нужные и непонятные слова.
А тогда люди просто жили, работали, верили в будущее, радовались и огорчались, влюблялись и расставались, шумно справляли дни рождения и прочие праздники, ходили на первомайские парады, из открытых окон почти каждого дома раздавалась музыка и весёлые голоса. Молодёжь день-деньской гоняла на мотоциклах, и, пожалуй, не было парня, который не имел бы мотоцикла или хотя бы мопеда. С утра до поздней ночи город переполняли шум и тарахтение моторов. Двухколесные машины были символом тогдашней свободы, но после одной истории они стали еще и символами верности.


                *****
Мокрые деревья на бледном фоне неба,
Словно сетка тонких  черно-желтых вен.
Просит земля солнца, словно нищий хлеба,
Сырость лишь и зябкость ей дают взамен.
Смело в лицо дует сильный наглый ветер,
Сушит на ресницах капли моих слёз.
В самое глухое место на всем свете
Все мои надежды хоть бы он унёс.
Дрожат на тонких ветках редкие листочки,
Ледяные капли больно хлещут их,
Быстро замелькали желтенькие точки,
Небо раскололось. Мир на миг затих.
Время растворилось в пепельном закате,
Словно погрузилось все в кошмарный сон.
Из пустого транса вывел очень кстати
Грустной и незримой птицы нервный стон.
Иглы одиночества гложут мне сердечко,
А в душе теплеет стая новых грёз.
Словно воск усталый, медленно по свечке,
Капают из сердца сгустки красных слёз.
Пусть грустят седые полосы тумана,
И скрывают верный жизни моей путь.
Скину я с надеждой серый плод обмана,
Я должна себе же жизнь свою вернуть.

Кристина закрыла тетрадь и убрала её в самый дальний ящик своего письменного стола. В обычной ученической общей тетради она вела дневник, что свойственно, пожалуй, почти всем девушкам её возраста, только в отличие от них Кристина записывала мысли свои стихами. Она видела мир через призму поэзии, и каждое событие в её жизни отзывалось новыми строками. Месяц назад ей исполнилось шестнадцать лет, она училась  в выпускном десятом классе и в этом учебном году заканчивала школу. Сегодня Кристина  собиралась на день рождения к Вере, своей однокласснице. За окном моросил мелкий дождь, капли монотонно и глухо стучали по стеклу. На улице ни души, все попрятались, никому не хотелось мокнуть под холодным ноябрьским дождём. Серое небо, мрачные тучи, висевшие совсем низко над домами, и общее состояние какой-то безысходной тоски. Но в душе девушки подспудно уже зрела любовь, не к какому-то определенному человеку, а скорее к образу, придуманному ей же самою идеалу, который она хотела любить, дарить тепло и заботу, нежность и ласку. Ей хотелось отдаваться полностью чувствам и счастью. Из окружающих парней ни один не соответствовал этому образу, ни к одному не загорелось её сердце. И мечты, светлые, наивные, оставались пока лишь мечтами.
Идти на день рождения ей не очень-то и хотелось, но она обещала Вере.
А Вера свое семнадцатилетие решила отпраздновать шумно и весело. В двухкомнатной квартире, где она жила с родителями и младшей сестрой, собрался почти весь класс. Догадливые папа и мама решили не мешать молодежи и ушли в гости, забрав с собой и сестрёнку Веры. В доме гремела музыка, Люда, лучшая подруга Веры и соседка по парте, без остановки меняла пластинки в проигрывателе. Соседи уже три раза прибегали с просьбами убавить музыку и топать поменьше, но развеселившийся десятый «А» остановить уже было нельзя. Кристина старалась не отставать от других, танцевала, смеялась, но в глубине она чувствовала себя бесконечно одинокой. Почему-то именно среди множества людей острее всего ощущаешь одиночество, может быть потому, что у Кристины не было ни близкой подруги, ни приятеля, кто понимал бы её. Но она и сама себя не понимала, только чувствовала свою непохожесть на всех других людей. Она признавала, что характер у нее сложный, невероятно ранимый, но и упрямый, и твёрдый вместе с тем. Как разобраться во всех тонкостях и противоречиях своей натуры, как определиться в жизни? Будущее представлялось ей весьма туманно.

Я себя не понимаю, я не знаю, что хочу,
Я грущу – все веселятся, говорят все – я молчу.
Вся душа моя потемки, бесконечна пустота,
Тихий взгляд острей иголки, пылкий –
                лезвие  ножа.
Мое сердце, словно льдинка, а дыхание – метель,
Слёзы – редкие снежинки, не горячая капель.
Все так холодно, тоскливо, нет девичьего тепла.
Я себя сломать не смею, неприступна как скала.
Не могу себя заставить полюбить тепло и смех,
Не могу я вдруг оставить ледяной души мой грех.
Я хочу любить и плакать, жить с надеждой
                для него,
Но меня жизнь обделила – не любить мне никого.
Помоги мне, милый Боже, отыщи мою судьбу,
Я тогда с горячим сердцем в жизнь новую войду.

Приход родителей Веры ознаменовал окончание веселого празднования. Ребята и девушки, кто парами, кто компаниями по три-четыре человека разошлись возбуждённые, по дороге продолжая шумно делиться впечатлениями. Дождь закончился, постепенно прояснилось небо, холодный воздух был необычайно свеж; вдыхая его, Кристина верила, что счастье есть и оно близко.

                *****
  Ветер! Июньский ветер бил в лицо, обтекал прохладными струями двух беспечных молодостью седоков мотоцикла, развевал каштановые волосы девушки, обнимающей парня, что уверенно держал сейчас руль «железного Пегаса». Юноша так называл свой мотоцикл, но для него эта машина скорее  была хорошим приятелем или другом, настолько парень ее чувствовал и понимал. Леша совсем недавно купил себе мотоцикл, и многие знакомые, пользуясь добротой молодого человека и его неумением отказывать, часто стали просить у него мотоцикл, каждому нужно было куда-нибудь «срочно слетать». Но машина в чужих руках даже не заводилась, подчиняясь только Леше. Постепенно друзья поняли бесплотность своих попыток, и просьбы прекратились.
Молодые люди въехали в новый недавно выстроенный микрорайон, имевший номер пять. Кристина еще ни разу здесь не была, она с любопытством оглядывала пролетающие мимо новенькие  дома, которые еще не обросли деревьями и огородами, оттого и выглядели как-то неуютно и уныло среди ровных асфальтовых дорожек. Людей на улицах было немного, это тоже отличало от многолюдных третьего и четвертого микрорайонов.
Асфальтовый настил сменился мягкой пудрой серой пыли. Порой Кристине действительно казалось, что они летят на крылатом коне, так легко, почти неощутимо стелилась дорога под колесами. Вокруг мелькали хлопковые поля, сады и глинобитные саманные дома колхозников. Город остался далеко позади. Куда они направляются, Кристина не имела ни малейшего понятия, да ей, собственно, было все равно. С Лешей она могла уехать хоть на край света.
Их связывало много общего. Леша, как и Кристина, был метисом, только его отец был таджиком, а у Кристины папа иранец по национальности. Матери же и у парня, и у девушки были русские. Леша и Кристина росли и жили в соседних кварталах, учились в одной школе, он тремя годами раньше. Конечно, раньше они и не замечали друг друга, Кристину кроме уроков ничто не занимало, а он рос обычным пацаном, больше любил перемены и каникулы, и ко всем девчонкам относился безразлично, как будто их и нет.
Но время идёт, и люди, как бы они этого не хотели, взрослеют и становятся другими. Взгляды парней всё больше останавливаются на девушках, а девушки, хоть и виду не подают, засматриваются на парней. Однажды он случайно встретил её у магазина в соседнем доме, встретил и не узнал поначалу. Леша уже окончил школу, успел в армии отслужить, Кристина за это время превратилась в привлекательную девушку.  Он помог ей донести тяжёлые сумки – девушка шла домой с рынка, они разговорились,  да так, что ещё час стояли в тени дерева у ворот дома Кристины и болтали обо всем на свете. А потом встретились вечером у хауза и долго сидели у ступенек, наблюдая за аистами на ветвях старой чинары.
Спустя несколько дней Кристина записала в своем дневнике:

Что случилось со мной? До сих пор не пойму.
Всей своею душой я его так люблю,
Что забыла про все и ночами не сплю.
Нежным взглядом своим я его одарю.
Его голос услышу – мое сердце поет,
Ну а шаг его тихий за собой зовет.
Я, кажется, счастье недавно нашла,
Не верится в то, что люблю не одна.
Любовь в его сердце, на струнках звеня,
Играет мелодию, а музыка – я.
Ах, боже, за что же ты нас наградил,
Прекрасное чувство – любовь – подарил?
Прости меня, боже, прошу я тебя,
Чтоб наша любовь до последнего дня
Жила и дышала вечным огнем,
Чтоб было тепло нам до смерти вдвоем.
Люблю я его, а он любит меня.
Что нужно еще? Чтоб так было всегда!

Девушка поверяла в стихах своему дневнику многие тайны. Любовь к поэзии появилась у нее еще в шестом классе, но показывать его Кристина никому не решалась, даже маме. В этих строках была вся ее душа,  мятущаяся от непонимания самой себя, а открывать себя и свои мысли девушка не хотела. Не хотела потому, что боялась непонимания. Леша был замечательный, открытый, простой, человечный, с ним до удивления было легко и весело, с ним Кристина забывала о своих вечных сомнениях, о душевных терзаниях, с ним могла быть самой собой, не боясь насмешек и неодобрительных взглядов посторонних людей. Но даже он не смог бы понять её.
Сейчас её мысли были легки и радостны, и все о человеке, к спине которого она так доверчиво прижималась. Кристина, счастливая, подставляла лицо навстречу дыханию ветра и, закрыв глаза, напевала популярную песенку.
- Держись! - услышала она веселый голос Леши, и в следующее мгновение у нее вдруг перехватило дыхание, а сердце словно улетело из груди. Ощущение было таким, будто они летят с горы куда-то вниз. Кристина завизжала от страха, а Леша рассмеялся – парни есть парни.
- Мы приехали! Вот оно, мое любимое место.
Леша заглушил мотор. Кристина, открыв глаза, с удивлением осматривалась вокруг. Широкий, почти как сама Амударья, откуда он и получал воду, канал величаво катил свои мутно-коричневые воды. Берега у канала были высокими и крутыми, и только в одном месте было углубление,  самой природой созданное. Объяснить иначе эту уютную нишу в береговой круче было нельзя. Стены ниши возвышались  с трех сторон на несколько метров, а от лучей солнца защищала густая крона огромного дерева, непонятно кем посаженного здесь. У самых ног вровень с берегом бежала вода.
- Ну, как? – с гордостью первооткрывателя спросил Леша. – Об этом месте до сих пор никто не знал.
- Здорово здесь! – восхищенно ответила девушка. Она подняла голову, с некоторым страхом разглядывая высокие «стены» - берега. – Как же ты въехал сюда? – и тут же, не дав ему ответить, спросила: - А как ты выедешь отсюда?
- Пустяки, - с видимой беспечностью отмахнулся Леша. Он-то знал, что не так уж и легко это сделать, но зачем пугать ее. Удавалось же ему выезжать раньше, удастся и на этот раз.
- Я всегда приезжаю сюда рыбу половить. Сомы здесь, знаешь, какие. Во! – Леша широко развел руками. – Правда, таких больших мне самому не удалось поймать ни разу, поменьше ловил. В следующий раз тебе привезу, сама убедишься. А уток здесь! Кстати, смотри, тут и змей навалом. Да не бойся, это ужи, они не опасны, - рассмеялся он, увидев ее испуганное лицо, и продолжил играть роль заправского гида. – Между прочим, водой Аму-Бухарского канала питается вся Бухара. Замечала, какие у нас арыки мутные. Только представь, какой путь проделывает вода, прежде чем попадает к нам.
За разговорами время шло незаметно. Отгороженные от окружающего мира Леша и Кристина сидели рядышком на траве у самой кромки воды. Вечернее небо уже играло гаммы разных оттенков, от огненно-красного до бледно-розового. Почему-то за городом краски заката казались более яркими, а может действительно были сочнее и гуще. Течение воды успокаивало, умиротворяло, шелест листвы не мешал неспешным радужным мыслям, казалось, само время остановило свой неумолимый бег, ушло неслышными шагами, и теперь бежит где-то далеко-далеко, в пределах другой реальности.
Кристина повернулась к Леше, зеленые глаза ее сияли.
- Здесь очень красиво, Леша!  Спасибо!
- За что спасибо-то?
- За то, что мы сейчас здесь и вместе. Здесь очень поэтично, а я ведь многое вижу стихами.
Леша удивленно посмотрел на девушку.
- Видеть стихами? Как это?
- Я лучше прочту то, о чем думаю сейчас.

Алеющее небо догорало,
И пепельный осыпался закат.
А звездная накидка замерцала,
Как бриллианты в тысячи карат.
Я соберу алмазное сияние,
В своей ладошке маленькой сожму,
Тебе отдам, как чувств своих признание,
И время я при этом придержу.
Пускай лишь этот миг остановится,
Когда мне взгляд подаришь, полный теплоты,
И каждая секунда пусть продлится,
Как вечность, где скрываемся лишь мы.

- Как вечность, где скрываемся лишь мы, - словно эхо, задумчиво откликнулся Леша. – Это ведь действительно наша с тобой вечность.
Кристина продолжала читать.

Мне без тебя огонь не отогреет руки,
И ветер не сотрет печаль зеленых глаз,
Мне без тебя весь мир пустыня смертной скуки,
«Всю жизнь тебя ждала» - подумала сейчас.
Не мысли. Не гадай. Мы разделили долю,
И от судьбы с тобой нам никуда не деться.
Я все тебе отдам: свободу, жизнь, волю;
А ты мне подари одно свое лишь сердце.

- Ну, как? Нравится?– с дрожащей робостью в голосе спросила Кристина.
 Услышать мнение любимого человека – это было так важно для нее, и страшно вместе с тем. Вместо ответа Леша крепко ее обнял и прижал к себе. Девушка почувствовала, как гулко бьется его сердце.
- Стихи у тебя замечательные, - после некоторого молчания тихо сказал он. - Чем больше я узнаю тебя, Кристина, тем больше поражаюсь, ты не такая, как все. Я простой человек, я не знаю, как бы лучше объяснить. По-моему, ты сама как бриллиант в тысячу карат,  чем больше тебя узнаешь, чем больше смотришь на тебя, тем больше ты завораживаешь, манишь, притягиваешь, как самый настоящий бриллиант. А если долго смотреть в твои зеленые глаза, то можно сойти с ума. Помню, в детстве, когда я был маленьким, мой сосед Закир говорил мне, что женщин с зелёными глазами надо остерегаться, и что у всех колдуний именно такой цвет глаз.
- Может, зря ты не прислушался к совету своего соседа? – с лукавой улыбкой спросила Кристина.
- Нет, не зря, - убежденно ответил Леша. – Вот только одна мысль не дает мне покоя.
- Какая?
- Как ты могла меня полюбить? Я ведь обычный парень, простой очень, не умею врать, хвастать, даже мелкие хитрости не удаются.
- Вот за это и полюбила, Леша. Всегда не понимала, зачем людям нужно обманывать друг друга. Хитрость – это и есть обман, вряд ли можно жить счастливо, обманывая друг друга.
- И я думаю так. Но все равно верю людям, хоть меня постоянно обманывают, у меня и мама такая же, всем верит. Почему-то люди, увидев человека простого, норовят воспользоваться его доверчивостью, даже друзья, но я не в обиде на них. Один только Сашка, мой единственный настоящий друг, всегда со мной честен и всегда говорит правду,  какой бы она ни была эта правда, горькой, печальной или радостной. И ты, знаю, мне не лжешь, и тебе я верю, как себе самому.
Говоря о себе как о простом, самом обыкновенном человеке, Леша даже и не подозревал, что такие качества его характера, как искренность, простодушие, честность, открытость, незлопамятность являются очень редкими чертами человека, не подозревал, что сам он, как алмаз, только без огранки, крупный алмаз чистой воды, крайне редко встречающийся в природе, и потому так высоко ценящийся.
- А ты на мой вопрос так и не ответила? – улыбнувшись, спросил Леша.
- Какой?
- Колдунья ты все-таки или нет?
- Зеленый цвет моих глаз – это от бабушки, вот она, наверно, была колдуньей. – Кристина рассмеялась: - А ты что, боишься?
- Кого? Тебя? Нет, конечно.
- А вдруг, - лукаво сверкнула глазами девушка, - я превращу тебя в большую рыбу, ну, в сома, например?
- Согласен, - просто ответил Леша, - если и ты станешь тем же. Будем вместе плавать по речным просторам.
Оба рассмеялись, весело и беззаботно, не догадываясь, насколько близок смысл этих слов к их будущей судьбе.
Леша вдруг снова стал серьезным, он встал и подошел к дереву, медленно провел ладонью по шершавому стволу.
- Знаешь, Кристина, я ведь сюда не только за рыбой приезжаю. Когда хочется побыть одному, наедине с самим собой, мчу сюда. Здесь так хорошо, что порой мне не хочется возвращаться назад.
- Но вернуться же надо, Леша. – Кристина подошла к нему.
- Если бы я мог, то остался бы здесь навсегда.
- А как же я? – спросила Кристина, и по-детски приподнявшись на цыпочки, она потянулась к его лицу и заглянула в него. Глубоко-глубоко в ее настежь открытых глазах отражался луч заходящего солнца.
- Ты? – Он вновь крепко обнял ее. – А ты будешь со мной. Всегда.

                *****
В городе, где все друг друга знают, любая тайна очень скоро становится известной всем.
Кристина скрывала от отца свои встречи с Лешей. Но до отца Кристины все же дошли сведения о том, что у его дочери появился друг. То их видели вместе соседи, то сослуживцы, а то и родственники. Людям трудно наблюдать за чужим счастьем, собственная злобная зависть гложет и не может простить другим молодость, удачу, любовь. О Леше и Кристина поползли нехорошие слухи, а сплетня, повторенная кем-то, становится почти фактом. Отец понял, что пришла пора поговорить с дочерью серьезно.
Сын известного человека давно уже сватался к ней, но отец отказывал ему, не спеша неволить любимую дочь, но видно перетянул немного. Дочь стала взрослой. Пора, пора ей замуж! А что этот мальчишка, что он ей даст? Нет, не такой спутник жизни нужен его маленькой девочке, она заслуживает большего, она достойна лучшей доли. Да,  свадьбу бы нужно устроить в самом скором времени. Сейчас лето, полно фруктов, овощи дешевые. Той выйдет на славу и другим на зависть.
Кристина, узнав о решении отца, проплакала всю ночь.

Последняя надежда. Растаяла как дымка,
Взмахнув широким голубым крылом,
Как птица синяя, твоя мечта о счастье.
А ты все ждешь и думаешь о том,
Что снова улыбнется тебе удача в жизни,
Ведь было так однажды и будет еще раз!
Но властная Фортуна лишь головой качает
И шепчет тихо: «Нет!» - таков весь её сказ.

 Упрямый родитель был непреклонен, он не хотел слышать никаких возражений Кристины.
- Доченька, Алексей, может, и хороший парень, но он русский.
- Он не русский, папа, его отец таджик, - возразила девушка, но отец ничего не хотел слышать.
- Он живет не по обычаям, и друзья у него все русские. Кристина, на тебе хочет жениться Саид Ахмедов, сын моего старого друга Ибрагима. Хорошая семья, уважаемые люди, состоятельные, - убеждал отец. – У Саида уже все есть: свой участок, машина у него не какие-то «Жигули» - «Волга», последнего выпуска. Работает Саид в хорошем месте, где у него родственники, работа престижная очень. Будешь каждый год за границу ездить отдыхать. Он в любую страну путевку достанет. Ты ни в чем е будешь нуждаться, доченька. Любая девушка на твоем месте была бы просто счастлива.
Отец, уговаривая дочь, не кривил душой, он и сам верил в то, что говорил, полагая, достаток – вот единственное необходимое условие семейного счастья. Он много раз слышал о любви, но думал, что это вроде ничего не значащей красивой сказки, а в жизни все наоборот. Маленький дворик и старый дом вряд ли будут располагать к радости, и, глядя на мужчин, въезжающих на своих автомобилях в распахнутые ворота роскошных домов, он думал – вот где счастье! Такого мужа жена будет уважать, а, следовательно, и любить, любить настоящей любовью, а не той, где одни слова да охи и ахи, которая при первом жизненных трудностях растает, как утренний туман на рассвете.
Увы, такое заблуждение присуще почти всем. Богатство и роскошь поначалу всегда ослепляют, и лишь много позже люди видят, что за блестящей оболочкой мнимого благополучия скрывается бездушная пустота, но вырваться, вернуться назад никто не в состоянии. Все счастье, что остается им, так это кичиться и бахвалиться перед остальными своим богатством.

                *****
День клонился к вечеру. Окно Лешиной комнаты выходило в переулок, где сейчас, поднимая пыль, гоняли мяч мальчишки из соседних домов. Молодежь и люди постарше шли на прогулку к Ляби-хаузу, где был центр вечерней жизни. Море народа собиралось возле автоматов с газированной водой и тележек с мороженым. Тут же рядом продавали  сладкую вату – любимое лакомство детей. Сюда приходили целыми семьями – поболтать, посмеяться и обменяться последними новостями.
Леша иногда тоже ходил к хаузу по вечерам. Приятно было посидеть в прохладе на топчане у вечерней воды. Но сегодня Леша сидел в своей комнате совершенно один. Мама ушла к соседке. В зале работал телевизор, и шум дикторских голосов сливался с восторженными криками пацанов, играющих в футбол во дворике.
Леша сидел на полу возле своей кровати, словно окаменев, с безучастным видом смотрел в стену и ничего не видел. Мыслями он был очень далеко отсюда. В комнате было темно, но парень даже не пошевелился, чтобы встать и включить свет. В темноте легче думалось. Мысли, словно тяжелые гири, вращались медленно и неповоротливо. Вчера ему позвонила Кристина и сообщила ужасную новость о решении отца. Леша не знал, что ему делать.
Резкий звонок вывел его из забытья. «Вот и мама» - подумал Леша и пошел открывать дверь. Но это была не мама.
На пороге стоял отец Кристины.
С первого взгляда Леша понял, что разговор предстоит тяжелый. Но приличия все же требовали пригласить гостя в дом и предложить чаю.
- Проходите, ака Барно, - сказал Леша, справившись с первым волнением.
Отец Кристины вошел, но от чая отказался. Оба молчали: парень из уважения к возрасту пожилого человека, к тому же отца его любимой девушки, которого он бы и сам рад был бы назвать так же, а ака Барно из нерешительности начать сложный разговор.
- Послушай, сынок, я знаю, ты хороший парень, я знаю твою семью, с отцом твоим покойным когда-то работали вместе, да попадёт душа его в рай, - сказал он и провёл руками по лицу. - Да, плохого о вас ничего не слышал. Соседи тебя уважают очень. Но, извини, ты не тот человек, который нужен моей дочери. Не возражай! – остановил он Лешу, попытавшегося что-то сказать. – Да, намерения у тебя серьёзные. Знаю, Кристина для тебя многое значит, но, подумай, Алексей, чем ты будешь кормить семью? Да, любовь у вас, но она пройдет, уж поверь мне. Вы, молодые, жизни ещё не знаете…Я старый человек, много прожил, многое пережил, поверь моему опыту, любовь уйдет…
Он вздохнул тяжело, словно вспомнив что-то, и повторил еще раз.
- Уйдет любовь, она не вечна, а семья, семья-то останется. И кормить семью надо каждый день. Пойми, сынок, - увещевал его отец Кристины, - я не зла ведь, добра и счастья своей дочке желаю. Ты ведь тоже желаешь ей счастья?
- Да, - тихо ответил вконец растерявшийся парень.
- Семье, прежде всего, достаток нужен. Женщина только тогда будет счастлива, когда ее дети и она сама, конечно, будут накормлены и одеты. А у нас есть такой человек, который сможет ее обеспечить её всем необходимым на всю жизнь. И не только её, но и её детей, то есть моих внуков, а это значит, буду счастлив и я. А мне, старику, больше в этой жизни ничего и не надо.
Если бы отец Кристины начал кричать, угрожать, оскорблять, Леша твердо бы заявил, что никогда не откажется от своей девушки, но сидевший перед ним старик говорил спокойно, даже ласково, словно с родным сыном беседовал, а не с чужим совершенно человеком. Он говорил тихо, но верно и точно, и каждое слово било больнее камня. Леша все больше и больше не находил в себе сил для ответа.
- Ну, вот, - сказал ака Барно, вставая, - мы оба хотим видеть Кристину счастливой. Значит, ты должен пообещать мне, что не будешь противиться ее свадьбе.
Леша только молча кивнул, его одолевали сложные, противоречивые чувства: внутренне он категорически не соглашался со словами отца Кристины, и все же ничего не мог ответить на, казалось, железную логику пожилого человека, видно, много испытавшего в жизни.
- Я верю тебе, Алексей, ты человек честный, и слово свое держишь. Ах, если бы только ты был богат, я был бы рад такому зятю, но честные люди никогда не бывают богатыми, - сказал старик, пожал ему руку и ушел.
Эти люди: и умудренный опытом прожитых лет отец, далеко не глупый человек, и молодой парень, только вступающий в настоящую взрослую жизнь – совершали непоправимую ошибку, из самых лучших побуждений. Но Леша просто не знал, что любовь, подаренная ему судьбой, бесценна, что богатство и деньги ничто в сравнении с ней, настоящей, что ее нельзя продать, купить или обменять, что именно это и есть истинное счастье.


                *****
Прошло всего несколько недель, и все эти бесконечные дни, заполненные  мучениями сердца, Леша не находил себе места. Знакомые девушки, узнав о предстоящей свадьбе Кристины, посчитали, что Леша теперь свободен и без конца названивали ему. Но парень ни с кем не хотел даже разговаривать. Ему нужна была только одна девушка, только теперь, когда сам отказался, он понял, насколько Кристина ему дорога. Леша не представлял себе жизни без нее. С другой стороны - он дал слово. В мучительных метаниях тянулось  вдруг ставшее бесконечным время. Забросив все дела, Леша целыми днями бесцельно бродил по городу, возвращаясь домой только ночью. Так случилось и сегодня. Он уныло шёл по опустевшему двору к своему дому, когда из темноты деревьев к нему навстречу шагнула фигура.
- Кристина?! Что ты здесь делаешь?
- Я тебя жду, Леша…давно жду. Завтра…день моей свадьбы, - она пыталась справиться с дрожью собственного голоса. – Я не хочу выходить замуж за Саида. Он нормальный мужчина, но я не люблю его. Леша, одно твое слово…только одно слово – и этой свадьбы не будет. Ну что ты молчишь? Я люблю тебя…слышишь, я люблю тебя!
Ей хотелось броситься к нему, обнять, снова почувствовать биение его сердца, и она подошла ближе. Одно мгновение - их словно разделила непроницаемая стеклянная стена. Они могли лишь видеть и слышать друг друга, не больше. Его обещание стояло между ними.
Из-за туч показалась луна, при свете ее стало видно, как по лицу Кристины текут слёзы. Леша молчал, кусая губы. Наконец, собрав в себе силы, сказал каким-то чужим сдавленным голосом:
- Прощай, Кристина! Твой отец прав – кто я? Послезавтра я уеду из города, а ты будешь счастлива с тем человеком.
Наклонив голову, он толкнул свою дверь и шагнул во двор так стремительно, словно там он мог спастись от этих глаз.
Чтобы не упасть, обессилевшая Кристина прислонилась к дереву.

     Не уходи. Побудь со мною.
     Не уходи. Не уезжай.
И ты пойми, мне очень горько,
Я не могу сказать: «Прощай!»
       Я не могу тебя не видеть,
Не слышать и  не ощущать.
  Я время стала ненавидеть.
Как много  надо мне сказать!
  Не знала, что люблю так сильно,
Мне без тебя не надо снов.
  А слёзы капают обильно,
Намокли строки моих слов!
  Я не могу излить той боли,
Возникшей при разлуке вдруг!
  Часы текут по ложке крови.
Меня пронзил немой испуг.
    Вся кровь стечет, засохнет сердце,
Тебя как буду я любить?
    Но наши все с тобой моменты
Мне и без сердца не забыть.
                Твоя любовь, воспоминанья
Бальзамом будут для меня.
                Нашел меня ты неслучайно,
Я буду вечно ждать тебя!


                *****
Гремела музыка, шумели уже изрядно выпившие гости, приехавшие в ресторан сразу после загса.
Все на этой свадьбе было самым лучшим: лучший в городе ресторан, лучшие музыканты, дорогое вино, а для уважаемых гостей коньяк – лились рекой, столы ломились от угощения и множества самых разнообразных закусок, внимательные официанты сновали между столов, разнося на подносах блюда с дымящимся ароматным пловом.
Но общее веселье не коснулось невесты. Весь вечер она не сводила глаз с того, кто должен был сейчас стоять  с ней рядом, но он сидел вместе с другом среди прочих гостей и также неотрывно смотрел на нее.

Стеклянный пепел лживой правды
Закрыл на миг дыханье сна,
Звезда отчаянья погасла.
Я стряхиваю крошки льда.
Малиновым закатом сильно
Течет внутри огонь-река,
И птицы черные, как прежде,
Приносят боль издалека.
И эту боль я пью с отчаяньем,
Страдаю в муках от тоски,
Я непонятностью томима,
Ни рядом мы, ни далеки.
Ты мой, не мой, ты свой, ничей ты!
А я твоя! А впрочем, нет!
Хотим мы в путанице жизней
Друг друга выяснить секрет.
Найдем секрет – и чувства стают,
Лишь в таинстве сей жизни соль,               
Ведь я живу, пока я тайна,
А ты живешь, пока ты боль!


Лешу, как и всех соседей, из вежливости пригласил отец Кристины. Всевозможные яства лежали на длинном свадебном столе, но он ни к чему не притрагивался. Сидящие рядом люди время от времени наполняли рюмки, произносили очередной тост за жениха и невесту; Леша слушал их, но до его сознания долетали лишь обрывочные, лишенные смысла слова. Он пил, пил много, стараясь заглушить ужасную ноющую боль. На него, раньше никогда не пьющего, алкоголь почему-то не действовал. Тогда, не дожидаясь тостов, он наливал рюмку до краев и выпивал ее сам, в одиночку, по-прежнему не пьянея. Нереальность происходящего удивляла и поражала его.
Вокруг под звуки грохочущей музыки одни гости увлеченно плясали, другие с не меньшим увлечением поглощали недавно поданный кабоб, сопровождая его коньяком или водкой. Пьяный смех, громкие возбужденные голоса, стук ложек и звяканье бокалов – все сливалось в один общий гул. Празднование достигало своего апогея. Леша смотрел и не мог понять, как они могут веселиться на похоронах, похоронах его любви. Как могут они отнять у любящих друг друга самое дорогое, что есть в жизни, отнять любовь, счастье, оставить в душах безразличие, а после спокойно, как ни в чём ни бывало, веселиться?
Леша прожил слишком мало лет по сравнению с отцом Кристины, слова которого «Так надо, так будет лучше, я желаю ей счастья», поначалу столь непререкаемые, теперь не давали парню покоя. В его мозгу они не находили ответа.
Он пытался отвести взгляд от Кристины, в горе ставшей еще прекрасней, но это было выше его сил. Девушка из вежливости улыбалась гостям, в бледном, похожем на застывшую маску, лице не было ни кровинки, в потемневших зеленых глазах не искрился свет, который так восхищал его. Глаза ее неотрывно смотрели на Лешу, они  вели разговор без слов, понятный только двоим влюбленным.

Жизнь – услада весьма дорогая,
Я неверной дорогой иду,
Мне не светит звезда золотая,
У меня отобрали звезду.
Я лелею в сознанье далеком
Ту удачу, что искренне чту,
А мечту растворили жестоко –
У меня отобрали мечту.

«Скажи «да», - умоляла она, - и в ту же секунду я покину это никчемное торжество людей, которые подло разлучают нас».

Подлость, злость тормозят возвышенье,
Говорят: «Падай вниз, не держись».   
В жизнь твою не вернуть уж везение,
       У меня отобрали и жизнь.
Только зависть уверенно дышит,
У людей души в мрачных одеждах,
Сердце больше надежду не слышит,
У меня отобрали надежду.

Он отвечал: «Нет, мы не будем вместе, я желаю тебе счастья». «Мне не нужно такого счастья», - возражала она.

Безответное чувство страдает,
Чуть заметно пульсирует кровь.
И любовь моя вдруг затихает,
У меня отобрали любовь.
Почему  улыбаюсь  я  в  горе?
Неудачах?  Всем им не понять.
У меня отобрали все в мире,
Но им веры моей не отнять.

Издалека донесся до него голос Сашки.
- Леша, уйдем отсюда, а то уже неудобно.
- Что? – как от тяжелого сна очнулся Леша.
- Слушай, да она только на тебя и смотрит, на жениха ноль внимания. Не по себе мне как-то. Давай уйдем, а то еще кто-нибудь заметит.
- Поздравим только и уйдем, - глухо отозвался Леша.
Они подошли к столу, за которым сидели молодые. Саша деланно улыбался и говорил нарочито бодрым голосом, стараясь отвлечь от своего друга столь ненужное ему внимание любопытных гостей. На лице новобрачной, побледневшей вдруг еще больше, застыла улыбка, глаза, полные невыплаканных слез, с тоской и надеждой взирали на Лешу.
«Прощай, Кристина, прости, если сможешь».
«Что же мы наделали, любимый».

Не прощусь я с тобой случайно,
Пусть телами уже далеки,
Я в душе сохраню наши тайны,
И сердцами мы будем близки.
Я старалась любить осторожно,
Я боялась чувства смешать,
И тебя не любить невозможно,
И тебе меня ввек не понять.
Что любила я лаской, заботой,
Нежно сны я твои сберегу,
Получала улыбки с охотой,
Видеть слёзы твои не смогу.
Ты красивый, наивный и чистый,
Умный, добрый, до боли родной,
Взгляд открытый, как солнце лучистый,
Награжден ты душою большой.
Не хочу запятнать тебя пеплом
Своей доброй, жестокой души,
Если надо – отдам жизнь слепо,
Ты меня попросить поспеши!


Леша пожелал счастья молодым и ушел, не оглядываясь. Саша едва догнал его у дверей ресторана.
- Подожди, Леша.
После душного ресторана знойная улица казалась благословенным раем. Друзья шли через сквер возле стадиона, думая каждый о своем.
- Да, вот ужас был, - заговорил Саша первым. Он все еще не мог опомниться от увиденного. – Как она на тебя смотрела, целый час глаз не отводила и всё плакала. Мне даже немного страшно стало, я боялся, что кто-нибудь заметит, и начнётся скандал. Но это просто мистика какая-то, никто из гостей ничего не видел, они все словно под гипнозом были. Нет, это нереально. Леха, а ты сегодня столько пил, но, кажется, на тебя водка совсем не подействовала.
Леша, погруженный в себя и свои невеселые мысли, ответил ему не сразу.
- Пил ее как воду, но я не пьян…. В голове кутерьма какая-то, шумит все, мыслей собрать не могу…Смысл жизни я потерял…она была моим смыслом…она была для меня как свет, как  воздух…- он говорил скорее сам с собой, чем с другом. - Жизнь без Кристины мне не нужна. Разве можно жить без воздуха? Как мне теперь жить? Да и зачем…для чего…для кого мне жить?
Он задавал вопросы и не находил ответа. Саша, как мог, пытался его успокоить.
- Ну, знаешь, Леша, всё в нашем мире непостоянно, изменчиво, и всё когда-нибудь проходит. Вечной любви не существует. Поверь, через некоторое время ты сам забудешь о своих страданиях и найдёшь себе новую любовь, встретишь другую девушку. Так что, не переживай понапрасну. Вон, мама моя с отцом развелась, тоже расстраивалась, плакала, а потом ничего, второй раз замуж вышла. Отчим мой – мужик нормальный, стоящий. Да все вокруг, посмотри, так живут: встречаются, расстаются…
Леша ничего не ответил другу, по той простой причине, что не слышал ни единого его слова.
Они молча дошли до площади Ленина и здесь распрощались. Леша побрел в переулки, а Саша направился в сторону двухэтажек. По дороге домой он думал о Леше. Они были вместе с детства и знали друг о друге практически все, и сейчас Сашу очень беспокоило состояние друга. Таким угрюмым и потерянным Леша никогда не был. На душе у Саши было тревожно, из головы не выходили последние его слова «Жизнь без Кристины мне не нужна».
«Зря я его одного оставил», - подумал Саша. Он уже почти дошел до дома, как вдруг резко повернул и побежал назад.

                *****
Через полчаса он стол у дверей дома, где жил Леша. Ему открыла Лешина мама. Внешне Леша был не похож на мать, лишь глаза и характер были как у нее.
- Здравствуйте, а Леша дома?
- Здравствуй, Сашенька. Нет, он как пришел, так сразу взял мотоцикл и уехал. На канал, сказал. Хотя он обычно заранее собирается.
- На рыбалку? - Взгляд Саши случайно упал в угол дворика, там стояли удочки Леши. – А как же он…на рыбалку…без удочек поехал?
Саша тут же пожалел о сказанном, потому что Лешина мама тоже посмотрела в тот угол и побледнела.
- Да…удочки его здесь…а как же он без них-то? Сашенька, милый, я боюсь. Он сам не свой целый день. Что делать-то?
- Анна Сергеевна, вы не волнуйтесь, ничего с Лешей не случится. Сейчас пойду, разыщу его.
- Сашенька, найди его, прошу.
- Я уже бегу.
Леши не оказалось ни у Андрея, ни у Сереги, никто из друзей его не видел. Обеспокоенные друзья не знали, где искать. После некоторого раздумья, Саша решил вернуться на свадьбу. Только Кристина могла знать, куда поехал Леша.
Свадьба продолжалась. Музыканты присели за свой стол – передохнуть и немного поесть, пока ведущая приглашала к микрофону очередных родственников для поздравления жениха и невесты. Не обращая ни на кого внимания, Саша прошел прямо к столу молодоженов.
Кристина сразу поняла, где Леша, он мог быть только там…
Она вышла из-за стола и под изумленными взглядами гостей и родственников, которые даже жевать перестали, направилась к выходу. Если бы на их глазах сейчас разверзлась земля или с неба стали падать метеориты, они были бы изумлены гораздо меньше. Как! Невеста уходит с собственной свадьбы! Отец Кристины, пораженный, застыл на месте, он не ожидал такого поступка от своей дочери. Как она могла так опозорить семью перед родственниками жениха, как же теперь он, отец, в глаза людям смотреть будет.
Но Кристине было сейчас все равно, что думают другие о ее поведении, она забыла про жениха, забыла обо всем на свете, чувствуя лишь одно – с Лешей что-то случилось.
- Кристина, доченька, вернись, не позорь меня. Что люди скажут?
- Я не пойду назад, папа, - тихо, но твердо ответила всегда такая послушная девушка. – Это тебе одному была нужна эта свадьба. А я должна найти Лешу, он пропал.
- Как пропал?! – воскликнул вмиг побледневший отец, предчувствуя трагедию. – Это я во всем виноват, доченька, но я же хотел как лучше. Где же его искать теперь?
- Я знаю, где, отец, но нужна машина.
- Будет машина! Мы найдем его, Кристина, найдем, во что бы то ни стало. Я поеду с тобой!


                *****
Эркину недавно исполнилось десять лет, но для мальчишки это был обычный день, как вчера, сегодня и завтра. Какой была и вся его жизнь, а другой он просто не знал.
Он пас баранов на берегу канала, и пока они мирно жевали траву, Эркин сидел и ковырял в земле палкой. Внезапно послышался шум моторов, разогнавший окрестную тишину, к  берегу вылетело несколько машин. Мальчик ошарашено смотрел, как из машин высыпали мужчины в дорогих костюмах и, перекинувшись между собой несколькими словами, бросились в камыши. Следующее мгновение поразило его еще больше: из первой машины вышла девушка необыкновенной, как ему показалось, красоты, в свадебном платье. Все внимание Эркина было приковано к ней, для него, сельского жителя, было удивительно видеть здесь, в глухой степи, такую красавицу, да еще в белоснежном свадебном наряде, и мальчик просто не сводил с нее глаз.
Девушка не побежала следом за остальными, а направилась к большому дереву, которое росло в низине у самого берега канала. Возле этого дерева Эркин увидел мотоцикл. Девушка вдруг села прямо на пыльную землю. Она плакала.
Мальчик ничего не понимал – красивая и плачет. Ее отрешенный остановившийся взгляд пугал его.

Увидев одиноко стоявший под деревом мотоцикл, Кристина поняла –  все кончено! Обжигая, слезы безудержно катились по щекам, но она ничего не чувствовала. Беспомощно опустилась она на землю, разом лишившись сил. Всем своим горестно поникшим видом железный «Пегас» как бы говорил, обращаясь к тому, кого уже не было: «А как же я? Разве я не был тебе другом? Почему ты оставил меня одного? Я хочу к тебе?», и этот немой укор раскаленной иглой вонзался в сердце. Перед глазами проносились сцены из прошлой, такой безоблачно счастливой жизни.
«Здесь так хорошо, что не хочется возвращаться назад. Если бы я мог, то остался бы здесь навсегда».
«А как же я?»
«А ты будешь со мной. Всегда».
Кристина подошла к мотоциклу и слегка коснулась его, а он словно только и ждал этого, мягко скользнув по берегу, без единого всплеска ушел под воду. Она улыбнулась такой поспешности железного друга, и вдруг ей стало все ясно и так легко на душе.
«Да, Леша, я буду с тобой всегда».

       Мне не страшно потеряться в темноте,
Мне не страшно в пламя облачиться,
Не боюсь я в черной утонуть воде,
Не боюсь кровавых слез напиться.
Мне не страшны коварные интриги,
Мне не страшны зловещие угрозы,
Я не боюсь, что жизнь пока безлика,
Я не боюсь, что быстро вянут розы.
Мне не страшно быть такой невечной,
Мне не страшно совершать грехи,
Я не боюсь от счастья быть беспечной,
Что не прочтет никто мои стихи.
Мне не страшно в цепи заковаться,
Мне не страшно сердце обнажить,
Одно меня страшит: с тобою не остаться,
Без твоего дыханья одной напрасно жить.

Эркин, все еще следивший за удивительной девушкой, увидел, как та встала и направилась к берегу. Неясное чувство тревоги все сильнее и сильнее охватывало мальчишку. Девушка вдруг улыбнулась, лицо ее моментально высохло от слез, это выражение какого-то неземного счастья испугало Эркина еще больше, чем недавнее горе. Он в ужасе вскочил, отбросив палку, и закричал. Безумный страх сковал его тело, но он кричал, кричал, зовя взрослых.
Ветер, налетевший вдруг непонятно откуда, заглушил его голос. Позже Эркин готов был поклясться, что в шуме ветра он отчётливо слышал одно имя: «Кристина». «Кристина, Кристина» - звучало в воздухе, неслось со всех сторон, словно это сам ветер звал её туда, к воде.
Увлеченные поисками мужчины ничего не услышали, их собственные громкие голоса, шум ветра, треск камышей заглушили отчаянный крик мальчика. Только, когда отец Кристины, оказавшийся ближе всех к берегу, увидел плывущий по течению свадебный венец, он посмотрел назад. Ветер стих столь же внезапно, как и начался. На том месте, где сидела Кристина, девушки не было, и нигде вокруг её не было видно. Только мальчик стоял и указывал рукой на воду.
Но было уже слишком поздно.



                Эпилог.

Мать Леши всего год прожила после гибели сына, тихо угасая в одиночестве. Незадолго до своей смерти она сказала своим соседям, что сын каждую ночь во сне приходит к ней и, ободряя ее, рассказывает о жизни в том, ином мире, где они с Кристиной счастливы, и она скоро присоединится к ним.
После гибели дочери в ящике ее письменного стола он нашел дневник. Впервые в жизни пожилой человек плакал – Кристина писала стихи, и даже об этом он ничего не знал. Да и что, в сущности, он знал о своем ребенке, любимой своей девочке, которую холил и лелеял с самого рождения. Никакими молитвами не замолить свой грех перед самим собой. Он читал последние строчки в дневнике, буквы расплывались перед глазами, он плакал, читая неровные, видно написанные дрожащей рукой строчки последних ее стихов:

Вот меркнет свет. И жизнь гаснет.
Мечты и счастье позади.
Моя судьба – раб глупой власти,
Ступени к бездне впереди.
Я не хотела край от солнца,
О сладкой доле не мечтала,
Я лишь просила жить счастливо,
И только с ним я быть желала.
И нас уж нет – нет больше смысла,
Нас разлучили навсегда.
Раз нет его, то, значит, скоро
Не будет в мире и меня…

До конца своих дней отец Кристины не мог простить себе, что своими добрыми, как ему казалось, действиями погубил молодые жизни, хотя это уже никого не интересовало. Случившаяся трагедия потрясла весь город. Но людская память коротка. Прошло три дня, возбуждение, вызванное этим необычайным событием, утихло, и уже никто не вспоминал о нем.
Вновь,  как обычно, Быт занял свое главенствующее место, насущные проблемы поглотили обывателей без остатка. Обыденно, безлико пройдет вся их жизнь, хотя, конечно, каждому хочется прожить интересно. Нет, просидеть свой век у сонной заводи – вот предел мечтаний. Дожить до глубокой старости в довольстве и достатке – и не испытать ни разу ярких впечатлений, не вспомнить в этой самой старости ни о чем прекрасном в своей жизни – именно таков удел всех.
Только двоим удалось разорвать замкнутый круг, прожить, пусть короткую, но яркую, счастливую жизнь, и навсегда остаться молодыми и красивыми.

На голос розовой струны,
На запах сладкого томления,
Идем как нищие слепцы,
Поверив в белое видение.
Мы рвем седые облака,
Что окружают словно сети,
И задыхаемся в лучах и плачем,
Глупые как дети.
Мы позабыли про печаль,
Свою, чужую и земную.
Хотели мы свою судьбу,
Простую, сильную, людскую.
По крошкам собирали жизнь,
В крупицах важные моменты,
А путь наш скользкий словно лёд,
Струился шелковою лентой.
Но вместе нам с тобой не жить,
Мы смело прошлое стираем,
И все ненужные черты
Из памяти мы удаляем.
Когда же вспыхнет вновь заря,
Опять пойдём пытать везение,
На голос розовой струны,
На запах сладкого томления…









2006 год.