Последние долгожители

"В 1949 году Китай аннексировал Тибет"
БСЭ

     Скажу сразу - я так и не знаю, правду рассказывал Вовик или всё выдумал. Вовик - мой приятель ещё со школы. Он, конечно, любит приврать, но это уж ни в какие рамки не лезет. Кажется, он говорил правду. Но стоит мне так подумать, как я сразу понимаю, что такого быть не может!
     А началась эта история полвека назад. Я пересказываю её не совсем так, как мне рассказывал Вовик - кое-что я узнал из справочников, а некоторые моменты, которые в рассказе вовсе отсутствовали оттого что Вовик их пропускал, считая, что я их и так знаю - добавил от себя.
     - - -
     В 1949 году войска революционного Китая захватили Тибет. Тогда Тибет был большим белым пятном на карте. Англичане в свое время отправляли несколько экспедиций на его изучение, но колонизировать силёнок не хватило. Неофициальным главой Тибета до китайцев был Далай-лама, верховный священник буддистов. Далай-лама для буддистов - то же, что Папа для католиков. Но, поскольку власть Ламы была скорее духовная, нежели светская, то что мы понимаем под словом Власть, государство Тибет так и не было создано. Китайские войска, закалённые десятилетием сражений с японской армией, вошли в Тибет как нож в масло. Далай-лама бежал в Индию. Мао-Цзе Дуун объявил, что Тибет является единой и неделимой частью Китайской Народной Республики. Китайские отряды дошли до границ с Индией и Непалом и установили на самых высоких вершинах красные флаги; представители Далай-ламы, добравшись до только что образованной ООН, заявили протест; мировая общественность вяло прореагировала и на этом всё закончилось.
     Зато наша история только начинается. Захватив Тибет, Китай столкнулся с необходимостью иметь топографические карты новоприобретенных территорий. Лучшим другом Китая в то время был Советский Союз. Туда за помощью и обратилось китайское правительство. Вскоре из СССР в Китай командировали несколько десятков геодезических работников, в числе которых был и дед моего Вовика Николай Иванович. Николай Иванович был членом партии, успел жениться, у него рос сын Сергей (будущий отец Вовика), повоевал на Великой Отечественной и с японцами - словом подходил по всем параметрам. Его хорошенько проверили по партийной линии, несколько раз вызывали в КГБ, где надавали множество инструкций как себя вести, потом приставили к нему кэгэбэшника на всякий случай и отправили в Китай.
     Как они добирался до Тибета - через Харбин, потом через Пекин, что он там видел - я опускаю, потому что эта часть рассказа хоть и интересна, но несущественна. В конце концов, они оказались в Тибете, охраняемые взводом китайских автоматчиков, вооруженных советскими автоматами ППШ; при них был китайский комитетчик и переводчик. Не подумайте, что переводчик с китайского на русский. Переводчик был нужен для того, чтобы объясняться с местным населением. У них, там - в Тибете, язык вообще на китайский не похож. Я точно не помню, как он называется - по-моему, уйгурская группа языков. А с китайцами Вовикин дед сам кое-как объяснялся. Во-первых, он сам, пока в Манчжурии воевал, успел китайских фраз нахвататься, поэтому, хотя в Манчжурии северное наречие, кое-что понимал. А во-вторых, гэбэшник китайский худо-бедно тоже мог по-русски объясняться. Так они и разговаривали.
     Тибет на глобусе места порядочно занимает и, хотя геодезистов из СССР прислали немало, территория для съёмки их экспедиции досталась тоже немалая - двадцать или тридцать тысяч квадратных километров. Поэтому лазили они по горам несколько месяцев. Чего там с ними только не приключалось - на целый роман хватило бы. Но с вооружёнными сторонниками Далай-ламы сталкиваться им ни разу не приходилось, так что китайцы даром свои автоматы по горам таскали. Слишком в тех краях расстояния огромные, а народу живёт мало. Раз в месяц увидишь какого-нибудь пастуха - так обрадуешься ему как родному. А, в общем то, там и смотреть не на что - камни да камни. На такой высоте и лес не растёт и животные не водятся. Из всей флоры и фауны только трава с лишайником и орлы, да чёрные лебеди изредка пролетают.
     Вот бродил их отряд по Тибету и попали они случайно в какую-то горную деревню, про которую проводник их не знал, да и наверное во всём мире не слышали. Попытался их переводчик с местными поговорить, но вернулся и только руками разводит. Гэбэшник китайский Николаю Ивановичу объясняет, что не смог переводчик понять на каком языке они говорят. Ничего удивительного в этом не было - переводчик и раньше в половине случаев не мог понять языка. Там на каждый дневной переход может быть другой язык. Но деревня вообще-то странная была: и одеты жители были как-то необычно и жили в ней одни старики. Пошёл Николай Иванович из любопытства деревню посмотреть и вдруг чувствует, что кое-что понимает.
     Надо добавить, что дед Вовика детство своё провёл в Таджикистане и ко всему прочему по-таджикски понимал. И вдруг в Тибете слышит знакомые слова. Опять-таки надо пояснить, что таджикский относится к иранской группе языков, на которых говорят в Афганистане, в Индии, в Иране и ещё где-то. Как их племя в Тибет занесло - неизвестно, только Николай Иванович смог с ними изъясняться.
     Перво-наперво стал он интересоваться не помнят ли они откуда их предки пришли. Те объясняют: как же - прекрасно помним - пришли сюда из Вавилона. Николай Иванович слегка озадачился, потому что еще со школы помнил, что Вавилонское царство существовало четыре-пять тысяч лет тому назад. Он начал уточнять, какой Вавилон имеется в виду. Тут он еще больше озадачился, так как местные жители не только в подробностях описали ему Вавилон, включая знаменитых крылатых львов на воротах, но и такие подробности, каких ни в одном учебнике не найдёшь. Ну, допустить, что легенды про крылатых львов за пять тысячелетий дошли даже до такого глухого уголка, Николай Иванович мог. Но то, что они помнили имена наместника какой-то там провинции во времена царя Навуходоносора, оказалось выше его понимания. Конечно, Николай Иванович и сам имена тех наместников не знал, но он их записал и книжечку эту чудом сохранил, а потом, когда домой вернулся проверил и что вы думаете - совпало!
     На месте проверить эти сведения он конечно не мог и поэтому не знал как к их россказням относиться. Говорили они о том, о сём и между прочим Николай Иванович поинтересовался сколько лет самому старому из них. Местные долго спорили, а потом сказали, что старейшему шестьсот лет. Николай Иванович решил, что они ему возраст в лунном календаре назвали, то есть шестьсот месяцев или около пятидесяти лет. Стал им объяснять что они ошиблись. Те опять посовещались и отвечают: нет, шестьсот солнечных лет. Николай Иванович спрашивает: как так может быть - люди столько не живут? Тогда те старики над ним смеяться стали и вместо ответа спрашивают: до скольки же люди живут? Николай Иванович говорит: ну - лет до восьмидесяти. Старики вообще хохотать начали. Николай Иванович удивился и начал выяснять - что такого смешного он сказал. Те говорят: мне вот, к примеру, четыреста восемьдесят лет, ему триста тридцать, а ему - пятьсот десять. А восемьдесят лет - считай ещё совсем молодой, зелёный. Восемьдесят - человек ещё только жить начинает.
     Николай Иванович рассердился, решил что его разыгрывают и говорит: ну покажите мне тогда хоть одного вашего восьмидесятилетнего. Старики приуныли и говорят: вот беда у нас с этим - как только молодежь в возраст входит, так и уходят куда-то в другие края счастья искать, а обратно уже не возвращаются. А у нас уже и детей-то некому рожать. Есть одна семья молодая: мужу четыреста двадцать, а жене триста семьдесят. Иногда у них дети родятся, но вырастают, а пары то им и нет. Вот последняя дочка ей всего сто десять лет, но жениха нет, наверное тоже скоро уйдёт. Решил Николай Иванович на стодесятилетнюю невесту посмотреть. Старики посовещались, потом к родителям её сходили и говорят: вообще-то до замужества нельзя на девушку постороннему человеку смотреть, да терять видно уж нечего. Иди, смотри, если желаешь. И чувствует Николай Иванович, что у них скрытая надежда есть, может он позарится на неё, да и женится. Он, конечно, про себя посмеялся, но от смотрин не отказался. Я уже говорил, что в Тибете любая рожа на вес золота.
     Ну вот - привели Вовочкина деда к молодке. Та стоит отвернувшись. Родители вышли, дали ей родительское благословение - разрешили лицо показать. Она повернулась. Николай Иванович потом постоянно этот момент вспоминал: «Я решил, что вся деревня надо мной просто подшутила. Какие там сто десять! Я бы ей семнадцати не дал!»
     Родители увидев, как Николай Иванович в лице переменился, решили что дело в шляпе. Начали его обхаживать, тот уже не знает куда деваться, но наконец сообразил как отмазаться и сказал, что ему двадцать семь лет и у него есть жена и сын.
     «Это надо было видеть!» - рассказывал Николай Иванович. «Они видимо решили, что я над ними насмехаюсь. Так что я был даже рад, когда на следующий день экспедиция отправилась дальше.»
     Вернулись они благополучно в Пекин. Сдали все материалы и возвратился Николай Иванович в свою Казань. Но ту деревню так и не смог забыть. Постоянно о ней рассказывал, поэтому Вовикин отец - Сергей Николаевич - знал эту историю можно сказать наизусть. Время шло - умер Николай Иванович, Сергей Николаевич вырос, но про отцовские приключения не забывал и всю жизнь размышлял: что же за народ такой живет в Тибете? Ходил в библиотеки, читал справочники исторические, книги по вопросам геронтологии, то есть науки о старости, но так ни к чему и не пришёл.
     Но однажды попалась ему в руки Библия. Почитал он - и ахнул. Какого пророка ни возьми, жил он до пятисот или шестисот лет, а Моисей - то вообще до восьмисот.
     «Сказка ложь - да в ней намёк!» Недаром, наверное, так говорится. Взялся Сергей Николаевич за Библию, пытался понять, что же там правда, а что - выдумка. Потом решил другие древние книги почитать и надо же! - везде упоминается, что тот святой до семисот лет дожил, а другой до девятисот. Задумался Сергей Николаевич и в конце концов пришёл к выводу, что видимо в древности на самом деле люди до такого возраста доживали, а потом появился какой-то вирус, который то ли гены жрёт, то ли что-то ещё и люди стали стареть гораздо быстрее. Вот только эта деревня в Тибете и сохранилась с древних времён, потому что от других людей была изолирована и вирус туда не добрался.
     Конечно, лучше всего было бы разыскать эту деревню и самому всё увидеть. Но к тому времени испортились отношения с Китаем и попасть простому смертному из СССР в Тибет было невозможно. Поэтому теория Вовикина отца оставалась только догадкой. Только совсем недавно наши с китайцами помирились. И вот, в прошлом году Сергею Николаевичу удалось набрать денег и наконец добраться до Тибета.
     – Ну и что, увидел он тех стариков? - не выдержал я, когда Вовик, в своём повествовании дошёл до этого места.
     - Ни черта он там не нашёл, - ответил Вовик. - То есть место-то это нашёл, дед недаром геодезистом был - всю дорогу подробно расписал, но никаких вавиловян там не оказалось. Пустой посёлок: домишки полуразвалившиеся, посуда там всякая глиняная, тряпки рваные...
     - А люди - куда же они делись?
     Вовик отхлебнул пива и хмыкнул:
     - Отец развёл теорию, что если до того долгожители были изолированы от всего остального мира и вируса старости у них не было, то как раз дедовская экспедиция этот вирус к ним и занесла. Они все и померли. Не от болезней, а от старости.
     Я задумался и спросил:
     - Твой отец чего-нибудь привез оттуда? Фотографии или вещи старинные, может быть?
     - Привёз, - усмехнулся Вовик, - Да что толку? На фотографиях хибары развалившиеся. Привёз ещё книгу интересную, как старинную: на пергаменте и буквы в ней не буквы, а вроде как иероглифы. Кое-как через таможню протащил. Носил в Академию наук к историку...
     - И чего? - заинтересовался я.
     - Прогнал его историк, - вздохнул Вовик. - Говорит - подделка. Слишком пергамент свежий.

     Возвращался я от Вовика поздно. В голове от пива шумело и я остановился отдышаться. Тучи разошлись, в небе появились звезды. Я стоял, смотрел на звездное небо и думал о том, как коротка жизнь, что я еще ничего толком не успел в жизни и о том что и в будущем, наверное, мало чего успею.
     Пожалуй тогда я один-единственный раз поверил в эту историю.