Страх

  В автобусе против меня села молодая красивая женщина. Судя по одежде, она была мусульманкой. Красное с черным очень шло к ее открытому лицу. Видимо, даже мусульманкам  грех прятать такую красоту.

  Любая привлекательная женщина понимает свою исключительность и ведет себя соответственно - ищет восхищенные взгляды. Эта не понимала. По ее испуганному лицу пробегала тревожная зыбь. Она нервно нажимала кнопки мобильного телефона и напряженно ждала ответ.

  Только бы рюкзака при ней не было - пронеслось в голове. Где там - вот он, рюкзачок, у нее на коленях, прямо рядом со мной. Только этого не хватало!

  Да что там рюкзак! Одно "правильное" движение, телефон передаст сигнал и ...И это чудо природы в одно мгновение превратится в куски дымящегося мяса вперемежку с кишками и калом...И много - много крови. И уже не разберешь, где чья.

  Я плотно прижала свое колено к ее и посмотрела прямо в глаза. Пусть почувствует, что вокруг живые, теплые люди, что они хотят жить... Она неприязненно взглянула на меня и отдернула колено. Ничего-ничего, пусть знает, что я знаю.

  Самое неприятное, что все время смотрит на входящих пассажиров - наполняемость салона считает. И когда решит, что в автобусе достаточно людей...

  Что же я сижу? Надо срочно к водителю, к тому вон полицейскому, надо крикнуть на весь автобус... Ну и чего добьюсь? Если она узнает, что я знаю - взорвется немедленно!

  А вдруг это просто расстроенная кем-то женщина, а в рюкзачке у нее книжки? Может, ей неприятно, что кругом холодные, отчужденные лица? Видно, не одна я так про нее думаю. Но люди сидят спокойно, не вскакивают, не орут. И правильно делают. Потому что каждая вторая девушка, и красивая, и не очень, носит рюкзачок. И каждая первая разговаривает по мобильному телефону.

  И, вообще, террористы не оставляют времени для раздумий.

  Вдруг она заплакала. Ясно, что девушка не окаменела, она живая и ей плохо. Но с меня довольно. Я быстро вышла из автобуса и села в следующий. Господи, как же здесь хорошо!

  На этот раз в городе было тихо. Как я поступлю в другой раз, не знаю.