глава 7-8

Глава 7

"Если ты не хочешь служить нашему Богу, то зачем вообще нужен?..
Ибо, кто не с нами, тот против нас..."

Из проповедей настоятелей Храма "Красных Очей"

Фри-Кирн две тысячи пятьсот двадцать восьмой — по прозвищу Мохнатое Сердце, ведущий свой род от Кирна семьдесят пятого, прошедшего через отверстие флейты, проверял посты вверенного ему отряда стражников. Он с привычным ожесточением поругивал судьбу-злодейку, низвергнувшую его с должности начальника Королевской стражи до обычного командира шести десятков тупоголовых болванов, патрулирующих по Городу. И надо было именно ему дежурить в тот злосчастный вечер, когда насквозь провонявший мшистым напитком писклявый мажор с тонкими ушами выползал на шести конечностях (включая нос и хвост) из покоев старшей дочери Короля. Да еще начал кусаться и обзывать отвратительными ругательствами задержавших его стражников. Мохнатое Сердце всего-то отхлестал пьянчужку хвостом по обвисшим усам да окунул его пару раз в бочку с дерьмом... Кто мог подумать, что третий племянник восьмого Настоятеля Храма "Красных Очей" может выглядеть, как последний грабитель или слуга?! Хорошо, что не разжаловали в простые стражники — охранять клетки с хищным мхом или не отправили на тюремные нары, где хрюкают от обжорства "жирные".
Но тот, кто с самого детства был зачислен в гвардейский отряд и по закону Рода должен занимать высокий (для фиджи, прошедшего сквозь отверстие не выше оранжевого) пост, никогда не смирится с таким падением. У Фри-Кирна еще остались связи и знакомства, и если вдруг восьмой Настоятель когда-либо станет одиннадцатым, то...
Щелки глаз начальника отряда сузились, и жажда мести заискрилась в мутной красноте зрачков. Злоба, дошедшая до предела, искала себе выход, и Фри-Кирн уже представлял, как незаметно подойдет сзади к какому-нибудь дремлющему (а еще лучше — занимающемуся любовью с толстой, обязательно толстой, потаскушкой) и с разворота, перевернувшись через голову, обоими ногами врежет по...
Внезапно краешком глаза Фри-Кирн заметил свечение и почувствовал, как мысль, такая четкая и сладостная, тоненькой ниточкой потянулась ввысь, увлекая за собой все его сознание. Тело рухнуло на желтый тротуар и осталось лежать на нем без дыхания. Но сознание... продолжало существовать само по себе: тысячеметровой ленточкой оно взлетело прямо до всполохов, свернулось в оранжево-красный клубок и упало на дно  прозрачного сосуда.
— Прости, Фри-Кирн, но мне  нужно твое тело, — услышало сознание Голос.
— Что это? Зачем? Кто это?.. — в страхе вскрикнуло сознание.
— Не волнуйся. В нужный момент ты получишь его назад. А пока отдохни... Здесь тепло и уютно. До встречи, — и Голос стих.
— Ничего не понимаю, — спокойно и даже равнодушно подумало сознание. — Может быть, я уснул по дороге, или меня убили? Но если я могу существовать, значит, ничего страшного не произошло. Может быть, это дом древнего Венете. Или судилище Бога с красными очами? Все может быть... Но как здесь благостно...
— Прости, что снова тревожу, — опять раздался Голос, — но я прихвачу пару твоих мыслишек. Понимаешь, надо как-то вжиться в образ, привычки там всякие...
— И-и-и?.. — удивленно пискнуло сознание.
— Я так и думал, что ты не будешь возражать. Прощай! — и Голос исчез.
Тело Фри-Кирна несколько раз дернулось и рывком поднялось на ноги. Выпрямившись, насколько позволяла положенная по должности сутулость, Фри-Кирн огляделся по сторонам, и все той же походкой продолжил обход. Но привычная агрессивность исчезла, и внимательный наблюдатель мог бы заметить некоторые странности не присущие начальнику патрульного отряда. Только давно не было в Золотом Городе внимательных наблюдателей, которых заинтересовали бы такие мелочи, как перемена характера командира отряда.
А Фри-Кирн поверхностно, если не сказать небрежно, проверил посты. Не сделал замечание стражнику, когда увидел пустой сосуд из-под мшистого напитка третьего сорта. Затем, не задерживаясь, Мохнатое Сердце отправился в родовой Нор - особняк, где, отпустив слуг, заперся в просторной спальне. Рухнув на постель, он закрыл глаза, и расслабился. Фиолетовый двойник тела,  принял обличие Петра, что могло бы свести с ума любого, кто увидел это. Однако Фри-Кирн считал себя слишком молодым, чтобы обзаводиться вечно ноющей и недовольной женой.
Джинн сотворил бокальчик с горячим чаем, слегка подслащенным, что, как утверждали ученые ЕГО времени, способствовало умственной деятельности.
Петр не знал, с чего должен начать завтрашнее утро. То, что должность командира патрульных. Имелась маленькое зацепка. Знакомство Фри-Кирна с родственником одного из верховных представителей секты "Красные Очи". Это надо использовать, укрепив знакомство еще одной встречей. Наверняка, приближенные к руководителям секты, вроде дяди знакомого Фри-Кирна, обладают защитным барьером и смогут кое-что заподозрить, если Петр Мохнатое Сердце начнет действовать слишком открыто. Само по себе это не представляет серьезной угрозы, но если они имеют прямой выход на суггестов... Это  может быть опасно для Петра. "И не является ли то, что джинны прозевали быструю деградацию цивилизации, — подумал Петр, — прямым подтверждением, что суггесты, подсовывая в нужный момент "задачки", сумели провести Духов, Живущих под Куполом и создать  опорную базу для  необходимых им целей. Как связаны безмозглые монстры с монстрами, знающими похороненное под пластами Времени Заклятье на джиннов? Как связаны угасания отверстий Флейты Венете и появление суггестов? Что нужно могущественным и сильным, (это Петр испытал на себе), суггестам ,от потихоньку приближающейся к своему закату цивилизации?.. Приближающейся к закату... К закату... Появление сверхсуществ, не являющихся детьми Мыслящего Облака (если б было наоборот — джинны это почувствовали и насторожились), ни его побочным материалом (кто-кто, а сам "побочный материал" может об этом судить), именно в упадок этой мыслящей цивилизации... Здесь должна быть какая-то ниточка. Как-то все это взаимосвязано..."
Петр встал с пуфика, из крыльев стрекоз, и несколько раз прошелся по спальне. Потом снова наполнил бокал горячим "божественным" напитком. Его взгляд скользил по бурому потолку с бледными изображениями групповых совокуплений бритых фиджи, стенам, измалеванным портретами поверженных врагов рода Кирнов. Взгляд упал на постель и остановился на бездыханном теле начальника стражи. И тут...
Петр вскочил на ноги, озаренный догадкой. "Нить... Нить... Нить... — повторял он многократно, пока не успокоился и не смог продолжить рассуждения. —Конечно же... Что может быть нужно сверхмогущественным существам от загнивающей цивилизации?! Только то, что еще больше укрепит их могущество — тело! Если я смог вытащить сознание из фиджи, уцепившись за нить его мысли, и завладеть телом, то суггесты, очевидно, могут это не хуже меня. И те безмозглые монстры уходящие из Золотого Города, не что иное, как простая материальная оболочка, созданная для суггестов. Это их облик здесь, на НАШЕЙ планете.  Значит, они не могут материализовать энергию сами! Суггесты пользуются помощью антиразвивающейся цивилизации... Почему? Любой джинн может и должен уметь материализовываться. Это становится ясным, если ты... если ты принадлежишь этой Вселенной, этому Времени, и взращен этой же энергией. Вот... Суггесты не соответствуют, по крайней мере, одному из этих пунктов. А чему или кому они тогда принадлежат?.."
Даже для джинна, полученных за неполный час откровений, было многовато. Петр почувствовал опустошенность, словно его связь с чем-то необъятным, оборвалась. И джинн, безмерно уставший, внезапно уснул сном обычного человека. И нечто большое подняло его и положило рядом с телом Фри-Кирна. Но самое удивительное, — Петр увидел сон. Это было не прощупывание будущего и не оценка сложившейся ситуации. Это не было связано с реальностью, если джинны вообще могут быть связаны с понятием реальности детей Мыслящего Облака. Обыкновенный сон.
Снилось ему, что идет Петр к себе в коровник топить котел и слышит мычание телки Изауры, которая должна вот-вот, в первый раз, отелиться. Бросается Петр к ней и видит, что вместо теленочка лежит рядом с мамой, сморщенный, отвратительного вида пятирогий монстр и приветливо ему улыбается. Петр, испугавшись, крестится, падает на колени и читает молитву. А мерзкий новорожденный в такт качает головой и серьезно повторяет за ним слова. А потом ложится на бочок и... умирает. Петр хватает лопату, вытаскивает тело во двор и пытается закопать его в углу, возле забора. А когда опускает в яму отвратительное тело, оно хватает Петра за грудки и тесно прижимает к себе. И чувствует скотник, как обрушивается на его спину земля, а монстр растворяет ЕГО тело в себе. Проваливаются они сквозь землю, все дальше уходя в ее недра, и на другом конце планеты, со свистом рассекая воздух, навеки слившись воедино, вырываются в глубину космического пространства. Здесь монстр растворяется, превращается в пучок сизой энергии и щупальцами начинает обволакивать звезды, высасывая из них желтую кровь. А Петр, дрыгая руками и ногами, с нарастающим ужасом следит за происходящим. А монстр, огромный, разбухший, насытившись, поворачивается к скотнику и шепчет тихо-тихо: "Ты мертвец, джинн..." И смеется. Отвратительно громко смеется...
Колокольчик звякнул еще несколько раз, и разбудил Петра. Он лежал на кровати, а перед ним почтительно склонился один из  старых слуг.
— Ваша воинственность... Уже близится полдень, и я пытаюсь вас разбудить в течение десяти минут, — начал было оправдываться слуга.
— Сколько раз тебе говорить, старый идиот, что каждое утро нужно начинать с улыбки и пожелания здоровья!
— Вы ни разу не говорили этого, ваша оранжевость... — слуга  растерялся.
— Теперь говорю. Выйди и зайди снова. Хотя, постой. Зачем ты меня будил?
— Вам надлежит быть в три у тюремных нор, ваша воинственность. Через два дня состоятся гладиаторские бои...
— С какой стати?
— Вы запамятовали: назначен общий сбор городской стражи, ведь бои соизволят посетить королевские особы, а в городе полно безумных. Сегодня большая чистка.
— Никуда я не пойду. Проваливай.
— Но ваша оранжевость, это приказ министра порядка...
— Пусть "жирные" слопают этого министра вместе с его порядком... Хотя нет, ты прав. Неприятностей у меня и так хватает. Приготовь-ка завтрак, я скоро выйду.
— Все готово, ваша воинственность.
— Хорошо, иди.
Когда слуга вышел, Фри-Кирн потянулся, спустился на пол, едва заметно раздвоился и несколько секунд летал кругами, а потом стал обычным Фри-Кирном две тысячи пятьсот двадцать восьмым. Но Петр усиленно искал ответы на мучавшие его вопросы.
"В Золотом Городе каким-то образом создают материальные тела для суггестов. Это уже кое-что. Очевидно, это происходит в Храме "Красных Очей", и если настоятели связаны с таким серьезным делом, то, наверняка, имеют что-нибудь на случай появления таких, как я. Опасно. Необходимо подчинить себе мозг одного из настоятелей, и как следует его выпотрошить. Возможно, именно восьмого... По крайней мере, я уже владею полезной информацией. Вопрос в другом: откуда здесь могли появиться могущественные существа, не принадлежащие Вселенной? А что мы знаем о Вселенной? Все межпространственные контакты происходят на уровне Мыслящих Облаков, а мы — отщепенцы, неизвестно для какой цели существующие... Может, мы призваны искать другие Мыслящие Облака? Вот именно: а не иное ли это Мыслящее Облако, которое хочет потеснить наше? Тогда почему наше, не оказывает сопротивления? То могущественнее? Это что, поражение?! Вряд ли. Мыслящее Облако, насколько я понял Винга,  никогда не проявляет бессмысленной агрессии. А эти суггесты вытягивают сознание из бедных фиджи... Может быть, в этом уголке мироздания нарушена Гармония, и суггесты посланы, чтобы... О, великий Венете, что я болтаю!" — Петр вдруг вспомнил Винга, руководящего атакой на монстров, и устыдился попытке оправдать врага. Да, врага, кем бы они там ни были. Он вспомнил, что приговорен к смерти. Он должен уничтожить суггестов, и сделает это. Во чтобы то, ни стало.
"Итак, им нужны тела, которые сами суггесты создать не могут. Тела материализуются в Золотом Городе, — Петр подвел итоги своим рассуждениям. — Уничтожив место, где их производят, я смогу лишить врагов материала, а значит, новой силы и возможности передвижения по планете. Главное — определить, где их создают и из чего... Из чего? Нам для материализации необходима энергия, при сгущении которой получается "пустышка" — форма без содержания. Она наполняется качествами и эмоциями, какими мы ее сами и наделяем. А если представить, что мы можем воздействовать на чьи-то мысли, но не можем материализовать энергию. Как получить желаемое? Заставить тех, на кого мы воздействуем, создавать телесный образ, необходимый нам, из СВОЕЙ энергии. Выход энергии среди обыкновенных представителей любой цивилизации наиболее силен во время... во время... сильного эмоционального напряжения! Правильно!!! Соответственно, если представить, что во время службы в Храме, фиджи чувствует эмоциональное возбуждение. А при умелом руководстве, которое может исходить... от настоятелей, создается необходимый образ, то при усилении он может материализоваться. Вот она — разгадка! Скопление фиджи, заряженных на одну волну и... монстр готов. Но и во время публичных казней, скажем, ведьм или "небесных", убедив всех, что беды исходят от них, тоже возможно... очень даже возможно. Но первое — служба в Храме..."
Фри-Кирн спустился в гостиную к накрытому для него столу, неторопливо позавтракал и, не отдав обычных распоряжений, вышел на улицу.


Глава 8

"Иногда художники должны оставлять холст девственно чистым..."

Джинн Василий

Здание Храма "Красных Очей" заметно выделялось среди городских построек. Петр медленно прошелся вдоль Храма и, нос к носу столкнулся со своим, вернее, Фри-Кирна знакомым.
— Как успехи, служивый? — спросил безусый повеса в грязно-серой хламиде, обменявшись принятыми среди их касты приветствиями.
— Какие там успехи... — отмахнулся Петр, прикидывая, как лучше использовать встречу.
Тут же в голову пришел отличный план. "Для начала я воздействую на паренька таким образом, чтобы он почувствовал вину передо мной, совсем маленькую. Сделать это надо так тонко, чтобы связь между нами поддерживалась постоянно. Если кто-нибудь пожелает залезть в мой мозг, в лучшем случае увидит необъяснимую связь на уровне чувств. Здесь привязанность друг к другу не возбраняется. Суггесты, конечно, сразу меня обнаружат, правда, будь они здесь, я бы почувствовал. "
—  Ты ждешь кого-нибудь? — спросил повеса, заглядывая за спину Петра.
— Нет. А ты?
— Назначил встречу одной шкурке, но что-то не видно...
 Петр осторожно начал воздействие.
— Слушай, — оживился знакомый, — ты никуда не торопишься?
Петр неопределенно хмыкнул.
— Там сегодня, — юноша кивнул на Храм, — особое жертвоприношение перед предстоящими боями, где будет «сам»... Пойдем за компанию? — Безусый обнял Петра. — Клянусь левым красным оком, ты давно здесь не бывал!..
Петр изобразил короткое раздумье.
— А после зайдем в кабак, и дунем по бокальчику "Мшистого"!
— Ну, ты свой, вояка! — воскликнул знакомый, увлекая джинна в одну из шести дверей Храма.
Напротив каждого входа, сверкали мозаичные рубиновые глаза — главный символ веры фиджи. Свет отвесно падал из маленьких отверстий под потолком, дополняя тление бездымного порошка желтоватого цвета. Неожиданно Петр заметил в стене рядом с полом белое сверкание. Невероятно! Приглядевшись, он понял: это те самые двенадцать драгоценных камней, что лежали в основании стен Золотого Города и являлись основой его защиты. Вот, значит, куда они девались. Вытащили камушки.
Петр огляделся. Народ, расположившийся у стен, смотрел на массивный постамент, который пока пустовал. Над ним висел помост с высокими поручнями. Никаких признаков телепатии не наблюдалось. Неожиданно ударили в гонг. Через некоторое время звук повторился, и удары посыпались непрерывно, наполняя пространство Храма низким протяжным гулом. Из-за драпировки, в проход, двинулись две колонны стражников в блестящих кирасах с короткими мечами и, огибая постамент, перекрыли пять входов для простых фиджи. Следом, под тот же гул, вышел второй отряд и встал с внутренней стороны линии, лицом к жертвеннику. Последний отряд окружил постамент.
Петр с неподдельным интересом смотрел на зрелище, поражаясь организованности. Удары в гонг неожиданно прекратились, и в гнетущей тишине, появилось двадцать младших настоятелей секты, ведущих трех белых фиджи. Они размеренным шагом взошли на жертвенник и замерли там. Белые, одурманенные наркотиками, не могли твердо стоять на ногах, и их приходилось то и дело поднимать. Снова зазвучал гонг, и десять средних настоятелей показались в проходе, неся инструменты для умерщвления. Вообще, Петр замечал, что цивилизации гораздо быстрее создают предметы убийства, нежели что-то продлевающее жизнь. Двое держали в руках медные подносы, периодически соединяя их в ударе. И наконец Петр увидел тех, кто, безусловно, будет концентрировать энергетический выплеск. Три верховных настоятеля Храма, неторопливо спускались по лестнице на помост. И тут же по толпе прокатился вздох. Когда "красные" расположились наверху, служение началось. Бедным белым фиджи связали руки за спиной и, грубо толкая, поставили спинами друг к другу. Мрачно сверкнули обнаженные кривые ножи...
Вой гонга опять достиг предела и смолк. Один из настоятелей занес нож, и... Петр почувствовал, как верховные начали свою работу. Каждого по отдельности они, естественно, не могли прощупать — слишком много народу. Зато, выявляя необычные сигналы, будь то желтый или оранжево-желтый, жестко подавляли их и настраивали на общий выплеск. Добрались они и до Петра с его знакомым. Тому досталось с двух сторон: джинн тонко поддерживал связь, и настоятель, вовсю орудовал, в его голове. Бедняга просто взмок от такой борьбы, но ничего не мог поделать. В конце концов, Петр ослабил воздействие. Настоятель, добившись своего, проскочил дальше. Он даже не заметил Петра.
И вот уже пролилась первая кровь. Слова заклятий сыпались в пространство, сопровождаясь ударами гонга и надрезами кожи несчастных ножами. Самый пик наступил, когда наполненные кровью подносы, опрокинулись на головы народа, распространяя сладковато-терпкий запах. Петр чудовищным усилием воли держался, чтобы не воскликнуть: "О, Великий Венете, сделай что-нибудь, дабы прекратить это безумие!" Но одна эта мысль помогла бы обнаружить его. И тогда все пойдет прахом. За ним начнется охота не только со стороны "краснооких". Он открыл глаза. Возбужденная толпа неистовствовала: размахивала руками, кричала, плевалась и хрипела. И верхние, подливали масла в огонь. "Это они во всем виноваты!!! Они не признают наших законов и порядков! Так пусть же их возьмет к себе..." И Петр понял все.
Едва дождавшись окончания, сосредоточившись на собственной защите, чуть ли не в первых рядах он покинул Храм. Выйдя на волю, он позволил прорваться мыслям, которые в какой-то неуловимый момент собрались в логическую цепочку.
Материальные тела суггестов рождаются не здесь. Маловато выплесков. Это только прелюдия, первичное накопление. Все основное случится позже. Бои? Казни? Где это произойдет?..
Сворачивая в переулок, он вдруг обернулся, словно что-то подтолкнуло его. Может, покинутый знакомый вспомнил о кабаке?
По брусчатке, торопливо семеня к тюремным норам, двое патрульных тащили за хвост безжизненное тело Кирси. Четверо стражников в развевающихся широких накидках молчаливо следовали за ними.