Случай на дороге. Часть 3

Часть III


В коридоре, по которому мы шли с Ниной Ираклиевной, не было никого, не видела я и Покровского. Возможно, он ждал меня в фойе. Но так даже было лучше. Мы вошли в просторный, светлый кабинет, с бежевыми жалюзи, кожаной мебелью и небольшим столом. Что ж, строгий минимализм - это здорово.

- Присаживайтесь, - мне было указано на мягкое кожаное кресло.
Сама же хозяйка кабинета уселась на компьютерное, которое стояло за столом.

- Ирина Анатольевна, могу ли я с Вами говорить прямо и откровенно? - голос у нее был красивый, как и она сама, но тон очень сильно напоминал учительский. От чего я почувствовала некоторую неловкость, подтянулась и выпрямила спину, как будто сидела в кабинете завуча школы.

- Да, конечно. Я буду Вам очень признательна, - дружелюбно ответила я, - что с Оленькой, что-то страшное, ее здоровье под угрозой? - я решила, что пока не буду признаваться, что не являюсь Олиной мамой.

- Как раз со здоровьем у Покровской всё хорошо. Мы сделали ряд анализов, провели кое-какие процедуры. Ваша дочь перенесла большой стресс, но сотрясения мозга нет, давление в норме, другие показатели также. Пару швов на лбу пришлось все-таки наложить, но их скоро снимут. Ничего страшного нет. Я хотела поговорить о другом, - она сделала паузу, смотря мне прямо в глаза.

- Я вся - внимание, - сердце мое от чего то заволновалось.
- Ирина Анатольевна, Вы отдаете ребенка в больницу, когда он в этом нуждается, и это правильно, мы сделаем и делали все от нас зависящее, но, есть какие то элементарные вещи, которые Вы могли бы, и должны как мать, сделать сами. А именно. Я говорю о вопросе гигиены. У девочки, элементарно, нет расчески, нет зубной пасты и щетки, Вы меня извините, но она ходит в грязных трусиках! Это уже вообще ни в какие ворота…- она развела руками и продолжала:

- Вы - мать, вы обязаны были позаботиться о смене ее белья, она же девочка, Вы должны понимать такие элементарные вещи. Не мне Вам объяснять, что существуют определенные гигиенические процедуры…

Так меня еще никто не унижал…Я резко встала.

- Не продолжайте! - дальше я не могла этого слушать, - я поняла Вас.
Самообладание давалось мне с трудом, мне было так стыдно, так обидно, как не было никогда в своей жизни. Я боялась, что брызнут слезы и еле сдерживаясь, сказала:

- Нина..Ираклиевна, Вы сказали, что Оля практически здорова, а швы можно снять и в стационаре. Если ничто больше не угрожает ее здоровью, скажите, пожалуйста, могу ли я ее забрать домой.

Мне показалось или она правда от радости подпрыгнула:

- Да, конечно, безусловно. Можете прямо сегодня. Я распоряжусь, Вам на руки выдадут все документы. Как только она соберется, Вы тут же можете ее увезти к себе домой. У Вас на руках будут все наши телефоны и, в случае, экстренной ситуации, звоните, приезжайте, мы всегда будем рады вам помочь.

Она даже улыбнулась. Змеиной улыбочкой. Теперь она мне не казалась такой красивой. Я видела в ней стерву. Злую, насквозь фальшивую.
- Готовьте документы, я пойду за Олей, - я развернулась и пошла к двери. С облегчением, что этот неприятный разговор завершен.

Я шла по коридору и говорила себе: "только не вздумай зареветь, только не вздумай".
Покровского по-прежнему не было видно.
Вот и палата девочек.
Подружки склонились над пакетами, что я принесла, перебирали все, что там было, а Оля сидела в стороне на кровати и даже не смотрела на принесенные мною гостинцы. Подбежала ко мне, заглядывая в глаза, она была полна ужаса. Мне так стало жаль ее. Я присела перед ней на корточки и сказала:

- Девочка моя, собирайся, мы с папой приехали за тобой и сейчас ты поедешь с нами домой. Я тебя здесь ни за что не оставлю.

И тут, должны были у меня, но почему то хлынули у нее - огромные, как бусины, слезы. Но это уже были слезы радости.
Я взяла пакет, который она протянула мне со своим небогатым "скарбом", вырвала из рук "тыквочки" плюшевого медведя и вложила его в Олины руки, ее саму подхватила себе на руки и вышла из палаты, открыв ногою дверь. Идя по коридору к выходу, думала: "Если там, в фойе, не будет сейчас Покровского, я его убью". Но он там был. Выставился на нас во все свои прекрасные глаза. Минуту оценивал ситуацию. Быстро сориентировался, перехватил у меня с рук Олю и мы пошли к лифту. А я еще задержалась на пару секунд с Ниной Ираклиевной, которая "любезно быстро" подготовила документы к выписке. Сухое "спасибо", "до свидания" и, я надеюсь, ее больше никогда не увижу на своем горизонте.

В машине было тепло, работали дворники, так как падал легкий снег. Оля сидела сзади и рассматривала плюшевого медведя. Покровский спросил, глянув на меня:

- Ириш, всё нормально? Ты какая-то не такая. Что-то произошло?

Я засомневалась: рассказывать ли ему о нашем разговоре с этой мегерой Ираклиевной, хотя какая она мегера, сказала то, что мне не понравилось, немного в грубоватой форме, может она и права в чем то, она же не знала, что обвиняет совершенно постороннего человека для Оли. Нет, не буду я рассказывать ему подробности, ни к чему это.

И потому вслух сказала:

- Да ничего, все нормально, просто устала немного. Через два дня надо будет заехать швы снять.
И подмигнула Оле в зеркало заднего вида.

Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Женя везет нас к себе домой. А куда же он еще после больницы может повезти свою дочь. Что я еду с ними - даже не обсуждалось. Ну что ж, пусть пока будет так, как идёт, а там посмотрим.

Евгений плавно припарковался во дворе четырнадцатиэтажного дома. Мы прошли в подъезд и на лифте поднялись на девятый этаж. Квартира была большая, но уютная. Одна комната считалась детской, мы сразу с Олей прошли туда, а две другие я увидела позже.

- Оленька, ты хорошо себя чувствуешь? Ты все время молчала, у тебя ничего не болит? Ну-ка, посмотри на меня, - я нежно пальчиком взяла ее за подбородок. Она опустила глазки. Эта рана на лбу просто сводила меня с ума, такая…не хочу употреблять слово "страшная", но это так и было.

- Что случилось, скажи мне, не бойся.

- Вы на меня сердитесь, за то, что я Вас, там в больнице, назвала "мама"? Но, понимаете, эти девочки в палате, они смеялись все время надо мной. Говорили, что я сирота, меня же папа привез в больницу, а я им сказала, что я не сирота вовсе, что у меня есть мама. А тут Вы. Я так обрадовалась. Просто не могла поверить, как в сказке. Я не хочу больше в больницу, там страшно, там пахнет не вкусно, там одна злая тетька на меня все время ворчит. У меня совсем уже голова не болит. Я не хочу туда. Не отдавайте меня им, я слышала, что еще надо швы снимать, но я же там не останусь, правда?

- Да ты что, глупенькая, - я крепко ее обняла, прижав к себе, - никому я тебя не отдам. Вот еще выдумала. Мы только съездим туда вместе, швы снимем и все. Но я обещаю, что все время буду с тобой, буду держать тебя за руку. И никому никогда не позволю тебя обидеть. А сейчас мы с тобой вот что сделаем. Возьмем чистое белье, пойдем в ванную, я помогу тебе помыться. Вымоем голову, а то смотри как у тебя волосики все спутались. Аккуратненько, чтобы не намочить рану. Тебе самой будет сложновато. Ты согласна?

Она, в знак согласия, махнула головой. Мы прошли в ванную, мельком я заметила, как Покровский "колдует" на кухне. Ну что ж, сытный обед плавно переходящий в ужин нам не помешает.


После того, как мы с Оленькой вышли с ванной, нас ждал сюрприз - стол был накрыт по-царски! Такие угощения, обычно, ставят на Новый год, Рождество, Свадьбу. Хозяин выложил и приготовил все самое вкусное и, по моим прикидкам, довольно таки дорогое. Кухня была просторной и светлой. Очень чистой.

За столом разговор был обо всем и ни о чем, вроде шутили, смеялись, но легкое напряжение все же чувствовалось. И еще одну неловкость я заметила: Оля всячески избегала как-нибудь меня называть. Мамой, как она в порыве крикнула в больнице, вцепившись в меня, видимо ей было неловко, это и понятно. Тетя Ира, Ирина Анатольевна, как? Она затруднялась, а я не пыталась ей помочь. Подумала: "ничего, само как-нибудь, что-нибудь, скажется".

Тепло, разлившееся по всему телу и сытость нас расслабили. Но им то хорошо, они хоть у себя дома, а мне еще пилить и пилить до своего жилища.

Я засобиралась домой. Женя решительно настроился меня проводить, а именно - отвезти домой на своей машине.

У меня в голове вдруг промелькнула романтически-киношная сцена: мы подъезжаем к дому, я не спешу выходить, снег легкими хлопьями ложится на капот и переднее стекло машины. ОН смотрит на меня своими удивительными глазами, в которых играет свет, как…вот не помню, как такая игрушка называлась, калейдоскоп что ли.., была у меня такая детстве - в виде миниатюрной подзорной трубы. Внутри нее были такие цветные камешки и стеклышки, о которых я узнала только разобрав ее, но сначала, эти переливающиеся цвета казались волшебством нереальным! Вот такая же игра света была в его глазах: то карие, то изумрудно-зеленые, цвет все время менялся, в зависимости от падающего со стороны света.
Потом, "по сценарию" ОН должен меня взять за руку или обнять, притянув к себе, ну а потом поцеловать, это уж как водится, это такое киношное клише, ну что то вроде кофе - все время сбегающего, когда двое начинают целоваться.

Но эта трогательная стереотипная картинка как мелькнула, так и быстро исчезла из моей головы. Не романтичная я натура, не нравятся мне ТАКИЕ сцены.
И вообще, я не хотела, чтобы он меня провожал, хотелось побыть одной, пусть даже чисто гипотетически, потому, что как можно быть одной, душась в переполненной маршрутке. Не реально.

***
Дома было тихо, спокойно, свет нигде не горел, значит, мой муж уже спал. Даже странно, обычно он любит засыпать под монотонный звук работающего телевизора, бывало, что только утром, проснувшись, выключал его.
Я, разувшись и сняв верхнюю одежду, тихонечко прошла в ванную. Как хорошо, все-таки дома, думала я, стоя под душем.
Не заходя на кухню и, постелив себе в зале, на мягком кожаном диване, я провалилась в сон, ничего не вспоминая и не думая о прошедших приключениях.

***
С момента тех событий, прошло, примерно, недели две. Было очень много работы, разных неотложных дел. За это время мы часто созванивались с Женей, а с Оленькой еще чаще. Она определилась как меня называть - тетя Ира. Ну что ж, тетя, так тетя, мне, по большому счету, это было без разницы.

Женя все время настаивал на встрече, предлагая самые разные места для этого. Почему я каждый раз "уворачивалась" от встреч? Сама не знаю, не могу это объяснить, ведь на самом деле мне жуть как хотелось с ним увидеться. Почему отказывалась - объяснений нет. Не находила. Это что-то было на подсознательном уровне, там, внутри меня, наверное, кто то знал, что этого делать не следует, а я лишь выполняла не обсуждающийся приказ.
Глупо?
Наверное. Но это было так, как было.

***

А сегодня мне позвонила Валя, решила собрать "девчонок" и посидеть, отдохнуть, поиграть в "Метро", так назывался клуб-боулинг. Редко мы там бывали, примерно раз, от силы - два раза в году. Вот Валя решила, что время настало нам туда сходить, пригласив туда еще одну нашу подругу Юлю, которая, хоть и была гораздо моложе нас с Валей, но по характеру очень даже хорошо вписывалась в нашу компанию. С ней было весело, она не позволяла нам "устаревать".

Так мы и встретились в "Метро", красивые, ухоженные, намеренные неплохо провести время, отдохнуть, поболтать, ну и, конечно же, выбить "страйк". Правда потом пальцы будут сильно болеть, ну ничего, зато повеселимся. К тому же тут всегда вкусно кормили, какими то очень оригинальными заморскими блюдами. И подавали очень интересно смешанные разного рода напитки.

Когда я его заметила? Да я и не знаю, время тут для присутствующих, теряет свой отчет. О нем вспоминаешь только когда все заканчивается.
Да, я увидела его у дорожки.

Он был в синих джинсах и голубой рубашке.
С ним была девушка, блондинка. Надо честно признать, она была очень красивой. Высокая, тонкая. Несмотря на то, что в боулинг так не одеваются, она была в короткой юбке, которая открывала ее стройные ноги, их не портили даже "боулинговские бутсы". Волосы были длинные. Она очень красивым небрежным жестом откидывала их со лба. Девушка знала, что красива. Как бы мельком, изредка бросая взгляд на окружающих, давала понять: да, я такая. Смотрите и восхищайтесь.
Наверное, от зависти, я подумала, что она ему не пара.
Женя помогал ей выбирать легкие шары, смеялся, брал за талию, что-то шептал на ушко.

Ох, эта ревность - дерзкая отравляющая стрела, никогда не знаешь, где она тебя настигнет. Парализует разум начисто. Надменно полагая, что имеет на это полное право.
- Ир, что с тобой, - Валя дергала меня за рукав, - на тебе лица нет, - испуганно глядя на меня, Валя переключилась на Юльку, мол, что ТЫ скажешь?
- А что со мной? Всё нормально.
Я побежала в дамскую комнату, чтобы утереть там предательски навернувшиеся слезы.

Наклонившись над раковиной, я стала аккуратно, подушечками пальцев, чтобы не задеть ресницы, вытирать веки, все время всхлипывая. Наконец, я подняла глаза и в зеркале увидела мужчину, стоявшего сзади и чуть сбоку от меня. Он пялился на меня, выпучив глаза. Я же просто обалдела от неожиданности.

- Что Вы тут делаете??! Немедленно убирайтесь отсюда, а то я закричу! Я сейчас милицию вызову! - гнев и возмущение, примешанные к только что испытанной ревности, превратили меня в фурию, этакую мегеру.

Он попятился от меня как от чумы:
- Да не орите Вы так! - замахал он руками. - Сами-то, что ТУТ делаете?! В мужском туалете? - выходя пробубнил он.

Ну нефига себе! Выбегая в расстроенных чувствах с площадки боулинга, я и не заметила, как вместо женского туалета, то бишь дамской комнаты, заскочила в мужской.
Пулей выскочив оттуда, я поискала глазами Валю и Юлю, они сидели за нашим столиком, я пошла к ним, демонстративно спокойно.

- Ир, что с тобой? Что случилось, на тебе лица нет, - волновались девочки, закидывая меня вопросами.

- Да все в порядке, - улыбнулась я, - чего вы так встревожились, не обращайте внимания на пустяки. Всё хорошо. Лучше скажите, за что пьем? - я подняла бокал с налитым мартини.

Они тоже заулыбались, расслабились, раз я говорю: ничего страшного, значит, так оно и есть, они мне верят.

Да, и правда, а что такого произошло? Увидела Женю с другой женщиной, более молодой, более красивой, и что?! Что, до встречи со мной у него не было никаких знакомств, никаких отношений с противоположным полом?
Это же смешно и абсурдно.

Или я, наивно полагала, что теперь, в свете последних событий, он мой и только мой?
А по какому праву, простите?
Мы два чужих друг другу человека, которых, волею судеб, свёл случай на дороге. Да, необычный, да, не ординарный, но…всего лишь случай!

А свои уколы ревности, оставь, Ирочка, при себе. Ревность - это страх потери. Потери чего? Как можно потерять то, что тебе не принадлежит и никогда не принадлежало.
Да я и не питаю иллюзий, просто… И впрямь, что это я и в самом деле разволновалась из-за какой то девицы. Кстати, где они.

Я поискала их глазами. Они сидели за столом, ближе к бару. Блондинка что то живо рассказывала, а Женя потягивал спиртное, медленно смакуя, не знаю, ЧТО у него там было в бокале. Я пообещала себе, что больше ни разу не посмотрю в их сторону и не буду портить вечер ни себе, ни своим подругам.