В прицеле фото-камеры. Как мне довелось поработать

В прицеле фото-камеры. Как мне довелось поработать со съемочной группой ВВС.


        С июня 2001 года по июнь 2002 года я занимал должность Начальника отдела пресс-службы и общественных связей полиции МООНВАК в регионе Гнилане. Среди множества интересных встреч и событий мне больше всего запомнился тот день, когда получил роль или же стал действующим лицом в документальном фильме о жизни послевоенного Косово. Но сначала был звонок моего шефа – Дерека Чампела из Приштины.
- Маркус, в Косово приехала съемочная группа ВВС. Ребята делают краткий документальный фильм о событиях в крае. Завтра планируют быть у тебя в регионе. Встреть и помоги им, пожалуйста…
 -  Конечно, Дерек. Какие проблемы?
       Вместе со своим помощником – албанцем Насером, июньским утром 2002 года мы подкатили к зданию представительства ОБСЕ. Там, предварительно, назначена наша встреча с «телевизионщиками». Погода, не смотря на летний месяц, стояла отвратительной – дул сильный ветер, второй день накрапывал мелкий дождик, заливая лобовое стекло. Из машины вылезать не хотелось. Сыро, промозгло, неуютно.
       Мы припарковались напротив входа в здание и не стали глушить мотор. Если телевизионщики пунктуальны, то значит, вот – вот должны выйти.
      Действительно, долго ждать не пришлось. На пороге «зарисовались» два «чувака» импозантного вида. Назвать их серьезно – «журналистами всемирно известного канала ВВС» – не поворачивался мой язык.
      Оба мужика в шлепах на босу ногу. Шорты (или бриджи) чуть прикрывают волосатые колени. В пляжных майках с дурацкими рисунками и надписями на них… Да, уж, таков классический «прикид» журналистской богемы? 
       Впрочем, долго рассматривать странную парочку не пришлось. Я толкнул, слегка, Насера в бок и мы вышли из машины навстречу парням. По своим габаритам они напоминали мне чем-то Штепселя и Тарапуньку.
- Христофер, -  протянул руку для знакомства высокий мен.
    Плотный, с залысиной, примерно одного со мной роста. В его руке кофр с камерой.
-  Боб, - буркнул, как мне показалось, недовольно, второй хрупкий парнишка, с треногой и  сумкой для микрофонов.
-   Ну, что, не станем терять время, - уверенно заявил Христофер. – Вот вам две бумаги, пожалуйста, распишитесь в них, что вы не против участия в съемках и соответственно, выхода нашего документального фильма на канале ВВС.
      Мы с Насером переглянулись. Первый раз за время всей службы в Косово (не говоря уж о российской действительности, когда мне приходилось работать с «телевизионщиками» в родном городе) встреча начинается с подобной формальности. Впрочем, не проблема. Ставим свои подписи в листочках.
- Отлично, - расплылся в улыбке Христофер. – Немедленно начинаем. Мы ведь еще совсем не снимали полицейских. Пожалуйста, пройдитесь от входа в здание ОБСЕ до своей машины.
       За стеклянными дверями скалятся в улыбках охранники - албанцы. Видно, журналисты успели надоесть им и всему персоналу, когда были у сотрудников миссии в «гостях». Теперь албанцам прикольно посмотреть на нашу суету во дворе под дождем.
       Минут десять вместе с Насером изображаем озабоченных службой людей. «Говорим» с дежурным офицером по рации, кратко рассказываем в камеру о себе, не забывая напоминать о «надвигающейся дружбе и согласии» косовских сербов и албанцев. Ну, как же обойтись без «легкой пурги» перед пришельцами с «Туманного Альбиона»?

       Когда сели в машину, я подумал, что Христофер немного успокоится. Нееет.
       Толстый «журналюга» как морж ворочался со своей камерой на переднем сиденье и почти тыкал ею мне в ухо. В машине стали запотевать стекла от мокрой одежды и дыхания четырех человек.  Первый раз за рулем автомобиля я чувствовал себя так неуютно. 
- А куда мы едем? – спросил я Христофера, когда он все же закончил ворочаться на своем месте и положил камеру на колени.
- Как куда? На табачную фабрику в городе Гнилане, - безапелляционно заявил оператор. – Мне же Дерек Чампел рассказывал о том, что полиция УНМИК совсем недавно «накрыла» там двадцать тонн контрафактной продукции.
       Хм, вы хорошо осведомлены, сэр. Ладно. На фабрику, так на фабрику.
    Проехали центр города. На объекте полное затишье. Христофер первым выскочил из машины, как черт из табакерки, и начал снимать опешившего охранника.
- Все нормально, полиция.
     Это Насер успокоил стража. Мы вместе подошли к проходной и завели разговор о нашем желании организовать съемки на территории фабрики.
     В принципе, охранник мог бы послать нас куда подальше, и был бы прав в своем решении. Какая разница ему, что полиция приехала или иные посторонние люди? Разрешения от руководства на съемки нет? Нет. Наряд стражей правопорядка на объект никто не вызывал. Значит, свободны, господа.
     На фабрике пустынно. Предприятие давно не работает. Затянувшийся экономический кризис в крае. Сдалась югославская «табачка» на милость победителей – транснациональных гигантов, что заполонили Автономию своей дешевой и, в общем - то, качественной продукцией.

- Что, можем начинать? – обрадовано расплылся в улыбке Христофер.
     Казалось, что режиссер и оператор в одном лице абсолютно не обращал внимания на дождь и слякоть, чапая в своих шлепках по лужам. Солнце, практически, не пробивалось сквозь тучи. Погодка для съемок была явно «не летная», не рабочая.
- Так, пожалуйста, от КПП и вперед по дороге идите вместе с Насером, - командовал Христофер, не давая нам опомниться.
     Сначала он семенил рядом, приближая камеру к нашим лицам. Потом ему что-то не понравилось. Он крикнул Боба, своего напарника и велел  ему установить треногу на возвышении, т.е. на лестнице, ведущей в складское помещение.
- Еще раз, повторили свой проход, - телевизионщик дал нам отмашку на «дубль-2». – Медленнее, не спешите, не на параде, про рацию не забывайте, - командовал неутомимый брит.
      Весело. Я делал значительные усилия над собой, чтобы не рассмеяться. Поездка на рядовой объект, пусть и с криминальным прошлым, превратилось для нас в забавное шоу.  Хорошо, погода стоит дождливая, зрителей нет. А так, наверняка бы зеваки сбежались со всех окрестных дворов.
      Зашли в цех. Показали оборудование, где «криминальцы»  гнали на конвейере подделки, нарушая права владения чужими торговыми марками. Оба телевизионщика в восторге от такой натуры.
- Ну, а теперь небольшое интервью на свежем воздухе. Вы, как представитель регионального штаба полиции дадите свои комментарии в камеру. Прорепетируем, сначала. 

       По территории табачной фабрики мы успели побегать изрядно. Я не уставал удивляться активности Христофера. Казалось, что в его массивной туше есть маленький моторчик с пропеллером за спиной, помогающий ему быстро передвигаться вместе с камерой из одной точки пространства в другую.
       Конечно, это ж такое удовольствие – снимать все, что ты хочешь. Когда полиция тебе не мешает, а наоборот, сопровождает, охраняет, да еще и позирует. У мужика на лице светился явный кайф от такой работы. Он совсем не замечал непрекращающегося дождя и шлепал в своих тапочках по лужам, словно в офисе, парадными туфлями по коврам и  паркету.
- Парни, пожалуйста, сюда, - указал Христофер на будку второго пропускного пункта перед входом на фабрику.
      Там, действительно, было «уютно». Дождь уже не падал за воротник. Можно, слегка, перевести дух от нескончаемых перемещений на объекте.
- Расскажите, пожалуйста, о том, как полиция вышла на след злоумышленников? - задал первый вопрос Боб, пристраивая мне микрофон на лацкан форменной куртки.
      «Телевизионщик» долгое время ходил неприкаянным за нами, явно скучал. Ведь энергии у Христофера в процессе работы хватало на троих человек. Он сам таскал с места на место камеру с треногой, выбирая нужный ракурс для съемок, покрикивая на «актеров», т.е. на меня и Насера.
       Конечно, сказать съемочной группе с ходу всю правду о контрафактном табаке на фабрике было б скучно и никому не интересно. Хотя, все действительно, произошло до банального просто.
       В один прекрасный майский день 2002 года в полицейский отдел города Гнилане заявился рабочий – албанец с данного производства. Он пожаловался на то, что зарплата ему давно не выплачивается, жизнь трудная. При этом какие-то лихие люди вот уже не первый месяц «жируют» - гонят в солидных объемах подделки сигарет известных табачных компаний.
       Понятно, что полицейским только и оставалось, как «прилететь» на фабрику несколькими экипажами патрулей, захватив с собой «следаков» . Повязали злоумышленников буквально с поличным, за работой у станков.
- Полиция из отдела экономических преступлений долго разрабатывала преступную верхушку, организовавшую здесь нелегальный, но очень прибыльный бизнес, - вдохновенно вещал я в микрофон, искоса поглядывая в камеру. (Христофер снимал меня с разных сторон). – Злоумышленники нарушили  закон сразу по нескольким статьям Уголовного Кодекса СФРЮ. Это в первую очередь нарушение прав владения торговыми марками, принадлежащих собственнику. А так же осуществление нелегального предпринимательства плюс уклонение от уплаты налогов.
      Боб и Христофер поощрительно мне кивали, одобряя текст. Мол, продолжай в том же духе.
- Маркус, молодец, все очень интересно и убедительно, - подбадривали меня телевизионщики. – А теперь еще разок. Дубль три. Начали.
     В тот день съемки все же подошли к своему логическому концу. Я несколько раз репетировал мою речь перед камерой. На четвертом дубле Христофер одобрительно махнул рукой. Типа, все, снято братцы, спасибо за ваши старания.
     Мы покидали территорию фабрики, когда выглянуло солнце. Летний дождь перестал щедро поливать нашу небольшую команду.
- Ну, как, в Приштину? – спросил я у телевизионщиков ВВС.
- Да, конечно. Если вам не сложно нас туда подбросить, - подтвердил неутомимый «работник камеры и микрофона» свои дальнейшие планы.
      По дороге Христофер сыпал байками, историями из своего богатого опыта тележурналиста. Ему за свою карьеру посчастливилось объездить пол-мира. Понятно, что в «горячих точках» он тоже бывал неоднократно. А потому, реалии Косово совсем не казались ему какой-то диковинной экзотикой. Мол, бывало и хуже.
      Я высадил парней у «Гранд отеля» в Приштине. Они уходили, «чапая» по лужам, даже не пытаясь их обойти.
- Насер, «омакиятимся» ? – предложил я своему помощнику выпить по чашечке кофе «макиято» после наших праведных трудов.
     Албанец не возражал. Для него подобный опыт общения с зарубежными телевизионщиками тоже был первым. Надо осмыслить наши «дневные похождения».
     За всю мою сознательную жизнь я впервые почувствовал, что по своей внутренней силе и энергетике Христофер превосходил меня в ходе нашей совместной работы. Я не устал физически. Хотя, шарахаться пол-дня под дождем – удовольствие ниже среднего. Но именно неукоснительное следование чужой воле режиссера выматывает тебя эмоционально и морально. Без всякой возможности возразить, или предложить свое решение в процессе съемок. Странный это феномен – «энергетический вампиризм» твоего ближнего. 

     Документальный фильм с моим участием я увидел лишь пол года спустя. Уже в записи. Когда вернулся в Косово в 2003 году гражданским «спецом», Насер презентовал мне видеокассету. Конечно, о творческих вкусах и планах не спорят. Но все же странно смотреть в 25-минутном материале из бедственной провинции, в основном, жизнь и проблемы албанцев или чиновников МООНВАК.
     О том, что в Косово еще сербы проживают, сказано лишь мельком. Словно о вымирающем виде насекомых, на который и внимание обращать никому не стоит.
     От наших с Насером «плясок» под дождем на территории фабрики тоже осталось где-то полторы минуты во всем репортаже. Но, я люблю этот косовский сувенир. Самое лучшее напоминание о романтичных моментах служебного бытия рядового миротворца.
На фото: Не по теме, конечно. Но картинка тоже из моего архива. Всегда удивлялся, как сербы могут заталкивать деревяшки в бутылку с ракией и собирать из них крест. Сербская продавница-магазин.